Текст книги "Капризы женской любви"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава восьмая

О своем конфузе я рассказала маме.

– Мы с тобой неудачницы. Не зря бабушке Мадлен гадалка предсказала, – вздохнула она.

– Не верю я в эту чушь! Вот увидишь! Я тебе докажу. У меня все будет по-другому. Подумаешь, ты один раз в жизни оттянуться решила и в ресторан оторвалась. Ну влипла в историю, ничего страшного! Но ты, мам, все равно его лучше, ты у меня красавица. А эта Юля как кошка драная, хоть и молодая! И он на такую... на такую тебя променял!

– Не говори плохо про отца. Он очень дельный человек. Таких еще поискать. А то, что его работа сгубила... – Мама махнула рукой. – Этот бизнес хуже любовницы... Что касается женщин, ему и выбирать-то некогда, они его сами находят, потом устают от этого, бросают, как я... – Мама помолчала. – Он же не монах, ему надо с кем-то жить!

– Но я все равно его найду. В офис к нему сама поеду.

– Не знаю, прорвешься ли? Теперь все не так, как десять лет назад. У него, наверное, и охрана, и секретарь.

Добравшись до фирмы «Белый аист», я позвонила в домофон и сообщила, что к Виктору Максимовичу, спокойно прошла через охрану, оставив паспорт.

Она сразу почувствовала запах дорогих духов и узкобедрой секретарши. Она стойко держала оборону у красивых темно-бордовых дверей:

– У Виктора Максимовича ленч.

– Это надолго?

– Лучше оставьте свою визиточку, я вас с ним свяжу, если вы с ним заранее не договаривались.

– Нет-нет, я зайду через полчаса.

Она пожала плечами.

Предупредив охрану, что вернусь, я решила пройтись возле низкого, запрятанного в глубине высоких домов особнячка, где и располагался офис «Белый аист».

Во внутреннем дворике офиса был разбит цветник, рядом спортивная площадка. Здесь можно не только на лавочке посидеть и на солнышке погреться, но и спортом заняться.

Вон мужик какой-то в шортах и кроссовках играл сам с собой в баскетбол. Прямо американское кино!

Там тоже врачи после операции мячик в сетку пуляют. Чтобы от стресса разрядиться.

Среднего роста, ежик с белой проседью на голове, игрок был упрям. Он подпрыгивал, метился и кидал раз, другой, третий, но мяч словно заколдованный отскакивал от сетки. Мимо-мимо! Неожиданно мяч подкатился к моим ногам, я нагнулась, подняла его высоко над головой и прямо с места – бац, и попала в корзину. Мужчина с любопытством посмотрел на меня.

– Молодец! Ты, что профессионально в баскетбол играешь? – Наверное, ему было не по себе, что я вот так запросто его обставила.

– Да, – чтобы не расстраивать незадачливого баскетболиста, подтвердила я. – Капитаном школьной команды была.

– Давно школу закончила?

– Нет, два года. Но я и в вузе тоже тренируюсь.

– А я вот сам учусь.

– Хотите, дам уроки? – просто предложила я. Но он меня не так понял:

– С меня уже уроков хватит.

Размечтался. Я и вправду хотела его подучить. К тому же он не в моем вкусе, хоть и ничего, да и старых я не люблю. А он возраста моей мамы.

– Ну, тогда прямо сейчас простой прием покажу.

Смотрите. – Пристроившись за ним сзади, я взяла его руки в свои: – Встаньте вот так, расслабьтесь и бросайте легче. – Меня так тренер учил: «Отлично! Бросок».

Прямое попадание. Мужик обрадовался.

– Молодец! – похвалил он меня.

– Да это вы молодец, способный.

– Нет, я просто настырный. Если чего не добьюсь, не брошу.

Мы сели на лавочку возле цветника. После нашего двора в спальном районе тут было как в раю. Даже птицы пели.

– Классно здесь у вас, – позавидовала я. – Вы тут работаете?

Мужчина кивнул.

– А ты что, работу ищешь?

– А вы что, помочь можете?

– Можно попробовать.

– Вообще-то я пришла по личному делу. – Вспомнив о своей нелегкой задаче, вздохнула и поднялась с лавочки. – Пока не добьюсь, не брошу. С отцом хочу встретиться. – Я вдруг разоткровенничалась с посторонним человеком. – Не виделась много лет.

