Текст книги "Капризы женской любви"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Оправдание прозвучало просто и убедительно. Торчал там у своих контейнеров, растаможивал грузы. Пыльно, не успел себя привести в порядок, хотел чистеньким меня поцеловать.

– Однако. – Влад сочувственно улыбнулся и, оглядев меня, мокрую с ног до головы, заметил: – Теперь я вижу, что тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок. Ванная там.

Я хотела отказаться, объяснить, что я принимала душ перед рестораном, но, бросив взгляд на свою грудь, поняла, что не права.

Несмывающаяся тушь растекалась по моей блузке, не говоря о других красках, сползших с моего лица. И я направилась в ванную.

– Там есть халатик, – крикнул он мне вдогонку.

В халатик могла поместиться только половина моего тела, вторая оставалась бы неприкрытой, причем он был мне не по росту.

«Чей бы это мог быть?» – ревниво подумала я. Но роскошь ванной комнаты отвлекла. Она поразила мое воображение больше, чем кухня. Мне приходилось видеть такие джакузи, умывальники на выставках «Твой дом». Я мечтала о них в своей будущей жизни. Когда буду зарабатывать, как отец или этот музыкант, друг Влада. В сказочной квартире не хватает только золотой рыбки. Но отражение в зеркалах портило настроение: на меня смотрела поблекшая русалка в мокрых, обвисших тряпицах.

– Тебе помочь? – услышала я голос Влада.

Срочно нужно привести себя в порядок.

Я замыла пятна на блузке, отчего та промокла полностью. На халатик дюймовочки я посмотрела с сожалением.

Выскочила в гостиную. Восхищенный взгляд Влада приободрил меня.

Он успел сварить кофе и налил в огромные бокалы коньяк.

Я залпом выпила кофе, а коньяк стала медленно смаковать, стараясь не смотреть на Влада, стоявшего со мной рядом. Его близость была волнительно-сладкой. Он потянулся ко мне. «Это судьба», – решила я и, закрыв глаза, приготовилась к страстному поцелую. Он начал расстегивать мою мокрую блузку. Пуговицы не поддавались. Его дыхание стало прерывистым. В это время кто-то повернул ключ в замке двери, послышались быстрые шаги из прихожей в комнату. Открывать глаза совсем не хотелось. Ведь это была моя первая близость с мужчиной после долгого перерыва. Влад мне очень нравился.

– Извините, я, кажется, не вовремя, – послышался до ужаса знакомый голос.

Если бы я увидела отца, маму или даже бабушку Василису, то удивилась бы меньше. Я дернулась.

– Надя, это ты-ы? – Вопрос повис в воздухе, а Влад, сделав неловкое движение рукой, вылил остатки коньяка из моего бокала на все то, что можно было назвать моей одеждой.

– У вас чё, тут конкурс мокрых маек проходит? – Я открыла глаза и увидела, как через хлюпающий лифчик остатки спиртного стекали по ногам, и еще я увидела Таньку, свою сводную сестру.

Глава одиннадцатая

– Что ты делала в квартире моего учителя по музыке? – словно старшей была она, а не я, строго спросила Танька на следующий день по телефону. И пока я не успела сообразить, что ей ответить, тут же затараторила: – Не говори, не говори, я догадаюсь сама. Если я догадаюсь, то придумаю тебе наказание. Договорились? Чур, с трех раз! Вы там занимались сексом? Так?

– Как тебе не стыдно!

– Это мне стыдно? Сначала ты приставала к нашему водиле. Я подумала – обкурились, чтобы так, на глазах у всех! Знаешь, даже самые отважные секси в нашем классе и те от посторонних глаз прячутся. А ты? Потом выяснилось, перепутала его с кем-то! Теперь к моему учителю музыки кого-то в дом притащила. Это как? А?

– А ты что там делала? – Я решила, что пора мне взять инициативу в свои руки. – Ключами дверь кто открывал? Вот отец узнает, тогда...

– Ты не о том подумала!

– И думать нечего.

– Ты, моя любвеобильная сестричка, всех по себе меряешь?

