Текст книги "Абрикосовый мальчик"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Чувствую, когда любят, так не отдаются другому.

– А ты ведь тоже любишь свою жену?

Мастер, обдумывая ответ, помолчал. Приняв молчание как знак согласия, Полина вновь потянулась к шефу.

– Максик, ты отличный любовник, я... я...

– У мужчин все иначе. – Он твердо отвел ее руку.

– Значит, у меня мужской характер, – отрезала она.

– Значит, – задумчиво произнес Макс. – Леди, ведь это вы меня сегодня соблазнили? Правда?

– Нет, неправда. Когда я приехала, ты думал только об этом и мне на расстоянии передал.

– Вы, леди, плутовка. Вам об этом никто не говорил?

Звонок в дверь прервал их беседу.

Полина обиженно поджала губы. Шеф пошел открывать дверь.

– Как вы думаете, Денис, – услышала она вопрос Макса, – мысль можно передать на расстоянии?

– Смотря какую. – Подняв с пола одну из пустых бутылок, Денис поднес ее к единственному источнику света – тускло мерцавшему светильнику, – «Вдова Клико»?!

– У Макса сын родился, – чувствуя напряженность, но не желая оправдываться, с вызовом заявила Полина, однако, тут же спохватившись, более мягко спросила: – Кофе хочешь?

– Нет, ведь мы договорились поужинать вместе. – В голосе Дениса слышалось неудовольствие. – Какой перед ужином кофе?

Словно почуяв что-то неладное, он обвел студию внимательным взглядом: софит, перевернутый нечаянно во время бурного секса, бросился ему в глаза.

– Может быть, ты передумала? – Резкий голос всегда ровного и спокойного кавалера удивил фотомодель. Ссориться с ним вовсе не входило в ее планы.

– Что ты? – Прикинувшись лисичкой, она ласково взглянула на юношу.

Его темные глаза недобро блеснули из-под очков.

– Ты готова? – недовольно буркнул он.

Накинув меховой жакет, Полина отметила, что всегда галантный Денис впервые не пришел ей на помощь.

– Приятного вечера, – пряча глаза, произнес совестливый мастер.

– Пока, – сухо попрощался Денис и, выйдя на улицу, не сдержался: – Вы что, Бородинское сражение снимали?

– С чего ты взял? – В голосе девушки звучали грубые нотки.

Контроль ее раздражал.

– Мысль на расстоянии передать можно! – дипломатично, но язвительно отозвался Денис и, помолчав, добавил: – Можешь доложить об этом своему шефу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

К гордому и независимому характеру Полины Ася приспособилась легко.

Она готова была уступать. Открытая, простодушная и доброжелательная, она не считала это проблемой. В любую минуту прийти на помощь каждому научила ее мама.

Настороженная и вечно ждущая подвоха Полина, в душе удивляясь простоте подруги, думала постоянно об одном: как не подставиться, как не пропасть самой. Однако жизненным опытом и наукой от Макса охотно делилась с товаркой. Слушая ее советы, Ася про себя часто не соглашалась, хоть и нравилось ей в подруге многое: и красота ее пленяла, и одежда, а также упорный, независимый характер. Она радовалась успехам фотомодели, но стать такой же никогда бы не смогла. Она была другой.

Однажды, когда Полина вышла покурить из магазина на улицу, Ася, сдавшая ей смену и собиравшаяся домой, увидела через стекло витрины, как к Полине подошла женщина. Их разговор не был слышен, но по выражению лица подруги она догадалась, что прохожая обращается к ней с просьбой. Непроницаемый взгляд Полины говорил сам за себя.

– Вам помочь? – тут же выскочила из магазина Ася.

– Девушка, вы тоже тут работаете?

Женщине было чуть за сорок. Одетая в строгую офисную одежду, с хорошей стрижкой, она выглядела как настоящая бизнесвумен. Только заплаканные глаза и размазанный макияж говорили о какой-то беде.

– Я же вам уже сказала. – Полина раздраженно отвернулась от женщины, затянувшись сигаретой.

– Девочки, ну пожалуйста, – увидев готовность Аси помочь, с вновь вспыхнувшей надеждой просительно протянула женщина, – здесь поблизости других цветочных магазинов нет. Мне очень-очень нужно.

– Что вам нужно?

