Текст книги "Легко так в жизни разминуться.(Зигзаги судьбы) (СИ)"

Автор книги: Людмила Кантемирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Палыч, будешь мне должен! Нашел твою Катю.

– Уже? Как тебе удалось? Надеюсь, ты не ездил к ней домой? Там муж…

– Зачем же ездить к Кате, когда есть Коля! И он у нас работает! Правда, он уже ушел с работы, пришлось общаться по телефону.

– Ну не тяни, говори!

– Все просто: у нее заболел ребенок. На «скорой» увезли в больницу, и Катя находилась при нем. И родители ее тоже были в больнице, и Зорькин с ними поехал . Катя и сейчас еще в больнице. А телефон, наверное, дома остался.

– Как все просто…А что с мальчиком? Днем он был здоров, играл в песочнице.

– Николай виноват, накормил его мороженым, к ночи он и заболел

– Ангина?

– Нет, что-то хуже. Ему хотели трубку вставлять, но вроде обошлось

– Спасибо, Ромка! Чтобы я без тебя делал. Я уже хотел назад лететь, в Москву.

– Не спеши, прилетишь позже, я так понимаю, ты теперь будешь частым гостем столицы.

– Не знаю, все от Кати зависит, а у нее, сам знаешь, принципы.

– Не дрейфь! Прорвешься. Напоследок я тебе хорошую новость подкину: мужа в наличии нет, они не живут вместе.

***

Катя позвонила только на следующий день.

– Андрей, извини, я не смогла приехать в аэропорт.

– Я уже знаю, у тебя сын заболел. Что с ним? Ангина?

– Нет, ложный круп. Хотели трахеотомию делать, но обошлось, отек спал.

– Жаль мальчика. Мороженого переел?

– Да, пока я с тобой развлекалась.

– Что же Николай допустил?

– Он не виноват, это мой ребенок и я должна была быть с ним. А Коля… он компенсировал мое отсутствие.

– Теперь уже все хорошо?

– Сын еще в больнице, за ним врачи понаблюдают несколько дней.

– Кать, тебе отдохнуть надо, выспаться. Я приеду к концу недели, раньше никак не могу, дел много неотложных накопилось, пока своими делами занимался.

– Разве ты был не в командировке?

– Нет, я тебе потом все расскажу – история длинная и печальная.

– Андрей! Я хочу тебе сказать: Не приезжай. И давай не будем возобновлять наши отношения.

– Ты что говоришь, Кать? Мы же были вместе, и мы любим друг друга! Я это понял! А ты? Ты не любишь?

– Я не должна быть с тобой.

– Но я же видел, я чувствовал твою любовь!

– Да, я была счастлива, и эту ночь буду вспоминать, как самую лучшую, но это не имеет значения. Все, Андрюш, не звони мне, забудь и будь счастлив!

Он не успел ничего возразить, Катя отключилась, и больше не брала трубку…

На работе аврал. Здесь у него не было команды, все приходилось делать и решать самому. Он приходил на фабрику рано утром, когда заканчивалась ночная смена, и уходил, когда она вновь начиналась – две смены, дневную и вечернюю он проводил на производстве.

И все время думал о Кате. Почему она приняла такое решение? Почему ограничивает свою жизнь такими суровыми рамками? Почему не хочет быть счастливой? С ним она была счастлива! Он не мог ошибиться, не могла она так притворяться, и сыграть так не могла – это под силу только великим артистам. Так почему? Почему…

Сердце рвалось в Москву. Увидеть Катю, и пусть она скажет все это глядя ему в глаза! Глаза не обманешь, слова могут быть любые, а глаза скажут правду.

Но раньше вечера субботы улететь Жданов не мог. К концу недели должны прибыть станки из Италии. Он сам просил Полянского ускорить доставку, ему не терпелось начать выпуск новых тканей, со сложным тканым рисунком. Они производили штоф – вид материалов с элементами техники вышивки шелковой гладью. Милко уже под них разработал новую коллекцию, показ которой должен был по его словам произвести фурор! «Зималетто» прославится, и частичка славы достанется и ему, Андрею Жданову. Маргарита будет гордиться сыном. Глядишь, и отец изменит свое мнение о сыне.

Андрей с нетерпением ждал станки, собирался присутствовать при их установке – это планировалось на пятницу-субботу, поэтому улететь в Москву раньше он не мог.

