Текст книги "Хозяйка района"

Автор книги: Любовь Рябикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Мужчина уронил голову на руки и застыл. Иноземцева долго молчала, потом поглядела на оперативника и вздохнула:

– Не надо, Павел. Я испорчу вам жизнь и карьеру. Я ведь старше вас на целых пять лет и к тому же не могу больше иметь детей. Вы напомнили мне мужа и лицом и фигурой, на мгновение я забылась. Простите, если обманула ваши надежды…

Она резко встала и пошла по берегу дальше. Светлов тоже вскочил. Догнал. Схватил за плечи и развернул к себе. Ладонью приподнял лицо и спросил:

– Неужели ты думаешь, что для меня карьера главное? Дети? Конечно, это прекрасно, но тоже не главное. А уж возраст тут совсем ни при чем! Ты о себе когда–нибудь думала? Молодая, красивая и одинокая… Сколько ты так жить думаешь? Андрея не вернешь, а себя губить не стоит. Пусть это жестоко, но он бы тебе тоже так сказал.

Светлов вдруг резко наклонился и, все так же придерживая ее одной рукой за подбородок, поцеловал Анну. Он и сам не мог понять, как это у него получилось. Ее губы остались безучастны и Павлу показалось, что он поцеловал статую. Он опустил руку, как–то механически покачал головой, развернулся и медленно побрел к дому. Через короткое время сзади раздались торопливые шаги, женская рука схватила его возле локтя:

– Павел! Не обижайтесь. Я командую районом и не боюсь ошибиться. Получается, что в делах района разобраться легче, чем в собственной жизни. Дайте мне время разобраться и не обижайтесь.

Он остановился и спросил:

– Ты замерзла?

Она кивнула головой и Павел распахнул куртку на груди:

– Иди сюда.

Прижал ее к себе, укрыл полами куртки и подняв голову вверх, посмотрел на звезды, чувствуя, как рядом с его бьется ее сердце. И на душе было так спокойно…

Когда они подошли к дому, там стояла тишина. Все спали, лишь на крыльце сидели Митрич и отец Анны. Лесник встал:

– А мы вас ждем. Надо же показать, где вам спать.

Иноземцева ответила:

– Не стоило. Мы ведь могли бы проспать и в машине. Тем более, что рано уедем.

Отец возразил:

– Во сколько бы не уехали, а поспать надо. Как я заметил, ты в последнее время почти не спишь. Так ведь тоже нельзя. Митрич, ну–ка давай командуй!

Тот распорядился:

– Ты, Анна Николаевна, ляжешь на терраске, в пологе. Там сейчас один Ванюшка спит. Думаю, вам места хватит. Ну а тебя, Павел, положим на кухне, на диване. Поместишься, хоть и большой!

Анна усмехнулась:

– Митрич, что же ты меня так официально–то назвал? Раньше–то, вроде, Аней звал?

Старик крякнул:

– Нельзя тебя теперь иначе звать. Ты глава района и, как мы все слышали, хороший глава.

Иноземцева удивилась:

– Откуда слышали? Приходил что ли кто?

– Не приходил. Радиоприемник у меня есть и местное вещание каждый вечер слушаем всей семьей. Даже ребятишки!

Анна повернулась к Павлу:

– О радио я и не вспомнила бы! Значит, выступают? И что говорят?

Лесник снова сел на ступеньку:

– Неугомонная ты душа! Ну, что говорят? Известно что. Хвалят тебя, люди выступают, новости рассказывают. Перед вашим вчерашним приездом тоже слушали и о событиях в Демидовке и Копейково уже знаем. Молодец, что без кровопролития обошлось!

Анна удивилась еще больше. Сведения на радио просачивались слишком быстро и она спросила:

– А кто выступал, не запомнили?

– Кто и всегда: сначала Краснов, потом председатели, а уж потом Горин.

Иноземцева ахнула:

– Юрка!

Павел тоже удивился:

– Ни за что бы не подумал, что из него может выйти обозреватель событий!

Анна села на ступеньку и спросила:

– Пап, часто он выступает?

– Как переворот произошел, практически каждый вечер. Так что мы в курсе всех твоих дел. Ты умеешь нас удивить!

– Ладно, я вас и так ото сна оторвала, идите спать. Я тут немного посижу. Горин, Горин… Вот это номер! Значит он не забыл про радио!

