Текст книги "Девочка из Забайкалья (СИ)"

Автор книги: Людмила Кантемирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Кстати, истинный папа – Роман – тоже навещает их. У него работа связана с командировками в Прагу. Юлиана смирилась с этим – отцовские чувства… Никуда от них не денешься. Родить ребенка самой она уже и не пытается – поезд ушел… Ну, или вот-вот покинет ее станцию…У них с Романом все хорошо, только скучно как-то, однообразно… Юлиана – женщина-праздник! Но праздник не может длиться вечность, а в будни им нечем заполнить пустоту.

Андрей тоже изредка устраивает себе праздник. Разрядку. Приглашает кого-нибудь из моделей разделить с ним вечер – выпить кофе… или коньячку…или еще чего – по желанию дамы! Ну, и все остальное… Обычно он их заранее предупреждает, чтобы утром уходили, не разбудив его – он любит просыпаться один. На самом деле утром ему бывало так тошно, что он боялся самого себя – мог и нагрубить, а девушки ведь не виноваты в том, что нужны ему не они…Катя ему была нужна! Теперь не имело смысла обманывать себя. Забылась обида, не осталось злости, и ревность больше не жгла сердце. Он хотел только, чтобы она была с ним, чтобы любила его… А ее мужья… Роман…и ТОТ… Если она не с ними, он даже не заикнется! И ребенка ее полюбит – ребенок никогда не виноват, он безгрешен, даже если плод греха… Любит же он Свету.

Он задушит в себе сомнение – было и прошло… Лишь бы прошло! Если только ее сердце свободно…Он расшибется в лепешку! Она вспомнит… Ведь любила же! Он не мог ошибиться. Он видел любовь в ее глазах. Он чувствовал…

Тогда он снова будет жить, а не существовать. Он будет летать! Он горы свернет! Он… Он… Да все он сможет, если она будет рядом… с ним…

Мечты приятны. И мысли верные. Осталось дело за малым – найти ее и…увидеть ее глаза – они все скажут.

Он лежал на диване, смотрел на огонь в камине. Языки пламени танцевали свой неповторимый танец, почти в точности повторяя движения балета – подтанцовки, которая помогала певице донести до зрителя смысл песни. Ее песни всегда были как маленький театр… Старая песня. Он слышал ее много раз. И певица немолода. Но сегодня он будто впервые увидел, как страдает на сцене женщина – оставленная, покинутая и, несмотря на все, любящая, готовая простить и принять…

Одиночество стал острее. Языки пламени жгли душу, а мелодия все звучала, и голос с надрывом обещал: « Не перестану ждать тебя… Не отрекаются любя…»

Со стоном сжал зубы и отвернулся от экрана – и увидел ее…такую, какую запомнил в те незабываемые ночи: тонкая, почти прозрачная кожа…синяя жилка , отсчитывающая удары сердца и минуты их счастья… протянутая рука, готовая нежно провести по его лицу…Он подался к ней, изнывая от желания почувствовать ее прикосновение… И все исчезло… Он готов был растерзать себя – спугнул, упустил… не смог достучаться до ее сердца…Как и тогда!

И так захотелось все вернуть, вновь почувствовать то тепло, что согревало их когда-то, что он не стал ждать утра, хотя до него оставалось не более трех часов – он поехал немедля – благо, адрес узнал накануне…

*

Кассета закончилась, и она включила ее вновь – ком растревоженной души распирал грудь, разрывал ее болью. Расплакаться бы – излилась бы боль слезами, но слез не было: выплакала все.

Хлопнула дверь подъезда . В ночной тишине гулко раздавались тяжелые шаги – чей-то муж возвращался домой. Поздно, но все же…Его ждут: браня…кляня… любя… Она бы все отдала за то, чтобы вот так ждать, – с надеждой что придет…

Шаги стали легче и торопливее – кто-то бежал по лестнице. Она подошла к двери – а вдруг!

Легкий, неуверенный стук… Открыла, не спросив – это мог быть только он!

…Женщина, пережившая утрату, предостерегала: «Не отрекаются, любя!»

