Текст книги "Увидеть Париж и умереть…"

Автор книги: Любовь Гайдученко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Женщина не давала мне покоя 24 часа в сутки. Она рассказала про все события, которые с ней произошли за всю её длинную жизнь и которые были мне совершенно неинтересны. Я с тоской думала о том, когда же можно будет отсюда смыться, чтобы не показаться невежливой. Потом вдруг ей пришло в голову, что я на неё обиделась непонятно за что (это я уже в открытую сказала, что уеду, как только будет можно). И она стала обвинять меня во всех грехах – что я всех считаю говном, а себя – совершенством, что это якобы видно даже из моих произведений. Самое неприятное было даже не то, что она всё время истерила и пыталась даже нахамить, а унитаз, который обильно сверкал капельками мочи, и ещё она почему-то постоянно забывала его сливать. А я в последнее время стала совершенно не переносить такие вещи и всякие запахи… И не знаю, что я могла сделать ей такого, что она вдруг заявила, что я наверняка когда-то была пациентом психушки. Видит Бог, я очень старалась не показать, как неприятно мне находиться в доме, где люди так недоброжелательно относятся друг к другу! Она рассказала мне, что дочь опустилась даже до рукоприкладства и избила её. Во всяком случае, в последнюю ночь было слышно, как та орёт на своего сожителя, и что-то громко падает. Но я обладаю счастливым свойством засыпать при абсолютно любом шуме.

Утром мне пришлось бы топать с тяжеленной сумкой очень далеко, через несколько улиц на остановку автобуса, но сожитель сжалился надо мной (по-моему, он вообще был самым нормальным человеком из этого семейства психопатов) и отвёз меня туда, тем более, что ему всё равно надо было отвезти ребёнка в садик.

И я опять присоединилась к своим друзьям, которые были очень рады моему скорому возвращению. Я прожила у них целую неделю, и они так трогательно заботились обо мне, предвосхищая каждый мой шаг!

Эта страна начинала мне нравиться всё больше и больше. Дело в том, что лет десять назад я имела неплохой доход и моталась по всему миру. Но везде я почему-то чувствовала себя ужасно неуютно, даже не могу сказать, почему. Всё время возникало такое ощущение, что всё вокруг чужое, неуютное, мне нигде не нравилось, хотелось быстрее уехать из самых прославленных уголков нашей планеты, куда туристы стремятся огромными толпами. А тут мне вдруг сделалось хорошо и спокойно на душе. Люди вокруг были какие-то доброжелательные, возникало странное ощущение, что они готовы прийти на помощь, что бы со мной ни случилось. Может быть, это было обманчивое впечатление, я не знаю, но я ходила по улицам, испытывая удовольствие, голова, как ни странно, совершенно не кружилась, как дома, и чувствовала я себя почти здоровым человеком – этого не было давным-давно. Я даже рискнула поехать на экскурсию на весь день, ведь не посетить место, откуда пошлА вся наша человеческая цивилизация, я не могла.

И вот я в этом чудовищно старинном городе, история которого насчитывает несколько тысячелетий. Я их почувствовала всем своим существом. Я вдруг представила, как здесь сменяли друг друга многочисленные поколения, как они здесь жили, строили здания и стены из белого камня, сверкающего на солнце, как оборонялись от многочисленных врагов, пытающихся захватить этот славящийся своими богатствами город (одни только крестоносцы много веков совершали сюда опустошительные набеги, не говоря уж о разных там турках и прочих воинственных народах!). И, наконец, именно отсюда пошла религия, которая существует уже два тысячелетия, именно здесь неподалёку родился её основатель, который тщетно призывал злобное агрессивное человечество стать другим, «возлюбить ближнего своего». И здесь он шёл в свой последний путь, когда его безвинно казнили. Но Отец Небесный сжалился над ним, и он воскрес, и это чудо осталось в веках, в память чего каждый год происходит сошествие в храм небесного огня…

И для меня, в общем-то, большого скептика, не верящего ни в какие чудеса человека начала 21-го века, тоже было не всё так уж просто. Чудом было уже то, что я здесь очутилась…

