Текст книги "История инакомыслия в СССР"

Автор книги: Людмила Алексеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)

Своеобразие латышского национального движения проявилось не только в его пацифистской окраске. Это своеобразие определилось также наличием за рубежом Латышской социал-демократической рабочей партии (ЛСДРП). Эта партия в независимой Латвии (1918-1940 гг.) была одной из самых сильных и имела значительное число мест в парламенте. Какое-то время ЛСДРП вместе с либералами была у власти. В 1934 году в Латвии произошел переворот Ульманиса, и все партии, кроме правящей, были запрещены, в том числе социал-демократическая. Часть деятелей ЛСДРП эмигрировала, а какая-то часть оказалась в заключении. Вступление в Латвию советских войск в 1940 году и возвращение их в 1944-ом сопровождалось массовыми репрессиями, которые распространились и на социал-демократов (хотя их «левое» крыло сотрудничало с Москвой, исходя из убеждения, что лучше СССР, чем Гитлер). В советской Латвии деятели ЛСДРП были выкорчеваны столь основательно, что деятельность этой партии прекратилась полностью, лишь в единичных случаях члены ЛСДРП, оставшиеся в Латвии, уцелели в заключении. Но эмигрировавшие социал-демократы создали Заграничный Комитет ЛСДРП, и она продолжает свою деятельность. К 1980 году ЛСДРП осталась последним осколком РСДРП. Латышские социал-демократы сумели обеспечить приток в партию новых членов. ЛСДРП выпускает две газеты на латышском языке – партийную и молодежную. Главный заграничный комитет ЛСДРП находится в Стокгольме, но имеет отделения и в других странах. ЛСДРП представлена (с совещательным голосом) в Социалистическом интернационале. Прокламируемой целью ЛСДРП является восстановление независимости Латвии и восстановление там демократии. [28]

В начале 70-х годов деятельность ЛСДРП возобновилась и в Латвии. В этом важную роль сыграли Юрис Бумейстерс (инженер-электроник, один из ведущих специалистов Латвии по применению электронной техники в рыболовном промысле) и Дайнис Лисманис. Оба они немолоды (Бумейстерс – 1918 г.р.), но все-таки принадлежат к новому поколению социал-демократов, включившихся в партийную деятельность уже в советской Латвии. Они оба были арестованы в ноябре 1980 года по обвинению в «измене родине». Суд состоялся в мае-июне 1981 года в Риге и был закрытым, так что подробности дела неизвестны. [29] Видимо, «изменой» были сочтены контакты с латышским социал-демократическим зарубежьем, которые стали довольно оживленными и весьма способствовали распространению социал-демократических идей в Латвии. В то же время именно эти связи с зарубежьем встревожили власти более всего. Возможно, эти связи и навели кагебистов на Бумейстерса и Лисманиса и, во всяком случае, облегчили и ужесточили расправу с ними. За месяц до суда, в апреле 1981 года, в Риге был задержан Мартин Зандберг, руководитель бюро ЛСДРП в Западной Германии. У Зандберга вынудили показания, использованные против Бумейстерса и Лисманиса, хотя Зандберг отказался от этих показаний сразу же по возвращении в ФРГ. [30] Бумейстерс был осужден на 15 лет лагерей строгого режима, Лисманис – на 12. [31]

25 марта 1981 года был арестован 70-летний рижанин Валдис Винкелис. Он имел родственников среди лидеров латышских социал-демократов, находившихся в Швеции, и поддерживал с ними связи. Вскоре после ареста Винкелис скончался в тюрьме. 11 мая был арестован его сын, Юрис Винкелис, [32] осужденный затем по обвинению в распространении латышского тамиздата. [33]

Видимо, Заграничный комитет ЛСДРП сыграл важную роль в развитии публикаций латышского самиздата за рубежом и в налаживании снабжения латышским тамиздатом своих соотечественников на родине.

