Текст книги "Обсидиан (СИ)"

Автор книги: Людмила Пельгасова

Песня про «Обсидиан»[5]5
  Написано на мотив песни Олега Медведева «Марш небесных связистов».


[Закрыть]

 
Время идет, не видать пока —
Такими нас создал Эру,
Лучше занятия для стрелка,
Чем жить на обломках веры,
Ведь нам же в Арте – ни в явь, ни в хмарь,
Только к земле сожженной,
Неси нас в битву, Харт’ан Гортхар,
На крыльях чернознаменных.
 
 
           Вспомнить попробуй в клочьях тумана
           Горных стрелков из «Обсидиана»,
           Хмурых героев проигранных битв забытой войны.
          Тех, кто втоптал осколки закона
          В непогрешимость горного склона,
          Капельки яда вместо клыков погибшей страны.
 
 
Арта дробится на зеркала
В редакции новых истин,
Но песни гордой летит стрела,
Листая века со свистом.
И пусть злое солнце жжет нам глаза,
Пусть хлещет ветер серый,
Пусть мы уже не придем назад,
Но все ж нами выбор сделан.
 
 
          Пики снегов горной вершины,
          Рокот имен в шуме лавины,
         Мир на ладони, хмурого неба взгляд свысока.
         Верное слово, крепость металла,
         Вечная стража у перевала,
         Днесь и отныне, славься в посмертье участь стрелка!
 

(27.11.2006 г.)

По следам «Обсидиана»

Горел костер. На небольшом плато, там, где два пологих утеса сходились наподобие гигантской каменной чаши, вокруг огня сидели пятеро. Булькал походный котелок, рюкзаки под туго натянутым тентом вкушали ночной покой, отдыхая от влажного тепла спин и напряженного пыхтения своих уставших хозяев. Вдали чернел откинутый полог четырехместной каркасной палатки.

– Ну так вот… – девушка с тонкими чертами лица и заостренными, сплошь истыканными пирсингом ушками продолжала начатый рассказ. – А он начал меня грузить… Ну нет, ну вот на самом деле – на фига я должна знать, через какое время конденсат возвращается в трубы бойлера, а? А потом поглядел на чертеж и ухмыльнулся противно так: «знаете», говорит, «девушка, ваш котел больше на Чашу Галадриэли похож…» Нет, ну как вам, а? Я, может, две ночи не спала, его чертила! Козел…

– Нимродэль! – укоризненно оборвал ее сидевший на корточках смуглый черноволосый парень. – Ну уж от тебя никак не ожидал…

– А как мне его еще назвать? – взорвалась девушка, и взмахнула рукой, да так неловко, что алюминиевая кружка, жалобно плеснув вверх фонтаном кипятка, со стуком покатилась по земле.

– Эй! Чего у вас там? – окликнул из темноты мужской голос. – Все живые иль через одного?

Смуглокожий парень улыбнулся во все тридцать два сияющих зуба.

– Да тут Делька так сильно матом ругалась, аж чай пролила!

– Че…го? Делька?! Матом?!

– Ага! – весело подала голос еще одна девушка в темно-зеленой куртке. – Совсем распустилась. Маграт! Ты, как руководитель группы, просто обязан вплотную заняться ее воспитанием…

В свете костра показалась невысокая широкоплечая фигура.

– Вот делать мне бедному больше нефиг! – сообщил приблизившийся к огню. – Вон Фарах пусть займется… – Широкая зеленоватая ладонь похлопала смуглокожего по плечу – …потому как лично я уже зарекся эльфиек перевоспитывать.

– Чего-чего? – немедленно возмутилась обладательница зеленой куртки. – Да кто еще кого воспитывал?

Она вскочила и выгнула спину наподобие рассерженной кошки. Фарах и еще один парень в очках хихикнули. Но Маграт не растерялся.

– А? Эм-м, ну, конечно, ты, Линвэн. Нас всех. Собственным примером… Вон и Борондир согласен, впервые за долгое время.

Борондиром оказался тот самый парень в очках. Согласен он если и не был, то, во всяком случае, возмущаться не полез. Зато Линвэн хихикнула:

– Ой, не могу… «Встретились как-то ирк, нарк и тарк…» Прямо стандартное начало любого анекдота!

