Текст книги "Исповедь содержанки (СИ)"

Автор книги: Людмила Кантемирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Удивительно… Николай Антонович деньгами не сорит, все только в дом, в дело.

– Я и есть его дом. Жена я его.

– Заинтриговала! Пригласи на чашечку кофе, расскажешь подробнее.

–Я бы пригласила, но я здесь не живу, и кофе не держу.

– Исправим положение! – с этими словами Малиновский метнулся к своей машине, порылся в бардачке и вернулся с банкой кофе в руках.– Ну что, я приглашен?

– Проходи – Вика тяжело вздохнула и пропустила его в подъезд. «Не надо этого делать. Не надо!» – кричал разум. А сердце уже ныло, томилось в предвкушении. И она знала, что подчинится сердцу

***

Все было как в самый первый раз. Роман сидел за столом, чертил на пыльной столешнице узоры. Вика возилась на кухне, варила, но не макароны, а кофе.

Роман привычным взглядом нашел бар, подвинулся к нему вместе со стулом, достал початую бутылку вина – другой не было.

– Викуся, что же ты не сказала, что у тебя и вина нет? Может сходить?

– Мы же хотели пить только кофе?

– Можно было бы и вина. Да ладно, выпьем по бокалу, здесь хватит.

– Но… мы же оба за рулем…

– До утра хмель выветрится….

Больше не было произнесено ни слова – решение обоих обозначено.

Одежду снимали лихорадочно, бросая куда попало, торопились, будто были ограничены во времени. Едва добрались до постели, и страсть овладела ими: безудержная, ненасытная, жаждущая.

Испив первый глоток наслаждения, утихомирив взбудораженную плоть, до утра смаковали любовные утехи, блаженствовали в ласках, коротко засыпали и, очнувшись от сна, вновь окунались в омут вожделения.

Телефоны звонили беспрестанно, но они не слышали ничего кроме дыхания друг друга.

Потом Роман и вовсе отключил их.

========== Глава 14. ==========

Глава14.

Зорькин долго не замечал, что с женой что-то происходит. Он весь был в работе: успешная карьера, большие доходы требовали полной отдачи сил и времени.

Тем более, что и работа, и работать ему нравилось – они с Пушкаревой трудоголики.

Но в отличие от Катерины он не был бессребреником. Он хотел много зарабатывать, иметь дорогие вещи: машину, дом, брендовую одежду. И жену-красавицу. В женщине он ценил, прежде всего, красоту.

Все, что считал нужным и важным Николай теперь имел. И успокоился, перестал обращать внимание, в том числе и на жену. Они не были расписаны официально – он не был уверен в долгосрочности их брака, а Виктория не настаивала на регистрации. Но если бы она забеременела, он тотчас бы оформил все как положено! В сущности, Зорькин был очень домашним человеком, тяготел к семье и домашнему очагу – его стремление к большим заработкам сводилось к желанию обеспечить семью и только семью – загулы на стороне – это не про него.

Заметив, наконец, что Вика перестала радоваться шопингу, без энтузиазма ездит салоны, и даже по телефону разговаривает гораздо реже, Николай задумался и пришел к выводу, что жену тяготит неопределенность их семейной жизни. И он решил узаконить их отношения – как-никак прожили они уже достаточно долго, семья прошла испытание временем. Делать многолюдную свадьбу он категорически не хотел – близких людей много не бывает, а кормить, поить людей случайных – это деньги, выброшенные на ветер.

Они конечно отметят это событие, устроят праздник для себя и самых близких родственников и друзей, но сначала он хотел устроить романтический вечер для двоих: Вики и Ники. Там он сделает Виктории официальное предложение руки и сердца. Уже и столик в Ришелье заказал, и подарок купил. Но тут вмешался случай. Вернее, служебная необходимость – пришлось поехать на подмосковную фабрику с финансовой проверкой. Командировку оформил на два дня, и Вике сказал, что едет на два дня, а сам знал, что постарается закончить работу за день и вернется уже к ночи – сюрпризом, чтобы и ночь стала романтическим подарком.

Виктории дома не оказалось. Он прождал ее всю ночь – не раздеваясь, готовый в любую минуту бежать, спасать ее, если с ней произошло несчастье. Телефон не выпускал из рук, автоматически нажимал на заветную кнопку «Вики»…Ее телефон не отвечал, а потом и вовсе стал недоступен.

Николай не искал жену в больницах и морге, не звонил в полицию. Он знал, где она. Он всегда знал, что это произойдет.

Виктория с ним не встретилась, и даже не позвонила. Приходила, когда он был на работе, забрала личные вещи и оставила записку: «Прости. Я не смогла»

========== Глава 15 ==========

Глава15.

Как странно складывается жизнь. Одни и те же события в разные периоды оцениваются по-разному.

Еще совсем недавно жизнь с Николаем представлялась Вике скучной и неинтересной, а он сам – заурядным человеком, лишенным светского лоска, присущего ее прежним поклонникам. Она была уверена, что терпит все это только ради безбедного существования.