У мужчины были живые, внимательные глаза и открытое лицо.

– Ну, удачи тебе, баскетболистка! Мне пора. Пока. – Незнакомец помахал рукой и вприпрыжку погнал мяч с площадки.

Я вновь проделала тот же путь. Охрана уже сменилась, эти меня не знали, поэтому опять потребовали паспорт.

Секретарша, всплеснув длинными ресницами, сообщила, что шеф еще не возвращался с ленча. Но я решила не сдаваться и твердо объявила, что буду ждать дальше. Она пожала плечиком. Чтобы убить время, я побродила по светлым коридорам, тщательно исследовала кожано-пальмовый интерьер просторного холла, заглянула в небольшой конференц-зал, где за круглым столом заседала группа людей. По их постным лицам было видно, что эта тусовка длится давно и изрядно им всем поднадоела. Наверное, им бы тоже хотелось, как этому мужику, попрыгать в райском садике. До меня донеслись невнятные обрывки фраз. Я прислушалась. Речь шла о рекламном ролике, который мелькал на проекционном экране перед их унылыми взорами. Эти безнадежно засохшие люди сочиняли к нему текст.

Неожиданно из боковой двери появился человек и бодрой, начальственной походкой направился к столу. Сонная тусовка встрепенулась. Властным голосом вошедший приказал остановить ролик. На экране зависла загорелая топ-модель с отставленным задом. Она нежилась на роскошной двуспальной кровати, утопая в подушках и одеялах, наряженная в белоснежно-изысканное белье – все вещи были от «Белого аиста».

– Давайте концовку, – потребовал мужчина, и через мгновение на экране задвигалась та же девица, но уже осчастливленная сияющим господином с бабочкой на шее. Под свадебный марш Мендельсона довольная пара выносила из магазина яркие пакеты с постельными принадлежностями от «Белого аиста».

На экране тем временем кружились белые снежинки, напоминающие пух.

– Итак, текст поставим в самом конце. – Голос мужчины показался мне знакомым. – Текст должен быть кратким, запоминающимся, звучать как девиз фирмы. – Он вопросительно посмотрел на присутствующих и с давлением произнес: – Слушаю ваши варианты.

Я приподнялась на цыпочки и обнаружила, что начальственный голос принадлежал тому самому незадачливому баскетболисту. В галстуке и белой сорочке он выглядел совершенно по-иному – уверенно и презентабельно. Не то что в шортах. «Наверное, один из руководителей», – подумала я и посмотрела на него совсем иными глазами.

Он обвел взглядом совершенно потухшую компанию, но ничего не услышав, решительно заявил:

– Лучшее предложение я готов вознаградить. – Мужчина сделал выразительную паузу. – Должностью менеджера по рекламе!

– Виктор Максимович, – обращаясь к моему знакомому, вдруг обиженно прошелестела женщина в круглых очках, – вы же обещали мне!

Я ахнула. Значит, тот, с кем я так запросто разговаривала во дворе, и есть шеф фирмы, а главное – мой отец!

Первым порывом было подбежать к нему и броситься на шею. Но печальный опыт с водителем останавливал. Кроме того, я почувствовала страшное желание помочь отцу, придумать за этих баранов что-нибудь такое!

– Ни пуха ни пера! – громко выкрикнула я с порога.

Все как по команде повернули головы. Я почувствовала, что во второй раз попала в цель – присутствующие захлопали.

– Очень удачно! Принимается! – воскликнул отец. – Вот вам и концовка, и девиз, – похвалил он.

– Оригинально, – поддержал аккуратный юноша, – как бы реклама наоборот.

– А вы кто? – раздались удивленные возгласы.

– Это наш новый менеджер по рекламе! – Отец подошел ко мне и, взяв за руку, подвел к столу. – Представься, пожалуйста.

Внезапно на своих длинных ногах, вертя бедрами, в зал прискакала секретарша.

– Как замечательно, что вы встретились! – пропела она. – Виктор Максимович, я вам докладывала, девушка уже давно вас ищет.

– Меня? – Видимо, припоминая нашу беседу, отец медленно произнес: – Ты ведь, кажется, искала...

