Текст книги "Девочка из Забайкалья (СИ)"

Автор книги: Людмила Кантемирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Имея такой обеспеченный тыл (работу и квартиру), Катя уже гораздо увереннее чувствовала себя. А это было очень важно – ей предстояли два серьезных разговора: с Романом и Андреем.

Желание Катерины развестись Малиновский воспринял спокойно. Наверное, даже рад был этому – Юлиана делала недвусмысленные намеки на то, что они могли бы жить вместе… Непонятно было только Катино желание сделать это немедленно, но он отмахнулся от этого – у женщин своя психология, непонятная им, мужчинам… А Катя спешила развестись, пока не заметна беременность – так проще, разведут без испытательного срока…

Настал и этот день – последний день в компании, последний день с Андреем… Она вышла из каморки бледная и напряженная, как струна. Протянула Жданову бумаги на подпись. Он подмахнул, не глядя, и вернул ей. Но она не уходила. Стояла, потупив голову. Взяла из пачки последний листок и вновь положила перед ним. Он посмотрел удивленно, не понимая, что она хочет… Вчитался в текст, и его словно током ударило: « Прошу уволить по собственному желанию…» Буквы заплясали… смысл их не доходил до сознания – она уходит? А как же он? Он без нее…

– Кать, что случилось? Я обидел тебя?

– Нет,– прошептала еле слышно и для убедительности помотала головой.

– Почему ты так решила? Объясни!

– Так будет лучше…

– Кому? Тебе? Мне?

– Нам обоим. Мы не должны быть вместе! Это неправильно… Это невозможно…

– Но почему?! Из-за Романа?

– Нет… – опять помотала головой и с трудом проглотила стоящий в горле ком, – не из-за него… Мы развелись с Ромой…

– Кать, я ничего не понимаю… Нам же было хорошо вместе! Хорошо, Кать?

Ничего не ответила, только кивнула, и ниже опустила голову – плачет, что ли?

Он смотрел на нее, не зная, что предпринять – обнять, зацеловать, почувствовать ее ответное движение к нему… А если ей это не нужно? Так и не решился… А она собрала остатки воли и стала убеждать его… и себя…

– Так будет лучше, Андрей! Мы очень разные… Из разных миров… Ты президент! У тебя невеста! Она очень подходит тебе, вы прекрасно смотритесь вместе…У вас все будет хорошо! И родители твои будут довольны.

А я… Я буду мешать тебе… портить репутацию… вызывать ревность Киры и недовольство родителей… Я не хочу, чтобы ты все это терпел из-за меня…

– Вижу, ты все решила… Без меня…

– Андрей Павлович! Отпустите меня! Так будет лучше… Вы поймете… скоро…

Официальное обращение резануло – она УЖЕ отказалась от него! Злость скрутила сердце, затуманила разум: как посмела! Бросить! ЕГО! Не принять его чувства…

Еще раз прочитал заявление. Добавил: « Уволить немедленно!» и расписался, с остервенением нажимая на перо – бумага не выдержала, порвалась. И ее сердце – тоже…

Вечером его ждал еще один сюрприз: Кира объявила о своей беременности…

Он устало вздохнул, подумав про себя: «Вот все и решилось…без его согласия… А Катя, выходит, знала?».

Все было кончено. Судьба решена.

========== Часть вторая. Через четыре года. Глава 12 ==========

Кира сидела у окна и всматривалась в черноту ночи – не мигнет ли фарами въезжающая во двор машина? Она ждала Андрея, и была почти уверена, что он не придет совсем, или явится под утро. Это становилось нормой. Усмехнулась, вспомнив, как радовалась четыре года назад…

Тогда она была его невестой. Он сделал ей предложение накануне Совета Директоров, на котором решался вопрос: кто станет президентом компании. Довольно примитивный ход с его стороны – ему нужен был ее голос, и она это понимала…Но именно потому, что ход был грубый и примитивный, она сочла возможным не верить в него – у Андрея натура тонкая, он так не мог поступить…

Обманывала себя… А потом она обманула его… С беременностью… Прекрасно знала, что ребенок не его – Андрей всегда был предельно осторожен в этом вопросе.

