Текст книги "Предчувствие"

Автор книги: Любовь Овсянникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Людей почти не было. Лишь где-то между деревьями сквера угадывались тени собачников и их собак. Да еще на остановке маршрутного такси жалась к столбу фонаря молодая женщина, закрывающая лицо отлогим воротом длинного элегантного пальто. Она опасливо покосилась на подошедшую пару, оглянувшись по сторонам, словно в поисках защиты, и успокоившись тем, что рядом светились окна круглосуточного продуктового магазина «Нагорный».

– Идите домой, Дарья Петровна, – предложил Александр. – Здесь так холодно! Кажется, подмораживает.

– Кажется, – согласилась Горовая. – Хорошо, только не садитесь в машины, идущие до вокзала, они вас не довезут. до автовокзала надо ехать номером сто сорок шесть.

– Сто сорок шесть? – обернулась женщина. – И будет без пересадки?

– Да, – Горовая подошла к ней ближе. – Вам тоже на автовокзал?

– Как хорошо! – вместо ответа произнесла женщина голосом, в котором слышались сдерживаемые слезы. – Думала, придется делать пересадку.

– Нет-нет, – Горовая почувствовала ее состояние и легко переменила его, укрепив мыслью о безопасной и приятной поездке. – Вот вам, Александр, и попутчица случилась. я теперь действительно могу спокойно уйти.

Однако вместе с ее уходом исчезла и, наметившаяся было, непринужденность, уступив место странной и многозначительной скованности. Непривычная для города тишина, отсутствие бурной жизни, гомона голосов и мелькания лиц словно забросили Александра и эту женщину далеко от людей и насовсем оставили их там вдвоем. Александр находился в непонятном, не свойственном ему состоянии неловкости от молчания. Вернее, несвойственным ему было само молчание после того, как разговор между ними возник достаточно естественно. Испытываемая им неловкость подавляло его, и представлялась бесконечным наказанием. Но, слава творцу, первой нашлась незнакомка:

– Впервые еду в командировку на ночь глядя. Так не хотелось покидать дом, что я даже плакала перед выходом. Верите? И маму растревожила…

– Верю, – подхватил он. – У меня тоже такое бывает, хотя я часто езжу по командировкам. Мне вчера тоже грустно было выезжать из дому.

– А вы не местный?

– Нет, я из Киева.

Они разговорились, а время подхватило их и понесло вперед на своей стремительной колеснице. Молодая женщина оказалась журналисткой. Ей предстояло любыми путями проникнуть к одному скандальному предпринимателю, сочетающему бизнес с политикой, и взять у него интервью. Сделать это представлялось возможным только или рано утром, или поздно ночью. Естественно, Лиза, так звали женщину, предпочла идти на штурм будущего своего героя утром, почему и ехала в Кривой Рог накануне вечером. Подошедшее такси со светящимся номером на переднем стекле, жадно ожидаемое еще четверть часа назад, теперь оказалось почти некстати, ибо кокон окружавшей безжизненности окутал их двоих своими волокнами, предоставив чувствовать некоторую защищенность.

В машине находилось всего несколько человек, да и те вышли, проехав едва ли два-три квартала. Устроившись на боковом сидении, Александр и Лиза прижались друг к другу и пригрелись в теплом полумраке салона. Они тихо беседовали, перепрыгивая с темы на тему, словно в темноте шли по остриям частокола, ограждавшего собой нечто общее для них, нечто само собой понятное. На каждую тему у них уходило по пару предложений, вслед за произнесением которых они уже знали мысли, настроения и мнения друг друга. Со стороны могло показаться, что они давно знакомы и что лишь от злой скуки лениво перекидываются ничего не значащими фразами.

«Ну вот, – думал Александр, слушая Лизу. – вот все и определилось. Я нанесу Ларисе визит вежливости и отправлюсь в гостиницу. Все прошло, все. Она – мое прошлое, которое никогда не станет будущим».

– Вы где собираетесь остановиться? – спросил, продолжая строить планы на этот вечер.

– В «Райском уголке». А вы?

Но он не ответил. Согласно кивнув головой, положил руку на спинку сидения, как будто хотел обнять ее за плечи, но не прикоснулся к ней, а лишь оградил от мира со стороны спины.

