Текст книги "Беспризорщина"

Автор книги: Любовь Рябикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Тетенька, пожалуйста, дайте напиться…

Женщина распрямилась и подозрительно уставилась на нее. Оглядела с ног до головы. Чистенький наряд Ленки сыграл свою роль. Продавщица достала пластиковый стаканчик и нацедила воды. Протянула девчонке. Горбунова жадно приникла к стаканчику. Выпила залпом и умоляюще посмотрела на женщину. Та спросила:

– Еще налить?

Девчонка кивнула. Напившись, хотела идти дальше. Баба остановила:

– А ну-ка, зайди сюда…

Минут через пятнадцать Ленка, облаченная в серый огромный фартук, принялась перебирать овощи и фрукты. Ее рюкзачок и куртка со свитером лежали в уголке. Когда пошли покупатели, подтаскивала ящики и мешки продавщице, сгибаясь порой под тяжестью… Наталья то и дело покрикивала на нее:

– Ленка, подтащи картошку! Принеси редис… Капусту дай…

Она без возражений несла требуемое. Девчонка так устала к полудню, что даже не заметила заглянувших в палатку двух плохо одетых мальчишек. Продавщица указала рукой на Ленку, работавшую в уголке и что-то им сказала. Тогда они заглянули в приоткрытую заднюю дверь. Разглядев девчонку, переглянулись и исчезли.

В обед Наталья накормила Горбунову, взяв с собой в ближайшее кафе. Долго расспрашивала о родителях, вздыхала. Ленка рассказала все, не сказала лишь об убийстве дядьки и не назвав адреса. В конце рабочего дня, часов около десяти вечера, продавщица протянула Ленке пятьдесят рублей и пакет с подгнившими фруктами:

– Если к родственникам не вернешься, приходи завтра. Я с восьми работаю.

Девчонка кивнула. Устало забила свитер в рюкзачок и повесила его на плечи. Ветровку накинула на себя. Спрятала деньги в крошечный кармашек на поясе джинсов. Подхватив пакет, вышла на улицу и устало огляделась, не зная, куда пойти. Направилась в сторону метро. Солнце уже село и на землю надвигались сумерки. Прохожих было мало. Трое парней лет по шестнадцать-семнадцать появились словно из-под земли. Тут же окружили, увлекая за собой к деревьям. Белобрысый парень со светлыми глазами и словно намазанной сметаной кожей, оглядел ее с ног до головы:

– Ты кто такая и почему у моих людей работу отнимаешь?

Она испуганно сжалась:

– Ленка. Я из дома ушла.

Мальчишки переглянулись и заухмылялись:

– Прежде, чем работать, прописываться надо!

Девчонка не поняла и удивленно спросила:

– Как это?

Белобрысый хохотнул и цапнул ее рукой за острую грудь:

– Уже есть за что подержаться! Я Сливка и весь этот квартал принадлежит мне. Раз ты работала сегодня на моей территории, значит должна теперь прописаться. Это значит, что сначала я тебя трахну, потом заместители и все мое окружение. Поняла?

Два его приятеля с ухмылками приблизились к девчонке вплотную. Один лапнул за вторую грудь, а второй за зад. Ленка дернулась в сторону, а затем со всей силы заехала стоявшему перед ней Сливке пакетом с фруктами по башке. Парни такого фокуса не ожидали и застыло смотрели на нее. Мятая перезревшая груша расплющилась на макушке Сливки и поползла вниз. На асфальт упало несколько яблок и груш, а Горбунова вырвалась из окружения и побежала. Парни погнались за ней, яростно матерясь и сыпля угрозами. Вожак на ходу стряхивал с себя ароматную липкую массу.

Девчонка выскочила на проспект и тут же увидела двух милиционеров впереди. Лавируя между людьми, подошла к стражам порядка почти вплотную и оглянулась. Трое преследователей стояли метрах в пяти и смотрели ей вслед. Увидев, что девчонка оглянулась, один показал кулак, а второй провел ребром ладони по горлу. Белобрысый зло оскалился и несколько раз дернулся, имитируя половой акт. Засунул средний палец в рот и закатил глаза. Ленка плюнула в их сторону. Тут же отвернулась и пошла по проспекту дальше.

