Текст книги "Сексуальные неврозы наших родителей (ЛП)"

Автор книги: Лукас Берфус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

26. На озере. Кемпинг, куда ходят, имея определенные намерения

Дора и Утонченный господин

ДОРА. А там папина машина стоит.

У. Г. Однако каков «холостяк»!

ДОРА. Средних лет, чистоплотный, выбритый холостяк, с отличным оснащением.

У. Г. У тебя что, есть такой знакомый?

ДОРА. У меня нет. – Это у мамы.

У. Г. Живут же люди! Я вижу женщину.

ДОРА. Это моя мама.

У. Г. И что она тут делает?

ДОРА. Отправилась в кемпинг, имея определенные намерения.

У. Г. Смотри-ка, а девочка-то с понятием.

27. Дома. В спешке. Наверное, все-таки в надежде успеть вовремя

Мать, Дора, отец

МАТЬ. Ты уже дома? А почему не на работе?

ДОРА. Меня уволили. А что тут такого? Каждого хоть раз да увольняют.

МАТЬ. Он тебя уволил? (Пауза.) Сначала надо было со мной поговорить. Я позвоню этому типу, и в понедельник пойдешь опять работать.

ОТЕЦ. Может, сначала послушаем, что произошло?

ДОРА. Мы просто поцеловались.

ОТЕЦ. Кого ты поцеловала, кого?

ДОРА. Шефа. Но ему не понравилось, и он на пол плюнул, а потом уволил меня, и тогда мы гулять пошли.

МАТЬ. Гулять?

ДОРА. Я со своим другом.

МАТЬ. И за ручки держались.

ДОРА. Не-а, за ручки мы не держались, мы в кемпинге были.

МАТЬ. (устало) Ага. В кемпинге. И что вы там делали?

ДОРА. Ничего особенного. А мама, и правда, не из начинающих, да ведь, пап?

ОТЕЦ. Смотря в какой области.

ДОРА. Мать шефа говорила: У начинающей с таким радости мало бы было, но мама может доставить радость, это я точно видела.

ОТЕЦ. (бьет Дору по лицу)

ДОРА. А меня возьмешь, когда я больше не буду начинающей?

ОТЕЦ. (бьет Дору по лицу)

ДОРА. А что тут такого? Ты же тоже там был.

ОТЕЦ. (бьет снова)

ДОРА. Окэй. Но ничего ж такого нет.

28. У врача. Воскресенье, но доктор нашел время

Врач и Дора

ВРАЧ. Это было жестоко с твоей стороны. Жестоко и бесчувственно.

ДОРА. (жует курагу)Ясно.

ВРАЧ. Я понимаю твоего отца. У каждого бы кулаки зачесались.

ДОРА. Обязательно.

ВРАЧ. В данный момент, Дора, ты доставляешь своим родителям много неприятностей. Не моешься, тебя увольняют. Мать уж и не знает, что с тобой делать. (Пауза.) Ты оскотинилась.

ДОРА. Мама моя – хороший, добрый человек.

ВРАЧ. Почему ты это делаешь?

ДОРА. Не знаю.

ВРАЧ. Тогда подумай немножко, дай себе труд.

ДОРА. Я не знала, что мои родители трахаются.

ВРАЧ. Все люди делают это.

ДОРА. А почему этого никто не знает?

ВРАЧ. Знают.

ДОРА. А почему мне нельзя?

ВРАЧ. Можно, Дора.

ДОРА. Окэй.

ВРАЧ. Я предполагал это.

ДОРА. Тогда Вам надо было сказать мне.

ВРАЧ. Я не считал это своей задачей.

ДОРА. Почему? А Вы не трахаетесь?

ВРАЧ. Я предпочитаю другое слово, Дора. Я называю это – заниматься любовью.

ДОРА. А в чем разница?

ВРАЧ. Это не так грубо.

ДОРА. Мне нравится грубо, а то я ничего не чувствую. А Вам не нравится?

ВРАЧ. Не обязательно.

ДОРА. А почему нет?

ВРАЧ. Потому что дело не только во мне, дело еще и в моей жене.