– Не о том? А халат твой что в ванной делал?

– Отдыхал. Так вот, чтобы я не сообщила о твоих похождениях папочке, ты меня с ним познакомишь?

– Ему знаешь сколько лет? – возмутилась я нахальству малолетки.

– Какая разница! Я на него запала – настоящий плейбой! И волосы на груди!

– Он даже старше меня!

– Прикольно!

– У вас не будет общих интересов! Чем ты будешь с ним заниматься?

– Это тебя в твоем педвузе об общих интересах учат?

– Нет, это я сама догадалась.

– Тебе не дано догадаться, чем я буду с ним заниматься.

– Это чем же?

– Ну уж не обливать друг друга коньяком, стоя в мокрых майках. Ты фильм про Лолиту смотрела?

– Таня, я брошу трубку!

– Не бросишь. Тебе ведь хочется узнать, почему мой халатик грустил в такой шикарной ванной? Что ты молчишь? Моя взяла?

– Взяла!

– То-то же! Слушай, моя испорченная сестра. Учитель музыки, которого мне, кстати, папочка нашел, так вот, он уехал на гастроли за границу, а мне оставил ключи, чтобы я его любимую пальму поливала, а также... – после длительной паузы продолжила Танька, специально чтобы я понервничала, – могла воспользоваться его роялем. Потому что мачеха вместо музыкального инструмента в дом дрова притащила. Это папа так сказал. Она в этом ни бум-бум! Ей интерьер главное.

– Убедительно. Только при чем тут халат?

– А халатик? Я прихожу, переодеваюсь, поливаю пальму...

– Ты же пальму поливаешь, а не себя? Или ты ее из шланга?

– Тебе для того, чтобы целоваться, тоже нет необходимости быть мокрой...

– Я случайно.

– А я предусмотрительная девушка. Он хотел, чтобы я каждый листочек мокрой тряпкой. Ты видела, какой она высоты? Я ее, ты точно заметила, шлангом из кухни. Подтяну пальму, тряпку подложу и поливаю. Кран этот у него, идиотский, выскакивает. Я пару раз облилась, а потом халат принесла. Как полью, сажусь за рояль и репетирую. Все ясно? Теперь колись ты.

– Меня пригласил знакомый.

– Этот красавчик – твой знакомый?

– Да.

– К другу?

– Нет, вроде сказал к себе. – Я решила соврать.

– И ты пошла? – В голосе сестрички сквозило ехидство.

– А что? Кофе попить и вообще... – Я чувствовала, что оправдываюсь перед своей малолетней сестрой.

– Ну и как?

– Что?

– Вообще он как?

– Таня, об этом спрашивать неприлично.

– Это ты про занятия любовью, что ли?

– Про все.

– Я могу с тобой поделиться информацией, которой ты не располагаешь.

– О Владе?

– Так его Владом кличут?

– Его не кличут, а зовут.

– Он, между прочим, напялил домашнюю одежду моего учителя.

– А учитель тебе в пижамной куртке музыку преподает?

– С чего ты взяла?

– Однако ты в курсе, какая у него одежда домашняя, а какая...

– А тебя Влад в пижамной куртке кофе угощал или чем-нибудь еще? Можешь не говорить, я и так знаю, это любовной прелюдией называется.

– Что-о?

– То, чем вы занимались. Я же вас застукала! Игра такая между мужчиной и женщиной, перед тем как он ее в постель уложит и ножки раздвинет.

– Все, я вешаю трубку.

– Теперь уж точно не повесишь, захочешь узнать.

– Что?

– Чем кончается любовная прелюдия.

– Таня, скажи, твой учитель музыки, он какой? – Мне вдруг в голову пришла жуткая мысль.

– Что значит «какой»?

– Ну, молодой и...

– А-а, ты об этом. Нет, не беспокойся, он не голубой.

– Боже! Да я совсем не это имела в виду. – Хотя, конечно, именно это.

– Но ты подумала, раз Влад в его одежду облачился.

– Ничего такого я подумать не могла.

– Конечно, не могла. Твоего Влада за версту видно, он бабник! А ты дура!

