Текст книги "За честь друга"

Автор книги: Луис Мастерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3

В салуне было полно людей. Сквозь пелену дыма Кейн разглядел сцену в дальнем конце зала, тощего пианиста и аляповатый занавес.

Он подошел к бару, заказал выпивку и уперся каблуком правого сапога в латунный прут, укрепленный у основания стойки. В его сторону не смотрел никто. Им не заинтересовались даже сидевшие поодаль девицы, чьей обязанностью было развлекать клиентов.

Он стал медленно пить, размышляя о том, что узнал. Все сходилось. Даже доктор Бэйлис сделал все, что должен был сделать. Пули вошли в живот Чарли под таким углом, который соответствовал показаниям Ван Барена: когда он выстрелил, Чарли полулежал на Стелле Нэш, ухватив ее руками за шею. Когда открылась дверь, Чарли повернулся на бок и выстрелил. Врач проверил траекторию пуль: они вошли в тело спереди. Одна вышла из позвоночника, другая застряла в позвонке, пройдя через грудь…

Кейн тусклым взглядом смотрел на свой стакан. Он чувствовал себя измотанным и потерянным. Он словно гнался за тенью. Сомнений больше не было: Чарли пытался совершить изнасилование. Семья Нэш не раз обращалась к доктору Бэйлису, и тот очень хорошо знал отца и дочь.

На улице было уже темно. Весь день он провел в своем номере. Ему снова подумалось о том, что он больше ни с кем не связан, что лишился своего дома. Что он, черт возьми, делает здесь, в Форт-Уорте? Он с отвращением посмотрел вокруг. Завтра, как можно раньше, он сядет на лошадь и оставит позади и Техас, и воспоминания об Альварадо. Он найдет себе место где-нибудь… Может быть, на одной из ферм…

«Ты пьян, – сказал он себе. – Вдребезги пьян».

Вдруг он осознал, что с ним кто-то разговаривает. Он обернулся. К нему наклонился какой-то мужчина, обеими руками сжимавший стакан.

Кейн посмотрел на него. Может быть, они уже где-то встречались?

– Ты дружок этого самого Катца? – сказал мужчина, обдав Кейна сильным запахом перегара.

Кейн вспомнил, что говорил шериф. От рейнджеров в Форт-Уорте были теперь не в восторге. Какого черта он не убрался отсюда вовремя?

– Пьешь, чтобы силенок поднабраться? – продолжал мужчина, с трудом ворочая языком. – Чтоб девчонку какую-нибудь одолеть? Так посмотри, паренек – Лиззи тебя ждет!

Кейна толкнула в бок грубая баба с чересчур накрашенными веками. Несколько мужчин подошли поближе. Кейн отстранил женщину, скривившись от запаха пота и дешевых духов. Она вдруг рухнула на пол. Кейн слишком поздно понял, что упала она нарочно.

– Он ее ударил! – раздался чей-то крик. Кейна грохнули кулаком в спину. От боли у него из глаз посыпались искры. Он выхватил револьвер, но в ту же секунду оружие у него выбили, и кто-то с размаху врезал ему по губам; он выплюнул сгусток крови.

Вдруг в нем словно что-то взорвалось; его охватило бешенство. Правый сапог молниеносно рассек воздух, и два человека с воплем покатились на пол. Кейн бросился вперед, размахивая кулаками, попадая кому в челюсть, кому в живот. Со всех сторон на него сыпались удары, но он не замечал их, не чувствовал боли. Он сломал кому-то руку, ткнул пальцами в чьи-то налитые кровью глаза, с размаху ударил еще одного верзилу сапогом в пах – тот, скрючившись, упал под стол. Кейн быстро нагнулся, подобрал кольт и замахнулся рукояткой…

Внезапно грохнул выстрел. Кейн застыл. По всему его телу текли кровь и пот, легкие отчаянно требовали воздуха.

Перед ним стоял человек среднего роста со злым лицом. Из его револьвера еще струился дым, на куртке блестела звезда. Это был помощник шерифа.

– Ты арестован, – медленно произнес он, протягивая левую руку. – Револьвер. Кейн отдал ему оружие.

– Прошу за мной, мистер.

Кто-то плюнул ему вслед. Удар ноги швырнул Кейна вперед. Он натолкнулся на помощника; тот воспользовался случаем и с явным удовольствием ударил Кейна кулаком в лицо.