– Просит, чтобы ее цветы доставили по какому-то адресу, – ответила за нее Полина. – Я ей объясняю, что у нас маленький магазин, надо обращаться в специализированный, большой. У нас нет доставки, ясно? – обращаясь к женщине, грубо повторила Полина.

– Может быть, дать адрес? – сжалилась над просительницей Ася.

– Поймите, я не в состоянии никуда ехать. Плохо мне. Сил нет. Ну что вам стоит? Это совсем недалеко, практически за углом. Я заплачу.

Полина презрительно дернула плечом:

– Мы здесь не курьерами работаем. Вот приедет машина, на склад цветы привезут, – она показала на соседнее помещение, – мы можем попросить ребят.

Опустив плечи и безнадежно махнув рукой, женщина понуро побрела восвояси.

– Постойте! – не выдержав, крикнула ей вслед Ася. Не могла пропустить сердобольная девушка чье-то горе. – У меня смена кончилась, я доставлю ваши цветы... – И, увидев осуждающий взгляд Полины, добавила: – Если не далеко, конечно.

– Ой, спасибо вам, – тут же вернулась женщина. Ее лицо просветлело. – Тут совсем близко. Я вам покажу... я бы сама, да меня не пускают.

– Пойдемте в магазин, какие вас интересуют цветы? – Ася позвала женщину внутрь.

– Не вляпайся в какую-нибудь историю, – предупредительно шепнула подруге Полина. – Куда это ее не пускают, а тебя пустят?

– Розы, вот эти розы. – Женщина подошла к белым розам, руки ее тряслись.

– Сколько штук? – Не обращая внимания на предупреждение подруги, Ася вытаскивала длинноногих красавиц за головки.

Незнакомка залезла в сумочку и, достав кожаное портмоне, вывернула содержимое возле кассы.

– Вот, посчитайте, на все. Понимаете, – теперь обращаясь уже только к Асе, заторопилась она, – он очень любил белые розы и всегда их мне дарил. Всегда – и на день рождения, и если случайно повздорим, и просто, когда настроение плохое, принесет. У нас с ним знак такой был: розы – это примирение, это любовь. А теперь, наверное, поздно! – Она опять занервничала. – Простить себе не могу!

– Он что, умер? – равнодушно поинтересовалась Полина.

– Нет, слава Богу, жив. Но они меня к нему не пускают. А если вы цветы принесете, я туда записку вложу, он все поймет.

– Так, – грозно произнесла Полина, собравшаяся было пробить покупку. – Вы что, подставить ее хотите?

– Девушка, при чем тут подставить? Я же не бандитка!

– А он, кому цветы?

– Боже мой! Он муж мой, Сергей. Я уйти от него хотела. К другому, понимаете? Мы работали с ним вместе. Работа, она, знаете, затягивает, дни и ночи вместе, а там мимолетное слово, касание руки, все кажется значительным, важным. Вот мне, дурочке, и почудилось. Ради этого семью решила разрушить. А он, – женщина не могла сдержать подступивших слез, – он меня любит очень.

– Кто любит? Тот, к которому вы собрались уходить? – не разобравшись в бессвязном бормотании покупательницы, уточнила Полина.

– Нет, тот, напротив, наобещал, только оказался не тем, за кого себя выдавал. Как только узнал, что я от мужа к нему собралась, – сразу от ворот поворот.

– Ясное дело, развлечься с мужней женой одно... – язвительно бросила Полина.

– Да что вы в этом понимаете? Нас с ним совсем другое объединяло – он шефом моим был! Вам первым об этом говорю. – Женщина махнула рукой, словно оправдываясь сама перед собой за такое откровение.

– Ше-фом? – словно сообразив что-то, протянула Полина и, не задав больше не единого вопроса, к удивлению Аси, пробила покупку.

– Успокойтесь, – протянув пачку бумажных платков, хлопотала над женщиной Ася, – я все сделаю. Где он живет, ваш Сергей?

– Да не живет... – Голос женщины вновь задрожал. – Он в больнице. – И, снова обращаясь только к Асе, закончила свою печальную историю: – У него сердце и до этого пошаливало.

– А вам вместо него здорового захотелось? – вновь не выдержав, съязвила Полина.

Но несчастная, не обращая внимания, закончила свой рассказ. Чувствовалось, что ей необходимо выговориться.

– Мы с ним ехали в машине, когда я ему во всем призналась.

– Признались? Зачем? – Удивление Полины прозвучало вполне искренне, без издевки.

