Текст книги "Великие и неизвестные женщины Древней Руси"

Автор книги: Людмила Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Более правдоподобным кажется предположение некоторых исследователей о том, что Мария была дочерью последней жены князя Владимира, также попавшей в плен к Болеславу. Имя и происхождение ее почему-то быстро забылось. Е.В. Пчелов высказал предположение, что эта княгиня являлась дочерью швабского герцога Куно фон Энигена, но это мнение в настоящее время подвергнуто критике А.В. Назаренко.[289]289
  Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 208.


[Закрыть]

Польские хронисты единодушно утверждали, что Мария приняла католичество до свадьбы, поэтому венчалась в краковском костеле. Брат дал за ней богатое приданое: множество серебряных и золотых сосудов, драгоценных камней и украшений.[290]290
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 188-169.


[Закрыть] Все это существенно пополнило казну Казимира. Маловероятно, что эти ценности были присланы из Русского государства, скорее всего, они являлись той казной Ярослава Мудрого, которую вывез в Польшу Болеслав. Просто русский правитель не стал требовать от зятя возвращения своего имущества, поэтому оно превратилось в приданое сестры.

Брак Марии и Казимира оказался успешным. С помощью русских войск король смог навести в стране порядок. Мазовия была вновь присоединена к Польше, мятежник Моислав убит. За существенное укрепление государства Казимир получил прозвище Восстановитель. Мария родила 4 сыновей, и старший, Болеслав, после смерти отца в 1058 г. взошел на престол. С помощью советов матери он успешно управлял Польшей и получил от современников прозвище Смелый.

Хотя Мария почти всю жизнь провела в Польше, она не забывала о своих родственниках на Руси и по возможности им помогала. Так, в 1069 г. ей вместе с сыном пришлось принимать у себя бежавших из Киева Изяслава Ярославича и Гертруду. Первый приходился ей племянником, вторая являлась теткой ее сына. Беглецам была оказана военная помощь, в результате которой они смогли вновь вокняжиться в Киеве, правда не надолго.[291]291
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 360.


[Закрыть]

Приблизительно в это же время при дворе польского короля был принят бежавший из родных мест венгерский король, двоюродный брат Болеслава по отцу. Интересно отметить, что он вел борьбу за власть с сыном дочери Ярослава Мудрого, т. е. племянницы Марии. В итоге интересы сына и матери оказались диаметрально противоположными. Это, возможно, повлияло на отношение Болеслава к Изяславу Ярославичу, во второй раз изгнанному из Киева. Не получив поддержки, тот был ограблен и выставлен из Польши.[292]292
  Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 209.


[Закрыть]

Мария Владимировна, судя по ее прозвищу Добронега (другой вариант Доброгнева), пользовалась симпатиями современников. Она, видимо, отличалась добротой, ласковым отношением к подданным, была ко всем милостива и справедлива. Королева намного пережила не только супруга, но и сына Болеслава. Умерла она в 1087 г. уже в достаточно преклонном возрасте.[293]293
  Там же. С. 208-209.


[Закрыть] Хотя княжна очень мало жила на Руси, к числу ее заслуг можно отнести установление добрососедских отношений между двумя соседними странами: Русью и Польшей. Волею судеб она оказала большое влияние на международную политику в середине и начале второй половины XI в.

Естественно, что в Польше русская княжна оставила более заметный след. Местные хронисты единодушно утверждали, что после женитьбы на ней положение Казимира существенно укрепилось и «удивительным образом установился мир на польских землях». От сыновей Марии пошла вся последующая династия польских королей Пястов.[294]294
  Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 202-203.


[Закрыть]

Для установления дружеских связей между Польшей и Русью брак Марии и Казимира имел важное значение, хотя он и не являлся первым фактом породнения двух династий. До него на польской принцессе женился пасынок Владимира I Святополк. Но из-за борьбы этого князя за киевский престол с Ярославом Мудрым это родство привело лишь к острейшему конфликту между соседними странами.