– Смотри под ноги, пьянь! – рявкнул он. Кейн промолчал. Он знал, что его ждет. Помощник вытолкнул его на улицу. Там начала собираться толпа.

– Еще один чертов рейнджер!

– Надень на него веревку, Джонни! На Кейна сыпались оскорбления и угрозы. Помощник усмехался и делал многозначительные жесты

– Он больше не рейнджер, – крикнул помощник. – Его выгнали, это дружок Чарли Катца!

В лоб Кейну попал плевок. Он не вытер его. Нельзя было поднимать руку: это могло ему дорого обойтись. Помощник со смехом посмотрел на него.

– Что, Кейн, не привык? Давай, шевелись!

Маленькие глаза Кейна сверкали холодным бешенством Ничего, его час настанет

Наконец они дошли до тюрьмы. Оскорбления не утихали. Помощник не спешил открывать, позволяя собравшимся сколько угодно плевать в Кейна и пинать его ногами.

Хьюитт поднял голову, когда помощник изо всех сил толкнул Кейна сапогом в зад.

– Я предупреждал тебя, Кейн, – спокойно сказал шериф. – Не надо было тебе нарываться на скандал

– Хватит ломать комедию, принимайся за дело, – ответил Кейн. – Работай. Хьюитт встал.

– Задерни шторы, Джонни

Помощник, улыбаясь, направился к окну.

Шериф навел на Кейна револьвер

– Надень-ка на него наручники, Джонни.

Джонни надел.

– Вот так, – сказал Хьюитт, поднял револьвер и ударил Кейна в лоб. Кожа лопнула, и из раны потекла кровь.

Кейн неотрывно смотрел в глаза шерифу. Шериф улыбался ему. Вдруг Хьюитт опустил револьвер и ткнул Кейна стволом в живот. Кейн не успел напрячь мышцы, и ему показалось, что живот его лопнул, он скорчился и повалился вперед, прямо на кулак, который шериф влепил ему между глаз. Кейн почувствовал, что нос его хрустнул; он ослеп от боли и крови, залившей глаза. Зато он ощущал, как на него обрушиваются новые удары Он слышал смех. Голоса доносились будто издалека…

Шериф Хьюитт отдышался, с удовлетворением разглядывая лежавшего у его ног человека.

– Сходи в конюшню за его кобылой, Джонни Забрось его на седло и вывези из города. Постарайся, чтобы никто тебя не видел Если его вещей не окажется в конюшне, сходи за ними в отель Нетрудно догадаться, где он остановился.

– О'кей, – сказал Джонни, выходя. Хьюитт сел на край стола и с довольным видом посмотрел на Кейна.

– Ну что, Кейн, теперь ты доволен?

Кейн был без сознания.

– Молчишь? Если еще раз сунешься сюда, то так легко не отделаешься, как сегодня.

В ожидании прихода Джонни Хьюитт закурил. Кейн застонал и повернулся на бок. Пол был красным от крови. Хьюитт плюнул на лежавшего.

Джонни вернулся.

– Лошадь готова. Вещи я приторочил к седлу.

– Хорошо. Тащи его отсюда.

Помощник выволок Кейна на улицу, оставляя на полу длинный красный след. Хьюитт вышел вслед за ним и снял с лежавшего поперек седла Кейна наручники.

Помощник вытащил револьвер Кейна из кобуры

– А с этим что делать?

Хьюитт ненадолго задумался. Револьвер лучше было не трогать. Похоже на воровство…

– Разряди и оставь ему, Джонни. Помощник опустошил барабан, сунул револьвер в кобуру и взял лошадь под уздцы.

– Выезжай из города потише, – сказал Хьюитт.

– О'кей.

Джонни повел лошадь за собой. Кейн лежал на седле, не приходя в сознание.

Какой-то прохожий узнал Джонни и окликнул его.

– Эй, Джонни, в чем дело?

– Да вот, нализался тут один, – небрежно ответил Джонни. – Я решил выпроводить его из города.

«Слава Богу, темно», – подумал он.

Прохожий хмыкнул и скрылся за углом. Джонни ускорил шаг. Вскоре большие дома закончились, между кустарниками виднелись только дощатые бараки. Это начался «бедный квартал» Форт-Уорта, где жили мексиканцы и метисы.

Помощник все вспоминал, как держал в руке оружие бывшего рейнджера, как красив был револьвер, как удобно лежал он на ладони. Хорошо бы его забрать. Если будет разбирательство, он всегда сможет сказать, что револьвер, видимо, упал в темноте на землю. Главное – стараться не показывать его Хьюитту…

Они уже вышли за пределы города. На севере в лунном свете виднелись каменистые холмы. Джонни протянул руку и положил ее на кобуру.