Лесник и отец отправились спать, еще раз попросив:

– Шла бы ты спать, дочка! Завтра успеешь надуматься!

Павел присел рядом:

– Что будешь делать с Юркой?

Она поглядела искоса на Светлова и ответила:

– Ничего. Благодарность объявлю, что не забыл, как все, о станции вещания. Ладно, пошли спать! Нам с тобой отдыхать осталось часа два, не больше.

Едва солнце встало Анна вошла в дом. Павел спал на спине широко раскинув руки. Вид широкой загорелой груди заставил женщину вздрогнуть. Она с великим трудом справилась с охватившим ее желанием прижаться к этому телу и разбудила оперативника, прошептав на ухо:

– Пора вставать! Только тихо, все спят…

Но едва вышли из дома, как следом за ними появились родители Анны, свекор, свекровь и Митрич. Иноземцева замахала руками:

– Ну что вы все проснулись? И так всю ночь не спали из–за меня!

Иван Андреевич ответил:

– Наш, стариковский, сон короток. Мы выотдыхаемся еще, а тебя проводить стоит!

Мария Игнатьевна обняла Анну:

– Будь здорова, Аннушка! Береги себя!

Иноземцева расцеловалась со всеми и подошла к машине. Павел тоже попрощался и сел в «Джип». Машина отъехала, а на крылечке все стояли и махали руками вслед, родные Анны, облитые солнечными лучами. Светлов оглянулся и пожалел, что не взял фотоаппарата. Такими он и запомнил родителей Анны.

В городе Иноземцева проехала к отделению милиции. Поздоровалась с дежурным и спросила:

– Олег снова здесь спит?

Молоденький милиционер кивнул:

– В вашем кабинете на диване.

– Та–а–ак!

Анна начала подниматься наверх, объяснив Павлу:

– Звягинцев практически не ходит домой. Мать приносит ему прямо в отделение одежду и еду. Он постоянно в курсе всех дел в районе и все боится что–нибудь пропустить.

– Как он стал вашим секретарем?

– Даже и не знаю, просто стал и все! Он в ночь переворота от меня ни на шаг не отходил. Все поручения мгновенно исполнял, к тому же и печатает не плохо. Олег ведь внешкор местной газеты и сдается мне, что это его статьи печатают под псевдонимом «Бойцов». В городе ни одного человека нет с такой фамилией. А статьи толковые. Хочешь почитать?

– Да.

– Тогда зайди в комнату отдыха, на столе подшивка. Две недели пишет этот Бойцов. Комната вот…

Анна указала на дверь справа и Павел зашел туда, а Иноземцева прошла к своему кабинету. Олег действительно спал на диване, укрывшись байковым одеялом. Его, по–мальчишески розовое, лицо ярко выделялось на темной обшивке дивана. Едва дверь открылась Звягинцев заморгал и вскочил:

– Ой, Анна Николаевна, а я тут спал.

Иноземцева остановилась перед ним и укоризненно сказала:

– Олег! Спи дома и приходи сюда хоть к восьми, хоть к девяти часам, как все нормальные люди. Я очень благодарна тебе за работу, но мне не нравится, что ты себя мучишь. Ты еще молод, тебе отдых положен не такой.

Парень покраснел, как девушка и ответил:

– Анна Николаевна, а мне нравится с вами работать! Мать бездельником меня звала, пока я у вас не стал работать, а сейчас гордится. Говорит, что я человеком стал! Так что вы за меня не беспокойтесь.

Иноземцева улыбнулась:

– Спасибо, Олег! Но отдыхать нормально все же надо! Раз уж ты такая беспокойная душа, я привезу тебе подушки, простыню, одеяло и положу здесь в шкаф. Ты должен спать!

– Спасибо, Анна Николаевна! Но не стоит.

– Стоит, стоит! Новости есть?

– Азер тот, что вы в город отправили с письмами, назад в Копейково вернулся. Он никого из своих не нашел. Все исчезли! Ребята удивились, что он тоже не исчез. Спрашивали, что делать. Я сказал, что вас нет. Ответили, что дело не срочное. Сейчас позвонить должны.

И, словно в ответ на его слова, требовательно зазвонил телефон. Анна подняла трубку сама:

– Иноземцева!

