Текст книги "Великие и неизвестные женщины Древней Руси"

Автор книги: Людмила Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Анна Романовна умерла в 1011 г., когда ей было всего 48 лет. Возможно, ее здоровье подточила резкая перемена климата или она стала жертвой какой-нибудь эпидемии. Для Владимира Святославича ее смерть, видимо, стала тяжелой утратой, поэтому он повелел греческим мастерам изготовить для нее мраморный саркофаг, украшенный красивой резьбой. Чтобы увековечить память принцессы, его установили внутри Десятинной церкви. Следует отметить, что в Византии подобной чести не удостаивались даже императоры, наместники Бога на земле. Их хоронили вне церквей. Правда, в странах Западной Европы существовал обычай устанавливать гробницы правителей внутри храмов. Таким образом их приравнивали к святым. Возможно, и Анна сразу после кончины стала считаться местно чтимой святой, за то, что вместе с мужем крестила и просвещала русских людей, строила храмы. Следует отметить, что с этого времени на Руси появился обычай хоронить внутри храмов тех князей и княгинь, которые либо являлись их строителями, либо много делали для их украшения.

Хотя после смерти принцессы князь Владимир вновь женился, но похоронить себя он завещал рядом с Анной, в таком же беломраморном саркофаге. До разрушения Десятинной церкви в 1240 г. останки Анны и Владимира особо почитались русскими людьми. Вероятно, они были провозглашены первыми русскими святыми. В Новгороде, по примеру Киева, в середине XI в. появились свои святые Анна и Владимир. Это – принявшая после пострига в монахини жена Ярослава Мудрого Ингигерд и старший сын князя Владимир. Их гробницы также были установлены в местном Софийском соборе и почитаются до сих пор.

В этом отношении Анне Романовне повезло меньше. Во время Батыева нашествия не только была утрачена ее гробница, но и забылась ее миссионерская деятельность, поскольку не была описана в древнейших летописях или каких-либо письменных памятниках, православное духовенство было заинтересовано в том, чтобы представить крестителем Руси одного Владимира Святославича и принизить значение греков в этом процессе.

Подводя итог деятельности византийской принцессы Анны на Руси, следует подчеркнуть, что она внесла большой вклад в христианизацию страны. Окружавшие ее духовные лица не только сами крестили русских людей, но и обучали представителей местного духовенства основам христианской веры и богослужения. При участии приглашенных принцессой греческих мастеров началось церковное строительство по всей стране.

Несомненно, что по инициативе Анны была обустроена в Киеве великолепная княжеская резиденция с первым величественным и необычайно красивым каменным храмом – Десятинной церковью, ставшей образцом для подражания при возведении в XI-XV вв. каменных соборов во многих крупных русских городах: Чернигове, Ростове, Суздале, Владимире-Волынском, Смоленске, Галиче Южном, Владимире на Клязьме и даже Москве. Все эти постройки были трехнефные, трехабсидные, крестокупольные и венчались пятью главками. Их посвящали одному из главных церковных праздников, установленных Анной, – Успению Богоматери.

Думается, что благодаря принцессе на Руси появились греческие мастера, научившие русских людей изготавливать цветное стекло и всевозможные изделия из него, главным образом женские украшения. При ней продолжает развиваться кирпичное строительство, появляется обычай украшать храмы и дворцы настенными росписями, мозаиками, резным камнем, инкрустировать полы разноцветными плитками. В быт знати все активнее начинает проникать византийская роскошь и изысканность, особенно это касается одежды и украшений.

Еще одним важным моментом явилось то, что брак с принцессой существенно возвысил самого Владимира в глазах международной общественности. Г. Г. Литаврин отметил, что в некоторых иностранных хрониках русский правитель стал именоваться царем, т. е. цезарем-императором.[254]254
  Литаврин Г. Г. Записки греческого топарха (документы о русско-византийских отношениях в конце X в.) // Из истории Средневековой Европы (Х-ХVII вв.). М., 1957.


[Закрыть]

Путем женитьбы на Анне Владимиру Святославичу удалось избежать зависимости от Византии после крещения. Русская церковь, вероятнее всего, стала подчиняться в это время херсонесскому митрополиту, который в свою очередь был в подчинении у принцессы, властительницы Херсонеса.