Аресты трех человек, причастных к социал-демократической деятельности в Латвии, и смерть четвертого вряд ли парализовали эту деятельность, даже если все репрессированные были ее ведущими фигурами. И уж во всяком случае не прекратился приток тамиздата в Латвию, который в 80-е годы составил основную часть неподцензурной литературы, циркулирующей среди латышей. В Латвии распространялась газета ЛСДРП «Бривиба» («Свобода»), издававшаяся в Швеции, и другая партийная литература, но не только партийная. Так, известно, что за рубежом была издана книга Павиласа Бруверса, написанная в советской Латвии, – «Так становятся диссидентами» (о преследованиях автора со стороны КГБ в 1974 году). [35] В Латвии распространялись также книги латышского писателя-эмигранта А. Эглитиса «Пять дней» (о судьбе латышей, депортированных в восточные районы СССР); изданная за рубежом книга А. Балодиса «Прибалтийские республики накануне Великой Отечественной войны», а также переведенный с английского «1984-ый» Джорджа Орвелла. Как попадал тамиздат в Латвию, можно судить, например, по такому сообщению. В апреле 1982 года на пограничной станции были задержаны 18-летние латыши Мартин Симанис (гражданин США) и Харалд Озолс (гражданин Канады), приехавшие в Латвию на каникулы. Их обыскали и отобрали печатные издания и частные письма. [36] Таких поездок из разных стран граждан латышского происхождения было очень много – надо думать, удачных провозов было больше, чем провалов.

Борьба с неподцензурной литературой не ограничивалась обследованием багажа туристов. В феврале 1981 года в Риге были арестованы четверо молодых латышей за распространение «Страшного года». Один из арестованных, получивший шестимесячный лагерный срок, был зарезан в лагере незадолго до окончания срока. [37] Были арестованы латышские поэты (Альфред Зариньш в 1981 г. и Г. Фрейманис – в 1983 г.). Их обвинили в хранении самиздата и в публикации собственных стихов за рубежом. [38] 6 января 1983 года была арестована Лидия Доронина, уже отбывшая срок за распространение самиздата. В 1983 г. у нее снова был изъят разнообразный там– и самиздат, в том числе, как и по первому делу, – документы московской пацифистской группы. Основным обвинением ей, как и Бумейстерсу, была «связь с заграницей». [39] В день ареста Дорониной в Риге были задержаны шведские туристки латышского происхождения, приехавшие в Латвию на Рождество, – Байдба Витолиньш и ее 17-летняя дочь. Их держали в заключении отдельно друг от друга три дня и допрашивали об их причастности к латышской прессе в Швеции и о знакомстве с Дорониной, а затем выслали из СССР. [40]

По делу Дорониной прошло более 50 обысков – среди баптистов (она баптистка) и среди участников латышского национально-пацифистского движения. Во время обыска у Альфреда Левалдса он умер от инфаркта, но обыск продолжался и после его смерти. Жену (вдову) Левалдса с обыска увезли на допрос, который продолжался несколько часов. [41] По одному делу с Дорониной были арестованы ее друзья, чемпион по гребле Янис Веверис (баптист) и литейщик Гедерт Мелнгайлис (лютеранин). Их обоих тоже обвинили в «связях с заграницей», в частности Мелнгайлиса – в связях с Гунаром Роде, участником «Балтийской федерации», который эмигрировал в Швецию после окончания 15-летнего заключения. И у Вевериса, и у Мелнгайлиса конфисковали там– и самиздат. [42]

В течение 1983 года были арестованы еще несколько человек, среди них – Янис Рожкалнс, обвиненный в принадлежности к подпольной организации «Движение за независимость Латвии», распространении листовок и открытых писем и обращений, а также в связях со шведским обществом перевода Библии, [43] и Гунар Астра, имевший предупреждение за контакты с американскими корреспондентами и дипломатами. [44] Всех арестованных, как и Майгониса Равиньша, насильственно госпитализированного в психбольницу в октябре 1983 года, [45] обвиняли в причастности к самиздату и к национально-пацифистскому движению, а некоторых и в подписании документов правозащитного движения. [46] В маленькой Латвии сторонники разных направлений инакомыслия связаны столь тесно, что трудно, а иной раз и невозможно определить, к какой «категории» инакомыслия относится тот или иной активист. Среди них немало таких, как Доронина, относящаяся к нескольким или даже ко всем «категориям». В 1980 г. несколько участников национально-пацифистского движения были задержаны у монумента Свободы в Риге, где они присутствовали при публичном чтении Библии старшеклассником Рихардом Усансом. Они принадлежали к разным вероисповеданиям, а некоторые были неверующими.