В начале двенадцатого ночи она появилась на площади трех вокзалов. Покрутилась между Ярославским и Ленинградским вокзалами. Несмотря на позднее время народу вокруг сновало много. Кто-то спешил на поезд с чемоданами и сумками, кто-то замер в ожидании. Ночь была теплой и все стремились остаться на улице, а не в холодном вокзале. Ленка сразу заметила несколько заинтересованных взглядов со стороны плохо одетых мальчишек. Она остановилась у палатки, чтобы взять кофе. Один из вокзальных беспризорников, кареглазый и смуглый крепыш, довольно прилично одетый, хотя и не больно чистый внешне, тут же подошел ближе и уставился на нее. Усмехаясь спросил:

– Из дома сбежала?

Ленка ощетинилась, дуя на горячий кофе:

– Тебе-то что за дело!

Мальчишка хмыкнул. По-взрослому, оценивающе, разглядывал Ленкины бедра и грудь:

– С такой фигуркой и мордашкой можно не плохо зарабатывать! Хочешь, устрою? Скажем, мне двадцать процентов, тридцать заберет Шнырь, а остальное твое…

Горбунова прошипела, отворачиваясь:

– Да пошел ты!

Пацан отошел, усмехаясь:

– Ничего. Спервоначалу все такие, а когда жрать захочешь, приползешь. Запомни, меня Зюзей звать…

Девчонка допила кофе и направилась в сторону подземного перехода. Она не заметила, как Зюзя указал на нее женоподобному типу в кожанке. Тот внимательно оглядел девчонку издали. Залез в карман и протянул мальчишке сотню. Тот явно начал спорить, тряся деньгами. Женоподобный сгреб его за плечо, развернул и толкнул в сторону, сам торопливо направился следом за Ленкой. По дороге позвонил по телефону:

– Тут новенькая появилась. Хорошенькая. Лет тринадцать… – Послушал какое-то время, затем быстро сказал: – Хорошо, приведу сейчас туда…

Спрятав мобильник, догнал девчонку и пошел рядом. Спокойно сказал:

– Мне Зюзя сказал, что ты из дома ушла. Остановись и давай поговорим…

Ленка посмотрела на парня, не сбавляя шага и ехидно сказала:

– О чем? Хочешь работу в секс-шопе предложить?

Он покачал головой:

– Не угадала. Вагоны мыть в электричках. Жить будешь в депо…

Ленка остановилась и уже более внимательно поглядела на парня. Его вид, честно говоря, не внушил доверия, но надо было найти хоть какой-то кров над головой. Недоверчиво спросила:

– А прописка?..

Он пожал плечами и хмыкнул:

– Это ты о трахе что ли? Все от тебя зависит. Хочешь – трахайся, а хочешь часть денег вноси за жилье и тебя никто не тронет.

– А если у меня сейчас денег нет и трахаться я не хочу?

– Договоримся. Меня Шнырем зовут…

Горбунова подумала. Кличка почему-то показалась знакомой, но она даже не вспомнила, что ее только что назвал смуглый и вновь спросила:

– Уже сегодня можно переночевать или только со дня работы?

Он кивнул:

– Если согласна, то пошли. Устрою…

Ленка заколебалась:

– Идти далеко?

Он, как ей показалось, откровенно ответил:

– За Казанский вокзал. Там в тупиках, знаешь наверное, есть ангары деповские и две кочегарки. В одной мы спим. Я зимой кочегару помогаю. Остальные вагоны моют, железо разбирают и нас за это не гоняют. Никто же не хочет из этих чистеньких… – Парень кивнул на проходившую мимо хорошо одетую женщину: – …грязную работу выполнять. Нары смастерили. Девчонки отгорожены фанерой. Их у нас четверо. Тоже из дома сбежали. Правило одно: работаешь честно…

Все звучало вполне правдиво. Ленка кивнула:

– Тогда веди…

Он пошел по переходу дальше. Уже поднимаясь по лестнице, спросил:

– Тебя как звать-то?

– Ленкой.