…В кроватке посапывала любовь…

…Они стояли не в силах разорвать объятия. Им нужно было многое сказать друг другу, но они повторяли только два слова:

– Кать…

– Андрей…

Всю ночь, вернее остаток ночи, они просидели на одном кресле – она у него на коленях. И хорошо, что другого кресла не было! Столько нужно было сказать друг другу – важного, главного, а говорили о пустяках, перескакивая с одного на другое: о вьюге за окном, о том, что летом неплохо бы съездить на море (будто все уже решено у них, будто они одна семья…), о капризах Милко и вчерашнем банкете в Мармеладофф – Юлиана устраивала, а Романа не было…

Тренькнул будильник, и Катя дернулась из его рук, чтобы зажать его – пусть ребенок поспит еще несколько минут… Разговаривая, они оба смотрели на кроватку, но не заговаривали о том, кто в ней спал – Андрей боялся нарушить то доверие, что установилось между ними, а Катя думала, что он знает…или догадался…

Он не хотел выпускать ее из своих объятий, но не мог не понимать, что начинается новый день, который еще вчера они не помышляли провести вместе.

– Тебе пора? На работу?

– Да… И еще в садик… Первый день идем…

– Не торопись, я отвезу вас. Как его зовут?

– Андрюша… – она с недоумением посмотрела на него, удивляясь, как он мог не догадаться.

– А его отец…твой муж…он…

– Муж? С Романом мы разошлись. И брак был фиктивный…ты же знаешь…

– А тот, другой… – он ненавидел себя за то, что спрашивает, и все же спрашивал, – он увозил тебя в машине… еще до рождения… Я видел… Случайно…

– Наверное, это был Михаил Алексеевич…Он мне не муж… Начальник…бывший, – она усмехнулась совпадению – Жданов тоже был бывшим начальником, – Он меня в больницу отвез однажды…Мне плохо стало…

– Прости… Я не должен был спрашивать. Это не имеет никакого значения! Прости…

Он снял очки и потер глаза, в которых что-то щипало… Паника разрасталась в груди – сейчас она прогонит его и будет права! Он опять все испортил…

Но она сделала другое – она погладила его по колючей щеке и улыбнулась.

– Андрей… ты ничего не понял…Какой же ты тугодум… Это твой сын!

Если бы грянул гром и пролился ливень – гроза среди зимы – он удивился бы меньше!

Но молния все же сверкнула в его мозгу, и в свете ее он увидел все иначе… И сложилось то, что не складывалось. И понятно стало то, на что не находил ответа…

– Катька! Какая же ты…

Он сжал ее в объятиях, притиснул к себе так, что дышать ей было почти невозможно, и стал говорить сбивчиво, торопясь и путаясь в словах

– Катя…Катенька… обещай мне… ты говори мне прямо…я недогадливый, могу не понять… ты подумаешь… а я вовсе не от того… Я же люблю тебя…я на все готов…только не знаю, что делать… ты говори мне, Кать…

Она опять улыбнулась – ласково, по-матерински, и опять погладила.

– Андрей… Нам пора…

– Кать… Я приду вечером? Я же еще с сыном не познакомился! – в его словах было столько боли, отчаяния… А на лице застыло страдание – только нашел и уже приходится расставаться…

– Андрей, ну что ты так переживаешь? Увидитесь! Вечером, или … в любое время!

Она порылась в тумбочке и протянула ему ключи.

– Вот, возьми! Приходи…когда захочешь…

– Я бы совсем не уходил… Но тоже не могу – сегодня приезжают японцы. Очень важная встреча. Я приеду после работы. Во сколько можно?

– Андрюш! Я же сказала: В любое время!

*

Катя вернулась раньше обычного – в садике просили забрать сынулю пораньше – первый день все же… Андрея еще не было, но его пребывание в квартире было заметно: на столике стоял букет ее любимых хризантем, а на кухне, прямо на полу громоздились пакеты – игрушки, продукты, какие-то вещи в разнокалиберных упаковках. Все это прекрасно, но она хотела видеть его! Зачем ей эти подарки? Хотя цветы очень даже кстати. Давно ей не дарили цветов… А дарили ли вообще? На память пришел букет белых роз – в день регистрации брака с Малиновским. И тоже от Андрея!. При выписке из роддома Колька подарил… Она ему обо всем написала, и он примчался! Отпуск взял, целый месяц жил у нее – и проводил ее в роддом, и встретил… А больше и не припоминалось, чтоб дарили… И хорошо, что Андрей принес не розы – было бы как напоминание о прошлом.

