Текст книги "Требуется любовник (СИ)"

Автор книги: Людмила Кальчевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Глава 1

– А-а-а-а, я плавать не умею, – орала я, когда два перебравших придурка окунали меня в воду. Один из них, мой одноклассник, ржал как сумасшедший и говорил, что мечтал это сделать с пятнадцати лет, чтобы немного смыть превосходство с моего лица. Нет, я понимала, что меня, скорее всего, не утопят, но паника оказалась сильнее. А все дело в том, что я действительно не умела плавать. Совсем. Поэтому панически боялась глубины и купалась всегда на мелководье. А эта парочка как раз утащила меня на глубину.

Орала-то я орала, да только без толку. Никто не спешил спасать будущую утопленницу, а великовозрастные балбесы не унимались. Только когда я нахлебалась воды и стала задыхаться, до них дошло, что это не игра. Они отпустили меня, и моя тушка камнем пошла на дно. Чертыхаясь на весь белый свет, в момент протрезвевшие парни вытащили меня на берег и сели рядом, трясясь и тяжело дыша. Ага, испугались! А я кричала им, что не умею плавать! Хотелось позлорадствовать, но сил не было. Дрожь пробирала до сердца, и казалось, что оно вот-вот остановится. Руки-ноги будто параличом разбило. Поэтому, когда мой одноклассник Вовка что-то спросил, я не отреагировала сразу. Пришлось ему повторить.

– Селезнева, ты что, правда, плавать не умеешь?

Попыталась ответить, но из горла вырвался только хрип, поэтому просто кивнула.

– Ну, ты даешь! Плавать не умеешь, а на море приехала. Только ты так можешь.

– Надо было, вот и приехала, – сипло огрызнулась я, – и это не море, а озеро.

– Да какая разница, вода есть вода.

– Ну, я же не думала, что встречу вас здесь. Остальные, вроде, люди как люди.

Понемногу вся наша троица приходила в себя, у меня уже и конечности шевелиться стали. Я даже хотела простить своих несостоявшихся убийц, но тут мой взгляд упал на полосу гальки, тянувшуюся вдоль берега. По ней, медленно перебирая ногами, шел главный мужчина моей жизни. Он вопросительно смотрел по сторонам и хмурился. Футболка отсутствовала, видимо не нашел. Или я была столь невнимательна, что не приготовила. Обычно все мое время принадлежало ему, но в обеденный перерыв, когда у нормальных людей, в том числе и него, был тихий час, я ходила купаться и загорать одна. Должна же у меня быть хоть частичка свободы. Обычно возвращалась еще до того, как он вставал, но сегодня эти купальщики меня задержали. Мой мужчина проснулся в одиночестве и отправился на поиски пропажи.

Как это он один вышел из номера? Он же мог потеряться! Эта мысль заставила меня забыть о слабости и вскочить. Андрюшенька увидел меня и закричал:

– Мама!

Я раскрыла руки, малыш ускорился и влетел в мои объятия. Спрятал голову на груди, а потом осторожно, но с любопытством выглянул, осматривая сидящих рядом мужчин. Сейчас он был похож на галчонка, в любой момент готового спрятаться маме под крыло.

Послеобеденное солнце жарило во всю мочь, и спинка Андрюши уже порозовела. Так, надо идти за футболкой. Встала, собираясь распрощаться с одноклассником, но тот меня опередил.

– Селезнева, это твой сын, что ли?

– Угадал.

Нет, не хотела я с ним беседовать на эту тему, не нужно это ему. Но Вовка, видимо, настроился расспрашивать дальше. А вот обойдется. Я собралась послать его подальше, однако мужчина сменил тему.

– А ты разве замужем? Я слышал, что все никак корону не снимешь. Все мужики не такие.

– Я вдова. И никакой короны у меня нет. Но это не значит, что я перестала быть разборчивой.

– Да? Раз нет короны, у меня тут идейка появилась. Но ее надо обмозговать.