– Я не могла его обманывать. Он этого не заслуживает. «Сережа, – сказала, – я, кажется, полюбила другого». Он на меня так посмотрел. Так посмотрел! Не ожидал. Если он не выживет... я буду помнить его глаза. – Женщина сжала бумажный платок так, что костяшки пальцев побелели, и продолжала: – Потом я выскочила из машины. Не могла выдержать его взгляд. А он... он поехал дальше и... буквально сразу попал в аварию. Говорят, с сердцем стало плохо. Вот! Теперь он в больнице, и что с ним, не знаю. А меня туда не пускают.

– Кто?

– Родственники его: мать, сестра. Если вы придете и скажете: из магазина, цветы, дескать, прислали – они же не знают от кого, – вас пустят. А я записку в букет... Потом, если он увидит белые розы, и так поймет.

– Как? – допытывалась Полина.

– Я же вам говорила, белые розы – это наш знак: примирение, любовь!

– Любовь... – передразнила Полина и презрительно посмотрела на убитую горем женщину.

Она не уважала слабость. Если уж приняла решение уйти к другому, шагай. А если не разобралась, кто из двух милей, и вовсе дура.

Ася, напротив, всем сердцем сочувствовала бедной, растерянной незнакомке.

– Не расстраивайтесь вы так. Я все сделаю. А вы меня у больницы подождете. Я вам потом все расскажу. Меня Асей звать. Все будет хорошо, – ласковым голосом утешала она женщину. – Потом я вам дам адрес магазина, который и доставку принимает, и розы у них всегда свежие. Будете каждый день ему посылать.

– Каждый день! Правильно, Ася, вы меня надоумили! Я буду ему каждый день посылать, пока он меня не простит.

– Розы у нас сегодня прекрасные, посмотрите, какой замечательный букет, – уговаривала Ася несчастную.

– Да-да... он мне тоже всегда такие свежие приносил, будто сам с куста рвал.

– Пойдемте. – Ася завернула букет в непрозрачную бумагу. – Давайте вашу записку, вложим вот сюда. – Она приколола ее к среднему цветку. Так приходилось делать часто по просьбе клиентов.

В этой записке было всего несколько слов: «Прости. Я люблю только тебя».

Когда Ася шла по больничному коридору с внушительным букетом в руках, все оборачивались ей вслед.

– Вы к кому? – остановили девушку на медицинском посту.

Ася назвала фамилию больного.

Две медсестры, сидевшие на посту, переглянулись.

– Ему что, очень плохо? – с испугом спросила Ася.

– А вы ему кто?

Ася никогда не говорила неправды. Мама приучила ее не врать. Но сейчас...

– Я... я...

– Вы жена? – Осуждающий взгляд из-под очков одной из сестер.

«Тут все знают его печальную историю», – догадалась Ася.

– Нет. – Ася замотала головой. – Я... я несу ему любовь! Вот. – Она развернула букет белых роз, и аромат заполнил больничное пространство.

– Идемте, «любовь», – улыбнулась медсестра, которая только что готова была отказать, ее взгляд потеплел. – Все у него хорошо, ему повезло. В рубашке родился, – на ходу сообщала она Асе. – Так что немного подлечим, и можете его забирать, любите себе на здоровье! Сережа, к тебе пришла любовь! – раскрыв дверь палаты, воскликнула медсестра.

В углу на больничной койке лежал мужчина с грустными глазами. Он непонимающе посмотрел на Асю, затем перевел взгляд на букет.

– Это вам. – Протянув цветы, Ася показала глазами на записку.

Глаза больного заблестели.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Для Полины начались черные дни. После бурного секса с Максом будто что-то оборвалось. Их работа не ладилась. Макс злился, бурча под нос проклятия. Полина, не понимая, в чем дело, нервничала.

Однако на их отношениях с Денисом разлад с Максом не отразился.

Завоевание черноглазого мальчика с рыжими кудрявыми волосами продолжалось.

Полине нравилось с ним проводить время. Нравилось, как умело ухаживал за ней Денис, наконец-то перестав вспоминать об Асе.