Парень направился вправо. Обогнул Казанский вокзал и двинулся по пустынной улице дальше. Ленка вновь заколебалась и остановилась, глядя на чуть покачивающуюся при ходьбе спину. Он не обернулся и это почему-то показалось ей хорошим знаком: незнакомец давал ей выбор, не уговаривал идти за собой. Она пошла за ним дальше. Шум вокзала начал удаляться. На пустынной улице стояла дорогая иномарка. Рядом курил высокий мужчина с длинными волосами в черной кожанке. Шнырь обернулся:

– Ленка, ты постой здесь. Это наш босс. Тот, кто с начальством вокзальным о нас договаривается. Деньги за жилье мы ему платим. Я поговорю пойду насчет тебя…

Горбунова после этих слов немного успокоилась и кивнула. Встала у самого края проезжей части, время от времени поглядывая в сторону иномарки. О чем говорил Шнырь с высоким типом она не слышала. Минут через десять женоподобный позвал:

– Ленка, иди сюда. Босс на тебя посмотреть хочет…

Это ее немного удивило, но она послушно подошла. Ей сразу не понравился взгляд незнакомца. Тот окинул ее с ног до головы, остановив взгляд на полудетской острой груди и молчал. Затем кивнул, взглянув на Шныря. Тот вдруг сгреб Ленку за руки. Высокий выдернул из кармана белый платок и плотно приложил его ко рту и носу девчонки. Горбунова не успела даже вскрикнуть, настолько быстро все произошло. Резкий запах ударил по мозгам сразу. Перед глазами поплыло. Ноги подогнулись. Она уже не чувствовала, как Шнырь загрузил ее в автомобиль на заднее сиденье и как высокий отдал ему триста долларов. Быстро влез на заднее сиденье, подвинув девчонку и захлопнул дверцу. Внутри тут же зажегся свет. Иномарка помчалась по Москве, набирая скорость.

Жесткие руки перевернули неподвижное тело и сдернули с Ленки рюкзак. Стащил ветровку. Старательно просмотрел вещи. Забрал паспорт девчонки и свидетельство о рождении. Принялся разглядывать документы, потом забил их себе в нагрудный карман. Расстегнул брючки на девчонке и забил руку в трусы. Лицо удивленно застыло. Из горла вырвалось:

– Вот черт! Такой экземплярчик дорого стоит! Давненько девственницы не попадалось…

Вытащил записную книжку. Полистал немного. Устроив ее на колене, принялся кому-то звонить. Весело сказал в трубку:

– Нашел то, что вы просили. Предложение в силе?

Услышав утвердительный ответ, добавил:

– Тогда через полчасика встретимся. Готовьте денежки…

Отключил телефон и сунул в карман. Наклонившись принялся легонько постукивать Горбунову по щекам. Девчонка открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. Обвела мутными глазами салон. Высокий усмехнулся:

– Пора просыпаться, крошка! Тебя ждет богатый дядя…

Ленка пришла в себя. Метнулась к дверце и попыталась открыть ее. Мужчина рассмеялся:

– И не думай! За тебя уже заплачено и теперь ты моя…

Девчонка почувствовала, что брюки на ней расстегнуты. Растерянно посмотрела на мужчину. Принялась торопливо застегиваться. Дрожащим от испуга голосом спросила:

– Куда вы меня везете? Что вам еще надо?

Он весело рассмеялся и попытался погладить ее по щеке:

– Мне – только послушания! Я ничего с тобой не делал. Разве что потом… – Его пальцы неожиданно схватили ее за подбородок и резко дернули голову вверх. Голос теперь звучал жестко: – Ты ведь будешь послушной? Ведь ты не хочешь, чтоб с тобой сделали вот это…

Он достал лежавший сбоку ноутбук и включил его. Подтянул испуганную Ленку, словно котенка и прижав к себе за плечи, сжал рукой ее грудь. Она попыталась освободиться, но жесткие объятия не дали пошевелиться. Высокий навалился на нее, придавливая к спинке. На экране появилось изображение совершенно голой девчонки, примерно ее возраста, привязанной к кровати. Ее насиловали сразу трое взрослых здоровых мужиков. Она кричала и плакала. Действие на экране длилось минуты три, затем троица встала и ушла, ухмыляясь в камеру. Появились еще трое здоровяков и насилие продолжилось. Ленка от ужаса даже дергаться перестала. Замерла, едва дыша. Мужчина отключил ноутбук и с улыбкой посмотрел на ее побледневшее личико:

– Понравилось? Так я поступаю с теми, кто не подчиняется. Не хочешь такого?