Дальше все произошло мгновенно.

Прохладный воздух привел Кейна в чувство. Поначалу он не двигался, пытаясь восстановить силы. Он думал, что Джонни вывозит его из города с тем, чтобы застрелить в безлюдном месте. И когда он почувствовал прикосновение руки помощника, то отреагировал сразу, собрав воедино всю свою энергию. Он повернулся на седле, перебросил через него правую ногу и что было сил ударил. Носок сапога угодил помощнику прямо в лицо. Кейн сполз с седла, оказался на земле и стал искать упавшего. Услышав, как тот застонал, он бросился на звук, вцепился в противника и приподнял его. Тогда он нанес ему несколько прямых ударов кулаком в лицо. Луна на мгновение осветила это лицо, разбитое в кровь и покрытое темными пятнами. Помощник распластался на земле. Кейн встал, шатаясь подошел к лошади, ухватился за седло, но забраться наверх не смог. Он постоял немного, прислонившись лбом к теплой шее животного, затем еще раз попытался сесть в седло. Лошадь нервничала и дергалась.

Наконец он оказался в седле и бессильно склонился к холке. Лошадь пошла на север, и Кейн не стал ей мешать.

На рассвете он заметил небольшой ручей, который вился среди кустов. В этом месте была густая тень от скал и двух старых ив.

Он спустился к ручью и обмыл горящее лицо. Вода в этом месте сделалась красноватой. Он с трудом вытащил свое одеяло, завернулся в него и устроил в кустах нечто вроде берлоги, как раненый зверь. Лошадь стала спокойно щипать траву и пошла вдоль ручья. Кейн лежал на спине и смотрел в небо из-под распухших тяжелых век. Шок понемногу проходил, и он незаметно заснул…

Когда он проснулся, наступал вечер. Он подошел к воде, чтобы промыть раны на голове. На животе саднил большой кровоподтек, ребра болели, каждое движение заставляло его страдать. Только сейчас он заметил, что револьвер на месте. Он зарядил его. Может быть, они и не собирались его убивать, а просто решили вышвырнуть из города…

Он осмотрел свои вещи. Все было здесь, даже его старый «Фронтиер». Он сунул его обратно в сумку и решил, что пора двигаться дальше.

Он ехал все время, пока светила луна, и перед рассветом достиг Красной Реки. Теперь он чувствовал себя лучше.

Кейн остановился купить продуктов в маленькой грязной деревушке под названием Гэйнсвилль. Лавочник посмотрел на него с удивлением.

– Вам нужен доктор, мистер, – мягко сказал он.

– А здесь он есть?

Кейн вновь ощутил острую боль в затылке, где кожа от удара лопнула не менее чем на три дюйма. Тут нужно было накладывать швы.

– Да, – сказал торговец. – Видите тот маленький коричневый домик за конюшней?

Кейн посмотрел в запыленное окно.

– Да.

– Это там.

– Спасибо.

Он заплатил и вышел. Покупки он сложил в сумки, где уже лежали небольшая сковородка, чайник и разные мелочи: соль, сахар, спички, немного муки и банка патоки.

Он повел лошадь вверх по улице. Деревня была почти пуста, лишь кое-где мальчишки играли с деревянными револьверами, крича и паля во все стороны. Кейн миновал поле их сражения.

Среди цветов и сорняков он едва разглядел ржавую покосившуюся табличку:

«Чарльз Б. Флорен, доктор медицины.»

Кейн привязал лошадь к изгороди и толкнул полуоторванную калитку. Дойдя до двери, он остановился перед огромным колоколом и надписью, предлагавшей звонить. Он что-то проворчал сквозь зубы и с силой постучал. В доме было тихо. Он постучал громче. Ответа не последовало. Выругавшись, он ухватил цепочку и яростно ударил в колокол.

– Одну минуту!

Поначалу Кейн не обратил внимания на женский голос и прищурился, стараясь что-нибудь разглядеть за окном. Его бросало то в жар, то в холод.

Вдруг голос зазвучал совсем рядом. Он увидел, что дверь открылась и что на него смотрят блестящие черные глаза.

– Доктор Флорен дома? – хрипло спросил Кейн.

– Я и есть доктор Флорен, мистер. Входите, не то вы сейчас упадете.