Казавшийся мягким и рассудительным, Денис после встречи в мастерской у Макса неожиданно проявил себя с жесткой стороны, чем еще больше раззадорил хитрую завоевательницу. Почувствовав неискреннее отношение к себе, он долго не объявлялся. Выдержав определенное время, Полина как ни в чем не бывало позвонила ему. Но не тут-то было! Она долго уламывала упрямца и так и эдак, намекая на встречу. Согласившись в конце концов, он позвал ее лишь на вечеринку к себе в офис, где дал полную свободу. Там, конечно же, от кавалеров не было отбоя. Разгоряченные мужчины, ухоженные и богатые, готовые на все, – только поманить пальцем. Однако Полина не поддалась. Все они не соответствовали ее цели. Женатые любовники на минутку ей ни к чему! Кокетничала, только чтобы досадить не обращавшему на нее внимания Денису, которого обхаживала живая и общительная менеджер Сима. Явно небезразличная к нему, эффектная девушка не отходила ни на шаг, ластилась как бы в шутку, то взъерошивая его огненно-рыжие волосы, то проводя длинными пальцами по зарумянившейся щеке. «Еще минута, и она повиснет у него на шее, и они начнут лобызаться у всех на виду», – подумала Полина, припомнив, что в разговорах он мельком как-то называл имя этой прилипалы. Стоило ее проучить. Резко бросив разочарованных кавалеров, фотомодель пружинистой походкой подошла к голубкам.

С видом собственницы она взяла Дениса под руку и ласково, но твердо промурлыкала, что ее дома заждались обеспокоенные родители, а потому им пора.

Мордочка у Симы сделалась кислой, она с завистью окинула взглядом черноокую красавицу, ее шмотки тоже не обошла вниманием и, чтобы досадить, проблеяла:

– До завтра, – и, многозначительно взглянув на соперницу, добавила: – Не опаздывай, у нас с тобой утром очень важное дело.

– Ну, не более важное, чем у нас сегодня ночью, – отрезала Полина и, не дав Денису опомниться, поволокла к лифту.

Еще немало пришлось Полине потрудиться, чтобы вернуть назад и без того хрупкие отношения с рыжеволосым юношей, спрос на которого, как оказалось, был велик.

Но завоевательница совершенствовала не только свой вкус в одежде, но и способы вернуть утраченное расположение. Без близости и секса задача оказалась не из легких, однако Полина справилась. Постепенно Денис стал отходить, хотя постоянно давал понять, что неискренности и коварства не потерпит. Игра стоила свеч! Обольстительница продолжила ее с удвоенной энергией. Денис вновь стал прежним.

В модных ресторанчиках и кафе, куда они часто заглядывали по вечерам, она имела возможность показать себя, свою дорогую одежду, которую подбирала скрупулезно и долго, а также посмотреть на то, как развлекается небедная столичная молодежь. В заведениях, где они бывали, подавали вкусную еду, незнакомые ей изысканные напитки.

Капли темно-бордового французского вина, которые услужливый официант давал на пробу даме, выглядели в огромном прозрачном бокале так красиво!

– Вкусно? – спрашивал кавалер.

И только после ее согласия официант наполнял бокалы.

Все это забавляло совсем еще недавно провинциальную девушку, теперь уже покорительницу Москвы. В такие минуты она забывала о своем прошлом, которое терзало память, не давало покоя. Оглядываясь по сторонам, она видела веселые, смеющиеся лица и завидовала их спокойному, безбрежному счастью.

– Что вы предпочитаете на горячее? – интересовался официант.

Водя пальцем по меню, она неизменно выбирала медальон. Он казался ей символом благополучия, талисманом, приносящим счастье. Блюдо выглядело как картинка, написанная художником.

В центре огромной квадратной тарелки – сочный, с корочкой, кусок мяса круглой формы, украшенный двумя каплями острого красного соуса. Сбоку раскрытый стручок зеленой фасоли, словно набитый патронташ. Из угла в угол, наперевес, тонкие стрелы зеленого лука. Яркий куст брокколи в желтом кольце сладкого перца. Под кустом маленький белый гриб. Поля блюда укрыты, как мхом, мельчайшим укропом.

Скосив глаза, Полина наблюдала, как Денис легко и просто расправляется с красотой на тарелке. Было видно, что вилками и ножами он привык пользоваться с детства.

Ржавый кухонный нож, который Полине часто приходилось прятать от пьяного отчима, и две алюминиевые ложки – все столовое богатство, что видела девушка в родном доме.