Как не хотелось уезжать! И друзья были не против, они хотели, чтобы я пожила у них немного и отмякла сердцем и согрелась душой. Но я не могу обременять людей, моя дурацкая щепетильность переходит все разумные пределы. Дальше мой путь лежал в страну, в которой я в своё время была несчётное число раз и по-своему очень её любила. Переворошив весь интернет, я поняла, что самолётом улететь мне не удастся – билеты стоили столько же, сколько у меня имелось в наличии денег (почему-то я пустилась в путь очень необдуманно, много чего сделав абсолютно неправильно, не дожив в жилище, которое я очень дорого снимала, почти месяца, одноклассница, обещавшая помочь деньгами, заслала их не туда, женщина, которая хотела выслать мне небольшую сумму, тоже совсем не торопилась). И я долго, несколько часов, тряслась в автобусе (благо страна маленькая, в России вообще не ездят на автобусах далеко, а Штаты я однажды пересекала из конца в конец трое суток – думала, с ума сойду!).

И меня все пугали переходом границы, ведь эти две страны давно уж враждовали между собой, как лютые враги. К тому же, в стране, куда я собиралась чуть не на постоянное жительство, полыхала революция. Да и то обстоятельство, что сейчас было зимнее время года, которое не очень-то жалуют всяческие туристы, тоже сыграло мне на руку. Вы не представляете – по этому переходу я шла одна, если не считать какого-то странного мужика, которого задержали сразу же. Я всегда выгляжу абсолютно положительно – разве может быть наркодилером или террористкой пожилая симпатичная тётя?

Поэтому переход этой так называемой «границы» осуществился без сучка и без задоринки в течение считанных минут. Не успела я опомниться, как меня сильно облегчили (и при выходе и при входе) в плане денежных знаков, как уже и выпроводили вон, совершенно не заинтересовавшись целями моего пребывания в стране, которую я покинула, и уж тем более никому не было интересно, что я буду делать дальше. Понятно, что скоро здесь наступит весна, будет очень жарко, и начнётся отличная жизнь, в которой совершенно ничего не нужно, кроме как нежиться в тёплом море, спасаясь от горячего африканского солнца…

Ах, эта ложка дёгтя в таком замечательном путешествии, гладко катящемся просто как по проложенным кем-то рельсам! Буквально полчаса назад ушёл последний автобус, и ничего не оставалось делать, как отдать бешеные деньги неизвестному черномазому парнишке, который запросто мог завезти меня в ближайшие скалы и отобрать всё, что я имею, и, может быть, даже на прощанье стукнуть меня по моей легкомысленной башке и зарыть мой трупик в песочек. Но парнишка вёз меня долго-долго и в итоге всё-таки привёз куда надо, хоть по дороге несколько раз пытался закинуть удочку насчёт нашего совместного «приятного времяпрепровождения», хотя я годилась ему в бабушки, уж точно не меньше. Но почему-то этому народу всё равно, с кем предаваться любовным утехам – с восемнадцатилетними или с шестидесятилетними, возраст не главное, важно, что это будет «белая леди». Ну что ж, о вкусах, как говорится, не спорят…

И мы два часа провели в приятной беседе, если это можно так назвать – ни он, ни я не знали английского, но выяснили при этом множество важных вещей вплоть до международной обстановки. Я в своей жизни миллион раз общалась с существами из другого мира (а разве есть что-то общее у меня с, например, моими деревенскими соотечественниками? Я для них точно такая же марсианка, как и для этого чужеземного паренька), поэтому опыт по части налаживания контактов с кем бы то ни было у меня богатейший. Паренёк явно был доволен – привалило целое богатство (на фоне полного отсутствия туристов), да ещё с такой интересной тёткой пообщался, можно сказать, расширил свой кругозор!..