В трубке раздался встревоженный голос:

– Анна Николаевна, это Борис Нечаев. Я из Копейково звоню. Тут что–то странное начинается. Двое местных ребятишек рано поутру пошли за грибами, а через несколько минут прибежали к нам и говорят, что вокруг деревни по лесу черные бродят. Их вроде бы не видели. Нас мало здесь. Мы ребят из Демидовки попросили помочь. Плохо, конечно, что они пост бросят, но у нас выхода нет. Что делать?

Решение пришло мгновенно:

– Не обнаруживайте себя и того, что вы все уже знаете. Молодцы, что соседний пост вызвали! Через полчаса мы будем. Держитесь, ребята! Под пули себя не подставляйте. Местных тихонько предупредите, чтобы в погреба спускались. Все, едем!

Обернулась к Звягинцеву:

– Олег, общая тревога! Срочно все, кто может, пусть едут в Копейково! Подключи дежурного! Мы с Павлом уехали!

Выбежала из кабинета, крикнула в коридор:

– Павел! Тревога! Вы со мной?

Светлов выскочил из комнаты отдыха и кивнув, бросился следом за Иноземцевой. Едва вскочил в машину, как «Джип» рванул с места на бешеной скорости. Анна, бросив машину у ворот, вбежала в дом. Пробежала по лестнице на второй этаж, распахнула металлический шкаф в своей спальне и начала бросать на кровать оружие и боеприпасы, крикнув Павлу:

– Сумка в соседнем шкафу! Укладывай!

Светлов бросил внутрь четыре автомата, около десятка заряженных рожков, штук двадцать гранат и несколько «Макаровых». У одного из пистолетов передернул затвор и уверенно засунул оружие сзади за пояс брюк. Анна прихватила кобуру и два штык–ножа в ножнах:

– Быстрее!

У автостанции на дорогу выскочил Юрка Горин и Иноземцева резко затормозила. Тот вскочил на заднее сиденье, когда машина еще не остановилась. Вместо приветствия гаркнул:

– Гоните, Анна Николаевна!

Светлов никогда бы не поверил, что женщина может так водить машину. Тормоза визжали на поворотах, Анна совсем не сбавляла скорость. Несколько раз Павлу казалось, что они сейчас слетят с дороги и разобьются в лепешку о стоящие деревья. Но машина продолжала ехать вперед и он успокаивался на какое–то время, чтобы через минуту вновь покрыться холодным потом. Поста у Демидовки не было. Иноземцева объяснила удивленному Горину:

– Ребята уехали в Копейково. Юра, вытаскивай оружие из сумки! Надо рассовать его по карманам, мало ли что там сейчас творится! Павел, застегни на мне кобуру и повесь нож, я не могу оторваться от руля! Автомат мне на колени положи! И не смотри на меня так, Паш! Юра научил меня этой машинкой пользоваться.

Посетовала:

– Жаль, конечно, что я переодеться не успела! В юбке не очень–то удобно по лесу скакать! Ну уж ладно, ребята, потерпите!

Она улыбнулась, не отрывая глаз от дороги и весело сказала:

– Будет сегодня Мансуру взбучка!

До Копейково остался всего километр. Анна остановила машину, заглушила мотор и прислушалась:

– Тихо вроде. А вы ничего не слышите?

Горин пробормотал:

– Петухи поют.

Предложил:

– Анна Николаевна, а может мы сейчас с Пашей пешком в деревню сходим. А вы тут пока посидите.

Неожиданно вдали раздались выстрелы. Разговор прервался. Иноземцева нажала на газ и машина рванулась с места. Выехали из леса: кавказцы редкой цепью, атаковали деревню с трех сторон. С четвертой находился широкий и ровный, как стол, луг. Появление машины было для них полной неожиданностью. Павел переполз на заднее сиденье и приоткрыв окно, ударил из автомата по цепи атакующих. Горин стрелял с другой стороны. Светлов видел, как трое упало сразу и цепь смешалась. Крики черных проникли в машину:

– Хозяйка Района со своей бандой!

Анна, улыбаясь, обернулась на мгновение к мужчинам:

– Это вы–то, банда? Они просто всех не видели!

Светлов успел заметить у крайнего дома залегших ребят, а между домами белую «девятку», которая накануне оставалась в Демидовке. Анна остановила машину посреди деревни. Распахнула дверцу и выпрыгнула с автоматом в руках:

– За мной, ребята!

