Текст книги "Первый быстрый выстрел"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Площадь была заполнена фургонами, дело шло к вечеру, и город постепенно успокаивался. Внезапно я почувствовал непреодолимое желание выбраться отсюда, ускакать, скрыться. Мне нужно было посидеть у походного костра и как следует подумать. У меня не было причин огорчаться по поводу замужества Кейти. Кто она мне?

Я считал, что внимательно осмотрел площадь, каждый фургон, каждую дверь, каждый уголок, где можно спрятаться, но неожиданно раздавшийся голос прозвучал сзади, это был Дад Батлер.

– Сейчас я убью тебя, Каллен!

Все движение на улице застыло, и я понял, что Батлер стоит с револьвером наизготовку, готовый выстрелить, как только я начну поворачиваться.

Я действовал инстинктивно, чувствуя только этот голос и сноровку от многих месяцев упорных тренировок с оружием, поэтому прежде чем Батлер произнес последнее слово, я уже стрелял. Тишину города разорвал грохот "кольта".

Дад приподнялся на носках, пошатываясь сделал шаг вперед и упал. Он умер, еще не коснувшись земли. Дад не ощутил ничего, кроме кинжального пламени выстрела и оглушающего удара в сердце.

Как из-под земли появились Ли, Лонгли, братья Тинни, с оружием наготове они окружили меня, повернувшись лицом к улице, Кирби верхом вел в поводу лошадей. Около одного из фургонов с хлопком стоял со "спенсером" Джек Инглиш, а дальше, прикрывая другую сторону, – Биккерстаф с винтовкой "генри" 44-го калибра.

Подошел высокий человек с седыми усами, наклонился над трупом Дада Батлера и с убеждением произнес: – Это был честный поединок, но я никогда не видел, чтобы стреляли так быстро.

Стали собираться зеваки, один мужчина долго не отрывал от меня глаз, потом сказал: – Он назвал какое-то имя, похожее на Каллена.

– Никакой он не Каллен, – ухмыльнулся ему в лицо Лонгли. – Это наш босс, скотовод с побережья Мексиканского залива.

Мэтт Кирби натянул поводья над телом Батлера. – Да ведь это один из банды Сэма Барлоу! Клянусь, его зовут Дад Батлер!

Мы забрались на лошадей. После замечания Кирби никто не осмелился выступить вперед и заявить, что он друг убитого, тем самым рискуя быть арестованным за причастность к преступлениям Барлоу.

Быстро выехав из города, мы направились по дороге на запад, затем свернули на тропу, которая частично скроет наши следы, поскольку по ней гоняли скот, затем опять свернули на юг и немного погодя – на восток, держась низин, стараясь никому не попадаться на глаза. Погони мы не ждали, однако в такое время стоит быть осторожными.

После того, как проехали несколько миль по воде, чтобы скрыть следы, мы разбили лагерь у небольшого ручья, впадавшего в реку Тринити. Начали укладываться после полуночи. Стягивая сапоги, Лонгли сказал: – Тот старик прав. Я тоже не видел, чтобы револьвер выхватывали так быстро.

На утесе на другой стороне реки пронзительно тявкал на луну, в листве тополей мягко шелестел ветерок.

Вынув из кармана трубку, я закурил, чувстыуя себя довольно мрачно. Боб Ли свернул сигарету – этой штуке он научился у мексиканцев.

– Может быть ты прав, Каллен. Может быть нам всем следует податься на Запад.

Глава 5

Когда в холодном рассвете я выбрался из-под одеял, у меня было желание бросить все и бежать. Раскопав серый пепел костра, я нашел несколько оранжевых угольков, набросал на них сухих листьев, добавил веточек.

Зачем я вообще вернулся? Я неплохо начал на Западе и свалял дурака, возвратившись сюда, где был предметом ненависти.

Поздно вечером в наш лагерь забрел незнакомец и хотя никто из наших его не знал, мы не стали его прогонять. Он оказался кладезем новостей таким же как оставшаяся не у дел фермерша. Незнакомец рассказал, что в Маршалл прибыл полк содат, одна рота которого должна была расквартироваться в Джефферсоне, вторая – в Кларксвилле. Это были не зеленые, необстрелянные юнцы, которых присылали к нам до сих пор, а закаленные ветераны прошедшей войны, настоящие воины. Чэнс Торн, по словам незнакомца, вместе в группой северян обыскивал болота в поисках того самого Каллена Бейкера.