А пейзаж вокруг и правда был марсианский: невероятных форм высокие фиолетовые горы и груды совершенно красного песка. И как это голливудские режиссёры не освоили эти места для съёмок каких-нибудь фантастических фильмов о других планетах, это же смотрится абсолютно правдоподобно! А по дороге сюда не выглядели экзотикой даже многочисленные леса, состоящие из одних пальм. Ну и что, у одних – берёзки, а у других – пальмы… Каждому, как говорится, своё…

И вот, наконец, мой промежуточный пункт, в котором я должна провести ещё какое-то время, прежде чем попаду в город, являющийся конечной целью моего длинного тяжёлого путешествия. Убогое, довольно грязненькое, захудалое местечко, отельчик тоже не Бог весть что, но с моими финансами было бы смешно претендовать на что-то лучшее. Надо сказать спасибо уже за то, что я ночую под крышей и в постели, мне ведь приходилось и в палатке жить (на берегу Азовского моря), когда у меня не было ни гроша, я была полуголодной, но никогда ни на что не жаловалась… А зато впереди столько замечательного, одно Красное море – лучшее из морей на этом свете! – чего стоит! Я ведь никогда и думать не могла, что ещё хоть раз зайду в его необыкновенные прозрачные воды… И вот я здесь!

Твоя судьба тебя ведёт

Всё на Земле преходяще. Слава, богатство – во имя которых чего только не делает человек: не задумываясь, преступает все законы, все нормы морали, плюёт с высокой колокольни на добро и порядочность – что они такое? Да ничто! Богатство вам не пригодится уже через несколько десятков лет, когда вы будете на том свете. А слава – ну кто, например, будет помнить какую-нибудь там Донцову лет через пятьдесят? Слава вещь очень относительная: сегодня она есть, завтра тебя забыли.

А как же Моцарт, Бетховен, Пушкин, Шекспир, Достоевский, Лев Толстой, наконец – спросите вы. Да, мы всё ещё их помним и заслуженно восхищаемся их бессмертными творениями. Но времени-то прошло не так много, для Вечности мы практически их современники! Пусть их слава просуществует для человечества ещё несколько веков – я совсем даже не против! Хотя надо признать, что уже сейчас среди новых поколений они совершенно непопулярны. Но Бог с ними, с этими безграмотными и необразованными поколениями, для которых предел мечтаний и умственный потолок – это жалкие компьютерные «стрелялки». Я про другое.

Ведь поверьте – жизнь будет далеко не всегда. Нам может прийти конец очень скоро, а может – через тысячелетия. Мы не узнаем этого никогда, бесполезно делать какие-то прогнозы. Но надеяться, что человечество будет, как бы это помягче выразиться… (нет, ничего не приходит в голову приличного!) вечно обсирать этот прелестный шарик – крайне самонадеянно. Правда, человек наделён, помимо других резко отрицательных качеств, очень неслабой манией величия и ни за что не признается в том, что он всего лишь жалкое ничтожество, отвратительный маленький комочек вонючей смертной плоти.

Но жизнь когда-нибудь закончится, это понятно каждому мыслящему индивидууму. И тогда… представьте: нет больше человека с его веками накопленными знаниями, с его разнообразной культурой, главной частью которой является искусство, даже религия, которая учит нас, что в мире существуют Высшие Ценности – Бог и ангелы, вечная загробная жизнь для праведников (которых, увы, на Земле, наверное, единицы!) в раю, а для многих-многих миллиардов грешников, понятно – на сковородочках в обществе неприятных типов с рогами и копытами, даже она прекратит поставлять «опиум для народа»! А ведь кажется такой вечной – вроде бы, она сопровождала человека в его нелёгкой жизни чуть ли не от первобытных пещер (а впрочем, чёрт его знает, кому они тогда молились – когда хочешь жрать и по-страшному боишься молнии и каждую минуту тебя запросто может скушать какой-нибудь саблезубый тигр – будешь вынужден молиться любому пню! Религия явно развилась из страха).

