Текст книги "Обсидиан (СИ)"

Автор книги: Людмила Пельгасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Именно! – и Борондир, торжествующе сверкнув очками, позволил себе легкую снисходительную улыбку лектора. – Очевидно, Феанору удалось открыть естественную радиацию. Его камни были изготовлены из радиоактивного аналога алмаза: того самого, что имеет в основе кристаллической решетки не обычный углерод, а более тяжелый и очень редкий его изотоп с крайне длительным периодом полураспада. Это объясняет очень многое: тут тебе и сказки о гневе Валар, и погибающие один за другим сыновья самого Феанора, и глухой подземный бункер, в котором получивший лучевые ожоги Моргот прятал похищенное сокровище. Да и история с рукой Берена – из того же репертуара. Думаю, не нужно объяснять, отчего его называли Одноруким.

– Жуть! – констатировал Фарах – только знаешь что, Борондир… Я, разумеется, очень уважаю твою теорию, это ж надо – так ладно одно к другому подогнать. Только немного скучно становится… тебя послушаешь – так ничего сверхъестественного в мире вообще никогда не происходило.

– Я – технарь! – покровительственно ухмыляясь, сообщил Борондир.

Маграт и Линвэн остановились для краткой передышки. Зависнув над скальной стенкой, орк и эльфийка обреченно смотрели вверх. Позади осталась «четверка» подъема, тот реально проходимый участок, ради которого альпинисты всего Средиземья едут в горы Эфель-Дуата. Нижние Итильские озера – Большой Остов – перевал Гхашлак’ин-лууг. Этот маршрут был стандартным, и далее, по описанию, следовало взобраться на уступ, после чего уходить вправо через седловину. Прямо же над головой из стены под отрицательным углом вылезала серая глыба высотой около трех метров. Это место подъема по всем описаниям считалось категорийным непроходом. Все нормальные скалолазы, избравшие это маршрут, совершали подъем до того самого места, где болтались сейчас Линвэн и Маграт, после чего, дождавшись, когда вся команда окажется на месте сбора, вытягивали наверх вещи и еще пару дней ломили по ущелью, в конце которого их ждал перевал. Но сейчас времени было в обрез…

– Рискнем? – полувопросительно прищурился орк, кивая на нависающую над головой стену. Эльфийка молчала, размышляя. Проверила крепления, не снимая перчаток, размяла уставшие пальцы.

– Пошли – сказала она, наконец.

Этот подъем ребятам запомнился на всю оставшуюся жизнь. Как и то, что произошло чуть позже. Врезавшийся в память кошмар много лет напоминал о себе холодной испариной ночных пробуждений. Однако, по порядку…

Веревка, закрепленная откровенно вслепую, была сейчас единственной хрупкой надеждой скалолазов. Вбить в наклонную базальтовую стену крючья оказалось делом совершенно нереальным, и ребятам оставалось надеяться лишь на собственные руки да отсутствие ветра. Выступ за выступом, трещина за трещиной – они медленно ползли вверх. Несмотря на то, что здесь на высоте царил холод, глаза заливал пот. Ледяной горный ветер мгновенно превращал соленую влагу в лед, и вскоре челки альпинистов приобрели сходство с иглами ежа. И два сердца исступленно стучавшие над пропастью, натужно замирали всякий раз, когда онемевшая от напряжения ладонь чуть скользила вниз. Прикипевшие к камню глаза растворились в его темной шершавой серости, точно клейкие нити-паутинки протянулись из зрачков к скале, соединяя, давая дополнительную опору. Еще чуть-чуть… зубы сжаты до хруста. Вдох… выдох… и еще немного… Ветер хлестал по лицам, забирался под утепленные, отороченные мехом альпинистские куртки, вышибал слезы из-под темных очков и они мгновенно замерзали на обожженных холодом щеках. Но и проклятая гора сдавалась, понемногу уступая силе духа штурмующих высоту.

Яркое, свободное от камня небо наотмашь ударило по глазам, заставляя веки болезненно зажмуриться даже за толстыми стеклами солнцезащитных очков. Здесь было еще светло, вершина – это просто немного ближе к солнцу и звездам. Обессиленные подъемом орк и эльфийка буквально ввалились на обледенелую площадку утеса и какое-то время просто лежали без движения, переводя дух и не имея ни малейшей возможности подняться. И только слабая улыбка на обмороженных лицах была такой гордой, точно каждый из них был владыкой мира: «мы все-таки сделали это»!

– Ты… как? – осведомился Маграт у лежащей на боку эльфийки. Та дернула длинным покрасневшим ухом.