Не зря говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Доставка оборудования задерживалась. В пятницу утром стало известно, что раньше понедельника вопрос не решится. Полянский виноватым голосом говорил о проблеме на таможне, которую до понедельника он ну никак не может ликвидировать. А Жданов радовался как ребенок! И скрыть этого не мог!

– Андрей, а ты вроде не расстроен? – удивился Герман, – Планы поменялись?

– Нет, ну что ты! Все в силе, но куда деваться? Подождем, потом поднатужимся, поработаем в три смены, и выдадим продукцию в срок, ну или почти вовремя… Милко тоже ускорит пошив.

– Ну ладно тогда, хорошо, а то я переживал, что задерживаю весь цикл работ.

Поговорив с Полянским, Андрей начал лихорадочно просматривать текущие документы, скопившиеся на столе – большую часть откладывал в стопку «на потом», они не были срочными, а те, что требовали немедленного действия, изучал, как мог внимательно, подписывал «к исполнению» и отправлял в отделы.

Список дел на ближайшие дни диктовал секретарше уже стоя на пороге кабинета, и умчался в аэропорт, даже не заехав домой, не собрав вещи – в чем был, в том и поехал.

Видимо это был «его день» – в кассе оказался билет на ближайший рейс, – и к концу рабочего дня он был уже в столице. Разница во времени тоже была на его стороне!

Еще до посадки в самолет позвонил Роману, попросил прислать в «Домодедово»

Федора с машиной, и прилетев в Москву, тоже не стал заезжать в свою квартиру, сразу поехал к Кате. Остановился на полпути от дома Пушкаревых в сквере, где они встретились после столь долгой разлуки – была надежда, что в пятницу она пойдет с сыном на прогулку. Он всматривался в дальний конец аллеи, надеясь увидеть родной силуэт, но увидел не Катю, а Зорькина. Он вел за руку мальчика. Ревность подступила комом к горлу, накрыла удушливой волной – Зорькин! Всегда и везде Зорькин! Он занимает прочное место в семье Пушкаревых! И гораздо большее, чем можно было бы приписать просто другу!

Кулаки Жданова непроизвольно сжались, он выскочил из машины, но все-таки сумел справиться с собой – с Николаем ребенок! Нельзя его пугать, и Кате с нельзя показывать свое состояние – сейчас ее нет, но она все равно узнает об инциденте. А вот с малышом познакомиться давно пора! И Андрей сделал шаг навстречу – Зорькин как раз поравнялся с ним.

– Здравствуйте, Николай! Вы откуда и куда?

– Мы из садика, на детской площадке хотели поиграть. А Вы откуда? И куда?

– Прилетел вот в Москву, вопросы надо решить кое-какие.

– По работе?

– Нет, с Катей. А она, кстати, где? Почему Вы с мальчиком?

– Катька как всегда на работе. Сегодня задерживается, отчет готовит. А мне не трудно в садик зайти, по пути – что стариков гонять лишний раз.

– Похвально. По-дружески.

– Стараюсь, мне Катеринина жизнь не безразлична. Так мы пойдем?

– Подожди, дай нам познакомиться с молодым человеком! – Андрей присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с малышом, не возвышаться над ним недосягаемой вершиной.

– Давай знакомиться, – протянул руку, – я Андрей, а ты?

– Я Андрюша…

– О! Да мы тезки!

– Я не теза! Я мальчик!

– Я и не сомневаюсь. Тезками называют людей с одинаковыми именами, а у нас они одинаковые: Ты Андрей, и я Андрей!

– Я Андрюша!

– Ну, это пока ты маленький, а потом станешь Андреем

– Ты тоже был Андрюшей?

– Был… давно…

И тут же вспомнилась совсем недавняя ночь, когда шептала Катя ему ласково: Андрюшенька… Мой Андрей… – он даже головой тряхнул, чтобы избавиться от наваждения, и, придав голосу бодрости и дружелюбия, пригласил:

– А что, мужики, не покататься ли нам на машине, пока мамка работает? А потом ее заберем и в кафе, мороженое есть?

– Мне мороженое нельзя, – потупил голову Андрюшка

– Извини, я забыл. Тогда может пирожные? С соком?