Не так много времени прошло после ее бегства в никуда, в пропасть под названием Роман Малиновский, и она вдруг с удивлением поняла, что скучает по Зорькину.

Рука непроизвольно тянулась к телефону, чтобы как прежде рассказать ему о том, что интересного случилось за день, чтобы спросить совета, пожаловаться – у нее не было более близких друзей. И лишь в последний момент она вспоминала, что не может больше общаться с Николаем, что она своими руками разорвала их отношения. Рука, тянувшаяся к телефону, безвольно опускалась…

Малиновский продержался в ее жизни недолго. Две бурные ночи после неожиданной встречи, потом еще пару раз он появлялся, но встречи уже не были столь страстными. А потом он исчез. Вика звонила, но абонент был недоступен – не иначе для нее он уехал в Гонолулу. И Вика перестала его ждать – каким он был, таким и остался, а она лишь зря разрушила свою если и не счастливую, то вполне благополучную жизнь.

Пришлось опять думать о работе. На этот раз повезло, ее взяли администратором в салон.

Дни потекли однообразные, как капли дождя.

Коротая ничем не заполненные вечера, в которых не было даже ожидания кого-то, или чего-то, она вспоминала, как ждала с работы Николая, как он радовался малейшему проявлению внимания с ее стороны.

В двери скрежетал ключ, слышался его голос:

– Жена, я дома! Чем это у нас так вкусно пахнет? Я голодный, как волк!

Чем вкусным могло пахнуть, когда она ничего сама не готовила? Но ужин у нее был – покупала в ближайшей кулинарии.

Она неохотно вставала с дивана, где полдня листала глянцевые журналы, критически оглядывала себя в зеркале, и шла на кухню разогревать «шедевры кулинарии».

А потом сидела с ним за столом (он хотел, чтобы она была рядом) и морщилась от того, с каким аппетитом и жадностью он ест – светские мальчики так не едят.

Теперь в его манере есть она не находила ничего дурного. Здоровый, уставший за день организм требовал возмещения энергии. А энергия ему позже потребуется… и не малая…

Виктория блаженно улыбалась, вспоминая, как неуверенно он прикасался к ней: любя, прося, надеясь…

Физиология брала свое, он становился настойчивее, она – податливее, и все у них получалось. Без бешеной страсти, как с Романом, но с уверенностью, что это будет в любой момент, как только она захочет.

Неожиданно в голову пришло сравнение: любовь с Романом – это прыжок с парашютом! Восхитительно, дух захватывает, но… можно и разбиться насмерть. Запросто.

А Николай – это большая вислоухая собака, которая сидит у твоих ног, уткнувшись носом в колени, и поднимая морду, норовит лизнуть в лицо. И ты знаешь, что она не предаст, не уйдет и никому не позволит обидеть хозяйку. С ней так тепло и уютно… как за каменной стеной…

От таких мыслей слезы наворачивались на глаза. Вика высоко поднимала подбородок и встряхивала головой, отгоняя мысли и удерживая слезы. Не всегда удавалось.

Даже посиделки у Пушкаревых-Ждановых вспоминались без прежнего раздражения. Ну что плохого в них было? Вкусная еда, доброжелательное отношение хозяев. Не ради нее, ради Николая – его они все любили. А как Колька радовался! Метался взглядом между ней и Катей, и на Елену Александровну бросал благодарный взгляд, и на Андрея и Валерия Сергеевича. Как щенок, которого впустили в комнату, и который не знает, как отблагодарить хозяев – он же их всех любит!

В один из таких безрадостных дней она пошла к Николаю – убедила себя, что нужно отдать, наконец, ключи и забрать остатки вещей.

Зорькина дома не было – она специально выбрала время, когда он на работе (но скоро должен прийти!). В квартире было чисто, но неуютно – жилого духа не было! Прошлась по комнатам, по пути раскладывая по местам разбросанные вещи и заодно доставая из шкафов вещи свои. Но в пакет их не сложила – остались ждать своего часа на кресле.

Хотела перемыть посуду, но в раковине одиноко скучала всего одна чашка от утреннего кофе.

Пора было уходить. Дел оказалось меньше, чем она рассчитывала. Вика окинула кухню прощальным взглядом и встрепенулась, зацепившись взглядом за чайник – она выпьет чаю! Непременно чаю, а не кофе! Налила воду, включила. Достала заварку . Искать не пришлось, все баночки стояли на прежних местах. Заварила по всем правилам: заварник ополоснула кипятком, воду остудила самую малость, запарила заварку, добавила кусочек рафинада и долила заварник , но не всклей, а оставив пару сантиметров пространства , чтобы собрался там аромат. Спасибо Катерине, от нее научилась в свое время – хотела угодить Жданову, сама она чай тогда не пила.