– Ну и мозгуй себе, а я пошла. Прощайте. Не скажу, что была рада встрече.

– Зря прощаешься, я тоже в этом отеле номер снял. На двоих с другом.

Новость оказалась неприятной, но я сделала вид, что мне все равно.

– Селезнева, ты, это … на ужин приходи, поговорим.

Я поморщилась.

– Не интересует.

– Ты, это, все же приходи.

Ничего не стала говорить, взяла сына за руку и пошла прочь. По пути в свой номер все досадовала: принес же черт этого недоумка. Так хорошо эти два дня отдыхали, а теперь покоя не жди. Этого Вовку, с его идиотским смехом и такими же идиотскими шуточками недолюбливали многие девчата в школе, но он почему-то всегда привязывался ко мне. После выпускного я уехала в Астану, и наши пути разошлись. Учеба, замужество, вдовья доля покатились лавиной и выбили из памяти все школьные неприятности. Я даже слегка обрадовалась, когда его увидела. Но эта заноза в одном месте сразу показал себя во всей красе.

В номере, вместо того, чтобы помазать болячки Андрюши, я какое-то время тупо таращилась на закрытую дверь, опасаясь, что сейчас она распахнется, и в проеме покажется Вовка.

– Мам, мам, а мы пойдем купаться? – голос сына вывел меня из ступора. Что это я? Почему вдруг такая паника? Я уже давно не школьница, защитить себя сумею.

– Да, милый, пойдем. Но чуть позже. Давай сначала обработаем твои болячки.

– Не хочу, – заныл он, – мне надоели эти мази. Давай лучше в грязи вымажемся.

– Все будет: и мазь, и грязь, и вода. Я хочу, чтобы мой мальчик рос здоровый и красивый, поэтому будем лечиться всем.

Обняла малыша и стала рассматривать розовые пятнышки, покрытые бело-серебристыми чешуйками. Проклятый псориаз. В этом году еще ничего, он затронул только затылок и шею и под длинными, до плеч, волосами ребенка не был виден окружающим. А вот в прошлом году, когда мы приехали сюда в первый раз, люди шарахались от Андрюши и ругались. Многие даже слушать не хотели, что псориаз не заразен. После двух недель на озере болячки сошли, но весной появились опять. И вот мы здесь. Снова. Теперь я не только тут буду лечить ребенка, но и домой воду да грязь наберу. Надеюсь, никто и ничто нам не помешает.

Переборов нежелание малыша, все-таки обработала пятна, подождала, пока мазь впитается, и мы отправились купаться. Идти было недалеко. Вот и берег, окруженный длинной полосой галечного пляжа. Некоторые отдыхающие пытались ходить по нему босиком, совсем как я в прошлом году. Поморщилась, вспомнив, как неприятно было ступням. Хорошо, хоть быстро отказалась от этой идеи. Однако лежать на камнях былосплошным кайфом, да еще и лечебный эффект имело. Нагретая степным солнцем, впитавшая в себя целебную воду, галька отдавала свое тепло человеческому организму, прогревая его до самой последней точки.

Мы с сыном полчаса поиграли в соленой воде, поныряли, страхуя друг друга. Потом улеглись на берегу греться. Ребенку быстро надоело лежать, и он вернулся к воде, пытался поймать буруны волн, которые гнал на берег внезапно поднявшийся ветер.

– Без меня в воду не заходи! – крикнула я и, дождавшись Андрюшиного кивка, начала созерцать проплывающие по небу облака. Потом снова обратила взор на озеро, имя которому – Пестрое. На языке степняков, правда, оно звучало по-другому, но смысл был тот же. Морская вода среди степи, обогащенная растворенными в ней солями и минералами – думаю, понятно, насколько Пестрое уникально. Рассказывают, что в советское время здесь отдыхали космонавты, которым надо было убрать радиацию. Так ли, нет ли, не знаю, но сюда едут с разными болячками из многих мест. Вот у нас в отеле, в номере напротив, живут мама с дочкой. Они из Оренбурга. Пожилая женщина приехала лечить суставы, а дочь ее сопровождает. А дальше по коридору семья из Бишкека, у них что-то аллергическое.