– Ура! – оживился малыш, – Дядя Коля, поедем?

– Куда же я денусь. Пирожные тем более.

– А можно я за руль буду держаться – желания малыша нарастали, и Жданов решил исполнить их, пока они не увеличились.

– За рулем можно посидеть, и даже посигналить, но только сейчас, пока стоим – потом нас оштрафуют. И так без детского кресла поедем.

Он подхватил малыша на руки, посадил на водительское кресло, сам сел рядом.

Ребенок был ещё мал, до руля приходилось тянуться, с риском упасть с кресла. Тогда Андрей сел на место водителя сам, а малыша посадил себе на колени. Он радостно зажужжал, имитируя звук едущей машины, крутил руль, нажимал клаксон – тут тоже требовалась взрослая помощь – кнопка была довольно тугая, и Жданов накрыл своей большой рукой маленькую ладошку и они вместе сигналили. Полный всторг!

Маленькое тельце прижалось, буквально впечаталось в грудь Андрея, он чувствовал его хрупкие косточки, ощущал биение сердечка, и тоже испытывал полный восторг. Сам себе удивлялся, откуда вдруг такая любовь к детям? Даже и не к своему ребенку! Объяснение одно: это ее ребенок, женщины, которую он любит. А когда у них … если у них… – Жданов тряхнул головой, отгоняя, скорее всего несбыточные мысли, а как хотелось, чтобы были они реальны!

Замечтались, заигрались два Андрея, и конца этому не видно. Зорькину это порядком надоело. Пора бы уже определиться с ужином – возвращаться к Пушкаревым, к пирожкам и котлетам Елены Александровны, или ехать в кафе – пирожные тоже неплохо утоляют голод. А потом можно и к Пушкаревым зайти…

– Как думаете, мужики, за Катериной не пора ехать? Не до ночи же ей работать, еще и голодной.

– Николай Антонович, Вы совершенно правы. – Жданов оторвал Андрюшку от руля и передал Зорькину, на заднее сидение. Тот не слишком охотно, но подчинился. Упоминание о матери сыграло решающую роль.

***

Катя с утра погрузилась в мир цифр, даже на обед не ходила, и после работы задержалась – три пропущенных рабочих дня, которые она провела в больнице с сыном, нужно было наверстывать. В другое время обошлось бы и без сверхурочной работы, Юлиана всегда входила в положение сотрудников, не мелочилась, не высчитывала, кто и сколько времени не был на рабочем месте. Но и подводить клиентов было не в ее правилах. На следующей неделе открытие нового ресторана Михаила Борщева, смету расходов необходимо уже в понедельник представить Сазонову – он является инвестором проекта , а смета не готова… Вот и сидит Катя перед монитором уже десять часов. В животе урчит – пару маминых пирожков съела с чаем в обед, а теперь уже вечер, нормальные люди поужинали, с детьми занимаются, телевизор смотрят.

Перед глазами нарисовалась картинка:

…Сидит она с Андреем на диване, ноги поджала, голову ему на плечо положила, а он обнимает ее одной рукой, а другой – Андрюшку! Малыш забрался к нему на колени, но не сидит спокойно, вертится, норовит на плечи забраться…

Картина такая незатейливая, простая – жизненная. И могло бы быть так, если бы она не испугалась. Бояться есть чего – два раза уже была замужем, правда оба раза не по любви, и ничего хорошего из этих браков не вышло. Андрея она любит, но теперь у нее есть сын, и сможет ли Андрей полюбить его? И получится ли у них счастливая семья, где будет тепло и радостно не только ей – она-то их обоих любит, а и Жданову, и Андрюше. Главное – Андрюше! Она ведь поклялась Богу, что будет жить только для сына, если он позволит ей иметь ребенка. Он позволил – руками заведующей Домом малютки. Она поверила Кате, разрешила усыновить, хотя муж и будущий отец наличествовал только на бумаге.

Так что все она сделала правильно! Нельзя просить у судьбы слишком много. Дала сына – это уже счастье. И ночь с Андреем – тоже счастье! И хватит…

Катя провела рукой по лицу, стирая мечты и слезы…

В этот момент дверь офиса открылась, и целый полк мужчин заполнил ее кабинетик – трое их, а шума, смеха и правда на полк ну, или на взвод.

– Мама! Я умею ездить на машине! Андрей мне разрешил!