Когда я поствил кипятиться воду для кофе, я уже знал, что делать. Я поеду в Блекторн.

Кирби увидел, что я бреюсь, и поспешил заявить: – Когда парень наводит лоск, он обычно едет на свидание к девушке.

– Меня ждут дела, – сказал я ему, – хотя по дороге остановлюсь в Блекторне.

– Они тебя будут ждать, Калл. – Кирби помолчал. – Хочешь, чтобы я показался где-нибудь и отвлек их? Мы примерно одного роста и сложения, цвет волос у нас с тобой одинаковый. Говорят, со спины нас не отличишь. Я бы мог помочь тебе.

– Нет смысла, чтобы в тебя по ошибке всадили пулю. Я справлюсь.

– Мы будем в Элбоу, – сказал Боб Ли. – Приезжай туда.

Тяжело было сознавать, что каждую минуту можешь нарваться на неприятности, когда все, чего хочешь, – это спокойствия. Набив седельные сумки, я некоторое время раздумывал над этим, понимая, что направляюсь прямо в лапы к тем, кто на меня охотится.

Было уже поздно, когда я подъехал через сад к Блекторну. Я поставил своего мула в сарай под огромной вистерией, и заметив, что возле дома была привязана лошадь, почувствовал раздражение. Я надеялся застать Кейти одну.

Заглянув в окно, я увидел в комнате незнакомого молодого человека. По описанию я догадался, что это Томас Уоррен, тот самый учитель, который, как уверила меня Лейси, должен был жениться на Кейти. Меня охватило раздражение, хотя причины для него я найти не мог; я не мог претендовать на Кейти.

Меня приятно удивило теплое приветствие тети Фло, потому что я не знал, как меня здесь встретят, а улыбка Кейти прибывила мне настроения.

– Каллен! Тебя мы ожидали меньше всего! Мы слышали, тебя разыскивает армия. Кейти быстро повернулась. – Каллен, это Томас Уоррен, он учитель в нашей школе.

– Рад познакомиться, – сказал я и протянул руку. У Уоррена был револьвер, вероятно, "паттерсон кольт". Он сделал вид, что не заметил мою руку.

– Не могу сказать того же. Если вы уважаете мисс Торн, вы тотчас же должны уйти.

– Прекрати, Том! – На лице Кейти читалось удивление. – Каллен мой друг, очень хороший друг.

– Это для меня сюрприз, – пренебрежительно ответил Уоррен. – Не могу понять, как леди с таким воспитанием может выносить присутствие этого... этого...

Не обращая на него внимания, я сказал Кейти: – Рад вас видеть, Кейти, очень рад.

Приятно было видеть, что она с удовольствием смотрела на мою новую одежду. Я знал, что мне идет темный костюм, тем не менее, любая одежда выглядела бы лучше, чем та, что я носил до сих пор.

– Вас не отличить от настоящего джентльмена-южанина, – сказала Кейти. – Вы ели?

– У походного костра.

Тетя Фло, для которой голодный человек был находкой и предлогом похозяйствовать на кухне, сразу принялась за дело. Уоррен стоял в стороне с гневной миной. Любому другому человеку, в любом другом месте я бы почитал из Библии за то, как разговаривал со мной, но я находился в доме Кетти и был ее гостем... а он, Уоррен, должен был жениться на ней.

– Вы подумали, – прервал нас Уоррен, – что случится, если появятся солдаты?

Кейти повернулась к нему. – Каллен Бейкер был желанным гостем, когда этот дом принадлежал моему дяде Уиллу, он навсегда останется желанным гостем. Мне жаль, Том, что вам не нравится мое отношение к Каллену, но если вы не возражаете против присутствия мистера Бейкера, мы были бы рады, если бы вы остались с нами.

Он побледнел, и на мгновение мне показалось, что он уйдет, однако он плюхнулся на ближайший стул.

Кейти спросила меня о Форте Уорт, значит, она слышала о Даде Батлере.

– Не удивительно, – тихо сказала она, – он всегда бы жестоким и нехорошим мальчиком.