Ленка замотала головой:

– Нет. Нет…

Он жестко сказал:

– Тогда будь послушной…

Приподнял ее тенниску и спокойно принялся тискать острую грудь. Вторая рука вновь расстегнула брюки. Он наклонился. Ленка замерла, а потом попыталась отбросить его руки. Мужик поднял голову:

– Мы вроде договорились? Или ты хочешь, чтоб я тебя в притон отдал?

Горбунова заплакала:

– Дяденька, отпустите меня! Пожалуйста! Не трогайте меня! Отпустите!

Тот рассмеялся и погладил ее по подбородку:

– Я тебя не трону, не бойся! Тебя другой человек тронет и к тому моменту, как я тебя привезу к нему, ты должна уяснить, что теперь принадлежишь мне и работаешь на меня. А это значит, ты должна стать покорной и выполнять все, что тебя заставят делать. Даже если тебе не нравится. Ясно? Меня зовут Хан…

Ленка продолжала плакать и умолять его:

– Отпустите меня, пожалуйста!

Мужчина неожиданно ударил ее. Пощечина была не сильной, но чувствительной. Девчонка замерла, схватившись за щеку. В ту же минуту высокий столкнул Ленку на полик автомобиля и расстегнул молнию на своих брюках, не обратив никакого внимания на водителя. Сгребя девчонку за волосы, ткнул лицом себе между ног…

Минут через пять мужик отпустил ее волосы и выгнулся в дугу, опираясь затылком на спинку сиденья, а пятками в пол. Застонал, тяжело дыша. А у Ленки начались рвотные спазмы. Мучитель рывком сунул ей в руку несколько бумажных салфеток, но ни слова не сказал, продолжая тяжело дышать. Затем расслабленно обмяк головой на спинке, искоса наблюдая за девчонкой.

Она кашляла и чихала. Стирала текущие слезы ладошками и вновь давилась кашлем. Произошедшее казалось ей страшным сном. С ужасом косилась на мужчину. А тот довольно кривился в усмешке. Горбунова тщательно протерла лицо. Понемногу успокоилась. Забилась в уголок машины и оттуда настороженно смотрела на незнакомца. Тот тоже успокоился. Медленно застегнул брюки и посмотрел на нее:

– Привыкай! И на меня не злись. Не я, так другой…

За все время пути не было сказано больше ни единого слова. Ленку везли довольно долго. Наконец машина остановилась. Шофер, чуть приоткрыв окно, невнятно что-то сказал и проехал чуть дальше. Остановился. Высокий тут же распахнул дверцу и с ухмылкой произнес, вытаскивая Ленку словно котенка за шкирку:

– Приехали! Помни, что я сказал. Будешь умницей – неприятностей не будет. Посмеешь сейчас что-то выкинуть – пожалеешь. То, что в машине произошло, покажется невинной забавой…

Приподнял личико за подбородок и жестко посмотрел ей в глаза. Ленка тяжело вздохнула и кивнула. Мужчина крепко ухватил ее за предплечье и больше не выпускал. Девчонка осторожно осмотрелась, пока Хан наклонялся к машине и что-то тихо говорил шоферу. Она не прислушивалась. Рядом возвышался трехэтажный огромный дворец из красного кирпича, с огромными окнами и балконами. На первом и втором этажах горел свет. Вокруг шелестели листвой липы и березы. Горбунова оглянулась. Позади машины находилась огромная клумба с живописно раскиданными валунами. Темнели по периметру елки и сосны. Ворота оставались распахнутыми. Охранник стоял на крылечке сторожки и смотрел в их сторону.

Она опять повернулась. Высокая мраморная лестница вела к центральному входу. Хан прихватил ее рюкзак и поволок девчонку именно туда. По дороге сообщил:

– Сейчас тебя переоденут, накормят и в порядок приведут. Не трясись! Жива останешься. К утру заберу…

Ленка сделала вид, что покорилась. Шла, опустив голову, вздыхая и утирая несуществующие слезы. Хватка немного ослабла. Она резко выдернула руку и кинулась бежать со всех ног к распахнутым воротам. Хан от неожиданного рывка едва не упал со ступенек. Сделал гигантский прыжок вниз, бросил рюкзачок и кинулся за ней с криком:

– Охрана, держи ее!