Вообще, человеку было страшно всегда! Чего только он ни боится! Да и как не бояться, если знаешь наверняка, что с неумолимой точностью наступит такой момент, когда ты будешь хрипеть на смертном одре, и ничто – ничто! – тебя не спасёт! Конечно, можно жить не тужить, отгоняя от себя такие глупые мысли, глупые – потому что от них ничего не зависит, думай не думай, а конец наступит! И глупо тратить и своё время. и свои мыслительные способности только для того, чтобы это усвоить. И вообще, в жизни есть занятия поинтереснее, чем думать о том, на что ты ни в коей мере повлиять не можешь. Вот только непонятно, почему такая большая часть человечества свела все свои интересы к одному: выпить и закусить (а иногда и без закуски – брррр!)?

Но, как говорится, вольному воля, каждый выбирает себе занятие по душе. А иногда и наоборот – занятие выбирает тебя. Жизнь – это большой такой водоворот, и несёт тебя со всей страшной скоростью в омут, где ты канешь без следа. А тебе кажется, что ты попал в стоячее болото, что ничего, в общем, особенного и не происходит – каждый новый день похож на предыдущий. Но это оптический обман, это далеко не так, просто в повседневной жизни нам не дано этого увидеть и почувствовать.

Начнём танцевать от печки – с твоего детства. В этом мире – он так коварно устроен – тебя подставят и не посмотрят, что ты невинная маленькая девочка, безгрешное создание. Что ты совершенно ничего не знаешь о безмерной людской подлости и ещё долго-долго будешь верить всем на свете, а этим будут вовсю пользоваться. И после того, как тебя запятнают, на тебе будет лежать позорное клеймо. А ты не сможешь никому объяснить, что ты ни в чём не виновата. Да и непонятно, в чём конкретно тебя можно обвинить, но идут всяческие тёмные пересуды, этот гнусный шепоток будет сопровождать тебя до тех пор, пока – человеческая память слаба, навечно в ней ничего не задерживается, даже какие-то значительные события быстро испаряются из неё и уступают место новым дешёвым сенсациям – ты не начнёшь всех слегка озадачивать своими странными способностями, о которых обыватели этого сонного городка никогда и слыхом не слыхивали.

У тебя феноменальная память, и когда тебе читают что-то вслух, ты запоминаешь это навсегда, каким бы ни был объём читаемой книги. Ты и сама давным-давно умеешь читать – с младенчества, и никто не успел заметить, как ты этому научилась, такое впечатление, что ты с этим родилась. Выясняется, что ты (а тебе ещё нет четырёх) знаешь наизусть всего «Евгения Онегина». Никто даже особо не удивляется – подумаешь, у детей ведь механическая память, они запоминают всё машинально, не думая.

Но тут явно что-то другое, а впрочем, никому до этого нет совершенно никакого дела. Всего десять лет назад кончилась кровопролитная война, жить тяжело, страна только-только пришла от хаоса и разрушения всего на свете к какой-то относительной стабильности. Но большинство живёт практически в нищете. Жизнь налаживается очень медленно, впереди у людей только надежды на хорошее будущее, на то, что наконец-то можно будет работать, любить, рожать детей и не думать о том, что мир может погибнуть, хоть в нём всё равно очень неспокойно.

Уже в четыре-пять лет ты превосходишь своим развитием не только сверстников, но и, пожалуй, многих взрослых. В школе тебе, в общем, и делать нечего, но ты, как положено, ходишь туда все долгие десять лет. Тебе там скучно, но сделать ничего нельзя. Но это не бесполезно проведённые годы – за это время ты прочитала всю мировую и, конечно же, русскую классику.

И твоя непохожесть на всех поначалу не принимается в штыки – всё списывается на юношеский максимализм, на то, что в молодости все мы бунтари, вроде как молодёжи и положено «ниспровергать устои». А ты приходишь в ужас от окружающего тебя мира. Он стоит на одной только лжи. Ложь и лицемерие проникли повсюду в человеческие отношения, они царят в жизни общества как единственно возможные, единственно приемлемые… Тебе страшно, но надо жить дальше, а самое главное – надо выбирать свою дорогу, надо учиться, приобретать специальность, становиться самостоятельной.

