Текст книги "Первый быстрый выстрел"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

С винтовкой, лежащей на сгибе руки, я выступил из-за деревьев.

– Ты, должно быть, спустился оттуда.

– Ты видел мисс Кейти?

– Знаешь Уиллоу Блафф? К западу от старого парома в округе Бауи? Она ждет тебя вот там.

В этом отдаленном уголке Серной жило мало людей, и существовала возможность добраться до назначенного места незамеченным. И здесь меня знали гораздо меньше, чем дома.

– В тех краях она не должна ехать одна.

– Я и не думал, что она будет одна. – Каддо Майк не развил мысль, но продолжил: – Все друг друга ищут. Солжаты ищут тебя. Солдаты ищут Сэма Барлоу. Сэм Барлоу ищет тебя.

– Что насчет Боба Ли?

– Он столкнулся с солдатами. Погиб Джо Тинни. Бак поехал обратно, чтобы забрать тело брата, и тоже погиб.

Это было так похоже на Бака вернуться за телом брата. Все мы кончаем одинаково. Меня не покидало ощущение, что я так и не доеду до Уиллоу Блафф, так и не увижу Кейти снова. Счастье кончилось.

Меня жгло желание поехать в Джефферсони убить Чэнса Торна. С глубокоq горечью, я чувствовал, что он был причиной всего, что случилось, и что пока он не умер, в этом мире не могло существовать для меня покоя, несмотря на то, чем бы занялся или куда подался. Если бы не его ненанавистсь ко мне, Боб Ли и Биккерстафф могли вести мирную жизнь вместе с северянами.

Нет, не так. Они были люди, которые станут драться, если понадобится в одиночу, за свои идеалы, они были люди, которые ни за что не встанут на сторону тирании.

– Езжай осторожней, митер, – предупредил Майк. – Езжай очень осторожно. У них здесь люди.

Майк настоял, чтобы я взял его серую в яблоках кобылу, это была очень хорошая лошадь, лучше,чем нашла мне Джейн Уотсон. Тем не менее я жалел о своем упрямом гнедом муле. Он мог съесть пригорошню сена, выпить чашку воды и снова быть готовым к дороге.

Забравшись в седло, я взглянул сверху вниз на Майка, не желая расставаться.

– Прощай, Майк, – сказал я, повел шагом лошадь и ни разу не взглянул назад.

Наиная с этой точки каждый шаг был опасностью, каждая миля дополнительным препятствием. Там я решил, что меня убьют, это было ощущение, незнакомое мне раньше, ощущение, от которого я не мог избавиться.Мне не следовало возвращаться сюда после войны, но оставить землю означало потратить впустую труд, который вложили в нее мать и отец.Если вспомнить, отец и сам пару раз переезжал, переехал бы он и на этот раз.Кобыла была хорошей, в которой играло желание путешествовать. Она шла с поставленными ушами, словно знала, что мы едем в новую для нее страну, словно жнлала виднть, что там, за краеи зенмли и за блтжайшим поворотом. Эта кобыла любила путешествоввать.

Мы ухали на север, в стороне от Джефферсона, в стороне от озера Каддо. Я был в Луизиане, граница с Арканзасом лежала где-то к севевру, с Техасом в нескольких милях к западу. Когда я снова попаду в Техас, я буду в округе Касс, моих родных краях, и мне оставалось надеяться, что не встречу никого из знакомых. Перейдя вброд Бейкер Крик, я повернул на запад.

Избегая оживленных дорог, я держался старых индейских троп каддо и чероки. Перебравшись через реку и подъехав к острову Маш, я стал особенно осторожным.

Передо мной на на тропе лежала сломанная зеленая ветка, поэтому я повел кобылу вдоль ветки, пока не увидел три камешка. Треугольник, который они образовали, указывал в лес.

Это были знаки, которые использовала наша команда, но это могла быть и западня, поэтому я остановил лошадь, крикнул совой и через некоторое время крикнул снова.

Через минуту-другую в глубине леса заквакала лягушка – так подражать ей мог только Мэтт Кирби.

Я сидел на лошади и жда, пока он подойдет, однако подошел он не один с ним был незнакомый парень.