Науку правильно пользоваться приборами она изучила быстро, даже Макс не понадобился. Ася, с детства знакомая с правилами хорошего тона, просто пару раз показала ей, как нужно правильно есть. Про фуршеты рассказала. Оказалось, закусывать стоя во время беседы, не набивая рот вовсе не просто.

Освоившаяся в московской тусовке, Полина наконец-то получила возможность познакомиться с родственниками избранника. Денис пригласил ее на выставку тетки, скульпторши Татьяны.

Девушка явилась во всеоружии. Строгое черное платье с небольшим полукруглым вырезом вокруг шеи, из дорогого крепа, которое она давно приглядела в салоне Юдашкина, черные замшевые сапоги с вздернутым носом, крупные бусы по последней моде от Диора. Распущенные черные волосы переливались в неоновом освещении.

Под руку с Денисом она смело вошла в зал и огляделась. Приглашенные только начали собираться. Самой виновницы торжества видно не было.

– Ты тут осмотрись, а я поищу Таню.

Большую часть своей юности проведший в семье деда, Денис называл теток старше себя на десяток лет просто по имени.

– Что это за цыганочка? – издали заметив броскую фигуру, поинтересовалась Татьяна. – Твоя пассия или просто так?

Рассматривая главную работу скульпторши, стоявшую в центре зала, Полина думала об искусстве. Скульптура и живопись были ей близки.

Работы родственницы Дениса имели четкую авангардистскую направленность. Сотрудничество с Максом открыло Полине глаза на мир искусства, сформировало художественный вкус. Ей нравились все современные формы в рисунках, скульптуре, архитектуре, она чувствовала их и даже пробовала рисовать сама. «Неплохо получается, – хвалил ее Макс. – Когда состаришься, сможешь рисунком подрабатывать. Конечно, нужно подучиться...»

Понравилась Полине и сама скульпторша, небрежный стиль ее одежды, который тоже можно было назвать авангардным. Бесформенное темно-коричневое платье до щиколотки с удлиненными расклешенными рукавами, зеленые, почти солдатские сапоги в стиле «милитари», волосы, коротко подстриженные лесенкой на затылке.

– Это не «просто так», – передразнивая тетку и одновременно отвечая на вопрос о Полине, отрезал Денис, – это моя девушка.

Тетка, вечно одинокая, с большим гонором, всегда критиковала его подружек, которых ей не так уж часто приходилось видеть.

Денис больше любил открытую, жизнерадостную Данку, дружил с ней и доверял свои тайны.

– Ладно-ладно! – Скульпторша примирительно обняла обидчивого племянника. – Красотка! Кто такая?

– Фотомодель, – с неохотой процедил Денис.

– У кого? – Брови тетки взлетели вверх.

Все, что имело отношение к творческому бомонду Москвы, было знакомо ей досконально.

– У Макса, не знаю, как его дальше, – небрежно бросил юноша. Рана, нанесенная ему девушкой, еще не зажила, а потому говорить о ее фотомастере желания у него не было никакого.

– У Макса Спасского? – с удивлением воскликнула тетка.

Полина, издали наблюдавшая, как к ней приближается Денис под руку с родственницей, услышав имя шефа, смело пошла им навстречу.

– Добрый вечер, – без всякого кокетства поздоровалась она. – Я Полина, подруга Дениса. Вы знаете Максима?

– Кто ж его не знает, – небрежно бросила скульпторша.

Ее грубый прокуренный голос с чуть заметной хрипотцой, стиль поведения завораживали Полину. Все вместе создавало образ человека свободной творческой профессии, к которой ей хотелось быть причастной.

– Толковый парень, – продолжала Татьяна. – Я видела его работы в журналах, мне они нравятся. Только тебя что-то среди его моделей не припомню.

Слегка ироничный тон тетки Дениса не смутил девушку. «Татьяна – личность заметная в московской тусовке, считает себя мэтром, – успел предупредить ее Денис. – Поэтому ведет себя заносчиво. Постарайся не обращать на это внимания». Полина и не обращала, хотя после такого замечания ей вовсе не захотелось хвастаться своей витринной фотографией, красующейся на фасаде магазина нижнего белья. «Говори, что это для денег, – на всякий случай, чтобы смогла защищаться от снобов, советовал ей Максим. – И не стесняйся. Знаменитые голливудские актеры продаются косметическим и прочим фирмам. В том числе для рекламы нижнего белья».

– Я начинающая, – так и не решилась открыться Полина.