Шведская принцесса Ингигерд-Ирина и ее дочери

Ингигерд-Ирина-Анна являлась второй женой знаменитого князя Ярослава Владимировича Мудрого. Первым исследователем, собравшим о ней достаточно много сведений, был Н. М. Карамзин. Именно он выяснил, что до замужества княгиня была дочерью шведского короля Олофа (Олава) и приблизительно в 1019 г. стала женой русского правителя. На ее содержание, как уже отмечалось, жених выделил город Ладогу, которым стал управлять родственник Ингигерд ярл Рангвальд. После смерти княгини он не захотел возвращать город новгородцам, и тем пришлось отбивать его силой. Все эти данные находятся в шведских источниках. Из них исследователь узнал, что у Ингигерд было только три сына: Вальдемар, т. е. Владимир, Висиволд, т. е. Всеволод, и Гольти, которого Карамзин отождествил с Ильей.[295]295
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 335-338.


[Закрыть]

Однако современные исследователи выяснили, что Илья не мог быть сыном Ингигерд, поскольку в 1020 г. он был оставлен на самостоятельном княжении в Новгороде. Гольти же было скорее не именем, а прозвищем, означавшим «шустрый, бойкий». Его могли носить другие сыновья княгини: Изяслав, Святослав, Вячеслав или Игорь, о которых молчат шведские памятники.[296]296
  Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 203.


[Закрыть]

Собирая сведения об Ингигерд, Н. М. Карамзин посетил Новгород, где в архиерейском доме обнаружил древние иконы с ее изображением. На них она значилась как святая Анна. Такое же имя княгини он обнаружил в тексте Софийского устава с указанием, что память ее следовало отмечать 5 сентября и 4 октября. Поскольку исследователь знал, что христианским именем Ингигерд было Ирина, то он решил, что перед смертью она приняла постриг под именем Анна.[297]297
  Там же. С. 209.


[Закрыть]

Получается, что княгиня не захотела стать постриженницей основанного для нее в Киеве Иринина монастыря, в последние годы жизни проживала в Новгороде, где и стала монахиней.

Новгородский собор Софии (1045-1050 гг.)

В Софийском соборе Карамзин узнал, что память Ингигерд-Ирины-Анны отмечалась 10 февраля, считавшегося днем ее смерти, и 4 октября, в день смерти ее сына Владимира. Обе даты были установлены новгородским архиепископом Евфимием. Следует отметить, что в Софийском уставе первая дата иная – 5 сентября, к какому событию из жизни Ингигерд она относится – не известно. Местное духовенство почитало княгиню и ее сына за то, что они являлись строителями Софийского собора, т. е. построили главный городской храм на свои средства.

Историк обнаружил внутри храма на самом видном месте захоронения Владимира и Анны. Над ее гробом на стене значилась такая надпись: «Святая благоверная княгиня Анна, мать святого благоверного князя Владимира Ярославича, королевна шведская, Олава Первого, шведского короля, дочь. Называлася в своей земле Ингегерда, которая прежде была невеста Олава, короля норвежского, потом супруга Ярослава Владимировича Новгородского и Киевского. Преставилася в лето от с. м. 6559, от Р. X. 1051. Положены мощи ее в новгородском Софийском соборе». По слогу надписи Карамзин решил, что она была сделана в ХVIII в.[298]298
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 152; Ипатьевская летопись. Указ. изд. С. 109.


[Закрыть]

Поскольку в русских летописях нет данных, сообщенных в этой надписи, то можно предположить, что они взяты из шведских источников, правда, в переводе даты смерти княгини на современное летоисчисление не учтено, что 6559 г. мог быть и 1052 г., если год начинался с сентября. Следует отметить, что в Лаврентьевской летописи смерть Ингигерд обозначена 1050 г., в Ипатьевской добавлено, что случилось это 10 февраля.[299]299
  Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 203.


[Закрыть]

Карамзин осмотрел гробницы Владимира и Анны и обнаружил, что они отнюдь не древние, а простые деревянные. Из этого он сделал вывод о том, что старинные саркофаги, вероятно, украшенные серебром или резным камнем, были похищены шведами при оккупации в период Смутного времени. К тому же захватчики могли не церемониться с мощами святых и просто их выбросили.[300]300
  Там же.


[Закрыть] Могло быть и по-другому – мощи Ингигерд увезли в Швецию, на ее родину.

Из зарубежных источников историк узнал, что под покровительством Ярослава Мудрого и Ингигерд на Руси какое-то время жил норвежский король Олоф (Олав). Ему даже предлагалось взять под свое управление волжских булгар, но тот не согласился и вернулся на родину, где в 1030 г. был убит. Его сын Магнус до 1033 г. оставался при дворе киевского князя, но потом уехал в Норвегию, где в 1036 г. был провозглашен королем с прозвищем Добрый. Под покровительством Ярослава и Ингигерд находились и другие иностранные изгнанники: английские принцы Эдвин и Эдуард, венгерские королевичи Андрей и Леванте.[301]301
  Соловьев С. М. Указ. соч. С. 206.


