Текст книги "Бумажный огонь (СИ)"

Автор книги: Любовь Безбах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   Полицейские двинулись на рабочих. Началась страшная, кровавая драка. Братья ринулись вперед вместе со всеми. Перед глазами Кэна мельтешили дубинки, вытаращенные, налитые кровью глаза, оскаленные зубы. Одного полицая уже повалили и теперь дружно затаптывали ногами. Кэн получил несколько болезненных ударов дубинкой, отчего на миг помутилось в голове. Хироси бил полицейских рукояткой пистолета. Выбившись в драке на передний фронт, парень увидел, что градоначальник уже уехал, Такахаси садится в 'Додж', а к фабричным воротам подъезжают шесть грузовиков с полицейскими.

  – Ах, сволочи, – прошипел Хироси, вскинул пистолет и выстрелил в управляющего.

   Пуля срикошетила от щеголеватой дверцы автомобиля рядом с Такахаси, оставив безобразную вмятину. Управляющий обернулся и торопливо сел в автомобиль, который сразу рванул с места. Хироси получил сокрушительный удар в висок и рухнул на землю. Пистолет тут же подобрал полицейский.

   Кэн видел, как Хироси стрелял в управляющего и упал от удара дубинкой. Вырвавшись из дерущейся толпы, он подбежал к лежащему брату и схватил его за плечи. Голова Хироси безжизненно моталась.

  – Убили...

   Кэн оглянулся и увидел, как из прибывших грузовиков выскакивают полицейские, много полицейских. Сзади его сцапали за шиворот:

  – Твой дружок?

   Краем глаза Кэн увидел форму, крутнулся вокруг своей оси, выдрался из цепких пальцев полицая и бросился прямо под ноги подкреплению. Те от неожиданности не успели его остановить. Поднырнув под колеса грузовиков, Кэн сиганул по улице, как заяц. Оглянувшись через плечо, он увидел погоню. 'Хироси стрелял в управляющего. Не отстанут!' – сообразил Кэн и прибавил шагу. Послышались сухие хлопки выстрелов, под ногами взлетели фонтанчики пыли.

   В Ямасигае стрелять перестали, но и погоню не бросили. За Кэном гнались двое полицейских. Расстояние от фабрики до кварталов Нумано-Хата парень покрыл за десять минут. Оторваться от преследователей не удавалось. Ноги сами несли его сюда, он даже не сразу понял, куда бежит. А когда понял, ужаснулся: он ведет полицейских к дому Ёсики! Ноги подкашивались, во рту стоял привкус крови, перед глазами маячили круги и пузыри. Тренированные парни из полиции стали нагонять и снова вытащили оружие.

   Спасения не было. Они схватят его, изобьют, потом будут бить в участке, а потом посадят, как бунтовщика. Еще и попытка убийства управляющего! Перепрыгнув через ограду, Кэн пробежал несколько дворов подряд, одним шагом преодолел знакомое крыльцо и метнулся в открытый проем дома.

   Дед сидел посреди комнаты и подслеповато щурился, пытаясь разглядеть гостя. Кэн шмыгнул за фусуму, где и столкнулся с Ёсико.

   Девушка взвизгнула.

  – Кто там, Ёсико? – заскрипел дед.

   Во дворе отчаянно загавкал пес Акира. Кэн, хрипло дыша, приложил палец к губам, умоляюще глядя на подругу.

  – Тут нету никого, деда! – крикнула внучка.

   Дед кое-как поднялся на ноги, не зная, куда идти: разбираться с неожиданным гостем или проверить, отчего собака надрывается. Ёсико сунула парню старое женское кимоно и платок. Пока Кэн, застревая в широких рукавах, торопливо натягивал кимоно, она повязала ему платком взмыленную голову, а сзади ловко соорудила бант оби. Управившись с маскировкой, девушка вышла встречать полицейских. Дед оттаскивал от них пса.

  – Вы прячете бунтовщика! – заявил один из полицаев.

  – У нас никого нет, только мы с дедом и мама, – растерянно ответила Ёсико.

   Полицейские, не разуваясь, прошли в дом. Оба тяжело дышали. За фусумой некрасивая женщина, стоя на коленях, поклонилась им, явив взору куцый бант на спине. А тут еще бабушка с огорода пришла на шум.

  – Никого, – заключил один из полицейских, пытаясь выйти из домика, в то время как бабушка старалась войти.

  – Упустили, так его и эдак, – ругнулся второй. – Лучше б остались на месте. Тащись теперь пешком через полгорода...

   Гости ушли. Ёсико заглянула за фусуму, где сидел наряженный Кэн, и засмеялась.

  – Что, смешной? – сконфузился парень, срывая с головы косынку и тщетно пытаясь развязать бант на спине. Оби стянулся безнадежным узлом.

  – Испугалась, – оправдывалась Ёсико сквозь смех.

  – Ай-яй-яй, – покачал головой дед, увидев парня в женском кимоно у себя дома.

  – Деда, это рабочий с фабрики. За ним гналась полиция, – объяснила внучка.

  – Что ж теперь делать? Садитесь. Ёсико, приготовь чаю нам с гостем. Побеседуем...

   Поздно вечером Кэн осторожно вернулся в общежитие. Комната встретила его мертвой пустотой. Кэн знал, где Хироко складывал сэкономленные деньги. Надо будет передать их родителям – то, что останется от похорон. Не было сил залезть в скудные пожитки брата, посмотреть, сколько тому удалось скопить. Как-нибудь потом...

   Общежитие затаилось. За фанерными перегородками обычно слышались разговоры, хохот, звон посуды. Сегодня холостяцкое жилище стыло безмолвием.

   Сидеть в пустой комнате было невыносимо. Идти на улицу – страшно. Закаменело в груди, вздохнуть нельзя. Кэн подумал о Ёсико – словно чуть-чуть приподнял на груди тяжелый камень. Дышать стало легче. День он провел у нее, помогая на огороде. Он и словом не заикнулся о сватовстве, не до того было.

   На следующее утро Кэн пришел на фабрику, настороженно озираясь на каждом шагу. Внутренне он подготовился к аресту, но все равно боялся.

   Цеха грохотали, как обычно. Рабочих было гораздо меньше, но они работали. Титоси ему обрадовался:

  – Жив, башка деревянная! Я уж думал – не затоптали ли тебя вчера случаем? Или в участок... того... Эх... Работать будем, как чертенята в аду у католиков. Видишь – мало нас осталось. На допросах отдуваются. Выпустят, наверное, так ведь и поувольняют.

  – Где Ясуда?

  – Как где? Арестовали. Будут судить, посадят.

   'Если полицейские меня узнают, то тоже посадят', – подумал Кэн. А ведь его вряд ли опознают! Преследователи не видели его лица, только спину. Сунув губы в глухое ухо мастера, он спросил:

  – Заработок-то повысили?

   Титоси рассмеялся и махнул рукой. Смех потонул в грохоте агрегатов.

   Напрасно погиб Хироси, совсем напрасно...

  2010 г.