Уоррен изумленно посмотрел на нее.

– Мистер Уоррен, – объяснила Кейти, – приехал из Новой Англии* [* Новой Англии* [* – район на северо-востоке США, включающий штаты Коннектикут, Мэн, Массачусеттс, Нью Хэмпшир, Род Айленд и Вермонт] по-моему, он находит нас в некоторой степени варварами.

– Только не вас! – торопливо ответил Уоррен. – Только не вас!

– Это все еще граница освоенных территорий, – сказал я, – а в свое время без оружия не ходили в церковь даже в Новой Англии.

– Это нельзя сранивать. Там были индейцы.

– Дикари не только индейцы.

– Вряд ли есть основания для параллелей. – Тон Уоррена не был вежливым. – Отражать нападения краснокожих не то же самое, что убивать белых людей посреди бела дня.

– Однажды Уилл Торн рассказал мне о пуританах, которые хотели поехать в Балтимору и сжечь людей только потому, что они любили музыку, танцы и вечеринки. Для меня это звучит дикостью.

Уоррен встал. – Пожалуй, мне пора идти, – сказал он, – не думал, что у вас будут гости.

Когда он ушел, мы сидели молча, и я не знал, что сказать или с чего начать разговор. Если она должна была выйти за него замуж, это было ее личное дело, но Уоррен был ей не пара. И дело было не в том, что я ему не понравился, в Уоррене угадывалось нечто порочное как угадывается что-то плохой лошади, но что могло быть порочного в школьном учителе? Может быть, меня отталкивало его чувство самоуверенности, доходящей до фанатичности, а фанатики – опасные люди.

Но кто я такой, чтобы указывать ей? Кейти по-доброму отнеслась ко мне, когда я был одинок. Я повернул голову, увидел, как играет пламя свечей на ее щеках и неожиданно подумал то, о чем еще не думал никогда: я люблю ее.

Откуда такой парень, как я, знает, что такое любовь? Ничто в моей жизни не могло подсказать мне, но я ощущал то, что не ощущал ни к кому на свете, никогда.

– Ваша пшеница выросла, – сказала вдруг Кейти, – пора собирать урожай.

– Я собираюсь уезжать из Техаса, – произнес я.

– На самом деле?

– Да.

– Когда, Каллен? Когда?

– Скоро... На днях.

– Каллен, я... Вы не имеете представления, как я на это надеялась!

– Хотите от меня избавиться?

Она положила свою руку на мою. – Вы знаете, что это не так. Просто здесь у вас нет ни единого шанса, а где-то еще вы сможете начать жизнь заново, сможете стать человеком.

– Все, что у меня есть, находится здесь, – упрямо сказал я. – Если я уеду, меня не ждет ничего хорошего.

– Вас ждет все, Каллен. Вы молодой, сильный и умный. Вы сможете получить все, что захотите, если захотите.

Глядя на нее, я подумал, что есть одно, чего я не получу, как сильно ни желал бы.

Я встал, разозлившись на себя, на то место, которое отвела мне в жизни судьба. Но она была права, здесь для меня не было ничего, и чем раньше я уеду. тем лучше.

– Я должен идти.

– Подождите.

Кейти задела свечку, открыла дверь, и мы ступили в темноту. С болот дул легкий ветерок, принося запах древней земли, мертвых листьев и разлагающегося дерева. В нем был сладкий аромат цветов и парохлады тихой, затененной воды, которую я скоро не увижу.

Внезапно вновь возник гнев, и я понял, что несмотря на то, за кого она собирается замуж, я должен сказать, то, что накопилось.

– Кейти, – промолвил я, – вы...

Они выступили из темноты так тихо, что я не успел ни подумать, ни среагировать. Их было двенадцать человек с нацеленными винтовками, в лунном свете были ясно видны поблескивающие дула. Единственной моей мыслью было: "Если я хоть шевельнусь, может пострадать Кейти"

– Не двигайся, Каллен. На сей раз ты в наших руках. – Я узнал голос Чэнса Торна.

Он вышел вперед и стоял в лунном свете – высокий, стройный и красивый.

– Теперь, Каллен Бейкер, тебе не уйти от виселицы.