ДОРА. И ей не нравится грубо.

ВРАЧ. Ну, это для меня уже слишком. Моя жена и я – мы любим друг друга. Это значит давать и брать, понимаешь? Мне и тебе, а не просто вставил – вынул. Сексуальность – это весь мир, океан. Можно сидеть вместе за приятным ужином, слушать музыку, зажечь свечу, делать комплименты.

ДОРА. А что такое комплименты?

ВРАЧ. Это когда говоришь другому приятные вещи, что он красив и нравится тебе. И может, если на то появится желание, люди обмениваются в конце концов ласками.

ДОРА. Тогда, значит, мама не любовью занималась, а трахалась. Она не ужинала, и свеча не горела тоже.

ВРАЧ. Это ее дело, Дора.

ДОРА. Окэй.

ВРАЧ. А тебе не становится худо от всего этого?

Дора качает головой и предлагает врачу курагу. Он берет. Она при этом мурлычет песенку.

ДОРА. Вы мне очень нравитесь: Вы можете объяснить самые сложные вещи.

ВРАЧ. Это меня радует, Дора.

ДОРА. (снимает пуловер)

ВРАЧ. Достаточно, Дора. По пояс.

ДОРА. А почему нет?

ВРАЧ. Вставай. И одевайся.

Дора исполняет.

29. У врача. Поздний час и усталость

Врач и мать Доры

ВРАЧ. Дора поведала о вашем приключении в кемпинге.

МАТЬ. Это мое личное дело.

ВРАЧ. Оно занимает Вашу дочь.

МАТЬ. Я и мой муж – мы тоже хотим личную жизнь. Жизнь помимо Доры. Но нет никакого шанса что-то скрыть. И так довольно сложно сделать так, чтобы она ничего не заметила. Она все время торчит дома. По крайней мере, до последнего времени. Поэтому-то мы и устраиваем наши совместные вылазки. Нам что, надо от чего-то отказаться?

ВРАЧ. Никто этого не требует

МАТЬ. Я спрашиваю себя, не делала ли она это и раньше. В последние три года. Может, подглядывала тайно за всем, не выдавая себя.

ВРАЧ. А за чем она могла подглядывать?

МАТЬ. Да не знаю, за чем. За нашей жизнью.

ВРАЧ. Дора живет с вами. Ей не надо подглядывать, чтобы знать вашу жизнь.

МАТЬ. А Вы все рассказываете вашим детям?

ВРАЧ. У меня нет детей.

МАТЬ. Тогда я скажу Вам, как это бывает. Детям не демонстрируют всю свою жизнь. Некоторые вещи не афишируют. И вообще, почему я должна говорить об этом здесь, с Вами! Вас это не касается, и нечего об этом говорить.

ВРАЧ. Просто она это все увидела.

МАТЬ. Она вынюхивала все, вот и получила.

ВРАЧ. Вашей дочери плохо.

МАТЬ. Вот уже три недели она не принимает лекарств.

30. Дома. Утро, у Дориной постели

Дора и мать

МАТЬ. Если будешь реветь, я уйду.

ДОРА. Окэй.

МАТЬ. Это у тебя от твоей распущенности.

ДОРА. Почему ты мне ничего не рассказывала?

МАТЬ. Что не рассказывала?

ДОРА. Что ты трахаешься.

МАТЬ. Потому что тебя это не касается.

ДОРА. За всю свою жизнь я не видела ничего более прекрасного. Ты выглядела, как настоящий ангел.

МАТЬ. Замолчи.

ДОРА. Я тоже хочу носить такую одежду, такую обувь и чулочки.

МАТЬ. Тебе это не пойдет.

ДОРА. У меня было такое удивительное чувство, когда я вас увидела, это было еще прекраснее, чем трахаться, и тогда мы тоже стали, прямо там, рядом, хотя мне надо было еще ждать десять дней. И теперь я должна умереть.

МАТЬ. Когда ты, наконец, закроешь свой глупый рот.

ДОРА. Но папа же тоже там был. Значит, в этом нет ничего плохого. И лицо у тебя было такое радостное.

МАТЬ. Ты ничего не понимаешь

ДОРА. Тогда объясни мне.