– Ниче, встану… Нам же еще этих… искать.

Превозмогая жуткую усталость, третьекурсник поднялся и побрел к дальнему краю перевала. Здесь горы сходились кольцом так, что образовывали подобие наклоненной к противоположному склону хребта плоской каменной чаши. Эта чаша, а, точнее, тарелка, была покрыта глубоким снегом. Немолчно свистящий над перевалом ветер мгновенно заметал следы, засыпая поземкой любые знаки пребывания здесь живых или неживых существ: оглянувшись назад, Маграт увидел, что отпечатки его собственных ботинок превратились в едва заметные продолговатые лунки. Он чуть перевел взгляд и заметил бредущую вослед тоненькую фигурку в дутой куртке. Линвэн…

– Ну что? Страховку пока оставляем и идем искать гнездо высокогорных физиков? – улыбнулась она побелевшими губами.

Маграт запрокинул лицо и медленно, как курильщики выпускают табачный дым, выдохнул в небеса. Снежинки закружились, тая в густых клубах пара.

– Физиков? Можно и так сказать, конечно… – как-то бесцветно сообщил орк, по-прежнему глядя вверх. – Заодно проверим, прав я или неправ…

– Ты о чем? – кончик любопытного Линкиного уха снова вылез из-под капюшона.

– Да так… – усмехнулся Маграт. – Просто я всю жизнь был уверен, что в Харадском Университете нет альпинистского клуба. Туризм всех видов и мастей там не в почете, они больше по спортивным играм спецы. Баскетбол там… футбол…

Линвэн удивленно нахмурилась.

– Так, а этот-то здесь тогда откуда? Ну, Хаграр?

– А хрен его знает… – как-то неискренне ответил третьекурсник, и, дабы избежать дальнейших расспросов по той же теме, взял эльфийку под руку. Вместе, они неспешно двинулись через перевал. Странное зрелище представляла собой эта картина: темное ночное небо, озаренное последним светом умирающего дня, огромный утес, будто бы весь засыпанный сахарной пудрой и две жмущиеся друг к другу фигурки по колено в снегу. Но здесь не было посторонних зрителей. Метров через сто, показавшихся дневным переходом, скалолазы окончательно убедились: перевал пустынен. Ни запаха недавнего костра, ни следов, ни неизбежного мусора. И пусть говорят, что ветер на такой высоте за полчаса развеет любую гарь и заровняет поземкой любой брошенный предмет, но все звериные инстинкты, доставшиеся Маграту от предков, говорили ему: они первые, кто за много столетий нарушил ледяное безмолвие Гхашлакского перевала. Гхаш… тагхаш…

– Уллах-тагор… – шепнули обмороженные губы орка, он с силой провел рукавицами по лицу, точно решил умыться.

– Что… – упавшим голосом переспросила Линвэн. Она давно успела выучить: если Маграт поминает духов земли, то дело дрянь.

– Так я и думал… – ни к кому не обращаясь, пробормотал тем временем парень, изо всех сил стараясь не встречаться с девушкой глазами. – Пхут’тха…

Он с размаху плюхнулся задом в сугроб, точно в кресло. Сугроб отнесся к этому совершенно равнодушно.

– Ну Са-арик… ну сволочь, а…

– Да что случилось-то? Встань, простудишься, дурак! – Линвэн сделала попытку поднять его за капюшон, как котенка за шкирку, но парень был раза как минимум в два тяжелее своей остроухой няньки, поэтому ничего не вышло.

– Лин… прости. – Маграт виновато поднял глаза на эльфийку. – Я раньше не сказал, потому что… потому что… А! – он в досаде саданул себя кулаком по колену и вновь замер как статуя. Линвэн принялась его тормошить, но третьекурсник, казалось, даже не замечал ее стараний. Лишь когда обтертое пригоршней снега лицо обожгло холодом, орк заговорил вновь.

– Сарик не врал… даже пьяный… – безучастно прошептал парень. – Путал, но не врал. И не он один. Знаешь, что хуже всего, Лин? То, что древние легенды, которые изучал Сарик, они тоже не лгут… Они есть…

– Какие легенды? Кто есть? Ой, подожди-ка, Маграт… У нас, кажется, гости… – Линвэн выпрямилась, напряженно всматриваясь вдаль. Орк вскочил так резко, что на том месте, где он только что сидел, вверх взвихрился небольшой снежный смерч. Взгляд двух пар глаз, отлично видящих в темноте, следил, как из-за края уступа со стороны подъема высунулись две головы… и еще одна.