– Ну и кто это у нас тут «нарк»? – иронично вскинул Фарах смоляную бровь. – И, кстати, заметьте, господа и дамы: харадрим в анекдотах вообще не упоминаются… кто может вспомнить хотя бы один, а? Вот, то-то и оно…

– Закидать тебя, что ли, шишками? – задумчиво наморщила лоб Линвэн. Борондир деловито поправил очки, оглядев совершенно лишенную растительности скальную площадку, где располагался их лагерь.

– А… вперед. Там на вершине этих шишек – хоть по шею завались. Совсем близко.

– Эй! – просемафорил Маграт из-за спины Фараха. – Жертвы топливно-энергетической промышленности! Вы мне вот чего скажите лучше: у кого в рюкзаке конфеты были?

– У меня.

Довольная Нимродэль пошуршала объемистым пакетом.

– Умочка! Раздай по две.

Искорки серебристых комочков вспорхнули над костром. Шустрый, несмотря на легкую близорукость Борондир поймал сразу три и теперь нахально торговался с Фарахом, требуя, чтоб харадрим в обмен на десерт, трижды помыл посуду вместо него. Фарах, у которого, как и положено восточному жителю, умение торговаться было в крови, моментально сбил цену до однократного дежурства. Гондорец сдался и вернул конфету. Вскоре вся пятерка бодро хрустела карамелью, прихлебывая из кружек ароматный свежезаваренный кхандский чай.

– Магра-ат – окликнула Нимродэль. – А помнишь, ты говорил, что еще до универа здесь бывал?

Третьекурсник кивнул.

– Угу. Только не здесь, а на пике Сулху-Нурт. У меня же братан средний в Университете на географфаке учился, там команда сильная была в то время. С их группой ходил…

– Там, наверное, места жуткие… – Линвэн зябко запахнулась в воротник куртки. Орк пожал плечами.

– Лин, а здесь везде места жуткие. Я тогда еще маленький был, так вообще до ветру один боялся ночью ходить. С нами, помнится, еще дядя Сарик… ой, в смысле, Сарадок был, так он такие истории за ужином рассказывал…

– Это который Сарадок? – заинтересовался Фарах. – Братец Кролик, что ли?

– Угораздило меня вам рассказать… – проворчал смущенный Маграт. – В Универе смотри не ляпни. Он у нас сейчас важный стал, диссеру защитил кандидатскую. Сарадок Накручинс теперь, это я его по старой памяти дядей Сариком зову…

Кто-то хрюкнул от смеха: профессор Накручинс в Лууг’ай-Нуртском топливно-энергетическом университете личностью был легендарной. Первый хоббит, из родного Заскочья приехавший учиться истории в Страну Восходящего Солнца, просто по определению не мог быть заурядным типом. А уж добившийся на избранном поприще серьезных успехов, он своими смелыми взглядами вызывал уважение как у коллег-ученых, так и у раздолбаев-студентов. Впрочем, известной доли честолюбия Сарадок лишен все-таки не был, и когда ему предложили возглавить кафедру истории в провинциальном техническом вузе, то он, от души наплевав на престиж столичного Университета, в библиотеке которого стояли написанные им труды по новейшей истории Унсухуштана, покинул Луугбурз и осел здесь.

– Маграт, а чего он такого рассказывал-то? – нарочито скучающим голосом поинтересовался Борондир, маскируя любопытный блеск очков под зевок. Орк с беспокойством покосился на девчонок: может, не стоит? А, ладно…

– Да разное… – пожал он широкими плечами. – Он же историей увлекался… Сначала по Войне Кольца диссеру собирался писать …

– Типа, про вклад своего маленького народа в большую победу Гондора? – хихикнул Фарах. Третьекурсник покачал головой.

– Не совсем, Фараханджамбар. Про стражей перевала слыхал?

– Не-а…

Харадрим беспокойно навострил уши, зная, что если уж Маргат назвал его полным именем, это, как правило, веселья не предвещает. Во всяком случае, это означало, что парень собрался говорить на пределе серьезности.

– Про что именно ты не слышал? – язвительно осведомилась Нимродэль. – Про стражей перевала или про Войну Кольца – тоже?

– Да-да-да, я по уши тупой и в школе никогда не учился, – раскланялся перед ней харадрим, – а в универ поступил благодаря тому, что в тот год брали всех, в том числе – из деревень по объявлениям… Ты это хотела услышать?