Бросилась между домами к огородам и залегла на углу плетня. Короткими, злыми очередями прижала цепь кавказцев к земле, заставила залечь. Павел и Юрий проскочили между соседними домами и залегли неподалеку с разных сторон от нее. На другом конце деревни разгорался нешуточный бой. Уже дважды рвались гранаты. Анна услышала и крикнула:

– Ребята, держите их здесь! Не давайте обойти себя! Я забираю демидовский пост и туда! Прикройте!

Парни увидели, как между штакетником изгороди мелькнула юбка. В цепи атакующих раздались выстрелы по женской фигурке. Но Горин быстро заставил их приникнуть к земле поплотнее, подстрелив сразу двоих наиболее рьяных охотников. По деревенской улице пронесся «Джип». И сразу же Павел заметил передвижение в цепи противника, крикнул:

– По–моему, они хотят обойти нас прямо по дороге! Я туда! Держись!

Юрка крикнул:

– Давай!

Павел начал отползать назад. Потом, пригнувшись, побежал. Он успел как раз вовремя: азербайджанцы, ничего не опасаясь, в полный рост бежали от начала деревни. Светлов укрывшись за угол дома, дал длинную очередь. Раздавшиеся проклятья и длинный протяжный крик убедили его в том, что он попал. Осторожно выглянул: один лежал неподвижно, другой корчился в пыли, остальные разбежались. Пуля впилась в дерево рядом с виском и Павел спрятался. Присел на корточки, сменил рожок. Топот ног заставил его прыгнуть в сторону, перевернуться в воздухе, откатиться на открытое пространство, чтобы сразу же вскочить и побежать вперед. Он стрелял на бегу и видел как пули вздымают фонтанчики пыли у самых его ног. Страха не было, но каждую минуту он ожидал, что вот сейчас ему ткнется в грудь огненное жало. Светлов продолжал бежать и стрелять. Уткнулся носом в траву за колодцем и трясущимися руками сменил опустевший рожок. На мгновение прислушался: Горин стрелял короткими очередями, а на другом конце деревни женский голос скомандовал:

– Рассредоточиться!

Павел ухмыльнулся и подумал: «Словно всю жизнь в боях провела!» И тут же спохватился: «А ведь у нее, действительно, вся жизнь, как бой…» Додумать не дали кавказцы. Они нагло, короткими перебежками, начали окружать его. Светлов разозлился:

– Ну, сволочи! Сейчас вы пожалеете, что родились на свет!

Вскочил и пуля сразу же впилась в левую руку. Оперативник охнул и едва не уронил автомат. Ярость захлестнула душу:

– Ах вы так! Получайте!

Яростно хлестнул длинной очередью сначала по одной стороне улицы, потом по другой. Заставил кавказцев попрятаться и замер за углом дома в ожидании. Атака не заставила себя ждать. Сначала из–за угла выглянул один черный, потом другой. Боль в руке отвлекала и Светлов посмотрел на нее с досадой: «Не вовремя!» Рукава рубашки и куртки пропитались кровью. Кровь стекала по пальцам и они стали неприятно липкими. Автомат стал тяжелым и «плясал» в руках. Павел достал пистолет, выглянул из–за угла и удивился: черные удирали к лесу, а на лесной дороге показались первые машины идущего к ним подкрепления. Светлов прислушался: в деревне стояла тишина. Между домов, неторопливыми размашистыми шагами, шел Юра Горин, перехватив два автомата за приклады и опустив стволы к земле. Павел с трудом стащил куртку и сел на землю, прислонившись спиной к теплым бревнам. По улице бежала Анна, широкая юбка развевалась сзади. Кобура с пистолетом и нож били ее по бедрам, но она не замечала. Автомата в руках уже не было. Она с разбега упала на колени перед Светловым и спросила:

– Сильно тебя задело?

Горин встал у угла дома, прислонясь плечом к бревнам. Сорвал травинку и теперь молча грыз ее, поглядывая на них. Иноземцева осторожно разрезала ножом рукав и осмотрела рану:

– Навылет прошла. Кость не задела, но мышцы разворотила.

Улыбнулась:

– Жить будешь!

Подняла голову:

– Юр! Ты не знаешь, в деревне есть врач или медсестра? Перевязать бы надо.