Кто-то подошел ко мне сзади и вытащил "кольты". Кейти оставалась рядом со мной, она подняла голову и глядя мне в лицо прошептала: – Что, Каллен? Что вы хотели сказать мне?

– Дурацкую вещь, – сказал я. – Ничего особенного. Совсем ничего особенного.

Как может человек, которого должны повесить, спрашивать такие вещи? А Чэнс Торн на этот раз не даст мне сбежать, и я не удивлюсь, если они повесят меня по дороге, не доезжая до Джефферсона.

– Иди в дом, Кейти, – сказал Чэнс. – Если что-нибудь случится, я не хочу, чтобы ты это видела.

– Я останусь. – Из-за дома появился Берт. Он был вывшим рабом, который вернулся, не сумев найти работу. – Берт, оседлай, пожалйста мою лошадь.

– Я тебе не позволю, – сердито сказал Чэнс. – Ты можешь попасть под пули.

Кейти улыбнулась ему. – Именно поэтому я еду. я хочу убедиться, что арестованный в добром здравии доберется до тбрьмы.

Чэнс заколебался, не зная, как остановить ее. Я знал, что он собирается повесить меня и понимал, что между веревкой мной стоит только Кейти.

Однако я мог подождать, послушать и может быть может, мне повезет. В то же время малейшее неверное движение обернется для меня залпом из винтовок.

– Все в порядке, – сказал я Кейти, – ничего не случится.

Джон Риз с издевкой захохотвл. – Не будь так уверен. Веревку я уже приготовил.

Здесь были люди, которые меня боялись, они ненавидели меня из-за своего страха пердо мной, и Кейти могла оказаться в опасноти, если они напьются или станут слишклм безрассудными. Тем не иенее, любая толпа состоит из трусов и любой из них надеется совершит любую подлость под влянием толпы, под кажущейся безопасностью толпы. Любой дурак в толпе не хочет, чтобы его выделяли.

Поэтому я рассмеялся, хотя совсем не чувствовал радости, но я знал, что необходимо что-то зделать сейчас, иначе потом будет поздно, сейчас, пока они были слишком уверены, чтобы мспытывать страх.

– Ты приготовил веревку, Джоэл? А есть у тебя глаза, чтобы видеть в темноте?

Вот сейчас я завлавдел их вниаманием; если я доберусь до Бостона или Джефферсона живым, тогда мне повезет.

– Думаете, я здесь один? Мои ребята в лесу, на краю темноты и наблюдают за вами. Если со мной что-то случится, я не дам за вашу жизнь и гроша.

– Ты врешь! – заорал на меня Джон Риз. – Ты врешь, будь ты проклят! Но в его тоне звучал животный страх.

Мы выехали, я был привязан к мулу, которого нашед Риз, сапоги прикручены к стременам. По обе стороны от меня ехали охранникм, трое проверяли путь впереди, трое сзади, остальные разъехались по сторонам с ружьями наизготовку.

Мои слова оставили свой след, они были испугвны до дрожи в коленках. Один раз, когда в лесу хрустнула ветка, они даже подскочили, припоняв вмновки.

– Нет смылса дараьбся – сказал я им. – Когда моя друзья захотят взять вас, то возьмут. сейчас вы живы только аотому, что они видт, что вы меня не тронули. Если со мной чт-то случтся, все вы не доедете до говода.

– Заткнись – крикнул Риз. – Когда мы доберемся до города, с тобой поговорят по-другому.

К нем у наклонился кряжистый человек, ехавший справа. – Я помогу тянуть веревку, на которой тебя будут вешать, Бейкер! Эта веревка будет стоит приличную сумму. Ее можно будет порезать на трех-четырехдюймовые куски и продавать как ту, на которой повесили Каллена Бейкера! На эту прибыль я смогу напиваться целый месяц!

В глубине темного леса заухала сова, и я понял, что пугал их не напрасно, потому что кричала не сова, Билл Лонгли! Впереди закричала еще одна, а потом крики послышались сзади, по боеим сторонам дороги.

Риз грубо вругался, однако в его голосе явстсвенно слышался страх. Всадники столпились в кучу, словно боялись быть пойманными по-одному.

– Лучше отрустите меня по-хорошему, – сказал я. – Если вдруг я упаду с мула, вам не уйти живыми.