Ребенок был Малиновского, она это знала, но опять же обманывала себя – а вдруг? Ведь стопроцентной гарантии не дает ни один способ предохранения… Ей удалось внушить себе это, а правду спрятать в дальний уголок памяти. Потому и Андрею она сообщила о беременности вполне правдоподобно. Он поверил. Он тогда всему бы поверил…Расстроенный он был, безразличный – будто мир разрушился, и он не знал, как его собрать, как жить дальше. А тут такое событие… Не мог он ее бросить, не подлец же…

Пышная свадьба, экзотическое путешествие, семейная жизнь… Все было на высшем уровне! Андрей сначала был безразличен ко всему, но потом ожил – когда беременность ее стала заметна. Он стал внимателен к ней, заботлив. В ребенке, в любви к нему он увидел новый смысл жизни. Больше ее ждал он появления наследницы – уже было известно, что это девочка.

А она молила бога, чтобы девочка была похожа на нее. Иначе…О том, что будет иначе, она запрещала себе думать. Вот родится дочка, тогда и решится все.

Ее молитвы были услышаны – девочка родилась светленькая! Ее и назвали Светланой. Павел с Маргаритой умилялись – такая очаровательная! Андрей называл не иначе, как «Моя красавица». На радостях подарил жене серьги с бирюзой – за дочку! Оговорив при этом, что на совершеннолетие она подарит их Светлане – у нее глазки такие же бирюзовые… И только сама Кира, вглядываясь в личико дочки, видела то, что хотела забыть: не на нее похожа девочка! Светловолосая, но не платиновая, а с рыжинкой…и волосики не прямые, а завиваются в крупные локоны… и глаза ярко голубые, а не серые, как у нее. На Рому она похожа! И чем старше будет становиться, тем яснее это будет…

Да, первые два года их супружества были самыми лучшими в ее жизни!

На первый день рождения дочки собрали гостей. Родственников у них мало, только Ждановы-старшие, да ее сестра Кристина и брат Александр. Кристина как всегда находилась «вне зоны досягаемости», где-то на окраинах цивилизации, а Сашка вечно враждовал с Андреем, и приходить к ним не любил, но на этот раз сделал исключение, пришел поздравить племянницу. Вручая ей куклу – с нее ростом – задержал взгляд… потом медленно повернулся и внимательно посмотрел на сестру… Настроение его испортилось и он вскоре ушел – Кира поняла, что уже заметно… А потом пришли Малиновские: Роман и Юлиана. Они поженились год назад, незадолго до рождения Светочки, и можно сказать, не видели ее толком – только при выписке из роддома, но тогда она была еще красная и сморщенная… Роман часто и подолгу бывал в командировках – и за себя, и за Жданова… Считался с отцовством друга.

У Юлианы тоже дела – поболтает с подругой по телефону, вот и все общение. Собраться, посидеть за столом, поговорить «за жизнь» не получалось –Кира не стремилась к этому…

Едва переступив порог, Малиновский застыл, как изваяние…С трудом взял себя в руки, стал шутить и балагурить – как всегда, но…чересчур весело… наиграно… Тем, кто знал его меньше, может и незаметно было бы, но тут собрались самые близкие. Павел и Маргарита смотрели на него удивленно, Андрей – с недоумением, Кира смущалась и старалась отгородить от него Свету, а он, как нарочно, постоянно оказывался возле нее – то игру с ней затеет, то на руки возьмет… Юлиана тоже была удивлена – никогда раньше не видела она мужа таким! Она заподозрила…

Каждый человек воспринимает сложившуюся ситуацию согласно своим моральным принципам. Порядочный человек не заподозрит в другом измену. Юлиана не была безнравственной, но опыт жизни, человеческих отношений, отношений между мужчиной и женщиной был у нее немалый… И она заподозрила … почувствовала тайну… И стала искать доказательства – не специально, просто сопоставляла факты, на которые раньше не обратила бы внимание: опять Роман заходил к Ждановым… Нет, конечно, договор нужно было подписать, но почему не дождаться утра, когда президент придет в офис?

