Текст книги "Регина (СИ)"

Автор книги: Людмила Ансарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Я подала руку для рукопожатия, а этот Глеб посмотрел на неё как на змею.

– Кхм-кхм, – покашлял мой патрон (слово-то какое смешное, но, похоже, сейчас этот парень действительно выступает моим покровителем). – Глеб.

Глеб нехотя пожал самые кончики моих пальцев, при этом с его лица не сходило выражение досады, что он вынужден делать это. Ладно, хоть руку не вытер о штаны после рукопожатия.

– Да, кстати, – с улыбкой, предвкушающей пакость, сказал Астах, – ты за неё отвечаешь.

Из груди бедняги-Глеба (столько напастей на него свалилось сегодня, правда, не понятно каких) донёсся звук очень похожий на рычание. Сама того не заметив, я переместилась за спину своего провожатого. Всё-таки его я знала дольше на целые сутки. Мда. Когда успела моя жизнь сделать такой крутой поворот? Прячусь за спину малознакомого парня от ещё менее знакомого.

– Глеб! – с радостным воплем набросилась на парня Гера (когда она успела от нас слинять?). Тот был вынужден её подхватить и даже выдавил улыбку. О!

К нам подошла миловидная женщина средних лет, чем-то неуловимо похожая на Матильду, маму Геры. А, кажется, она говорила, что здесь директором работает её тётя.

– Здравствуйте! – приветливо поздоровалась она. Парни в разнобой ответили на приветствие. – Я вижу, что вы уже познакомились, – Она обвела всех присутствующих взглядом, остановившись на мне. – Ты, наверное, Регина?

Я кивнула.

– А меня зовут Марта Валерьевна, – я подумала, интересно, кто был оригиналом в их семье, давая дочерям такие изысканные имена.

– Очень приятно, – я улыбнулась. Эта женщина мне нравилась.

– Астах уже познакомил тебя с будущими одноклассниками?

– Только с Глебом...– и мне этого хватило, подумалось мне.

– Сейчас мы это исправим... Мальчики, подойдите сюда, – парни лениво подошли.

Директрисса начала перечислять их имена, я, конечно, не запомнила такого большого количества новых имён, хотя они были обычные человеческие.

– А одноклассницы?.. – начала я. Надеюсь, я не буду единственной жертвой, тьфу ты, девочкой среди этих волков?

– Их всего две. И их сейчас нет в городе. Познакомитесь в сентябре.

"Неужели их всех съели?! " – я нервно рассмеялась. Директрисса посмотрела на меня с удивлением.

– Это нервное, – как можно легкомысленнее ответила я. – Новый класс, новая школа...

Женщина понимающе улыбнулась.

– Не беспокойся, тебя здесь никто не обидит, – последнее предложение она произнесла с нажимом, выразительно посмотрев на моих будущих соучеников.

– Тётя! – просительно подёргала за полу жакета Гера. – Пойдём уже покажем Регине живой уголок.

– Конечно, дорогая. Идём, Регина.

– Я потом вас найду, – бросил нам вслед Астах, которому не улыбалось таскаться со мной по школе.

Больно надо, хотя я рассчитывала, что он лично проведёт для меня экскурсию. Шутка. Мы направились в сторону здания школы. Наш путь пролегал по красивой мощеной дорожке, по краям которой стояли аккуратно постриженные кусты, всюду виднелись цветники, радующие взгляд своей ухоженностью и богатством красок. Всё так и кричало о благополучии, подчёркнутом благополучии. "Мы открыты, нам нечего скрывать, – говорила ажурная лёгкая ограда. – Мы честны и чисты, – вторили ей аккуратные дорожки. – У нас всё хорошо ", – заявляли многочисленные цветники и подстриженные деревья.

– У вас тут красиво, – заметила очевидное я.

– Тебе здесь понравится, – уверенно заявила директриса, приглашая внутрь.

И я вошла в свою новую школу.

Глава 3 Жизнь налаживается

– Пап, кстати, в моей комнате нужно поменять окно, – крикнула я папе, открыв то самое пресловутое окно.

Папа работал в саду. Они с мамой напротив дома решили разбить цветник. Как я думаю, чтобы несильно отличаться от волчьего квартала, так и пышущего благополучием и цветущего буйной зеленью.