Но не тут-то было. Горбунова ловко обошла кинувшегося наперерез охранника и выскочила с территории дачи. Побежала по дороге. На бегу оглянулась. Охранник метался перед воротами, размахивая руками и что-то крича. Услышав взревевший во дворе дачи мотор, девчонка решительно сиганула в ближайшие кусты и продиралась сквозь краснотал метра три. За ним оказался покрашенный забор из досок. Ленка перепуганно оглянулась на ворота, откуда приближался автомобиль.

Собрав все силенки, девчонка подскочила и уцепилась руками за край, чувствуя, как несколько заноз впилось в ладони. Доски оказались плохо обработанными сверху. С отчаянием оглянулась. Машина выворачивала из ворот. Через мгновение ее могли осветить и тогда Горбунова была бы у преследователей, как на ладони. Рывком подтянулась и перемахнула препятствие. Словно куль брякнулась в траву с другой стороны. Тут же вскочила и огляделась.

Вокруг стояло множество деревьев. Посредине участка чернел дом. Ни одного окна не светилось, но Ленка решила перестраховаться. Пригибаясь к земле, начала перебегать от дерева к дереву, по периметру, стараясь не приближаться к строению.

Она услышала, как машина остановилась почти напротив от нее. Мотор тихо урчал на одном месте. С другой стороны забора до нее донесся голос высокого:

– Где она? Ищите!

Горбунова замерла на мгновение. Незнакомый голос уверенно произнес:

– Она не могла далеко уйти. Здесь на протяжении двух километров сплошные заборы и дачи. Где-то спряталась, а может перемахнула забор со страху… Я видел, как она в эту сторону кинулась, а потом меня ваша машина отвлекла…

Ленка поняла, что это говорил охранник. Голос Хана рыкнул:

– Сучка! Поймаю, на цепь голой посажу и трахать будут все, кому не лень.

Голос охранника произнес:

– Смотрите, кусты примяты. Она через забор рванула! В этом доме не живут. Видно там решила спрятаться…

Вновь раздался голос Хана:

– Тогда перелезайте!

Ленка вздрогнула от ужаса и со всей доступной скоростью кинулась к противоположной стороне. Уже не скрываясь пробежала мимо дома. Проскакала по грядкам, так как обегать огород не было времени. Забор с задней стороны оказался по высоте таким же, но тут девчонке повезло. К нему вплотную примыкала пустая собачья будка. Горбунова не задумываясь вскочила на нее и перемахнула через забор в тот самый момент, когда ее преследователи преодолели первое заграждение. Дальше был лес. Ленка нырнула в его спасительную темноту и побежала дальше, часто спотыкаясь и падая. Сейчас она боялась лишь двуногих нелюдей, что преследовали ее.

Она уходила все дальше и дальше. По голым рукам хлестали ветки, оставляя царапины. Несколько раз попадались заросли крапивы и девчонка изрядно пережалилась. Вздрагивала от жгучего прикосновения и шипела, потирая ужаленную часть. Остановилась передохнуть примерно через час. Взошла полная луна и стало светло. Вокруг не было никаких признаков присутствия человека, кроме многочисленных тропинок и мусора. Повсюду белели пластиковые тарелки, бумага, поблескивали целые и разбитые стеклянные бутылки. Только в этот момент до Ленки дошла простая истина, что у нее нет не только ее вещей, но и паспорта со свидетельством. Даже ветровка осталась у Хана. Горбунова присела под корявым дубком, прижавшись к нему спиной и разревелась. Вспомнила про деньги. Судорожно всхлипывая, сунула руку в потайной кармашек: пятьдесят рублей лежали на месте. Она немного успокоилась и задумалась. Надо было что-то срочно предпринять.

От ночной свежести по коже пошли мурашки. Ленка обхватила себя за плечи руками и сжалась в комок, стараясь согреться. Дрожь вскоре пошла по всему телу и она вскочила. Немного покрутившись на одном месте, решила идти по первой же замеченной лесной тропинке. Девчонка надеялась, что та выведет ее к людям. Над головой пролетела какая-то птица, вскрикнув дурным голосом и Горбунова вздрогнула. В сердце закрался страх. Быстро пошла по лесу дальше, испуганно оглядываясь по сторонам. Луна светила настолько ярко, что она больше ни разу не споткнулась. Вскоре наткнулась на лесную дорогу. Шла около получаса, когда почувствовала запах помойки.