Смерть Анны, видимо, создала большие сложности для русской церкви. Можно предположить, что их попытался разрешить Святополк Ярополчич, претендовавший на великокняжеский престол. Приблизительно в 1013 г. он женился на дочери польского короля Болеслава I и вознамерился с ее помощью установить в своем городе Турове католическую епископскую кафедру. Для этого с принцессой на Русь прибыл епископ Рейнберн. Однако излишне самостоятельное поведение пасынка возмутило Владимира Святославича, и он повелел арестовать и Святополка, и его жену, и католического епископа.[255]255
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 318, 322-324.


[Закрыть] Другим путем пошел Ярослав Мудрый, учредивший киевскую митрополию и поставивший на нее русского монаха Илариона. Все эти события, возможно, способствовали тому, что об Анне и ее миссионерской и просветительской деятельности быстро забыли.

Глава 3. Женская половина семьи Ярослава Мудрого

Ярослав Мудрый был одним из сыновей полоцкой княжны Рогнеды и великого князя Владимира Святославича. В общей иерархии сыновей Владимира трудно определить его место, поскольку у князя было много жен, с которыми он жил одновременно. Неизвестен и год рождения Ярослава, поэтому исследователи высказывают на этот счет самые различные мнения.[256]256
  Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 169-171.


[Закрыть] С наибольшей уверенностью можно назвать лишь период, в который тот мог появиться на свет: с 982 по 988 г. Эти хронологические рамки можно немного сузить, если предположить, что на самостоятельное княжение в Ростов Ярослав поехал в 988 г. после женитьбы отца на византийской принцессе. В то время взрослыми княжичи считались уже в возрасте около 4 лет после обряда посажения на коня. Они окончательно уходили от опеки матери и обзаводились дядькой-пестуном и с его помощью уже могли править.

Несложные подсчеты показывают, что Ярослав предположительно появился на свет в 983/984 гг., поэтому в 988 и был отправлен отцом в Ростов. Там в возрасте около 16 лет он, видимо, женился. Имя и происхождение этой женщины остались неизвестными. Хотя некоторые исследователи предположили, что ее звали Анной и именно ее саркофаг находится в Новгородском Софийском соборе, никаких данных на этот счет в источниках нет.[257]257
  Янин В. Л. Некрополь новгородского Софийского собора. М., 1988. С. 33.


[Закрыть] Известно лишь, что от первого брака у Ярослава был сын Илья, который после переезда родителей в Киев остался в Новгороде на самостоятельном княжении. Некоторые исследователи предполагают, что в это время княжич женился на сестре датского короля Кнута Великого Маргарет-Эстрид. Однако из-за того, что Илья вскоре умер, она вернулась на родину, где вышла замуж за нормандского графа Рикардо.[258]258
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 338.


[Закрыть] В русских источниках об этой принцессе никаких сведений нет.

Судьба первой жены Ярослава Мудрого оказалась трагичной. В 1018 г. она попала в плен к польскому королю Болеславу I, захватившему Киев, и, очевидно, вскоре умерла.[259]259
  Там же. С. 330.


[Закрыть] Вывод о ее гибели напрашивается из того факта, что в 1019 г. князь Ярослав женился на шведской принцессе Ингигерд.

Из различных источников известно, что у Ярослава Мудрого было несколько сестер: полностью родная (по отцу и матери) Предслава и родная только по отцу Мария-Добронега. Эти данные есть и в русских летописях, и в зарубежных хрониках. Большой след на страницах различных памятников оставила вторая жена князя шведская принцесса Ингигерд-Ирина. На всю Европу прославились и дочери Ярослава: Елизавета, Анастасия и Анна. Реконструкции их жизни и деятельности посвящена данная глава.