…В магазине увидел смешную собачку…

– Юль, давай купим! Светке подарим…

– Хорошо, Ромочка… Давай купим. А когда подарим? Праздника вроде не предвидится…

– Да просто так подарим…зайду по пути…

И о детях (их детях!) Роман теперь не заговаривал… Месяц назад она засчитала бы это ему в плюс – не хочет тревожить ее, боится сделать больно… А теперь… Теперь она сомневается, что дело в ней…

Вопрос о детях действительно был больным. Решившись, наконец, связать свою судьбу с Малиновским, Юлиана рассчитывала сразу же родить ребенка – тянуть было нельзя, годы поджимали – оглянуться не успеешь, и вот они, сорок лет! А это рубеж… После сорока тоже рожают, но уже с риском…. А муж молодой. Пока ему дети очень-то и не нужны, а после тридцати он созреет. Только ей тогда уже будет поздно рожать. Распланировала Юлиана все верно, да неувязочка вышла – не заводились дети! Все, что касалось детей, Юлиана воспринимала с повышенной настороженностью. А как же иначе? Женщин, претендующих на сердце ее мужа, она могла победить искусством любви, а бороться с детьми у нее не было средств. Она еще полностью не успокоилась из-за Кати и ее ребенка (а вдруг?), а тут Кира со своей дочкой…

Совсем недавно Виноградова раздумывала, стоит ли связывать свою жизнь с Малиновским … Тогда она могла отступить, но не теперь! Теперь он ее муж и она будет бороться за него! С кем бы то ни было… Даже с лучшей подругой…

Не даром говорят: «Кто ищет, тот всегда найдет». Нашла и Юлиана… Она любила путешествовать, и все свои поездки запечатлевала на фотографиях. Справедливости ради надо сказать, что к фотографиям она относилась не наплевательски – все они были распределены по альбомам (для каждого путешествия свой альбом), все подписаны: год, место, кто именно на фотографии. А фотографии Романа, кроме детских – они были в альбоме – валялись по разным местам. Пришло время, и Юлиана решила навести порядок и среди фотографий мужа. Начала с детского альбома. Уже на второй странице она увидела фотографию, которая все ей объяснила: Ромочка в возрасте полутора лет, на море, в трусиках и панамке, из под которой выбиваются непослушные локоны… Перед глазами тут же возникла фотография у Ждановых на стене: морской пляж. Андрей и Кира…А между ними – девочка в трусиках и панамке… и локоны из под нее…

Она достала фотографию из альбома, положила в сумочку. А вскоре у нее состоялся разговор с Кирой…

Уже целый час они сидели в кафе «Корица». Йогуртовые пирожные были бесподобны – только здесь умеют делать такие. И кофе – выше всяких похвал. Но сколько можно выпить кофе и съесть пирожных?

– Юлианочка, мне безумно приятно общаться с тобой, но…меня дочка ждет! Ты ведь не просто так меня пригласила? Хотела поговорить? О чем?

– О ком…Я хотела поговорить о твоей дочке…и своем муже!

– Не улавливаю связи, – Кира говорила еще спокойно, но под сердцем уже шевелилась тревога – она знала с самого начала… знала, зачем пришла Юлиана…Верить не хотела, надеялась, что ошиблась и вот…

– Кирюш, не будем играть в следователя и обвиняемого. Я ни в чем тебя не обвиняю – права у меня такого нет. И не осуждаю – все мы не без греха. Я только хочу защитить свою семью.

– Разве я представляю угрозу вашему семейному благополучию?

– Не ты. Твоя дочь! – с этими словами Юлиана достала фотографию и положила на столик.

Один взгляд – и сердце Киры бешено забилось.

– Откуда это?

– Это Ромина детская фотография…

– Юлиана, поверь, нас с Ромой ничего не связывает! Это была случайность… стечение обстоятельств…

– Охотно верю. Ты ему не нужна. А девочка? Он так на нее смотрит… А я не могу подарить ему такое счастье! Ты понимаешь?

– Понимаю… Но что же мне делать?

– Уезжай! Куда угодно! Подальше…

– А как же моя семья? Я не могу так… Андрей любит дочку…

– А когда он узнает правду? Поймет, в конце концов…Ты уверена, что ваша жизнь не изменится?