Горин отбросил травинку в сторону:

– Зачем? Я и сам перевяжу, не хуже! В машине аптечка у вас есть?

– Да, в бардачке лежит.

Она вскочила с колен и бросилась к машине. Светлов заметил, как Юрий проводил ее глазами, но не придал этому значения. Анна вернулась с аптечкой. Горин присел на корточки рядом, быстро смыл перекисью кровь, присыпал стрептоцидом рану и наложил повязку. Спросил Иноземцеву:

– Остальные как?

– Все живы. Боря Нечаев в крапиву лицом упал, теперь весь в волдырях. Да вон они идут!

Ребята подняли головы: шесть парней, опустив оружие, медленно и молча шли по деревенской улице, на которую уже начал выходить народ. Машины остановились рядом с ними и Анна сразу же подошла к приехавшим ребятам. Давала какие–то распоряжения и парни сразу же исчезали в разных направлениях. Павел спросил:

– А сколько черных нас атаковали?

– Человек тридцать, не меньше.

Светлов задумчиво спросил, ни к кому не обращаясь и как бы про себя:

– Интересно, где столько народа смог собрать Мансуров всего за сутки?

Горин уверенно ответил:

– Из других районов! Связь у них работает будь здоров!

– За такое короткое время? И пешком…

Юрий молчал. Никто не знал, а пленники об этом промолчали, что осторожный азербайджанец, прежде чем ехать в Демидовку, оставил свою машину на повороте. Перейдя канаву, он лесом добежал до своей «Волги» и уехал в соседний райцентр. Собрав всех живущих в городе кавказцев, он разослал гонцов в соседние районы. Но эти тридцать пять человек, что атаковали деревню, были последними из тех, кто еще не покинул районы области. Далеко не глупые, кавказцы быстро поняли, что земля начинает гореть у них под ногами. Так что Горин был прав сам не зная об этом.

Сейчас, оставшиеся в живых черные столпились на лесной поляне, километрах в полутора от деревни. Мансуров стоял посреди толпы и пытался убедить соотечественников устроить засаду на дороге. Но потеряв тринадцать человек, остальным лезть под пули расхотелось. Они ругали Мансурова за развязанную им глупую войну и убеждали, что «торговать лучше, чем воевать», что ему стоит забыть о мести, что Алим был сам виноват. Но поняв тщетность слов, дружно развернулись и ушли, оставив его одного.

Вернулись ребята, принеся семь трупов и шесть раненых кавказцев. Все документы, какие нашли, протянули Иноземцевой:

– Это с трупов, а вот это документы недобитых.

Анна взглянула на раненых бандитов и обратилась к деревенским жителям:

– У вас в деревне врач есть?

Кто–то из толпы ответил:

– Фельдшер.

– Позовите ее, пожалуйста, сюда. Пусть побольше бинтов захватит!

За фельдшером отправили светленькую девочку с яркими веснушками на носу. Анна попросила Горина:

– Юра, помоги ей, пожалуйста, когда придет!

Тот с ненавистью отказался:

– Не буду! Они только что в нас стреляли и в вас тоже!

Иноземцева внимательно посмотрела на него:

– Они раненые и мы не можем оставить их без помощи. Понимаешь, не можем!

Павел поднялся:

– Я помогу.

Анна обернулась, взглянула ему в глаза и растерянно произнесла:

– Но ты же ранен.

– Чепуха! Ты же сама сказала «жить буду».

Он забрал аптечку из рук Горина и направился к раненым азербайджанцам. Через несколько минут прибежала с чемоданчиком местная докторша, к ним присоединился и не довольный Горин. Втроем они быстро перевязали кавказцев. Фельдшер подошла к Анне:

– Вы старшая, как я понимаю. Четверо ранены легко, но двое в очень тяжелом состоянии. Я не хирург, но их надо срочно везти в больницу! Я ничего больше не могу для них сделать.

Анна поблагодарила:

– Спасибо.

Обернулась к боевикам:

– Ребята, раскиньте заднее сиденье моей машины и перенесите двоих тяжелораненых туда. Я повезу их в город, в больницу. Светлов едет в моей машине, Горин в сопровождении. Юра, возьми еще парочку ребят. Остальные ждут здесь. Выставить посты и попробуйте немного разведать лес. Но осторожно! Под пули не лезьте!