Обыски 1981-1983 годов подтвердили впечатление о заметном расширении циркуляции неподцензурной литературы в Латвии. Аресты тех лет были чувствительными ударами по латышскому диссенту, проявившему себя не только в распространении самиздата и в пацифистских призывах, но и организационно – в налаживании связей с латышским зарубежьем и с московскими активистами правозащитного и пацифистского движений, а также работой в баптистской гуманитарной организация «Акции света» (нечто вроде фонда помощи политзаключенным). Причастность к «Акции света» была одним из обвинений Дорониной и Мелнгайлису. [48] Этот последний факт позволяет предполагать, что «Акция света» не ограничивала свою благотворительность только баптистами (Мелнгайлис – лютеранин), а помогала и другим жертвам репрессий в Латвии.

Аресты 80-х годов «сняли» ведущих деятелей как социал-демократического подполья, так и большинство решившихся на открытые выступления. Но эти небольшие кружки тесно связанных между собой инакомыслящих составляли лишь «верхушку» скрытого под поверхностью айсберга независимой общественной жизни маленького народа, ощущающего свою принадлежность к западному миру и не желающего мириться с насильственной оторванностью от него. Утрата «верхушки», вероятно, замедлила развитие латышского диссента, но не уничтожила его, а тем более его питательной среды. Об этом свидетельствуют продолжающиеся ежегодные паломничества к могиле президента независимой Латвии Яниса Чаксте, манифестации у монумента Свободы в Риге, водружения национального флага, листовки и надписи, а особенно – столь же неистребимый самиздат.

Примечания

1. История Латвийской ССР. Сокращенный курс, 2-ое переработанное и дополненное издание. Рига, Академия наук Латв. ССР, 1971, с.с. 706-707.

2. История Латвийской ССР. Рига, АН Латв. ССР, Институт истории и материальной культуры, 1958, т. 3, с. 644.

3. Там же.

4. Реестр осужденных или задержанных в борьбе за права человека в СССР с 5 марта 1953 года по февраль 1971 года. (Радио «Свобода», отдел «Архивы самиздата», 1971, с.с. 213-218.

5. Хроника текущих событий (ХТС), № 11, Амстердам, Фонд им. Герцена, 1978, т. 1, с. 329.

6. Свидетельства многих очевидцев – жителей Энгуре, в личных беседах.

7. ХТС, (вып. 1-15), Амстердам, Фонд им. Герцена, 1979, т. 1, вып. 15, с. 491.

8. Там же, т. 2, с.с. 70-71, 101.

9. Архив самиздата Радио «Свобода» (АС) № 2432 (не опубл.).

10. Там же, № 2433 (не опубл.).

11. Там же, № 2434 (не опубл.).

12. Там же, № 2435, 2692 (не опубл.).

13. ХТС, Нью-Йорк, изд-во «Хроника», вып. 42, с.с. 82-83.

14. ХТС, вып. 41, с. 30; вып. 42, с.с. 25-26.

15. ХТС, вып. 11, с. 331.

16. ХТС, вып. 17, с.с. 773, 138-139.

17. Народное хозяйство СССР в 1970 г., Москва, изд-во «Статистка», 1971, с. 20.

18. ХТС, вып. 32, с.с. 10, 78; вып. 34, с.с. 9-11.

19. ХТС, вып. 41, с. 30.

20. Архив самиздата. (Радио «Свобода», Мюнхен, АС), № 2435 (не опубл.).