– Ой, неужели ты это, наконец-то признал! – обрадованно захлопала в ладоши эльфийка. На гондорца ее поведение произвело странное действие: он досадливо поморщился и отвернулся прочь.

– А что за стражи? – с неожиданной серьезностью наморщил высокий лоб уроженец Минас-Тирита.

– Ну, в принципе, альпинистский фольклор… но Сарик под это дело реальную базу тогда подогнал. То есть, якобы души горных стрелков из дивизии «Тагхаш»… ну, в смысле «Обсидиан» до сих пор бродят неприкаянные в тех местах, где их настигла смерть, и тот, кто встретит их…

Парень замялся.

– То «что»? – выдохнула Линвэн, невольно подаваясь вперед. Маграт посмотрел вокруг: со всех сторон на него таращились блестящие пуговицы заинтересованных глаз. Орк вздохнул.

– Народ, вы ж потом спать не сможете, а завтра восхождение… – сделал он последнюю попытку отмахнуться, но группа взяла своего руководителя в клещи.

– Не, так не пойдет! Сказал «мэллон», так толкни дверь! – хором загалдели ребята. Маграт подумал еще немного и… сдался.

– Ну ладно, сами напросились. В общем так: они, эти погибшие стрелки подходят к костру погреться, мерзнут они постоянно. Если встретишь в глухих местах незнакомца, что у костра стоит, то обязательно позови к огню, но только одна вещь: шапку непременно надо надеть. Иначе, если с твоей головы упадет хоть волос, призрак этот волос возьмет и ты станешь таким как он. Обидчивые они очень, поэтому лучше сразу подстраховаться: украсть волос – это единственное, что они могут сделать с живым. И разговаривать с ними нельзя не в коем случае.

– А почему волос? – удивилась Нимродэль.

– А если лысый? – хохотнул Фарах. Маграт неодобрительно покоился на него.

– Обычай такой был в старину… – негромко пояснил орк, крутя травинку в когтистых пальцах и глядя в огонь. – Прядь волос покойного – он приподнял собранную на темени черную кисточку – так называемый «шарук», или «шарух», необходимо сжечь в очаге рода. Иначе дух его останется неупокоенным и будет вечно бродить вокруг того места, где лежит тело. А стрелки «Обсидиана», что на перевале погибли, так и не успели этот обряд совершить. Некому было их в последний путь проводить. Вот они и бродят…

– Бедные… – всхлипнула Нимродэль и сделала большой глоток чая.

– Ерунда и чушь полнейшая! – отрезал Борондир. – Обряд – это просто обряд. Легенда, не более. Нету никаких стрелков… Нет, в смысле, сами-то стрелки существовали, но… Короче, бред это все…

– Ну… Не знаю. Я же говорил уже: я тогда маленький был, а дядя Сарик с Шагнуром тоже не только чай по вечерам у костерка пили… – усмехнулся третьекурсник. – Но вообще на свете чего только не бывает.

– Да я и говорю – бред! – с жаром подержал гондорец. – Тут с пьяных глаз не то, что стрелки, Одноглазое лихо примерещится! Этот Накручинс слыхал, как лекции ведет? Прямо импровизатор натуральный…

– Ага, точно! – подтвердила повеселевшая Нимродэль. – Мы все время смеялись, что он лекции на ходу выдумывает.

– Я, вообще-то, тоже не слишком верю в разные потусторонние силы… – откашлявшись, извиняющимся тоном произнесла Линвэн. – Но история действительно хорошая, хоть и страшноватая…

– Да-а… Братец Кролик жарит! – восхищенно протянул харадрим. – Лихо загибал, выходит, в свое время.

Маграт с улыбкой слушал товарищей, что делились мнениями, а когда отзвучали их веселые реплики и комментарии к рассказу, немного помолчал и изрек:

– Народ… А хотите еще одну фишку? Мы с вами сейчас находимся мало того, что в том самом районе, так еще и под тем самым перевалом, где погибла дивизия «Обсидиан».

Веселье как рукой сняло. С расхрабрившихся ребят махом сдуло шелуху напускной храбрости.

– Что? – вытаращил глаза Фарах. – Ты… ты-то откуда знаешь?

– Я, в отличие от некоторых, историю хорошо учил! – обаятельно улыбнулся Маграт.

– Погоди, ты же говорил, что Сарик про другое место все эти кошмары рассказывал… Вы же на пик Сулху-Нурт ходили тогда, так это отсюда лиги четыре с половиной будет… Маграт!