У друзей не было возможности выручит меня, потому что по чисоенности противник превоходил их трое к одному, в стычке мог погибнуть и я. Мы ехали по дороге в город, сбившись в темную кучу, меня ждала тюрьма.

Чэнс подошел к двери тюрьмы. – Ну вот, терерь все, Каллен, а потом мы переловим остальных.

– Никогда.

– Мы их подманили, теперь остается только привести солдат из других городов и окружить их. Затем мы сомкнем колцо вокруг города и кничтожим.

Когда я на это ничего не ответил, Чэнс добавил: – У нас есть информаторы. Боб Ли умрет тот час, как появится дома, а с ним и Лонгли.

– Вам повезло, что вы поймали меня – сказал я. – С нмим вам не совладать.

Он засмеялся. – Нам донесли, что ты был у Кейти, хотя донес не наш информатор.

Из окна был виден акр покрытого травой пустыря, если смотреть сбоку, можно было заметить офис судьи Тома Блейна: он был старым другом Кейти.

Было жарко и тихо. В ночи ничего не двигалось, несколько горящих окошек освещали затемненныую улицу, наверху шелестел листьями вяза мягкий ветерок. Время от времени кто-то проходил под окнами, и их шаги гулко отдавались по деревянному тротуару.

Приподнявшись, я схватился за закрывавшую окно клетку и потряс ее. Ни один человек, не считая немца в шахтах Колорадо мог поднять вес, больше чем я. Взявшись обеими руками за прутья решетки, я попытался выдрать их; хоть они были укреплены в камне, иногда камень держит хх недостаточно крепко.

Прутья держались твердо. Я постарался дернуть их посильнее, но ничего не вышло. Ну, я особо на это не надеялся. Камера была квадаратна, футов десять на десять, и я постараля найти в ней какую-нибудь слабинку, через которую я мог выбратся. Дверь, ведущая в коридор, казалась самым слабым местом, но я не хотел испытывать ее на прочность, опасаяь побеспокоить охраннков. Мне показалось, что стальные прутья были вделаны лишь в деревянную раму, и если это так, я выну и прутья, и раму, и все остальное.

Кто-то доложил обо мне. Кто? Кейти? Невозможно. А если учитель, Уоррен? Но он так переживал, если вруг в дом Кейти нагрянут солдаты. У него просто не было причин.

У меня осталось одно оружие – дерринждер.

Когда у меня отобрали "кольты" и винтовку, они не взяли больше ничего, кроме охотничьего ножа. Но в этих краях дерринджеры были практически неизвестны, кроме того, они считались дамским оружием. но в пулях 44-го нет ничего женственного.

Человек, принесший еду был одет в синий солдатский мундир. Он был высоким, сутулым и неуклюжим, с большим кадыком.

– Это ты Каллен Бейкер?

– Я Бейкер.

– Они собирабтся тебя повесить.

– Когда?

– Может завтра. Окуда я знаю. – Охранник задумчиво на меня посмотрел. – Ты женат?

– Нет, так мне не повезло. После себя я оставлю две вещи: мула и урожай кукурузы.

Он несколько раз удивленно мигнул.

– Урожай кукурузы? Так ведь говорят, что ты преступник.

– Это первый урожай, который я сам посеял. Раньше я помогал отцу, но он умер, когда я уехал на Запад. Хороший урожай, только жаль, что не смогу им распорядиться, как захочу.

– А как насчат мула?

– Верховой мул гнедой масти и очень норовистый. Упрямый и злой, как и все его собратья. но если его направить в правильную сторону, он домчит без пищи и воды, не в пример людой другой лошади.

– В округе Пайк у меня была упряжка мулов.

у входа в тюрьму прозвучал голос: – Эй, Уэлси!

Еда, которую он принес была неплохая: говяжья вырезка с яйцами и кукурузой, а кофе был крепчайшим и черным.

Я не увижу больше своего урожая – еще одна мечта, которой не суждено воплотиться в жизь, но я был уверен, убежден, что им не удастся меня повевить.Чем больше я поглядывал на эту дверь, тем больше она мне нравилась, тем болнн теплое чувство я ипытывал к лентяю-плотнику, который ее соорудил. Металлические прутья решетки не были укреплены в каменном полу, и смог бы вибить дверь из рамы так, как вы к примеру выбиваете из той же раны картину.