В несколько минут приказание было выполнено и раненые погружены в «Джип». Иноземцева отдала последнее распоряжение:

– Соберите всех кавказцев, которых мы здесь оставляли по домам. Отправьте их, вместе с этими легкоранеными, к нам под усиленной охраной. Думаю, что Мансур именно из–за них напал сегодня на деревню. Не стоит подвергать жителей опасности.

Анна разглядела среди толпы лицо незадачливого курьера и поманила парня к себе:

– Иди сюда. Ты поедешь с нами. Письма при тебе?

Кавказец кивнул и Анна продолжила:

– Сюда не возвращайся, ты свободен. Когда найдешь своих, передай им эти письма и расскажи все, что ты здесь сегодня видел. А еще, парень, не связывайся больше с оружием.

Крикнула Горину:

– Юра! Захвати этого парнишку с собой и высади в городе. Он свободен!

До соседнего райцентра добрались без приключений. Иноземцева бывала здесь не раз и уверенно подъехала к зданию больницы. Попросив Павла не выходить из машины, зашла внутрь и через минуту вышла в окружении целой толпы людей в белых халатах. Раненых кавказцев сразу же унесли. Анна подошла к машине Горина, махнула рукой Павлу. Когда все собрались сказала:

– Я, конечно, понимаю, что надо побыстрее назад возвращаться, но я умираю с голоду. Парни, давайте зайдем в ресторан. Я угощаю. Хотя…

Она оглядела вызелененную травой юбку, грязные руки и кобуру на поясе. Улыбнулась:

– …нас в таком виде туда, скорее всего, не пустят. Хотя бы в столовой поедим. Согласны?

Все заулыбались. Даже Горин улыбнулся:

– Согласны. Да и ребятам надо что–нибудь прихватить с собой!

– Ну тогда айда в столовую, а потом в магазин!

Столовая оказалась закрытой, но Анна решительно постучала в дверь ключом от машины. К двери сразу же подошла пожилая повариха и крикнула через стекло:

– У нас закрыто, вы что не…

Тут же осеклась и распахнула дверь:

– Анна Николаевна! Для вас всегда открыто! И вы, ребята, проходите!

Она снова заперла дверь на крючок и крикнула:

– Бабы! Идите сюда! У нас такой гость сегодня!

Из кухни высыпали повара, плотной толпой окружили ребят и Иноземцеву. Анна растерянно спросила:

– Откуда вы знаете меня в лицо?

Одна из поварих убежала на кухню и вернулась с листовкой. Протянула ее Анне:

– Вот откуда!

С листка бумаги смотрело лицо Иноземцевой, а вверху крупными буквами: «Все на досрочные выборы главы района». Анна растерянно оглядывалась:

– Да я знать об этом не знаю! Какие выборы?

Обернулась к Горину:

– Юра, твоя работа?

Тот потупился:

– Моя, Анна Николаевна, да еще Олега Звягинцева.

Разгорячась добавил:

– А что такого? Люди вас поддерживают и поддержат! Хозяйственная хватка у вас есть! Да и смекалка работает! Разве я не прав?

Повара чужого района поддержали парня:

– Он прав! Нам бы тоже такого руководителя не мешало найти! Вы в своем районе порядок навели!

Анна перебила:

– Навела. Да у нас война идет! Мы вот только что стреляли!

Толстая повариха положила ей руку на плечо, заглянула в глаза:

– Значит нельзя иначе. И переживать из–за этого нечего! Вы поесть пришли?

Иноземцева улыбнулась:

– С голоду умираем!

– Сейчас все будет! Вы садитесь, мы все принесем!

– Нам бы хоть руки помыть!

– Проходите на кухню! В туалете вода только холодная.

Пока они мыли руки, стол был накрыт. Боевики с жадностью накинулись на еду. Анна сидела напротив Павла и с улыбкой глядела, как он ест. Он временами поднимал глаза и улыбался в ответ. Горин ревниво переводил взгляд с оперативника на Иноземцеву. На душе у него становилось все тяжелее, но он не показывал вида. Потом Иноземцева подошла к поварам и попросила завернуть что–нибудь для оставшихся в деревне ребят. Вскоре увесистый тюк был готов. Анна расплатилась за питание и вместе с ребятами вышла из столовой. Быстро пробежали по магазинам, закупив газировки и консервов. Поехали в Копейково.