21. ХТС, вып. 47, с.с. 43-44.

22. ХТС, вып. 54, с.с. 135-136; АС № 3755: вып. 39/79.

23. АС № 3875, вып. 6/80.

24. АС № 4570, вып. 6/82.

25. «Вести из СССР. Права человека». Под ред. Кронида Любарского, Мюнхен, 1982, вып. 10, № 35.

26. Там же, № 36.

27. Там же, вып. 13, № 25.

28. «Форум», общественно-политический журнал, под ред. Владимира Малинковича. Мюнхен, «Сучаснiсть», 1983, № 4 (интервью с председателем Заграничного комитета ЛСДРП Бруно Калныньшем), с.с. 67-74.

29. «Вести из СССР», 1981, вып. 10, № 1.

30. Там же, вып. 8, № 41, вып. 10, № 1.

31. Там же, вып. 11, N 7.

32. Там же, вып. 17, № 4.

33. Там же, 1982, вып. 2, № 2.

34. Там же.

35. Там же, 1981, вып. 22, № 8.

36. Там же, 1982, вып. 8, № 25.

37. Там же, 1981, вып. 22, № 8.

38. Там же, вып. 21, № 3.

39. Там же, 1983, вып. 3, № 3, вып. 15, № 1.

40. Там же, вып. 2, № 29, вып. 3, № 3.

41. Там же, вып. 3, № 3.

42. Там же, вып. 23/24, № 2; вып. 4, № 2; вып. 3, № 3; вып. 13, № 15.

43. Там же, вып. 8, № 1; вып. 10, № 15; 1984;, вып. 5, № 15; 1983, вып. 16, № 3.

44. Там же, 1983, вып. 18, № 1.

45. Там же, 1984, вып. 5, № 15.

46. См. примечание 43.

47. «Вести из СССР», 1982, вып. 23, № 7; 1983, вып. 7, № 40.

48. Там же, 1983, вып. 4, № 5.

АРМЯНСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Армяне – народ древней культуры, с трехтысячелетней историей и созданной 16 веков назад письменностью. Однако уже пять веков как Армения утратила государственную независимость. Христианская Армения, расположенная между Россией и Турцией, всегда тяготела к России, в которой армяне видели единственный заслон от иноверцев. После 1915 г., когда турки изгнали армян из Западной Армении, вырезав 1,5 млн. ее жителей, армяне укрепились в сознании невозможности иного пути для Армении, как с Россией. В царской России Армения была на положении «Ереванского округа», но приходилось выбирать между этим злом и угрозой физического уничтожения народа.

Во время революции в России Армения отделилась: 28 мая 1918 г. она была провозглашена независимой республикой. У власти находилась национальная партия дашнаков, социальная программа которых была близка к программе русских эсеров. Советская Российская республика признала независимое армянское государство, но оно сразу же столкнулось с турецкой опасностью: по Брестскому миру между советской Россией и Германией союзная с ней Турция получила армянские города Карс и Ардаган. Первым шагом дашнакского правительства было заключение Батумского договора с Турцией, что дало возможность Армении просуществовать как независимому государству в течение двух лет. В ноябре 1920 г. в Армению вошли регулярные части Красной Армии. 29 ноября она была провозглашена советской республикой. Дашнакское правительство вынуждено было уйти в отставку. Таким образом, с 1920 г. Армения вошла в состав Советского государства. За 60 лет у армян накопился длинный счет обид и претензий к московским правителям. После окончания первой мировой войны центральное советское правительство яростно противилось предложениям тогдашнего президента США Вудро Вильсона: на землях, принадлежавших Турции, создать, кроме Ливии, Сирии и других новых государств, самостоятельное Армянское государство на исторической территории Армении между озером Ван и Араратом, куда могли бы вернуться рассеянные по миру потомки армян, спасшиеся от резни 1915 г. Армения осталась частью Советского Союза. С тех пор СССР, по мнению армянских патриотов, нередко заигрывал с Турцией и поступался интересами и чувствами армян. Их очень печалит, что Советский Союз не делает никаких шагов к решению проблемы Карса и Ардагана, а также Западной Армении, находящихся во власти турок. Кроме того, пограничные с Арменией Нагорный Карабах и Нахичевань, заселенные на 80% армянами, отданные было Армении при ее вступлении в состав Советского государства (30 ноября 1920 г.), впоследствии отошли к Азербайджану. Армянское население этих областей страдает от притеснений национально чуждого руководства. Между армянами и азербайджанцами отношения постоянно напряженные. Иногда это напряжение выливается в междоусобицы. Так, в Степанакерте (Карабах) директор школы – азербайджанец – убил школьницу-армянку. Судья-азербайджанец вынес убийце мягкий приговор. Толпа армян, ждавших у суда, возмущенная попустительством убийц, устроила самосуд – была сожжена машина, в которой находились преступник, судья и еще несколько человек.