А ты – ярко выраженный гуманитарий, но в этой области царит просто беспросветная коммунистическая пропаганда, которая способна оболванить любые, даже самые крепкие и устойчивые ко лжи мозги. Ты поступаешь в вузы легко, почти играючи, пройдя бешеные конкурсы, но учиться в них у тебя не получается: на свою беду ты родилась личностью, для которой невозможно даже малейшее отклонение от истины. Ты не признаёшь ни сделок с совестью, ни уступок хоть маленькой, самой невинной грязи.

Наконец, ты вроде как определилась с будущей профессией: ты хочешь стать искусствоведом, потому что перечитала кучу книг по искусству. В одной из двух библиотек твоего маленького захудалого городишки даже нашлась знаменитая среди искусствоведов всего мира книга Джона Ревалда об импрессионистах! И после долгих передряг, случившихся с тобой, наивной вороной с белоснежными крыльями (чем не ангел во плоти?), «на заре туманной юности» ты попадаешь в славный город Питер. Там тебя, конечно, не ждали – а впрочем, как сказать! Ты выдерживаешь несусветный конкурс в институт Репина (у нас ведь полстраны хочет быть артистами, художниками, писателями – ещё не наступила эпоха, когда молодёжь начнёт активно пополнять ряды бандитов, проституток, рэкетиров, киллеров) и начинаешь постигать азы искусства, которые, впрочем, давно тебе известны.

Но тебе не суждено стать компетентным критиком, бойко разбирающимся в эпохах, стилях и их творцах. Вмешивается житейский фактор – ты влюбилась по уши, и для тебя перестало существовать всё на свете. А мужчинка того совсем не стоит. Но это делается понятным намного позже. И вот тебя выгоняют из института за неуспеваемость – тебе ведь совсем не до учёбы, ты безумно обожаешь своего маленького еврейчика с огромными глазищами Иисуса Христа. Но вскоре тебя выгоняют и из его дома. Его папочка, профессор юриспруденции и друг Анастасии Цветаевой, не сошёлся с тобой во взглядах на основополагающие принципы бытия, и ваши жаркие философские дискуссии закончились вот таким вот плачевным для тебя образом…

А ты беременна. И ещё умудрилась попасть в больницу (тебя привезли без сознания с улицы), где тебе срочно сделали тяжёлую операцию. Всё за то, что тебе этот ребёнок не нужен. Но ты сошла с ума и с пеной у рта доказываешь Господу Богу, что он тебе необходим, как воздух. Что без него ты просто не останешься на этом свете.

Ты любишь воевать с Богом, это твоё самое любимое занятие в этой жизни. И он, с сожалением вздохнув, подчиняется твоим капризам. А ведь он знает, как будет лучше для тебя! Но ты закусила удила и несёшься в пропасть, как сумасшедшая лошадь.

Худо-бедно, но ты «поднимаешь» своего ребёнка, совершенно одна, безо всякой помощи извне, а впрочем, не так уж худо – хоть вначале и бедно. А потом жизнь преподносит тебе большой подарок: у тебя появляется подруга, которая старше тебя почти на тридцать лет. И как приятное приложение, из ничего возникают довольно большие деньги, которые ты тратишь на образование дочери и на многочисленные поездки за границу.

И так проходят долгие годы. Ты живёшь, как во сне, не думая ни о чём, тем более, о будущем. Мысли о нём тебя не посещают никогда: это так здорово – жить настоящим!

Тебе ничего не надо. О хлебе насущном думать не приходится, дочь растёт, учится, проблем с ней нет совсем – она умница, и вы понимаете друг друга с полуслова. И ещё рядом человек, который тебя устраивает и в плане интеллекта, и во многом другом, и интересов у вас много общих, и ты совершенно не чувствуешь своего бабьего одиночества.

Потом – бац! Везение кончилось, и начинается чёрная полоса. Она такая чёрная, что чернее, наверное, не бывает. А впрочем, если сравнивать с другими, может, не так всё и ужасно? Видимо, Богу надоело всё время тебе угождать и подстраиваться под твои вечные прихоти, и он выдал тебе сразу за всё, чтобы мало не показалось.