– Надеюсь вскоре о тебе услышать. – Татьяна похлопала девушку по плечу. И тут же, извинившись, сорвалась с места. – Пойду спонсора поприветствую. Большой человек!

В зал в сопровождении двух крепких кожаных охранников вкатился лысый толстяк. Это был Лук, шеф Полины, владелец цветочного бизнеса Москвы.

Полина видела своего шефа всего раз, но запомнила навсегда. Как-то он объезжал свои владения с дозором. В цветочный магазин, где Полина трудилась на него вместе с Асей, он так и не зашел. Девушки высмотрели через витринные окна, как, выйдя из джипа, он расшаркивался перед большим господином в светлой сорочке с галстуком. Позже оказалось, что это был префект района.

Через месяц к их магазинчику присоединили соседние помещения жилого дома, превратив служебные квартиры на первом этаже в хранилище для цветов.

– Складик небольшой, никому не помешает, уверяю, – донесся тогда до девушек униженный голос Лука через приоткрытую дверь, а префект важно кивал ему в знак согласия.

Полине помнится, что граждане выходили на улицу с плакатами: «Долой капиталистов! Квартиры – людям!» Хитрый Лук прислал всем женщинам этого дома по огромному букету тюльпанов на Восьмое марта. Вскоре все успокоились и забыли. Только когда включались промышленные холодильники, поддерживающие низкую температуру для хранения цветов, раздавались звонки с угрозами от особо прытких жильцов. Полина даже после ночной смены боялась проходить через двор. Старухи выли ей вслед и стучали палками. Но после того как она заикнулась об этом старшему менеджеру, лавочка, на которой собирались сплетницы, куда-то исчезла, и сколько ни требовали крикуны от домоуправления привезти новую, они услышаны не были. Стоять возле подъезда оказалось пожилым жильцам не по силам. Так очередной скандал постепенно затих, а складик остался.

Московскому бомонду, прибывшему на выставку известной скульпторши, Лука Серафимович явился в совершенно другом качестве, выглядел по-иному, то есть не просителем, а дорогим гостем – меценатом и спонсором мероприятия. Из маленького человечка он превратился в большого раздобревшего барина, однако хохолок на его лысой голове, как он ни старался его приглаживать, непослушно торчал. Отлично сшитый синий костюм в полоску очень ему шел и тянул, по прикидке Полины, на пару тысяч долларов, а может быть, и подороже. Лоснящаяся от массажей физиономия сияла в приветственной улыбке. Рядом, стараясь попасть с ним в ногу, по паркету вышагивали двое массивных парней – охранники Луки. Тройка танком надвигалась на Татьяну.

– Радость моя, поздравляю, ты опять сваяла чудо! – воскликнул Лук, раскинув в приветствии руки.

Татьяна бросилась в объятия спонсора.

– Лука Серафимович, какая честь! Как я рада! Большое спасибо за все! За помещение, за цветы!

Только сейчас Полина обратила внимание, что везде, где только можно и оставалось место от скульптур, в вазах и горшках благоухали хризантемы, гортензии, ирисы и орхидеи.

– Что ты, Танюша, пустяки, только чтобы тебе в радость.

«Интересно, знает ли она, кто на самом деле этот толстяк-коротышка?» – подумала Полина. Но тетка Дениса с таким восторгом смотрела на цветочного мафиози, что ее полное неведение было очевидно.

– Пойдем, покажу тебе что-то новенькое, – пригласила скульпторша Лука и повела хвастаться своими работами.

Лук протащил охранников по залам, вглядываясь в серые, не совсем понятные фигуры, похожие на кузнечиков, стоящие на пьедесталах, тумбах и просто на паркетном полу.

– До меня когда-нибудь очередь дойдет? – вернувшись в центральный зал, пошутил Лук.

– Что вы, Лука Серафимович, господь с вами! – Татьяна намекала, что скульптуры не создаются при жизни людей.

– Ну-ну, как преставлюсь, не забудь, что жил на этой бренной земле парень, который тебя любил. Спасибо за приглашение, я побежал.

– А на банкет не останетесь, Лука Серафимович? Севрюжку свеженькую специально для вас заказывала.

– Таня, посмотри на меня, какая мне севрюжка? – Лук похлопал себя по животу.

– Вполне стройный молодой господин, – польстила ему скульпторша.