Мои размышления прервал Андрюша. Он подбежал и из ладошек вылил на меня капельку воды. Сделала вид, что испугалась. Сын, смеясь, завалился на меня и давай щекотать. Извивающиеся на гальке, смеющиеся, мы наверняка представляли странную картину. Пару раз даже высокоморальные граждане сделали нам замечания. Но малыш не понял, а мне было фиолетово. Уже стала уставать, когда рядом раздался незнакомый мужской голос:

– А кто это тут веселится? Возьмёте меня в компанию?

Нехотя повернула голову на голос. Рядом на корточках сидел кто-то. Да что там кто-то! Мечта моя сидела. Мм-м, какой мужчина! Вроде и не писаный красавец, а глаз не отвести. Все в нем было таким, как я люблю, никакой чрезмерности, разве что подбородок твердоват, что говорит о некоторой доле упрямства. Карие глаза смотрели уверенно, но приветливо. Губы слегка улыбались, и я решила, что они с Джокондой родственники. Широкие плечи, узкие бедра, мускулы…. И как этот образец мужского рода обратил внимание на скромную вдовушку с ребенком? А может, он просто скучает по своим детям, вот и захотел с чужим малышом развлечься? Не может же такой самец быть холостяком.

Мой осмотр затянулся и закончился только тогда, когда я встретилась с ним взглядом. Глаза красавца улыбались, но без того налета мужского превосходства, которое так меня бесило. Он совсем не гордился моей реакцией. Стало приятно и я тоже улыбнулась.

– Привет. Присоединяйтесь.

– Я Роман, – представился красавчик, присаживаясь рядом.

– Рита, а это мой сын Андрюша.

Малыш важно протянул руку и заявил:

– Андрей. Андрюша – это для маленьких, а я уже вырос.

– Роман, – ответил ему мужчина, без улыбки пожимая ребенку руку. – И сколько лет такому серьезному молодому человеку?

– Пять!

– Да, действительно, уже большой.

– А тебе сколько?

– Тридцать пять.

– Такой старый! Ты даже мог бы быть моим папой.

Мне стало неловко. И что это на сына нашло? Обычно он не был таким бесцеремонным.

– Простите его, Роман. Обычно он более вежлив. Не сердитесь.

– Я и не сержусь. А что случилось с его отцом?

– Его убили. В пьяной драке.

Обычно вопросы о муже вызывали у меня агрессию, не очень приятно рассказывать чужим обстоятельства личной жизни, да еще такие некрасивые. Но сейчас почему-то никакого отторжения не было. Ответила спокойно, будто давно все перегорело. А может и правда, а я предпочитала не замечать? Настроение начало портиться. Под внимательным взглядом нового знакомого встала и поспешила к воде.

– Мама, ты купаться? А в грязь когда пойдем?

– Сейчас, милый. Искупнусь и пойдем.

Почему-то Андрюше нравилось мазаться местной грязью. Она подсушивала болячки и питала кожу. Чувство стягивания было не очень приятно, но чего только не потерпишь ради лечебного эффекта. И хотя идти далековато, мы с удовольствием отправлялись туда каждый день. Превратившись в «негров» играли, потом купались, смывая с себя художества и возвращались назад. И таких как мы было немало.

Пока я плаванием поднимала свое настроение, мужчина и ребенок на берегу о чем-то беседовали. С воды мне было не слышно, о чем они говорили, но картина была трогательной. У меня даже мысль мелькнула…. Глупая, признаться, мысль. Пришлось выйти из воды, чтобы не размечтаться сильнее.

– Ну, все, сынок, пошли.

Я взяла его за руку, но он неожиданно вырвался.

– Дядя Роман, а ты пойдешь с нами? Знаешь, как классно грязью мазаться!