И тут у тебя вдруг открывается второе дыхание. Ты всегда была человеком азартным. Но ты ещё не знаешь, что силы твои и неведомой судьбы – неравны. Ты легкомысленное существо и не хочешь понять сущей безделицы: судьба побеждает человека всегда! Ей это ничего не стоит. И как бы человечишка ни хорохорился и не выпендривался, его всё равно нагнут и опустят так же грубо и бесцеремонно, не испытывая никакой жалости, как в тюрьме уголовники опускают почти любого, кто не согласен им подчиняться.

Но это хотя бы судьба, это то, что выше нас всех, и получать от неё оплеухи не так обидно. Обидно другое: человеческое общество устроено по принципу животного стада – люди безошибочно чувствуют, когда кто-то слаб и беспомощен и не может как следует себя защитить и дать сдачи обидчику. И пытаются клевать его по полной программе, потому что лишены не только благородства и великодушия, которое бывает даже у животных, но и элементарной доброты. Это очень редкое качество среди людей, ведь им не жалко даже себя…

Конечно, ты не специально была не такой, как все. Если бы тебя спросили, ты бы истошно закричала: «Хочу быть такой, как все!» – потому что быть совсем другой это каждодневная утомительная каторга. Но тебя вообще никогда ни о чём не спрашивали. Тебя ставили перед фактом. Кто ставил? Да эти самые Высшие Силы, которые придумали этот длинный эксперимент с нами, беспомощными тварями. Никто никогда не задумывается: а зачем оно всё? А тебе ведь делать нечего, ты и мыслишь. Следовательно существуешь, а як же ж! А жила бы проще, думала б о том, как поесть-попить, одеться-обуться. А тебе это пофиг. Ну прямо птица небесная – не жнёт, не сеет…

А остальные-то трудятся в поте лица. Им мало, как тебе, почти ничего не иметь. Они хапают, хапают, пока не проходит их жизнь, и вот уже благодарные детки и внуки, для которых они и стараются, спихивают их куда подальше с глаз долой. Иногда, правда, ходят, продукты приносят – но разве от этой заботы легче становится? Да нисколько! Давит груз прожитых лет, пережитых бед, и к старым болячкам прибавляется сто новых. Но подлец-человек – приспосабливается решительно ко всему. Вот закинь его на Марс – он и там выживет, по части выживаемости он не уступит даже таракану или крысе. А пожалуй что и превзойдёт! И правда, жаль, что никогда не узнаем, кто такого прочного состряпал. А главное – для чего, для какой-такой надобности?

Ну ты не одна такая на свете, конечно, бывает и покруче. Вот, например, запала почему-то в память девяностолетняя старушка, ничего в ней такого особенного не было, но мыслила она очень правильно: в этой жизни иметь надо только чашку и ложку, остальное уже излишество ненужное. Это она под конец жизни к такой философии пришла, раньше, наверное, пахала вовсю – доченьку в люди выводила. А доченька отключила все телефоны, когда мать помирала, и ей трезвонили из больницы, что она хочет её видеть. Расстраивать себя не желала, а зачем? Мамаша всё равно помрёт, пора ей, зажилась…

Похоже, и ты придёшь к своему концу с одной только чашкой и даже без ложки. Ну и ладно, ну и слава Богу! Как много народу задавало тебе этот замечательный вопрос: «А что ты сделала для человечества?» А ничего не сделала – и делать не собиралась. Это поганое человечество не заслужило подарков хотя бы только потому, что оно обладает странной способностью всё что угодно обращать во вред ближнему. И к тому же оно неблагодарное до предела. Ну разве только верующие благодарят боженьку за то, что существуют на этом свете. Как там – «иже еси на небесех»…?

Да, не стоит голову ломать над тем, что неразрешимо по определению. Просто живи, и всё, не мудрствуя лукаво. Дыши. Гуляй. Наблюдай, как сменяются времена года. Нет, неймётся. Выпендриться надо. Вот за это и страдаешь, ежу понятно. А кому что хочешь доказать, болезная ты наша? Ой, не смешила бы ты людей! И что ты от них хочешь? Ну не могут они тебе это дать! Они заняты собиранием сокровищ на земле. Материальных. Это очень серьёзное и нужное занятие. А ты прыгаешь с ветки на ветку и чирикаешь. А люди важным делом заняты! Не тебе чета!