– Катерина, собирайся, мы голодные

– Кать, мы за тобой…

– Подождите, не все сразу. Объясните в первую очередь, как вы здесь оказались в таком составе?

– Кать, я прилетел. К тебе. А они…

– А я Андрюшку из садика вел.

– А родители?

– У дяди Валеры ногу «заклинило», а у тети Лены тесто подошло.

– Кать, мы за тобой. В кафе поедем – я обещал Андрюше.

– Мам, поедем! Я не буду мороженое просить, Андрей сказал, будем есть пирожные, они не холодные, – малыш обнял Катю за колени, дергал за подол платья.

– Хорошо, я только сложу бумаги в папку, и поедем, раз вы уже все решили.

Жданов почувствовал недовольство в ее словах, но промолчал, хотя так и рвалось с языка напомнить, что о «их отношениях» она тоже решила все сама, а этот вопрос сложнее.

Между тем, Катя оделась, взяла сына на руки, и пошла к выходу, выясняя шепотом у него, почему он называет Жданова просто Андреем, а не дядей, как Зорькина. Малыш шептать в ответ не стал, провозгласил громко:

– Потому что мы тезки! Значит родные!

Жданов, открывавший Кате дверь, чмокнул его в щечку, не упуская при этом возможности обнять его маму.

Зорькин в «нежничанье» участия не принимал, шел сзади и бурчал себе под нос:

– Видно же…А мучают себя… И ребенок, его не обманешь, он фальшь сразу почует… Скорее бы уж… А то все я… Коля забери… Коля помоги… Коля присмотри…Никакой личной жизни…

В кафе Катерина пошла безропотно (желание сына-закон), но в душе ее видимо осталось чувство недовольства, что ее мнения никто не спросил, и когда принесли меню, она сразу высказала пожелание: заказать сок и пирожное только для ребенка, быстро покончить с этим делом и отправиться по домам.

Зорькин скис – в кафе облом с едой, и к Пушкаревым неудобно напрашиваться, Андрюшка-то уже при матери, а дома у него никаких съестных припасов.

Андрей от слов Кати дар речи потерял. Это ж надо, как она отреагировала на его приезд! Явно обсуждать их отношения не хочет. Она все решила и точка!

Было обидно, но он сдержался и решил все же изменить ситуацию в свою сторону.

– Дамы и господа! Я считаю такое предложение Екатерины Валерьевны крайне не верным. Что же мы будем сидеть и Андрюше в рот смотреть?

– Хорошо, давайте закажем кофе, – пошла навстречу Катерина.

– Кофе будет не достаточно. Я, например, сегодня не обедал и не завтракал даже. И Вы, Катюша на обед не ходили! Я прав?

– Я пирожки… с чаем…

– Андрей прав! Я обедал, но теперь уже время ужина!

– Дома поужинаем. – Катя не сдавалась. У мамы котлеты и пирожки на ужин.

– А Андрей поедет с нами к бабушке? – Молодец мальчик! Позаботился о тезке, – порадовался в душе Жданов.

Катерина смешалась, не знала, что ответить и как поступить…

– Андрюш, – наклонился к мальчику Жданов, – а ты в садике хорошо кушал?

– Хорошо.

– А что ты ел?– не унимался Андрей

– Компот.

– И все? А суп?

– Он пролился…

– А еще что давали?

– Макароны.

– Сынок, ты же любишь макароны, почему не ел?

– Они грязные были.

Жданов удивленно посмотрел на малыша, потом перевел взгляд на Катю.

– Как это грязные? Чем детей кормят!

– Это не то, что ты подумал, Андрей. Он не ест с подливом.

– Мне все ясно: все голодные. Я заказываю на всех и без возражений! Николай, ты здесь бываешь, подскажи, что лучше заказать?

– Тут выбор не большой. Лучше всего пельмени – и Андрюшка их обожает.

На том и порешили, и Катя не посмела пойти против всех. Жданов дополнил заказ еще и салатом и королевскими креветками в кляре (все, что было в меню!), ну и пирожные, конечно – ради чего и пришли! Хотя сам Жданов пришел не для этого. Ну, не только для еды – он хотел побыть с Катей, как минимум, а как максимум – поговорить с ней, убедить ее в продолжение их отношений. А если повезет, то уговорить ее жить вместе с ним, а еще лучше, выйти за него замуж! Но это уже фантастические планы, на это он не рассчитывал, об этом он только мечтал.