[Закрыть]

Хотя Н. М. Карамзин собрал довольно много сведений об Ингигерд-Ирине-Анне, он не сделал вывод о ее вкладе в развитие русской государственности и культуры и не попытался восстановить биографические данные.

С. М. Соловьев в основном повторил сведения, найденные Карамзиным, но при этом некоторые из них уточнил и расширил. Так, он узнал, что полное имя отца Ингигерд было Олав Эйрикссон Шетконунг и тот умер в 1024 г. При нем отношения с Русью были исключительно дружескими и добрососедскими. Имя норвежского короля Олова было Олав Харальдссон Толстый Святой. Он был убит на родине за то, что хотел крестить свою страну. Позднее, когда крещение все же произошло, он был провозглашен святым. Управлявший Ладогой родственник Ингигерл Рангвальд имел троих сыновей. Ульф и Эйлаф помогали отцу и потом заменили его в Ладоге. Стенкиль был приглашен на шведский престол. После его смерти королем стал его сын Ульф (Улеб), воспитанный на Руси дядей Эйлафом. В 1032 г. Ульф воевал с финскими племенами, получая поддержку из Новгорода от старшего сына Ингигерд Владимира. Кроме того, Соловьев не согласился с мнением Карамзина о том, что Илья был сыном шведской принцессы, ее первенцем он считал Владимира, родившегося в 1020 г.[302]302
  Рохлин Д. Г. Итоги анатомического и рентгеновского изучения скелета Ярослава Мудрого // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. М.; Л., 1940. Вып. 7. С. 48-56.


[Закрыть]

В советской историографии интерес к Ингигерд возник только в связи с исследованием останков Ярослава Мудрого. В конце 30-х гг. XX в. была вскрыта его гробница в Софийском соборе, высеченная из целой глыбы белого мрамора. Внутри были обнаружены два взрослых скелета, принадлежащих мужчине и женщине, и разбросанные кости 3-летнего ребенка. Изучение мужского скелета показало, что он принадлежал пожилому человеку лет 65-70, страдавшему заболеванием костей таза из-за врожденного подвывиха тазобедренного сустава. На одной ноге был поврежден коленный сустав. Поскольку было известно, что Ярослав Мудрый с детских лет страдал хромотой, то был сделан вывод, что обнаруженный скелет принадлежит именно ему. Все особенности его останков свидетельствовали, что в последние годы жизни он передвигался с трудом, физически был немощен. При этом князь обладал раздражительным, склонным к вспышкам и бурным реакциям характером. Во всем его облике была смесь нордических и славянских черт.[303]303
  Гинсбург В. В. Об антропологическом изучении скелетов Ярослава Мудрого, Анны и Ингигерд. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Указ. изд. С. 60-62.


[Закрыть]

Изучение женских останков показало, что они принадлежали пожилой женщине лет 50-55, ростом 162 см. У нее был тяжелый массивный череп, черты лица североевропейские: крупный нос, выступающий подбородок, небольшие скулы, хорошие зубы. Исследователи решили, что данные останки принадлежат Ингигерд.[304]304
  Там же. С. 64-65.


[Закрыть] Чтобы доказать, что в новгородском Софийском соборе похоронена не она, они вскрыли гробницу святой Анны и обнаружили в ней останки сравнительно молодой женщины лет 30-35, обладавшей северо-европейским типом лица, похожим на лицо пожилой женщины из гробницы Ярослава Мудрого. У нее был аналогичный череп, но не столь массивный и грубый. По непонятной причине антропологи предположили, что данные останки принадлежат первой жене Ярослава Владимировича, якобы умершей в 1018 г.[305]305
  Янин В. Л. Указ. соч. С. 130.


[Закрыть]

В. Л. Янин, исходя из исследований скелетов, сделал вывод о том, что Ингигерд покоится в одном саркофаге с мужем, а в новгородском Софийском соборе захоронена либо жена Владимира Ярославича, либо первая жена Ярослава Мудрого. По его мнению, миф о захоронении Ингигерд под именем Анна был создан новгородским архиепископом Евфимием в 1439 г. для расширения пантеона местных святых. В это время Новгород якобы боролся с централизационными устремлениями московских князей.[306]306
  Опись Новгорода 1617 г. Памятники отечественной истории. Вып. 3. M., 1984. С. 33.