Уэсли принес газету, она была недельной давности, но в ней писали и обо мне, называя "старым лисом Серных болот", объявляли, что началось новое восстанеи и пересказывали множество приписываемых мне ужасов.

Стоя у окна, я заметил на улице Сета Реймса. Сет был жестким парнем и близким бругом Боба Ли. Хотя его хорошо знали во многих округах, напрмер, в Луизиане в Джефферсоне он почти не был известен.

Меня не нужно было предупреждать, зачем он здесь. Сет Реймс быд крутым парнем и ярым противником Восстановления. Про него говорили, что на его счету числится по крайней мере один убитый солдат. Если Сет был здесь, то только потому, что был другом моих друзей, неизвестный в Джефферсоне. Значит, они думали обо мне. Однако мне хотнлось, чтобы все, кто мне были дороги, находились родальше отсюда, потому что не хотел, чтобы из-за меня страдали.

Пока я стоял и думал, чем занимается здесь Сет Реймс, снружи у камеры послышались шаги, и я обернулся и увидел Джона Тауэра. Он стоял, разглядывая тесную комнатушку шерифа, примыкавшую к тюрьме. – Лейси этого и боялась.

– Она предупреждала меня.

– Она хочет тебя вытащить отсюда. – Он говорил очень тихо. И все еще хочет купить твою землю.

– Именно за этим она и хочет меня вытащить?

Губы Джона Тауэрса сжались, в его лице не осталось и следа того благодушия, с каким он на меня смотрел. – Она не такая, – сказал он прохладно. – Она хочет, чтобы ты отсюда вшел, вот и все.

– Не будем спорить.

– У тебя есть идеи?

Призадумавшись, я вынужден был признаться, что идей не было. Все, что я знал, – это должен был удрать, но стены были каменными и тостыми, круглосуточно стояла охрана. Дверная коробка была сделана из мощных и толстых деревянных брусьев и прочно крепилась к каменному полу, дверь камеры висела на этой коробке. Коробку можно было выбить, если иметь достаточно времени и если поблизости никого не было. Я бы смог это сделать, но не хотел ставить лишь на одну карту.

В полдень меня пришла навестить Кейти Торн. Она побледнела, лицо ее осунулось, глаза стали больше. Было заметно, что она была испугана.

– Ну-ка послушайте, – сказал я, – что вас беспокоит?

– И вы это спрашиваете? О, Каллен! Я этого боялась, так этого боялась!

Я посмотрел на свои руки, лежащие на брусьях камеры, затем на нее. Может мне следовало промолчать, учитывая, что она выходит замуж и все такое прочее, но я не сказочный герой и вообще скверный тип, так что с моей точки зрения, ответ мог быть только один.

– Чэнс сказал, что кто-то навел на меня солдат. И случилось это сразу после того, как уехал Уоорен.

– Каллен, – воскликнула он. – Этому невозможно поверить! Это еще один абсурд!

– Кто же тогда?

Это заставило ее призадуматься. Некоторое время она молчала, затем произнесла: – Может быть, поможет судья Том?

– Вы имеешь в виду избежать повешения? – Увидя ее удивление, я добавил:– я все об этом знаю.

Несколько минут мы стояли спокойно, затем я тихим голосом сказал, чтобы она обязательно связалась с ребятами и передала им, чтобы они ни в коем случае не приближались ни к Джефферсону, ни ко мне, потому что их используют в качестве наживки. Мне передали, что меня повесят, но как они это сделают? Конечно, проще простого вздернуть человека, и дело c концом. Если это случится без суда, народ начнет требовать, по какому праву, и всем этим солдатам Восстановления самим придется отвечать на вопросы. А некоторые из них, я слыхал, были честными.

Тогда у меня появилась идея, которыя мне не слишком понравилась: допустим, Сэм Барлоу совершит налет на тбрьму. И как только понял, в чем дело, я знал, как хотел провернуть это Чэнс, при этом никого не могли обвинить в убийстве, кроме другой бандв преступников. Это именно то, что сделал бы Барлоу и придумал Чэнс.

– Лушче уезжай из города, Кейти. Возвращайся в Блекторн и оставайся там. Прежде всем все это кончится, нам предстоить пережить достаточно неприятностей, но если ты сумеешь остановит ребят, я буду тебе очень благодарен.