– Синий капюшон и фиолетовый, – подсказала Линвэн, зная, что Маграт, как всякий орк, не различает цвета, находящиеся ниже зеленого по спектру.

– Синий – Борондир, фиолетовый – Фарах… Совсем с ума сошли, уроды! Хотя по уже закрепленной страховке… может, и к лучшему, что не стали мы ее отвязывать. Стоп! Где Дэлька?

Фигурки на краю обрыва замахали руками, что-то крича, но слов за дальностью было не разобрать. Утопая по колено в снегу, Маграт и Линвэн помчались к ним.

– Все целы? – еще издалека заорал орк. – Где Дэлька?

– А? – Фарах стащил капюшон и приставил ладонь к уху.

– Дэлька где? – повторил третьекурсник, подбегая к Борондиру и помогая ему избавиться от снаряжения – где Дэлька?

– Ой… Тут я… – Из-за каменной кромки показалась рука в перчатке и кусочек черной манжеты, потом – вторая. Ради такого случая вскочил даже отличник, доселе лежавший ковриком на снегу. Вдвоем с Фарахом они вытащили эльфийку к вящей радости и облегчению Маграта.

– Уф-ф, долезли все-таки… – простонал Фарах, хлопаясь обратно в снег. – Однако сильны вы с Линкой по скалам ползать! Чуть не час за вами поднимались… – Он не глядя зачерпнул снега и принялся тереть посеревшее от холода лицо. – Самое время чаю бы сейчас горячего…

– Этот где? – бесцеремонно оборвал его третьекурсник.

– Этот? Внизу пока остался… вроде… Мы ему ждать велели, – пожал плечами Борондир. Орк кивнул.

– Так. Народ, – голос Маграта зазвучал твердо и глухо. – Никого не хочу пугать, но, кажется, мы в жопе, господа… Это серьезно, поэтому прошу слушать внимательно…

Подождав немного, пока «народ» более или менее придет в чувство, хмурый как туча третьекурсник заговорил вновь:

– Я не хотел говорить раньше: боялся паники или того, что меня объявят психом, короче, я как всякое разумное существо-технарь ничего не хотел принимать на веру… поэтому предпочел лично убедиться в том, что я не спятил. Это были извинения, если кто не понял – повторять не стану…

Он отдышался немного, а потом, к удивлению и ужасу остальных подошел к обрыву, отцепил страховку и скинул ее вниз.

– Нет! – взвизгнула Нимродэль, в ужасе закрывая лицо перчатками.

– Ты че – спятил?! – взвыл Фарах. – А вдруг там кто-то есть? Хаграр, например? Ты же его убьешь нафиг…

– Не бойтесь… – проворчал скалолаз с кривой ухмылкой. – Ниче с ним не случится, я же сначала посмотрел… Не об этом сейчас… Итак, ближе к делу. Стражи перевала действительно существуют. И мало того, что сейчас мы находимся на их могиле, так еще и…

– О, чуваки… Это рулез! – из-за базальтового уступа показалась лохматая башка физика. – Прям как у нас на первом курсе, когда зачет сдавали по физре… уф-ф… Чуть не сдох, блин…

Лицо Маграта посерело, точно он увидел ядовитую змею, его и без того большие глаза округлились наподобие пятитанговых монет.

– Назад!!!! – рявкнул он, дернув Линвэн за подол куртки. Испуганная Нимродэль подпрыгнула на месте и дико заозиралась по сторонам, ожидая увидеть строй призраков, то заснеженная равнина была пуста. Лишь ветер шуршал поземкой, да свистел в ночных скалах.

– Ёбургский Ёрл!!! Чуваки, вы чего какие дикие?! – выбравшийся на уступ студент физфака отряхнул колени и миролюбиво протянул вперед ободранные ладони. – Че случилось-то?

– Стой где стоишь!!! – левая рука Маграта выдернула из-под куртки пистолет-ракетницу. Направив дуло в грудь стоящего на краю скалы Хаграра, он сквозь зубы прошипел на свою группу: – Я сказал, всем назад…

– Маграт, да ты че… – Бедный физик, растерянно моргая, сделал попытку шагнуть вперед, но, споткнувшись взглядом о черное жерло, передумал. Видя, что руководитель группы находится в абсолютно невменяемом состоянии, парень умоляюще посмотрел на Нимродэль. – Ребят, да вы чего? Ну хоть объясните, чего случилось-то, а?

Непроницаемо мрачный Маграт в упор посмотрел в глаза вопрошающему.