– Чего «Маграт»? – невозмутимо переспросил орк. – Я же говорю, Сарик тогда пьян был. Перепутал он. Вот оно, это место… – Он обвел рукой тревожно неприветливые ночные горы. – Спокойной ночи!

Скажем так: спать в эту ночь Маграту было тепло, но уж очень тесно. С двух боков его зажали Линка и Делька, совершенно не желавшие ночевать в собственных одноместных спальниках. Присутствие опытного, славящегося знанием традиций Маграта придавало им уверенности. Фарах и Борондир только хмыкнули презрительно: вот, дескать, наивные какие, во всякую ерунду верят. Харадрим отрубился сразу, сказалась привычка, выработанная годами проживания в студенческой общаге с вечно поддатыми соседями. Гондорец же долго ворочался. Ему здорово мешала пряжка пресс-мешка, с завидным упорством впивавшаяся отличнику то в затылок, то в шею. Завистливо слушая тихое посапывание девчонок, парень ощутил что-то вроде укола ревности. Ишь Маграт, рожа зеленая, угрелся в малиннике! Так Борондир лежал и думал обо всякой ерунде, но упрямый мозг патологического отличника снова и снова прокручивал рассказанную орком историю. Стражи перевала… Хм, да он нарочно! Чушь, просто девчонок захотел попугать. Шапка, волосы какие-то… При чем тут вообще волосы…

Звук шагов заставил уроженца славного града Минас-Тирита буквально подпрыгнуть на месте. Он нервно сглотнул, предательски громкий стук сердца, казалось, был слышен даже снаружи палатки. Перед внутренним взором тотчас же возник призрачный строй фигур в заржавленных доспехах с Оком, мертвые костяные руки, сжимающие изъеденные временем ятаганы, обрывки ветхих черных плащей… Первой мыслью студента было забиться в спальник поглубже. Но взглянув еще раз на сонное личико Нимродэль, парень сжал зубы, надел очки и решительно выбрался из палатки.

Возле тускло мерцающих углей не залитого на ночь (да и на фига в камнях, воду только тратить!) костра Борондир различил темный силуэт, по внешним очертаниям – человекоподобный. На всякий случай ощупав висящий на поясе походный тесак, студент храбро шагнул к кострищу.

– Ты кто? – голос его звучал грозно, но сам Борондир чувствовал, что готов вот-вот сорваться в визг. Незнакомец же, как ни в чем не бывало, всплеснул руками:

– О, чувак! Извиняй, что без п-приглашения на ваш б-бивак забрел… Замерз, блин, как тролль, вот… п-погреться пришел…

Сердце камнем рухнуло вниз и запуталось в кишках. На лбу выступил холодный пот. «Не может быть, не может быть…» – стучало в висках гондорца. «Это все – бред, спать надо больше…»

– Ты сам-то скалолаз, гляжу… – глаз гостя с пониманием оглядел стасканное под тент снаряжение и рюкзаки. «В темноте видит», – догадался Борондир.

– … Я вот тоже… – продолжал меж тем гость, подбирая что-то с земли и кидая в угли. – Тоже, говорю, альпинист. От своих отбился… а, потом расскажу, – махнул он рукой. – Братан, извиняй, а? Чайком не напоишь?

– А… счас… – Только в этот момент Борондир сообразил что весьма недвусмысленно держится за тесак. Не отрывая глаз от тонущего во мраке ночи лица неизвестного пришельца, парень сделал шаг назад, доставая из кармана спички и задел стоящий на земле котелок. Посудина оглушительно звеня, покатилась по камням. Вспыхнуло жаркое чадное пламя сворачивающейся на горячих угольях бересты, и в его свете ослепленный Борондир, наконец, смог рассмотреть гостя. Невысокий, худой, плечи сильно выведены вперед. Характерная форма челюсти, покатый лоб. Орк… И в ту же секунду из-за распахнутого полога палатки вылетел Маграт с топором.

– Кто здесь?!

– А… э… Маграт. – При виде друга гондорец расслабился, напрочь позабыв обо всех ночных страхах – У нас тут гости.

И он указал на сидящего пришельца.

– Ффу-у… – руководитель группы вытер лоб ладонью. – Я уж думал – зверюга какая забрела, медведь там или кабан… Чего у вас тут?

– Да вот товарищ пришел… От своих отстал, попросился к костру погреться – пояснил Борондир.

Заметив, что речь идет о нем, гость тотчас же переключился на Маграта, в котором опознал старшего.

– Вы уж, хозяева, извиняйте, если обидел чем… Замерз в смерть – произнес он, протягивая к огню сухие когтистые пальцы.

– Да не вопрос. Щас из еды тебе сообразим… – Маграт аккуратно прислонил топор к костровой, поднял уроненный Борондиром котелок и пошел за водой. Отсутствовал он минут пять, за это время гондорец успел развести нормальный костер из оставленных наутро поленьев. Третьекурсник невозмутимо повесил котелок на лагу, сходил до палатки, пошуршал под пологом и вынес два мешочка: один большой с рисом, и еще совсем маленький – с настоящей каменной солью. Засыпав крупу в кипящую воду, он сел у огня, поджав ноги, и учинил гостю допрос с пристрастием.

– Скалолаз значит? – переспросил Маграт, помешивая варево.

– Ага. Вот хорошо, вот спасибо. Родную душу встретил… – не переставая, радостно бормотал пришелец. – Я ж тоже скалолаз, ну вы уж слышали. У нас с вами и маршрут одинаковый, вы ведь тоже на Гхашлак’ин лууг идете?

– Ну так… – пожал плечами Маграт. – Тут маршрут так и так один, ясное дело, это уж после перевала – кто куда. Ты мне ответь лучше – твои-то все где?

– А, пхут-тха… – грязно выругался гость и, отвернувшись от костра, сплюнул на землю. – Отстал я от них…

– Это я уже понял. Давно?

– Два дня будет…

– Мать твою! – с чувством высказался третьекурсник. – Вот ведь уроды… И ты, чего же, все два дня без еды? Кстати, где твой рюкзак-то, не вижу.

Борондир только сейчас заметил, что пришелец явился с пустыми руками.

– Ээх, рюкзак! – гость помрачнел лицом. – Нету рюкзака… Сорвался я, сам повис, а рюкзак, уллах-тагор’ин глор, скинуть успел. Улетела моя жратва со снарягой на хрен… – парень стукнул кулаком по колену.

– Ни фига себе… – сочувственно присвистнул руководитель. – И че теперь…

Внезапно гостя осенило. Или прорвало.

– Чуваки, а возьмите меня с собой, а? – завертел он башкой. – Я ведь тоже скалолаз, в тягость не буду. Мне бы только своих нагнать, вы же знаете… Куда я один-то…

Маграт смерил парня долгим изучающим взглядом. Идея ему не слишком нравилась. Все-таки поход – он и есть поход, тут все по реестру: и еда, и время. Ну, да ладно… Как говорится, да не оскудеет рука дающего…

– Мне только до перевала – заверил гость, продолжая просительно смотреть на третьекурсника.

– Э-эх, ладно! – Маграт хлопнул ладонями по коленям и встал. – Скалолаз, говоришь? Откуда, что за группа?

– Из Универа! – с готовностью и легким налетом спеси ответствовал парень.

– Из Универа? – переспросил Борондир, поправляя очки. – Из нашего, что ли?

– Нет. Харадский университет. Физфак… – небрежно бросил собеседник, закидывая ногу на ногу.

– Физик-… – начал было задетый Борондир, но Маграт тотчас пресек склонную к излишнему рифмоплетству речь друга.

– Физфак, говоришь? Хм, круто. Ну, лады тогда, до перевала идешь с нами. Сиди, питайся, чай, вон, пей…

Третьекурсник снял с огня закипевший котелок и придвинул ближе тарелку с кашей.

– Спасибо! – расплылся в улыбке горе-альпинист и цапнул кружку.

– О, чуть не забыл! – хлопнул себя по лбу Маграт. – Звать тебя как?

Парень немедля отставил кружку и протянул руки.

– Хаграр.

Маграт в ответ назвался сам и пожал протянутые ладони. От этого соприкосновения он дернулся, точно от ожога, и Борондир покосился на друга с непониманием и тревогой, но зеленоватое лицо третьекурсника вновь приобрело прежнее спокойно-радушное выражение, и отличник решил, что ему показалось.

– Борондир, – представился он, протягивая по орочьему обычаю не одну, а обе руки и слегка кланяясь.

Легкая усмешка на лице студента-физика кольнула сердце ледяной иголочкой. На какое-то мгновение глаза орка встретились с глазами человека, и от этого странного взгляда гондорцу стало окончательно не по себе.

– Ладно… – Маграт сделал шаг в сторону палатки. – Доешь, посуду помой и иди спать. Ты ж у нас вроде весь из себя замерзший, так что потеснимся – в середку положим.

– Спасибо, ребята, еще раз… – Хаграр подобрал с земли пару прямых веточек и принялся за еду. Борондир вытаращил глаза, наблюдая, как ловко палочки мелькают в смуглых когтистых пальцах.

– Не за что, студент… – хмыкнул Маграт. – Жри давай быстрее, да приходи. Ждать будем.

И хозяева уползли в палатку спать, оставив гостя спокойно доедать свой первый за два дня мытарств ужин.

Ясное горное утро было встречено звонким и переливчатым девичьим визгом. Умявшаяся на плече Маграта Линвэн проснулась, долго хлопала сонными глазами, и только потом сообразила: это не Маграт. Вместо него из черного с оранжевыми дракончиками спальника торчала совершенно незнакомая коричневато-серая физиономия. То, что физиономия была совершенно чужая, угадывалось не только по цвету кожи, но и по прочим чертам внешности: за годы учебы в Нарт-Луунском топливно-энергетическом университете девушка отлично выучилась отличать одного орка от другого. Разбуженная визгом Нимродэль в предрассветных сумерках различила истошно орущую Линвэн, и, недолго думая, составила ей дуэт. На всякий случай. Дивная эльфийская песнь смогла бы поднять даже сдохшего пять лет назад бактриана, при жизни страдавшего глухотой, а туристическая группа состояла из вполне живых и здоровых индивидуумов, так что радостное пробуждение им было обеспечено.

– Вы че…, обалдели?! – измученный ночными происшествиями Маграт страдальчески высунул встрепанную голову из спального мешка.

– А… Маграт? – Линвэн мгновенно обернулась, едва заслышав знакомое бранное присловье на черном наречии. – Это ты… Блин… а я уже испугалась… А это кто? – она легонько щелкнула по носу спящего студента-физика.

– Ой, еще один… – пораженно прошептала Нимродэль, переводя взгляд с одного иртха на другого.

– Ну-ну… – без энтузиазма покивал третьекурсник. – Не, ну я всегда знал, что для вас, остроухих мы все на одно лицо…

– Да нет же… – начала было оправдываться Нимродэль, но тут же спохватилась. – Признайся честно, мы ведь для вас – тоже, а? Спасибо, что нас с Линвэн не путаешь. Я бы, честно говоря, этого не пережила просто.

– Обалдеть можно! – поцокал языком Маграт. – И это говорит мне скалолаз, мало того что с моего потока, так еще и из моей группы…

– Да-да, именно, – съязвила Линвэн. – А еще ты забыл упомянуть, что представитель наиболее близкого биологического вида…

– Не понял? – возмутился Маграт. – Это что еще за грязные намеки?

– О, что ты! Никакой грязи и никаких намеков… Просто я имею в виду то, что ученые-генетики давным-давно установили тот факт, что Ночной народ и есть ближайший к Перворожденным по крови. Именно они, а вовсе не люди, как принято было считать в средние века. Просто в ходе мутаций по причине…

– Ах, ну спаси-ибо… – протянул обиженный третьекурсник. – Ну, ни хрена себе, я теперь, оказывается, еще и мутант?!

– Я тоже и два раза! – сонным, но радостным голосом сообщил Фарах, не разобрав, о чем речь.

Вечная привычка торговаться, похоже, родилась на два крика раньше харадрима. Палатку сотряс дикий хохот.

– И ты – два раза! – согласился Маграт, с которым вообще легко было договориться. – Итак…

Все открыли глаза, и подвернули головы, кто-то даже приготовился слушать.

– Это чудо…

В этот момент «чудо» открыло глаза.

– …зовется Хаграр. Он студент Харадского Универа, тоже альпинист, два дня назад отстал от группы. Пойдет вместе с нами до Гхашлак’ин лууг, а там, глядишь, своих догонит.

– О! Рожи!!! – восхитился заспанный Хаграр, с восторгом осматриваясь в палатке. Его взгляд остановился на Линвэн, после чего перекочевал на Нимродэль. – И даже, я бы сказал, целых два лица!

Тут парень произвел странное действие: отвесил девчонкам нечто вроде короткого поклона, прикрыв при этом глаза.

– Сам ты рожа… – проворчал злой и невыспавшийся Борондир, держа пресс-мешок за треклятую пряжку. – Ты бы знал, как напугал нас вчера… Прикинь, место глухое, кругом на сто лиг ни души живой, лежу я и слышу – шаги. А все этот гад, – обличительный перст уперся в плечо Маграта. – Вчера как пошел байки на сон грядущий травить, я уж от каждого шороха на месте подпрыгиваю.

Маграт довольно оскалился во все клыки. Лучшей похвалы для таланта рассказчика страшных историй не было и быть не могло.

– Э-э… стоп! – вдруг вскинулся он. – Ты же вчера сам напросился. – Мы с Хаграром тут не при чем…

Формулировка последней фразы явно показывала гостю, что теперь он – почти что свой. Поэтому альпинист-найденыш воспринял это как разрешение участвовать в разговоре:

– Э, народ. А че тут происходит-то? – завертел он головой. – Расскажите, я тоже испугаться хочу…

Все засмеялись.

– Да он вчера про стражей перевала рассказывал, – сочла нужным пояснить причину веселья Нимродэль. – То есть вроде как неупокоенные души горных стрелков из этой… как ее… «Хрусталь», что ли…

– «Обсидиан», – драматическим шепотом подсказала Линвэн.

– Ну да… – ничуть не смутившись, подхватила эльфийка – Вот про них. Как будто бы эти души бродят здесь и своим прикосновением обращают встречных неосторожных путников в себе подобных призраков. Потому что мы, оказывается, встали на том самом месте, где горные стрелки, по преданию, встретили смерть.

Было заметно, что Делька изо всех сил старается говорить об этом небрежно, но по легкой вибрации острых кончиков ее ушей можно было догадаться – вчерашний рассказ Маграта пугает ее куда больше, чем она пытается показать остальным. Физик задумчиво оглядел сидящих в палатке.

– Да ну, вранье… – скривившись, вынес он свой вердикт.

– Не вранье, а фольклор… – нравоучительно поправил Борондир зарвавшегося собеседника (да и очки заодно!) – примитивное мифотворчество – суть неотъемлемая часть романтики дальних странствий…

Фарах с нескрываемым подозрением покосился на друга. Ишь шпарит, тепловик, хоть счас на филфак в Лугбурзский университет!

– Ну… я вообще-то не о том, – офигевший от такой лирики физик все же взял себя в руки. – Я в том смысле: откуда такая информация печальная, что тут погиб кто-то?

– Маграт говорил. А ему давным-давно рассказал… – пискнула Нимродэль, но третьекурсник решительно отверг услуги адвоката.

– Ну, вообще-то это исторический факт, – пожал он широкими плечами. – Дивизия «Обсидиан», последний оплот сопротивления режима Гортхара была известна тем, что закрепившись на юго-западных склонах Эфель-Дуата в течение года косила гондорские отряды стрелами, до тех пор, пока правитель, а точнее – соправитель Гондора, князь Итилиэнский Фарамир не набрал для борьбы с ними группу ликвидации, состоявшую из горных охотников, умеющих лазать по скалам… Да, альпинистов-то ведь тогда не было… – усмехнулся орк. – Ну и в итоге, «Обсидиан», естественно, был разбит, кто-то ушел на восток, кто-то погиб, но в плен не удалось взять ни одного бойца, ибо в снаряжение стрелков входила ампула с сильнодействующим ядом, и в случае, когда путь к отступлению оказывался отрезан, единогласно предпочитали смерть позору… Эй, народ! Вы там еще не уснули?

– Нет-нет, как можно! – с жаром заверил его харадрим, изящно маскируя зевок под отвисшую от восхищения челюсть. Девчонки ожидали продолжения, Борондир молчал, даже физик изобразил что-то, отдаленно напоминающее приглашение продолжить рассказ.

– Ну… Вот, в принципе, и все – вздохнул Маграт. – Свой последний бой «Обсидиан» принял во-он на том перевале. Я, кстати, сильно подозреваю, что свое название «Стена огненных слез» местность получила именно по этой причине. Обсидиан – продукт вулканического происхождения, с черного наречия буквально переводится как «камень-огонь».