– Больше ты не будешь ездить по командировкам, – сказал, видимо, не прислушиваясь, о чем она говорила.

– Почему? – Лиза повернула к нему раскрасневшееся лицо, с приятностью воспринимая переход на «ты».

– Это не та работа, которая нужна красивому и хрупкому созданию. Ты будешь работать в издательстве.

– Правда?!

– Да. И жить в Киеве. Ты же не замужем? – спохватился Александр.

– К счастью, я, как выражались в старину, – старая дева, – и она рассмеялась. – Умора, я – реликт.

Справа засиял огнями железнодорожный вокзал, застучали на стыках рельсов проезжающие мимо него трамваи, замелькали перед фарами такси беспечные или, вернее, обнаглевшие пешеходы. Машина сбавила скорость.

– Подъезжаем, – словно с сожалением сказала Лиза.– Хорошо бы найти телефон и сказать маме, что я еду с попутчиком. Я вечно заставляю ее волноваться за меня.

– Легко! – Александр жестом мага вынул из кармана телефонную трубку: – Прошу! – В нем начала потренькивать отлетевшая радость бытия, легкость восприятия жизни, так что даже безлунная, беззвездная ночь, тупо наезжавшая на мир, перестала давить на душу и сознание.

Но Лизе не ответили.

– Наверное, сидит возле телевизора и не слышит звонка. Можно я пока оставлю это у себя? – попросила, показав на телефон. – Пока ты будешь брать билет, я еще раз попробую дозвониться.

– Само собой!

Они вышли из такси и уже шли по направлению к зданию автовокзала. Александр чувствовал себя несколько неловко – его сумка с подарками, в которых преобладали игрушки для Лариного ребенка, имела устрашающие размеры, и он не мог помочь, как должно было бы быть, Лизе нести ее поклажу. Это имело бы вид карикатурный и, уж конечно, преждевременно двусмысленный.

– Не тяжело? – спросил у нее.

– Нет, здесь обычные шмотки и все такое.

Недалеко от входа в здание автовокзала их встретили трое в милицейской форме: два сержанта и младший сержант.

– Дежурный патруль. Куда направляемся? – привычно козырнув, спросил один из сержантов.

– На автовокзал.

– Уезжаем? Встречаем?

– Уезжаем, как видите, – Александр чуть приподнял в руке свою сумку и, прикрывая Лизу все от того же пронизывающего ветра, стал боком к подошедшим.

– Ваши документы! – рявкнул сержант и, видя недоуменные взгляды двух пар глаз, разъяснил: – Предъявите ваши паспорта, граждане! Вы местные?

– Я из Киева, а девушка – местная, – Александр подал свой паспорт.

– Девушка свободна, а вас прошу пройти в дежурную комнату.

– Что такое, почему?

– Имеем право. Прошу! – как по команде, трое в форме оттеснили Лизу от Александра и повели его с собой.

Лиза растерянно пошла следом за ними. В здании вокзала милиционеры еще теснее окружили ее неожиданного попутчика и, подталкивая плечами, почти затолкали в комнату милиции.

– Лиза, купи билеты, – успел сказать он, с трудом выглядывая из-за сплотившихся вокруг него голов.

Возле касс было малолюдно. Лиза свободно взяла два билета на автобус, который должен был отправляться через сорок минут, и стала ждать, медленно прохаживаясь по залу и время от времени заглядывая в один из многочисленных коридоров, где скрылась группа с Александром. Но в его длинном и плохо освещенном пространстве, конец которого почти терялся в темноте, было тихо и пустынно. Повторяя в третий или в четвертый раз свой маршрут, она завернула в этот таинственный закоулок, прошла в его глубину и тут нашла дверь, поглотившую ее спутника. Непроизвольно прислушалась, но и там стояла тишина. Лиза прошла еще дальше и в торце коридора наткнулась на выход, закрытый изнутри на простой засов.

До отхода автобуса оставалось пять минут, и она уже начала нервничать, наконец, набравшись храбрости, заглянула в комнату милиции. За дверью, в первой из двух смежных комнат, она увидела несколько незнакомых лиц, не тех, кто ушел с Александром.

– Чего вам, девушка? – резко и грубо спросил, видимо, старший наряда, так как он был в звании старшины.