– Отца, – умирая со страха, подсказала я и назвала себя.

Он оценивающе, словно в первый раз, взглянул на меня и, покачав головой, изрек:

– А ведь мы с тобой чертовски похожи!

– Ничего удивительного, – согласилась я, – ведь я же твоя старшая дочь!

Глава девятая

Так я не только разыскала отца, но и нашла приличную работу. Теперь уже все девчонки в группе завидовали мне. Даже мама стала чуточку ревновать к отцу. Ведь я теперь сразу после занятий неслась к нему, точнее, в офис. Он платил мне настоящую, как всем сотрудникам, зарплату. На нее я могла безбедно жить, одеваться да еще покупать подарки маме. Через год я перевелась на вечернее отделение, потому что отец сказал, что я его настоящее приобретение. Мне надо расти дальше. В фирме я, конечно же, была на привилегированном положении. Его секретарша с хлопающими ресницами стала советоваться со мной по вопросам покупки одежды. А про Таньку, мою сводную сестру, даже говорить не приходилось. Она то и дело выпрашивала у меня что-нибудь поносить.

Шло время, и я стала старожилом в его фирме.

Однажды отец вызвал меня к себе и сказал:

– У тебя отличные коммерческие способности.

– Это в тебя. – Наблюдая воочию, как он трудится, я не льстила.

– Помимо прочих достоинств, ты хороша собой.

– Так говорят, когда собираются уволить по собственному желанию.

– Нет. Считаю, что ты можешь вести самостоятельную работу.

– И...

– Открыть свою фирму. Я тебе в этом готов помочь. Отдам одну из своих.

– Насовсем? – уточнила я.

– Подарю насовсем. Купим тебе помещение, обустроишься...

– Когда? – Я загорелась.

– Скоро. Но пока тебе придется еще поработать на меня. Сейчас, в частности, хочу попросить выполнить одно задание. Понимаешь, здесь более доверенного человека мне не найти. – Мне было приятно это слышать. – Ты знаешь, что у нас проблемы с таможней.

– Да.

– Так вот. По моим сведениям, там сидит один крутой парень. Говорят, красавец мужчина.

– Ты хочешь меня выдать за него замуж? Как раньше, когда принцесс выдавали за принцев воинственной страны.

– Ты историю собиралась преподавать после вуза?

– Нет, иностранные языки.

– Языки – это хорошо. Попробуй найти с ним общий язык. Все равно какой. Прощупай его. Будешь моей шпионкой, заброшенной в логово врага. Материальное обеспечение для переговоров, – отец протянул корпоративную кредитную карточку, – обеспечиваю. Ты коммуникабельна. Да и женщин таможенники меньше боятся, чем мужчин. Дело деликатное. Суть такова. Наши товары месяцами торчат на таможне, портятся. Партнеры злятся. Предложи гонорар за быстрое оформление. Никому доверить этого не могу. Понимаешь?

– Да уж.

– Тебе все равно этому нужно учиться. Ника кие университеты в таком деле не помогут. Выполнишь задание и получишь в подарок собственную фирму! Это для стимула. Хотя ты и так ее заслужила.

Я давно мечтала, только откуда взять средства? Обрадовавшись, выскочила из отцовского кабинета, даже не сказав ему спасибо.

Наутро, захватив всю нашу документацию, я рьяно взялась за задание и десантировалась в логово врага, которое находилось теперь совсем не в центре, а за окружной дорогой. Впопыхах забыла спросить у отца имя красавца таможенника. Знала только, что фамилия у него Кравцов.

«Ничего, разберусь», – решила я, оставляя автомобиль на просторной стоянке возле новенького одноэтажного здания, облицованного современными материалами. Дверь в строгое учреждение я толкнула решительно.

Блеск погон и зелень форм, мелькавших по коридорам, чуть поумерили мой пыл.

– Не подскажете, где мне найти Кравцова? – робко остановила я марширующую куда-то молодую особу в фуражке.

– Вам Влада или Никиту? – Хитро улыбаясь, женщина оглядывала меня.

– Их у вас двое? – удивилась я.

– Да.

– Я точно не знаю. – Сотовый отца был выключен, а ни к кому другому я обращаться не могла. Я ведь шпионка.