Удивленный Кейн попытался улыбнуться, но вдруг ему показалось, что черные глаза уплывают куда-то вдаль. Он ухватился за женщину, чтобы удержаться на ногах.

– Попробуйте идти, – сказала она спокойно. – Вот так… одна нога, потом вторая…

Кейн почувствовал раздражение.

– Что бы я делал без ваших советов! – огрызнулся он.

– Держитесь, держитесь, вы вот-вот потеряете сознание, – живо продолжала она.

– Какая разница, рано или поздно все равно потеряю!

Кейн повалился на диван в первой от входа комнате, вероятно, приемной.

Только теперь он начал обращать внимание на доктора Флорен. Черт возьми, она была совсем еще молоденькой девушкой! И к тому же очень милой. Он негромко выругался, ему было не по себе. Женщин-врачей и особенно женщин-дантистов он ненавидел, а в больших городах Среднего Запада их становилось все больше.

Он наблюдал, как она моет руки и достает какие-то пузырьки, компрессы, ножницы и коробочку с иглами.

– Вскрытие делать не нужно, мисс, – сказал Кейн. – Мне бы только голову зашить, и все…

Она посмотрела на него. Его поразил контраст между ее глубокими черными глазами и нежной светлой кожей. Девушка была высокой и хорошо сложенной, под ее белым халатом вырисовывалась пышная грудь. Кейн прикинул, что ей, должно быть, лет двадцать пять, не больше.

– Это далеко не все, что нужно сделать, – сухо ответила она.

– О'кей… Чарльз, – иронично сказал он. Она быстро взяла один из пузырьков, слегка покраснев.

– Чарльз Флорен был моим отцом, – сказала она. – Меня зовут Синди Флорен, а ваши шутки можете оставить при себе. Вы готовы? Сейчас будет больно…

Кейн не ответил. Она приблизилась к нему.

– Разденьтесь до пояса.

Кейн стукнул себя пальцем по лбу.

– Доктор, рана-то на голове!

– Делайте то, что я говорю, или садитесь на свою лошадь и езжайте в соседнюю деревню, кажется, там тоже есть врач.

Он снял рубаху, борясь с головокружением и тошнотой. В висках у него стучало. Тем не менее он чувствовал, как притягивает его эта женщина, и проклинал свои инстинкты.

Синди Флорен посмотрела на него. С того самого момента, когда она открыла дверь, он был ей противен, как были противны все эти пациенты, приходившие к ее отцу. Они стали являться сразу после того, как он приехал сюда, к Красной Реке. Все они были похожи друг на друга: жестокие, уверенные в себе, продырявленные пулями, но строившие из себя крепышей и героев, как только Синди подходила помочь отцу. Все они были из одного племени – из племени убийц. У каждого неизменно болтался на поясе револьвер, у всех были одинаковые глаза – недоверчивые и проницательные. У всех был один и тот же голос – ровный, холодный и полный презрения к жизни и к людям. Синди часто вспоминала счастливые времена: учебу на Востоке и свой первый кабинет в Филадельфии… Какая бездна отделяла ее от всего этого! Там она была Доктором, уважаемым человеком, к ней приходили респектабельные пациенты с респектабельными болезнями… И кем сделался ее отец здесь, в Гэйнсвилле? Мясником. Ветеринаром! Запоры, боли в животе, роды, ножевые и пулевые ранения – больше ничего! Теперь все это доставалось ей. Когда отец слег и умолял ее взять кабинет, она не смогла отказать. Кроме нее у отца никого не было. И вот уже два года она зашивала здесь ножевые порезы, вытаскивала пули, принимала роды, предписывала постельный режим алкоголикам, только что вышедшим из запоя…

Этот очередной пациент был из той же породы: жертва жестокой примитивной драки на ножах или бутылках. Все, наверняка, началось с выпивки. Трезвые люди на такое не способны. Любой нормальный человек должен понимать, что с собственным телом, с этим драгоценным механизмом, так обращаться нельзя…

Она окинула взглядом полубесчувственного пациента.

«Какое сильное и красивое животное!» – невольно подумалось ей. Бронзовая кожа была покрыта жуткими синяками и ссадинами.

– Откуда это? – спросила она, указывая пальцем на кровоподтек на животе.

– От револьверного ствола.

– Отклонитесь-ка назад. Да, а как вас зовут-то?

– Кейн.

– А имя?

– Морган. Морган Кейн.