МАТЬ. Нет.

ДОРА. Пожалуйста.

МАТЬ. В другой раз, может быть.

ДОРА. Ты меня не любишь больше?

МАТЬ. Что это тебе взбрело в голову! Просто тебе не надо совать нос в вещи, которые тебя не касаются.

ДОРА. (смеется)

МАТЬ. Что тут смешного?

ДОРА. Смешно. «Совать нос в вещи…» (Пауза.) А теперь я умру. (Умолкает.)

МАТЬ. Не разыгрывай трагедию.

ДОРА. Прощай, мама, я люблю тебя.

МАТЬ. Прекрати это, Дора.

ДОРА. Конечно.

МАТЬ. Дора. (Молчание.) Брось эти глупости. Дора.

31. Дома. Одни. Спокойные, уединенные минуты и примиряющее ожидание

Мать и отец

МАТЬ. Что-то у меня все время не идут из головы эти фильмы о животных, когда показывают, как у животного даже с мельчайшим дефектом нет никакого шанса выжить. Лев наступает на колючку, не может охотиться – конец. А неудачно произведенный на свет помет на месте же пожирается матерью. Тут достаточно даже, если у малыша на лапе шесть пальцев. Потому что шестипалое существо не жизнеспособно. Мы люди – другие.

ОТЕЦ. Я не упрекаю тебя.

МАТЬ. А это еще придет. (Пауза.) Мне кажется, это я больна – не Дора. Я чувствую себя отравленной.

ОТЕЦ. Не понимаю.

МАТЬ. Ты никогда не был на службе в сельской церкви? Там часто видишь семьи с четырьмя-пятью детьми, и у всех в семье очки с толстенными стеклами: у отца, матери, у сыновей и дочерей. Спрашивается: почему спариваются именно эти люди, когда и у того и у другого одинаковый дефект зрения? Это же безответственно. (Пауза.) И почему спарились мы с тобой?

ОТЕЦ. Насколько мне известно, потому что любили друг друга.

МАТЬ. А, поэтому… Да нет, потому что мы кое-чего не увидели. Я просмотрела, что ты болен.

ОТЕЦ. Я абсолютно здоров.

МАТЬ. Есть в тебе все же что-то больное, иначе у тебя не было бы такой дочери.

ОТЕЦ. Отклонение от нормы не есть болезнь.

МАТЬ. Мы – уже отклонение о нормы, мой дорогой. Только не знали об этом. У нас плохие гены, из-за облучения и отравления окружающей среды, озоновой дыры, потому что родители наши были в близком родстве.

ОТЕЦ. Да наши родители не состоят ни в каком родстве.

МАТЬ. Никогда не знаешь этого точно. Если бы мы знали, насколько плохи наши гены, мы не стали бы спариваться.

ОТЕЦ. Тебе не стоит взваливать всю вину на себя.

МАТЬ. А я и не взваливаю.

ОТЕЦ. Отнюдь. Ты никогда не оставляешь ничего другому.

МАТЬ. А ты просто возьми себе сам.

ОТЕЦ. У нас были с ней чудесные минуты.

МАТЬ. Назови мне хотя бы одну секунду, когда ты не желал себе, чтобы у нас была здоровая, нормальная дочь.

ОТЕЦ. Я желал это дочери. Чтоб она здорова была.

МАТЬ. Ах, да прекрати ты эту чепуху, такого мы и представить себе не можем. Дора – здорова! Дора с румянцем и тонкой талией, с нормальным стулом, а не с запорами от этих проклятых лекарств. Дора с единым многогранным способом мышления. Дора, которая не орет беспрестанно или молчит целыми днями. Дора, которая хоть раз, хотя бы одну единственную минуту была бы абсолютно опрятной без пятен на груди. Этого ты себе не можешь представить. А если сможешь, то от Доры ничего не останется. Будь хотя бы раз в жизни честен.

ОТЕЦ. Больной ли здоровый – у каждого человека есть достоинство.

МАТЬ. Есть, должно бы быть, бы, бы… Если бы ты знал, когда я была беременна, какой будет ребенок, ты бы все равно захотел Дору? Скажи честно.