Ленка обрадовалась и зашагала веселее, надеясь, что в деревне раздобудет какую-нибудь одежду. Запах становился все более плотным и резким. От запаха у нее начали слезиться глаза. Несколько раз показалось, что между мусором кто-то пробежал, но она не успевала разглядеть. Минут через десять из-за редких низкорослых кустарников и чахлых сосенок появилась гигантская свалка. Многометровой высоты кучи мусора походили на горы. В свете луны они выглядели фантастически. Холодные лучи отражались в осколках стекла. В стороне застыл большой трактор с ножом. Девчонка разочарованно застыла на краю и с минуту смотрела на эти свидетельства цивилизации. Куда идти дальше, она не знала.

Подумав, медленно пошла направо, решив обойти свалку. Колючие кусты шиповника преградили путь уже через несколько метров. Она не рискнула продраться через них. Лишь осмотрелась. С одной стороны высилась гора мусора, а со второй темнела какая-то странная постройка. Ленка шагнула туда, понимая, что все равно кусты придется обходить. В тени двух ободранных елок стоял шалаш. Сверху он был покрыт обрывками полиэтиленовой пленки и мешками. Чуть дальше белело стволами несколько березок.

Девчонка заметила, что шалаш пуст, а внутри стоит продавленная тахта. Она осторожно заглянула внутрь. Это была вовсе не тахта, а лишь то, что от нее осталось: верхняя часть без ножек, стоявшая на каком-то огромном ящике. На краю лежало аккуратно свернутое вытертое байковое одеяло. В глубине виднелись аккуратные стопки газет и книг, посуда. Это немного удивило ее.

Горбунова почувствовала, что смертельно устала. Огляделась по сторонам и никого не обнаружила. Покосилась на свалку. К запаху она уже притерпелась. Глаза перестали слезиться. К тому же ночной ветерок отгонял его в сторону. Девчонка немного подумала, а затем забралась внутрь шалаша. Сбросила кроссовки и растянулась на тахте, подсунув под голову кулак. Холодок ночи тут же проник к телу. Со всех сторон доносилось странное шуршание и иногда писк. Какое-то время девчонка прислушивалась. От свежести по телу пробежала дрожь. Ленка села на постели и схватив одеяло, накинула на себя. Через минуту она спала мертвым сном.

Горбунова проснулась около семи утра от шума. Солнце заглядывало в шалаш и его лучи падали прямо на девчоночье лицо. Она уже не чувствовала никакого запаха. Работал поблизости трактор, надрывно урча мотором. Каркали вороны, чирикали воробьи, пронзительно кричали еще какие-то птицы и откуда-то доносились мужские голоса. Переругивались двое. Ленка открыла глаза и сладко потянулась. Тут же вспомнила события ночи. Села в испуге и вздрогнула. Торопливо отбросила одеяло в сторону. Подползла к краю тахты. Свесила ноги на землю, готовая в любой момент убежать. Не глядя, нащупала ногами кроссовки и кое-как обулась, не сводя испуганных глаз с того, кто сидел напротив.

Рядом с шалашом, на сломанном стуле, сидел старик в массивных очках с небольшой бородкой, чем-то похожий на профессора и читал. Одет он был в чистую серую рубашку с длинными рукавами, черные брюки с заплатками на коленях и синий школьный пиджак. На ногах крепкие ботинки с толстыми подошвами. На голове обычная синяя бейсболка. Рядом, обложенный обломками кирпича, горел небольшой костерок. По обе стороны были вбиты две рогульки. Над огнем висел на палке котелок и в нем что-то булькало.

Заметив, что девчонка проснулась, старик положил на колени старый пожелтевший журнал без корок. Помешал варево деревянной лопаточкой с длинным черенком. Потом посмотрел внимательно на Ленку и спросил:

– Ты как сюда попала?