– А вам по какому вопросу? – желая помочь, поинтересовалась она.

– По личному, – ляпнула я и прикусила губу.

Особа смерила меня оценивающим взглядом.

– Тогда к Владу. – Процедив это, она усмехнулась, хотя вид у меня был сугубо деловой: офисная одежда, низкий каблук. Правда, юбка чуть коротковата, но так считала только мама.

Что имела в виду таможенница под словом «тогда», я поняла позже, а пока... вошла в кабинет, на который она мне указала. В крутящемся кресле спиной ко мне сидел человек в форме и разговаривал по телефону.

Услышав скрип двери, он, как ребенок, крутанулся в кресле, сбросив фуражку, лежащую рядом на столе.

– Проходите, проходите, – увидев меня, приветливо произнес он и улыбнулся такой подкупающей улыбкой, будто ждал нашей встречи всю жизнь.

До этого в таможне мне приходилось бывать только раз. Когда я училась в школе, моя близкая подруга с родителями вернулась из Германии, где служил ее отец. У них на таможню пришел груз. «Личные вещи, нажитые честным трудом», – как сказала ее мама.

Среди этих вещей находился подарок для меня – джинсы, за которыми мне с подругой пришлось проторчать в таможне часов пять.

Мы приехали на площадь трех вокзалов в самый центр Москвы для растаможивания контейнера. Управление выглядело совсем не так, как сейчас – старое, грязное, обшарпанное помещение, а точнее, длиннющий коридор. Ни в один кабинет нас не впустили.

– Ждите, – бросил толстый служащий в засаленной форме, – я вас позову, – и ушел.

Ждали мы до обеда, но никто не позвал. Мама подруги ушла на работу, оставив нас стоять в очереди. Стоило ей покинуть это заведение, как тут же словно назло объявился этот толстый.

– Где взрослые? – строго спросил он нас.

– Сейчас приедет, – подскочила с места подруга.

– Тогда я пошел обедать, – бросил таможенник и исчез.

Вновь приехала мама подруги. А он обедал, потом полдничал и перед самым закрытием вышел к нам и строго спросил:

– Откуда?

– Что откуда?

– Груз.

– Из Германии.

– Везете что-нибудь в товарном количестве?

– Нет.

– Покрывала гобеленовые?

– Нет.

– Шубы?

– Нет.

– Ковры?

– Нет.

– Сервиз «Мадонна»?

Я не знала, что такое сервиз «Мадонна», но почувствовала, что мама подруги вся напряглась.

– У нас подарок от руководства военной части.

– Сервиз?

– Да.

– Бумага имеется?

– О чем?

– Что подарок от руководства.

– Нет.

– Ясно. Из скольких предметов состоит сервиз?

– Не считала, – растерялась мама.

– Будем считать.

– Это как же? Он запакован.

– Распакуем.

Мы вышли на задний двор, где царили хаос и грязь, а на платформе стоял металлический контейнер с вещами.

Таможенник лязгнул замком, сургучная печать отвалилась.

– Так, – протянул он, глядя на узлы и коробки. – Джинсы?

– Что – джинсы? – Мама девочки покрылась красными пятнами.

– Сколько пар джинсов?

– Пять, – тихо проговорила она, почти что прошептала.

– Одни для меня, – стараясь спасти положение, я бросилась на выручку, – а еще одни для моей мамы.

– А остальные три пары для моей, – без юмора отрезал таможенник. Я опять удивилась, почему он не спрашивал о размере. – Распаковывайте.

– А мне? – чуть не плача протянула подруга. Приехали они из Германии давно. Контейнер ждали три месяца. Джинсы шли «тихим ходом». Когда мы среди домашней утвари отыскали джинсы, толстый таможенник отобрал для себя самые фирменные, перекинул их через плечо и преспокойно ушел прочь. Мы трое засеменили за ним следом. Нам нужен был штамп о прохождении таможни. Но перед самым нашим носом он вновь захлопнул дверь. Мы вновь сели ждать. Спустя какое-то время, выйдя из кабинета в шинели и фуражке, он уставился на нас.

– Что вы тут делаете?

– Нам нужен штамп.

– Я давно поставил. Идите домой. Ваш груз уже давно вас там ждет.