ОТЕЦ. Но мы тогда действительно этого не знали.

МАТЬ. А теперь знаем. (Пауза.) Поначалу я утешала себя тем, что мы с тобой переждем это, с Дорой. Потерпеть, довериться естеству, природе, она все приведет в соответствие. И тогда попробовать все еще раз. Но ребенок оказался крепкий, крепкий, как орех. Она цеплялась за свое существование, а потом мы стали вдруг немолодыми, а ребенок даже более жизнеспособным, чем мы. Занималась любовью направо налево, беременела. Думал ли ты когда-нибудь, что Дора может быть беременной? Я имею в виду чисто физически.

ОТЕЦ. (Не успевает ответить, потому как появляется Дора.)

ДОРА. Привет.

МАТЬ. Мы думали, они отпустят тебя из больницы только завтра.

ДОРА. А я крепкая, как орешек.

32. У врача. Начало новой недели, когда есть шанс начать все сначала

Дора, врач, мать

ДОРА. Сегодня я хочу вам кое-что сообщить. Мой друг сказал, что он согласен.

ВРАЧ. Так.

ДОРА. Нам хотелось бы ребеночка, если, конечно, это возможно.

МАТЬ. Сколько раз я ей повторяла: выкинь из головы.

ДОРА. Он хочет семью. У него есть работа, и зарабатывает он достаточно. На троих хватит.

МАТЬ. Почему на троих?

ДОРА. Отец, мать и ребенок.

МАТЬ. Ты хочешь переехать?

ДОРА. Я буду часто навещать тебя. Каждые выходные, обещаю.

МАТЬ. Не всерьез же этот человек говорит такое.

ДОРА. Он любит меня.

МАТЬ. Да откуда ты можешь это знать?

ДОРА. Такое чувствуешь.

ВРАЧ. Ну, поскольку у влюбленного, кажется, действительно серьезные намерения, надо дать господину шанс. Может, он не такой уж ужасный.

МАТЬ. Вы что, не видели, как он ее отделал?

ДОРА. Это мое личное дело.

ВРАЧ. (матери) Взгляните правде в глаза: невозможно изменить исходные параметры и продолжать считать, что последствий не имеется. Как раз медикаменты, которые не принимаются, имеют сильнейшее воздействие.

МАТЬ. Мы слишком далеко зашли.

ВРАЧ. Давайте оставим проблему открытой. Дора, как ты думаешь, что скажет твой друг, если ты попросишь его прийти с тобой сюда?

ДОРА. Не знаю.

ВРАЧ. Скажи ему, мы будем рады с ним познакомиться. Чтобы втроем обсудить, как это оно с молодой семьей функционировать будет.

33. Гостиница. Все в спешке

Утонченный господин и Дора

У. Г. Так что точно они сказали?

ДОРА. Мы хотим обсудить, как это оно с молодой семьей функционировать будет.

У. Г. Замечательно. А мне зачем туда?

ДОРА. Ты – отец.

У. Г. А почему из-за этого я должен к твоему врачу? С тобой. И что делает там твоя мамаша? Это же наше личное дело, или нет? Нет-нет, Дора, тут дело не чисто. Они хотят сцапать меня.

ДОРА. Моя мама не собирается с тобой трахаться. Она сама сказала.

У. Г. Они намерены меня сцапать. Их не устраивает, что ты моя подруга. Понимаешь, нынче не много надо, чтобы оказаться в тюрьме. Ты что, газет не читаешь?

ДОРА. (сердито) Да умею я читать.

У. Г. Знаю, знаю, что читаешь. И даже очень хорошо.

ДОРА. Доктор – очень приятный человек, а мою маму ты знаешь.

У. Г. Откуда я могу ее знать?

ДОРА. В фургончике была только одна женщина. Это была мама.

У. Г. Это еще не значит, что я ее знаю.

ДОРА. Но она тебя знает. Тебя и людей твоего сорта. И терпеть тебя не может.

У. Г. Вот я и говорю, они хотят меня сцапать.