И главное, не поймут они тебя. Что осудят и оскорбят – это как раз не страшно. А страшно то, что до них никогда – никогда! – не дойдёт бесплотный этот свет, почти как лунный – призрачный, мистический, свет Истины, которую прозревали во все века изгои, за которую были они гонимы толпой, побивающей их каменьями.

Но давай ближе к теперешней ситуации. Твоя жизнь ещё не прошла. И не то что еле-еле теплится лампадка – нет, горит в душе костёр, летят искры во все стороны, в огне сгорают все сомнения… Ты знаешь, что живёшь правильно, тебя не убеждают все эти многочисленные разговоры и советы обывателей – мол, надо то, надо сё. Ничего тебе от них не надо. Тебе твоё надо – то, что им вовеки недоступно…

И чего ж ты хотела от людей? Да ничего такого особенного – чтобы тебя любили. А тебя не любил никто (собаки и старенькая прабабушка не в счёт). Ну вспомни – может, всё-таки, ты ошибаешься?

Нет, память у тебя острая, как в детстве, и не подводит никогда. Ты не забываешь даже то, что следует забыть и не вспоминать под страхом смертной казни. Память доставляет тебе много мучений. Это Святослав Рихтер сказал: «Я не забываю никогда и ничего». Так и ты, и когда-нибудь она тебя просто испепелит – например, ты не можешь спокойно вспоминать, как мучила пса перед смертью операциями, в надежде, что это его спасёт, а надо было сразу понять, что псу конец, и усыпить, чтобы не мучился… Когда всплывают картины того, как глупо ты боролась за его уже пришедшую к своему пределу жизнь – глубокой ночью, в метель, со сломанной ногой (твоей, а не пса) тащила его, огромного, чуть ли не на себе, в ветеринарку, когда у него после первой операции началась страшная аллергия на нитки, и он явно не дожил бы до утра – ты начинаешь буквально скрежетать зубами. И во всём ты была такая – настырная. А бабушка умирала от рака два долгих года? И вот наступил её последний день – жить там было уже нечему, а ты всё бегала вокруг и пыталась влить ей в рот какие-то порошки и микстуры…

Ну – дура. Вот так и жила, совершая ошибку за ошибкой. Может быть, потому, что притворяться раньше совершенно не могла, это сейчас немного научилась лицемерить и не показывать никому, что ты о них думаешь. А зачем? Иисус Христос пришёл к ним – и ничего в них не исправил, а ты кто такая, чтобы пытаться переделать бракованный материал? Из говна – конфетку сотворить? Извращенцев сделать адекватными, этого ты жаждешь? Да не хотят они быть другими, уймись!!!

Они такие, какие они есть. И ты такая, какая ты есть. И держись от них подальше. И чего ты к ним пристаёшь со своими проповедями, чего липнешь и лезешь к ним со словами, в которых они совсем даже не нуждаются? Ты не заметила разве их полного равнодушия? Ты хочешь их разбудить, разбередить, да? Нечего там будить, там глухо… Их души пусты.

Короче, отстань от них. Им нужно хлеба и зрелищ, а не твоих интеллектуальных игрищ ума. Побольше хлеба и мяса и самых грубых зрелищ – вот такое они понимают. Что-нибудь чрезвычайно примитивное: если музыка – то бум-бум-бум, если жратва – то пиво с отравленной колбасой под сигарету. А ты – Моцарт, Бетховен… не смешила бы свои рваные тапочки. Ну не виноваты они, что их примитивными создали!

Такие, как ты, никуда не годятся! Ну вот куда тебя приткнуть – ты подумай? Ты нигде не придёшься ко двору. Ты не умеешь хвалить самовлюблённых идиотов, не умеешь подстраиваться и поддакивать, не умеешь быть простой и доступной. А то, что ты можешь душу свою отдать первому встречному, которому она вдруг понадобилась бы – это, конечно, ценно, очень ценно, да только никому твоя душа так и не понадобилась. Никогда.