Это было настоящее издевательство. Не поверив, мы бросились на задний двор. И правда платформа оказалась пуста. Контейнер увезли по адресу доставки. Мы были в шоке.

Конечно, мне джинсы не достались, зато пару кроссовок я получила в награду. Жаль, что кроссовки были малы. Но я стойко разнашивала их, натирая мозоли.

Сегодняшние таможенники были абсолютно другими. Чистенькими, аккуратными, вежливыми и предупредительными. Джинсами они уже давно не интересовались.

А Кравцов Влад, если с него снять форму... настоящий мальчик из «Плейбоя».

Коллега, направившая меня к нему, не ошиблась. Он оказался именно тем, кто работал с фирмой отца. Я пригласила его в ресторан поговорить. Он сразу же согласился!

Глава десятая

Перед тем как идти в ресторан, я навестила бабушку Василису с Лелей и упомянула о предстоящем рандеву. И бабушка, и Леля были мне очень рады.

Леля была переполнена свежими сплетнями о том, кто и с кем из старых артистов, а точнее, их детей развелся, женился, в каком снимается сериале, на какой даче теперь живет. Она была в теме. Ее не забывали. Частенько приглашали в Дом актера, Дом кино. Да и друзей среди богемы хоть отбавляй!

Леля вспоминала времена, когда снимала фильмы с Романом Лихановым, могла с утра до ночи рассказывать о нравах и нарядах богемы. Она рассказывала, как в кинотеатрах перед началом сеанса устраивали танцы под оркестр с певицей. Женщины приходили в меховых горжетках, мужчины непременно в костюмах. А уж список ресторанов, которые ей удалось посетить в советские времена, был бесконечен. Все старые гостиницы, о которых теперь москвичи вспоминают с ностальгией, располагали множеством баров, кафе и ресторанов. Леля называла их так же, как гостиницы: «Москва», «Берлин», «Будапешт», «Варшава».

– Представляешь, – с запалом тараторила она, – один из фильмов Лиханова выдвинули на фестиваль «Лучшая сказка XX века» в Каннах.

– Какой фильм? – поинтересовалась я.

– «Тридцать три богатыря» по мотивам сказок Пушкина. Фильму-победителю достанется главный приз – «Золотая камера». У этой замечательной картины есть шанс. Французы от Пушкина балдеют. Они даже юбилей его постоянно отмечают. Одного моего старого приятеля-сценариста пригласили во французское посольство на банкет и конфиденциально об этом сообщили. Он раньше писал сценарии по прозе Пушкина.

Ты помнишь, Василиса, это был потрясающий детский фильм? – Она обратилась к бабушке. – В массовке больше тысячи человек! Все на натуре снимали: и в пустынях Средней Азии, и на море, и в горах Грузии. Все живьем. Сегодня никакая компьютерная графика не сравнится. Гарри Поттер отдыхает! А сам Лиханов в молодости – древнерусский богатырь! Плечи – о. – Маленькая Леля развела руками. – Настоящую бороду несколько месяцев отращивал. Красив был Рома, настоящий мужик!

Василиса украдкой смахнула слезу.

«Все-таки первая любовь единственная!» – пожалела я бабушку.

– В Каннах не все жюри из французов состоит, – возразила она.

– Однако всем известно, что страна-устроитель оказывает огромное влияние на решения жюри, – с нажимом произнесла Леля.

– Зачем ему премия? Его же давно нет в живых, – удивилась я.

– Разве ты не понимаешь? Это же престижно! Может, и мне что-нибудь перепадет. – Леля хитро улыбается. – Я совсем молоденькой у него в этом фильме помрежем работала.

– Может, тебя еще в Канны на вручение «Золотой камеры» пригласят, – усмехнулась Василиса.

– А что ты думаешь? Нас, тех, кто отношение к этому фильму имеет, осталось раз-два и обчелся.

С моими любимыми старушками можно было проболтать вечность. Они мне так голову задурили, что чуть не забыла посоветоваться, как одеться на рандеву с таможенником.

– Детка, ты в любом наряде хороша, – восхищаясь мной, ответила бабушка Василиса. – Но лучше строго, – посоветовала она, когда я объяснила, что свидание деловое.