Сестры Предслава и Мария-Добронега

В древнейших летописях, как уже отмечалось, мало сведений о каких-либо женщинах, поэтому любое неоднократное упоминание чьего-либо женского имени сразу привлекает внимание. Одно из них – Предслава (Переслава), дочь князя Владимира I и Рогнеды, родная сестра Ярослава Мудрого. В Лаврентьевской летописи она упомянута трижды, и это свидетельствует о том, что для своего времени она была заметной личностью. Первый раз под 1015 г. сообщено, что княжна после смерти отца отправила в Новгород брату Ярославу весть об этом печальном событии и предупредила, что власть в Киеве захватил Святополк. Второй раз под тем же годом помещен отрывок ее письма брату, в котором она сообщала о расправе Святополка с Борисом и его намерении также поступить с Глебом и остальными соперниками. Последний раз имя Предславы упоминается под 1018 г. В этой годовой статье рассказано о том, как княжна попала в плен к польскому королю Болеславу I, захватившему Киев вместе со Святополком, и была увезена в Польшу.[260]260
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 132, 137, 140.


[Закрыть]

В Ипатьевской и Радзивилловской летописях данные о Предславе аналогичны за исключением того, что в Радзивилловской летописи она, видимо ошибочно, названа Переславой.[261]261
  Ипатьевская летопись. Указ. изд. С. 94, 98.


[Закрыть]

На основе этих отрывочных данных, конечно, трудно составить полный исторический портрет Предславы, но некоторым историкам удалось найти в других источниках дополнительные сведения.

Так, Н. М. Карамзин обнаружил в «Житии Моисея Угрина» повествование о том, как Моисей, будучи одним из близких людей князя Бориса Владимировича, после его гибели встретился с Предславой и подробно рассказал о трагедии. В хронике Титмара историк нашел текст об обстоятельствах захвата Киева польским королем Болеславом. Из него он узнал, что Предслава фактически превратилась в наложницу короля. Так он отомстил ей за отказ выйти за него замуж ранее: княжне якобы не нравилось, что Болеслав был непомерно толст и склонен к прелюбодейству. Титмар сообщал, что вместе с Предславой попали в плен ее мачеха, восемь сестер и жена Ярослава Мудрого.[262]262
  Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1991. Т. 2-3. С. 193, 195, 197-198.


[Закрыть]

В сочинении польского хрониста Мартина Галлуса Карамзин обнаружил объяснение причины войны Болеслава с Ярославом Мудрым. Главным было не желание короля помочь зятю получить киевский престол, а попытка силой сделать своей женой именно Предславу. По мнению Мартина Галлуса, княжна была исключительно умна, благовоспитанна, хороша собой, поэтому Болеслав любой ценой стремился заполучить ее.[263]263
  Там же. С. 198.


[Закрыть]

Князь Ярослав Владимирович Мудрый. Реконструкция М. М. Герасимова по черепу Ярослава Мудрого

Историки XIX в. мало интересовались личностью Предславы и лишь повторили те данные, которые удалось обнаружить Н. М. Карамзину.[264]264
  Соловьев С. М. Указ. соч. С. 199, 202, 238.


[Закрыть]

Современные исследователи обратили внимание лишь на некоторые факты из биографии княжны, в частности на обстоятельства и время сватовства к ней Болеслава и на ее дальнейшую судьбу. Так, Б. Д. Греков без ссылки на источники сообщил, что она стала женой чешского князя Болеслава III Рыжего.[265]265
  Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1949. С. 482.


[Закрыть] В данном случае он, видимо, перепутал двух Болеславов.

Некоторые историки, ссылаясь на данные в труде В. Н. Татищева о прибытии в Киев в 1014 г. сразу несколько посольств – польское, чешское и венгерское – с целью сосватать дочерей Владимира Святославича за своих правителей, высказали мнение, что Болеслав сватался к Предславе именно в это время. По утверждению Татищева, переговоры прервались из-за смерти киевского князя. Потом, в 1018 г., польский король захватил в плен всех предполагаемых невест.[266]266
  Татищев В. Н. Указ. соч. Ч. 2. С. 70.


[Закрыть]

В. Д. Королюк решил, что Болеслав сватался к русской княжне в период между смертью третьей жены Эмнильды в конце 1017 г. и женитьбой на четвертой жене Оде в феврале 1018 г.[267]267
  Королюк В. Д. Западные славяне и Киевская Русь в Х-IХ вв. М., 1964. С. 243.