Андрюшка уснул. Слишком много впечатлений за день! А она то бралась наводить порядок – выкладывала содержимое из пакетов и раскладывала: что в холодильник, что Андрюшеньке в корзину с игрушками, а что на диван – посмотреть содержимое, и решить, куда его определить. Спохватившись, что и себя неплохо бы привести в надлежащий вид, она все бросала, садилась перед зеркалом… Начинала делать макияж и бросала – зачем она старается приукрасить себя? пусть видит такой, какая есть. Чтобы потом разочарования не было… Она и одежду менять не стала – осталась в рабочих джинсах и тонком свитере.

Время неумолимо приближалось – она наметила его сама, и теперь ждала его, как если бы Андрей сам сказал, что приедет к этому часу. Когда до заветного часа осталось несколько минут, она вдруг опомнилась. Все бросила и начала лихорадочно перебирать свои наряды – такой вечер… столько ждала… Остановилась на простенькой юбке (но она так подчеркивала ее фигуру!) и блузке из тонкого, полупрозрачного трикотажа со множеством мелких пуговичек – пусть потрудится… Сама устыдилась своих мыслей, хотела поменять блузку, но в это время в двери заскрежетал ключ, и она едва успела засунуть оставшуюся невостребованной одежду в шкаф и махнуть расческой по волосам…

Жданов появился виновато-растерянный. Не раздеваясь, прошел в комнату и остановился на пороге.

– Кать, я долго, да? Я приходил… Я…

– Вижу, что приходил. Весь супермаркет сюда перевез…

– Я еще… – он протянул ей коробочку, – вот…

– Что это?

– Посмотри. Это подарок.

– Так никакого же праздника нет…

– Как же нет? А наша встреча? Для тебя не праздник? А для меня – самый главный…

Она бросилась к нему, обняла и прижалась к груди.

– Андрей… Мой Андрей… Это даже не праздник… Это такое событие… такая радость… Я поверить не могу… Я так долго ждала…

Он тоже обнял ее. Терся щекой о ее макушку. На лице блуждала улыбка – довольная, ублаготворенная…

– Катюш… Ты коробочку-то открой…

В коробочке тускло мерцало кольцо. Белое золото, усыпанное бриллиантовой крошкой и большой камень неправильной формы, будто осколок…А цвет – как ее глаза, только чуть светлее.

– Андрей, это топаз?

– Нет, это дымчато-коричневый бриллиант.

– Какое необыкновенное…Как из музея…

– Не из музея, но авторская работа – ювелир знакомый уступил… Он и обручальные кольца обещал сделать.

– А разве мы…– неуверенно начала Катя.

– А разве нет? – продолжил Андрей.

Странно, он не спрашивал ее, согласна ли она быть его женой, не предлагал ей выйти за него замуж – он говорил об этом, как о деле решенном. И она принимала это как должное, как само собой разумеющееся. Весь путь до финала они прошли за время разлуки . Отдельно. Каждый свой. А встретившись, пошли дальше. Уже вместе.

Сегодня был их первый шаг на этом пути.

*

Все повторилось, как в ту волшебную ночь. Зима за окном. Уже не зябкая вьюга, а бодрящий морозец, от которого в комнате еще уютнее и теплее. Тем более, если рядом горячее, пылающее страстью тело любимого человека… Если нежность и любовь не томятся более взаперти разума, а льются из уст, с кончиков пальцев … Если слова, слышимые лишь двоим, заставляют полыхать щеки, а все равно не стыдно… Потому как сказаны они в пылу желания – обоюдного… Его – желания – так много, что не жалко тратить – остается еще больше. Как в сказочном горшочке с кашей – чем больше ешь, тем он полнее становится!