– Он простит… Я уверена…Ради дочки…

– Ради СВОЕЙ дочки может и простил бы измену…А так,– Виноградова усмехнулась, – я вовсе не уверена. К тому же журналисты пронюхают…Подумай, какая слава его ждет!

– Откуда могут узнать журналисты?

– Ну, мало ли… – Юлиана недобро улыбнулась, – проговорится кто… нечаянно…

Кира с ужасом смотрела на подругу и понимала, что это угроза… И та ее выполнит! Что же… ее можно понять – она защищает свое гнездышко… Не очень порядочными методами, но ей ли судить об этом…

– Хорошо, Юлиана. Я буду думать. Ты только подожди! Не торопи меня… Пожалуйста!

– Ну конечно! О чем речь! Дело нешуточное, я понимаю. И ты пойми меня! И не держи зла…

Они продолжали видеться по работе, встречались и семьями, но не как подруги, а как жены друзей – пока еще друзей…

Прошло уже два года после этого разговора. Кира все никак не решалась … Все надеялась неизвестно на что… Нет, неправда, известно – на Андрея надеялась, на его любовь… А оказалось – зря надеялась. Андрей сильно изменился – опять стал безразличен к ней, и к дочке уже не проявлял столько внимания. Иногда долго смотрел на нее, думал о чем-то. Потом брал на руки, целовал, но не как прежде – светясь радостью, а печально, с чувством душевной горечи – он будто прощался с ней… Жданов вернулся к прежней жизни: клубы… бары… девицы – в них он искал забвение и утешение. Семья не была больше его опорой в жизни.

Время перевалило за полночь, а она все всматривалась в черноту ночи, хотя уже и не ждала. Она приняла решение – завтра она скажет Андрею, что подает на развод А потом она уедет… С дочкой. Пока не знает куда, но уедет… Лучше всего за границу. Чтобы ничто не напоминало…

Когда-то давно, как будто в другой жизни, Кира считала, что у нее есть все основания считать себя счастливой женщиной – завидный муж, прелестная дочка и шикарный дом, олицетворяющие в ее понятии благополучную семью. Работа в престижной компании, достаток, позволяющий не думать о деньгах, красота и молодость, в конце концов!

Да, основания были, а счастья не было… Не случилось счастье… Мимо прошло. Она заполучила Жданова территориально, но не могла заполучить его душу. Она имела его и не имела одновременно. А еще обман и с его, и с ее стороны: он не любил…она изменила… Обман убыстрил развал семьи – то, что основано на обмане недолговечно. Колосс не устоит на глиняных ногах…

========== Глава 13 ==========

Глава 13

После развода Кира уехала в Прагу. Павел давно предлагал открыть филиал Зималетто в Европе – так было удобнее зарубежным партнерам. Первоначально предполагали сделать это в Лондоне – Павел и Маргарита почти постоянно жили там, и работу с иностранцами волне могли взять на себя. Когда же Кира объявила о своем желании уехать из Москвы, вопрос с европейским представительством переиграли – решили открыть офис в Праге и назначить Воропаеву его руководителем. В качестве помощницы и няни с ней поехала Кристина. Своей семьи у нее не было, а судьба сестры и племянницы ее очень волновала

Андрей разводу не противился, но все же попытался остановить жену.

– Кира, почему ты это делаешь? Из-за меня? Я был плохим мужем, я признаю это, но…

– Не из-за тебя. Ты старался, я видела…

– Я… могу постараться еще…

– Зачем? Ты же не любишь меня… Ты любил дочку…

– Почему ты говоришь в прошедшем времени? Я и сейчас ее люблю…

– Я знаю. Но и ты все знаешь! Ты догадался… А скоро догадаются и другие. Я не хочу, чтобы мою дочь обсуждали…и нас с тобой…

– Ты его любишь? Любила?

– Нет! Нас не связывают никакие чувства. Это была случайная ошибка… стечение обстоятельств…

– Ты оставила ребенка… Зачем?

– Беременность была удобным поводом заполучить тебя… Потом я хотела избавиться от ребенка, но не смогла…

– На что же ты надеялась?