– Что ж, ложитесь и постарайтесь расслабиться. Она привычными движениями ощупала его живот. Крупные мышцы содрогнулись.

– Здесь болит?

– Нет… немного.

– А здесь?

– Чуть-чуть.

– Не было ли у вас кровотечения из прямой кишки, мистер Кейн? Лежите спокойно!

– Мисс, у меня рана на го-ло-ве!

– На голове? – она грустно усмехнулась. – Мистер Кейн, у вас сильнейший жар, возможно, травма черепа или даже трещина кости, два сломанных ребра с явным внутренним кровоизлиянием… Довольны?

Она убрала волосы с его раны. Кровь в этом месте запеклась густой коркой.

– Вам будет больно, – спокойно сказала она.

– Это вы мне уже обещали, – тихо ответил он. Она содрала засохшую корку. Из раны потекли кровь и гной. Она стала промывать. Кейн едва сдержал стон.

– Пока не пройдет заражение, зашивать нельзя, – сказала она. – Сейчас я могу только промыть и наложить компресс.

Кейн не ответил. В ушах у него гудело. Белый халат кружился перед глазами. Он ухватился за подлокотник дивана. Она заметила это.

– Я уже почти закончила. Спать будете на втором этаже.

– Нет, – сказал он хрипло. – Я в отель…

– Я не собираюсь каждый день приходить в ваш отель и делать вам перевязку.

– Ну, что ж…

– Ну-ка, выпейте это.

Вкус у лекарства был отвратительный.

– Пейте до конца! Он повиновался.

Она взяла его рубаху и набросила ему на плечи. Он опустил глаза: все раны и ссадины были смазаны йодом.

– Обопритесь на меня, – сказала она. – Теперь нужно подняться по лестнице.

Плечо ее было мягким, но оказалось надежной опорой. Его правая рука оказалась совсем рядом с округлой грудью женщины. Он почувствовал сухость в горле.

Они добрались до комнаты. В углу стояла кровать с белыми простынями.

Кейн с благодарностью взглянул на Синди.

– Спасибо… доктор, – проговорил он. – Больше мне ничего не нужно.

Она всмотрелась в его лицо. Затуманенные лихорадкой небольшие серые глаза; широкие, почти азиатские скулы; тонкие, резко очерченные губы. Он был очень слаб, но в нем угадывалась железная воля.

Она вдруг испытала неловкость. Что-то в его глазах живо отразило то затаенное, глубоко спрятанное под холодной маской невозмутимого «доктора медицины.» Она почувствовала, что краснеет.

– Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, – сказала она грубовато и закрыла за собой дверь.

Глава 4

Она смотрела, как он застегивает пояс.

– Уезжаем, значит? – произнесла она равнодушным тоном.

Прошло четыре дня. Кейн был готов продолжать путь. Повязку на голове прикрывала шляпа.

– Да, – сказал он. – Сколько я тебе должен? Она назвала сумму. Он заплатил. Она старалась не смотреть в его глаза.

Губы ее заметно дрожали.

Кейну становилось все лучше, температура снижалась. Один раз, когда она поднялась к нему сменить повязку, он уловил легкий запах духов. Она стала осматривать рану на затылке. Кейн сидел совсем близко от девушки, глаза его были на уровне ее груди. Он взглянул на ее лицо, заметил легкий пушок над верхней губой. Рот ее был полуоткрыт. Он увидел, как на ее шее нервно вздрагивает цепочка. Ее тонкие звенья приковали взгляд Кейна. Она заметила это и хрипловато сказала:

– Наклонитесь вперед.

Это была вполне естественная просьба: так она смогла бы лучше рассмотреть рану на его голове. Он наклонился и коснулся лицом чистого белого халата, почувствовал под тканью упругое препятствие. Кейн чуть-чуть опустил голову. Доктор Флорен не отодвинулась, не отстранила его. Он уже не видел ее лица, лишь чувствовал ее пальцы на своем затылке. От нее пахло мылом, духами и свежестью.

Он уже слышал стук собственного сердца. Им постепенно овладело жгучее желание.

Он осторожно поднял руки и положил их на бедра девушки, привлекая ее к себе. Она издала то ли вздох, то ли стон.

– Что вы делаете? – прошептала она. Он еще сильнее прижал ее к себе. Она быстро убрала компресс, который прикладывала к его голове, и мягко обняла за шею.

– Ты нездоров, – пробормотала она.