– Хорошо, малышка! – весело откликнулся отец. – Завтра с утречка и займусь этим, – добавил он, пыхтя, поднимая рухнувшую секцию бывшей ограды. Я хихикнула.

– Да-а, – осмотрела я будущий фронт работ. По договору с родителями я брала сегодня внутренние работы: должна была сделать уборку на втором этаже нашего дома. Родители обжили себе комнату на первом, так что здесь была нетронутая целина.

На кухне засвистел закипающий чайник. Я кубарем скатилась с лестницы и бросилась выключать плиту. Мельком в окне заметила, как папа разговаривает с каким-то высоким смуглым мужчиной, с лёгкой проседью на висках. Незнакомец был одет в джинсы и облегающую футболку, под которой явственно бугрились хорошо натренированные мышцы.

"Вот папе, наверное, сейчас завидно ", – промелькнула мысль.

– Дорогая, – мама вошла в кухню, – иди поздоровайся с нашим соседом господином Игристым.

– С кем? – я скорчила удивленно-недоверчивую рожицу и поспешила к выходу, подталкиваемая нетерпеливой мамой. Всё никак не могу привыкнуть к их странным фамилиям.

– Это папа Астаха и Геры. Так понятнее?

– О да, – протянула я, приближаясь к разговаривающим мужчинам. При моём появлении они замолчали и посмотрели на меня.

– Это моя дочь – Регина, – представил меня папа господину Игристому. Тот вблизи показался ещё более внушительным, чем через окно, просто огромная гора мышц. Папа отнюдь немаленький человек на его фоне выглядел тощей зубочисткой.

– Здрасте, – чирикнула я, несколько смущенная близостью к такому огромному человеку, точнее нечеловеку.

– Привет! – ответил он весело и неожиданно широко и белозубо улыбнулся. – Ты Регина. Мне Гера все уши прожужжала о тебе, – и он протянул мне свою лапищу, я скромно протянула свою ручку.

– А как вас зовут? – всё-таки полюбопытствовала я, мама ущипнула меня за руку. – Хотя нет, не говорите, дайте я сама угадаю... – меня понесло, я сделала вид, что задумалась, папа как-то побледнел, а потом пошёл пятнами. – Платон или Аристотель! Нет, слишком мелко...-Зевс! Во!

Громила какое-то время молча смотрел на меня, а потом как расхохотался, да так громко и заразительно. Я тоже улыбнулась. Папа мелко захихикал от облегчения (как мне показалось), мама просто выдохнула.

– Мне жаль тебя разочаровывать, малышка, но я просто Матвей.

– Ну, тоже ничего, – утешила его я.

– А у тебя весёлая дочка, – он дружески хлопнул по плечу моего отца. Тот заметно пошатнулся, но нашёл в себе силы улыбнуться.

***

– Ты что творишь, дорогая?! – выговаривала мне мама, когда мы вернулись в дом. – Откуда такая фамильярность с уважаемым человеком?! – она мерила холл нервными шагами. – Я тебя не узнаю, дочка.

– Да брось, мам. Вы же сами сказали, что он наш сосед, я и общалась с ним по-соседски, – легкомысленно отмахнулась я, искренне не понимая реакцию родителей. – Ну, всё мне пора наверх, браться за уборку, а то так к ночи ничего не сделаем, – и я оставила маму одну, задумчиво смотрящую мне вслед.

Я же, напевая себе под нос глупую песенку, из тех, что постоянно крутят по радио, принялась за разгребание пылевых завалов второго этажа.

***

– Апчхи! – от души чихнула я.

– Будь здорова! – ответили мне детским голоском.

– Домовой? – спросила я, замерев.

– Нет, Гера, – ответили мне за спиной.

Я обернулась сзади меня стояла девочка со сложнозаплетённой косой в виде венца. Она с интересом оглядывала поле моей работы. Я уже отмыла целый угол в этой чудесной (ну, будет же она когда-нибудь чудесной, правильно?) комнате.

– Нелегко тебе придётся, да-а-а, – сочувствующе протянула она.

Я с хитринкой на неё посмотрела.