[Закрыть] Это мнение поддержали многие исследователи. Однако А. В. Назаренко заметил, что в источниках нет точной даты смерти Эмнильды, поэтому период сватовства к Предславе он расширил с 1013 по 1017 г. При этом исследователь заметил, что в хрониках Титмара и Анонима Галла нет уточнения, к кому посылал Болеслав сватов: к Владимиру Святославичу или к Ярославу Мудрому. Поэтому нет оснований считать, что Предславу не отдал королю именно Ярослав и из-за этого с ним началась война. По мнению Назаренко, во время пребывания Болеслава в завоеванном Киеве Предслава имела статус его законной жены. В Польше же она его потеряла, поскольку там у Болеслава была супруга Ода.[268]268
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 330-332.


[Закрыть] Кроме того, историк предположил, что в русских летописях середины XI в. в датах содержится хронологический «сбой в 5-6 лет, происшедший из-за неправильного прочтения автором» Начального свода «Жития Антония Печерского», которое он использовал в качестве источника (по мнению Назаренко). В итоге смерть Болеслава датирована в русских летописях 1030 г., а на самом деле она произошла в 1025 г.; женитьба польского короля Казимира на сестре Предславы Марии-Добронеги состоялась не в 1043, а в 1038 г. и т. д.[269]269
  Там же. С. 347.


[Закрыть]

Несмотря на оригинальность рассуждений Назаренко, в литературе они были подвергнуты критике.[270]270
  Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 179.


[Закрыть] Суммируя сведения источников о Предславе, можно отметить, что они не дают ответы на все вопросы, касающиеся ее жизни. Прежде всего необходимо определить, когда она родилась. Из летописей известно, что в 988 г. Владимир женился на византийской принцессе Анне, брак с Рогнедой был окончательно расторгнут, и та уехала со старшим сыном в Изяславль. Предслава осталась в Киеве на материнском дворе, который потом превратился в село и стал носить ее имя.[271]271
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 132, 137.


[Закрыть] Значит, она была старшей сестрой и уже достаточно взрослой, чтобы обходиться без опеки матери, т. е. ей было больше четырех лет (как уже отмечалось, до четырех лет детям полагалось жить в тереме матери). Из этих рассуждений следует, что Предслава могла появиться на свет после 981 г. (вероятно, в этот год родился Изяслав), но до 984, поскольку она была одной из старших детей, т. е. ее годом рождения мог быть 982 или 983. Получается, что княжна появилась на свет в период с 982 по 983 г. Естественно, что это не точные данные, а всего лишь предположение.

Несомненным может быть только одно – в год смерти отца – 1015, Предслава была совершенно взрослым и самостоятельным человеком, пользующимся авторитетом среди киевлян. Именно поэтому к ней прибежал Моисей Угрин с сообщением об убийстве Бориса. В это время ей могло быть 30 с небольшим лет. Для невесты она, конечно, была старовата. Болеслав мог к ней свататься как минимум 10 лет назад. В это время Владимир после развода с Рогнедой, очевидно, мало интересовался судьбой ее дочерей и не хотел давать за ними хорошее приданое. Поэтому всем женихам было отказано. Предславе же пришлось стать опекуншей младших сестер, даже от других матерей. Принцесса Анна, скорее всего, считала их незаконнорожденными, поскольку они родились в языческих браках.

Можно предположить, что все дочери Владимира жили с Предславой в имении ее матери на р. Лыбедь, поэтому киевляне даже не знали их имен. Запомнилась им только старшая дочь Рогнеды, видимо, обладавшая многими достоинствами.

Предслава, очевидно, была достаточно образованной девушкой, вела переписку с братьями, сообщала им о событиях в Киеве, хорошо разбиралась в политической ситуации. В итоге она невольно оказалась в самом центре междоусобицы, развернувшейся между Святополком и Ярославом после смерти в 1015 г. князя Владимира. Как уже отмечалось, к ней прибежал человек из свиты князя Бориса и рассказал о расправе с ним наемных убийц, подосланных Святополком.