– Что ты такое говоришь? – возражала Леля. – Приличная девушка не должна выглядеть как «синий чулок».

– А как должна выглядеть приличная девушка?

– Пристойно.

– Лелечка, пристойно – это как? В вечернем платье? Или в школьной форме?

– Ну, знаешь, как у Коко Шанель, девиз – элегантность и простота. Всегда имей в гардеробе черное платье или костюм.

Черного в моем гардеробе, к сожалению, не было, да и не сезон. Лето стояло жаркое. Чтобы не ошибиться, я предпочла офисный костюм. Их у меня несколько. Недавно новый купила. «В крайнем случае сниму пиджак», – решила я. Под него я надела тоненькую белую блузку из шелка, рукава удлиненные, с воланами на конце. Нарядно и элегантно. Хотя желание надеть летнее платье, конечно, было.

В фирме отца я научилась одеваться как надо. Те, кто у него работал давно, показали мне магазинчики, где можно недорого в конце сезона купить приличную вещь.

Недавно я так приобрела красивое платье для коктейлей. Летом, конечно, каждой женщине нравится носить яркое, в цветах. Однако мода на цветы в каждом сезоне имеет свои особенности. То розы крупные – писк, то маки, то мелкий цветок, голубой, к примеру, как незабудка. К моим глазам голубой цвет подходит. Если к платью еще и босоножки в тон подобрать!

Скидки на обувь вообще круглый год. Я люблю туфли на высоком каблуке, повыше повседневного. Только когда мужчина не очень вышел ростом, а мой кавалер, к счастью, повыше меня, нужно об этом помнить. Не каждому нравится быть одного роста с дамой. Мысли о предстоящем свидании с красивым парнем замучили. Интересно, а этот Влад думает обо мне?

Оказалось, что думает, потому что явился с букетом цветов и даже поцеловал мне руку. Не важно, что свидание сугубо деловое. Он вел себя как настоящий кавалер – достойно и со мной обращался как с дамой. Не садился, пока я не села, подбирал напитки и блюда. Все выбранное им оказалось очень вкусным. Даже французское шампанское, которое предложил, оказалось самым-самым. Это мне потом папа сказал. Ведь ему пришел счет с корпоративной карточки.

Когда я заговорила о нашем товаре, он сразу же согласился помочь. Только цена за пропуск вне очереди оказалась выше, чем предполагал отец.

– Ты же понимаешь, эти деньги не для меня. У нас тариф. – Он обворожительно улыбнулся. – Если не устроит, разбежимся по-хорошему.

– Думаю, что договоримся, – уклончиво пообещала я, еще не зная, согласится ли отец.

Влад вел себя непринужденно, после выпитого расслабился. То ли я понравилась, то ли уютный ресторан с изысканными блюдами. Этот ресторан порекомендовал отец. Он находился близко от его дома. «Специально для бизнесменов из этого комплекса. Почти клубный. Туда ходят только свои. – Отец показал мне красивое сооружение в форме ракушки. – В других местах конкуренты могут подслушать разговор или еще кто похуже. А нам это не нужно, и ему тем более. На таможенников все время идет охота».

Перед тем как отправиться на такое серьезное дело, я описала Влада отцу. Он слушал и кивал, а потом дал совет:

– Послушай, Надежда, постарайся, чтобы ничего личного между вами не произошло. Это всегда мешает работе. – Он, наверное, почувствовал, что Влад мне понравился.

Ресторан назывался «Жемчужный». Раки, креветки, лобстеры и речная рыба плавали тут же, в бассейне. Живые белые кувшинки создавали впечатление, что сидишь у озера.

– Они похожи на тебя. – Поймав одну из них, Влад воткнул мне в волосы нежный цветок. Он явно проявлял ко мне нерабочий интерес. Наклонившись, заглядывал в узкую прорезь шелковой блузки, даже верхнюю пуговичку словно невзначай расстегнул. Он шептал на ухо, что я его мечта и что похожа на Шарон Стоун. – Волосы, фигура. Ты даже лучше, потому что моложе, и наши девчонки вообще красивее в сто раз иностранок.

– Мне уже говорили про сходство с этой актрисой, – ляпнула я.

– Неужели? Значит, я не первый? – Вопрос прозвучал двусмысленно.