Потом мы разговоривали, как обычные люди – обо всем и не о чем, но я говорил, потому что не хотел, чтобы она уходила, и я понял, что желания уходить у нее тоже не было.

Что бы ни должно произойти, должго случиться в городе, и я чувствовал надвигающиеся проблемы, как громоздящиеся тучи перед грозой.

– Каллен, я боюсь.

И она боялась. Наверное впервые с тех пор, как я был ребенком, кто-то за меня беспокоился. У меня не было никакого желания вмсеть ради удовольствия Чэнса Торна и остальных, однако выхода я для себя не видел.

Конечно, у меня еще оставался дерринджер. С одной стороны он был бесполезен: в нем было два заряда, с ним можно было идти против безоружного, но если из него придется стрелять наверняка и с двумя пулями... это будет для них приглашением всадить в меня столько пуль, сколько они успеют.

– Лучше вам поехать домой, Кейти. Кажется, скоро здесь начнут стрелять, и вас может задеть шальной пулей.

– Я боюсь за вас.

Я усмехнулся, хотя никогда в жизни не чувствовал меньшего желания усмехаться. – Забудьте. Нет смысла, чтобы мы оба волновалиь.

Повернувшись, он хотела что-то сказать, но затем осклась и поспешила прочь, а я стоял, глядя ей вслед и понимая, что бы она ни думала, я людил ее, и любил давно. Я не тот человек, чтобы уступить своего, более того, я встречусь лицом к лицу с любым, кто заявит, что хочет получить мое, однако в случае с ней было совчем другое, настолько безнадежное, что я даже не хотел признаваться себе, что люблю ее.

Когда она ушда, во мне что-то взорвалось, может быть, это был гнев, ничего не знаю насчет человеческих эмоций – их слишком много, их нелегко рассавить по полочкам. Тем не менее, что-то случилось, мне вруг захотелось вырваться отсюда. Не могу сказать, что я сошел с ума или у меня поехала крыша. Я не тот парень, чтобы проявлять эмоции, но снаружи я был спокоен, как лед, и я начал думать. Посадите человека или животного в западнб и он тут же станет прикидывать, как из ее выбраться. Здесь должен быть выход, и его надо определить с абсолюной точностью, потому что мне не хотелось ни быть повешенным, ни погибнуть в достойной восхищения попытки борьтбы за жизь. Для меня все равно быть повешенным или застреленным. Тепеь же, когда я решил, что для меня открыты широкие просторы Запада, мне тем более не имело смысла нахожиться здесь.

Я снова принялся обмеривать шагами пол. Снова попытался оттянуть решетеи на окнах – ничего. Потом подошел к двери, взлся за ее железные прутья, уперся ногами в пол и потянул, желая не освободиться, а просто проверить их крепость. Ничто не пошевелилось, однако у меня появилось впечатление, что с ней можно совладать.

Пол был сделан из целых блоков камня, хорошо подогнанных между собой. Стены тоже были толстыми и крепкими. Маленький шанс представляла дверь, но в таком случае мне придется выбираться через контору шерифа, а охранние там дремать не будет. Однако сегодня я попробую, можете поверить, попробую.

Я подошел к койке и лег. Было почти два часа пополудни. Было жарко.

Вошел Уэсли со свежим ведром воды. Он поставил его в проходе и дал мне квош с ручкой, достаточно длинной, чтобы им можно черпать из-за решетки. Пей на здоровье. В такую погоду человек пересыхает.

Может я немножко задремал, но ненадолго, потому что как только открыл глаза, увидел Чэнса Торна. – Тратишь драгоценную жизнь на сон? – сказал он. – если бы у меня было всего несколько часов жизни, я бы ею наслаждался.

Я встал с грязной койки и неторопливо потянулся, все всоим видеи показывая, как мне здесь наскучило. На самом деле мне хотелось добраться до его горла и выдавить по капельке его погпную жизнь.– Не смущайся. Я еще доживу, чтобы сплюнуть на твою могилу.

Ему это не понравилось. Чэнс надеялся застать меня униеженным, умоляющим, неожиданно я повуствовал себя просто отлично. Может от того, что человек до самой последней минуты не верит, что может умереть. До самого последнего мгновения он наддется, что случится чудо. Ну, а в моем случае чуду уже пора бы и произойти.