– Случилось когда, Хаграр? Вчера, когда вы ходили искать несуществующий рюкзак? Не надо делать такое лицо, родной… Или тогда, триста лет назад? А я-то дурак и не сразу сообразил тогда, пытался веревку убрать за собой… Стоять, я сказал!!

Третьекурсник мягко перенес вес с одной ноги на вторую и, оказавшись возле Дэльки, сгреб насмерть перепуганную эльфийку за капюшон:

– Дэлька! Карманы, быстро!

– А? – больше всего Нимродэль напоминала сейчас испуганную кошку, которую хозяин, с целью отучить от прогулок по карнизу, держит на вытянутой руке за шкирку над подоконником пятнадцатого этажа.

– Все, что в карманах – немедленно в снег! Я кому сказал, ну!

Из дрожащих от страха и холода девичьих пальцев на припорошенный снегом край уступа выпал фонарик, красно-белая варежка, два карабина, расческа, мятая колода игральных карт и колышек от палаточного тента.

– Э-это все… – всхлипнула юная неформалка, поднимая жалобный взгляд на орка. Тот криво усмехнулся и потянулся к сжатому кулаку с побелевшими костяшками, который девушка попыталась спрятать за спину.

– Дай-ка попробую угадать… – Маграт требовательно протянул ладонь за спрятанной в кулаке вещью. – Там у тебя прядь волос… причем не твоих… Шарук – то, что вы с Хаграром нашли, когда ходили на поиски несуществующего рюкзака. Не надо глазками хлопать, неужели ты думаешь, что я так запросто отпустил бы хоть кого-то из своих шляться невесть где с первым встречным? Я был в ущелье… и останки тоже видел.

– Маграт… – укоризненно протянул Фарах, всем своим видом демонстрируя: ну, мол, ладно этот тарк ревнивый, но от тебя уж точно не ожидал.

– Догадаться, что шарук у кого-то из вас, было элементарно… – продолжал меж тем третьекурсник, не теряя, однако, с прицела своего оппонента. – Обычно неупокоенные духи не столь склонны к спонтанным путешествиям. Оставшиеся без погребения останки держат их на привязи, точно вбитый в землю колышек с веревкой. Пока шарук на своем месте, бедному призраку не уйти от него дальше, чем пара сотен шагов. Да, Хаграр?

– Да, брат, – просто согласился стоящий на обрыве.

Тот, кто назвался альпинистом, студентом физфака Харадского университета в Бакхархаре, по-прежнему стоял неподвижно, выпрямившись во весь рост, только из его облика вдруг ушло ощущение веса и материальности. Куртка с меховым воротником, брюки, сдвинутые на лоб солнцезащитные очки и ботинки на тяжелой трековой подошве больше не могли обмануть взгляда. Он стоял не шелохнувшись, его силуэт по-прежнему заслонял собой высокое ночное небо Эфель-Дуата, не зыбкий и не расплывчатый, и только казалось, что звезды просвечивают сквозь его лицо в том месте, где должны быть глаза.

– Время собирать капли истин. Я обманул вас… Как до вас обманывал многих других… чтобы они помогли мне. Кто бы по своей воле согласился, ха! Я, Хаграр, бляха номер 12/74 саш-нир, один из горных стрелков «Обсидиана», триста двадцать четыре года назад погибший в ущелье и оставшийся без шарук-ха-та… навечно прикованный к месту своего последнего приюта.

Над утесом повисло молчание, нарушаемое лишь ветром. Обалдело хлопал глазами харадрим, переводя взгляд с одного орка на другого. Линвэн отрешенно терзала края рукавов, и, нахмурив брови, казалось, напряженно размышляла. Нимродэль умоляюще смотрела на Хаграра, словно в ожидании, что сейчас он засмеется, и признается в том, насколько глупо пошутил. В замерзшей руке Маграта дрогнула ракетница.

– А Нимродэль-то здесь при чем? – сжавший кулаки Борондир начал медленными кругами приближаться к призраку. – Какое право ты имел, мерзавец, ты же ее попросту использовал!

Хаграр опустил голову.

– Да. Это правда… – выдохнул он. – Это был единственный для меня способ покинуть место своего заточения… Я не в чем не виноват, человек. Время рассудило нас – я получил то, в чем нуждался. Я ухожу. Настает твое время… Я на держу на тебя зла, о, правнук того воина, что когда-то убил меня…

Борондир сглотнул, позабыв об очках. Тонкая стеклянная бабочка в ртутной оправе вспорхнула с его переносицы и нырнула в снег. Окружающий мир в близоруких глазах отличника тотчас сделался расплывчат и призрачен, теперь гондорца окружали лишь неясные тени.