Он поднял голову. Она почувствовала, что ее неудержимо притягивают его губы; она быстро и как-то неловко наклонилась им навстречу.

Поцелуй их был коротким, крепким и страстным. Когда она вновь открыла глаза, в них было что-то вроде отчаяния.

– Кейн, – прошептала она. – Морган, нет… Нет… Он уложил ее на кровать, его пальцы стали расстегивать халат.

– Не надо, – шептала она, – не надо…

Синди не сопротивлялась, и когда почувствовала его губы на своем теле, умолкла и порывисто обняла его. Где-то в глубине души она ненавидела себя за то, что поддалась дикому инстинкту. Кейна же она ненавидела еще больше…

– Куда направляешься? – спросила она безразлично.

Глаза Кейна стали узкими, как щелочки. Конечно, любви к нему она не чувствовала. То, что между ними произошло, было случаем. Но его злило ее равнодушие. Ведь он знал, что на самом деле она была другой. Она была женщиной – умной, чувствительной и доброй. К чему же было разыгрывать профессиональную невозмутимость?

– Синди, а если бы случилось, что я пришел к тебе с какой-нибудь обычной болезнью, и при мне бы не было никакого револьвера? Тогда все было бы по-другому?

Она посмотрела на него; глаза ее вдруг наполнились слезами.

– О, да! – сказала она. – Конечно!

Он обнял ее. Она прижалась к нему и вздохнула:

– Ты такой же, как остальные… ну, почти такой же… Он улыбнулся, уткнувшись подбородком в ее волосы.

– Ты просто прелесть, Синди.

– Я просто дура.

– Ты просто доктор.

На ее губах появилась печальная улыбка.

– Лучше бы я была ветеринаром. Она отодвинулась, и лицо ее приняло прежнее бесстрастное выражение.

– Что ты хочешь знать, Синди? – спросил он серьезно.

– Кто ты такой.

– Я бывший рейнджер.

– Тебя выгнали?

– Нет. У меня убили друга.

– Ты ищешь человека, который его убил? Кейн кивнул.

– Он напился, потерял рассудок, пытался изнасиловать женщину из Форт-Уорта, и его убили.

– Он тоже был рейнджером? Она произнесла это таким тоном, что он улыбнулся бы, если бы речь шла не о Чарли.

– Да, был.

– Почему ты ушел?

Он ответил не сразу. Не хотелось рассказывать ей о Монро, о той атмосфере, которая царила в Альварадо. И не хотелось рассказывать о том, что его руки были выпачканы кровью множества людей.

– Мы были друзьями, – сказал он спокойно.

– Это говорило бы в твою пользу, – тихо сказала она, – но я не хочу любить человека, который носит револьвер. Я терпеть не могу, когда это становится работой, Морган. Что бы со мной было, если бы…

– Никто тебя не заставляет думать обо мне, – перебил он.

– Не заставляет, – повторила она.

… Потом он все же рассказал ей о Чарли и о себе. Рассказал, как они встретились и как стали друзьями. Она выслушала историю их бесконечных скитаний до того самого дня, когда над ними нависла тень перекладины с петлей, почти заставившая их податься в рейнджеры.

– Как же он мог сделать такое? – спросила она тихо.

– Не знаю.

– Кто убил его?

– Человек по фамилии Ван Барен. Она, казалось, задумалась. Он негромко продолжал:

– Одного я не могу понять – как это Чарли в него не попал? Ван Барен вошел первым, с оружием в руках, – во всяком случае, он сам так говорит. Чарли просто не мог промахнуться с такого близкого расстояния.

Синди не ответила.

– Может быть, его подтолкнула женщина, – продолжал Кейн. – Вот Ван Барен – тот не промахнулся…

– Этот Ван Барен, кажется, занимается шахтами и рудниками? – спросила она неуверенно. Кейн внимательно посмотрел на нее.

– Ты его знаешь?

– Лично я – нет, но один здешний старик купил у Ван Барена концессию. По-моему, в Нью-Мексико. Год спустя старик вернулся. Он ничего там не нашел.

Кейн оживился.

– Он пытался что-нибудь сделать потом? Синди пожала плечами.

– Пытался, но ничего не получилось.

– Этот старик все еще здесь, Синди?

– Нет. Он ушел жить в хижину на берегу Красной Реки. Я уже с полгода ничего о нем не слышала.

– Как его зовут?

– Райан. Зепп Райан. Мой отец однажды спас ему жизнь, и с тех пор Зепп часто заходил проведать его, когда ехал в город показать образцы горных пород.