– А, может, ты мне поможешь? – и кивнула на ведро и тряпку, рядом с которыми сидела на корточках.

– Ага, – с готовностью откликнулась девочка. – Я могу спеть или почитать, чтобы тебе нескучно было. Что выбираешь?

Похоже, я переоценила наивность данного ребёнка. Мне стало смешно, я рассмеялась. Малышка тоже мило захихикала.

– Там к тебе Глеб заходил, – доверительно сообщила девочка.

– Глеб? – я так удивилась, что чуть не села на мокрый и грязный пол. – Что ему нужно было?

– Он расписание принёс. Но испугался витающей пыли на втором этаже и оставил его внизу.

– Ясно. С чего, интересно, такая забота? – задала я вопрос скорее себе, чем Гере, но она ответила.

– Так он же староста.

– Ну, да конечно, тогда это всё объясняет, – с ноткой сарказма заметила я.

– Ну, вот, а ты сама догадаться не могла! – обрадовалась моей понятливости малышка. Похоже, теперь я переоценила её.

– А ты сюда одна пришла? – спросила я, чтобы перевести разговор.

– Нет, с мамой. Она помогает тёте Ирине цветы садить.

– О, это здорово.

– Девочки, идёмте пить чай! – позвала нас мама с первого этажа.

– Думаю, на сегодня хватит, – я обвела критическим взглядом проделанный и оставшийся объём работ. – Пора и отдохнуть. Пойдём пить чай.

Девочка радостно подорвалась с места и, перепрыгивая через ступеньки, побежала вниз.

– Я быстрее, – победным воплем она обозначила своё прибытие в пункт назначения в кухню.

– Да, Регина, ты безнадёжно отстала в свои 17 лет, – я с удовольствием потянулась, разминая затёкшие мышцы, – от этого образца юности и непосредственности. О! как я завернула, – обрадовалась я сама себе, – почти как мама, – и поплелась вниз на запах свежезаваренного чая и булочек.

За столом уже собралась вся честная компания: родители, Гера, ещё два незнакомых мне малыша: мальчики трёх и восьми лет, Матильда. Стол ломился от разных вкусностей. Когда мама успела всё это испечь или заказала в пекарне?

– Ммм, как вкусно пахнет, – я потянулась за сдобной булочкой.

– Регина! – воскликнула мама, – иди сначала руки вымой!

Я скуксилась, а малыши захихикали.

– Ничего страшного, если бы пара десятков...миллионов микробов попала мне в желудок, – пробурчала я. – Я крепкая, мне бы не повредило,– я всё-таки пошла мыть руки.

– И поторопись! – крикнул мне вслед папа. – А то тебе ничего не достанется!

– Ты ещё не знакома, – начала Матильда, когда я вернулась с вымытыми руками, – это Савелий, – она указала на старшего мальчика. Тот сказал: "Привет! ", точнее нечто подобное, потому что его рот был занят: он вгрызался в булочку.– А это Семён, – она ласково провела рукой по голове своего младшенького. Он отличался от всех, выделяясь своей пшеничной шевелюрой и васильковыми глазами.

– Привет, – сказала я малышу. – Будешь? – и подсунула ему свою любимую конфетку (прямо от сердца отрываю, вот какая я щедрая!).

Мальчик проигнорировал, всё также сидя спокойно и безразлично ко всему, слишком нехарактерно для ребёнка его возраста, насколько я помню своего брата. Гера-живчик крутилась и вертелась, выбирая со стола самое вкусное, на её взгляд. Старший мальчик тоже получал удовольствие от жизни, смакуя уже кусок мясного пирога, весело посверкивая светло-карими, как у его отца, глазами. А этот малыш...

– Он немного нелюдим, – с извиняющей улыбкой сказала Матильда, обняла мальчика и сильнее притянула к себе.

Ну, вот и волки видимо от этого не застрахованы: извиняются за особенности своих детей, как будто они какие-то неполноценные. Я вздохнула.

– Сёма, надо конфетку? – я раскрыла фантик перед его носом и показала потрясающий кусочек счастья из карамели, воздушных хлопьев и орехов, политое сверху шоколадом. – М-м, смотри какая вкуснотища! – мальчик без особого энтузиазма обратил свой взгляд на вертящийся перед его носом предмет и уже было потянулся за ним, как я засунула вожделенное лакомство себе в рот и с демонстративным наслаждением стала жевать. – Ммм, вкуснотища.