Возвращались сытые и довольные. Андрюшка в пути заснул – разомлел от обильной пищи.

Жданов остановил машину у самого подъезда, хотел донести мальчика до квартиры, но Николай не дал ему это сделать.

– Я сам его донесу, а вы поезжайте, прогуляйтесь, поговорите.

– Коля! Почему ты решаешь за меня?– опять возмутилась Катерина

– Я не решаю, – усмехнулся Зорькин, – это вам надо решать.

Не слушая возражений подруги, он взял малыша на руки и пошел к дому, попросив Жданова помочь ему открыть дверь – не Катю, его попросил!

========== Глава 9 Вместе. ==========

Глава 9. Вместе.

– Ну что, Катерина Валерьевна, куда едем? Где говорить будем?

– Можно в парк…

– У меня другое предложение.

– Какое?

– Приглашаю тебя к себе. Мы же уже не дети, чтобы на лавочке сидеть, и не пенсионеры еще. Или ты боишься?

– Чего мне боятся, Андрюша?

– Именно это я и хочу выяснить: чего ты боишься?

– Хорошо, едем! Поговорим… в последний раз…

«Это мы еще посмотрим!» – подумал Жданов и завел машину.

***

Вечер давно сменился ночью, а они все говорили. Сидели на постели, закутавшись в покрывало и простынь, и говорили, говорили…

Не сразу приступили к выяснению позиций. Оказавшись в квартире с Катей наедине, Андрей осторожно обнял ее, попробовал поцеловать. Она не сопротивлялась, и он стал действовать решительнее, увлекся и Катю увлек – в спальню! И сказка повторилась, и он поверил, что все будет у них хорошо, Катя согласится стать его женой, и они уедут из Москвы вместе, и будут жить долго и счастливо…

Опять он ошибся! Придя в себя, Катя закуталась в простынь, кинула ему покрывало, предлагая последовать ее примеру, села и произнесла совершенно спокойным голосом:

– А теперь давай поговорим.

– Что еще можно сказать, Кать? Мы только что все сказали друг другу – Я люблю тебя, ты любишь меня. Наша любовь ни с чем несравнима! И мы должны быть вместе. Ведь так, Кать?

– Так должно было быть. И было бы! Раньше, когда я была наивной и влюбленной…

– А теперь? Разве твоя любовь ушла?

– При чем здесь любовь? Да, я люблю тебя, но я должна думать о сыне!

– Кать, он замечательный мальчик, я уже его люблю! И мы будем счастливы втроем!

Ну, а потом вчетвером, или…

Он не успел договорить, Катя резко прервала его.

– Андрей Жданов, я не могу иметь детей! – в голосе ее был металл и слезы.

– Но у тебя же есть сын?

– Я… усыновила его…

– Неправда! Роман видел тебя беременной! Поэтому я и не искал тебя, не хотел тревожить, не хотел мешать твоему счастью…

– Я не вру, Андрюш, – Катя враз сникла, сгорбилась даже, и говорила тусклым, безжизненным голосом, как автоответчик. – Да, я была беременна, но ребенок умер, не родившись. Я упустила время, операция осложнилась бесплодием.

Я умерла тогда…И только Андрюша вернул меня к жизни. И я должна жить ради него.

– Катюш, но почему только ради него? А личное счастье?

– Андрей, я попробовала быть счастливой – с тобой! Но это чуть было не закончилось трагедией. Я могла потерять сына.

– Ка-тя… Это случайность! Поверь, все будет хорошо! И даже если не родим больше детей, то у нас уже есть Андрюша! А может быть, и я найду и своего сына…

– У тебя есть сын?

– Оказывается, да. Я недавно узнал, в прошлый раз приезжал, чтобы разыскать его.

– Нашел?

– Нашел, и потерял… Его усыновили.

– Разве он жил не с матерью? И кто она?

– Наталья, Ларина. Помнишь ее?

– Такое не забывается. Это был детектив! Хотя Кира Юрьевна его разгадала и меня уволила.

–А я тебя вернул. Я и сейчас тебя верну!

– Не отвлекайся, Жданов, рассказывай про сына.