Предслава, видимо, сразу поняла, что Святополк, как сын Ярослава, будет стремиться к единоличной власти в стране и постарается ликвидировать конкурентов – сыновей Владимира. Поэтому после смерти отца она тут же сообщила о случившемся своему полностью родному брату Ярославу, княжившему в Новгороде. Его она, очевидно, считала главным наследником киевского престола, способным бороться с узурпатором Святополком. Однако после известия о гибели Бориса княжне тут же пришлось писать брату второе письмо, уже об этом событии. Интересно отметить, что в древнейших летописях приводится цитата из письма Предславы, которое по своему стилю очень напоминает лаконичные записи на бересте, найденные в Новгороде: «Си отец ти умерл, а Святополк седит в Киеве, убив Бориса и на Глеба посла, а блюдися его повелику».[272]272
  Голубева Л. А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура Средневековой Руси. Л., 1974. С. 18-22.


[Закрыть] Конечно, трудно предположить, что у автора «Начального свода» было подлинное письмо княжны, но он, вероятно, знал, как обычно писались такие послания, и сочинил его сам. В его время переписка, судя по всему, была общепринятым явлением.

О широком распространении грамотности в XI в. среди женщин самых разных слоев свидетельствуют найденные археологами пряслица – небольшие каменные изделия, используемые при прядении, помеченные либо отдельными буквами, либо надписями с именем владелицы.[273]273
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 137-138.


[Закрыть]

Письма Предславы, по сообщениям летописей, очень помогли Ярославу в борьбе со Святополком. Вовремя предупрежденный об опасности, он помирился с новгородцами, собрал большое войско и в битве при Любече разбил противника. Святополк был вынужден бежать в Польшу к своему тестю королю Болеславу I. Победителем въехал Ярослав в Киев, надеясь, что навсегда получил отцовский трон. Естественно, что сестры во главе с Предславой с радостью встретили его.[274]274
  Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правителей польских. М., 1961. С. 35; Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 322.


[Закрыть]

Остатки костерезного производства в X-XII вв. Раскопки 1937 г. Киев

Однако Святополк не захотел сдаваться, к тому же ему было необходимо освободить жену, которая оказалась в руках победителя. Болеслав согласился поддержать зятя и вызволить дочь из неволи. При этом, как пишут польские источники, он вспомнил о своей прежней невесте Предславе и решил заодно силой сделать ее своей женой.[275]275
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 139-140.


[Закрыть] Правда, в это время, как уже отмечалось, княжне было более 30 лет и она считалась достаточно зрелой женщиной. Но Болеслава это вряд ли могло остановить, поскольку он сам приближался к преклонному возрасту (начал править с 992 г.).

В 1018 г. Ярослав, узнав о походе против него объединенных сил Святополка и Болеслава, выступил им навстречу, надеясь победить. Он даже не позаботился об охране Киева, где остались сестры и жена. Однако воинское счастье оказалось не на его стороне – в битве на р. Буг князь был разбит. Боясь плена, он бежал в Новгород. Победители вошли в Киев и взяли в плен всех женщин из семьи Ярослава, а также его бояр и казну.[276]276
  Там же. С. 140.


[Закрыть]

Так Предслава оказалась в плену у когда-то сватавшегося к ней жениха. При этом она, видимо, не знала, что к тому времени он был женат уже четвертый раз – на немецкой графине Оде.

В древнейших летописях нет никаких сведений о том, как поступил с княжной Болеслав, и лишь отмечено, что после ссоры со Святополком король покинул Киев, взяв с собой «имение, бояры Ярославле и сестры его, и Настаса пристави Десятиньного ко именью, бе бо ся вверил лестью, и людий множество веде с собою, и городы Червеньскыя собе, и приде в свою землю».[277]277
  ПСРЛ. Т. 39. М., 1994. С. 43; ПСРЛ. Т. 9-10. Указ. изд. С. 74.


[Закрыть]

В летописях более позднего времени к данным сообщениям было сделано уточнение: «И тогда Болеслав положи себе на ложе Предславу, сестру Ярославлю».[278]278
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 328.


[Закрыть] Можно предположить, что эта новая информация была взята составителями поздних летописцев из польских хроник. Так, в сочинении Титмара о захвате Болеславом Киева писалось следующее: «В соборе святой Софии, который в предыдущем году по несчастному случаю сгорел, прибывших (Болеслава и Святополка. – Л. М.) с почестями, с мощами святыми и прочим всевозможным благолепием встретил архиепископ этого города. Там же была мачеха упомянутого короля (Ярослава Мудрого. – Л. М.), его жена и девять сестер; на одной из них, которой он и раньше добивался, беззаконно, забыв о своей супруге, женился старый распутник Болеслав».[279]279
  Там же. С. 330-331, 346-347.