– Это ты дура, – плюнув на педагогику, разозлилась я.

– Я, может, и дура, только так бы не лоханулась.

– О чем ты?

– Когда я вошла в прихожую, ботинки твоего дружка увидела. Они тысяча рублей – потолок! А флэт, куда он тебя вроде бы к себе пригласил, знаешь, на сколько кило деревянных тянет?

– Ботинки у него от служебной формы.

– Он что, из мусоров?

– Человек в жилье последние деньги может вложить, – не отвечая на ее выпад, вслух рассудила я.

– Так, чтобы на ботинки не хватило? Господи, ты хотя бы с папой посоветовалась.

– Посоветовалась.

– Он одобрил?

– Да.

– Тогда возьмите меня третьей. Поразвлечемся. Групповухой называется.

– Замолчи!

– Ну ладно, если папочка в курсе, я его вкусу доверяю, даю отбой.

– А насчет учителя музыки папочка тоже в курсе?

– Говорю же, он мне его сам порекомендовал.

– Ладно.

– Я тебя насчет групповухи просто проверить хотела. Соображаешь ты или как? А то могу «Камасутру» подкинуть.

– Она у тебя откуда?

– А-а, это учебник такой, теперь по нему в школе домоводство преподают. Ты просто не в курсе, в ваше время этого не было. Только про воду там ничего нет.

– Это новое прочтение!

– Хочешь сказать, я не догоняю? Читала, что такая писательница Жорж Санд... Кстати, ты слышала про такую?

– Слышала.

– Она тоже, как ты, на мужиков набрасывалась. Чтобы поумерить пыл, ей бедра мокрым полотенцем оборачивали.

– А ты не завидуй. – Я разозлилась не на шутку.

– Вот приедет мой учитель, я ему донесу, как вы в позе «ландыша» стояли.

– Это еще что такое?

– Ну, есть поза «лотоса», а есть «ландыша».

– Ты этого не сделаешь!

– Это почему же?

– Родственников не подводят.

– А я не про тебя, я про твоего Влада ему наплету.

– Находчивая ты наша!

– Ты меня еще не просекла! Кстати, я вам все испортила, да?

– Нет.

– Ты ему когда новую встречу назначила?

– Никогда. Я убежала вслед за тобой, и все.

Я не сказала Таньке, что Влад пробовал меня догнать, объяснить. Однако я не захотела слушать.

А мне с ним надо дело с нашим товаром на таможне до конца довести. Что теперь? Отец правильно предупредил: работу и личное соединять нельзя.

Глава двенадцатая

В этом мне пришлось убедиться еще не раз. Правда, Влад все, что обещал, выполнил. Встреч со мной больше не искал, словно забыл, и, когда я случайно наткнулась на него в офисе отца, даже сделал вид, что не узнал.

Я уходила с работы и устраивала прощальную вечеринку. Время, которое я проработала в фирме отца, пошло мне на пользу. Даже бабушка Василиса сказала, что я повзрослела и научилась отвечать за свои поступки. Но это, если речь шла о работе, а вот что касалось мужчин... особенно таких, как Влад.

– Вы не хотите принять участие в сегодняшнем вечере? – пробегая по коридору с большим тортом в одной руке и шампанским в другой, спросила я.

– По случаю чего праздник?

– Я ухожу.

– Далеко ли?

– В свой бизнес. Я же вам говорила, забыли? – Влад был опять в форме, поэтому я невольно называла его на вы.

– Помнится, мы пили с тобой на брудершафт, к чему такой официоз?

Ага, значит, притворялся, что меня не узнал, даже не поздоровался.

– Да-да. – Я покраснела, вспомнив свое бегство из квартиры его приятеля.

– Знаешь, я не люблю такой детский сад. В делах ты взрослая и уверенная, а вот что касается мужчин, ведешь себя как ребенок. Чего ты тогда унеслась? Если хочешь со мной... – Влад подыскивал слово.

– Дружить, – подсказала я ему.