– Что она будет похожа на меня…

– Надо было сказать…я был бы готов… Ты думаешь, я не смог бы простить? Я…и сейчас могу это сделать… Хотя мне тяжело, не скрою – я теряю сразу и дочь, и жену, и друга.

– Не стоит. Прощают тех, кого любят, а ты никогда не любил меня. Позволял любить себя – при некоторых обстоятельствах, жалел… не хотел делать мне больно… Только это, больше ничего!

– Кир, но это вовсе не плохие чувства! Жалеть – разве это плохо?

– Жалеть любя – это хорошо, а вот любить из жалости…

– Мы говорим только о себе, но есть ведь еще и Света. Она любит меня…и я ее люблю…

– Для Светы тоже лучше, что мы разойдемся сейчас – она еще маленькая, забудет.

Все Андрей! Ни к чему эти разговоры! Я решила! Не переубеждай меня – потом я пожалею, да и ты тоже…

Кира уехала, он вернулся в свою холостяцкую квартиру. Поначалу было ощущение, что на машине времени он вернулся в юность, туда, где все было просто и ясно. Он упивался этим ощущением, но недолго – недавнее прошлое напоминало о себе…

Все началось с заколки. Он решил навести порядок в квартире – новой домработницей пока еще не обзавелся – отодвинул диван, и увидел заколку для волос. Это была Катина заколка. Он сам снял ее тогда с Катиных волос, и они рассыпались по ее плечам. Совсем не так, как пишут в женских романах: « Ее прекрасные локоны рассыпались по не менее прекрасным плечам… или по идеальной спине»…

У Кати были вовсе не прекрасные локоны, а обычные, довольно тусклые волосы без намека на волнистость – она их не красила и не завивала. Но они были такие легкие и пушистые, что когда он вдыхал, зарывшись в них лицом, они шекотали его, попадали в нос, а при выдохе взлетали, как пушинки одуванчика… И пахли сухой травой…

Воспоминание было столь четким, что он даже принюхался – действительно ли сохранился запах или он сошел с ума? Прошло почти четыре года!

Сказать, что Андрей забыл Катю, вычеркнул ее из своей жизни, было бы неправильно. Он помнил ее. В первый месяц злился – как могла? Бросила его, Андрея Жданова! Любая девушка была бы рада его вниманию, а она… Потом злость прошла, пришло понимание, что сделала она это ради него же, ради его будущего ребенка… Только вот как она узнала о беременности Киры раньше его? – на этот вопрос он не находил ответа.

Чем больше проходило времени, тем отчетливее он понимал, что Катя – это его женщина, его половинка. Только она может сделать его жизнь яркой и полноценной – большое видится на расстоянии.

А начиналось все незаметно… Он, а не Роман заметил ее тогда на вокзале, он решил помочь. Но Ромка женился на ней, и он потерял к ней интерес – он никогда не имел отношений с замужними женщинами, а тем более с женой друга… Они и девушек не отбивали друг у друга.

Когда она стала работать его секретарем, он проникся к ней уважением, оценил ее человеческие качества – она стала для него незаменимым помощником, а потом и другом. Ей он доверял свои сокровенные мысли, с ней обсуждал замыслы и планы. Она нравилась ему как человек – он думал, что женщина может нравиться просто, как человек… Он ошибался… Понятия «человек» и «женщина» были настолько крепко переплетены в ней, что чувства его не могли не соприкоснуться и с Катей-женщиной…

….Вот он слышит ее голос из каморки: твердый, решительный, безапелляционный – она разговаривает по телефону, отстаивает интересы Зималетто. Он заходит, чтобы помочь ей, и видит, как она накручивает на палец выбившуюся прядь волос и облизывает кончиком языка пересохшие губы, не знающие помады… Только что он хотел похвалить ее, как отличного работника, а желание уже сменилось – нестерпимо хочется ухватиться за эту прядь, притянуть к себе ее лицо и смягчить поцелуем ее губы…

…Она смотрит на Александра чуть насмешливо и уверенно отвечает на его каверзные вопросы, а потом, после собрания, уже в кабинете, ее глаза искрятся радостью – у нас получилось! – и окутывают его изливающимся из них теплом …