Мальчик проследил весь путь уходящей от него сладости, остановился взор на моих губах, затем посмотрел на мои глаза. Наши взгляды встретились – его синий, полный вселенской обиды и скорби и мой, нахальный и поддразнивающий. На лице мальчишки промелькнула гамма быстро сменяющих друг друга эмоций: начиная от интереса, обиды и заканчивая гневом.

– Ты! – он воскликнул, ткнув в меня пальцем. – Отдай!

– Серьёзно? – спросила я. – А я уже съела. Ты слишком долго думал, дружок, – мальчик растеряно повернулся к матери (она же его мать?) в поисках поддержки и мольбой о возмездии во взоре.

А на лице его матери был шок. Она переводила широко раскрытые глаза то на него, то на меня. Неожиданно Гера радостно запищала, хлопая в ладоши:

– Сёма заговорил! Сёма заговорил! Ура!

Матильда отошла от столбняка, улыбнулась широкой радостной улыбкой. Родители тоже отмерли (я и не заметила, когда они успели впасть в анабиоз). Только Савик сохранил невозмутимость и спокойствие, сыто рыгнув, он откинулся на спинку стула и выдал мудрость (видимо кому-то подражая):

– Я же говорил, что он заговорит, а вы не верили!

Я переводила недоумённый взгляд с одного участника застолья на другого. "Сёма не говорил? Он больной ребёнок? А я у него конфетку отобрала! – я мучительно покраснела. – Но я же хотела как лучше! Я хотела расшевелить этого тихого мальчика, чтобы он хотя бы немного оживился ". А что для этого лучше всего подходит? Правильно, показать конфетку и не отдать, показать и не отдать. Тут такая злость возьмёт, что с любого депрессивного дна достанет... Матильда поймала мой взгляд и одними губами прошептала: "Спасибо! ", – и продолжила ворковать со своим обрётшим способность говорить сыном.

Глава 4 Ночные кошмары

«Послезавтра уже Первое сентября,– я со стоном уткнулась в свою подушку. – Как же не хочется в школу. Хоть волком вой», неожиданно старая поговорка стала особо актуальной, я рассмеялась.

Был вечер всё того же дня уборки и чаепития, я валялась на своей кровати в своей комнате, уставившись в потолок впервые в жизни мне не хотелось читать, мне сильно, очень сильно до щекотки в пятках хотелось идти погулять на улицу. Но как назло из-за переезда все мои подруги остались на другом конце города. Или это благодаря переезду мне захотелось погулять?

Поражённая новой мыслью, я села на кровати. "Да нет, – тряхнула головой. – Не может быть. Тут же отстойно? Правильно?"

Я не выдержала тишины и одиночества своей комнаты и спустилась вниз.

Там меня ждали приключения. Только встала на первую ступеньку лестницы, как увидела, что какая-то тень промелькнула из угла в угол. Я знатно перетрухала, замерла на одной ноге, не решаясь ступить на следующую ступеньку. Руки моментально вспотели, непроизвольно я вцепилась в перила. Кое-как сглотнув ком страха, застрявший в горле, я мысленно сказала себе:

– Регина, ты у себя дома! Тебе нечего боятся, если что крикнешь "папа!" (моя детская вера во всемогущество папы ещё никуда не делась). – Вперёд, Регина, спустись в холл и включи свет. Вперёд!

Подбадривая себя подобным образом, я стала медленно спускаться по лестнице. Предательские ступеньки оглушительно скрипели у меня под ногами, заставляя каждый раз зажмуривать глаза и замирать от страха.

Я уже почти дошла до первого этажа, как на кухне что-то грохнуло. Я подпрыгнула и вцепилась в косяк, трясущимися руками нащупала выключатель. Неверный свет убывающей луны искажал окружающие предметы, заставив меня пару раз не попасть в выключатель. Наконец, раздался знакомый щелчок и... ничего. Свет не загорелся. Вот тут-то я испугалась по-настоящему. Воображение стало подбрасывать одну жуткую картину за другой, живо рисуя родителей лежащих в лужах крови, жуткого убийцу нависшего над ними с окровавленным тесаком, жадно смотрящего на будущую жертву – единственно оставшегося в живых человека, так не вовремя вышедшего из своей спальни.