Так что заткни свои прекрасные качества знаешь, куда? И никогда их не демонстрируй на публике. А впрочем, ты давно уже поняла, что, имея эти прекрасные качества, сильно в жизни не преуспеешь. Скорее, наоборот.

И вообще – непонятно, как ты только ещё не сдулась? Это ж сколько в тебя энергии забросили при выталкивании тебя из вечной нирваны в этот земной кошмар? Даже не верится, что она у тебя (по всем признакам) скоро должна иссякнуть.

Единственное, что ты усвоила стопроцентно: что в этой жизни нельзя расслабляться буквально ни на секунду. Это всё равно, как если бы ты попал в реку, кишащую крокодилами. Ты должен плыть быстро-быстро и ловко лавировать между мерзкими тварями, иначе они сначала откусят тебе конечности, а потом и совсем сожрут. А напрягаться тебе было тяжело даже в молодости – характер ты имела меланхолический, мечтательный, и постоянно думать о чём-то плохом – это была для тебя невыносимая нагрузка на психику, ты расслаблялась, сама не замечая этого. Ты категорически не могла всё время думать о том, что тебя надуют, предадут, сделают тебе пакость. А между тем это происходило очень часто – ты получала в морду именно от тех, от кого меньше всего этого ожидала. Разумеется, фигурально, но неизвестно, что хуже.

О предательстве родных и друзей ты могла бы написать целую докторскую диссертацию. Такое в твоей жизни случалось очень часто. Может быть, ты была каким-то очень для этого подходящим объектом, или просто так устроено большинство? И ведь не зря вся наша православная религия пошла именно от этого поступка – не предай Иуда Христа, его не приколотили бы к кресту, возможно, он как-то сумел бы избежать этой ужасной участи, и мир стал бы развиваться совершенно на другой основе. Конечно, история не имеет сослагательного наклонения, всё шло так, как единственно могло бы происходить, без вариантов, ведь кто-то, кто создал этот мир, пожелал создать его на условиях строгой детерминированности.

Вот и твоя судьба была, видимо, предопределена уже в момент твоего рождения, только тебя забросили в совершенно неподходящее для тебя место. Тебя не наделили самым главным, что требуется для выживания здесь – психологическим умением приспосабливаться к окружающей среде. Но, с другой стороны, тебя, не умеющую плавать в мутном и грязном потоке, безжалостно бросили в него, как беззащитного щенка, и ты не потонула, хотя очень многие, гораздо более толстокожие и защищённые из твоих знакомых давно уж оказались на том свете даже без таких серьёзных драм, которые пережила ты. А ты всё живёшь, хотя и кажется каждый раз, что ты верный кандидат даже пусть и не на тот свет, но уж как минимум в психушку или в грязный подвал. Но этого не случилось по сей день, и ведь очень интересно, в чём тут причина. Вокруг спиваются, заболевают смертельными болезнями, теряют человеческий облик, становятся подлецами, мерзавцами и готовыми на всё ради лишнего куска, ради лишнего рубля. А ты живёшь, как будто тебя не касается вся эта грязь, а ты ведь ходишь совсем не по облакам.

И никак не понять, в чём твоя сила и неуязвимость для всего того, на чём легко ломаются и более с виду крепкие товарищи. И находилось очень много желающих понять твой феномен или, говоря на современном сленге, в чём тут фишка. Да ты и сама никогда не могла понять этого – что уж тут говорить про других! А ведь сколько раз ты стояла на краю самой страшной пропасти, практически ты уже туда летела… Но каждый раз что-то тебя возвращало на грешную землю. И ты никогда не знала – то ли благодарить за этот дар (а главное, кого благодарить-то?), то ли сожалеть, что твои мучения никак не могут закончиться. Всегда у последней черты тебя подхватывал какой-то незримый ангел и с помощью совершенно посторонних тебе людей отводил тебя от неё, и всё начиналось сначала.