Горбуновой он чем-то понравился и она тихо ответила:

– Пришла ночью… Вы извините, что я в ваш шалаш залезла. Я устала… Сейчас уйду…

Выбралась из чужого убежища и вновь осмотрелась. Над свалкой кружились огромные стаи ворон, галок, чаек и разной птичьей мелочи. Трактор старательно пригребал к горам мусора новые горы рассыпанного повсюду хлама, затем ездил по нему взад-вперед, утрамбовывая отбросы. Неподалеку находилась дорога, ведущая прямо на вершину этих «гор». Ленка увидела несколько толстых серых крыс, преспокойно прогуливающихся рядом с шалашом. Черные, с красноватым отсветом глазки, посмотрели на девчонку и та невольно подтянула коленки к подбородку. Дед оглянулся и спокойно сказал:

– Они здесь никого не трогают, если не наступишь. Не бойся. Сытые, из-за того и добрые. Здесь их много, но даже зимой не нападают. Еды полно…

Посмотрел на исцарапанные обнаженные руки девчонки, на испуганные глаза. Заметил, что никаких вещей при ней нет. Подтащил к шалашу большой ящик, находившийся сбоку. Накрыл газетой. Спокойно сказал:

– А я тебя не гоню. Места хватит. Давай-ка поедим… Достань тарелки. Они в шалаше у стенки лежат. Ложки там же найдешь…

Горбунова торопливо разыскала то, что он просил. Выбралась из шалаша и встала. Смущенно сказала:

– Мне бы умыться и в туалет…

Он кивнул на кусты:

– Иди туда. Там коробками место отгорожено и на сосенке бутылка с водой висит…

Ленка, боясь наступить на крысу, шла медленно, но встретила лишь одну. Животное подняло острую мордочку вверх и посмотрело на нее, а затем затрусило дальше, по своим делам. Длинный голый хвост волочился за ней по земле. Девчонка дождалась, когда она исчезнет и только потом рискнула пойти дальше. Через пять минут вернулась к костру с посвежевшим лицом, распутывая спутавшиеся пряди волос пальцами. Дед уже разлил варево по глубоким порционным тарелкам с небольшими сколами. Ленка с удивлением увидела, что это наваристый бульон с лапшой, морковкой и большими кусками мяса. Рядом на плоской тарелке лежал крупно порезанный черный хлеб, большая помидорина, разрезанная пополам и посыпанная солью, а так же пучок зеленого лука и свежий огурец. В раскрытом спичечном коробке белела соль. В желудке противно заурчало. Старик обернулся:

– Я Сергей Иванович Кульков. Здесь меня все Иванычем кличут. А тебя как величать?

– Ленкой…

– Тогда садись, Ленка. Питаться будем. Волосы потом приберешь, я тебе расческу дам…

Кульков присел на тот же сломанный стул, подвинув его ближе к ящику. Взял в руки лук. Макнул в соль и хрустом откусил. Тут же прикусил хлеба и хлебнул варева. Девчонка робко присела на край тахты и взяла ложку. Зачерпнула, стесняясь, один бульон. Суп был необычайно вкусный, молодой организм хотел расти, а голод брал свое. Ленка схватила лук и по примеру Кулькова, прикусила зелень с хлебом и супом, щедро ткнув лук в соль. Она и сама не заметила, как расправилась со своей порцией. Иваныч предложил:

– Если не наелась, выливай из котелка остатки себе. Мне-то немного надо теперь…

Горбунова последовала его совету. Сжевала по половинке помидорины и огурца, еще несколько перышек лука. Умяв вторую порцию почувствовала, что сыта. Довольно вздохнула и осмотрелась вокруг еще раз. Трактор, что сгребал мусор внизу, объехал свалку и начал подниматься по дороге наверх «гор». То, что происходило с ней сейчас, казалось хорошим предзнаменованием. Старик вытащил из-за шалаша закрытое крышкой ведро. Там оказалась вода. Быстро сполоснул тарелки с ложками. Ленка встала. Искренне поблагодарила:

– Спасибо, Иваныч!

Вытащила пятьдесят рублей и протянула ему:

– Это все, что у меня имеется…

Он нахмурился:

– Я не крохобор! Оставь себе. Пригодятся… – Посмотрел на нее и спросил: – Идти, что ли, собралась?

Ленка пожала плечами и ничего не ответила, вновь, уже с тоской, оглядываясь вокруг. Старик остро взглянул на нее серыми глазами. Коротко подытожил:

– Так! Некуда тебе идти. Правильно понял?

Она кивнула и Кульков предложил:

– Ты вроде девчонка не наглая и если надумаешь остаться, становись мне внучкой. Люди здесь разные, а ты молоденькая. Внучки сюда ни разу не появлялись, так что риску нет…

Горбунова ухватилась за его слова и с надеждой спросила:

– Можно, да?