Я закричала лишь бы разрушить эту тишину и прекратить череду жутких образов проносящихся у меня в сознании.

В родительской спальне зажёгся свет. Мама выскочила первая, она была в одной ночной рубашке и босиком.

– Регина!? Это ты? Что с тобой? – взволновано запричитала она, спеша ко мне, включая по пути все светильники, которые были.

– Мама-а-а! – она нашла меня сидящей на последней ступеньке лестницы.

Быстро преодолев расстояние, разделявшее нас, она присела рядом со мной и обняла.

– Что случилось? – спросила мама, а я неожиданно для себя разрыдалась навзрыд, как маленький потерявшийся ребёнок.

– Как она? – сквозь собственный плач я услышала голос папы. Когда он успел подойти, я не видела. Но он стоял с заряженным ружьём (у нас в доме есть ружьё?).

Мама шептала что-то утешающее и гладила меня по голове.

– Я думаю, это стресс от переезда, – наконец сказала она. – Ты ведь знаешь, она всё держит в себе, а мы не доглядели, забыли, что она ещё совсем ребёнок. Со своими хлопотами, – добавила она чуть позже, как-то по-особенному выделив это "со своими хлопотами ".

Я уже успокоилась. Почти. Только продолжала шмыгать носом и иногда вздрагивать. Из маминых объятий я не торопилась выбираться. Папа с ружьём наперевес обошёл весь дом, проверил все окна и замки на дверях, но ничего подозрительного не нашёл, о чём, он нам и сообщил.

– Милая, что тебя напугало? – осторожно спросила мама, поднимая моё лицо, чтобы лучше видеть выражение.

– Я видела, как что-то промелькнуло, – я показала рукой в направлении выхода из холла на кухню. Мама с папой обменялись непонятными мне взглядами. У меня сложилось впечатление, что они общаются телепатически, ей-богу.

– Что потом? – нетерпеливо поторопил папа.

– А потом я решила включить свет и посмотреть, что там такое. Но свет не включился, – я снова всхлипнула, вспомнив весь ужас, охвативший меня в тот момент. Мама утешающе погладила меня по спине. – И я испугалась,– закончила я свой короткий рассказ.

– Ты что-нибудь ещё видела или слышала? – требовательно спросил папа.

– Я не знаю...

– А ты подумай хорошенько, – папа встал (до этого сидел на корточках передо мной) и начал нервно расхаживать взад– вперёд. – Может, что-нибудь необычное или почувствовала что-нибудь странное...– он испытывающе посмотрел на меня.

– Я не знаю, папа!

– Дима, не дави. Видишь, она и так напугана.

– Дочка, – папа продолжил значительно мягче, снова присев передо мной, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Это важно. Ты что-нибудь ещё помнишь?

Я напрягла память.

– Там на кухне что-то упало...– не успела я договорить, как папа умчался на кухню. Мама с тревогой смотрела ему вслед, ожидая его возвращения.

"Чего это они такие серьёзные? " – подумала я. Мне самой сейчас мой страх показался каким-то глупым и детским. Ну, подумаешь, испугалась темноты в плохо знакомом доме.

– Мам, может это была просто кошка, – выдвинула я свою версию произошедшего.– Забрела случайно или принадлежала бывшим хозяевам.

– Может быть, – мама улыбнулась одними губами и погладила меня по голове.

– Там ничего нет,– сказал, вернувшись, папа. – Идёмте спать, – они с мамой снова обменялись долгими, понятными только им взглядами.

– Вы что-то скрываете? – спросила я прямо, сил терпеть их таинственные переглядывания уже не было.

– Нет, о чём ты, дорогая?– как-то быстро ответил папа, а мама усиленно закивала головой, подтверждая его слова.

– Идём спать, милая, – сказала мама, вставая. – Ты не боишься одна? – спросила она, увидев, что я пошла в свою комнату наверху.

Я пожала плечами.