Патриотически настроенные армяне добиваются передачи Карабаха и Нахичевани Армении. В учебных заведениях этих областей распространяются время от времени листовки с призывом к воссоединению армян, по селам ходят энтузиасты, обращающиеся к крестьянам с такими же призывами. [1]

Проживание более 40% советских армян вне пределов Армении – очень болезненный вопрос для всей нации. Армяне, живущие в СССР за пределами Армении, не могут переселиться на родину, так как в маленькой Армении, где уже сейчас живет более 3 млн. человек, для них нет «жизненного пространства». Около 2 млн. армян живут вне СССР, главным образом на Ближнем Востоке.

Патриотически настроенные армяне болезненно переживают рассеяние нации, расчлененность Армении и ее зависимое положение, которое часто дает о себе знать в унизительной форме. Эти чувства свойственны всем слоям общества, включая партийно-советскую верхушку нынешней Армении. Однако национально-патриотическое движение, выдвигающее требование «справедливого решения армянского вопроса», загнано в подполье и находится в отрыве от своих соотечественников.

Самым ранним свидетельством об организованных формах этого движения является сообщение о подпольной группе «Союз армянской молодежи», возникшей в 1963 г. и просуществовавшей до 1966 г. [2]

В 1965 г. участники этой группы деятельно готовились к 50-летней годовщине гибели 1,5 млн. армян, отмечаемой 24 апреля. В Ереване в этот день прошли очень скромные по масштабам и сдержанные по тону официальные «мероприятия» и – состоялось незапланированное властями 100-тысячное траурное шествие. Большинство участников составляла молодежь.

В этот день студенты, собравшись с утра в институтах, не приступили к занятиям, а вышли на улицы. Они устремились в центр Еревана, к площади Ленина, по дороге заходя в учреждения, библиотеки и т.п. и призывая находящихся там людей присоединиться к ним. Демонстранты несли плакаты: «Справедливо решить армянский вопрос!» и т.п.

С полудня на площади Ленина начались митинги. К вечеру толпа окружила здание оперы, где проходило официальное собрание «представителей общественности» по случаю годовщины. В окна полетели камни. Стоявшие наготове пожарники направили на людей брандспойты. Демонстрация была разогнана. В городе дружинники избивали прохожих с траурными значками на груди. [3]

Как хотели бы армяне разрешить свои национальные проблемы и каковы их доводы, явствует из письма Е.Г. Ованнисяна в ЦК КПСС (начало 1965 г.). Он обратился в ЦК с предложением поставить памятник армянам – жертвам турецкого геноцида 1915 г. – и при этом сформулировал претензии армян к советскому правительству:

«Армянский народ разбросан по всему свету, в то время как армянские земли с разрушенными городами и селами безлюдствуют на территории Турции» (речь идет о Западной Армении).