…А ее прикосновения… Никогда они не были безразличными – только нежность, сопереживание, успокоение. Ее пальцы красноречивее слов говорили ему: « Все будет хорошо! Все получится! Я с тобой… я помогу…»

Как же было устоять ему? Как не отдаться целиком и полностью возникшему чувству? Ведь она любила его! Он это чувствовал… всем своим существом чувствовал! Она и любила это существо, а не президента, не богатого наследника, не секс-символ…

Это было так непривычно, незнакомо и так притягательно. Хотелось узнать, почувствовать, как это бывает, когда тебя любят просто за то, что ты есть ты…

И он узнал – в ту первую волшебную ночь… Неопытная, совсем неискушенная в любовных ласках, она, тем не менее, вызывала в нем необузданную страсть. Ей и не нужна была наука соблазнения: ароматные свечи…полумрак…приглушенная музыка. Или наоборот – яркий свет, ритмичный танец полуобнаженного тела в чем-то кроваво-красном и с хлыстом в руках…Такими приемами пользовалась Кира, а Кате все это было ни к чему – он загорался от одного ее прикосновения…А она… Она сама была как свеча, которая плавится в его руках, сгорает дотла, отдавая себя всю. Ради него…

Но и он был с нею другим – он хотел не только получать! Он хотел дарить… Дарить ей тепло и ласку, нежность и страсть. Вознести ее на вершину наслаждения – к этой цели он стремился.

Тихое: «Андрей…», и безвольная рука, упавшая ему на грудь – не дотянулась до лица, упала, но все же отдала нежность хозяйки – большей награды он не желал!

Его женитьба была скоропалительной. По сути, он зарегистрировал брак не по своей воле – в то время он был не в себе, душой и мыслями все еще с Катей. Новость от Киры о беременности воспринял как приговор – значит надо оформить отношения. Где-то глубоко в сознании мелькнуло сомнение: такого не должно быть, но только мелькнуло…

Уже в первую (официальную!) брачную ночь он понял, на что обрек себя, да и жену тоже – Кира не волновала его совсем. Будто и не было до этого у них близких отношений!

Кира успокаивала :

– Все наладится, Андрюш…Ты отвык от меня… Зря ты придумал этот «испытательный срок». Не нужно было жить отдельно перед свадьбой…

Но он точно знал, что не наладится само… а семья уже существует. Ему стоило невероятных усилий заставить себя выполнять супружеский долг – как верно сказано: «долг». Не любовь… «выполнять». Не любить…Теперь он понимал смысл выражения!

Андрей очень надеялся, что родившийся ребенок станет центром их семьи, свяжет их воедино – ведь и он, и Кира будут любить его, а значит и между ними изменятся отношения. Возможно даже возникнет любовь… Ничего подобного не произошло. Дочку они любили, а между собой… изображали любовь. Но и это хрупкое равновесие нарушилось в тот день, когда отмечали день рождения Светочки… Он увидел все в другом свете – разрозненные факты (взгляды, слова, недомолвки) выстроились в целостную картину. Мелькнувшая когда-то мысль: «Этого не должно быть…» превратилась в уверенность – теперь он понял, что ребенок не его, и даже предположил – чей…

– Вот откуда она (имелась в виду Катя) узнала о беременности Киры, – так решил Жданов давно мучавший его вопрос.

*

В тот год, оправившись от потрясений (разлука с Катей, которую он совсем не ожидал, и такая же неожиданная женитьба), Андрей пытался найти Катю и поговорить с ней спокойно, без эмоций. Расставание с ним и развод с Романом – эти события не стыковались… Что-то тут было не так…

– Роман… А скажи мне…Почему вы с Катей развелись так неожиданно?

– Ну…почему неожиданно. Катя давно предлагала мне… Но тогда ей негде было жить, я уговорил ее подождать.

– А теперь у нее есть свое жилье?

– Не знаю… Откуда свое? Снимает, наверное…

– Так в чем изменилась ситуация? Тогда ты ее уговорил, а теперь – отпустил…Я не понимаю!