Павел с Анной ехали в первой машине. Деревня была уже видна, когда раздалась очередь из автомата. Лобовое стекло покрылось дырками, а веселый смех Анны вдруг превратился в хрип и она упала на руль. Машина завиляла по асфальту. Павел успел вывернуть от обочины, столкнул ногу Анны с тормоза и остановил «Джип». Выскочил из машины и дал очередь по кустам, откуда стреляли. Обежал вокруг, распахнул дверцу. Тело женщины начало сползать с сиденья. Он, забыв про раненую руку, подхватил ее на руки, вынес на обочину и положил на траву. Широко открытые глаза мертво смотрели в небо, струйка крови медленно стекала с уголка губ. Павел все еще не понимал, что она умерла и позвал:

– Аня…

И вдруг до него дошел весь ужас случившегося. Он поднял к небу лицо, по которому потоками лились слезы и закричал:

– За что–о–о-о?!?

Из соседней машины бежали ребята. Юрка Горин бешено стрелял по кустам. Потом спустился вниз и исчез. Через короткое время раздался дикий чужой крик и длинная очередь снова расколола тишину. Горин вылез из кустов, с другой стороны дороги крикнул:

– Убил Мансура! Как она? Жива?

Никто не ответил. Юрий подошел к столпившимся парням, взглянул в открытые глаза Анны и все понял. Стон вырвался из горла:

– О–о–о-ой! Су–у–у-ки!

Резко развернулся и бегом рванулся к «Джипу». Прыгнул на залитое кровью сиденье и на бешеной скорости пронесся мимо ошеломленных ребят. Павел прикрыл Анне глаза ладонью, поднял на руки и понес к деревне, откуда бежали люди. Он нес ее мимо деревенских домов, плачущих женщин и крестящихся старух к тому дому, где она нашла его раненого. Положил на траву, поправил запрокинувшуюся голову и подвернувшиеся неловко ноги. Сел рядом и уронил голову на колени. Рубашка на груди пропиталась кровью Анны, но он не заметил. Люди огромной толпой стояли рядом и молчали. Наконец Светлов поднял голову и спросил:

– Горин здесь?

Кто–то из боевиков ответил:

– Нет. Он, как сумасшедший, в город поехал. Мы махали ему, он не остановился.

Павел опустился на колени, поцеловал Анну в мертвые губы и встал. Устало приказал:

– Двое со мной, остальные привезете Аню. И чтоб осторожно…

Сел в белую «девятку» за руль и погнал машину в город. Двое ребят сидели сзади, сжимая автоматы на коленях. Светлов вел машину так же, как вела утром Анна: не сбавляя скорость на поворотах.

«Джип» стоял у отделения милиции с распахнутой дверцей. Павел бросился внутрь здания. Крикнул дежурному:

– Где Горин?

Тот кивнул головой в сторону железной двери:

– Там заперся. Влетел, как сумасшедший. Ребят, которые пленных привезли, оттуда повыгонял и заперся… Господи, да что это такое?

Внизу раздался взрыв гранаты. Потом еще один. Здание задрожало. Светлов скомандовал:

– Надо выбить дверь! Навалились, ребята!

Прогремели еще два взрыва. Из окон первого этажа со звоном посыпались на пол стекла. Сверху бегом спускался Олег Звягинцев:

– Что тут происходит?

И осекся, увидев окровавленную на груди рубашку Павла:

– Павел Юрьевич, вы ранены?

Светлов взглянул себе на грудь, потом на Олега:

– Это не моя кровь.

И навалился на дверь вместе со всеми. Внизу прогремели еще три взрыва, несколько коротких очередей и все стихло. Дверь не поддавалась. Светлов скомандовал:

– Всем укрыться!

Когда люди выскочили из здания, он дал очередь по замку и дверь наконец–то распахнулась. Горин сидел привалившись спиной к стене, ствол автомата был прижат к его груди, а ногой он придерживал приклад. Палец лежал на курке. Второй автомат лежал рядом. Увидев Светлова, Юрий крикнул:

– Стой, Пашка! Ни шагу дальше! Иначе я нажму курок раньше, а мне хочется высказаться напоследок!