– Да, – улыбнулся он, – хорошее слово «дружить», то, пожалуйста, без всяких этих сцен. Терпеть не могу! – Он делал мне выговор, а провинившаяся девчонка не знала, как себя вести дальше.

– Оставь кусочек на завтра, – он показал на коробку с тортом и снисходительно потрепал меня по щеке, – мы с чайком. Ладно? А сейчас я бегу. Некогда. – Время было вечернее. – Деловое свидание. Так что завтра, не возражаешь? У меня твой телефон где-то есть.

– Я дам.

– Не надо. Найду. Жди, я позвоню. Тебя как зовут, извини, замотался.

– Надя.

– Да-да, замечательное имя. – Он убрал пальцем челку с моего лба, потому что мои светлые кудели нависали прямо на глаза, а руки были заняты.

Этот жест свел меня с ума, и я пролепетала:

– Буду ждать.

Весь следующий день я как дура то и дело вытаскивала свой сотовый, потому что он, как назло, молчал. И действительно, по работе, с которой я уволилась, звонков никаких, а по личному... Когда я перестала ждать, около десяти вечера раздался звонок.

– Ты где? – Это был он.

– Я в своем новом офисе.

– Чего делаешь?

– Смотрю, с чего тут начать.

– Хочешь, я тебе составлю компанию?

– В чем?

– Смотреть, с чего начать.

– Ну, если тебе самому хочется.

Он подъехал ровно через полчаса.

– Ого, – оценил он помещение, которое досталось мне в подарок от папочки. – Если тут все привести в порядок... Это все твое или съемное?

– Мое.

– Тогда давай чай пить.

– Давай...те. Я вам вот торт вчерашний оставила.

– Ах ты моя умница. Правда оставила?

– Правда. – Я полезла в сумку и вытащила кусочек торта, завернутый в фольгу.

– Придется тебя поцеловать, тогда не будешь больше звать меня на вы.

Он присел на корточки у моих ног и, расстегивая блузку, стал меня целовать, сначала в живот, потом в грудь, нежно-нежно, по-мужски. Когда дошел до губ, я обвила его шею руками.

– У тебя, кроме стола, что тут еще есть?

Он усадил меня на стол и, приподняв юбку, стал целовать колени, а потом бедра. Ноги я раздвинула сама, сгорая от желания.

– Видишь, какая ты умница, – шептал он, зарывшись лицом мне в шею. Я кричала. – Тихо-тихо, – успокаивал меня Влад. – Уже поздно. Весь дом перебудишь, решат, что я тебя убиваю. – Я откинулась в изнеможении. – А теперь давай раздевайся сама.

В неотремонтированном офисе было пыльно. Я лежала на холодном жестком столе, и лампочка без плафона качалась над моей головой. Мы перемазались. Светлая сорочка Влада стала темной.

– Придется снова ехать к моему приятелю отмываться. Что ты на это скажешь? Больше не сбежишь?

– Нет. – Я помотала головой и полураздетая влезла в его машину. Теперь я сама хотела его, и когда он затормозил возле знакомого дома, в нетерпении влезла к нему на колени.

– Не знал, что ты такая воспламеняющаяся, как огонек. И волосы твои... – Моя светлая грива сползла на его колени. Влад застонал. – Я буду звать тебя Огонек, нет, лучше Рыжик. Как тебе больше нравится? Оказывается, ты совсем взрослая девочка.

– Нет. – Я оторвалась от него. – Просто я тебя... я тебя сразу полюбила.

– Ну прямо так, с первого раза?

– Ты не знаешь, я очень влюбчивая.

Мы поднялись в уже знакомую квартиру и залезли в ванну. Влад принес свечи, и мы, обнявшись, лежали в теплой воде. Мне казалось, что это и есть настоящее счастье.

Спустя короткое время мой возлюбленный ушел с работы, как мне объяснил, по собственному желанию. Оказывается, он не шутил, когда набивался ко мне в бизнес.

– У нас с тобой все должно получиться, – уверял он меня. – Мои связи, опыт.

– А мои деньги, помещение? – Отец купил мне офис и дал небольшую сумму для старта.

Влад дожимал до конца, чувствуя, что я сомневаюсь.