– Да я сам не понимаю! Я из Праги вернулся – она сразу о разводе заговорила. Отец тогда болел, я о нем беспокоился, в ее просьбу не стал вникать. Хочет развестись – пожалуйста! А зачем ей это…не думал…

– И где она теперь живет?

– Не знаю! Честно! Вот про работу знаю – в ресторане работает, экономистом.

– Откуда сведения? Точные?

– За точность ручаюсь – Юлиана сказала. Она ее и устроила.

– Какой ресторан?

– Мармеладофф.

– Ну, спасибо тебе, дружище!

– Андрюха! Ты собираешься к ней поехать?

– Мне надо с ней поговорить.

– Поедем вместе!

– Нет, я один… должен…

Он не стал заходить в ресторан, спрашивать о ней у служащих – и правильно сделал, как потом оказалось!

Жданов поехал к ресторану и стал ждать окончания рабочего дня. Экономист ведь не бармен, должна заканчивать день как все экономисты. Катя появилась гораздо раньше, и не одна… Рядом с ней, забегая вперед и заглядывая ей в глаза, суетился мужчина. Он брал ее за руку, помогал спускаться по ступенькам… А она… Катя… была беременна!

Так вот почему она развелась с Романом… бросила меня…у нее уже был ОН… Ревность поглотила все остальные чувства, а главное – она затмила разум… Иначе он бы сложил два и два…

Сколько он так просидел: вцепившись в руль и глядя бессмысленным взглядом на то, как ОН усаживал Катю в машину, аккуратно закрывал дверцу, что-то спрашивал у нее через открытое окно – обеспокоено, тревожно… Наконец они уехали, а он все сидел, пытаясь уяснить, что теперь все кончено окончательно – она не только чужая жена, она мать чьего-то ребенка, и значит неприкосновенна… неподсудна…

Вспомнил о Кире – она тоже беременна, и ей нужна поддержка (как ОН поддерживал Катю!). Что ж… Кира тоже заслуживает того, чтобы о ней беспокоились… О ней, и будущем ребенке… Он, Андрей Жданов, обеспечит ей это! – разве он хуже ТОГО мужчины?

Он принял это решение и выполнял до тех пор, пока не открылась чудовищная правда…

Думать о Кате он себе запретил – казалось, даже его мысли могут повредить ее счастью.

========== Глава 14 ==========

Глава 14

За окном бушевала вьюга. Завывала, бросала в окна пригоршни снега, грозилась ворваться в тихую и теплую домашнюю обитель и сломать, разметать наладившуюся было жизнь.

Надо же, и не подумаешь, что в Москве все происходит. Кажется, что ты в избушке на окраине темного, векового леса… Так собственно и было. Трудно назвать Москвой отдаленный район, где она жила. Их девятиэтажка находилась на самой окраине. Рядом ютились еще не снесенные домишки какой-то деревеньки, а за ними – лес. Темный и вековой. Она и в летний полдень побоялась бы зайти в этот лес, а в такую непогоду он пугал ее еще больше.

И все равно она любит свою квартиру, свое гнездышко. Какое это было счастье, когда она смогла назвать его своим! Поначалу квартиру снимала – спасибо Юлиане, помогла и квартиру найти, и на работу устроиться – экономистом в ресторан Мармеладофф. Хозяин, Михаил Алексеевич, очень по-доброму к ней отнесся, ухаживать даже начал. И когда понял, что она беременна, отношение свое не изменил, продолжал ухаживать, но… не так уже. Не как за понравившейся женщиной, а как за сестрой, или дочкой даже – в дочки она ему не очень годилась, не так намного он был старше, но это определение подходило больше всего к их отношениям. Однажды ей плохо стало, так он скорую не стал ждать, сам отвез ее в больницу. Он так трогательно беспокоился о ней, смешно суетился, за руку держал, пока по ступенькам спускались к машине… И все заглядывал ей в глаза, спрашивал, как она…

Как она… Трудно ей было, очень трудно! И помощи ждать неоткуда. Роману ничего не говорила – он женился вскоре, на Юлиане! Поняла она тогда, почему Виноградова так пеклась о ней…. Она ее не осуждала – в любви каждый сам за себя. Юлиана свое счастье оберегала… Потому и не стала говорить Малиновскому… А еще потому, что Роман сказал бы Жданову, а она этого боялась – нарушить покой в его семье.