Решительный голос Горина заставил Павла остановиться. Тот продолжал:

– Я любил ее с четырнадцати лет. Безмолвно. Зная, что ей моя любовь будет в тягость. Смирился с тем, что она полюбила тебя. Я видел, как сияли ее глаза. Мне было горько, но она была снова такой счастливой! Но я не в силах перенести ее смерть. Я знаю, что я сделал, только для меня она была Богом! Я уложил всех за нее! Не подходи, Павел! Дай сказать, уже немного осталось. Я ухожу к ней. Если сможешь, похорони меня неподалеку…

Под крик Светлова:

– Не надо, Юрка–а–а!

Горин нажал на курок. Длинная очередь изорвала его сердце в клочья и рука с деревянным стуком упала на пол. Двадцать девять пленников были мертвы, а камеры напоминали бойню. Павел развернулся и вышел на воздух. Сел на верхнюю ступеньку крыльца и уронив голову на руки, зарыдал в голос. Из дверей испуганно смотрели молоденький дежурный, Олег Звягинцев и боевики. Еще утром темные, волосы на висках у Светлова были теперь седыми. Ребята еще не знали, что Хозяйка Района убита, а Павлу говорить об этом не хотелось.

Потом он поднялся наверх, позвонил областному начальству. Обстоятельно объяснил все происходящее и получив инструкции, спустился вниз. Подойдя к дежурному, спросил:

– Милиционеры здесь еще есть?

Парень кивнул:

– В комнатах посмотрите. По–моему, трое следователей приходили…

Светлов прошелся по кабинетам и нашел двух лейтенантов. Сухо скомандовал:

– Вы идете со мной!

Один, взглянув на окровавленную одежду незнакомца, вскинулся:

– А по какому праву?

Светлов так взглянул на него, что охота спорить у следователя пропала. Он молча двинулся за оперуполномоченным. Едва Павел поравнялся с дежурным, тот вскочил из–за стола и вытянулся:

– Товарищ старший лейтенант, только что звонили из области. За заключенным они присылают машину, а вам предлагают остаться здесь на должности начальника милиции. Что ответить, если снова позвонят?

Павел зашел в дежурную часть и сам набрал номер:

– Это Светлов. Заключенного я не отдам, его будут судить здесь. Я тоже остаюсь…

И сразу же положил трубку, не слушая возражений. Повернулся к боевикам:

– Трупы кавказцев отправьте в морг. Труп Горина не трогать. Я сам увезу его матери и все расскажу. Да, еще одно: приготовьте камеру для бывшего капитана Коломенцева.

Когда он вышел, боевики загомонили, а следователи вытянулись в струнку, молчаливо ожидая дальнейших распоряжений. Павел представился:

– Я оперуполномоченный из области, Светлов Павел Юрьевич. Вот мои документы. Вы идете со мной проводить арест бывшего начальника милиции Коломенцева Валерия Евгеньевича. Основание: злоупотребление служебным положением, взяточничество, сокрытие улик и еще много всего. Знаете где живет Коломенцев?

– Так точно. У вас уже есть постановление прокурора?

– Пока нет, но на семьдесят два часа мы можем задержать его и так. А за это время доказательств будет хоть отбавляй.

Один из следователей предложил:

– Может на машине?

Павел спросил:

– А это далеко?

– Не очень.

– Тогда лучше пешком. Пусть люди видят, что Коломенцев им больше не опасен.

Э П И Л О Г

Светлов, при помощи боевиков Анны, не дал увезти Коломенцева в областной центр. Уже к концу вторых суток дело, заведенное на бывшего начальника РОВД и двух его заместителей, стало величиной с несколько томов энциклопедии. А заявления все продолжали поступать. Разгневанные люди требовали справедливости. Многие боевики остались работать в милиции под руководством Павла. Областное начальство не рискнуло снять мятежного старшего лейтенанта с должности начальника РОВД и вынуждено было присвоить ему внеочередное звание «капитан». Олег Звягинцев остался его секретарем и внешкором местной газеты. Родные Анны вернулись домой.

Анну Николаевну Иноземцеву солнечным августовским днем хоронил не только весь ее район, многие приехали из других районов и даже областей. На кладбище не было места, а люди все шли и шли. Ее положили рядом с мужем и сыном. Юрия Горина, по просьбе Светлова, похоронили рядом. Хозяйка Района лежала в могиле между двух мужчин, которые любили ее больше жизни. А третий, с седыми висками и погонами капитана, стоял рядом с ее родителями и не скрывал слез.