[Закрыть]

Авторы древнейших летописей, используя польские хроники, не решились назвать отношения Предславы с королем браком и сообщать какие-либо подробности по этому поводу. Титмар же полагал, что в Киеве была сыграна свадьба, поскольку без этого сделать наложницей дочь великого князя Владимира Святославича было нельзя. К тому же она являлась сводной сестрой князя Святополка. В Польше же Предслава вряд ли стала королевой – ведь там у Болеслава была законная жена Ода.

Следует отметить, что в описании Титмара есть ряд ошибок. В 1018 г. в Киеве еще не было Софийского собора, главным считался Десятинный храм; в русских летописях не сообщалось о пожаре в нем до 1018 г.; настоятель храма Анастас не носил чина архиепископа – киевской архиепископии никогда не существовало. Большим преувеличением выглядит и сообщение Титмара о том, что в Киеве в то время было 400 церквей. На самом деле в источниках сообщается только о четырех храмах: Ильи Пророка, Святого Василия, Десятинном и Спаса на Берестове. Возможно, Титмар хотел придать победе польского короля и его союзников саксонцев большое значение, поэтому и описал Киев как очень крупный город. На самом деле, как показали археологические раскопки, он был совсем небольшим.

Судьба Предславы в Польше точно неизвестна. Некоторые исследователи предположили, что в Киеве Болеслав умышленно на ней официально женился, чтобы получить права на престол. Однако Святополк разгадал этот замысел и прогнал его на родину.[280]280
  Янин В. Л. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть]

Так Предслава оказалась пешкой в крупной политической борьбе. На родине Болеслав, возможно, даже захотел от нее избавиться и начал переговоры с Ярославом Мудрым об обмене пленными. При этом он стремился освободить свою дочь, оказавшуюся в заточении у новгородского князя. Однако Ярослав не захотел идти ему навстречу и этим вновь укреплять позиции Святополка. Он даже отказался от своей первой супруги, либо погибшей, либо увезенной в плен и в 1019 г. женился на дочери шведского короля Ингигерд, чтобы иметь поддержку ее отца и многочисленных родственников. В данном случае он последовал примеру Болеслава, ставшего многоженцем по политическим соображениям. Но, может быть, к этому времени первая жена Ярослава действительно умерла, не выдержав тягот свалившихся на нее несчастий. В источниках о ее судьбе никаких данных нет. Некоторые археологи, правда, предполагают, что ее звали Анна и именно ее гробница находится в новгородском Софийском соборе, а не Ингигерд.[281]281
  Щавелева Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники. М., 1990. С. 63.


[Закрыть] При этом они никак не объясняют, как в Новгороде появилась гробница пленницы польского короля.

Польский ученый Г. Лябуда высказал предположение, что захваченные в Киеве пленники по указанию Болеслава были размещены на Ледницком острове в уединенном месте. Возможно, король боялся, что Ярослав Мудрый совершит рейд в глубь его страны и отобьет своих родственниц. Там для женщин был выстроен дворец в византийском стиле, видимо, похожий на аналогичные киевские постройки. Внутри была домовая церковь, в которой служил Анастас, – т. е. пленниц не принудили принимать католичество. Археологические раскопки на Ледницком острове подтвердили мнение Лябуды.[282]282
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 151.


[Закрыть] Поэтому можно считать, что данный дворец стал местом обитания Предславы и ее сестер на долгие годы, вероятно, до смерти Болеслава в 1025 г.

Хрустальные бусы из мастерской Киевского ювелира. Раскопки 1949 г.

Относительно дальнейшей судьбы Предславы никаких данных нет. Известно лишь, что ее младшая сестра стала женой польского короля Казимира. После свадьбы, дата которой вызывает споры у исследователей, все взятые в плен Болеславом русские люди обрели свободу и им было предложено войти в свиту новой королевы: «В си же времена вдасть Ярослав сестру свою за Казимира, и вдасть Казимир за вено людий 8 сот (яже бе полонил Болеслав, победив Ярослава)».[283]283
  Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 206-207.