ДОРА. У меня есть план. Приди со своим чемоданчиком. Тогда они увидят, что ты работаешь и у тебя все дома. А в заключении подаришь маме духи.

У. Г. Не все женщины любят мои духи.

ДОРА. Каждый человек – продается.

У. Г. Не очень-то хорошего мнения ты о своей матери.

ДОРА. Моя мама – хорошая женщина.

У. Г. Ладно. До сих пор все продумано. А что в твоем плане дальше?

ДОРА. Потом мы сделаем ребеночка, оставим его внутри, пока он не появится на свет, а потом дадим ему имя.

У. Г. Которое у тебя, наверняка, уже есть.

ДОРА. Мы дадим ему лучшее имя на свете.

У. Г. Очень интересно.

ДОРА. Ему надо дать имя «Дора» – это самое чудесное имя в мире. Тебе надо только пойти со мной к врачу. Ты пойдешь?

У. Г. Я подумаю. Обещаю все обдумать. Иди ко мне.

ДОРА. (исполняет)

Они целуются.

У. Г. Ты пахнешь. Воняешь, как старый козел. Какой же ты все-таки у меня ангел! И такое чудо, как ты, существует на свете!

Целуются вновь.

34. У врача. Время тянется, натягиваясь длинной нитью, пока не лопается

Врач, Дора, мать

ВРАЧ. Мы достаточно ждали.

ДОРА. Он придет.

ВРАЧ. Ты говоришь это уже час.

ДОРА. Он придет. Наверняка.

МАТЬ. У меня начинает лопаться терпение. Одумайся, Дора. Друг твой – проходимец безответственный. Ты попала в руки к садисту. Так оно и есть. Он использует тебя для своих фантазий. Ладно. И такое бывает Дело твое. Но ты чуть не умерла. На волосок от смерти была.

ДОРА. Он меня любит.

МАТЬ. Да ты не знаешь, что значит любовь.

ДОРА. Я это чувствую.

ВРАЧ. Это ничего не дает. Нам нужен выход, с которым все могли бы существовать. По порядку. Дора, что тебе важнее всего?

ДОРА. Мне хочется Дору.

ВРАЧ. Разве тебе не любовь важнее всего?

ДОРА. Дору, которую все смогут любить. Которую будут трахать. Которую все любят. Так, как меня. И меня будут любить все.

ВРАЧ. Хорошо. По крайней мере, очень четкое желание. Но должен честно сказать: мы не знаем, как твой ребенок будет выглядеть.

ДОРА. Как и я.

ВРАЧ. Это верно, он будет похож на тебя.

ДОРА. Та Дора будет страшненькая, как и я. Ну, и что такого! Только лишь бы зубы были лучше. У меня опять шатается один, передний. Видите? Долго не продержится.

ВРАЧ. Ответь мне на один вопрос. Скажи, ты считаешь себя здоровой?

ДОРА. Вообще-то насморк начинается.

ВРАЧ. Ты не здорова, Дора.

ДОРА. А что у меня?

ВРАЧ. Ничего опасного. Ты – хорошая крепкая девочка. Но у твоего ребенка могут быть болезни гораздо, гораздо хуже.

ДОРА. И тогда он умрет.

ВРАЧ. Может быть.

ДОРА. Ох!

ВРАЧ. Ты же не хочешь этого?

ДОРА. Нет.

ВРАЧ. Вот видишь.

ДОРА. Только я не хочу никаких лекарств, если можно.

ВРАЧ. Это нам понятно, Дора, и мы уважаем твое желание. Слава Богу, существуют и другие способы. А нынче это даже не проблема, правда. Многие разумные современные женщины, не желающие иметь детей, делают это. Они связывают свою женственность не только с материнством. И, между прочим, мужчины тоже такое делают.

ДОРА. И мой папа тоже?

ВРАЧ. Он подумывает об этом.

ДОРА. Если папа делает, то я тоже хочу. (Пауза.) А мне потом опять десять дней надо будет ждать?

ВРАЧ. Боюсь, этого не избежать. Но после у тебя уже не будет ограничений. Ты сможешь сама определять свою жизнь. Как цельная женщина.