– А-а-а… – глубокомысленно протянул Хаграр, поднимая глаза на руководителя группы. – Офигеть можно! Ну и память у тебя, чувак! Браво! Где учишься-то?

– Я ж тебе говорил вчера, или нет? Нарт-Луунский топливно-энергетический. Тепловик, третий курс, – невозмутимо ответил Маграт.

– Ни хрена у вас там историю преподают… – почесал в затылке физик. – Хорошо, что я туда не пошел. Главное дело, такие подробности…

– Да нет, это я больше сам, по книжкам… – засмущался Маграт. – Ну, и по рассказам…

– …Очевидцев! – поддела Линвэн.

– Сплюнь три раза! – испуганно округлил глаза Фарах.

– Да ладно, ниче не будет! – легкомысленно отмахнулся альпинист-найденыш. – Ну и чего там в книжках? Ты вычитал, что они именно на том перевале погибли, да?

Получив в ответ исчерпывающе-однозначный кивок, физик почесал в затылке еще раз.

– Ни фига себе! – ошарашенно прошептал он. – А я-то дурак, тут шлялся по ночам так запросто… Если бы знал раньше, какое тут соседство жуткое, лучше б разбился чес-слово…

Все замолчали. Но тут подал голос Борондир, известный своей технарской привычкой ничего не принимать на веру:

– Это все, конечно, безумно интересно и трогательно, но я бы предпочел какие-нибудь доказательства. Ну, скелет там, или фрагмент доспеха, а то…

Нимродэль посмотрела на него с нескрываемым осуждением, а Маграт только тяжело вздохнул:

– Ха… доказательства ему… Я б за такие доказательства наизнанку бы вывернулся, то-то Сарик на склоне лет порадуется, что оказался прав. Может, еще и докторскую накатает под запал…

– Да… – мечтательно протянул Хаграр. – Мне бы тоже чего-нибудь для музея не помешало.

– А если я найду, – немедленно встрял Фарах, возбужденно блестя антрацитовыми глазами – то чего мне за это будет?

– Фараханджамбар, завязывай уже, а? – поморщилась Нимродэль. – Всех достал, если б не тропический загар – вылитый эсгаротец.

Народ развеселился – шутка пришлась в кассу. Во всех смыслах.

Когда девчонки убежали умываться, а Фарах с Борондиром отправились разводить костер, то в палатке остались двое орков. Маграт неторопливо укладывал вещи, утягивая их в пресс-мешки, чтобы сэкономить в рюкзаках занимаемое ими место. Хаграр по мере сил помогал ему, в данный момент по силам физику оказался разбор и сбор карманного фонарика-жужжалки, нагло извлеченного с натяжной полки.

– Слышь, друг… – окликнул Хаграр третьекурсника, вставляя на место батарейки и переводя фонарик в режим аккумуляторного питания. – Я тут насчет музея подумал. Давай так. Нам обоим надо? – обоим. А ты мне еще и здоровье сэкономил, подобрал, обогрел и далее по тексту. Я тебе чем смогу помогу в поисках, не найдем – так хрен с ним…

Маграт отложил пресс-мешок в сторону.

– А если найдем? – вскинул он бровь. Имея возможность как следует изучить субъектов типа Фараханджамбара, парень быстро научился заранее оговаривать все условия предстоящей сделки, а не только те, что сразу бросались в глаза. Как говорил в таких случаях дядя Сарадок, умел «читать то, что написано мелкими рунами».

– Ну так и замечательно! – удивился Хаграр. – Лады?

– Э, нет, так не пойдет! – покачал головой третьекурсник. – Давай-ка сразу договоримся, как делить станем, а то знаю я вас, харадцев!

– Я ж не харадец, – резонно возразил физик. – Я ваще не человек даже. А насчет делить… мне-то, в принципе, ничего и не надо. Разве так, одну финтифлюшку какую-нибудь.

– Какую? – Маграт скрестил руки на груди, взгляд его был неумолим.

– Да… любую.

– Ишь ты, чего захотел! Так ты у меня все самое ценное затребуешь…

Оба замолчали, соображая в поиске выхода из крайне сложной ситуации.

– О, короче так, – предложил Хаграр. – В случае, если мы что-нибудь найдем, я выберу какую-нибудь одну вещицу, если ты будешь несогласен, то возьму любую другую, которая тебе окажется не нужна. Лады?