[Закрыть]

Суммируя все немногочисленные сведения о Предславе Владимировне, можно сделать вывод, что для своего времени она была неординарной личностью. Именно поэтому ее имя попало на страницы древнейших летописей, о ней знали польские хронисты и даже полагали, что война короля Болеслава с Ярославом Мудрым шла именно из-за нее. Можно предположить, что княжна обладала очень привлекательной внешностью, поэтому ее несостоявшегося жениха Болеслава чуть ли не половину жизни преследовала навязчивая идея непременно сделать ее своей женой.

Из сведений о Предславе в русских летописях напрашивается вывод о том, что она была одной из старших дочерей Владимира Святославича, пользовалась заслуженным авторитетом среди киевлян, поскольку была образованна, умна и разбиралась в политической ситуации в стране. Очевидно, княжна была неплохим психологом, поэтому понимала, кто из ее многочисленных братьев достоин великокняжеского престола, и противодействовала рвущемуся к единоличной власти Святополку.

Вовремя переданная княжной информация о ситуации в Киеве после смерти отца помогла Ярославу собрать силы, вступить в борьбу с узурпатором и в конце концов победить. При этом сама Предслава попала в очень тяжелую ситуацию и превратилась в пленницу бывшего жениха, польского короля Болеслава. Никто из братьев не захотел ей помочь, хотя это вполне было в их силах.

В Польше княжна, видимо, продолжала быть опекуншей младших сестер и постаралась дать им хорошее образование и воспитание. В итоге к младшей, Марии, даже посватался молодой польский король Казимир. Можно предположить, что именно Предслава, хорошо разбиравшаяся в политической ситуации, помогла юной пленнице превратиться в королеву.

Возможно, удачно вышли замуж и некоторые другие сестры Предславы. Так, известно, что женой саксонского маркграфа Бернхарда II была какая-то русская княжна. Это произошло в начале 20-х гг. XI в., когда других подходящих по возрасту невест, кроме младших дочерей Владимира Святославича, на Руси не было. Сестрой Предславы могла быть и жена венгерского герцога Ласло Capo.[284]284
  Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 151.


[Закрыть] С этого времени у венгерских правителей, видимо, появилась традиция жениться на представительницах русского княжеского дома.

В княжеских семьях ХI-ХII вв. помнили и почитали Предславу. Ее чисто славянское имя получили сразу несколько княжон, хотя уже существовал устойчивый обычай давать детям христианские имена. Предславой назвал свою дочь киевский великий князь Святополк Изяславич. Повзрослев, она стала женой венгерского королевича Лодислава. Такое же имя было у дочерей великих князей Святослава Ярославича и Рюрика Ростиславича. Первая приняла постриг и закончила свою жизнь в монастыре. Вторая вышла замуж, но часто навещала родителей и участвовала в семейных праздниках, поэтому ее имя было зафиксировано на страницах летописей.

Трудная судьба Предславы Владимировны показывает, что женщины в ее время были активными участницами политических баталий и междоусобиц, но при этом нередко становились их жертвами. Мужчины же не слишком активно защищали родственниц, преследуя лишь собственные интересы.

В этом отношении судьба еще одной дочери Владимира Святославича, Марии-Добронеги, сложилась значительно удачнее. После тягот в плену во время детства и отрочества она смогла стать польской королевой. В русских источниках о ней почти нет никаких сведений. В годовой статье 1043 г., но лишь с пометой «в те времена» зафиксирована ее свадьба с польским королем Казимиром.[285]285
  Пчелов Е. В. Польская княгиня Мария Добронега Владимировна // Восточная Европа в древности и средневековье. Тезисы докладов. М., 1994. С. 31-33.


[Закрыть]

Причина неосведомленности автора летописи, видимо, заключалась в том, что (и жених, и невеста жили там) свадьба Казимира и Марии была отпразднована только на территории Польши.