– Хаграр… – Нимродэль сделала шаг вперед, но призрак стрелка отрицательно покачал головой.

– Прости, что не сказал раньше. С живыми крайне тяжело иметь дело, по крайней мере, до тех пор пока не научишься маскироваться: говорить и вести себя как они. Я боялся, что ты испугаешься и не сделаешь того, что мне было так нужно… И тогда я снова останусь один в этом ущелье, надолго… Может быть, год… может быть, десять лет, пара дюжин, сотня… Прости.

На глаза Нимродэли навернулись слезы, но только она собралась горячо возразить, в разговор вмешалась Линвэн:

– Подождите-ка! – прищурилась она. – А зачем тебе, собственно говоря, был так уж нужен кто-то из нас? Если уж призрак настолько материален, чтобы носить одежду (да, кстати, любопытно – откуда она у тебя? Почему-то мне кажется, что не подарок сердобольных альпинистов?), то уж срезать волосы со своего трупа он вполне способен. А что? Состриг бы шарук, сунул его в карман, да и шел на все четыре стороны, а?

За призрака ответил Маграт:

– Тут такая штука, Лин… Понимаешь, это обязательно должен сделать кто-то из живых. Иначе смысла не имеет, все равно что покойнику самому себя похоронить.

– Ну, приблизительно так… – кивнул Хаграр и резко отбросил капюшон. Его черные волосы трепал ветер. Запрокинув голову, он точно принюхался к ледяному горному воздуху.

– Я чувствую их. Наконец-то… – Парень закрыл глаза и, как показалось Маграту, улыбнулся.

– Хасса…[6]6
  Использованные в тексте слова и устойчивые обороты из черного наречия можно посмотреть в приложении к роману «Тропой памяти».


[Закрыть] – прошелестела по камням поземка. Ребята оглянулись. Потерявший свои очки Борондир так и не понял, отчего вдруг призрачных фигур прибавилось в количестве.

Двадцать две тени в свете звезд на белом снегу обступили скалолазов. Приземистые и широкоплечие, как все иртха, они казались стоящими на земле, но снег не проваливался под подошвами их сапог.

– Ой, мама… – потрясенно выдохнула Линвэн и попыталась спрятаться за Маграта.

– Пришел… Все-таки пришел… – в тихом, исходящем из ниоткуда голосе одного из призраков слышалась радость. – Хаграр… три с четвертью сотни зим…

– Удрук… – на ресницах мнимого студента физфака блеснули слезы. – Неужели встретились наконец, а?

Борондиру все-таки удалось покрасневшими от холода пальцами откопать из сугроба свое сокровище и водрузить его на породистый нос. Теперь бедный отличник имел возможность во всей красе наблюдать стражей перевала.

– Не совсем так, – невысокий и худощавый (если только подобные определения применимы к призракам) стрелок шагнул к Хаграру и замершей на полушаге эльфийке. – Ты знаешь закон. Тот единственный закон, что когда-то сделал возможным само существование стражей перевала.

– Дэль… – Хаграр повернулся к девушке, на секунду вновь становясь материальным. – Ты вправе поступить с этой вещью по своему усмотрению, я обманул тебя и не вправе чего-то требовать…

– Что я должна сделать? – эльфийка решительно отвергла все попытки нелепых извинений.

– Давай сюда. – Маграт вынул из кармана зажигалку. – Мне кажется, я понял…

Орк встряхнул пакетик, еще хранящий тепло Дэлькиной ладошки, и легкая паутинка волос тотчас прилипла к его толстой рукавице. Щелкнула зажигалка, липкий язычок бензинового пламени заплясал в пальцах.

– Я ни в чем не ошибся, брат?

– Все верно… – кивнул тот самый невысокий призрак. – Шарук-ха-та…

– Хаграр. – Нимродэль порывисто коснулась лица парня, оно было холодно как лед. – Я… Ты так давно не видел своих друзей. Оставайся с ними… – И она спрятала лицо в ладонях.

Треск сворачивающихся в пламени волосков, свист ветра, запах паленой шерсти… Все.

– Ну, вот все снова в сборе… – прошелестел весело-озорной голос, и Нимродэль увидела, что к призрачным фигурам на снегу добавилась еще одна новая.

– Спасибо, чуваки! – до боли знакомый голос Хаграра плеснул в уши теплым порывом ветра. – Спасибо за все… Удачи!

– Прощайте, путники… Арук-наур… – откликнулось ему эхо бесплотных голосов, и призраки стрелков медленно растаяли в темноте. Или это был просто снег?…

(2008)