– Все в порядке, – сказал Кирби, – это двоюродный брат Бака и Джо. Я его знаю.

Этот парень был такой же здоровый как Мэтт или я, одет он был в отепья.

Майк сказал, что Кейти везет одежду на наше место встречи в Уиллоу Блафф, поэтому я покопался у себя в седельных сумках.

– Держи-ка рубашку, – сказал я и кинул ему свою старую клетчатую рубашку и пару джинсов, сделанных мормонкой около Ков Форт. Они были не новыми, но все же лучше, чем носил этот парень. – Забирай, – сказал я, – я их уже износил.

– Спасибо, – парень был смущен. – Премного благодарен. У нас в Красных горах совсем нет наличных. За урожай сейчас не получишь и гроши.

– Зачем ты здесь?

Он взглянул с искренним удивлением на лице. – А как же? Они же убили моих родственников. Если кто-то убивает наших, мы убиваем их – такой закон в Красных горах.

– Иди домой, – сказал я ему, – просто возвращайся домой. Ты здесь не получишь ничего, кроме проблем.

– Я должен это сделать, – произнес он упрямо. – Так сказал папа, и по-моему, он прав. Я вырос вместе с Баком и Джо Тинни. Не могу и слышать о том, что их похоронили без того, чтобы похоронили и их убийц.

– Возвращайся домой, – настаивал я.

Из леса подъехали Боб Ли с Лонгли, оба, увидев меня, улыбнулись.

– Мы уж думали тебя пустили на наживку для крокодилов, – сказал Боб, или сняли с тебя шкуру.

– Им придется постараться, – сказал я.

– Бикерстафф уехал в округ Джонсон.

Мы присели на корточки и принялись разговаривать, пока Мэтт Кирби и его новый напарник собрали сушняк, разожкли костер и поставили кофе. Боб Ли выглядел уставшим, и даже Лонгли, самый молодой из нас, если не считать нового парня, похудел и осунулся.

Боб Ли обвел нас взглядом. – Мне никогда не нравилось это место. Оно меня нервирует.

– Собираешься в Мексику?

– Ага. Думаю завести там ранчо. – Боб Ли вытащил из кармана обломанный окурок сигары. – У меня друзья в Чиуауа. За женой пошлю позже.

– А я уезжаю на Запад.

Все мы чувстсвовали, что грядут перемены, что мы разъезжаемся. Мы несколько месяцев ездили рядом со смертью, но сейчас, когда у нас появился шанс уехать, мы были более испуганы, чем никогда.

Никогда не считал, что быть испуганным значит быть трусом. Можно быть испуганным и бороться с тем, что тебя пугает. Теперь перед нами открывалась возможность к смене мест, и мы были готовы. Взяв кружку с кофе, которую предлжил мне Мэтт, я отпил глоток. – Тоже думаю уехать из этих мест, сказал я.

Я выпрмился, и Ли взглянул на меня. Лонгли тоже встал. Мэтт копался веткой в углях, а малыш непонимающе переводил взгляд с одного на другого: мы знали, что больше не увидимся, хотя перед этим делили пот и кровь.

– Подожди немного, – сказал Ли, – я доеде с тобой до округа Фэннинг.

Мне было холодно и одиноко. Легкий ветерок пронесся сквозь деревья, и я вздрогнул. В этом месте чувствовалась смерть, моя смерть.

– Боб, на твоем месте я не поехал бы через Фэннинг.

– Мне нужно повидать жену.

– Не вздумай! Напиши ей. Галопом скачи к Мескике и не останавливайся, пока не проедешт Ларидо. Говорю тебе, Боб, нам нельзя появляться в Техасе. Ты хороший парень, Боб, и мне будет жаль, если ты прольешь кровь за дело, которое себя изжило. Поезжай.

– Никогда не видел, чтобы ты нервничал.

Повернувшись, я посмотрел на высокого, красивого Билла Лонгли. – А ты выкинь свои револьверы, Билл. Из-за них тебя убьют, можешь мне поверить.

– Человек умирает только раз, – сказал он.