– А кто исследовал образцы?

– Рэнди Мэттисон. У него своя аптека, и он часто занимается анализом того, что приносят местные добытчики.

Она подняла на Кейна глаза, погладила его по плечу.

– Это может тебе пригодиться? Он криво усмехнулся.

– Едва ли.

Но тревожные мысли не оставляли его. Может быть, ему лишь так хотелось, но воспоминания о том, прежнем Чарли, которого он знал, не вязались с внешне неопровержимыми фактами, изложенными ему в Форт-Уорте. Мог ли Ван Барен оказаться мошенником? Если да, то как это связано с происшествием в Форт-Уорте?

Кейн посмотрел на нее. Она улыбнулась.

– Ты вернешься?

– Да, Синди.

– Целым и невредимым? Он поцеловал ее.

– Ты знаешь, где именно находились те прииски в Нью-Мексико?

– Кажется, Зепп Райан что-то говорил о Хондо… Вот оно! Кейн вспомнил, что шериф Хьюитт упоминал о Хондо, когда рассказывал о Ван Барене.

– Хондо, – задумчиво пробормотал он. Она привлекла его к себе.

– Хондо – это очень далеко, – прошептала она. – Тебе нужно набраться сил… Взгляды их встретились.

– Да, Синди.

– Да, милый, – сказала она.

Кейн не удержался и поцеловал ее.

Зато он удержался от искушения остаться.

Он доехал до водопада Вичита и затем повернул на восток. Зепп Райан должен был жить где-то там, у деревни под названием Генриетта.

Покачиваясь в седле, он думал о Синди Флорен. Ему жаль было расставаться с ней. Он понял, что теперь, когда рядом нет ни Чарли, ни товарищей по лагерю Альварадо, ему предстоит заново привыкать к одиночеству и скитаниям. Пожалуй, ему следовало тогда побороть в себе желание уложить Синди в постель, но он этого не сделал. Она была взрослой, и он ни к чему ее не принуждал. -

Может быть, она относилась к этому точно так же? Может быть, ей надоела монотонная деревенская жизнь, пациенты, пострадавшие в пьяных драках, серость и скука? Может быть, он просто внес в ее жизнь какое-то разнообразие, и ничего больше…

Он скривился в циничной улыбке. Появившийся было в нем росток нежности словно закрыла твердая холодная стена.

Генриетта оказалась довольно крупным поселком:

там пересекались дороги на Уэллс Фарго и на Денисон. На улицах было немало конюшен и ресторанчиков.

На пороге ближайшего заведения стояли толстый улыбающийся мексиканец и три унылых метиса. Кейн заметил матовый блеск оружия и предпочел держать руки подальше от револьвера.

– Буэнос диас, – улыбнулся мексиканец. – Меня зовут Хуан Сантос. Можно просто Хуан.

Кейн остановил лошадь и улыбнулся в ответ.

– Буэнос диас, сеньор, – сказал он, поклонившись. – Моя фамилия Кейн. Можно ли у вас чего-нибудь поесть?

– Си, сеньор! Мои бобы нравятся всем без исключения!

Кейн спешился. Один из парней взялся почистить и напоить его лошадь.

Внутри пахло хорошим кофе. У плиты, где жарилось что-то аппетитное, суетилась старая морщинистая мексиканка.

– Это моя мать, сеньора Сантос, – гордо объявил

Хуан.

Кейн поклонился и получил в ответ беззубую улыбку. Вскоре он сидел в полутемном уголке. На столе перед ним стояла тарелка с бобами и соленой бараниной, миска с тортильями и бутылка вина. Вино Хуан делал сам, и оно было превосходным.

– Не знаешь ли ты человека по фамилии Райан? – спросил Кейн. – Зепп Райан.

– Еще бы! – ответил Хуан. – Он живет в нескольких милях отсюда. Он привозит нам дичь, а мы покупаем ему в Денисоне то, что он просит. Сеньор Райан – уважаемый старик, сеньор Кейн, но он немного… локо.

– А?

– К сожалению… – Хуан покрутил пальцем у виска. – Он разочарован в жизни, сеньор Кейн. Когда выпьет, то все время говорит о золоте, о море золота, и о том, что однажды обязательно найдет жилу – большую жилу… Эль Оро!

– Я приехал повидать его, – сказал Кейн. – И передать привет от друга.

– Ему будет очень приятно! Сеньор Райан – одинокий человек.