– Ведь все остальное получается! – уверял он меня, для большей убедительности его рука тотчас же оказывалась под моей блузкой, проползая медленно от спины вниз, к бедрам. Я начинала трепетать и таяла, как леденец. – Ведь получается, не правда ли?

Мы занимались любовью где ни попадя. Когда я отходила от его ласк, меня начинали одолевать сомнения. И я решила посоветоваться с отцом.

Отец, выслушав все доводы, поразмыслив обо всех «за» и «против», посоветовал мне сделать его младшим партнером, а это означало, что большая часть пая принадлежала мне, ему так мало, что в случае чего... Об этом я старалась не думать. Все это время, пока я размышляла, Влад от меня не отставал: присылал клиентов, договаривался о поставках товара, в общем, показывал свою нужность. А вечерами и ночами демонстрировал свое искусство любви. В этом он был мастак. И я, словно последняя дура, заболела им. Он меня притягивал словно магнит. Так бывает. Вроде бы знаешь, что такой человек тебе не подходит, все недостатки видишь, а без него никак.

Как только вопрос с фирмой был решен, Влад стал сваливать на меня всю тяжелую работу.

– Эгоист, – пробовала стыдить его я.

Но он этим даже гордился:

– Мама меня воспитала эгоистом. Я привык, что все хорошее мне. И девушки меня баловали. Я ведь парень хоть куда!

Вроде бы шутка, на самом деле факт.

Поэтому я даже не рассчитывала на него и многое, что даже не по силам, делала сама. После ремонта, во время которого Влад укатил на отдых, мне захотелось сделать пространство, в котором я буду находиться, хоть чуточку похожим на то, что было у отца. Конечно, у меня не особняк, а всего лишь небольшое помещение в жилом доме на первом этаже, и садик с клумбами и спортплощадкой я не могу завести. Но зато красивые пальмы, напоминающие солнце и южные страны, маячили в моем воображении, были моей давней мечтой. Я договорилась в питомнике под Москвой и, одолжив у знакомых прицеп, отправилась в путь.

Растениеводческое царство, раскинувшееся на нескольких гектарах, утопало в кустарниках, деревьях и цветах. Они стояли, лежали, плелись, свисали. Чего тут только не было! От разнообразия глаза разбегались. Хотелось купить все. Но в небольшом прицепе места хватило всего лишь на пару пальм, юкку и кактусы. Кактусы вообще хорошее растение – уход минимальный, полива почти не требуют, и здесь, в теплице, они цвели нежными розовыми цветами.

Женщина, продававшая эту красоту, долго объясняла, где каждое из растений лучше поставить. Одни любили свет, другие полутень. Я старательно запоминала. Даже кое-что записала. Любящая свою профессию и своих питомцев, она уважала тех, кто проявляет к ним интерес. Я проявляла, еще как!

Напоследок она решила похвастаться и вынесла в причудливом горшке, напоминающем амфору, растение необыкновенной красоты с ярко-алыми соцветиями. Она поставила его на высокую тумбу и обошла вокруг.

– Ой, что это? – Я всплеснула руками.

– Аленький цветочек, – улыбнулась хозяйка сада.

– Правда? – не поверила я.

– Это очень редкий цветок. – Лицо женщины сделалось серьезным. – Нам доставили его с островов Индийского океана. На родине он цветет круглый год. Его называют там цветком любви.

– Такие бывают? – с сомнением в голосе спросила я.

– Бывают всякие. В народе за некоторыми закрепились всевозможные названия со значениями. Например, сплетница. Наверное, слышали?

– Да.

– Не требует специального ухода, выживает в любых условиях. Еще денежный цветок. Считается, что там, где он хорошо растет, водятся деньги.

– Знаю, – улыбнулась я.

У Лели с Василисой, как они ни старались, ни ухаживали, денежный цветок сначала пожелтел, потом загнулся совсем. Богатыми их не назовешь.

