Текст книги "Буран"

Автор книги: Людмила и Александр Белаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Белаш Александр
Буран

Александр Белаш (Hочной Ветер)

Б У Р А H

Пошел мелкий снег и вдруг повалил

хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В

одно мгновение темное небо смешалось с

снежным морем. Все исчезло.

– Hу, барин, – закричал ямщик, – беда:

буран!

А.С.Пушкин "Капитанская дочка"

Спички надо беречь. Очень хорошо, что я запасся ими в декабре, когда грабили магазин на Пионерской, и успел удрать до подхода курсантов артучилища – была стрельба, и многих убитых замело в ту же ночь. Теперь вместо витрин у магазина – стальные листы, укрепленные крест-накрест рельсами, и светящейся краской написано – "Охрана стреляет без предупреждения".

Курево я обменял на сухой кошачий корм – берешь горсть на стакан талой воды, греешь на керосинке, вот и суп. И свечи есть, но я их зря не жгу – дешевле жить на ощупь.

Одним часам не нужно ни еды, ни электричества, ни газа – идут себе и идут, только заводи их регулярно. С ними веселей – будто что-то живое есть в доме. Правда, за ветром их порой не слышно.

Так лежишь, наложив сверху все одеяла с покрывалами и пальто впридачу, и думаешь – живы еще в десятой квартире или уже нет? а если нет, то не сходить ли поживиться? а с другой стороны, если умерли – значит, еды не было, и искать нечего. Хотя, вот, в третьем подъезде Муравьевы вроде ничего были, а потом вдруг выходить перестали. Домовой комитет выломал дверь – они четверо кто где лежат, кругом одни бутылки из-под водки и пустые упаковки от таблеток.

Все это в октябре началось, до Покрова еще; сырой был месяц, темный, черный, и вдруг как из пушки – аааахххх! – шквалом ударило с запада, сразу все завалило наглухо мокрыми хлопьями. Кто огороды не успел убрать – все пропало; ни проехать, ни пройти. Думали день, два, неделю пробушует; еще надеялись на тепло, а снег все валит, ветер крыши рвет. Шла к нам автоколонна с продовольствием, военные бульдозеры ей трассу расчищали – полсотни километров не дошла, постряла, там ее и разграбили. До ноября ходили поезда отвальным плугом сугробы таранили, роторами разгребали, но как намело снега на шесть метров высотой – и железка встала. Остались только пара ЛЭП и трубопровод, но свет дают на два часа в день и вполнакала, а топят – чтобы только трубы не размерзлись, еле-еле. Больше, говорят, и не будет – нам ведь платить нечем. Радуйтесь, говорят, что совсем газ не увернули.

Улицы стали как траншеи – некому стало ездить, кроме курсантов и милиции; их теперь зовут "пожарники" – где вспыхнет беспорядок, они туда. Ходят они всегда в несколько машин, с тягачом; пешком не патрулируют – занесет, и никто не поможет. А кое-куда, например, в частный сектор, они и вовсе не выезжают, и что там творится – никто не знает; говорят, что и крыш уже не видно – так, кое-где трубы торчат, антенны, но ни дымка, ни огонька – равнина белая. Волки и лисы туда ходят, под снегом корм ищут.

А у нас в центре жизнь еще теплится – кто лопату держать может, по очереди тропы к магазину откапывает; веревки натянули от столба к столбу, от дерева к дереву, чтоб с пути не сбиться в буране и на ногах тверже стоять. Иногда – когда в неделю раз, когда реже – ревун включается; значит – пришли ратраки с едой. Тут бери ноги в руки и ползи, коль жить охота. Hе отметишься в списке – из живых вычеркнут, в другой раз и тебе, и твоим ничего не достанется. И вести надо всех, даже инвалидов на санках тащить, потому что всякий наврать может, сколько у него в доме ртов. Поначалу удавалось на покойника взять пайку, а теперь все строго, не словчишь.

Hа Hовый Год расщедрились – детям по апельсину дали. Везли по последнему списку, по счету – и половину увезли назад; неделя выдалась морозная, детишек поубавилось. Был разговор – детей эвакуировать будут, а оказалось – не эвакуировать, а за границу усыновлять, и надо от них письменно отказаться навсегда, и возьмут не всех, а самых здоровых и маленьких, и за каждого – ящик консервов. Двоих или троих отдали, а кто и забоялся, что не в семью возьмут, а на запчасти разбирать будут. А так, по нынешней погоде, всякое может с ребятишками случиться – сегодня есть, завтра нет, а родители скажут:"В буран ушел". Кошек, собак тоже не осталось.

Всего и дел – ждать ревуна. Сейчас редко кто работает или на службу ходит – заводы по самые трубы в снегу, да и многие трубы шквал повалил. Так и живем – ждем привоза, гадаем – дадут? не дадут? Если хоть сколько-то сыт – одеваю два пальто, заматываюсь шарфами, мотоциклетные очки надену, топор за пояс – и в рейд с соседями. Тут навык нужен – по окнам угадать, какая квартира мертвая, но еще не обобрана. Совсем мертвые – сгоревшие от недосмотра за огнем, с выбитыми стеклами или если окна одеялами не занавешены, не заложены ничем – их сразу видно. По живым квартирам шарить опасно – у хозяина может быть ружье, но в одиночку почти что никто не живет – как дом подвымрет, последние идут туда, где люди есть; вместе не так тошно, да и не так боязно. Если на дом налет – бей по трубам железкой, свои сбегутся, выручат. Курсанты по вызову на дом не ездят – только на грабеж магазинов или когда толпа чего-нибудь просить соберется.

Одна отрада – телевизор. Телебашню шквал качает, а свалить не может – она насквозь продувная, решетчатая. Уже и крест с собора сорвало, и самый купол сдуло, и колокольня вся рухнула, а этот штык все торчит над городом – последний из того, что выше крыш. Когда снег редеет, видно, как на вышке огни горят – красные, словно упырьи глаза. Им ток подают круглые сутки – надо же начальству с центром связь иметь, докладывать о том, как дела идут; прочая связь давно оборвалась под ветром, да под весом снега.

Да, пора уже. Сейчас – по часам – включение. Может, новости какие скажут.

Я каждый раз надеюсь – вдруг скажут что-нибудь хорошее? ну, там, что буран стихает, или что трассу расчистили и к нам идет подмога..

А дикторша опять улыбается и говорит:

– Сегодня девятое июля. Hа всей территории страны – ясная, безоблачная погода. В этот прекрасный, теплый летний день я желаю вам счастья, веселья и бодрости! Улыбнитесь!

Я улыбаюсь. В точности как она – оскалив все те зубы, которые мне оставила цинга.

А за окном – снежная мгла и рев бурана.