Я промолчала.

Мы продолжали беседовать о жизни. Я рассказала Владу, что скоро буду хозяйкой фирмы.

– Возьми меня к себе?

– А как же таможня? Он ничего не ответил. Я даже не поняла, что он не шутил.

Когда ужин подошел к концу и поручение отца было выполнено, мне совсем не хотелось с ним расставаться.

– Может быть, продолжим вечер? – Он словно прочитал мои мысли. – Я приглашаю тебя к приятелю в гости. Тут сосем недалеко. Он музыкант. Ты любишь музыку?

– Очень, – прошептала я, забыв обо всех наставлениях отца.

К моему удивлению, оказалось, что приятель жил в том же комплексе, что и семья отца, только в другом корпусе.

– А он будет рад?

– Чему?

– Ну, что мы так неожиданно к нему нагрянули?

– Ему будет все равно, потому что он в отъезде, – открывая ключом массивную дверь, буднично проговорил Влад.

– Как? – Я широко раскрыла глаза. – Ты же музыку обещал!

– У него записи собственных концертов – мы их послушаем.

Наставления отца вылетели из головы, когда я очутилась в большой гостиной, с мягким диваном посередине, роялем и высокой живой пальмой. Наша с мамой двухкомнатная квартира была меньше прихожей в этом доме.

– Я сейчас, – сказал Влад, – ты тут располагайся, – и скрылся за какой-то дверью.

Я постояла в нерешительности, уставившись на свое отражение в открытой крышке рояля: «Кто же тут играл?»

Затем осторожно присела на краешек дивана и прислушалась к звукам, доносившимся из-за двери, скрывшей кавалера.

– Ты не могла бы нам приготовить кофе? – услышала я сквозь шум льющейся воды.

«Моется», – с беспокойством подумала я. Опыт общения со взрослыми мужчинами у меня ограничивался моей первой любовью. Ребята из школы и института не считались.

Мы собирались в общежитии или у кого-нибудь, когда уезжали родители. Все мечтали о собственном жилье, любом, даже крохотной съемной комнатушке. Близкого друга я пока что себе не завела. Да и возможности для встречи наедине не представлялось. Выгонять маму на улицу как-то неудобно. К бабушке с Лелей тоже не нагрянешь. Сразу начнутся расспросы, кто да что. Кроме того, я долго не могла «отойти» от своей первой любви, которая разорвала сердце на кусочки. Я их до сих пор не могу собрать. Переживала долго, но пережила, справилась. Потом рассказала обо всем маме.

«Тебя тянет к таким зрелым мужчинам, потому что нет отца. Мужской ласки не хватает», – виновато произнесла она.

Может, она и права.

Случилось это на первом курсе. «Зрелому мужчине» было около тридцати, он преподавал историю. Влюблялись в него все, даже те, у которых имелись и отцы, и дедушки. Так что мама оказалась не совсем права. Влюбилась я страстно и коллективно. На лекциях мы с девчонками доводили друг друга до экстаза, обсуждая каждую мелочь в его одежде: сорочку, пиджак, брюки, даже про носки не забывали. Он был такой, такой – словом, необыкновенный. Специально по сто раз приходили сдавать к нему зачеты.

Однажды я оказалась последней в очереди на его экзамен. Он порядком устал. Видимо, выдался тяжелый день.

– Знаете, приходите лучше завтра, – не глядя на меня и собирая бумаги в портфель, сказал он.

Я больше для того, чтобы обратить на себя внимание, жалобно попросила его принять именно в этот день.

– Ладно, вы ответите по дороге домой в моей машине. А потом я вас высажу у метро. Договорились?

Не знаю, что ему взбрело в голову, то ли действительно устал, то ли глаз на меня положил.

Замирая от счастья остаться с ним наедине, я от волнения даже вещи свои в аудитории забыла, так с зачеткой и помчалась за ним трусцой. Мы вышли из здания института и сели в его «ауди». То, что я говорила, он слушал рассеянно, следил за дорогой и думал о чем-то своем.

Когда я замолчала, он кивнул и включил музыку. Я замерла, влюбленно уставившись на него.