– Рождественская звезда, – продолжила перечислять женщина. – Ярко-красные листья в форме звезды. Цветет в декабре перед Рождеством. Его приносят в дом вместе с елкой. – Она помолчала, сама любуясь аленьким цветочком. – А этот видите как назвали – любви! – Она нежно погладила амфору. – Там, на его родине, островитяне в день свадьбы плетут невесте из него венок. Посмотрите, от одного ствола идет множество веточек, в конце которых соцветие.

– Одного цветка может хватить на целый венок? – догадалась я.

– Совершенно верно.

Я задумалась: «Может, и мне...»

– Но вы покупаете для офиса, – уловила она мои мысли, – зачем вам там любовь? Возьмите денежный. Цветок любви – капризный, если что не так... сами понимаете, погибнет.

«И правда, зачем мне в офисе любовь?» – подумала я и, полюбовавшись, направилась к выходу, но цветок словно заколдовал меня, я вернулась с полпути:

– Пожалуй, я его возьму. Попробую, может, ему у нас понравится.

Я представляла себе, как порадуется Влад, как он оценит мой выбор.

С трудом затащив большие горшки с растениями на прицеп, чтобы не повредить листья, заплатив кучу денег, я потихоньку тронулась в обратную дорогу, с опаской посматривая в зеркало заднего вида – было страшно, что растения сломаются. Мои питомцы шелестели, переговариваясь между собой, и в сомнениях покачивали головами, покидая родные пенаты, где им было сытно и тепло.

Перед выездом с грунтовки на шоссе, где сумасшедшее движение, я пропустила все грузовики и, крутанув руль, попыталась влиться в поток. Но откуда ни возьмись, меня подрезал джип, я шарахнулась к обочине, и весь мой скарб с прицепом вместе перевернулся, утянув автомобиль в кювет. Выбравшись из кабины, я стала звонить Владу, чтобы он приехал на помощь.

– Любимая, я бы рад, но только что выпил пивка.

– Ты где? – чуть не плача кричала я в свой сотовый.

– С друзьями в баре. – Его голос был весел и сыт.

– Может быть, кто-нибудь не пил? – с надеждой в голосе простонала я. – Тебя подвезет?

– Рыжик, куда тебя занесло? Мы тут отмечаем одно событие. Позвони в дорожную помощь.

– Я купила нам в офис цветы, – звук телефона прерывался, я нервничала, – они перевернулись, их надо спасать. – Я так кричала, что осипла.

– Там кого-нибудь из помощи попросишь, денежки им подкинешь, они на все руки.

Я позвонила в дорожную помощь.

Как назло, пошел дождь. Я села на мокрую обочину и заплакала. Мне казалось, что вместе со мной плакали и цветы, взывая к состраданию. Через четверть часа они уже превратились в месиво. Пробуя их вытащить, я перепачкалась с ног до головы. Помощь не приезжала. То ли я бестолково объяснила, где стою, то ли она не спешила. Я стала голосовать, выйдя на шоссе. Крутые машины, да и наши «жигуленки» меня старательно объезжали. Некоторые притормаживали, но, видя, что я цела, а помощь нужна машине, стыдливо объясняли, что нет сцепки или что сообщат на ближайшем посту ГАИ о моем несчастье.

Неожиданно остановился автобус, что курсировал между Москвой и близлежащим Подмосковьем. Здесь у него оказалась остановка. Сошедшие пассажиры, в основном бабушки, сочувственно пялились на меня. Водитель, пожилой сельский мужчина, кряхтя, вылез из кабины.

– Ну что, дочка, авария?

Я плакала вместе с дождем.

– Сейчас поможем.

Он вытащил трос и воззвал к сидящим в автобусе крепким мужчинам. Мужчин оказалось всего два с половиной: два кряжистых деревенских парня в трениках и половинка – молодой городской юноша, тоненький, как тростинка. Он старался больше всех: толкал, тужился, упирался ногами в слякотную жижу, пытаясь за автомобилем вытащить мой прицеп. Водитель автобуса «помаленьку», как он выкрикивал из кабины, тянул весь наш паровоз. Когда и автомобиль, и прицеп оказались уже на дороге, приехали разом все: гаишники, дорожная помощь и даже «скорая». Ее кто-то вызвал.