Николай тоже чай любит, как подружка Катерина. Живя с ним, и Виктория к чаю пристрастилась.

И вдруг как во сне раздалось:

– А чем это так вкусно пахнет?

Виктория растерялась. Ждала ведь Зорькина, что себя-то обманывать, а получилось неожиданно.

– Ники? Я не слышала, как ты вошел. А я… Я ключи принесла. Вот. Она метнулась было в прихожую, чтобы взять связку и отдать ему в руки, но он остановил ее.

–Не надо, Вики. Пусть ключи будут у тебя – вдруг что-то понадобится. Ты приходи, в любое время. Чаю попьем…

– Я приготовила… Как ты любишь… любил…

Прозвучало двусмысленно, Виктория смутилась, а Зорькин наоборот, ничуть не смутившись, продолжил:

– Я и сейчас люблю. И чай, и… тебя…

– Нельзя меня любить. Я вздорная, я неверная, я…я…я все испортила…

И она заплакала. Хотела вытереть слезы, повертела головой в поисках салфетки, и не найдя ничего подходящего, уткнулась в плечо Николая.

Он нежно гладил ее по спине и говорил совсем без злобы:

– Это ничего. Ты не виновата. Ты просто не любила меня. Не успела полюбить.

– Коль, я не знаю, как сказать. Не понимаю, что я чувствую к тебе. Но мне без тебя плохо. Очень плохо! Может это любовь такая? Она ведь разная бывает, правда?

– Правда, Вики. Мы можем проверить.

– Как?

– Ты вернешься, и мы начнем с начала, с чистого листа. Я буду больше уделять тебе внимания, обещаю.

– А я… Я рожу тебе сына! И дочку! Сколько захочешь, столько и рожу – обещаю!

Постель помирила их, но сон их не нашел. Лежали молча, тесно прижавшись друг к другу, словно боялись потерять ощущение единства. Каждый думал о своем.

« Почему я так счастлив? Ведь она предала меня, растоптала мои чувства. И нет гарантии, что такое не повторится. Но я буду стараться удержать ее любыми способами! Только с ней я чувствую себя счастливым».

« Хорошо-то как! Колька простил. Он так меня любит. А я? А мне с ним хорошо, спокойно.

И не надо мне бешеной страсти. Наелась ее. Хочу обычного бабского счастья: чтобы муж любил, чтобы дети были здоровые. А что? Детей я ему рожу, как обещала. Я могу!»

========== Миниэпилог для любителей хеппи энда. ==========

Пять лет спустя.

Просторный дом Ждановых еще не был до конца готов, в некоторых помещениях еще велись отделочные работы. Но спальные комнаты были пригодны для жилья, и с начала лета Андрей вывез семью за город – детям нужен свежий воздух. И Кате нужен.

Пушкаревы тоже здесь жили, помогали дочери. Двое детей – это не шутка! За ними глаз да глаз нужен! А она не свободна, третий ребенок на подходе. К осени ожидают.

В августе случилось непредвиденное обстоятельство – Андрей должен был поехать в Японию, там намечалось подписание договора крупного и долгосрочного сотрудничества. Кандидатура вице-президента партнеров не устраивала, подавай им только Жданова. Катя подозревала личную симпатию японской стороны – руководитель там женщина. Но мужа она не ревновала, давно уверилась в его верности семье, но подшучивать себе позволяла – Андрей так возмущался, так оправдывался, пока не понимал, что она его разыгрывает. За это требовал компенсации! А она разве против?

Поездку отменить Жданов не мог, и семью оставить за городом без присмотра тоже не мог. Рассматривал разные варианты: нанять охрану, попросить родителей приехать из Лондона. Катя все варианты отвергала – что с ними случится?

Как-то при таком их споре присутствовал Зорькин, и он предложил:

– А если мы погостим в вашем доме? Я могу отпуск взять. Викусе и сыну тоже воздух нужен.

На том и порешили. Зорькины приехали, поселились в комнатах, предназначенных для старших Ждановых – если вдруг приедут погостить.

Уже и Андрей вернулся из командировки, а они все жили…

Сегодня дом напоминал семейный детский сад: двое родных внуков, да еще и сынишка Коли. Пушкаревы за воспитателей, нянечек, повара и сторожа.

Старшая внучка обычно им помогала, но сегодня у нее другое задание – она на телефоне, ждет важный звонок от отца и дяди Коли. А мама-Катя, и тетя Вика одновременно попали в больницу со странным названием «Родильный дом».

Мама обещала привезти оттуда братика или сестричку – они с папой заранее не узнавали, кто будет, потому что папа хотел девочку, а мама – мальчика. Решили, кто будет, того и привезут.

А тетя Вика привезет сразу двоих, и мальчика, и девочку.

И тогда их семьи станут одинаковыми по количеству детей!

А потом Зорькины и дом построят поблизости. Очень им понравилось жить на свежем воздухе, подальше от городских соблазнов…

Конец.