Протянув руку Бобу, я сказал: – Прощай, Боб. Удачи.

– Прощай, товарищ, – ответил он на испанском.

Встал Лонгли. Он выглядел смущенным и неуклюжим. – Увидимся на Западе. Ищи меня там.

– Обязательно.

Выплеснув кофейную гущу на сухие листья, я посмотрел на лагерь, бросил чашку и забрался в седло. Долгое время я сидел, не шевелясь, спиной к друзьям, поскольку все мы понимали, что видимся в последний раз. Потом я уехал.

– Ему стоило остаться поесть, – сказал Лонгли.

Кирби поглядел на него. – Ты что, не понимаешь, он чувствует судьбу. Бабка мне один раз говорила, что если человек чувствует судьбу и чувствует, что должен умереть, он так себя и ведет.

– Дурацкий разговор. – Боб Ли поставил чашку. – Мне некогда ждать. Я еду в Фэннинг. Ты со мной, Билл?

Когда они уехали, высокий молодой парень потер глаза и робко посмотрел на Кирби.

– Не хочешь поспать? Я прямо умираю.

Проехав всего несколько ярдов, я снова остановился, едва ли не боясь двинуться дальше, тем не менее чувствуя, как и Боб Ли, что в этом месте нас ждала неприятность. Я сидел, прислушиваясь к их разговорам, слушая удаляющийся стук копыт Лии и Лонгли, а затем услышал, как Кирби сказал: Спи, я тебя разбужу, когда почувствую, что сам хочу спать.

Тогда, ровно сидя в седле, я поехал под деревьями дальше, настроенный на долгую дорогу на Запад.

На рассвете я все еще не слезал с седла, но кобыла падала от усталости, нам обоим нужен был отдых. У меня оставалось много времени, чтобы добраться до Уиллоу Блафф, но в том-то и задача. Человек всегда думает, что у него масса времени, а на самом деле – почти ничего.

Когда я проснулся и натянул сапоги, то проверил оружиеи разведал местность. Судя по солнцу, я проспал часа два. В низине рядом с ветвистым деревом, где дым легко рассеивается, я устроил маленький костер, сварил кофе и положил вариться кусок мяса. Пока оно варилось, я выпил пару глотков кофе, затем с куском мяса в руке, прошелся назад по тропе, которая вилась между деревьями.

Признаков того, что кто-то шел по моим следам, я не обнаружил, хотя заметил место, где любопытный олень обнюхивал мои следы. Это была старая тропа инцейцев каддо, она вела по возвышенностям между деревьями, только иногда спускаясь к ручьям или рекам. Времена, когда каддо кочевали, давно ушли в прошлое, поэтому тропа не использовалась. Однажды я уже шел по ней. Тогда мой лагерь был к югу от Серной реки недалеко от ручья Уайтоак.

Меня разыскивали и Барлоу, и солдаты. Я сбежал из тюрьмы и лишь за это меня надо было найти и наказать. Но округ Касс остался у меня за спиной, в этих местах Барлоу не действовал.

На вершине далекого дерева пел пересмешник, больше не слышалось ни звука. У костра я закончил есть, допил кофе и тщательно потушил костер: слишком много я видел страшных лесных пожаров, чей причиной послужил оставленный каким-нибудь дураком костер.

Утро выдалось ласковое и солнечное. Я находился примерно в трех милях от Уиллоу Блафф. В тихом лесу звуки разносятся хорошо, поэтому когда я услышал этот звук, я выпрямился и прислушался.

Это могла сломаться ветка, однако животные не ломают веток, а если ее сломали нарочно, то наверное для костра. Существовала еще одна возможность: кто-то подбирался ко мне, а к такой возможности я не был готов.

Осторожно собравшись и оседлав кобылу, я повел ее под деревьями, держась подальше от тропы, пока не отобрался достаточно далеко от ночного лагеря. Основная тропа шла в нескольких милях в стороне, но была еще одна, которая должна привести к Уиллоу Блафф. Не было и одного шанса на миллион, чтобы кто-то еще знал о существовании обоих в этом районе, однако кто-то мог наткнуться на них случайно.