Жаль только ночи такие короткие! Даже летом… Да им любая ночь была бы коротка…

Комментарий к Глава 14

Глава 14 печаталась как отдельный минифик “Не отрекаются любя”

========== Глава 15 ==========

Глава 15

Поезд шел на восток. В одном из купе ехала семья Ждановых. Юридически семьи еще не было, и фамилия «Жданов» была только у одного Андрея, а Катя и сын были по-прежнему Пушкаревы… Но это не значило это ровным счетом ничего – они были семьей по существу, а это главное… Осталось совсем немного потерпеть, и они все будут Ждановы!

В Забайкальский округ ехали за малым: Андрей должен был попросить у родителей Кати руки их дочери. Чтобы благословили…

Жданов предлагал более рациональный ход – пригласить Пушкаревых в Москву, здесь на месте все обговорить и свадьбу отпраздновать! Но Катя считала иначе: ее родители – люди старой закваски, у них свои, возможно и устаревшие, взгляды на жизнь. Они растили дочь с верой в то, что у нее все в жизни будет по правилам, а она…Родила ребенка без мужа! Это какой удар был по их жизненным принципам! А если они узнают, как все было на самом деле? Дочка своя… Они ее простили, когда родила, и еще простят, если что. А Андрея не простят…

Она не могла этого допустить! Пусть думают, что они с Андреем ознакомились недавно… так будет лучше всем. А то, что приехали за благословлением, будет родителям приятно, и им зачтется в плюс…

Жданов пробовал возразить:

– Кать…Давай правду расскажем! Запутаемся же…

– Андрей, это только пока. Потом расскажем…

И он смирился. В конце концов, ей лучше знать, как поступить с ее родителями. Он еще со своими не знает, как объясниться…

Собирались лететь самолетом, уже и билеты были заказаны, но у маленького Андрюшеньки заболело ушко, и врач не советовала лететь – могут быть неприятные последствия. Поехали поездом, откладывать поездку не стали – потом возникнут другие проблемы. Может быть уже возникли – Катя не была уверена, но кажется… еще совсем маленький срок… Может и нет ничего… Но если есть… Время бежит быстро!

Давно ли они встретились вновь? И трех месяцев не прошло,а уже столько изменений в жизни…

Теперь они живут в квартире Андрея. У сына новый садик и няня. А Катя теперь работает в Зималетто – не могли они не видеть друг друга целый день!

Андрей стал ее уговаривать, а она и не противилась – тоже не могла без него.

Катя нервничала: столько дней в пути, с маленьким ребенком… Столько проблем: еда, туалет, сон…

– Катюш, успокойся! Все хорошо будет.

– Чем его кормить? Ребенку нужна горячая свежая пища. Детская, а не ресторанная!

– Не проблема! Закупим быстрые каши, йогурты, творожки.

– каши, хоть и быстрые, готовить надо.

– В ресторане и приготовят – я договорюсь!

– А туалет?

– Ну, это моя забота. Мы же мужики…

– А если он ночью упадет с полки?

– Кать…Ну перестань себя накручивать. Я буду его караулить.

– Всю ночь?

– Всю ночь.

– Не выдержишь. Будем по очереди

– Катя, Катенька ты моя! Ты столько ночей с ним не спала! Мне до конца жизни не наверстать…

– У тебя тоже был маленький ребенок… Ты с дочкой не спал…

Жданов ничего не ответил, опустил глаза

– Прости, Андрей! Я зря напомнила…

– Да нет, не в том дело… Я дочку люблю, несмотря ни на что. Тебе придется это принять. Так получилось и девочка не виновата.

– Я понимаю. Я вовсе не против, общайся с ней, навещай. И к нам она пусть приезжает… Я о проблемах с грудными детьми…

– Со Светой никаких хлопот не было, ни у Киры, ни тем более у меня. Кира сразу пригласила няню, даже двух – одна была с дочкой днем, другая – ночью.

– Кормить-то все равно приходилось вставать.

– Кормили тоже няни – Света была на искусственном вскармливании.

– Молока у Киры не было?

– Не знаю… Тогда я верил, что молоко пропало… А теперь…Она могла и не захотеть фигуру портить… А Андрюшка? Он чем питался?

– О, он терзал мою грудь больше года! Пока к родителям его не отвезла…

– По-другому не получилось? Как выдержала?