– Сюда завели моего спутника. Нам пора ехать.

– Сейчас, – он вышел в смежную комнату, и оттуда послышались невнятные голоса.

Через минуту старшина вышел обратно.

– Вы кто ему? – спросил все тем же тоном, не глядя в глаза.

– Никто, знакомая.

– Вот и уезжайте, если никто. Он задержан до выяснения личности. Закройте дверь!

Лиза покорно закрыла дверь. Лихорадочные мысли завертелись в дикой пляске, неопределенно смешав и ее объяснения случившемуся, и ее намерения. На какое-то время она потеряла ориентацию в действиях, а когда немного свыклась с ситуацией, обнаружила, что на автобус они опоздали.

В кассе сказали, что на Кривой Рог можно уехать следующим рейсом, который будет через двадцать минут.

– Это проходящий автобус, и я пока не знаю, будут ли там свободные места. Стойте тут, не отходите от окна, а то вам может не достаться билетов, – предложила кассир.

Но брать билеты не имело смысла – Александра все не было, и она все так же не знала, что с ним. Наконец, она увидела того младшего сержанта, который ушел с ним. Он тоже увидел ее и, как ей показалось, опешил, во всяком случае, было очевидно, что для него это явилось неприятной реальностью.

– Чего вы дожидаетесь? – от него несло только что выпитой водкой и тяжелым духом старого сала. – Вам же сказали, чтобы вы уезжали.

– А где Александр?

– Его увезли в райотдел. Вам же сказали! – он сплюнул на пол и заскрежетал зубами. – Что за люди?

Лиза молчала, опустив голову. Она и сама понимала, что ей надо ехать, но она не видела Александра выходящим из комнаты милиции, и это ей не нравилось, хотя тут же пришла мысль о том, что его могли вывести через тот запасной выход, который она обнаружила в торце коридора. Скорее, так и было. Не могли же его вести в райотдел пешком, значит, под тот выход подъехала машина, и его увезли. Если бы не этот его мобильный телефон, что остался у нее. Он ее связывал. «Да он же знает, что я буду в «Райском уголке»! – вспомнила она. Как вспомнила и то, что назвала ему свою фамилию. Снежная – как звучит, а? Не очень, особенно, если ты собираешься делать репортажи с криминальными авторитетами от политики, – сказал тогда он». Лиза почувствовала облегчение. Что может случиться с парнем, у которого все в порядке, даже если его и задержали на пару часов для каких-то дел?

Милиционер ушел, повернув отчего-то не на улицу, куда направлялся вначале, а снова в тот же коридор, за которым был их штаб. Почему он вернулся? Сказать, что она не уехала? Кому сказать, кому это надо знать, кроме Александра? Но как он скажет, если его увезли?

Лиза выскочила из здания и, сориентировавшись по местности, побежала к той двери, которую она нашла закрытой изнутри на засов. Рядом с нею оказался угол здания, за которым уже не было света, а в полусвете, исходящем от окон вокзала, угадывалась то ли стройка, то ли свалка, чернело что-то бесформенное, громоздящееся высокой, как террикон, кучей. Перед дверью действительно располагалась подъездная площадка для автомобилей.

Что ж, пора уезжать. Следующий автобус уходил через десять минут. Лиза купила один билет и, безрезультатно пройдясь еще раз все таким же, как и доселе, пустынным коридором перед дверью комнаты милиции, уехала.

8

В автобусе она постаралась успокоиться. Утро вечера мудренее! Завтра вернется Александр, найдет ее в гостинице, и они укатят с ним в Киев. Пошел к черту этот беспросветный Днепропетровск, этот захолустный Кривой Рог, эта дурацкая, грязная журналистика! В салоне тихо играла классическая музыка, едва перекрывая своей громкостью шум мотора. Надо же, есть, оказывается, нормальные водители, не поехавшие на современных ритмах. Лиза улыбнулась и, прикрыв веки, попыталась задремать.

Из полудремы ее вывел зуммер телефона. Туго соображая, что и откуда, она все же вынула трубку.

– Ой, а мне нужен Александр Михайлович, – откликнувшись, услышала она торопливо-извиняющийся голос женщины, провожавшей Александра. – Это Лариса?