– Это же была кошка, не так ли? – родители неуверенно, но кивнули, – Тогда чего мне бояться? – и, не дожидаясь ответа на вопрос, я отправилась в свою комнату.

Всё, приключений на сегодняшний день мне достаточно. С этими мыслями я открыла дверь в свою комнату и оторопела: на моей кровати преспокойненько сидел наш сосед-красавчик, но выглядел он не очень счастливым.

***

– Ты чего здесь делаешь? – воскликнула возмущённо я, прикрывая за собой дверь.

– Сижу, разве не видно? – заметил очевидное парень.

–Я серьёзно.

– И я тоже. Что за переполох вы устроили? На весь квартал слышно, – он уставился на меня.

– Там кошка пробежала...Я испугалась и...– начала я почему-то оправдываться.

– Ты издеваешься? – взвился парень, вскакивая. – Мы тут поставили всех на уши, а она кошки испугалась!.. – он внезапно осёкся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Кого на уши поставили и зачем? – уцепилась я за оброненные в запале слова.

Парень занервничал, глаза забегали, но неожиданно он взял себя в руки.

– Твой отец просил моего отца присмотреть за тобой, – начал он уверенно. – Вы первые люди за последнее время, которые поселились к нам так близко. Если что-то с вами случится, это ляжет пятном на нашу репутацию, – его слова звучали убедительно, но всё же какая-то маленькая деталь мешала мне поверить ему до конца. – Поэтому, – продолжил он совсем расслаблено, – услышав твой визг, который и мёртвого поднимет, – добавил он с ноткой осуждения, – мне пришлось мчаться сюда.

– А почему в мою комнату? – задала я логичный вопрос.

– Ну, ты же кричала?– заметил очевидное мой ночной гость (который раз его застаю в своей комнате, а знакомы мы всего дня три!).

– Что, опять через окно? – я кивнула в сторону означенного окна, которое выходило на отвесную стену.

Парень пожал плечами.

– Так ближе, – пояснил он как само собой разумеющееся и самое, что ни есть естественное – спрямить путь на третий этаж по стене.

– Ну да, ну да...– недоверчиво хмыкнула я.

Астах неожиданно подошёл ко мне, положил руки мне на плечи и втянул воздух носом.

– Ты чего?! – опешила я, отстраняясь от него. Его радужка начала стремительно изменяться, то расширяясь и заполняя собой белок, то возвращаясь в обычное человеческое состояние.

Я тихо ахнула и в страхе отпрянула.

– Здесь кто-то был, – проговорил он изменённым рычащим голосом и быстро вышел в коридор.

Я бросилась за ним, но испуганно замерла на пороге, не смея ступить за пределы полосы света, льющегося из моей комнаты. Астах же быстро сбежал по лестнице вниз, и всё стихло. Страх отпустивший было меня, вновь заявил свои права на меня. На ватных негнущихся ногах я подошла к перилам лестничной площадки и шёпотом позвала:

– Астах! – прислушалась к царившей тишине, ничего не услышала, как ни напрягала слух. Тогда я сделала крошечный шажок в сторону лестницы и снова позвала: – Астах! Ты где? Астах, – в последнем слове прозвучали жалкие скулящие нотки.

Я сделала ещё один шажок вперёд, оглянулась на комнату, раздумывая, не вернуться ли мне. Но она вдруг показалась мне такой ненадёжной и жалкой. Я сделала ещё несколько быстрых шажков, наконец, дойдя до первой ступеньки.

– Астах! – снова позвала я, начав медленно спускаться, то и дело, замирая и прислушиваясь. Я уже преодолела половину пути, как он возник передо мной. Я вскрикнула от неожиданности. Парень споро зажал мне рот одной рукой, а другой развернул и начал подталкивать в спину в направлении моей комнаты.

– Больно же! – прошипел он, одёргивая свою руку. – Ты больше волчица, чем кажешься на первый взгляд, – добавил он со смешком.

Я обернулась и удивлённо на него уставилась, мы уже зашли в комнату, и он закрыл дверь.

– Это был комплимент, – быстро добавил он, пряча зачем-то свои руки за спину. В общем, выглядел, он совсем несерьёзно, не как боец только что вернувшийся с разведки. Я слегка разочарованно, но облегчённо вздохнула. И глаза у него стали обычными...