Напоследок Кейн оставил им два доллара за еду и вино; он добавил еще три, и ему дали бутылку текилы.

– Это ему тоже понравится, – многозначительно улыбнулся Хуан.

– И не только ему, амиго.

Мексиканец и метис помахали руками ему вслед. Кейн пришпорил лошадь и добрался до пустынной долины за несколько часов до заката.

Жилище Райана походило скорее на кучу камней. Оно стояло на склоне холма; вокруг него Кейн увидел плоды трудов хозяина: кучи земли, канавы и каменные пирамиды.

Вдруг раздался грохот выстрела, и неподалеку от Кейна пуля расплющилась о скалу.

– Руки на голову, мистер!

Кейн повиновался. Из лачуги появилась серая сгорбленная фигура. На Кейна смотрел ствол старого ружья «Шарп».

– Что тебе нужно? – рявкнул старик.

– Я пришел передать привет от доктора Флорен, Райан, – сказал Кейн совершенно спокойно. Райан широко раскрыл глаза.

– От кого?

– От Синди Флорен.

– Ты ее знаешь?

– Да.

– Ну, тогда другое дело. – Райан подозрительно смотрел на него. – Ты, надеюсь, не присматриваешь, что бы такого у меня украсть, мистер?

– Может быть, здесь и есть, что украсть, но в мои планы это не входит, – ответил Кейн, сдерживая улыбку. – Я собираюсь заняться разведкой золота; мне сказали, что ты можешь дать совет. Вот и все…

– Тебе Синди Флорен это сказала? – спросил Райан.

– Ага.

– Святая Мария! Малышка, наверно, забыла, что я несчастный неудачник! Мне нечего тебе рассказать, мистер. Меня ведь самого надули…

– Каким образом?

Райан поднял на него глаза. На его грязном сморщенном лице читалась горечь многих неудач.

– Как тебя зовут, мистер?

– Кейн. Я приехал из Форт-Уорта.

– Святая Мария! И ты ехал сюда только затем, чтобы я научил тебя искать золото?

– Ну да, в общем-то…

– О'кей, заходи! Извини, что пальнул я в тебя. Я чужих не люблю.

Вскоре они оказались внутри домика. Кейн достал еду, Райан выложил остатки убитого им оленя. Старик с удовольствием выпил кофе, которое привез Кейн, но когда тот поставил на стол бутылку текилы, лицо Райана засияло.

– Скажи, Райан, – проговорил Кейн, когда они закурили по сигарете, – если бы я был жуликом и хотел продать фальшивую концессию, как бы я поступил?

– Ты бы посолил прииск, Кейн.

– Посолил бы? – переспросил Кейн. Он знал, что это означает, но хотел послушать старика.

– Ну… Подкинул бы чуток золотишка для приманки. Способы есть разные. Например: подсыпаешь золотого песка в табак, сворачиваешь сигаретку. Предлагаешь своему клиенту промыть немного грунта, закуриваешь и стряхиваешь пепел в промывочный лоток. Клиент ничего не подозревает и находит в песке крупинки золота. Способ безотказный.

Кейн кивнул. Этого фокуса он не знал.

– Еще можно выстрелить в камень пулей, которая набита золотым песком. Он отлично въедается в камень или твердый грунт, и если ты не геолог, то не отличишь. А геолог сразу распознает, что это – пленка на поверхности камня. Для простака же это – начало крупной жилы.

– Ага, – сказал Кейн.

– Еще можно посолить колодец шахты вот как: натираешь золотом трос, на котором поднимают ведро.

Оно тогда осыпается вниз и оседает на земле. Это не очень верное средство, но оно нередко срабатывает.

– Ты говорил, что тебя надули, Райан. Как это вышло?

– Фокус с сигаретой…

– Ты потом делал что-нибудь?

– А что я мог сделать? У того мерзавца была целая армия своих людей там, в Хондо, и я ничего не мог доказать! Когда мы брали пробы, золото там было, и я попался! Я купил концессию за тысячу восемьсот долларов и три недели искал как одержимый! То, что я нашел, уместилось бы на ногте твоего мизинца! Я начал подозревать, что меня обвели вокруг пальца, и стал размышлять, как им это удалось. Понимаешь, мерзавец-то был хитер. Он предложил мне самому выбрать место для пробы. Я удивился. Он засмеялся и сказал: это чтобы я не обижался, если найду меньше золота, чем рассчитываю. Неплохо придумано, а?