МАТЬ. К тому же это можно будет и назад вернуть.

ВРАЧ. Конечно. Если все будет к тому идти. И если это действительно будет необходимо, тогда мы посмотрим, существует ли какая-нибудь возможность.

35. Гостиница. Минуты отдохновения

Утонченный господин и Дора

У. Г. Не строй такой физиономии. Тебе это не идет. Я не смог. В конце концов, мне деньги надо зарабатывать.

ДОРА. (с чемоданом в руке) Сначала они хотели мне трубы перерезать, но потом врач сказал, что полезней будет сразу и матку удалить. Потому как мне она в любом случае не понадобится, а в ней так часто заводится рак. А если я детей захочу, они вернут все обратно.

У. Г. Так и сказали, Дора?

ДОРА. Да. И теперь я – цельная женщина. И современная.

У. Г. Они обманули тебя. Такую операцию невозможно повернуть вспять.

ДОРА. Нет?

У. Г. Точно.

ДОРА. А как же с нашими детьми?

У. Г. Боюсь, пропащее дело.

ДОРА. Ах! (Плачет.)

У. Г. Не плачь, моя русская царевна. Может, так оно и лучше.

ДОРА. Так ты уже больше не хочешь семью?

У. Г. Это уже не важно.

ДОРА. (раздевается)

У. Г. Что ты делаешь? Перестань.

ДОРА. А мы не будем трахаться?

У. Г. Нет, у тебя, наверняка, там все в крови. (Она прижимается к нему.) Отойди, ты пахнешь.

ДОРА. Я не виновата. Они вымыли меня. В больнице. Когда я спала. Если ты не хочешь трахаться со мной, тогда побей меня немножко, будь так добр.

У. Г. Зачем мне бить тебя?

ДОРА. Потому что это приятно.

У. Г. А ты всем вокруг рассказываешь. Что я тебя поколачиваю.

ДОРА. Маме моей я уже рассказывала.

У. Г. Не стоит обманывать собственную мать, Дора.

ДОРА. А я и не обманываю.

У. Г. Никогда еще я не бил тебя, моя маленькая принцесса. Еще ни разу. (Бьет ее.) А теперь ударю. Ощущаешь разницу?

ДОРА. Нет. Объясни.

У. Г. (бьет еще раз) Приятно?

ДОРА. Ничего.

У. Г. (бьет снова) А сейчас ощущаешь эту разницу?

ДОРА. Больно немножко.

У. Г. Ага. Немножко. (Бьет снова.) А разница в том, что после этого я не стану с тобой трахаться. В этом разница.

ДОРА. Окэй.

У. Г. А теперь собирай вещи.

ДОРА. Разве мы не поедем в Россию?

У. Г. Конечно же, мы поедем в Россию. Мне нужно только кое-что закончить. Ты иди вперед, и мы с тобой там встретимся.

ДОРА. Но я не знаю дороги в Россию.

У. Г. Поезжай на вокзал. Там, наверняка где-то написано. Ты же умеешь читать.

ДОРА. (кивает) А ты скоро придешь?

У. Г. Конечно. Я же не заставлю тебя ждать. Погоди. (Сует ей деньги.) Вот тебе твои десять франков. Чтобы мы были в расчете.

ДОРА. Если бы мама это узнала! А она говорила, что мне никогда больше не видеть этих денег. И что мы в Россию поедем, она тоже не верила и не хотела пускать меня. А папа сказал: «Когда-то этот момент настает». Но мама плакала, и тогда он сказал: «Кто отпускает, у того развязаны руки». Но мама все плакала, и тогда папа сказал: «Мы хорошо ее подготовили». Тогда мама собрала мой чемодан, а сама все плакала и плакала и не могла перестать, даже когда я пообещала прислать ей из России открытку.

У. Г. Она обрадуется, когда будет держать ее в руках. – А теперь иди, а то пропустишь свой поезд.

ДОРА. Ты поцелуешь меня?

У. Г. Нет, Дора, потому как если я тебя поцелую, это будет прощание. Я поцелую тебя в России, моя маленькая царевна, я поцелую тебя в России.

КОНЕЦ