– Так чего ты там нашёл? – требовательно спросила я у него.

Глава 5 Облом на личном фронте

Я сидела в своей комнате и упивалась любимым чтивом о похождениях Флоризеля, покорителя женских сердец. Хорошо так уйти в приятный и предсказуемый мир, лишённый ночных кошмаров наяву и странных недомолвок родителей. Я вчера ясно поняла, что родители мне нагло врут, или как минимум не договаривают всей правды. Почему они так испугались ночного визита неизвестного, а (теперь я почти уверена, что той ночью к нам кто-то забирался) появлению в моей комнате среди ночи Астаха никак не удивились? Почему?

Той ночью мы с Астахом видимо всё-таки пошумели, чуть позже, как мы зашли в комнату, ко мне на мансарду поднялся папа. Увидев соседского парня, вальяжно восседающего на моей кровати, он отреагировал весьма спокойно, а потом они ещё и ушли вместе пошушукаться, не пригласив меня. После их разговора Астах ушёл, но не через окно, а как нормальный человек через дверь. Папа пожелал мне спокойной ночи и отправился досыпать, проигнорировав все мои вопросы. Поэтому я сейчас в печали, сижу в своей комнате и залечиваю свою боль любимыми книгами, где всё спокойно, легко и ясно.

– Дорогая, ты ещё не одета!? – в ужасе воскликнула мама, заглянув в мою комнату, сама она уже была полностью готова к выходу. Я не говорила, что сегодня Первое сентября и мой первый день в новой школе? – Как так можно! – мама подняла с пола разбросанные со вчерашнего дня вещи. – Одевайся! Что за безответственность?! Я тебя не узнаю.

Я лениво потянулась в постели, поболтала голыми пятками, торчащими из-под одеяла.

– Ты сама говорила, что я слишком правильная. Вот я и решила похулиганить, – мама недовольно воззрилась на меня, всё ещё держа в руках подобранные с пола вещи.

– Ты выбрала не подходящее время и место для своих подростковых бунтов! Где твоя форма?– я кивнула в сторону единственного шкафа в моей комнате. – Ты всё ещё здесь?! А ну быстро умываться! – прикрикнула мама, складывая мои вещи в шкаф и доставая форму.

Я не торопясь, встала и побрела в ванную.

– Быстрее! – мама придала мне ускорение тем, что оказалось у неё в руках, а это были мои джинсы.

– Мам! – возмущенно вскрикнула я, потирая ушибленное место. – Больно же! – но всё-таки ускорилась.

***

Окно открыто. Тёплый ветерок раннего бабьего лета игриво треплет занавески. С улицы доносится запах краски. Мама красит новый забор. Я стою возле окна в своей комнате и смотрю на соседский дом, откуда доносятся детские голоса и смех. Наши соседи очень жизнелюбивое семейство. Голубой небо удивительно прозрачно и тонко, только у горизонта легкая дымка.

Я задумчиво села на краешек своей кровати. На душе было странное чувство. Последние дни навалились на меня с ворохом новых событий так, что я чувствую себя неопытным пловцом по превратности судьбы угодившего в стремнину. Запах краски усилился до невозможности, я закрыла окно.

Хочу шоколад и чтобы всё вернулось обратно: не было событий этих последних дней, которые унесли меня безвозвратно из моего тихого уютного мирка, в котором я мирно поживала все эти годы.

Я тяжело вздохнула. "Взбодрись, Регина! Не всё так плохо, – я похлопала себя по щекам, чтобы очнуться от этого неприятного чувства тоски ни о чём. – Тебе же даже нравится эта непредсказуемость и экстрим новой жизни. Нечего врать себе и прикидываться дохлой овечкой, вечной жертвой обстоятельств! "

– На этом и порешим,– добавила я вслух, немного придя в себя.

Я включила музыку и стала подпевать популярной песне, раскладывая по столу учебники и тетради. В новой школе требования к знаниям учеников оказались жёстче, чем в прежней. Ничего, я всегда любила учиться, тем более парня в ближайшее время у меня не предвидится. К сожалению (или к счастью?) у соседа красавчика оказалась сногсшибательная девушка. К своему стыду придётся признать, что глубоко в душе, я на него рассчитывала.