Каджый день по паре часов, за исключением того времени, когда находился в тюрьме, я практиковался с револьвером и знал, что стал выхватывать и стрелять значительно быстрее, чем в тот день, когда убил Дада Батлера в Форт Уорте. Меткость с детства не составляла для меня проблемы.

Время от времени я останавливался, чтобы прислушаться к тишине лесов, отделить один звук от другого, и чем ближе я приближался к месту встречи, тем сильнее нервничал. Сам факт, что я уезжал на Запад, заставлял действовать осторожнее, чтобы все не рухнуло в последнюю минуту.

Около полудня я спустился к берегу Серной реки. Это была опасная река: под ее спокойной поверхностью скрывались переплетения корней, топляков и водяных растений, подводные ямы и мелководье. Старый паром находился в нескольких милях вниз по течению, а там, где я сейчас стоял, была индейская переправа, от нее до Уиллоу Блафф было мили две.

Подойти к утесу* [* – blaff(англ.) утес, обрыв] показалось мне лучшим вариантом, поэтому я сделал широкий круг, выискивая следы, проверяя местность. Примерно тогда у меня появилось гнтущее впечатление, что лес совсем не пуст. Может быть оттого, что я слишком нервничал.

Кейти могла приехать в любое время, она могла быть не одна, поэтому я должен присмотреться к каждому ее спутнику прежде чем им показаться. Ее также могут преследовать. Человеку в бегах нельзя исключать любую возможность. Заведя кобылу в воду, я поплыл через реку.

Старая тропа здесь раздваивалась, одна часть вела к паре хибар, которые назывались Уайт Коттон. Другая часть шла на северо-восток, где пересекалась с очень неудобной дорогой, ведшей на север к Далби Спрингс и на бго-восток к парому. Повернув с тропы прежде чем она достигала дороги, я, стараясь оставлять как меньше следов, поехал через лес к Уиллоу Блафф.

Собственно Уиллоу Блафф представлял собой скопление нескольких утесов, которые на самом деле были не более, чем высокими берегами, поросшими ивами. В зарослях кустарника около нескольких сосен я спешился. Не знаю, почему, но мною овладело ощущение, близкое к панике. Молчание леса просто подавляло, мне приходилось бороться с желанием вспрыгнуть в седло и скакать отсюда так, как я не скакал ни разу в жизни, пока не домчусь до тех мест, которые не знаю вообще.

Освободив подпругу у кобылы, я уселся на корточки и раскурил трубку, прислушиваясь и присматриваясь. Земля пахла разлагающимися листьями и деревом. Вдоль упавшего бревна шагал крупный рыжий муравей, среди диких цветов лениво жужжал шмель – других звуков я не слышал.

Подо мною справа находился Уиллоу Блафф. Там стояла покосившаяся бревенчатая хижина, похожая на жалкого старого пьяницу. Невдалеке от берега Серной реки был источник, остатки кораля, сделанного из жердей, и незаконченная изгородь. Я слышал, как бежала вода по ветвям огромного старого дерева, упавшего с берега в реку.

Внизу лежали открытые луга, и сверху, сидя на корточках, я мог видеть все, что происходило там, не будучи увиденным. На солнце прожужжала муха, моя лошадь мирно щипала траву, внизу лениво плеснулась рыба. Поправив револьверы на поясе, я выбил трубку о ладонь руки.

Нигде не виделось ничего подозрительного, однако я чувствовал себя, как медведь с больным зубом. В этом не было смысла: Кейти скоро будет здесь.

Когда они появились, я не ожидал, что все будет так. С Кейти были Лейси Петрейн и Джон Тауэр, они вели запасную лошадь. Тауэр спешился и помог сойти обеим девушкам, но я сидел как сидел.

Несмотря на свое нетерпенеие, я сидел и слушал. Если их преследовали, я хотел знать знать об этом. Через десять минут мое терпение иссякло, и я направился вниз по склону.

– Каллен! – Кейти побежала ко мне. – Мы слышали, что тебя убили! Уоррен сказал, что застрелил тебя!