[Закрыть]

Таким образом, Янин попытался доказать, что у новгородского духовенства нет оснований почитать Ингигерд-Ирину-Анну своей святой. Однако данные выводы исследователя вызывают большие сомнения. Во-первых, непонятно, для чего Евфимию в 1439 г. необходимо было противопоставлять Новгород Москве, в которой в это время шла ожесточенная борьба за власть между потомками Дмитрия Донского. Во-вторых, если Евфимий выдумал Анну, то почему назвал ее женой Ярослава Мудрого, а не женой Владимира Ярославича, о которой в источниках нет никаких данных, и любая ложь, связанная с ее именем, не была бы разоблачена? Ведь Владимира и Анну почитали за то, что они были строителями Софийского собора и делать это мужу и жене было проще, чем сыну и матери, живущей в Киеве.

Киев. Собор Софии. Богоматерь «Нерушимая стена». Деталь. XI в.

К тому же еще Н. М. Карамзин заметил, что останки Владимира и Анны находятся не в древних раках, а в простых деревянных гробах. Он предположил, что старинные саркофаги были вывезены шведами во время оккупации Новгорода в Смутное время начала ХVII в. Опись Новгорода 1617 г. это подтверждает: «В Корсунской паперти гробы созидателей храма Софеи Премудрости Божии. Гроб древян, а в нем мощи великого князя Владимера Ярославича. На другой стороне гроб древян же матерь его великие княгини Анны. Лежат наружу, только накрыты дцкою. А дцки поднимаютца, а земли на них нет, а положены тому лет с…, телеса их лежат нетленны».[307]307
  Янин В. Л. Указ. соч. С. 218.


[Закрыть]

При ограблении гробниц святых шведы вряд ли отнеслись с почтением к их останкам. Все кости могли быть смешаны и разбросаны. Потом представители новгородского духовенства были вынуждены их разбирать и помещать в новые гробы. В гробницы Владимира и Анны, видимо, положили наиболее хорошо сохранившиеся костяки, поскольку они почитались как святые. Так вместо останков Ингигерд в ее могиле оказался костяк молодой женщины. Кем она была в жизни, конечно, сейчас очень трудно определить. Сходство ее черепа с черепом старой женщины из гробницы Ярослава Мудрого дает право предположить, что она состояла с ней в родстве. Например, старая женщина – Ингигерд, молодая – ее дочь. Однако никаких данных о том, что в Новгороде умерла одна из дочерей шведской принцессы, нет. Все ее дочери вышли замуж за европейских королей и на родину не возвращались. К тому же возникают большие сомнения в том, что старой женщиной была именно Ингигерд. Ведь известно, что она умерла на 4 года раньше мужа, т. е. и похоронена была раньше. На момент смерти Ярослава Мудрого ее останки должны были изрядно истлеть, и вряд ли кто-либо стал бы их переносить в гробницу Ярослава Мудрого. Более вероятно, что старую женщину и ребенка захоронили позднее, когда гробница князя уже существовала. Причиной тому могло быть их близкое родство с Ярославом Мудрым, хотя при этом сами они не являлись заметными личностями. Например, старая женщина могла быть дочерью князя от первого брака, которая, оставаясь незамужней из-за некрасивой внешности, жила при дворе отца, а ребенок мог быть рано умершим внуком Ярослава Мудрого.

Королева Франции Анна, дочь Ярослава Мудрого. Скульптура в монастыре св. Викентия (Франция)

Кроме того, захоронение женщины с Ярославом Мудрым могло быть связано с живучестью языческих обрядов, согласно которым знатных людей хоронили вместе с рабынями. Пожилая женщина могла быть прислужницей тяжело больного князя. Княгиню же, игравшую важную политическую роль, таким образом вряд ли могли захоронить. Она должна была иметь собственную могилу.

К тому же, по описанию современников, Ингигерд была красивой женщиной, привлекавшей внимание многих мужчин. Она никак не должна была походить на грубую мужеподобную особу из гробницы Ярослава Мудрого. Ее неординарную внешность унаследовали и дочери, пленявшие своей красотой многих известных мужчин в Европе.