Фельдшер все-таки на всякий случай меня осмотрел.

– Со мной все в порядке, – уверяла я.

– Когда авария, всякое бывает. Водитель заявляет, что все нормально, а у него шок, он еще не осознает, что его нужно лечить.

– Нет, нет, лечить теперь придется только цветы. – Я с жалостью смотрела на побитые растения.

– Ну, это не по нашей части, – закуривая, рассмеялся фельдшер, – скажите спасибо, что травму получили только они, прицеп тяжелый, мог бы и вас...

Автобус уехал. Мои несчастные растения, мокрые и лишенные своего уютного дома, проклиная меня, валялись в кювете. Разъехались и все остальные. Я даже не успела поблагодарить пожилого водителя. Так всегда бывает. Хорошим людям ничего не достается. Только худенький высокий парень остался со мной. Он или проворонил автобус, или посочувствовал мне. Я несколько раз звонила Владу, жаловалась, рассказывала обо всем.

– Не расстраивайтесь, – пожалел меня юноша. – Я вам помогу.

Он закатал брюки, все равно перепачканные глиной и землей, и мы с ним по одному вытаскивали каждое растение из грязной жижи, а потом, собрав рассыпавшуюся землю, воткнули растения на свои места. Молодой человек оказался очень тщательным, он расставлял горшки вплотную, чтобы в случае чего они не опрокинулись вновь.

Начинало темнеть, а он все помогал мне и помогал. Дождь продолжал лить. Он вымок до нитки. Мне было так плохо, что я не обращала внимания.

Когда наконец мы закончили, я подумала о парне:

– Спасибо. Вам ведь в другую сторону было нужно, а я в Москву.

– Вас в Москве кто-нибудь встретит?

Я была тронута его вниманием. Предположить, что я могла ему понравиться в таком виде, как сейчас, невозможно, значит, просто он такой сердобольный сам по себе. «Такие люди встречаются редко», – учила меня бабушка Василиса. А вот мне впервые повезло.

– Нет, никто. – Мне стало себя страшно жаль.

Он слышал, как я беседовала с Владом.

– Знаете, я все равно опоздал, давайте уж помогу вам до конца. Вам такой здоровый горшок и не поднять. – Он показал на пальму.

– Когда ставила, справилась. Ну, если вы все равно поедете обратно, не откажусь от помощи.

Юноша сел ко мне в машину. Мы познакомились. Его звали Максим. По дороге он рассказал мне, что учится на экономическом факультете. Хотел бы заниматься большим бизнесом.

– Но пока никто не приглашает.

– А я вот начинаю. – Махнув рукой, я показала на обвисшие от ужаса мои несчастные растения. – Только не большим, а маленьким.

– Цветочным?

– Что вы? Это я в свой новый офис купила.

– Они отойдут, не расстраивайтесь. Главное, корни целы, и дождь их поливает.

В салоне машины было сыро. Я включила печку. Мы обсохли и повеселели. Я уже посмеивалась, рассказывая о своих злоключениях. Когда мы доехали до Москвы, Максим помог мне занести цветы в офис и даже расставить их по местам. Встряски не вынес только капризный цветок любви. Чтобы не расстраиваться, я попросила Максима выкинуть его куда подальше с глаз долой.

– Можно мне его взять с собой?

– Конечно. – Я пожала плечами и, постаравшись тут же забыть о потере, спросила: – Сколько я вам должна? – Я была безмерно благодарна неожиданному помощнику, и какую бы цену он ни назвал, я бы дала.

Он покачал головой.

– Давайте обменяемся телефонами. Может, я тоже могла бы вам быть полезной?

– Когда возглавите такую компанию, как «Майкрософт», пригласите меня в советники по экономическим вопросам. – Максим рассмеялся.

На забрызганном грязью лице светились огромные карие глаза.

– Это будет еще не скоро. – Я устало улыбнулась.

– Я не спешу, мне еще учиться, подожду.

Я все-таки хотела ему впихнуть денег, хотя бы на такси до дома. Он категорически отказался. Мы распрощались.