Это звучало дико. Вначале. Выяснилось, что по дороге к ним подскакал всадник, оказавшийся Уорреном, вне себя от радости кричавшим: – Я убил его! Я убил его!

– Кого убил? – требовательно спросил Тауэр.

– Я убил этого преступника! – Уоррен был настолько возбужден, что его глаза остекленели. – Я убил Каллена Бейкера!

– Ты убил Каллена Бейкера? – спросил Тауэр. – Такой щенок, как ты?

– Не смей со мной так разговаривать! – визгливо закричал Уоррен. – Не смей! Я убил Каллена Бейкера!

– Ты врешь, – сказал Тауэр. – Ты сошел с ума.

Уоррен засмеялся, а Кейти сказала, что шокирована его манерами. Он вел себя как пьяный. В нем была какая-то странная, почти садистская сила, которая отталкивала.

– О, я точно убил его! Он считал себя таким великим! Он сидел в кустах с каким-то другим парнем. Я пристрелил их обоих. Каллен лежал в своей клетчатой рубашке, которую носил почти всегда, и он даже не понял, что с ним случилось. Тот второй, которого звали Кирби, он начал было подниматься и...

– Ты убил его спящим? – лицо Тауэра побледнело от гнева. – Ах ты, маленькая, подлая...

– Он не убивал его, мистер Тауэр, – сказала Кейти. – Я чувствую, что Каллен жив.

Уоррен, покраснев, повернулся к ней. – Дурочка! Разве ты не видишь? Он мертв! Он теперь ничто, кроме куска мертвой плоти! И это я убил его! Я! Нечего ныть о нем! Теперь обо мне будут говорить. Я стану человеком, который убил Каллена Бейкера!

– Кажется, – сказал Тауэр, – кажется, сейчас я его убью.

– Нет, – остановила его Кейти. – Он не понимает. – Она обратилась к Уоррену. – Здесь человеком восхищаются за то, что он имеет смелость смотреть в лицо другому вооруженному человеку в то время как улаживает с ним ссору. Восхищаются не убийством, а храбростью в драке. Вами не будут восхищаться как убийцей Каллена Бейкера, вас будут презирать как человека, поднявшего руку на спящего.

Затем они повернулись и уехали, а он смотрел им вслед. Последнее, что они слышали был неуверенный смешок.

– Не верю, – сказала Кейти. – Я еду дальше к Уиллоу Блафф.

В конце концов они приехали все.

И вот мы стояли в мягком солнечном свете, наши ноги утопали в сочной луговой траве, над головой расстилалось голубое небо, рядом проплывал тополиный пух. Мы слышали журчание воды, обегавшей поваленное дерево, и я смотрел на Кейти, и она смотрела на меня, и я знал, что мой дом будет там, где она, что не нужна мне земля, которой владел отец, не нужно было ничего, кроме нее.

Тауэр повернулся к Лейси и произнес: – Мне нужно кое-что сказать тебе, Лейси. Я люблю тебя. Я приехал в Техас в поисках тебя, потому что мне надо было найти тебя. По-моему, я полюбил тебя с тех пор, как ты стала женой Терри. Но, Лейси, я не хотел его убивать, вовсе не хотел.

И вдруг Кейти очутилась у меня в объятьях и я не думал ни о чем, однако услышал: – Джон, кажется, нам тоже следует поехать на Запад.

И Кейти тоже что-то говорила мне, но потом я взглянул вверх и отбросил ее от себя.

На краю леса, сразу за старым источником стояли Чэнс Торн и Сэм Барлоу. С ними было еще двое.

Четверо в редкую цепь, держа нас на мушке.

В пятнадцати футах от меня Джон Тауэр тоже стоял к ним лицом.

– Джон, – сказал я тихо, – похоже, нам придется пострелять.

Мы оба понимали, что случится с девушками, если мы не убъем бандитов.

– Я беру Барлоу и Торна, Джо, – сказал я ему тихо. – Ты берешь остальных.

– Согласен, но ты берешь себе лучших.

Сэм Барлоу ухмылялся. – Жаль, что мы не ближе к той могиле, что вы выкопали для меня. Мы бы положили вас в нее.