Таким образом, думается, что нет никаких оснований считать, что в гробнице Ярослава Мудрого захоронена именно Ингигерд. Напротив, целый ряд обстоятельств указывает на то, что ее гробница находилась в Софийском соборе Новгорода. Во-первых, хорошо известно, что традиции почитания местных святых никогда не возникали на «пустом месте». Они всегда имели глубокие корни и были связаны с реальными событиями. Ингигерд-Ирина-Анна и ее сын Владимир чтились за то, что построили Софийский собор. У местного духовенства не было необходимости выдумывать данный факт, поскольку оно всегда чувствовало себя независимо по отношению к княжеской власти. В Новгороде с древнейших времен память княгини и ее сына отмечалась особой трапезой в дни их смерти. В нее входили напиток из меда и кутья с ягодами. При этом Ингигерд не путали с женой Владимира Александрой, чья гробница также находилась в Софийском соборе. Ее память также чтилась, но несколько скромнее.[308]308
  Опись Новгорода 1617 г. Указ. изд. С. 33.


[Закрыть]

Следует отметить, что шведская принцесса, имевшая значительные личные доходы от принадлежащей ей Ладоги, могла помочь сыну в строительстве в Новгороде величественного каменного собора. Историки архитектуры обнаружили в кладке этого храма приемы, типичные для скандинавских построек того времени. Это использование не тонкого кирпича плинфы, как в Византии, а дикого камня с прослойками из розового цемента.[309]309
  Штендер Т. М. К вопросу о декоративных особенностях строительной техники Новгородской Софии // Культура Средневековой Руси. Л., 1974. С. 204.


[Закрыть] Значит, для постройки Софийского собора приглашались специалисты из скандинавских стран. Сделано это могло быть по инициативе Ингигерд, сохранявшей связи с родиной. Правда, некоторые детали в новгородской Софии были типично византийскими: арки, внутренний декор и т. д. Они свидетельствуют о том, что в числе строителей были и византийский мастера, присланные из Киева Ярославом Мудрым.[310]310
  Там же. С. 205.


[Закрыть]

Некоторые исследователи, отрицая наличие гробницы Ингигерд в Новгороде, утверждали, что она не могла носить имя Анна, поскольку ее христианским именем было Ирина. Однако исследователи Софийского собора в Киеве обнаружили, что в нем было два придела – в честь святого Георгия, небесного покровителя Ярослава Мудрого, и Иоакима и Анны. Придела в честь святой Ирины не было. Данное обстоятельство может свидетельствовать о том, что в конце жизни Ингигерд была уже не Ириной, а Анной, поскольку приделы были возведены лет через 10 после основного здания собора.[311]311
  Логвин Г. Н. Новые наблюдения в Софии киевской // Культура Средневековой Руси. Указ. изд. С. 154-158.


[Закрыть]

Имя Анна княгиня могла получить не только после пострига в монахини, но и после крещения в православную веру. В середине XI в. как раз произошло разделение христианства на католичество и православие. На родине Ингигерд под именем Ирина могла быть крещена по католическому обряду. На Руси и с этим именем жила какое-то время. Но после разделения церквей она могла перейти в православие уже под именем Анны и поэтому покоиться в монастыре святой Ирины в Киеве не захотела. Следуя ее примеру, Ярослав Мудрый также не пожелал быть захороненным в своем монастыре святого Георгия.

Косвенным свидетельством в пользу предположения о переезде Ингигерд в Новгород в конце жизни могут являться данные антропологии о том, что в старости Ярослав Мудрый отличался очень плохим характером: был раздражительным, вспыльчивым, резким в минуты гнева. К тому же он едва передвигался из-за болезни ног. Жить с таким человеком было очень сложно, поэтому у княгини были веские причины для переезда в Новгород к сыну под предлогом оказания ему помощи в строительстве большого каменного собора.

В последнее время исследователи перевели на русский язык многие зарубежные источники, сообщавшие сведения о шведской принцессе, и это дало возможность проанализировать их вновь. К числу этих памятников относятся: «История о древних норвежских королях», «Сага об Олаве Святом», «Гнилая кожа», «Круг земной», «Красная кожа», «Саги о норвежских конунгах», «Хроника Адама Бременского» и др.

Из саг об Олаве Святом удалось узнать, что матерью Ингигерд была прибалтийская славянка по имени Эстрид, поэтому в ее внешности не могло быть чисто нордических черт. У принцессы был брат по имени Иаков, ставший шведским королем Анундом-Яковом, правивший после смерти отца до 1050 г.[312]312
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 336.