Неопределенность летописного сообщения вызвала среди исследователей спор о времени заключения брака между Казимиром и Марией Владимировной. Одни решили, что это важное для двух стран событие случилось в начале 40-х г. XI в., когда Ярослав Мудрый совершал походы в Мазивию, т. е. в 1041 г.[286]286
  Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 207-208.


[Закрыть] Другие полагали, что все произошло в 1043 г. одновременно со свадьбой сестры Казимира Гертруды и сына Ярослава Мудрого Изяслава.[287]287
  Щавелева Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники. Указ. изд. С. 148.


[Закрыть] Однако каких-либо уточнений на этот счет в источниках, даже польских, нет. Из этого напрашивается предположение, что поначалу союз между Казимиром и Марией не имел важного международного значения, поскольку оба находились в Польше. Там приблизительно до 1037 г. после убийства в 1034 г. Мешко II царили хаос и неопределенность. Разные круги стремились посадить на престол своих ставленников. Поэтому сторонники Казимира, находившегося в изгнании, посоветовали ему жениться на одной из дочерей Владимира Святославича, живших в уединенном замке. Ведь поддержка брата княжны, в то время хорошо известного русского правителя Ярослава Мудрого, могла существенно усилить его позиции в борьбе за польский престол. К тому же это прекратило бы многолетнюю вражду с соседней Русью и позволило обеим странам жить в мире и дружбе.

Судя по всему, Казимир последовал этому совету и посватался к Марии. Та, конечно, не могла ему отказать, поскольку избавлялась от унизительного положения пленницы. Согласие Ярослава Мудрого, очевидно, было получено уже позднее, когда Казимир стал королем.

При решении вопроса о дате свадьбы польского короля и русской княжны необходимо учитывать их возраст. Казимир, как известно, родился в 1016 г. Брачного возраста он достиг в 1032 г., но в это время в Польше шла острая борьба за власть, поэтому его родители Мешко и Рикса вряд ли думали о свадьбе сына.

В 1034 г. Мешко II был убит, и Казимир вместе с матерью и сестрой Гертрудой оказались в изгнании. Естественно, что и в это время о свадьбе было сложно думать. Только после смерти старшего брата Болеслава в 1037 г. у Казимира появился шанс занять вакантный престол. Как уже отмечалось, женитьба на Марии Владимировне существенно усилила его позиции. В это время будущему королю исполнился 21 год.

Вопрос о возрасте Марии несколько сложнее. Известно, что ее отец умер в 1015 г., поэтому она не могла появиться на свет много позднее этого года. Но и намного раньше она также не должна была родиться, поскольку ей не полагалось быть существенно старше мужа. Если считать, что годом ее рождения был 1015, то уже в 1031 г. она могла выйти замуж. Но Казимир не мог к ней посвататься в это время. Как мы определили, для него наиболее выгодным было жениться в 1037 г., когда Марии могло быть 22 года и она еще находилась в возрасте невесты. В 1043 г. ей соответственно было бы уже 28 лет, и для первого брака она была бы уже слишком старой.

Поэтому, наиболее вероятно, что Казимир женился на Марии в 1037 или 1038 г., когда та находилась на территории Польши. Потом этот вопрос был обговорен с Ярославом Мудрым. На родину вернулось много пленных, взаимоотношения Польши с Русским государством существенно улучшились. Киевский князь даже стал помогать новому родственнику в борьбе с Литвой и восставшей Мазовией в 1041 и последующих годах. Затем дружеские отношения в 1043 г. были скреплены новым браком – сестры Казимира Гертруды с Изяславом Ярославичем.

В русских летописях, кроме фиксации брака с Казимиром, никаких других данных о Марии нет. В польских хрониках XII в. о ней существенно больше сведений. Правда, их авторы точно не знали, кто являлся ее матерью, и называли имя византийской принцессы Анны.[288]288
  Древняя Русь в свете зарубежных источников. Указ. изд. С. 308-312.


[Закрыть] Но они ошибались, поскольку Анна умерла в 1011 г., в возрасте 48 лет. Родить дочь перед смертью она вряд ли могла. Реальным годом рождения Марии от принцессы мог быть приблизительно 1005 г. Но в этом случае она была бы на 11 лет старше Казимира. При такой значительной разнице в возрасте король вряд ли бы женился на ней.