– По-другому никак не получалось. Институт надо было закончить, а его в садик не брали – маленький. Сколько я слез пролила…

– Прости меня, Кать, – он обнял ее и прижал к себе, – я в вечном долгу перед тобой!

– А вот это ты зря! Я сама так решила.

– Все равно. Я должен был…

*

И вот теперь они ехали. Оказалось, что никаких трудностей – купе отдельное (Жданов так устроил!), условия комфортные, еду им приносят из ресторана. И для Андрюшеньки всегда есть волне детские блюда – не утратил Жданов своего обаяния! А Катя вовсе и не ревнует – смеется! « С тобой, – говорит, нигде не пропадешь, где есть женский коллектив!».А может и не в обаянии дело, а в деньгах…Деньги тоже играют не малую роль в отличном обслуживании.

В общем, путешествие было приятным. И погода способствовала этому – еще не лето, но уже и не весна, тепло, но не жарко. Нет летней духоты и зноя, природа еще свежа и от нее веет приятной прохладой. Но чем дальше на восток они двигались, тем менее пышной и яркой становилась зелень лесов – там весна только вступала в силу, листва на деревьях только начинала распускаться и они стояли, окутанные еле заметной бледно-зеленой дымкой…

К концу пути они так привыкли к своему временному дому – купе, что жаль было расставаться. Ехать бы и ехать…

*

Тот же вокзал. И мама в той же шали. И не верится, что прошло столько лет…

Теперь родители не провожают, а встречают дочь. И не одну, а с сыном и мужем – чего уж тут говорить… едут за благословением, а сами все давно решили. Но все равно приятно – уважили родителей…

Дочку обняли, внука расцеловали, а на Жданова смотрят настороженно – что за человек? Не обидит ли их Катеньку? И как примет ее ребенка?

Это были первые минуты встречи. А к дому подъехали уже в другом настроении: нормальный мужик, этот Андрей! Запросто с ними общается, не важничает, хотя Катя писала, что он из новых русских, президент компании.

Ну, а дома, за праздничными и нм столом с пирогами и наливками, совсем подружились…

Уже за полночь растормошил Валерий Сергеевич спящую супругу – самому ему не спалось, не смотря на изрядное количество выпитой наливки.

– Слышь, мать… Повезло Катерине нашей! Зять – то у нас ого-го! Такой видный мужчина… со средствами – подарки-то какие привезли – и Катюху с ребенком берет…

– А ребенок причем? – насторожилась Елена Александровна. – Любовь у них. Это главное… Он же с нее глаз не спускает, все желания угадывает. Катеньку любит, значит, и ребенка будет любить…

– Мальчонка хороший! Как его не любить… Да он и похож чем-то на него…

– Не болтай ерунды… похож… – жена напряглась, но виду не подала. – Черненькие оба, только и всего… Придумал тоже… похож… – она с тревогой посмотрела на мужа, но он уже спал – сморила его наливочка…

Сама-то Елена с разу заметила схожесть двух Андреев, но говорить ничего не стала – захотят, сами скажут. Любовь – дело не простое! Всякое бывает… Проверить бы… Но как?

*

Тесть и зять (будущий или уже настоящий?) подружились. Пушкарева смущало лишь то, что не был Жданов в армии. Он бы устроил ему фронтальную проверку с чисткой картошки, мытьем полов и стрельбой по мишеням, но против картошки решительно выступила теща – кухня – это ее ведомство, и никого она туда не допустит!

Мытьем полов всегда занималась Катя. Она и мать к этому делу не допускала, а уж Андрея и подавно. А то, что он не давал ей ведра таскать, это ему в плюс пошло. Молодец! По мужски поступает!

Ну, а мишеней Жданов не боялся – стреляет он отлично!

С большим удовольствием Валерий Сергеевич сходил бы с новым родственником на охоту, но сезон охоты еще не был открыт, и пришлось довольствоваться тиром.