[Закрыть]

В «Истории о древних норвежских королях» монаха Теодорика сообщалось, что сначала Ингигерд была невестой норвежского конунга Олава Харальдсона, прозванного потом Святым. Но отец принцессы за что-то прогневался на жениха и отдал дочь «Ярицлаву, конунгу восточного пути».[313]313
  Там же. С. 500-509.


[Закрыть] Последнее уточнение кажется весьма примечательным, поскольку из него выходит, что Ярослав был не правителем Русского государства, а держал под своим контролем только торговый путь в восточные страны и лежащие на нем города. Остальная территория Руси, видимо, принадлежала местному населению. (Более углубленное исследование данного вопроса может помочь в решении проблемы «варяжского призвания» и роли князей в формировании древнерусского государства.)

Дата свадьбы Ингигерд и Ярослава в скандинавских источниках колеблется от 1014 до 1020 г. Большинство историков, сопоставив все данные, пришли к выводу, что она состоялась в 1019 г.[314]314
  Там же. С. 336: Джаксон Т.Н. Ингигерд, жена князя Ярослава Мудрого в изображении в «Пряди об Эймунде» // Восточная Европа в древности и средневековье. Тезисы докладов. М., 1994. С. 14-15.


[Закрыть]

Софийский собор в Киеве. Реконструкция здания XII в.

В «Круге земном» по этому поводу сообщено следующее: «Весной в Швецию прибыли послы Ярицлейва, конунга из Хольмгарда, узнать, собирается ли Олав конунг сдержать обещание, данное предыдущим летом, и выдать свою дочь Ингигерд за Ярицлейва конунга. Олав конунг сказал об этом Ингигерд и заявил, что он хочет, чтобы она вышла за Ярицлейва конунга. Она отвечала: “Если я выйду за Ярицлейва конунга, то хочу получить от него, как вено, все владения ярла Альдейгьюборга и сам Альдейгьюборг (Ладогу. – Л. М.)”. Послы из Гардарики согласились от имени своего конунга».[315]315
  Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1980. С. 234.


[Закрыть] Далее в «Круге земном» сообщалось, что полученными землями по указанию Ингигерд стал управлять ее родственник ярл Рангвальд.[316]316
  Там же. С. 235.


[Закрыть]

Некоторые исследователи сочли данное сообщение Снорри Стуолусона недостоверным, поскольку, по их мнению, древнерусские женщины не имели права на личную собственность и находились на содержании у мужа.[317]317
  Рыдзиевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. IХ-ХVI вв. М., 1978, С. 91-92.


[Закрыть] Однако это представление об имущественном положении женщин в Древней Руси неверно. Из летописей известно, что княгиня Ольга владела городом Вышгородом, селами, охотничьими и рыболовными угодьями; Рогнеда жила на своем дворе у Киева, потом перешедшими к ее старшей дочери Предславе; принцессе Анне в качестве вено был дан Херсонес. Аналогичным образом получила Ладогу и Ингигерд. Вполне вероятно, что ее двоюродный брат Рангвальд стал управлять этим крупным торговым городом и передавать доходы в казну княгини.

В легендарной «Саге об Олаве Святом» сообщается, что шведский король дал за дочерью большое приданое, равное по стоимости Ладоге с прилегающими землями. Такой якобы была плата за вено жениха. В «Гнилой коже» отмечено, что Ингигерд была «мудрее всех женщин и хороша собой. При этом она была очень «великодушна и щедра на деньги», в отличие от мужа, который «не слыл щедрым, но был хорошим правителем».[318]318
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 508.


[Закрыть] Данная информация очень ценна, поскольку дает представление о внешности и характере шведской принцессы. Сведения о ее красоте еще раз заставляют усомниться в том, что именно ей принадлежат останки грубой и мужеподобной женщины из гробницы Ярослава Мудрого. К тому же из этого сообщения становится известно о наличии у княгини собственных средств, которые она щедро раздавала нуждающимся, несмотря на то что муж ее был очень прижимистым человеком.