Рано или поздно народ, изгнанный со своей родной земли, должен вернуться на свою родину. Это не должно случиться путем кровопролития. Все империалисты, хоть и не без сожаления, вынуждены вернуть свободу захваченным ими чужим территориям. Турки не могут составить исключения. Вопрос был бы давно решен, если бы партия и правительство занялись бы им, но неизвестно почему, муки и горе армян не интересуют их… Из 767 тыс. кв. км (территории Турции) Армении полагается 200 тыс. кв. км, которые нужно присоединить к Армянской ССР, т.е. Муш, Ван, Требизунд. В СССР живет более 3,5 млн. армян. Наше правительство должно выступить в защиту этого народа".

Кроме того, Ованнисян требует

«…ликвидировать последствия Батумского договора, заключенного с Турцией дашнакским правительством Армении»,

по которому к Турции отошли Карс и Ардаган.

Надо сказать, что аналогичные требования Турции выдвинул в 1948 г. тогдашний секретарь ЦК КП Армении Арутюнов в выступлении на сессии ООН, обосновывая их так же, как и Ованнисян, невозможностью иным путем покончить с рассеянием армян из Западной Армении: нынешняя Армения слишком мала, чтобы принять всех репатриантов. [4]

Между тем значительную часть репатриантов, прибывших тогда в СССР, прямо из Батумского порта отправляли на Алтай и в Сибирь. Туда же отправляли массами армян, высылаемых из Советской Армении, а на их место привозили жителей опустошенных войной русских районов. Лишь после 1956 г. оставшиеся к этому времени в живых высланные армяне получили возможность перебраться в Армению. [5]

Относительно пограничных с Арменией районов, заселенных армянами, но отданных в 1924 г. Азербайджану, Ованнисян пишет:

«Крым был передан Украинской ССР; Голодная степь, которая в полтора раза обширнее Армении, была отдана Узбекистану, и т.д. Почему армянам нельзя воссоединиться со своим родным народом в пределах Республики?…Армянские районы – Шалмхорский, Дащкесанский, Ханларский, Шаумянский и Нагорный Карабах следует присоединить к Армянской ССР». [6]

Примерно на платформе, изложенной Ованнисяном, в 1966 г. в Ереване была создана (подпольно) Национально-Объединенная партия (НОП) Армении. Ее основателями были художник Айкануз Хачатрян (1919 г.р.) и студенты Степан Затикян и Шаген Арутюнян.

А. Хачатрян написал программу НОП и текст клятвы, которую полагалось дать при вступлении в партию. Он вместе с Ш. Арутюняном и С. Затикяном выпустил первый номер газеты НОП «Парос» («Маяк»). Присоединившиеся к ним члены НОП писали статьи, призывавшие к созданию независимой Армении, распространяли листовку «Больше молчать нельзя», подготовили издание журнала «Во имя родины» (343 экземпляра). [7]

В 1968 г. основателей НОП и несколько их последователей арестовали, и фактическим руководителем НОП стал 19-летний Паруйр Айрикян, студент ереванского политехнического института, сочинитель армянских патриотических песен. Однако в 1969 г. и он был арестован и предстал перед судом вместе с 5-ю своими сверстниками («процесс двадцатилетних»).

Их, как и прежде и потом всех деятелей НОП, судили за «антисоветскую агитацию и пропаганду» и за участие в «антисоветской организации». Айрикяну было предъявлено обвинение в руководстве подпольной группой и в том, что он читал сам и давал читать другим газету «Парос», программу и устав НОП. Вместе с другими обвиняемыми он организовал 24 апреля 1969 г. радиопередачу у памятника жертвам резни 1915 г. Молодые люди, собираясь тайно, читали статьи о судьбе армянского народа, о советской национальной политике («Не только хлебом насущным», «Вновь на алтарь жертв русско-турецкой дипломатии», «Пути разрешения армянского вопроса» и др.). Юноши распространяли изготовленные ими листовки с протестом против «российского шовинизма», с требованием вернуть Армении Нагорный Карабах и Нахичевань и с призывами к независимости Армении. [8]

Айрикян был приговорен тогда к 4 годам лагеря строгого режима. В апреле 1973 г. он возвратился на родину и был поставлен под административный надзор, но в феврале 1974 г. был снова арестован «за нарушение правил надзора». Уже находясь под арестом, он был вторично обвинен в «антисоветской агитации» и приговорен к 7 годам лагеря строгого режима. В конце этого лагерного срока, в 1980 г., против него было возбуждено новое дело и он получил еще 3 года лагеря. [9] Похоже, Айрикяну уготована судьба «вечного лагерника».