Андрей отстрелялся «кучно», ниже девятки результата не было, и движущиеся мишени он тоже поразил все. Пушкарев был доволен! На обратном пути он часто останавливался – здоровался со всеми за руку, знакомил с Андреем, говоря: « Зять мой… с Москвы…»

А ведь по дороге в тир не останавливался! Кивал, приветствуя знакомых, и шел дальше…

Андрюшку приняли во дворе как своего. Детей в городке было немного. Хоть и приезжали лейтенанты на службу с молодыми женами, когда время подходило тем рожать, уезжали они к мамам, в Россию. И возвращались не скоро – к школе. А многие не возвращались совсем – быть женой офицера, мотаться по гарнизонам без своего жилья,без интересной работы – охотников мало…

Дом, где жили Пушкаревы, был старый, двухэтажный. Всего двенадцать квартир. И жили в нем в основном пенсионеры. Поэтому детская площадка всегда пустовала. А тут такой молодой жилец появился! Старушки, матери-командирши , помнили его еще по первому приезду – частенько караулили коляску, пока соседка их, Елена, в магазин бегала,или чем другим занята была. Валерий-то работать тогда устроился – хоть и не большое прибавление семейства, а денег требовало.

Завидев из окон, что Андрюшка в песочнице появился, они все как одна высыпали на лавочку. Иногда и места не хватало! Тогда выносили табуретки, но не уходили – скучали они по своим внукам…

А уж если и молодой папаша вместе с ним оказывался… Вопросы сыпались, как из рога изобилия!

Но Жданов на то и Жданов! Не потерял квалификацию! Как говорится, талант не пропьешь, мастерство не утратишь…Одной улыбнется – а улыбка у него…Другой комплимент сделает – когда ей его в последний раз делали? А то начнет рассказывать о тенденциях современной моды – женщины в любом возрасте интересуются модой.

В нем тоже души не чаяли…

*

Неделя в гостях пролетела незаметно. Пора было готовиться к отъезду. Родители погрустнели… на них было больно смотреть.

Елена всегда была гостеприимной хозяйкой, любила застолья с пирогами и холодцами. И с наливками, конечно. Но не из-за выпивки она любила гостей, и даже не из-за вкусной еды. Она могла поддержать компанию, выпить рюмочку, и блюда вкусные ей нравились, а любила она не есть, а готовить и угощать – видеть, как другие едят с аппетитом.

Когда-то в молодости цыганка нагадала ей большую семью, но предсказание не сбылось – Катя была их единственным ребенком. И родственников в этом городе у них не было – осели здесь после увольнения Валерия в запас. Больше десяти лет он здесь прослужил. Привыкли и остались.

Раньше Катины подружки у них обитались – и кормились, и ночевать оставались порой. Особенно друг ее, Колька – никогда покушать не отказывался! По два раза на день прибегал – и завтракать и обедать (пока мать на работе). На ужин его мать не отпускала – надо же и совесть иметь – так он в обед кушал еще и впрок…А Елена только радовалась!

Без них дом опустел, затих. Не слышно молодых голосов, не варятся сразу в четырех кастрюлях обеды – много ли им двоим нужно?

И пироги она почти не пекла – тесто ведь не заведешь на пару пирожков.

Иногда она не выдерживала, ставила тесто, пекла весь день пироги и пирожки, а потом они неделю их доедали…

С приездом дочери и ее семьи, все вернулось, стало как в прежние времена – Елена радостно хлопотала у плиты, кормила ненаглядных своих деток – и больших, и малОго. А едоки они были отменные, не хуже Кольки! Хозяйке это – бальзам на душу…

И Валерий с приездом гостей будто ожил, забыл и про больную ногу, и про сердце. Возился с внуком – то качели ему мастерит, то в казаков-разбойников играет. Он эту игру иначе называет, так как в детстве привык: «в партизан». Тут ему Андрей помогал – не без удовольствия! Разыграются так, что не понятно, кому интереснее.

Когда Андрюшку-малого с ревом уводили спать, они уже как взрослые мужики вели неспешные беседы «за жизнь» – спорили о том, когда она(жизнь эта) была лучше, правильнее; ругали политиков и наш футбол; и еще много о чем говорили – мужская беседа –это ведь совсем иное, чем разговор с женой. а все их беседы-споры-рассуждения заканчивались одинаково: Пушкарев начинал расхваливать дочь – какая она умница и красавица, и какого счастья она заслуживает. В этом вопросе Жданов с ним не спорил, а очень даже соглашался и от себя добавлял похвалы, думая про себя: «если бы можно было сказать еще и о том, какая она чудесная женщина и как мне с ней замечательно…» – но это только его тайна, об этом будет знать он один. Другие и догадываться не должны – уведут ненароком…

И вот они уезжают. Глядя на поникших родителей, Катя виновато посмотрела на Андрея, и тот все понял.