В некоторых сагах повествовалось о том, что Ингигерд была влюблена в своего первого жениха, как и он в нее. Разрыв помолвки стал настоящим ударом для влюбленных. Даже выйдя замуж за русского князя, Ингигерд якобы продолжала любить прежнего жениха и постоянно интересовалась у гостей из Скандинавии его жизнью. Ярослава это очень задевало. В саге «Гнилая кожа» утверждалось, что для завоевания сердца жены князь построил великолепный дворец, все стены в нем были затянуты драгоценными тканями. После этого он устроил новоселье, на которое пригласил знать и жену с ее окружением. Однако Ингигерд не оценила красоту и роскошь нового дворца и заявила, что для нее нет милее места, чем то, где сидит ее бывший жених Олав. Сказанное так возмутило Ярослава, что в гневе он ударил жену по щеке. Рассерженная княгиня тут же решила навсегда покинуть нелюбимого супруга, и тому стоило большого труда загладить свою вину. Он даже пообещал выполнить любую просьбу супруги. Тогда Ингигерд потребовала, чтобы он взял на воспитание незаконнорожденного сына Олава. За мальчиком тут же был отправлен корабль.[319]319
  Там же. С. 510-513.


[Закрыть]

Киев. Собор Софии. Музыкант. XI в.

Исследователи данной саги решили, что сообщенный в ней факт о размолвке Ярослава Мудрого с Ингигерд не имел места в реальности, поскольку Олав Норвежский был женат на родной сестре русской княгини. К тому же оба какое-то время пользовались гостеприимством правителей Руси из-за проблем на родине. После возвращения Олава в Норвегию его родной сын Магнус и, возможно, жена остались жить при дворе Ярослава Мудрого. Создатель саги «Гнилая кожа», видимо, спутал Ингигерд и ее сестру, поэтому и сочинил историю о любовном треугольнике.[320]320
  Там же. С. 512-513.


[Закрыть]

Однако некоторые факты из биографии Ингигерд, в частности ее переезд в Новгород в конце жизни, дают право предположить, что в ее взаимоотношениях с мужем не все было гладко. Правда, в это время Олава Норвежского уже давно не было в живых.

Довольно много интересных сведений об Ингигерд содержит «Сага об Эймунде». В ней рассказывается о борьбе Ярослава Мудрого сначала со Святополком Окаянным, потом – с Мстиславом Тмутараканским, в которой участвовали варяжские отряды под руководством Эймунда, сына норвежского конунга. Из этого произведения выясняется, что княгиня принимала самое активное участие в этой борьбе, стараясь держать варягов под своим контролем. Для этого она всегда присутствовала на совместных пирах и вела беседы с Эймундом и окружавшими его лицами, желая выведать их планы. Гостей она щедро одаривала ценными подарками, хотя муж проявлял скупость. После того как киевский князь рассорился с варягами, не желая платить им большую сумму за помощь в разгроме Святополка, Ингигерд попыталась уладить конфликт щедрыми дарами. Когда это не удалось, она решила заманить Эймунда в ловушку и не позволить ему уехать к сопернику Ярослава Мстиславу Тмутараканскому. Однако ее хитрость не удалась. Варяги покинули Киев. Тогда отважная Ингигерд тайно пробралась в лагерь Мстислава Тмутараканского, куда уже прибыл Эймунд со своим отрядом, и смело выступила перед воинами с речью о том, что им не следует разорять родную землю, а нужно просто разделить ее между собой. По ее мнению, Ярослав должен владеть Новгородом, Мстислав – Киевом, Эймунд – Полоцком.[321]321
  Рыдзиевская Е. А. Указ. соч. С. 101-103.


[Закрыть]

Исследователи решили, что в саге были отражены не реальные события, а представлены лишь стереотипные ситуации. По их мнению, одним из литературных приемов было противопоставление решительной, твердой и умной Ингигерд слабому, безвольному и скупому Ярославу Мудрому.[322]322
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 513-515.


[Закрыть]

Однако сравнение данных «Саги об Эймунде» с летописями показывает сходство между ними. Очевидно, в обоих произведениях отразилась реальная ситуация, которая сложилась на Руси в начале княжения Ярослава Мудрого в Киеве. Ему действительно пришлось сражаться за власть сначала со Святополком, потом – с Мстиславом Тмутараканским. В помощь князь приглашал из Скандинавии варягов, в древнейших летописях даже названо имя их предводителя – Якун или Акун. В битве с Мстиславом Ярослав со своими скандинавскими союзниками был побежден и бежал в Новгород. Но Мстислав не стал отбирать у него Киев и довольствовался Черниговым.[323]323
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 144-145.