– И не думай, что можешь отсюда вырваться, – сказал Чэнс. – Боб Ли тебе не поможет. Никто не поможет. Боб Ли сам слищком занят поисками убежища. Этот город наводнен солдатами, а остальные прочесывают болота так, как никогда еще не прочесывали. Пикоки наблюдают за домом Ли, а ты знаешь, как все Пикоки ненавидят Ли вобще, а Боба в частности. Если он не умрет в течение нескольких часов, то наверняка погибнет через несколько дней.

В настоящий момент я думал о сегодняшнем вечере и как пережить его. Оказалось, что не потребовалось никаких деликатных слов, чтобывсе встало на свои места.

– Тебе не пройдет даром убийство без суда, – сказал я, – это дело сразу же приедут расследовать.

Он рассмеялся и не мог не похвастаться. – Если тебя повесит другой преступник, – сказал он. – Допустим, солдаты услышат, что Боб Ли где-то серывается, и все бросятся туда. Кто знает, что может произойти в городе, ведь ты нажил себе много врагов, таких как Сэм Барлоу.

Я все-таки догадался, как он будет действовать. Плохо только то, что у них может получиться.

То, что случилось потом, рассказала мне Кейти, часть добавила Джейн Уотсон – та девушка, которую я спас из лагеря Сэма Барлоу, ту, которую хотели выпороть.

Если только кто и думал правильно о Джей Уотсон, то не я. По правде говоря, у меня вообще вылетело из головы ее имя. Я с ней однажды постречалсяи больше не надеялся увидеть, но оказалось, что она меян не забыла. Я люблю людей, но никогда не ожидаю он них много. Мы все подвержены человеческим слабостям, некоторые вообще забывают о тех одолжениях, которые им когда-то сдели, вообще-то, они намного лучше помнят те одолжения, которые слелали вам. Тогда я этого не знал, но Джейн приехала в Джефферсон, настроенная весьма решительно что-нибудь для меня сделать.

Похоже, Томас Уоррен, учитель, встретился с Кейти в магазине. Джейн Уотсон, которая в то время никого из них не знала, услышала последующий разговор.

Кейти осматривала ткани, когда к ней подошел Уоррен. – Вы слышали последние новости?

– Новсти?

– Арестовали Каллена Бейкера. Они хтят его повесить.

– По-моему, его сначала должны судить. Судя по рассказу Джейн, Кейти не хотелось распространяться на эту тему.

– Ходят слухи, что его вытащат из тбрьмы м немедленно повесят.

– Судя по всему, он вам не нравится, не так ли?

– Он обыкновенный преступник, убийца. Как он мне может нравится?

– А вам известно, что он нравится мне?

При этом замечании Уоррен пожал плечами. – Вы считаете, что он должен вам ноавиться, потому что он из здешних мест, м ваш дядя Уилл любил его. Он принесет вам ничего, кроме проблем, он уничтожит вашу репутацию.

– Моя репутация – это мое дело.

– Не исключено, – сказал Уоррен чопорно, – что в один прекрасный день это может быть делом вашего мужа. Вот почему я так беспокоюсь.

Судя по словам Джежн, Кейти выглядела испуганной и просто сказала: Вам не причины беспокоиться, Том. Вы мне нравитесь, однако идея того, что вы собираетесь за меня замуж, если я вас правильно поняла, совершенно неприемлема.

– Почему? Почему же так?

Кейти отодвинулась от него и с полным сомообладанием сказала: – Мистер Уоррен, мне кжется, вы принимаете знаки внимания, которые я вам оказывала за интерес, который никогда не существовал. Что же касается Каллена, что бы о онм не говорилось, я знаю, что он хороший человек. Тогда Уоорен вышел, или так передала Джейн.Он был так взволнован, что кзался не в себе. Тем не менее, он сказал Кейти: – Он не будет таким красавчиком на конце веревки! И поэтому я...

– И поэтому вы...что?

Резко обеорнувшись, он оношел от нее, но от двери посмотрел назад: Когда вы избавитесь от него, вы будете чувствовать себя по-другому, сказад он, – и тогда я вернусь.