Наградой за все страдания стал сыночек – Андрюшенька! Уж так он похож был на Жданова, что другого имени она и помыслить не могла. Любила его без памяти – любовь к Андрею на него же изливала, но пришлось целый год врозь жить – ей институт заканчивать надо, а его еще в садик не берут – мал слишком. Пришлось отвезти к родителям… Тоже история не простая. Отец бушевал… Грозился из дома выгнать и отречься от нее – это когда письмо им написала, объяснила ситуацию. Мама – та сразу сказала: «Привози»…А когда приехали они с Андрюшенькой… Отец все угрозы свои забыл, с рук внука не спускал, да и к ней подобрел – тут уж видно мама поработала… Ну, а мама… Обняла… поплакали вместе… Попеняла ей, что сразу им не открылась – вместе – то легче было бы пережить…

Промолчала она тогда, а про себя подумала: ничего «переживать» по иному она не хочет. Все, что было – это ее самое большое счастье!

Очень Андрея увидеть хотелось! Но не позволяла себе даже думать об этом – у него семья, ребенок… Пусть живет спокойно. А она счастлива – у нее Андрюшенька…

Институт, слава Богу, закончила. Работа хорошая подвернулась. Смогла квартиру купить – выкупила в рассрочку ту, что снимала. Опять Михаил Алексеевич помог, с кредитом на первоначальный взнос.

Теперь у нее все хорошо!

В комнате был полумрак – горела только настольная лампа на журнальном столике. Она примостилась рядом, на маленьком детском стульчике. Возле нее лежала горка детского белья, которое нужно было пометить – завтра ее ненаглядный сыночек, ее Андрюшенька, в первый раз пойдет в детский сад. Дорос… три годика исполнилось…

Из магнитофона еле слышно – чтобы не разбудить – доносился голос Аллы. Ее любимая песня. Слов был не разобрать, да ей и не нужны были слова, она знала их от первой до последней буквы – больше трех лет слушает она эту мелодию: «Не отрекаются любя…»

А она отреклась… Ради него…чтобы было ему спокойно и комфортно в жизни. В его жизни, где для нее места нет – она из другого мира. Отреклась, но забыть не смогла, и любить не перестала. И все время ждала. Как только ушла, так и стала ждать – подспудно, не признаваясь в этом себе. Знала, что живет в ней его продолжение, и уверила себя, что ждет именно его, сына, продолжение и начало ее любви. Обманывала себя, теперь это ясно: вот он, Андрюшенька, спит в кроватке, посапывает, и подушку обнимает – совсем как отец! А она продолжает ждать…закрывает глаза, и видит, чувствует его рядом…Слышит его прерывистое дыхание, ощущает знакомый до боли запах его одеколона… остается совсем чуть-чуть… только повернуться и открыть глаза… Но этого делать нельзя – видение исчезнет…И она продолжает жмуриться, из последних сил стараясь удержать его…Того, от которого отреклась. Любя…

*

Два года после развода с Кирой он живет один. Его волне устраивает этот образ жизни – никому ничем не обязан, сам себе хозяин и раб… Он все может. И не может ничего…Не может по той простой причине, что не хочет. Не хочет тусовок, не хочет женщин, не хочет виски. Все это пройденный этап – когда-то спасало от одиночества, вдохновляло на «подвиги», а теперь вычеркнуто из памяти за ненадобностью. Одно время с головой ушел в работу – только что не ночевал в кабинете, но и этот этап закончился. Фирма процветает, доходы приличные… Только все чаще он задает себе вопрос: зачем все это? Для кого? Жизнь имеет смысл, если стараешься для кого-то: ради детей, ради любимой женщины. Ничего этого у него нет. Дочь (он все равно считал Свету своей дочерью и любил) растет без него. Уже забывать стала, хотя он регулярно навещает их с Кирой. В последний раз Кира долго объясняла ей, почему этого дядю нужно называть папой.