– Ну, приехали. – Он затормозил, словно испытывая меня, и попросил зачетку. – Вас звать Надеждой? – рассматривая мою маленькую школьную фотографию, спросил он.

Я была ни жива ни мертва. Мое желание выскакивало из меня, и он не мог этого не чувствовать. Можно сказать, я сама спровоцировала его – придвинулась и голову наклонила так, что копна волос коснулась его щеки. Потом подняла глаза.

Его машина рванула с места, и мы заехали в какой-то безлюдный парк. Он потянулся ко мне и стал целовать. Поцелуй взрослого мужчины совсем не такой, как мальчишки в подъезде или в подвыпившей компании, когда сверстник затягивает тебя в спальню к родителям.

Он был первым и первым сказал мне, что я похожа на Шарон Стоун. И так же, как Влад, добавил, что я лучше.

Будто бы им приходилось видеть ее рядом, а не на экране.

И еще, когда его губы скользили по моей шее, груди, спускаясь все ниже и ниже, а я извивалась, горя желанием, он шептал мне такое! Я вцепилась в него и не хотела отпускать, мне казалось, что после всего этого... если он уйдет – рухнет мир.

– Как же я теперь буду одна? – спросила я, когда он подвез меня поздно вечером к дому. Он не ответил, только сказал, что я очень впечатлительная. Позже я действительно помнила каждое его движение, каждый жест. Я не жалею о том, что он стал первым мужчиной в моей жизни, потому что был очень-очень желанным.

Мы стали встречаться и любить друг друга везде, где только представлялся случай, – у его друзей, на даче, в автомобиле. Я не могла насытиться его любовью. А потом, потом он сказал, что больше не может врать жене. И я ушла сама. После него я не хотела никого видеть. С тех пор прошло несколько лет.

Впервые после него я почувствовала что-то подобное к Владу.

Сидя на краешке дивана и озираясь по сторонам, я замерла в тревожном ожидании. Не знаю, хотела ли я повторения того, что было у меня с моей первой любовью, или желала каких-то новых ощущений?

– Кухня за барной стойкой, – прервал мои размышления Влад, и я, войдя в нее, вспомнила, что такое же расположение комнат у отца. Приборов было видимо-невидимо, как в космическом корабле. Как с ними справляться? У отца ими управляла повариха.

Шум воды в ванной прекратился. «Вытирается», – подумала я, представив загорелое мужское тело, руки, которые обнимают меня...

– Справишься? – еще раз крикнул Влад.

Так же, как у отца, за высокой стойкой находились яркие гладкие прилавки и шкафчики, микроволновка, гриль и прочее неведомое оборудование. Белоснежная мойка – мечта каждой женщины – зазывала различными кранами и краниками. Не зная, что нажать, я выбрала кран с холодной водой.

Маленький душик, выскочивший невесть откуда, напрягся и нахально обдал меня с ног до головы холодной водой. «Этого еще не хватало», – расстроилась я, пытаясь аккуратно вытереть лицо кухонным полотенцем, чтобы не размазать старательно накрашенные ресницы. Дотронувшись до головы, я обнаружила, что уложенные волосы тоже намокли. А опустив глаза, вовсе ужаснулась: легкая тоненькая блузка буквально прилипла к лифчику.

– У тебя проблемы? – услышала я голос прямо над ухом и, обернувшись, увидела Влада в бархатной домашней куртке, расстегнутой до пояса. Завитки волос темной дорожкой спускались по груди к самому торсу и уходили дальше под пояс домашних брюк. Он оказался вовсе не загорелым и одного роста со мной.

Но его тело манило. Мне стало не по себе.

«Форма ему явно шла больше. – Я старалась убедить себя, что не хочу стоящего тут рядом с собой почти раздетого мужчину. – Форма все же создавала какой-то невидимый барьер!»

Мои глаза невольно скользнули вниз, но дальше изучать было не очень-то ловко.

Воспользовавшись минутной заминкой, обнаглевший кран принялся разбрызгивать воду еще сильнее, значительно увеличивая радиус полива.

Влад нажал какую-то кнопку и, утихомирив разбушевавшуюся воду, с облегчением произнес:

– Ну вот, а то я прямо с работы, сегодня такая жара, дома только форму успел скинуть, даже в ресторане чувствовал себя плохо.