В 1974 г., уже находясь в заключении, П. Айрикян вместе с другим членом НОП А. Аршакяном отредактировал программу и устав партии, и с тех пор они не менялись. [10]

Эта программа НОП отвергает антикоммунизм и антимарксизм, свойственный прежней ее программе, исключает экстремистские методы и применение насилия. В новой программе речь идет тоже об Армении в ее «исторических границах» (без их указания), но – лишь как об отдаленной, а не как о конкретной цели. Основной же упор делается на достижение независимости нынешней Армянской ССР путем выхода ее из состава Советского Союза на основе записанного в советской конституции права. Поскольку в конституции СССР не оговаривается, каким путем должно быть выражено желание населения союзной республики на выход из СССР, НОП в своей программе предлагает добиваться всеармянского референдума на этот счет (в нем предполагается участие всех армян, а не только живущих на территории Армянской ССР) под международным контролем – НОП имеет в виду ООН. Предварительным условием такого референдума должно быть обеспечение свободы выражения мнений каждого и, как одно из проявлений этой свободы, – легализации НОП. В программе особо подчеркивается, что НОП не является антисоветской организацией, поскольку будущая свободная Армения мыслится как дружественное СССР государство, а вопрос о ее социальном устройстве вообще не ставится НОП, она оставляет его на обсуждение народа свободной Армении.

Программа определяет НОП как «национально-демократическую партию», общеармянскую организацию, членом которой может стать каждый армянин независимо от его политических и религиозных убеждений и даже партийной принадлежности, если только он готов поставить «общие интересы нации выше личных выгод и интересов». НОП мыслится скорее как национальный фронт, чем как партия, так как она стремится не к приходу к власти, а к независимости Армении и имеет в виду свое распадение на разные партии в соответствии с политическими взглядами отдельных своих членов после достижения Арменией независимости.

Во главе НОП стоит партийный Совет, состоящий из руководителей группировок НОП. Руководителя партии выбирают члены Совета. Все решения принимаются голосованием, причем руководитель партии имеет два голоса. Решение Совета обязательно для исполнения членами НОП.

НОП разрешает выступать от ее имени группам и индивидуумам, не нашедшим еще контактов с НОП, если они действуют под ее основным лозунгом: «Да здравствует независимая Армения! Требуем референдума!». Члены НОП распространяют этот лозунг с помощью листовок, надписей на стенах зданий, разъясняют его в самиздатских статьях, для чего организуют издание соответствующей самиздатской периодики, ведут исследовательскую и организационную работу, цель которой – развитие национального самосознания армян.

Обращаясь к зарубежным армянам, НОП призывает их поддерживать ее основной лозунг демонстрациями перед советскими посольствами, петициями, и заявлениями, публикацией и распространением документов НОП. [11]

Паруйр Айрикян, на суде в 1974 г. признавший свою принадлежность к НОП, но отрицавший свою ведущую роль в партии, в лагере открыто объявил, что он – секретарь НОП. Некоторые члены НОП – политзаключенные – последовали его примеру и тоже стали открыто выступать от имени партии с ее требованиями. Так, 5 августа 1974 г. П. Айрикян и пятеро его товарищей по партии провели трехдневную голодовку в поддержку своего обращения в ООН к К. Вальдхайму с просьбой создать международную комиссию для расследования преступлений советской власти против народа Армении.

В 1976 г. в День конституции (5 декабря) провел голодовку член НОП политзаключенный Размик Маркосян, пославший председателям Верховных Советов СССР и Армянской ССР заявления, в которых настаивал на законности НОП,

«…ставящей своей задачей добиться независимости Армении в ее исторических границах мирными средствами, в том числе путем проведения референдума в советской части Армении».

