Текст книги "Путь воина"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Он остановился у самого края бывшего лагеря.

– Они все так же идут на север, – сказал он. – Ты нашел что-нибудь?

– У всех троих были мушкеты, – сказал я.

– У троих?

– Двое из них, которые шли босиком, были без оружия.

– Рабы, – заключил он.

– Возможно… скорее всего, – согласился я.

– Этот Питтинджел… Тот человек, который сидел в колодках вместе со мной… он думал, что Питтинджел торгует рабами.

– Он думал. Нам ничего в точности не известно, Янс, и не стоит делать поспешных выводов. В конце концов, этот человек может оказаться добропорядочным христианином.

Янс презрительно фыркнул, а затем спросил:

– Что еще?

– Девчонки тоже были здесь. Я нашел их следы. Очень мало, потому что им, видимо, не давали особо разгуливать. Маленькие следы, и другие, побольше. Потом их связали и уложили на землю. И еще здесь что-то стряпали.

– Рабы?

– Нет, кто-то из тех, других. – Мы сидели рядом на земле в тени дерева, прислушиваясь к малейшему шороху. – Это старый лагерь, Янс. Сюда приходили раза два или три. Несколько раз, мне так кажется.

Во всяком случае, костер здесь разводили не однажды, некоторые из камней совсем почернели от гари и копоти, а иные еще не успели закоптиться. Угли были прибиты дождем, после чего поверх был разведен новый костер. Не слишком большой – так, костерок.

Мы отдыхали, жуя вяленую оленину.

– Индейцы не могли оставить после себя эти следы. И девчонок, похоже, несли на носилках. Так что индейцы тут. определенно ни при чем.

Янс глянул на меня через плечо.

– И что ты об этом думаешь, Кин?

– То же, что и ты. Кто-то выкрал девчонок, а вину поспешил спихнуть на индейцев.

– А их можно продать в рабство?

– Почему бы и нет? Почитай Библию. Белых людей держали в рабстве несколько тысячелетий до того, как рабами стали чернокожие. У египтян были рабы-евреи, да и не только они. Были рабы римляне и греки, а также рабы, вывезенные из Англии и Галлии.

Джереми рассказывал мне о набегах африканских работорговцев на побережья Англии и Ирландии. В один из таких набегов целая деревня Балтимор, что на Ирландском побережье, была захвачена и увезена в рабство. – Помолчав, я добавил: – За молоденьких, симпатичных девчонок, наверное, можно выручить хорошие деньги. Их можно продать на невольничьем рынке в Африке или какому-нибудь плантатору в Вест-Индии.

– Но для этого необходимы определенные условия. Например, корабль. Без корабля им никак не обойтись.

– Верно, а кораблю нужна какая-нибудь укромная бухта или залив, где можно было бы причалить или встать на якорь.

Янс внезапно вскочил на ноги.

– Пошли отсюда!

Даже не было необходимости обсуждать это между собой, потому что мы оба пришли к одному и тому же. Если девочек похитили работорговцы, тогда они скорее всего чрезвычайно заботились о том, чтобы их не обнаружили, а мы как раз отправились на поиски. Это означало, что теперь они сделают все, чтобы нас найти, и, скорее всего, постараются разделаться с обоими.

Оказавшись в лесу, мы шли быстро, держась на расстоянии друг от друга, чтобы наши следы на земле были как можно менее заметными. Выйдя к открытой лужайке, мы поспешно обогнули ее. Лошадей мы оставили в лесу, теперь придется возвращаться к тому месту, проявляя особую осторожность. Конечно, было бы разумнее с нашей стороны оставить их на время у Пенни, потому что в этих лесных чащобах и на побережье проку от них было все равно мало.

Мы нашли лошадей в том же месте, где оставили. Кругом было тихо, и тогда мы быстро двинулись прочь, стараясь уйти как можно дальше от побережья, направляя коней в самую чащу. Той ночью, когда мы легли, я долго лежал без сна, прислушиваясь к размеренному дыханию Янса.

Я думал о своей сестренке Ноэлле, которая была теперь очень далеко от меня, в Англии, и представлял ее на месте пленниц. Она бы надеялась на спасение даже тогда, когда помощи ждать неоткуда.

Они обе очень напуганы. Диана Маклин старается как может, чтобы подбодрить маленькую Керри, а их окружают те люди. Вот они лежат связанными на земле и, дрожа от страха, в ужасе думают об уготованной им участи, даже не надеясь на то, что их спасут.

– Янс, – прошептал я.

Он тут же проснулся.

– Что?

– Мы должны найти их, Янс.

– Мы их найдем. – Он перевернулся на спину. – Слушай, Кин, как ты думаешь? Этот Джозеф Питтинджел? У него есть корабль. И он запоздал с прибытием.

Глава 5

Открыв глаза, Диана Маклин посмотрела вверх, туда, где высоко над землей переплелись ветки деревьев. Еще не рассвело, но она слышала, что один из рабов уже проснулся. Это были первые африканцы, которых ей довелось увидеть воочию, и поначалу она даже не знала, как себя с ними вести и как разговаривать. С индейцами ей сталкиваться доводилось, но эти люди были совсем другими.

Да и возможностей для общения у них почти не было, потому что рядом неотступно находились трое белых, охранявших их. Все три сторожа были крайне подозрительны и никому не доверяли, и все же она чувствовала, что один из рабов был настроен по крайней мере сочувственно. Рабы, хотя оба они были чернокожими, вели себя по-разному.

Диана не питала иллюзий. Никто в бухте не станет чересчур усердствовать, чтобы найти ее. Вот Керри – совсем другое дело, потому что ради нее Пенни пойдут на все. Конечно, ее отец тоже сделает все, что в его силах, но он сам плохо знал лес, а обыватели из поселения будут только обещать, но не станут слишком утруждать себя поисками. Если им с Керри суждено убежать отсюда, они должны будут сами что-то предпринять. Времени на раздумья почти не осталось.

Их сторожа были напуганы и злы на весь свет. Время шло, и Диана чувствовала, как нарастает в них беспокойство. Очевидно, их пугала необходимость держать на этом берегу двух белых пленниц. И хотя очень немногие пуритане из Плимута, с мыса Анны или из многочисленных мелких поселений, разбросанных в их окрестностях, были приверженцами прогулок по лесу, среди них все же находились такие, кто занимался поисками новых участков земли, которые были бы выгодны с точки зрения коммерции. То есть где-нибудь на побережье. А корабль, который должен был забрать девчонок и их самих, как назло, задерживался.

Лежа без движения, Диана раздумывала над тем, как ей теперь быть. Единственной ее надеждой был раб, которого все называли Генри.

Это был высокий, крепкого сложения молодой человек с правильными чертами лица. О том, что в прошлом он был воином, можно было догадаться уже хотя бы по тому, как он держал себя, и по нескольким шрамам, которые она заметила еще раньше. Другой раб был коренаст, ниже ростом и смиреннее, но из разговоров она поняла, что он был превосходным рыбаком и лодочником.

Усевшись на земле, она начала расчесывать и заплетать волосы. Генри прошел мимо, собирая ветки для костра.

– Скоро, – чуть слышно проговорила она, – это должно быть скоро.

Он не ответил. Услышал ли он ее? Понял ли? А если понял, захочет ли помочь? Может, с ним она окажется в худшем положении? Наверное, нет, или, может, она лишь тешит себя надеждой?

Куда бы они ни пошли, что бы они ни делали, один из охранников всегда был рядом и настороже.

Она не сомневалась в том, что Генри обдумывает план побега. Но за все время она слышала от него лишь пару слов по-английски. Обычно он разговаривал по-португальски, обращаясь к одному из охранников – высокому, худощавому человеку.

– Если бы ты нам помог, – еле слышно сказала она, когда он подошел к костру с ее стороны, – мы ушли бы вместе.

Неопрятного вида толстяк уселся на земле, пристально глядя Диане в лицо.

– Ты что, говоришь с ним? – грозно спросил он.

Она ответила ему непонимающим взглядом:

– Если хочешь знать, я проклинаю все на свете. Я не могу больше спать на голой земле.

Покосившись на нее, стражник проворчал:

– Ничего, скоро будешь спать в другом месте, можешь не сомневаться.

Их маленький лагерь пробуждался ото сна, но она для себя уже все решила. Как бы там ни было, что бы ни случилось, необходимо действовать сегодня же. Самое позднее завтра утром.

Она умылась в ручье. Они два дня шли на запад. Двадцать миль? Возможно. Еще два дня – на север, придерживаясь старой тропы, проложенной индейцами, а после этого повернули на восток, к побережью.

Отсюда было совсем недалеко до берега. В воздухе пахло солью. Ручей тек к востоку. Умываясь, она попробовала воду на вкус. Это была вода прилива, в этом нет сомнений. Разумеется, пресной воде здесь взяться неоткуда.

Они ожидали корабль, невольничье судно, перевозящее рабов. Размышляя об этом, она оставалась предельно хладнокровна. Убежать с корабля будет почти невозможно. А он должен скоро прийти, так что времени осталось совсем мало. Она осмелилась заговорить с Генри, потому что настало время рискнуть. На протяжении всего пути они ни разу не пожаловались, даже не пытались сбежать. Все считали, что она боится, потому что испуг Керри был очевиден.

Они находились где-то на побережье, к северу от мыса Анны. Вырвавшись из плена, они должны отправиться на юг…

Или на запад, потому что за ними снарядят погоню. Иначе и быть не может. И преследователи сообразят, что они двинутся к югу.

Значит, запад.

Диане Маклин было семнадцать лет. Большинство пятнадцати– и шестнадцатилетних девушек в то время уже были замужем. Она не могла пожаловаться на отсутствие внимания и вместе с тем давно заметила некоторую холодность, отчужденность и недоверие со стороны даже самых настойчивых мужчин.

Их похищение было организовано самым незамысловатым образом. Она нагнулась, чтобы оборвать листья с какого-то растения, а подняв голову, увидала, что какой-то человек держит Керри, приставив ей нож к горлу. Теперь, восстанавливая в памяти события, она жалела, что не закричала. Очень может быть, что похитители просто убежали бы, но она была не из тех, кто голосит по любому поводу. К тому времени как она вспомнила о том, что можно позвать на помощь, другой мужчина успел зажать ей рот рукой, и было уже слишком поздно.

Последние три дня пути прошли в спешке. Их постоянно подгоняли, им едва ли не приходилось бежать, так что к вечеру они, совершенно обессиленные, валились на землю.

Диана быстро сообразила, что убежать им не удастся. Их похитители бегали быстрее и были гораздо выносливее. Слезы и мольбы тоже не помогут. Керри все это уже испробовала.

Первым делом они должны сбежать; затем спрятаться, чтобы, оказавшись на свободе, уже никогда не быть пойманными вновь. Так что она усиленно думала, строила планы, отказывалась от тех, что казались невыполнимыми, изыскивая всякую возможность, уделяя пристальное внимание каждой мелочи. Важней всего было найти надежное убежище, куда они могли бы прямиком отправиться и где можно было бы затаиться и переждать некоторое время. Она думала о рытвинах, прикрытых сверху поваленными деревьями, о скальных выступах, почти невидимых со стороны из-за разросшегося кустарника, о пустотах среди скал и о пещерах. Нет, все это никуда не годится; они не могут идти на такой риск.

Керри тоже встала. Умыв лицо и руки, она поправила на себе одежду, стряхивая с нее пыль и кусочки сухой коры и опавших листьев. Затем она принялась приводить в порядок волосы. Диана помогла ей расчесать их и снова завязать лентой.