Я попыталась одернуть ребенка, остановить поток его слов, ожидая, что мужчине такая прилипчивость окажется не по нраву. Но тот легко поднялся с гальки и протянул руку Андрюше. Так и пошли мы, словно семья.

Поход за грязью оставил в душе теплые чувства. Вымазавшись с ног до головы, подождали пока кожу начнет стягивать и снова пошли купаться. Грязь нужно было смыть, иначе все ее полезные свойства обернуться во вред. Вода была замечательной, как говорится, парной. Наш новый знакомый уплыл далеко, а мы с сыном плескались у берега. Ждали мужчину, но он все не возвращался. Возмущение, бывшее сначала маленькой искоркой скоро превратилось в большой костер. Надо идти, а то до ужина у меня еще есть дела. И, главное, нужно опять обработать язвочки ребенка. Где же этот Роман запропастился? А может он нашел другую компанию? Ну да, с нами, вероятно, ему скучно стало. Стараясь не показать свое раздражение, позвала сына.

– Андрюша, выходи. Погреемся и пойдем в отель.

– Мама, я Андрей, – заявило мне это недоразумение. – Я уже большой, а больших надо звать Андрей.

– Хорошо. А солнышком тебя называть можно?

– Можно. Солнышко – оно для всех, и маленьких, и больших.

– Тогда я так и буду тебя звать. Разрешаешь?

Мальчик серьезно кивнул и добавил:

– А дядя Роман пусть Андреем зовет, мы же с ним мужчины.

Мне стало грустно. Вот почему сын так привязался к этому человеку? Будет плакать, когда поймет, что мы ему не интересны. Взъерошив и без того лохматую головку ребенка, постаралась естественно улыбнуться.

– Солнышко, ты знаешь, Роман уплыл по делам, а нам нужно возвращаться в отель. До ужина нужно помыться, видишь какая голова у тебя грязная, и постирать одежду. Потом снова обработать твои болячки. Так что, мы уходим.

Сын хотел что-то возразить, но посмотрел на меня и промолчал. Но когда подошли к отелю, мальчик все же спросил:

– А мы еще увидимся с дядей Ромой?

– Конечно, увидимся. Вот сегодня на ужине и увидимся.

Он радостно улыбнулся и побежал вперед, перепрыгивая через ступеньки. Много ли ребенку надо для счастья.

У двери в номер нас ждали. Увидев издали очертания человека, я подумала, что это Вовка заявился. Но нет, это оказалась Ксения, соседка из номера, что напротив моего. Та, которая сопровождает больную мать. Высокая, эффектная брюнетка, она красилась довольно умеренно, лишь губы были всегда яркими и вызывающими. Сейчас она с неким пренебрежением смотрела, как мы подходим. И сразу начала:

– Я видела, ты сегодня познакомилась с каким-то мужчиной? Кто такой?

– И тебе здравствуй, – насмешливо произнесла я, – Мужчину зовут Роман. Будет жить здесь в отеле. Кто таков не интересовалась, тебе нужно, ты и выясняй.

– Обязательно выясню. А знаешь, я не удивлена. Где тебе интересоваться мужиками, посмотри на себя. Не уродка, конечно, напрасно говорить не буду, но ты за собой совсем не следишь. Все со своим довеском бегаешь.

– Мой сын не довесок. И я сюда не погулять от законного мужа приехала.

– Ты поговори у меня еще! – прошипела Ксения, поняв, конечно, в чей огород камешек.

– А то что?

– А ничего! Просто жизнь твоя здесь окажется не сахар.

И эта мадам Вамп задрав нос удалилась в свою комнату. Я посмотрела ей в след, покачала головой и достала ключ.

На ужин собиралась с волнением. Нет, не из-за угроз Ксении, хотелось увидеть на кого нас променял Роман. Здесь переняли привычки европейцев и к ужину надо было переодеваться. Никаких особенных нарядов на отдых я не брала. Было несколько платьев, простых по крою, но мне они очень нравились. Вернее, я сама себе в них нравилась. Переодевшись в синее платье с белой полосой по лифу, долго критически смотрела в зеркало. Мне понравилось. Потом чуть подчеркнула глаза, немного покусала губы, чтобы появилась легкая припухлость, и подкрасила розовой помадой. Вот и весь макияж. И пусть эта Ксения думает обо мне что хочет.