В тот же день политзаключенные П. Айрикян, Р. Маркосян и А. Аршакян выпустили общее заявление, требуя легализации НОП и проведения референдума в Армении. Их требование было поддержано заявлениями в Президиум Верховного Совета Армянской ССР 15-ти политзаключенных разных национальностей (русских, евреев, украинцев и литовцев). [12]

В 1974-1975 гг. голодовки политзаключенных в поддержку требований НОП сопровождались петиционной кампанией: в советские инстанции и в ООН писали армяне, требовавшие легализации НОП и освобождения ее арестованных членов (к этому времени прошли через суды около 80 членов НОП).

1 апреля 1977 г. была объявлена открытая правозащитная ассоциация – Армянская Хельсинкская группа (АХГ). В нее вошли: экономист Эдуард Арутюнян (1926 г.р.), он стал руководителем Группы; студент политехнического института Самвел Осян и Роберт Назарян (1948 г.р.) – физик и дьякон армянской православной церкви. Позднее в АХГ вошли рабочие – Шаген Арутюнян (один из основателей НОП) и Амбарцум Хлгатян. АХГ обнародовала декларацию, в которой к целям, определяемым Заключительным Актом Хельсинкских соглашений, добавила: стремиться к принятию Армянской ССР в члены ООН

«…с целью решения общенациональных проблем рассеянных по всему миру армян»,

добиваться

«…воссоединения с Армянской республикой включенных ныне в территорию Азербайджанской СССР Нагорного Карабаха и Нахичеванской автономной области»;

«…требовать использования армянского языка во всех сферах жизни в Армении»

(дело в том, что сейчас в Армении примерно половина школ является русскими, и среди молодых армян нередки люди, не знающие толком родного языка).

Армянская Хельсинкская группа сделала несколько сообщений о нарушениях гражданских и человеческих прав на территории Армянской ССР. Сообщение в адрес Белградской конференции является суммарным, в нем отмечаются факты подавления национальной армянской культуры; дискриминации армянского языка; приводятся фамилии людей, лишившихся работы по идеологическим мотивам; указывается на нарушение человеческих прав политзаключенных-армян; перечисляются лица, которым отказано в праве эмигрировать; перечисляются книги, изъятые из библиотек и уничтоженные только потому, что их авторы эмигрировали из СССР. [13]

Роберт Назарян, который поклялся не говорить на армянском языке до тех пор, пока Карабах не вернется в состав Армении, выступил с обращением к советским и зарубежным армянам оказать материальную помощь армянским политзаключенным и их семьям. 22 декабря 1977 г. Назарян был арестован, обвинен в «антисоветской агитации» и осужден на 5 лет лагеря и 2 года ссылки. В один день с ним был арестован другой член АХГ – Шаген Арутюнян, получивший 3 года лагеря по сфабрикованному делу о «злостном хулиганстве» – избиении работников милиции.

После их ареста руководитель АХГ Э. Арутюнян выступил с обращением к армянскому народу за рубежом – он сообщал, что АХГ разгромлена. [14] И действительно, вскоре из нее вышел С. Осян, убедившийся, по его словам, в бессмысленности правозащитной работы в советских условиях. Группа не пополнилась новыми членами. Деятельность ее прекратилась. Однако другая форма правозащитной деятельности – более привычная, чем открытая общественная ассоциация, приобрела в это же время довольно широкие масштабы и дала заметный эффект. Я имею в виду обсуждение проекта новой конституции Армянской ССР, происходившее весной 1978 г.

В Армении, как и в Грузии, основное внимание во время обсуждения сосредоточилось на требовании сохранить родной язык как язык государственный. Здесь не было многотысячной демонстрации по этому поводу, как это имело место в Тбилиси, но были соответствующие письма в газеты и выступления на собраниях, проходивших в учреждениях, на предприятиях и в институтах.