[Закрыть] Страна оказалась поделенной на две части по Днепру.

Хотя в летописях нет никаких сведений об участии Ингигерд в этих событиях, но нет и фактов, явно противоречащих повествованию «Саги об Эймунде». Поэтому вряд ли стоит считать сагу чисто литературным сочинением. В ней нашла отражение борьба Ярослава Мудрого за власть со своими соперниками, в которой, по мнению автора, большую помощь мужу оказала Ингигерд. Древнейший летописец мог об этом не знать, поскольку княгиня, видимо, являлась посредницей между скандинавскими военачальниками и ее мужем, попавшим в трудную ситуацию.

В саге Ярослав Мудрый наделен не самыми лучшими чертами характера: несколько инфантильный, скупой, несговорчивый. Но по утверждению антропологов, изучавших останки князя, именно таким человеком он и был.[324]324
  Рохлин Д. Г. Указ. соч. С. 56.


[Закрыть] Из этого напрашивается вывод, что и Ингигерд в саге представлена реалистично, т. е. она обладала трезвым умом, находчивостью, твердостью и решительностью, была способна брать на себя ответственность за решение сложных вопросов, отличалась храбростью и щедростью. К тому же она была красива и способна исполнять роль лидера: выступать перед воинами с пламенной речью, вести дипломатические переговоры с противниками и т. д. Хромой и болезненный Ярослав Мудрый в этом отношении, видимо, сильно уступал супруге. Некоторые исследователи даже предположили, что из-за физических недостатков князь не пировал с дружинниками, не увлекался охотой, а проводил свой досуг за чтением книг и в беседах о духовном со священниками и монахами.[325]325
  Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХII-ХIII вв. Указ. изд. С. 416.


[Закрыть]

Как уже отмечалось, в древнейших летописях почти никаких сведений об Ингигерд нет, только указана дата ее смерти. В более поздних Новгородских летописях под 1439 г. есть запись о том, что новгородский архиепископ Евфимий повелел позолотить гробницы князя Владимира и его матери Анны, сделать на них памятные надписи и установить 4 октября днем их ежегодного поминания.[326]326
  Новгородские летописи. Кн. 1. Рязань, 2002. С. 272.


[Закрыть] Из этой записи следует, что гробницы Владимира и Анны существовали с древнейших времен, но сведения о них подзабылись. Поэтому Евфимий приказал привести в порядок раки и сделать на них необходимые надписи, а самих святых Владимира и Анну ежегодно поминать.

Из Новгородских летописей известно, что сначала гробницы Владимира и Анны находились в Корсунском приделе, но в 1663 г. новгородский митрополит Макарий с согласия патриарха Никона перенес их в центральную часть Софийского собора. Раку Владимира установили у царских врат, Анны – слева от нее.[327]327
  Там же. С. 159-160.


[Закрыть] После этого местное духовенство стало собирать сведения об Анне и Владимире и составило их краткие биографии.

В настоящее время в православных календарях об Ингигерд-Ирине-Анне пишется следующее: «Святая благоверная княгиня Анна (Ирина). Шведская королева Ингигерда (во святом крещении Ирина) была выдана замуж за Киевского великого князя Ярослава Мудрого, великого по титулу, но и своим деяниям. Смелая, предприимчивая, высокообразованная, полная ума и доброты, она была достойной подругой своего великого мужа. Была матерью семи сыновей и трех дочерей. Сыновья ее прославились в русской истории: один из них – князь Владимир Новгородский, строитель Софийского собора, причислен к лику святых, другой – Всеволод Переяславский, отец Владимира Мономаха, стал родоначальником великих князей и царей московских. Дочери ее – королевы: Анна Французская, Мария Венгерская (на самом деле ее звали Анастасия. – Л. М.) и Елизавета Норвежская. Известны слова митрополита Киевского Илариона, обращенные к Крестителю Руси в день его памяти: “Взгляни на сноху свою Ирину, взгляни на внуков и правнуков своих, как они живут, как Бог их хранит, как они соблюдают веру, которую ты им завещал, как они восхваляют имя Христово”. Основала в Киеве первый женский монастырь во имя св. муч. Ирины. Преставилась в Новгороде в 1050 г., приняв в постриге имя Анна. Это был первый постриг в великокняжеском доме».[328]328
  Православный календарь за 2006 г.


[Закрыть]