«А Роман?» – почему-то возникла мысль. А что Роман? Куклой Барби мне не быть, так что полюбите нас черненькими. Кстати, при чем здесь «полюбите»? Не нужно мне это, не хочу.

Тут у меня раздвоение личности случилось. Одна я – пофигистка – утверждала, что мне и так хорошо, и никакой любви не нужно. Другая – «лань трепетная» – мечтала о счастье. И этот мужчина казался ей подходящим. Но спор между двумя половинами решил самый главный мой человек. Сын подошел, уткнулся мне в ногу и прошептал:

– Какая ты красивая, мамочка. Лучше всех.

Вот и ладно. Вот и буду в это верить.

В столовой уже было шумно. Я задержалась в дверях, выглядывая, где сидит мой одноклассник. Не хотелось бы оказаться с ним рядом. Увидела. Слава богу, от меня далековато. Только собралась шагнуть внутрь, как Андрюша весело произнес:

– О, дядя Рома! Ты где был?

Оглянулась. Позади меня стоял наш новый знакомый и пристально смотрел на меня. И ответил он вроде бы сыну, но и мне тоже.

– Да, увидел шефа, он меня и задержал, дела, знаете ли. Вернулся, а вас уже нет.

Говорил и смотрел так, будто укорял. Но мы ждали достаточно, и я никакой вины не чувствовала.

– Сожалею, что вас задержали, – ответила я, – но мы ждать больше не могли. Дела, знаете, ли.

Ну и повторила, ну и что. Пусть знает, что мы тоже не лыком шиты.

– А где ваше место?

– Вон, через два столика, справа.

Показала мужчине уже заполненный стол, за которым оставались свободными только наши места.

– Далековато от меня.

Мне показалось или Роман огорчился? Наверное, показалось. Что же ответить? Хотела посетовать на судьбу, но меня опередил сын.

– Дядя Рома, а ты поменяйся с кем-нибудь и будешь сидеть с нами.

– Я бы поменялся, да боюсь, мама твоя будет против.

– Нет, она не против! Мамочка, ведь правда же, ты не против?

Я смотрела на ожидающего мой ответ ребенка и колебалась. Опасения, что сын привяжется к чужому человеку не было, уже привязался. Контролировать их встречи не получится, я не сторож. Может пусть Андрюша хоть немного пообщается с интересным мужчиной? Вдруг чему-нибудь научится. И я кивнула, а после и озвучила:

– Нет, я не против, пусть меняется.

Однако сразу сделать это не удалось и ему пришлось сесть довольно далеко от нас. Андрюша огорчился, а вот Ксения, едва мы сели на место, ехидно ухмыльнулась, поднялась и ушла за тот стол, где сидел Роман. Сидевшие с ним трое мужчин с радостью согласились потесниться. И вот тут я увидела мастер-класс по экспресс-соблазнению. Заметив, что за нашим столиком место освободилось, наш знакомый встал, намереваясь, видимо, перейти к нам, но красотка схватила его за руку, и стала поглаживать пальцы. Что говорила разобрать не получалось, но поза ее говорила сама за себя. Мужчина дернулся, оглянулся на нас и … сел. Какое наказание сидеть лицом к этим лицемерам и все наблюдать! Боженька, почему после смерти мужа ты не сделал мое сердце каменным? Хотя долго мне казалось все наоборот. А вот сейчас я поняла, что не застыло сердце-то. Об этом мне поведала боль, огненным росчерком пробежавшая по телу. Выдержать ее оказалось не так просто, но я старалась. Распрямила спину, гордо расправила плечи, вот только глаза опустила вниз, ибо смотреть на эту парочку было выше моих сил.