– Меня зовут Лиза. Помните, я стояла на остановке, когда вы с Александром подошли?

– Да. А где он сам? Почему его телефон у вас?

Словно чувствуя свою вину, тщательно подбирая слова, Лиза ей все рассказала.

– Где вы находитесь? – теперь уже коротко спросила Горовая.

– Еду на Кривой Рог.

– Вы далеко?

– Только что отъехали, еще не покинули город.

– Немедленно выходите из автобуса и добирайтесь назад на автовокзал. Я буду вас ждать у входа.

Горовая уже нетерпеливо прохаживалась по пустынной площадке для прибывающих автобусов, когда Лиза, найдя такси, приехала обратно.

– Так вы говорите, что в комнате милиции Александра не было? – уточнила она после повторного рассказа Лизы о приключениях этого вечера.

– В первой комнате не было. И тех, что ушли с ним, в первой комнате не было. А что происходило в дальней комнате, я не видела.

– Дальняя комната – это, должно быть, комната отдыха, так сказать, «бытовка» патруля. Там посетителям делать нечего.

– Так пойдемте и уточним, что с Александром?

– Нет, его там уже нет. Поищем сами, – невесело вздохнув, сказала Горовая.

Александр лежал на той куче, что была то ли стройка, то ли свалка. Вернее, не на куче, а в куче, ибо его тщательно завалили мелкими предметами. Он был полностью раздет, лицо неузнаваемо изуродовано свежими ссадинами и удушьем, на голове зияла рана, истекающая почти не свернувшейся кровью. Если бы не элегантный голубой шарф, так странно вписавшийся в спортивный облик Александра, которым теперь его задушили и оставили плотно обмотанным вокруг шеи, то женщины ни за что не подумали бы, что это и есть тот, кого они ищут. Этот шарф, светлея в просветах между сваленными на него предметами, помог, прежде всего, найти Александра, а затем и узнать его.

– Он умер? – спросила Лиза, по-прежнему сжимая в руках телефон, так и не осмелившись спрятать его, как будто вместе с этим могла исчезнуть и эта женщина Горовая, внезапно возникшая в ее жизни, как вестник и предвестие перемен.

– Кажется, нет, – прошептала Горовая, наклоняясь над распростертым телом и ослабляя на его шее удавку. – Быстро вызывайте врача и… Дайте сюда, я сама! – Дарья Петровна взяла телефон и почти на ощупь набрала номер: – Алло! Виктор? Как хорошо, что я тебя застала. бери своих оперов и срочно приезжай на центральный автовокзал! Да, и врача захвати. Да? Жду.

Затем, не дожидаясь никого, сняла с себя модно скроенную кроличью шубку, расстелила ее на земле.

– Давайте переложим его сюда, а то он замерзнет. Неизвестно сколько он тут пролежал.

Те, кого вызвала Горовая, приехали через четверть часа. Это оказалась группа оперативных работников из городского ОБОП – отдела по борьбе с организованной преступностью. Ее возглавлял подполковник Сизов Викор Саввич, с которым Лиза, как журналист со стажем работы, конечно же, была знакома, и который оказался знакомым Горовой.

– Сосед по дому, – коротко пояснила она Лизе.

– Он лежит здесь не более получаса. Смотрите, еще ветер не слизал слежавшуюся пыль, что была под поднятыми и уложенными на нем предметами. Вот следы от трубы, вот от кусков металлочерепицы, вот от пластмассовых ящиков. Здесь, – Виктор Саввич говорил тихо, двигался осторожно, чтобы не уничтожить разбросанные вокруг отпечатки, – лежали мотки проволоки, здесь лежал вон тот, – он указал светящимся фонариком на груду предметов, снятых с Александра, – кусок фанеры.

– Что же они так непрофессионально с ним? – спросила Горовая.

– Торопились. Да и шуметь, забрасывая его предметами оттуда, – луч фонарика взметнулся наверх, освещая гору сваленных строительных отбросов, – нельзя было. Представляете, сколько было бы грохоту, попытайся они взгромоздились туда? А ведь Елизавета Климовна, – тут он впервые приятельски улыбнулся Лизе, – еще находилась здесь, могла в любой момент выйти из здания вокзала и увидеть их. Безусловно, до утра эти улики были бы ликвидированы, и тогда – ищи-свищи ветра в поле. А ваш знакомый превратился бы в труп от потери крови и от холода.