– Стараюсь им стать, а потому ни в каких банкетах участия не принимаю. Я соблазну поддаюсь сразу. Причем любому. – Он многозначительно подмигнул скульпторше и что-то шепнул на ухо.

Она громко засмеялась, закашлявшись сухим кашлем курильщицы.

– Однако твоя тетка не со всеми такая, как со мной, – успела шепнуть Полина, все-таки затаив обиду и заметив, что скульпторша лебезит перед Луком.

Направляясь к выходу, Лук скользнул острым взглядом по Денису и словно мазком прошелся по Полине.

– Это кто? – услышала она в спину вопрос Лука, и, обернувшись, поняла, что он интересуется ею.

– Девушка моего племянника, – уже у дверей услужливо сообщила Татьяна.

– Дениски, что ли?

– Ну да, ну да, Лука Серафимович. Какая память! Всех моих родственников по именам помните?

– Не всех, а сына Романа Арсеньевича помню. Значит, чернявенькая – его девушка?

– Невеста. Но он мне не говорит, скрывает, Данка все выпытала.

– Ох уж эти мне журналисты! Кстати, она давно ко мне не заглядывала. Пора бы освежить на экране мой имидж «цветочного короля», так ведь она назвала последний телесюжет обо мне?

– Обязательно ей передам.

– А что маменька? Как здоровье? Давно бы пора мне с ней познакомиться.

– Да, если б вы задержались, с Даной сами бы поговорили. Она скоро приедет. А вот маму уже не могу вытащить никуда, что-то она после болезни захандрила. Да и вообще, кажется, у нее того, – Татьяна покрутила пальцем у виска, – крыша поехала.

– Да что ты, Танюша! В наше время дамы ее возраста только жить начинают, слыхивал, что она большой тусовщицей некогда слыла.

– Кажется, те времена давно прошли. – В голосе скульпторши звучали печальные нотки.

– Ну-ну, не расстраивайся, все там будем! – утешил Лук Татьяну и лихо перевел разговор на другую тему: – Вам, людям творчества, о молодости надо думать, ее энергией подпитываться. Вон юная поросль, – он вновь обратил свое внимание на Полину, – она должна вас вдохновлять. Кстати, где такая красавица трудится? – Его любопытство выглядело совсем безобидным.

– Фотомодель!

– О-го! Молодец Денис. А казался таким робким!

– Не говорите, Лука Серафимович. Сама не ожидала, она Максу Спасскому позирует. Слышали о таком?

– А как же! У него девочки все как на подбор.

– Она тоже ничего, в ней характер и собственный стиль чувствуются, хоть и из провинции. Поглядите, как голову держит, как себя несет, и одежонка не из дешевых!

– Вижу-вижу, платье у Вали Юдашкина купила. Он его месяц на витрине в своем салоне на Кутузовском держал, уценил, девчонка, видно, глазастая.

– В Москве только глазастые задерживаются.

– Да, хороша! – причмокнул Лук. – Только зачем вам в семью девушку с такой профессией? А?

– Ой, не спрашивайте, Лука Серафимович. Ему Роман такую невесту из Парижа сватал.

– Парижанку?

– Нет, наших корней, с родителями в Париже живет и учится в Сорбонне. А семья, ой-ой-ой! Поискать не найдешь! Отец – депутат, мать – владелица сети гостиниц! А ему все нет да нет: «Решаю сам».

– Молодежь, она же самостоятельная, ей виднее. Бог с ним! Не мешайте ему! Пусть себе пока развлекается. Ну, беги к гостям, заждались, я пошел!

Распрощавшись с меценатом, скульпторша наконец вернулась к гостям.

Лук тотчас толкнул в бок охранника:

– Узнай и привези мне ее в загородный дом.

– Хорошо, босс.

– Понял, о ком я?

– Конечно.

Крепкий детина, словно робокоп, повернул голову в сторону Полины, сфотографировав ее глазами-щелочками. Полина, почувствовав взгляд, поежилась.

– Зайди к Максу Спасскому, она на него работает. Напомни, кстати, за ним должок. Давно мне бабу хорошую обещал прислать, хостессу для моего казино. Забыл, что ли? Напомни ему как следует. Только не перестарайся. Так, припугни. Он парень неплохой, с ним всегда можно договориться.

– Есть, шеф. Завтра она будет у вас.

Лука посмотрел на охранника с удивлением.

– Что, хотите прямо сегодня? Она же на банкет остается!

Лука промолчал.