Еда отвлекла меня от переживаний, ведь надо было проследить, чтобы сын поел, а то он у меня малоежка. Только сама взялась за ложку, как на свободный стул кто-то плюхнулся. Умом понимала, что это не может быть Роман, но в груди что-то встрепыхнулось. Надежда, может быть? Но этой надежда тут же пришел крах, потому что неизвестный заговорил. И оказался никаким не неизвестным, а моим старым знакомым одноклассником Вовкой.

– Селезнева, привет. А ты послушная стала, пришла ведь на ужин.

– Слушай, Вовка, вот чего ты пристал? Не зря тебя в школе Репейником звали. Ты вроде вырос, а привычка цепляться осталась.

– Помнишь, значит? – приставала самодовольно улыбнулся.

– А почему бы мне не помнить? Склерозом пока не страдаю. И вообще, дай спокойно поесть.

– Ну, ешь, ешь, потом поговорим.

На некоторое время установилась тишина. Все отдавали должное вкусной еде. А она была действительно неплохая. Персонал не зря свой хлеб ел.

Говорят, затишье бывает перед грозой. Вот и к нам она пришла. В смысле не гроза, а Грозная, местная певичка, ежевечерне «услаждавшая» наш слух. Но сегодня она представила гостям отеля молодого парня, восходящую звезду районного масштаба. Я заранее поморщилась, предвкушая выступление, но, как ни странно, юный талант нас порадовал. Чистый голос, абсолютное попадание в ноты, лирический репертуар. Я заслушалась и не обратила внимания, что все мои сотрапезники поужинали и стали уходить. Несколько пар танцевали медленный танец.

– Мам, – вывел меня из забытья голос Андрюши, – я пойду, побегаю.

– Хорошо, только далеко не уходи.

Осмотрелась. Оказывается, за столом остались только мы с Вовкой Репейником. Хотела тоже уйти, но он удержал за руку.

– Сядь, Селезнева. Надо поговорить.

– Что ты заладил: Селезнева, да Селезнева. Тебе понравится, если я буду звать тебя Арепьевым?

– Ну, извини, Рита. Это я по старой привычке.

– Проехали. О чем ты хотел со мной поговорить?

– Так, это… – как обычно замялся Вовка, – ну, о нас.

– О нас? – удивилась я. – Как можно говорить о том, чего нет?

– Нет, так будет.

Увидев, что я собираюсь возразить, остановил:

– Не перебивай, сначала послушай. Ты одна, мужика у тебя нет, зато есть ребенок. Замуж ты, скорее всего, не выйдешь, а по мужской ласке, небось, соскучилась. Вот я и хочу тебя приласкать.

– Не поняла.

– Что же тут непонятного? Где так умная, а тут дура. Предлагаю себя в любовники. Бескорыстно, между просим.

– Так, а как же твоя жена?

– А что жена? Ей знать про это не нужно. Да и то, что случилось на отдыхе, там и остается. Развлечемся малость, а потом разбежимся. Я еще со школы хотел тебя трахнуть. А теперь такой удобный случай.

– Удобный, говоришь. А рожа у тебя не треснет? Размечтался!

– Ты это, что? Отказываешься? Думаешь, на тебя кто-то еще посмотрит? Да кому ты нужна со своим довеском! Или ты думаешь, что я заплатить не смогу? Вот смотри, есть у меня деньги.

И Вовка стал суетливо вытаскивать из кармана мятые бумажки. Бросал их на стол и горделиво поглядывал на меня. Одна из купюр попала мне в руку, я брезгливо дернулась и встала. Арепьев увидел, что я не впечатлилась, разозлился.

– Мало? Ты такая же, как все! Я отомщу, не думай! Шлюха!

Внезапно посетившая заторможенность, остановила мои мысли и чувства, но она не сумела остановить руку. Как раз в музыке наступил перерыв и звук пощечины услышали все. На нас смотрели, но мне было неважно. Круто развернулась и вышла вон.