– Джон, – Они подходили ближе. – Я кое-что изобрел: быстро доставать и нацеливать револьвер. Попробовал это на Даде Батлере в Форт Уорте.

– Я видел.

– Дает мне маленькое преимущество.

– Точно.

Они приблизились уже на тридцать футов, и Чэнс смотрел на Кейти и во взгляде его не было ничего хорошего.

– Ты всегда презирала меня, – сказал Чэнс, – и что бы здесь ни случилось, никто не узнает. Никто никогда не узнает.

– Мне бы хотелось поджечь тебя, Каллен, – говорил Барлоу, – но нам не хочется заставлять дам ждать. Они в нетерпении принять настоящих джентльменов, поэтому нам придется просто убить тебя.

– Сэм, – внутри я был холоден, как лед. Я чувствовал, как греет солнце, слышал песню пересмешника в деревьях и видел ос, вьющихся вокруг источника. – Сэм, я должен сказать тебе одну вещь.

– Да? Какого дья...

Короткая молния выстрела в людей, верящих, что они управляют ситуацией, прорезали полуденный воздух. В него были вложены месяцы упорных тренировок, помноженные на неизбежность смерти. С абсолютным спокойствием я всадил вторую пулю в Барлоу, затем переместил дуло и в то время, как мимо просвистел панический выстрел, пристрелил Чэнса Торна. Моя четвертая пуля прошла Чэнсу сквозь шею и залила падающего человека кровью.

Я ступил вокруг источника к Барлоу. Тауэр сделал все, что мог. Эти двое были мои.

Барлоу пытался встать. Он знал, что ему крышка. Он знал, что может сделать пуля, попавшая в живот, а в нем их сидели две. Он умирал и хотел только одного: сделать мне больно и забрать меня с собой.

– Боба Ли прикончили, – прохрипел он. – Он заехал домой и держал путь в Мексику, когда его подстерегли Пикоксы. – Он хрипло вздохнул, на его лбу появились капельки пота. – А Биккерстфа прикончили в Альварадо. Теперь я прикончу тебя.

Он направил на меня дуло револьвера, и я вышиб его у него из руки, затем глянул на Чэнса.

Тот извивался на окрашенной кровью траве, умирая в мягком полуденном солнце Техаса. – Жаль... Жаль... – Чего ему было жаль, никто из нас так и не узнал, потому что он скончался тут же на лугу, глядя в пустое небо сквозь листья дуба, стоящего у источника.

– Все получилось, Каллен, – сказал Тауэр. – Никогда бы не поверил.

Лейси рвала свои нижние юбки, чтобы перевязать ему прошитое пулей плечо.

– Уоррен сказал, что убил тебя, – произнесла Кейти, – и если ты здесь больше не появищься, этому поверят. А ты в другом месте возьми себе другое имя.

Мы поменяли седла, чтобы я смог ехать на запасном коне, а Кейти на моей кобыле. Эта часть мечты осталась: у нас был племенной конь и кобыла, и больше того, начал я ее воплощать в жизнь вместе с Кейти Торн.

Мы сели на лошадей и уехали в солнечный свет: четверо живых, которые оставили за спиной четверых мертвых.

Вот так все и было. Хотя в болотах и заливах Серной реки и озера Каддо до сих пор говорят, что Каллен Бейкер был непокоренный мятежник, а те, кто читал книгу, написанную Томасом Уорреном, утверждают, что он был пьяница, убийца и вор. Только это не конец.

Человек может разводить лошадей, а на досуге читать книги и даже изучать законы, если у него есть любящая и заботливая жена. А для образованного человека мир широк и есть масса возможностей, однако старые привычки не забываются, и на моем столе лежит сегодня "кольт драгун" отполированный, вычищенный и заряженный – чтобы напомнить мне старые дни в болотах, когда я изобрел первый быстрый выстрел.

Сегодня из города приезжает Джон Тауэр и мы пройдем вместе к коралям, чтобы поглядеть на лошадей – два высоких старика, которые давным-давно стояли бок о бок на залитом солнцем лугу на берегу Серной реки... но это было слишком давно, в другое время и даже в другом мире.