– Катюш, а поживем еще несколько дней?

– Как? А работа? У тебя же запланировано…

– А мы потом самолетом. Андрюшка ведь поправился.

Объявили о своем решении, и такую радость увидели! Право, оно стоило того!

За время продлившегося гостевания убедили Пушкаревых подумать о переезде в Москву – что им здесь одним куковать? Привыкли, места красивые – это все так, но в Москве дочь и внук… тоже немаловажно! И жилье есть – квартира Катина пустует. Далековато от них, но ближе, чем Забайкальский округ! Со временем и обменять можно, поближе найти…

*

С первых дней приезда дочери, глядя на Андрея и Андрюшу, Елена стала подозревать, что не все так просто…

В один из дней, когда все отправились на прогулку, она осталась дома, под предлогом подымающегося уже теста, и решилась!

Открыла сумочку с документами гостей, достала паспорта и заглянула в первую очередь на последнюю страничку паспорта зятя – так и есть! Разведен… Не думая, зачем это делает, интуитивно открыла паспорт дочери…

Она чуть было чувств не лишилась! Ее дочь, ее Катенька, тоже разведена! А регистрация брака была… аж на первом курсе!

Да как же так? Почему скрывала?

Немного придя в себя, стала изучать штампы, сравнивать даты, высчитывать сроки… И опять ничего не поняла – получалось, что разводясь с этим…Малиновским, Катя уже была беременна! Зачем же в таком случае торопиться с разводом? Только если…Страшно подумать! Если ребенок не от мужа…Значит, он точно от Андрея… А Жданов… Если они уже тогда были знакомы… близки… А он женится в это же время, но не на Кате, а на какой-то Воропаевой К.Ю…С которой и разводится год назад…А ведь Катя уже была свободна…

А ребенок? Чей же он? Не Малиновского точно – тогда бы его фамилию дала Судя по тому, что Катя назвала его Андрюшей… И похож он на Жданова – не копия, на Катю тоже похож, но все же…

… Ничего не понятно! Ясно одно – Валера знать этого не должен! Он не поймет…

Елена ничего не сказала дочери – чужая тайна… Не ей ее раскрывать. Когда полюбили они друг друга? Что про меж них произошло? Это только им известно. им и решать, что говорить родителям, а чего не стоит. Лишь бы дорожили любовью!

Ну, а они… Узнают, что им знать должно… Если рядом будут…

Надо уговаривать Валеру на переезд в Москву! Надо!

========== Главы 16, 17, 18 ==========

Глава 16

Вернувшись в Москву, начали готовиться к свадьбе. Сделать так, как планировали, не получалось – Катины подозрения и предположения до поездки полностью подтвердились: у них будет ребенок… Оба оказались не готовы к этому, были растеряны и в какой-то мере расстроены.

Андрей винил себя. Детей он любил, и в других обстоятельствах был бы только рад этому событию. Наблюдать, как меняется любимая женщина, как растет в ней твое продолжение – что может быть прекрасней?. У него собственно уже есть двое детей, но до сей поры понятия «рождение ребенка» и «любимая женщина» не совпадали. Кира вынашивала ребенка, будучи его женой, но она не была любимой. Да и ребенок оказался не его… А Катя, женщина, которую он любил, родила его сына без него. И только теперь все будет так, как надо. Почти… Потому что для Кати праздник будет подпорчен – недомогания…токсикоз…Да и фигура пострадает.

Каждая девушка мечтает о том, как наденет белое воздушное платье и оно перенесет ее в иную жизнь – волшебную, сказочную… А он лишил ее этого уже второй раз…

Как же он допустил? Всегда был так осторожен… А все потому, что с другими был секс, а с ней – любовь… С ней он забывал обо всем…

Виня себя, Андрей, отводил взгляд, не смотрел Кате в глаза, а она понимала это совсем по-другому – в силу женской психологии, из-за личной склонности к самокопанию…

Его виноватый взгляд она принимала за скрываемое нежелание иметь ребенка вообще или, по крайней мере, сейчас.