Иваныч кивнул, собирая остатки еды с ящика в полиэтиленовый пакет. Девчонка заметила, что в пакете еще что-то есть, но спрашивать не стала, а старик подтвердил:

– А чего нельзя-то? Сейчас я тебе чего-нибудь подберу из одежки и работать пойдем. Скоро машины начнут подъезжать…

Девчонка с любопытством спросила:

– Что делать будем?

Он скрылся в шалаше, пряча пакет, посуду и ведро. Виднелись только подошвы ботинок. Выбравшись, протянул ей расческу и ответил:

– Из хлама нужное выгребать. То, что сдать можно. Бутылки там, банки, металл цветной, макулатуру. Да мало ли что можно обнаружить. Одежду не рваную беру, обувь. Я вон в прошлом году старшей внучке принес работающий магнитофон, а старухе натуральную шубу выкопал…

Ленка тщательно расчесалась и заплела косичку. Кульков залез в шалаш еще раз. Приподняв тахту, поставил ее на бок. Выволок из ящика два строительных комбинезона и выбросил наружу. Оба были переляпаны краской. Сказал Ленке:

– Одевай тот, что поменьше, а то свой наряд ты быстро уляпаешь. Не смотри, что в краске, они постираны. Удобные! Сейчас обутку подберем. Да и на голову чего-нибудь стоит подыскать, чтоб в волосы ничего не попало…

Вновь начал копаться под тахтой. Выбросил резиновые коричневые сапоги не большого размера. Горбунова искоса заглянула и увидела, что под тахтой выкопана яма и в нее-то и вставлен ящик, обитый снизу металлическими листами, с тщательно сбитыми краями. Видимо это уже Иваныч постарался таким образом предохранить дерево от гнили. В нем находился целый склад разнообразной одежды. Старик протянул ей красную бейсболку с грязным козырьком и посоветовал:

– Волосы спрячь!

Ленка так и сделала. Вскоре они оба стояли переодетые в грязные робы. Иваныч протянул ей ярко-розовые маленькие резиновые перчатки, почти новый респиратор, крепкую дубовую палку с крючком из гвоздя на конце и большой мешок из-под сахара. Достал из дальнего угла шалаша черный пакет и вытащил два прозрачных пластиковых шлема, какими пользуются химики. Один, расправив ремешки, одел на голову Ленки, прямо на кепку и приподнял забрало. Сам экипировался точно так же. Пояснил:

– Иногда со мной дочь приходит. Намордники, перчатки и эти устройства она принесла. В глаза теперь ничего не сыплется, дышать легче, да и руки не уродуются…

Пачку мешков связал обрывком веревки и привязал к поясу. Предупредил:

– Люди здесь шустрые, так ты если видишь что интересное, хватай сразу и прячь, не раздумывай. Поглядеть и потом успеешь. Одежонку какую заметишь – забирай. У меня внуков четверо. И детскую и взрослую бери, разберемся потом. От меня далеко не отходи. Я тебя сейчас старшему, как свою внучку представлю. Положено так…

Ленка испугалась и спросила:

– А ваш старший молодой?

Кульков пожал плечами:

– Под сорок. Мужик не плохой, только вот пьет много…

Горбунова успокоилась. Иваныч еще раз влез в шалаш и поставил тахту на место, прикрыв ящик. Поправил одеяло. Принес из-за шалаша ведро с водой и поставил внутрь. Девчонка ни о чем спрашивать не стала. Вместе направились по протоптанной в кустарнике тропинке к огромной березе, высившейся над кустами, метрах в трехстах от шалаша. Сверху доносился рев мотора: трактор старательно утрамбовывал мусор на высоте метров десяти, ездя туда-сюда. Несколько раз перед людьми пробегали крысы и девчонка каждый раз пугалась, испуганно хватаясь за деда. Тот оборачивался и понятливо усмехался:

– Привыкнешь. Еще и любимиц заведешь. У нас тут несколько баб живут, так они крыс прикормили настолько, те к ним на руки забираются и словно кошки на коленках спят…

Ленка проводила взглядом голый хвост, исчезнувший в траве и передернула плечами. Такого «увлечения» она не понимала, хотя и знала, что одна из одноклассниц с удовольствием возится с крысом по кличке «Шустрик». По дороге Иваныч объяснил: