Текст книги "Серебряный каньон"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 20

Джонатан Бенара уставился на мою физиономию, а потом отвел взгляд, не желая смущать меня вопросами.

– Это было настоящее побоище… Но он свое получил.

Бенара усмехнулся, в его серых глазах мелькнула ироническая искорка.

– Если он выглядит хуже вас – это должно быть зрелище!

Расседлывая Серого, я рассказал обо всем случившемся, стараясь быть предельно немногословным. Друзья, похоже, остались довольны.

– Это доставит удовольствие па… Он всегда недолюбливал Моргана Парка.

– Жаль, что меня там не было, хотел бы я посмотреть собственными глазами, – протянул Малвени. – Наверное, была замечательная драка.

Ужин был уже на столе, и впервые мы поели как люди – не у костра. Но я все думал о девушке, которую жаждал видеть за этим столом, и о жизни, которую хотел бы вести с нею вместе. И еще о том, что она не желает иметь со мной ничего общего.

Все молчали. Лишь потрескивали поленья в очаге, да раздавался временами легкий звон посуды. После ужина Джолли взял спенсер и отправился караулить. Я вышел на веранду и посмотрел вниз, на лежащую во тьме долину.

Первым делом надо было выяснить, что же все-таки затевали Морган и Букер; единственным ключом к разгадке, бывшим в моем распоряжении, служил анализ серебряной руды.

Я пришел к выводу, что искать надо там, где угодья «Ту-Бар» граничили с территорией «Боксед-М». На следующий день я отправлюсь в те места и посмотрю. Если ничего обнаружить не удастся, надо будет расширить круг поисков. Должны же остаться хоть какие-то следы!

На рассвете мы отправились – вместе с Малвени. Ирландец обладал тонким и проницательным умом – такого человека полезно было иметь рядом; к тому же он работал когда-то рудокопом и немного разбирался в минералогии.

К полудню мы пересекли плато Темного Каньона, а на краю каньона Фейбл потеряли тропу. Далеко справа лежали холмы Суит-Элис.

В воздухе дрожало знойное марево. Я вытер потное лицо. Тропы нигде не было – попадались только следы оленей да в одном месте волчьи.

Мы двинулись зигзагом, отыскивая тропу. Опять оленьи следы… Отпечатки копыт горного барана… Останки растерзанной антилопы – кости хранили следы волчьих зубов…

И вдруг я увидел свежие следы подкованной лошади.

Повернувшись в седле, я помахал шляпой. Прошла минута, прежде чем Малвени заметил мой сигнал, а потом он повернул мула и неуклюжей рысью направился ко мне. Когда он подъехал поближе, я показал ему следы.

– Похоже, им часа два, – заметил ирландец.

– Кто-то из банды Слейда? – предположил я, сам не веря в истинность подобной догадки.

Молча мы поехали по следу. В одном месте копыто соскользнуло, и потревоженная земля еще не просохла. Очевидно, лошадь прошла, когда здесь была еще тень и земля была влажная – возможно, какой-нибудь час назад.

Мы ехали быстро, но чем дальше, тем осторожнее. Час спустя мы поняли, что догоняем неизвестного всадника. В том месте, где каньон разветвлялся, мы нашли следы его недолгой стоянки – здесь он наполнил из источника флягу и приготовил обед.

Первый же взгляд на кострище позволил узнать многое. Это был не Слейд – вся его банда состояла из людей многоопытных, поднаторевших, укрываясь от закона во всяких глухих уголках. Этот же странник развел костер из сырого дерева, да еще в таком месте, где малейший ветерок должен был погнать дым прямо ему в лицо.

Следы сапог были маленькие. Рядом валялся изжеванный окурок сигары.

Ковбои редко курят сигары и прекрасно знают, какое дерево горит хорошо, а какое дает много дыма. Все они отменно разводят костры, поскольку делали их бессчетное число раз.

Едва мы двинулись дальше, как неожиданно пришлось остановиться – следы исчезли.

Некто приехал сюда, напоил лошадь, приготовил обед – и пропал.

Проехать сквозь каменные стены он не мог. Вокруг источника следы встречались лишь на площади радиусом в несколько ярдов.

– Получается, мы следили за привидением, – проговорил Малвени, и мысленно я был готов с ним согласиться. Однако вслух произнес:

– Лучше давай думать о нем, как о живом человеке. Что может сделать в таком случае человек?

– На эти скалы змея и то не влезет. Если он приехал сюда – значит, должен был и уехать.

Мы проехали немного вверх по обоим каньонам, Малвени по одному, а я – по другому, однако так ничего и не обнаружили.

Серый неторопливо шагал, а я внимательно изучал землю. Недавно здесь прошел табун диких лошадей – по крайней мере, голов двадцать; они не спешили, лениво пощипывая траву. Внезапно характер следов изменился. Лошади бросились в неистовый галоп.

Однако на земле были видны лишь их собственные следы. Что же могло испугать мустангов? Гризли? Может быть, но медведи редко забредают так далеко на юг. Волк? Наверняка нет. Даже самый крупный из них не слишком испугает дикого жеребца. Горный лев? Конечно, прыгнув с одной из этих скал, он легко мог бы убить лошадь. Но ни один лев не заставил бы их пуститься в столь паническое бегство. Они бросились бы от него прочь – но не таким бешеным галопом.

Пожалуй, только одно могло настолько испугать их – человек.

Следы были совсем свежие. Может быть, лошади прошли здесь не больше часа назад.

А затем я заметил кое-что, разом насторожившее меня. Первая задача следопыта – обнаружить все, что находится не на своем месте, что не вписывается в окружение. Именно таким был клок овечьей шерсти, повисший на ветвях куста манзаниты.

Спешившись, я внимательно рассмотрел его, потом взял в руки. То была шерсть не дикой овцы или горного барана – скорее породистого мериноса.

Но какая же овца заберется так далеко, в этот глухой каньон? Кто и зачем мог ее сюда привести?

Неожиданно все стало совершенно ясным. Человек, за которым мы следовали, обвязывал лошадиные копыта овечьей шерстью, чтобы не оставить следов.

Малвени ждал меня у развилки; я показал ему шерсть и коротко все объяснил.

– Неплохо придумано… Но теперь мы его найдем.

Это ответвление каньона вело на северо-запад. В конце концов мы выбрались на высокое, ветром выметенное плато, над которым возвышалось лишь несколько разбросанных скал, да кое-где виднелись низкорослые кустики полыни. Прищурясь, мы вглядывались в даль.

Там на десять тысяч футов вздымали в небо свои величественные вершины Синие горы, но даже эти могучие пики не собирали туч. А между нами и подножием Синих гор во всем своем великолепии лежал Дантов Ад – пустынный и пересохший.

– Да-а, мы можем вовек его не сыскать, – огорченно проговорил Малвени. – Здесь можно потерять целую армию.

– Найдем.

Сняв шляпу, я стер пот со лба. Глаза невольно щурились от солнечного блеска. В уголки глаз затек пот, и теперь их немилосердно жгло. Воспаленное лицо саднило. Мы продолжали двигаться в глубь этой адской печи – слышался только топот копыт наших лошадей, а изменялись лишь тени в каньонах и ложбинах на склонах далеких холмов.

Кое-что я слышал об этих местах еще от старика Болла, кое-что – от парней Бенара, которые были одними из немногих белых, посещавших эти безлюдные, унылые края. Вдалеке между нами и громадой гор я различал край плоскогорья. Это должна была быть меза Солт-Крик с возвышающимся над ней пальцем Соборной Башни. Значительно дальше, невидимая на этом расстоянии, вздымалась Лысая гора.

Человек, которого мы искали, затерялся где-то в путанице каньонов между нами и этими горами. Причем он не мог слишком нас опередить.

Обмотав овчиной копыта лошади, он, конечно, не оставляет следов. Но зная, что искать, мы можем обнаружить какие-нибудь приметы, способные указать его путь. Да и лошадь его не может двигаться слишком быстро.

Мы ехали шагом. В этой убийственной жаре медленный и тяжелый шаг лошадей оказывал на нас почти гипнотическое воздействие. Я потряс головой и вытер ладони о рубашку.

Жесткое лицо Малвени блестело от пота. На щеках и подбородке был виден сильный ожог от солнца. Он свернул самокрутку и закурил, плотно зажав ее иссеченными старыми шрамами губами.

– Чертовы места! – Он потряс флягу, определяя, сколько осталось воды, потом прополоскал рот, задержав в нем воду, прежде чем проглотить. – Да…

Когда до меня донесся плеск воды в его фляге, мне захотелось пить еще больше, и я отпил из собственной. Завинтив пробкой флягу, я обвел взглядом окрестности – сперва дальние, а потом все ближе и ближе.

Ничего…

Мы продолжали путь. Немного погодя нам попался еще клок шерсти, а вслед за тем – расплывшееся пятно в пыли.

– Недалеко… Он где-то недалеко.

Малвени был прав – мы приближались. Но кого мы преследовали? Что это был за человек? Не ковбой, не охотник. Однако знающий кое-что о пустыне, хитрый и осторожный.

Я снова утер лицо и тихонько выругал жару. Пот стекал по спине и по бокам. Я погладил шею Серого и успокаивающе поговорил с ним.

– Нам понадобится вода, – заметил Малвени.

– Да.

– Ему тоже.

– Может быть, он знает, где она. Он едет не вслепую.

– Нет.

Разговор иссяк, мы ехали, покачиваясь в такт шагу лошадей… Солнце немного опустилось. Шла уже вторая половина дня. Мне хотелось сделать еще глоток из фляги, но я не смел. Я подумал о том, чтобы слезть с лошади, найти подходящий камешек и сунуть в рот, но усилие, которого это потребовало бы, показалось мне чрезмерным.

Все чувства были убаюканы жарой и равномерным движением. Мы ехали в полудреме.

И тогда раздался выстрел.

Как удар хлыста, он прогнал всю нашу сонливость; натянув поводья, мы развели лошадей в стороны.

Никто из нас не расслышал звука пули – только жесткий, твердый хлопок, похоже, не слишком далекий. И следом еще один.

– Он стреляет не в нас.

– Давай-ка с равнины… Быстро!

Выстрелы доносились из каньона, тропа вела туда же, и мы поехали вниз по тропе, серпантином извивающейся по склону.

Несомненно, мы бы пропали, заметь нас кто-нибудь в этот момент. Здесь, на склоне, мы чувствовали себя как бабочки, приколотые булавкой.

Глава 21

Достигнув дна, мы тут же повернули обратно, подняв тучу пыли, и прыжком послали лошадей в чащу деревьев и кустарника. Лошади замерли, подняв головы, и насторожились так же, как и мы.

Все было тихо. Где-то в отдалении стукнул камень. Ладони у меня взмокли, за ушами струился пот, я чувствовал запах горячей пыли и нагретых солнцем листьев. Больше до нас не донеслось ни звука.

Осторожно, стараясь не скрипнуть седлом, я спешился, держа винчестер в руке, и двинулся сквозь кустарник, жестом приказав Малвени оставаться на месте.

Добравшись до опушки, я остановился. В одну сторону местность просматривалась ярдов на тридцать, в другую – на двадцать. Скальные стены каньона уходили в небо; у подножия их лежала короткая тень. Где-то поблизости, усиливая мою жажду, журчала вода.

Шея у меня была горячей и липкой, рубашка прилипла к плечам. Перекладывая винтовку из руки в руку, я настороженно изучал каменные стены. Потом вытер руки о джинсы и, решив рискнуть, выбрался из зарослей и по устилавшему дно каньона раскаленному песку перебежал в тень под стеной. Прижимаясь к стене, я осторожно у поворота выглянул из-за угла.

Ярдах в шестидесяти от меня, опустив голову, стояла оседланная лошадь. Сначала я больше ничего не увидел, потом усмотрел едва заметный за побелевшим от воды и солнца валуном сапог. Он лежал совершенно неподвижно.

Я наблюдал за ним не меньше минуты: ни движения, ни звука. Остерегаясь внезапного выстрела, я приблизился, держа винтовку наготове. Тишину нарушало лишь негромкое журчание воды в камнях. А потом я увидел тело.

В том, что человек был мертв, не было ни малейших сомнений. Над глазом четко выделялось пулевое отверстие, голова была в крови. Возможно, он так и не узнал, кто его убил. Нам это служило еще и предостережением: с человеком, который так стреляет, шутки плохи.

В покойнике мне почудилось что-то знакомое. Подойдя поближе, я разглядел у него за ухом шишку. Это был тот человек Слейда, которого я ударил стволом револьвера при встрече на дороге.

Пуля прошла сверху вниз; значит, он был убит из засады, возможно, устроенной где-то на скале каньона. Пытаясь проследить возможную траекторию выстрела, я заметил на скале пятно зелени. Может быть, там проходил карниз.

На мой тихий зов появился Малвени. Он рассмотрел убитого.

– Это не тот, за кем мы гонимся.

– Один из банды Слейда.

Мы тронулись дальше. Человек, которого мы преследовали, двигался теперь медленнее и больше не пытался маскировать следы.

Неожиданно я увидел след сапога – очень отчетливый. Что-то внутри меня перевернулось.

– Малвени, это след того, кто застрелил Макларена!

– Но ведь Морган Парк в тюрьме, – запротестовал ирландец, изучая след. Я знал, что он ездил посмотреть на отпечатки, найденные Кеневейлом.

– Он был…

Серый вскинул голову и раздул ноздри. Мгновенно зажав коню нос, я не дал ему заржать. Затем посмотрел туда, куда глядел Серый. Меньше чем в сотне ярдов от нас к кусту была привязана светло-гнедая лошадь.

– Знаете что? – повернулся я к Малвени. – За кем бы мы ни следили, он думает, что застрелил своего преследователя И теперь считает себя в безопасности.

Спрятав лошадей, мы вскарабкались на скалу, чтобы оглядеться. С вершины мезы прекрасно просматривалась вся местность. У подножия ее южного склона были разбросаны какие-то древние руины, дальше начинались глубокие каньоны.

Внезапно я заметил человека, вылезавшего с тяжелым мешком из трещины в земле. Он положил мешок рядом с собой, скинул куртку и принялся при помощи лома и кирки долбить камень, нависавший над трещиной, откуда незнакомец только что выбрался.

Малвени со своей позиции мог заметить человека, но разглядеть, чем он занимается, уже не мог. Шепотом комментируя действия незнакомца, я продолжал наблюдать за ним. Тот с явным усилием пытался отвалить камень. Наконец это удалось. Камень покачнулся и упал, увлекая за собой кучу обломков. Поднялась и осела пыль. Догадаться, что на этом месте была трещина, стало теперь невозможно.

Осмотревшись, человек спрятал инструменты, подхватил мешок и винтовку и направился назад, где оставалась лошадь. На нем были черные, насквозь пропылившиеся джинсы и маленькая шляпа. Лица не было видно, он не напоминал никого из тех, с кем мне приходилось встречаться.

Потом он исчез из виду, и долго до нас не доносилось ни звука.

Нас незнакомец не заметил – по крайней мере, мы так полагали. Мы спустились обратно на дно каньона и уже поворачивали к тому месту, где спрятали лошадей, когда услышали два быстро следовавших один за другим выстрела.

Впервые я услышал, как ругается Малвени: его мул и мой Серый лежали в лужах крови. Наши фляги были опустошены и разбиты камнем. До ближайшего ранчо отсюда было миль тридцать, причем путь проходил по едва ли не самым труднопроходимым местам мира.

– Вода есть, но захватить ее с собой не в чем. Как вы думаете, он знал, кто мы?

– Если он здешний житель, то мог знать моего Серого, – с горечью сказал я. Лучшей лошади у меня никогда не было.

Кем бы ни был выслеженный нами незнакомец, характер его стал ясен. Он не знал жалости. Вместо того чтобы прогнать или увести лошадей, он застрелил их. И он был очень осторожен. Охота на нас могла оказаться опасной для него самого, и он отказался от этой затеи.

– Надо посмотреть, что он там спрятал. Нет смысла уходить, не посмотрев.

Уже почти стемнело, когда мы прокопали достаточно, чтобы добраться до тайника. С киркой в руках Малвени полез в трещину. Отколов кусок, он протянул его мне. Глаза ирландца блестели от возбуждения.

– Серебро! Самая богатая находка, какую я когда-либо видел! Лучше, чем в Силвер-Рифе!

Осколок руды поблескивал, когда Малвени поворачивал его в руках. Вот из-за чего были убиты Макларен и остальные.

– Это богатство, – сказал я. – Но мне больше по душе «Ту-Бар».

– Но это же здорово!

– Вот и спрячьте в карман. Нам предстоит длительная прогулка.

– Сейчас?

– Ночью, пока прохладно.

Мы шли, а тени вытягивались, и густая тьма заполняла каньоны и скрывала подножия гор. Мы молча шагали по Руин-каньону, перевалили через седловину в холмах Суит-Элис и спустились к источнику на дальней стороне.

Там мы отдохнули и напились, а я вспоминал, размышлял и строил планы. Пришло время рисковать.

Лагерь, в котором я обнаружил банду Слейда, располагался в нескольких милях отсюда. Там были вода и убежище, а, насколько мне было известно, знал об этом лагере только Морган Парк. Беглецы редко бывают энергичными, и я сомневался, чтобы они сменили стоянку. А где люди, там и лошади.

За пять часов мы прошли десять миль. Давно уже наступила ночь. Почти все время мы продвигались по дну каньона. Теперь нам предстояло подняться и пересечь плато Темного каньона. Хотя… Нет! Они были в этом каньоне!

Мы молча шли в темноте. По камням журчала вода. Влажный воздух был приятен после долгой дневной жары.

Пение мы услышали еще до того, как заметили свет костра. Стены каньона отражали и усиливали звук. Еще несколько ярдов – и мы увидели костер и отсветы пламени на лицах людей.

Их было трое; один напевал, чистя винтовку.

Нас они заметили только тогда, когда мы вошли в круг света и на них были направлены мой винчестер и похожий на пушку четырехзарядный пистолет Малвени.

Слейд был не дурак. Он замер, держа руки на виду. Как и следовало ожидать, он побледнел, вспомнил, что ему грозит петля.

– Кто вы?

Поля шляп затеняли наши лица, а сами мы были частично скрыты кустами.

– Меня зовут Мэтт Бреннан, и за вами я не охочусь. Нам нужны две хорошие лошади. Одолжите их нам – или мы заберем сами. Наши, – добавил я, – убиты тем же человеком, который застрелил вашего приятеля.

– Лотт убит?

Осмысливая сказанное, Слейд рассматривал меня. Никто из них, казалось, не был настроен бросаться в бой. Впрочем, любая подобная мысль была бы сразу пресечена моим винчестером.

– Он встретил человека, которого мы выслеживали. И получил пулю между глаз. – Я сдвинул шляпу на затылок. – А потом этот тип застрелил наших лошадей.

– Будь проклят тот, кто убивает лошадей! Кто это был?

– У него следы, как у Моргана Парка. Но Парк в тюрьме.

– Уже нет, – отозвался Слейд. – Он убежал из тюрьмы через час после наступления темноты. Вырвал из старой кладки железный прут, украл лошадь и исчез.

Однако человек, которого мы видели, был меньше ростом, чем Парк. Тем не менее это следовало учесть.

– Так как насчет лошадей?

– Берите. Мы все равно снимаемся.

– Это запасные?

– У нас дюжина запасных. В нашем деле всегда нужно иметь свежих лошадей. – Он усмехнулся мне в лицо и медленно откинулся назад и оперся на локти. Ты не в обиде, Бреннан?

– Нет… Только будьте благоразумны.

– Под двумя прицелами? Не беспокойтесь… А что за пушка у вашего партнера? Человек может въехать в этот ствол, не снимая шляпы.

Малвени вернулся, ведя под уздцы двух оседланных лошадей. При виде седел Слейд поморщился, но возражать не рискнул.

– Еще какие-нибудь новости? – поинтересовался я.

Он злобно усмехнулся.

– А как же, Боди Миллер расхвастался в городе. Говорит, что заполучит вашу тушу.

– Боди отменный едок, не спорю. Только как бы ему мной не подавиться.

Мы сели на лошадей.

– Мы оставим их в городской конюшне.

– Лучше не там, – попросил Слейд. – В лесу, позади хозяйства Армстронгов, есть корраль. Можете оставить их там.

Лошади были свежие, и мы дали им волю.

Хорошо было снова оказаться в седле! Но уже через несколько миль мы оба здорово устали.

Разговаривать не было сил. Звезды померкли, небо на востоке стало понемногу приобретать серый оттенок, потом над горными вершинами за нашей спиной стала разливаться бледная желтизна. Лежавшие впереди горные хребты окрасила розовыми тонами заря. Мы чуть придержали лошадей и стали рысью спускаться по тропе, глядя, как солнце одну за другой высвечивает крыши лежащего внизу города.

День застал нас уже на улице Хеттен-Пойнта.

Глава 22

Город еще не проснулся. Однако сеновал мы нашли полным сена, а нам обоим был нужен прежде всего сон. То, что нам предстояло, могло и подождать.

Через два часа я проснулся – неожиданно, как по звонку. Оставив Малвени отдыхать, я плеснул в лицо холодной воды и отправился к мамаше О'Хара. Первой, кого я увидел, войдя в двери, была Мойра. Вторым – Кей Чепин.

– Сочувствую, – сказал Чепин. – Мы только что услышали новости.

Я в недоумении уставился на него. Новостей я не знал и не хотел томиться в ожидании.

– Вы теряете «Ту-Бар».

– О чем вы говорите?

– Джейк Букер зарегистрировал документы на право владения ранчо «Ту-Бар». Он приобрел эти права у племянника старика Болла. Предъявил он права и на «Боксед-М», утверждая, что Руд Макларен никогда им в действительности не владел. Что ранчо принадлежало его шурину, ныне умершему. Букер разыскал этого шурина и купил у него ранчо.

– Это грабеж!

Если я обращусь в суд, дело может оказаться очень сложным. Букер изворотливый адвокат и, несмотря на моих двух свидетелей, сможет обосновать достаточно серьезные претензии.

– Букер, – продолжал Чепин, – обнаружил, что несколько лет назад, страдая от огнестрельной раны, Макларен отписал ранчо своему шурину, и завещание как будто бы никогда не было аннулировано.

Мойра побледнела, и я понял почему. Если претензии Букера будут признаны, то из независимой молодой леди, владелицы крупного скотоводческого ранчо, она, разорившись, станет бедной девушкой и вынуждена будет искать работу. Я знал, что Макларен истратил немало денег, обустраивая хозяйство, и на руках у него почти не оставалось наличности.

– Что еще более существенно, – добавил Чепин, – Букер выправил судебный ордер, приостанавливающий все операции с банковскими вкладами, запрещающие любые продажи, замораживающий все как есть до окончания судебного процесса.

Я сел и постарался собраться с мыслями. Букер не стал бы выкладывать деньги за права и регистрацию, если бы не полагал, что сможет реализовать их через суд. Он был неглуп. На много миль вокруг не было адвоката, способного соревноваться с Букером в крючкотворстве. То, что началось как война ранчо, обернулось громадной аферой, организованной мошенником-стряпчим. И ни у кого из нас не было денег, чтобы бороться с ним.

– Кеневейл в курсе?

Чепин нетерпеливо отмахнулся.

– Что он может сделать? Он всего-навсего управляющий.

Кэти О'Хара принесла кофе – как всегда, отменно вкусный.

Шериф Уилл Тарп уехал в сопровождении недавно прибывшего полковника д'Арси. Они разыскивали Моргана Парка и отправились к нему на ранчо.

– Им следовало направиться в Темный каньон, – заметил я.

– Почему? – с любопытством спросил Чепин. – Что может заставить человека отправиться туда?

– Он окажется там.

Кэти О'Хара принесла завтрак, и я принялся за еду. Морган Парк оказался на свободе и будет стремиться подстрелить меня. Возможно, в городе и Боди Миллер. То, что мне предстояло сделать, надо было выполнить быстро: я умел обращаться с револьвером и бить кулаками, но опыта борьбы с хитросплетениями закона не имел.

У меня не было ни одного шанса на успех, если с Букером придется столкнуться на его собственном поле деятельности.

Мойра не смотрела на меня. Она разговаривала только с Кеем Чепином, другом ее отца.

– Мойра, – сказал я, – вам лучше всего послать кого-нибудь на ранчо, чтобы рассказать Кеневейлу о происходящем.

Она по-прежнему не смотрела в мою сторону.

– Что он может сделать? Это только обеспокоит его.

– Не важно. Послушайтесь моего совета. А еще лучше – пусть Фокс и кто-нибудь из ваших работников привезут Кеневейла сюда.

– Но я не…

– Делайте, что говорю! – Моя резкость, кажется, шокировала ее. Она повернулась ко мне, и наши взгляды встретились. Мойра тут же опустила глаза, но на секунду мне почудилось…

– Мойра, – теперь уже мягко сказал я. – Вы не хотите потерять ранчо. Его можно спасти. Доставьте Кеневейла сюда и расскажите ему, что произошло. Найдите свидетелей. Пусть он напишет заявление и подпишет его при свидетелях.

– О чем вы говорите? Какое заявление?

– Сделайте то, что я вам посоветовал.

Одним глотком допив кофе, я взял шляпу и нахлобучил ее на затылок. Потом свернул сигарету, между делом разглядывая улицу за окном. Боди Миллера нигде не было видно.

Но зато я углядел кое-что другое. К перекладине корраля была привязана усталая светло-гнедая лошадь. В просвет между домами ее было едва видно.

Чепин подошел к окну посмотреть, и я поинтересовался у него, чья это лошадь. Чепин покачал головой.

– Понятия не имею.

К нам подошла убиравшая посуду Кэти.

– На ней ездит Джейк Букер. Приехал сегодня утром.

И у Джейка Букера маленькие ступни.

Когда я подошел к конюшне, Малвени как раз спускался с сеновала. Он выслушал меня, кинулся к конюшне и тут же вывел свежую лошадь.

Кей Чепин стоял в дверях ресторана.

– Доставьте сюда Кеневейла, – сказал я ему. – Мы устроим очную ставку. И пошлите за Джимом Пиндером.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Что вам известно, Мэтт?

– Достаточно… Или думаю, что достаточно, чтобы спасти «Боксед-М» и, возможно, узнать, кто убил Макларена.

Нигде не задерживаясь, я пересек город, заглядывая во все салуны, магазины и лавки; нигде не было и следа Боди Миллера или его рыжего дружка.

У мамаши О'Хара меня ждали Кей Чепин и Мойра. Я сел и, не позволив им вставить ни слова, изложил свой план. По-моему, Мойра слушала не без удивления, хотя чему тут было удивляться – многое из этого я говорил и раньше. Чепин время от времени кивал.

– Это может сработать, – согласился он наконец. – Надо попробовать.

– А что Тарп?

– Шериф будет на нашей стороне. Он серьезный человек, Мэтт.

– Тогда все в порядке. Утром выложим карты на стол.

За спиной раздался знакомый голос – низкий, уверенный и немного насмешливый.

– Ну, конечно! Карты на стол утром. Это мне нравится, Бреннан.

Перед нами стоял Боди Миллер.

Когда я взглянул на него, он улыбался, но только губами.

Это был Боди, жаждавший меня пристрелить. Боди-убийца.

Утро выдалось ясное и жаркое. Под безоблачным небом далекие горы мерцали в дрожании раскаленного воздуха. Пустыня растворялась в волнах жары, над нею и над городом повисла тишина – своего рода опасливая настороженность, казалось ходившая на цыпочках, словно любой звук мог разбить ее вдребезги.

Выйдя на улицу, я оказался один. Улица была пустынна – как в городе призраков. Тишину нарушал только звук моих шагов по дорожке. И тут же, словно именно этот звук рассеял чары, из салуна вышел и принялся подметать дорожку бармен. Он взглянул на меня, кивнул и нырнул назад.

Из переулка, неся два деревянных ведра, вышел человек и осторожно огляделся. Уверившись, что никого поблизости нет, он начал пересекать улицу, с опаской поглядывая по сторонам.

Сидя на одном из отполированных штанами стульев перед салуном, я смотрел на далекие Синие горы. Через несколько минут меня уже может не быть в живых.

Это утро было не самым подходящим для того, чтобы умирать, – но какое оказалось бы подходящим? И все же очень скоро два человека – я и тот, другой, – встретятся в этом городе, и один неизбежно погибнет. А может быть, оба.

На улице появился Малвени. Оставив лошадь возле конюшни, он подошел ко мне. Оружия при нем было достаточно, чтобы выиграть небольшую войну.

– Все в сборе. Будут здесь в течение часа. Джолли уже в городе.

У окна второго этажа, глядя вниз, стояла женщина. Неожиданно она повернулась и отошла в глубь комнаты, словно ее кто-то позвал.

– Если этот рыжий решит ввязаться в схватку, – сказал Малвени, – он мой.

– Можете забирать.

Человек с двумя ведрами торопился через улицу – теперь уже в обратном направлении; на каждом шагу из ведер плескала вода.

Шериф Тарп не вернулся. Не было видно ни Пиндера, ни Моргана Парка, ни Боди Миллера.

Мамаша О'Хара постелила на стол белую скатерть; завтрак был обильный.

– Вам должно быть стыдно, – внушительно проговорила она. – Девушка полночи не спала, терзая свою хорошенькую головку, беспокоясь. И все из-за вас.

– Из-за меня?

– Она заболела от беспокойства. А все вы да этот Боди Миллер.

В этот момент распахнулась дверь и вошла Мойра. Ее темные волосы были завязаны на затылке свободным узлом, глаза на бледном лице выглядели необычно большими. Она избегала моего взгляда, и это было хорошо, потому чтo сегодня я не имел права выказать слабость – даже перед ней.

Появился Чепин, а следом за ним полковник д'Арси. Я узнал его сразу. За ним Джейк Букер. Он был довольным собой. Едва они расселись, вошел Джим Пиндер.

– Рад видеть вас, Джим, – проговорил я; по его глазам было заметно, насколько ранчер потрясен моим приветствием. – Мы вели войну в чужих интересах…

Пиндер стоял, положив руки на бедра, и рассматривал собравшихся. Чепина он знал, о д'Арси слышал, но если и был знаком с Букером, то ничем этого не показал.

Повернув голову, я взглянул на адвоката.

– Это мирная конференция, Букер. Война в этих местах сегодня заканчивается.

Стряпчий смотрел на меня, мигая; его худое лицо туго обтягивала кожа. Он был заметно обеспокоен. Уже в силу профессии Букер привык знать о происходящем немного больше, чем все остальные. Здесь же ему был уготован сюрприз, и он еще не решил, как реагировать.

– Я ничего не говорил о мире, – решительно заявил Пиндер. – Я пришел, потому что понял, вы хотите продать…

– Нет. Продажа не состоится. Ранчо принадлежит мне, и я намерен его удержать. Но мы организуем движение за мир. В нем участвуют Кей Чепин и шериф Тарп. Чепин подключил также всех городских торговцев и бизнесменов. Вы можете присоединиться или остаться в стороне – дело ваше. Но если вы не будете с нами – вам придется делать все закупки в Силвер-Рифе. Хеттен-Пойнт будет для вас закрыт. Каждый из нас, участников этой войны, возьмет на себя обязательство поддерживать мир – обязательство, вступающее в силу завтра на рассвете.

– Вы убили моего брата.

– Он охотился за мной. Это большая разница. Смотрите, – сказал я, – эта война дорого вам обошлась. Вы нуждаетесь в деньгах. Да и мы все – тоже. Подписывайте – или не сможете перегнать скот для продажи. Все знают, что вам хватит храбрости встретиться со мной лицом к лицу. Но что это докажет?

Пиндер упорно смотрел прямо перед собой. Однако то, что я говорил, было логично, и он понимал это.

– Я обдумаю, – сказал он наконец. – Но мне нужно время.

– Это займет у вас не больше двух минут.

Он поднял глаза и твердо посмотрел на меня. Пиндер знал, что я стрелял быстрее. Но именно я заговорил о мире. Я знал, что эта война обошлась ему дорого – ни один человек в здравом уме не хотел бы ее продолжать.

Неожиданно на лице Пиндера появилась кривая усмешка. Он пожал плечами.

– Вы давите на меня, Бреннан, – нехотя проговорил он. – Но пусть будет мир.

– Спасибо.

Я протянул руку. Он посмотрел на нее, потом пожал. Кэти О'Хара наполнила его кружку. Пиндер взглянул на кофе, потом перевел глаза на меня.

– Мне нужно перегнать скот. Единственный путь, на котором есть вода, лежит через ваши земли.