«А может он и жениться официально не собирался? – приходила мысль, – он же не говорил прямо (а зачем же к родителям ездили? – об этом она забывала…). «Подвешенное» состояние – ни ссоры, ни мира – выматывало обоих, вносило в хлопоты о свадьбе дополнительные трудности: не было согласованности. Катя не напоминала о том, что договаривались поехать за платьем – вдруг и не понадобится? Вдруг он не хочет, но боится сказать? А Жданов думал, что ей нездоровится, и поэтому она откладывает поездку… Были и другие подобные непонимания. В результате процесс затягивался.

Андрей не выдержал первым. Катя сидела в кресле и делала вид, что смотрит кино. Он подошел, присел перед ней на корточки, взял за руки.

– Кать… Ну прости ты меня! Так получилось…

– Ты о ребенке? Ты не хочешь…

– Я о свадьбе! Ребенка я хочу, но ты же хотела в белом…весной…

– Давай отложим… до весны… А то, что это за невеста – с ребенком да еще и с животом…

– Зачем ты так? Я понимаю, я виноват… Будет не так, как ты мечтала, но будет!

А то, что беременна… Знаешь, а мне нравится, когда невеста беременна!

Нас в школе в музей искусств водили. Там картина была – не помню ни названия, ни автора – невеста высокая, статная, с большим животом, который она будто специально демонстрирует – фасон у платья такой, а жених из себя плюгавенький, в глаза ей заглядывает виновато… А вокруг все ухмыляются… Я подумал тогда: «Зачем они так? Она так красива…»

Катерина посмотрела на него с усмешкой.

– Это ты что-ли «плюгавенький»?

– Я виноватый…

– Ни в чем ты не виноват. Я же не маленькая… Один раз уже было…

Андрюш, а ты правда только из-за этого переживаешь?

– А из-за чего еще я должен переживать?

– Ну… может, ты не готов… не хочешь… Я не настаиваю!

– Кать… Опять ты…

Она высвободила руки, обняла его и притянула его голову к своей груди.

Какое-то время сидели молча. Хорошо помолчать, когда все ясно и понятно.

Идиллию нарушил сын – прибежал из своей комнаты, где смотрел мультики, увидел их, и видимо стало ему обидно, что они вдвоем, а он один…

– А чего это вы? Обнимаетесь… без меня… – в голосе явственно прослушивались слезы.

Андрей оторвался от жены, развернулся к сыну, и руки развел, приглашая его к себе в объятия. Тот не заставил себя ждать, в миг оказался рядом, но все же не к Андрею пошел, а уселся к Кате на колени, а Андрей обнял их уже двоих. Ребенок был счастлив! Он так и уснул, уткнувшись в мягкое тело матери, и прикрытый со спины заботливой рукой отца.

Жданов унес его в кроватку, а потом поднял на руки Катю…

*

Он лежал, приподнявшись на локте и смотрел на нее: дышит ровно, глаза закрыты…Уснула. А он спать не может. Чувства рвутся наружу! Обнять хочется весь мир! А мир – это она… Но она спит, и он не может нарушить ее покой… Разве только прикусить осторожно выбившуюся прядку…и поцеловать в открытое плечико… Она так и не привыкла быть обнаженной, постоянно натягивала покрывало до самого подбородка. Но плечико оставалось открытым… Он едва прикоснулся, а она протянула руку и погладила его… А потом поцеловала и прошептала на ухо, щекоча губами:

– Ты меня любишь?

– Люблю… А ты?

– Я – очень…

– И я очень… Очень-очень… Я соскучился… А ты?

– И я тоже…

– А ничего, что мы так…

– Ничего…наверное…

– Какие мы глупые… столько ночей потеряли…

– Ты решил наверстать?

– Если ты не против…

– Я не против… только оставь мои пятки… щекотно…

– Там точки…эрогенные…

– У меня там их нет.

– А где есть?

– Сам знаешь… Ухо тоже ни при чем…И… там… тоже… Андрей…