– Ты что, Регина, рассчитывала завести себе парня-оборотня? – вопросила я саму себя голосом своей подруги Василисы, которая часто олицетворяет мою совесть.

Эх, как по ним соскучилась!

***

– Меня бесит, что мой парень вынужден проводить время с этой обезьяной! – зло высказалась красивая рыжеволосая девушка своей подруге брюнетке. Та сочувственно покивала: кого обрадует, что одна из этих лысых обезьян даже просто будет жить рядом, не то чтобы общаться с твоим парнем.

Девушки шли по ухоженному тротуару, украшенному пока ещё редкими опавшими листьями. Они направлялись к дому Астаха. Почему его отец такой уважаемый волк выбрал место для своего жилья на самой границе с территорией этих жутких презренных людишек?

– Потом от него пахнет этой шавкой, продолжала жаловаться рыжая. Но здесь брюнетка подавила смешок, было забавно наблюдать, как бесится эта первая красавица среди волчиц, которая всеми правдами и неправдами весь прошлый год пыталась заполучить Астаха. И заполучила. Но, увы и ах, недолго ей пришлось наслаждаться обретённым счастьем или пойманной добычей? Нет, Эмма не претендовала на яркого парня, и они не были с Виолеттой соперницами, упаси Бог: Астах приходился ей двоюродным братом, их отцы были родные братья.

–А она ещё и учиться с нами будет! – всё больше распалялась Рыжая. -Гнать их надо, гнать! Как они всегда поступали с нашим народом! Почему твой дядя ведёт какие-то странные игры с ними? – с последним вопросом она обратилась к Эмме.

– Забыл с тобой посоветоваться, – с холодной усмешкой ответила брюнетка, остудив красавицу, негоже обсуждать действия вожака: он всегда прав.

– Я не это хотела сказать! – сразу запротестовала подруга. – О! мы уже пришли, – и она резво нырнула в калитку, не желая акцентировать внимание на свой оплошности в словах.

Вожак принципиально не запирал входные ворота, тем самым подчёркивая, что он открыт для всех. Сама Эмма считала своего дядю великим волком, уже вписавшим своё имя в историю золотыми буквами. Она искренне не понимала людей и волков, которые выискивали недостатки в его способе правления и ведения политики. "Легко судить да трудно делать ", – всегда приговаривал Эммин отец, когда она жаловалась на подобную несправедливость.

Почему взрослые, должные быть олицетворением мудрости совершают порой совершенно очевидные ошибки? Эмма этого тоже не понимала, но себе мысленно обещала, что не будет совершать подобные проколы, и будет действовать исключительно во блага семьи, в которую входит и Астах, стаи и всех волков. Она это точно знала и если ситуация будет требовать нестандартных решений для блага её стаи, она их примет, а не станет с сумасшедшим упорством цепляться за отжившие порядки и традиции, которые может в древности и помогали выжить, но в настоящее время лишь мешают процветанию. Например, она не разделяла мнение многих волков из оппозиции вожака, что люди – это однозначное зло и сближение с ними – это попрание заветов предков, которые обязательно покарают нечестивых отступников, то есть вожака и его последователей. При том сами радетели старинных традиций не спешили убираться из своих домов, полных современных удобств и комфорта в дикие леса жить, строя себе логово в буреломнике и бегая большую часть жизни на четырёх ногах...

Эти жалкие крикуны притом способны попортить не мало крови своим сопротивлением, явным и скрытым. Эмма чуть не сплюнула с досады. Она бы ни за что не стала дружить с такой девочкой как Виолетта, но дядя попросил ненавязчиво присматривать за ней... и она очень гордилась полученным заданием. Может брат встречается с Ви по той же причине, что и она дружит? Иначе она просто не понимает его выбор, он может выбрать с любую девушку из стаи, и каждая будет рада такому раскладу событий, а он предпочел дочку оппозиционера...

– Фу, фыркнула Гера, увидев девушек, – мам здесь Виолетта,– имя рыжей она выделила с особой интонацией, явно не льстящей девушке ее брата.