Александра в это время грузили на носилки, чтобы забрать в больницу.

Виктор Саввич еще раз наклонился над ним, прислушался к дыханию, пристально всмотрелся в лицо.

– Должен выжить, – сказал со знанием дела и легонько разжал его руку, что-то прятавшую в кулаке. – Что это? – обернулся он к Горовой, показывая маленький плоский предмет.

– Кассета к портативному диктофону. Это, должно быть, мои стихи, записанные сегодня вечером. Кстати, он забыл у меня дома футляр к ней с моей дарственной надписью.

– И если бы его нашли утром или через несколько дней холодным и без вас, то эта кассета и тот футляр были бы единственными предметами для его идентификации, – в тон ей сказал подполковник.

– Выходит, он понимал, что с ним может случиться, и предпринял единственно возможную попытку быть узнанным?

– Выходит. Выходит, что ваш знакомый – парень с большим самообладанием, молодец. А вот с шарфом ему просто повезло.

– Да, если бы не он, мы не придумали бы ворошить строительную свалку.

– Дело не только в этом. Если бы шарф был шерстяным, то ваш знакомый не выжил бы, задохнулся. Но акрил легко развязывается. А особенно помогло то, что его из теплой комнаты вынесли или выволокли на мороз, а тут материал резко сжался и ослабил узел.

9

Дарья Петровна вернулась к себе только утром.

Отправив Лизу домой с условием, что та позже сменит ее, Горовая оставалась в больнице возле Александра, пока он не пришел в сознание. она, словно сиделка, наблюдала за капельницей и ловила признаки его возвращения к жизни, его стоны и вздохи, невнятно сказанные в состоянии полубреда слова.

– Вы? – увидев ее, спросил он.

– Все хорошо, успокойтесь.

– Я все помню, – в его голосе чувствовалась мука. – Как вы меня нашли?

– Потом, все потом. А сейчас вам надо поспать, набраться сил.

– Сообщите Ларисе.

– Конечно, – она записала продиктованный им номер телефона.

Лиза пришла к Александру, когда он уже спокойно спал. Она принесла свежий бульон и ворох мужской одежды.

– Это осталось от папы, – объяснила Дарье Петровне. – Через несколько часов меня сменит сестра, она талантливая женщина и прекрасно умеет обращаться с больными. Позже, на ночное дежурство, придет моя мама – в прошлом врач. А вы, Дарья Петровна, ни о чем таком не заботьтесь, а постарайтесь с Виктором Саввичем найти виновных.

***

Раздеваясь на ходу, Горовая прошла в комнату, отведенную под кабинет, и включила блок питания компьютера, а когда он зарядился, включила компьютер. Стиснув голову руками, какое-то время сидела перед светящимся пустым экраном, а затем открыла новый файл и отстукала по клавишам название повести: «Предчувствие». И не встала, пока не закончила.

Был поздний вечер, часы показывали ровно то время, когда Александр, выходя из ее квартиры, высказал то ли просьбу, то ли – господи! – предвидение: «Вы ведь можете посвятить мне книгу?». Горовая вернулась к началу повести и написала посвящение: «Вам, чье имя легко угадывается из текста». Все.

– Господи, Лариса! – вспомнила о звонке в Кривой Рог.

Мысль о молодой женщине, которая, быть может, тоже не спала эту ночь и провела этот день, как и она, думая об Александре, согрела Дарью Петровну. Но ведь первой не позвонила – телефон Александра молчал! «Гордая, это хорошо. Бедная девочка!» – Дарья Петровна неожиданно для себя заплакала.

Лариса словно сидела у телефона, потому что сразу взяла трубку. Наверное, так оно и было.

– Я звоню по просьбе Александра, – сказала Дарья Петровна, медленно подбирая слова для следующей фразы, но собеседница опередила ее.

– С ним что-то случилось?

– Да, он чудом остался жив. Вы приедете?

– Нет! Нет, я не должна. Не хочу, хватит с меня, я приношу несчастья, – не прощаясь, она прекратила разговор.