– Рассказывать почти нечего. Ларина давно хотела ребенка. Просила меня, грозила, но я всерьез ее слова не воспринимал – какая она мать? Она всегда только о себе думала.

– А ты уверен, что ребенок твой?

– Нет, конечно, но я навещал ее, иногда, когда приезжал в Москву – по старой памяти. Так что вполне возможно она это сделала.

– Ее что, нет в живых? Почему ребенка усыновили?

– Живет и здравствует, в Милане! Ребенка оставила тетке, а та сдала его в дом малютки. А сама еще и умерла… Если бы я раньше узнал, все было бы иначе!

– Ты бы женился на Наталье?

– Во всяком случае, не дал бы ей совершить этот мерзкий поступок. А может и женился бы… Все-таки сын… Тогда мне было все равно, какая женщина рядом – если не ты, то любая.

– Да, глупо поступила Ларина. Почему она тебе-то не сказала о ребенке?

– Ей, Кать, я был нужен как президент компании, и в Москве. А когда поняла, что я сюда не вернусь, интерес ко мне пропал. Еще и богатый мачо нарисовался…

– Жаль, что судьба развела вас с сыном. Даже если ты продолжишь поиски, Москва слишком большой город.

– Он не в Москве, его усыновила семья из Питера, но сути это не меняет. Эх, если бы он остался в Березниках. Там я бы его нашел.

По мере того, как Андрей рассказывал историю поисков своего сына, Катя становилась все настороженнее, побледнела даже.

– Андрюш, а причем тут Березники?

– Так Наталья же там рожала, и тетка ее там жила, там она его и оставила.

– Ты был в доме малютки?

– Был.

– И Мария Степановна тебе ничего не сказала?

– Нет, говорит, это тайна усыновления. Секретарша ее мне потом записку дала с фамилией усыновителей, и город был написан: Петербург.

– И какая фамилия? – Катя уже с трудом говорила, ее трясло как в лихорадке – слишком все сходилось! Она сразу не среагировала, а ведь ей сказали фамилию Андрюши: Ларин! Тогда ей это ни о чем не говорило. А теперь…

– Фамилия обычная, не редкая – Старковы.

– Андрей! Это невероятно, но, кажется Андрюша – твой сын… Я усыновила его в Березниках…

– Но ты же Борщева? Была…

– Нет, с Мишей мы не были зарегистрированы. Я была замужем за Старковым…Я и сейчас официально его жена.

Жданов тоже был растерян – слишком невероятно все выглядело. Хотя.…В жизни и не такое бывает! Жизнь – это не кино. Для кино история неправдоподобная, а для жизни – в самый раз!

– Кать, это судьба! Ты это понимаешь?

– Понимаю.

– А судьбе бесполезно противиться. Согласна?

– Согласна.

– Значит, мы будем вместе?

– Будем.

– Ты станешь моей женой?

– Стану.

– Кать, очнись! Что ты повторяешь за мной? Ты сама скажи! Ты…

– Я буду твоей женой, Андрей Жданов! Мы будем вместе. Втроем…

Она обняла его, прижала к своей груди – так, как прижимала Андрюшку, когда он плакал или обижался. И взрослый Андрей также засопел довольный, и даже вздохнул похоже – со всхлипом.

В эту ночь Катя осталась с Андреем. Позвонила родителям, узнала, что сын уже уснул, и осталась. Не для того, чтобы заняться любовью – с этого их вечер начался, а чтобы побыть в душевной близости с любимым человеком, чтобы проснуться утром рядом с ним.

А поспать-то и не получилось! Пытались, лежали, тесно прижавшись, друг к другу, но страсть не провоцировали. Андрей обнимал Катю бережно, ласково целовал оголившееся плечико, сдувал легкие, как пух пряди ее волос, мешающие ему прикоснуться губами к изящному изгибу поистине лебединой шеи.

Катя старалась изо всех сил не реагировать на его ласки, притворялась спящей, но надолго ее не хватило. Желание доставить любимому радость пересилило. И она тоже обняла его, прижалась еще теснее и замерла.

В эту ночь смешались любовь, страсть, признания и обещания и вполне разумные планы на будущее. Они спешили, хотели обговорить все сегодня, чтобы уже завтра утром начать новую жизнь – совместную, счастливую…

Конец