– Всегда и везде следи за собой, – сказала ей Диана, – и надейся на лучшее. Старайся быть опрятной, потому что если ты уважаешь себя, значит, и окружающие будут относиться к тебе с уважением.

– Зря стараешься, – заметил Лашан. – Тот, к кому вы попадете, станет прихорашивать вас на свой лад.

Она игнорировала его замечание. Это было гораздо разумней, нежели начинать словесный поединок, последнее слово в котором заведомо останется за другим. Ей следует притвориться, будто бы она смирилась со своей участью; нужно принимать все как есть и ждать подходящего момента.

Она разглядывала Лашана, стоявшего у костра. Он был высок, худощав, даже худ, и в то же время силен. Природа наделила его гораздо большей силой, чем можно было бы предположить.

Внезапно он обернулся к ней.

– А правда, что ты ведьма?

Керри повернула голову и испуганно поглядела на нее.

– Говорят, что да, – ответила она, чувствуя на себе пристальные взгляды.

Оба негра оглянулись. Генри смотрел на нее с любопытством; Феебро же застыл на месте, в его глазах читалось неподдельное изумление.

– Да какая из тебя ведьма, – заметил вслух Порни, подтягивая штаны и удерживая их давно не мытыми руками, – будь ты ведьмой, мы бы не смогли тебя забрать.

Обернувшись, она пристально поглядела на него.

– А ты что, еще не почувствовал? Ничего, всему свое время.

Порни вскочил на ноги и испуганно попятился.

– Чему свое время? Чему? Что ты сделала?

– Заткнись! – прикрикнул на него Лашан. – Она тебя дурачит.

– Что, еще не болит? Нисколечки? – Ее взгляд был по-прежнему обращен к Порни. – А мне показалось, что сегодня утром ты как будто сам не свой. – Она улыбнулась. – Ничего, время придет.

– Ладно! Заткнись! – Лашан держал в руке длинный ивовый прут. – Еще одно слово, и я…

Диана обернулась к нему.

– И твой черед придет, Лашан. И твой тоже.

Замахнувшись, он что было силы стеганул ее прутом по плечам. Диана осталась стоять неподвижно, хотя лицо ее заметно побледнело.

– Если со мной что-нибудь случится, весь спрос за это будет с тебя, Лашан. Наверняка тот, кому мы понадобились, захочет получить нас в хорошем состоянии.

Лашан с ненавистью глядел на нее.

– Ты забываешься, детка, мы еще не на корабле. А мало ли чего может случиться до тех пор, пока мы туда попадем. В этих лесах полно индейцев. И если ты будешь и впредь выводить меня, я сам, лично продам тебя им.

Диана промолчала. Она добилась, чего хотела, теперь остальные станут по крайней мере побаиваться ее. Положив руку на плечо Керри, она почувствовала, что та дрожит от страха. Это было худшее из того, что можно было ожидать: она напугала ребенка. Но Диана была уверена в одном: теперь, когда остальные станут сторониться ее, остается надеяться только на помощь Генри. Потому что он и сам замышляет побег.

В ожидании прошел еще один долгий, нескончаемый день. Лашан неустанно расхаживал из стороны в сторону, по всему было видно, что он крайне раздражен и обеспокоен. В любой момент могли нагрянуть индейцы или кто-нибудь из переселенцев, отправившихся на поиски лучших земель. Или какой-нибудь рыбак с побережья, до которого отсюда было рукой подать. Корабль опаздывал уже на две недели.

– Не бойся, Керри. Не бойся ни их, ни меня. И никакая я не ведьма, а они пусть так думают, если уж им хочется. Может быть, это их напугает.

Диана говорила очень тихо, чтобы их никто не услышал, но только даже эти слова не могли развеять страх. Ей самой было очень страшно. Как бы она ни старалась подбодрить Керри, она прекрасно сознавала, что на помощь к ним никто не придет; спасения ждать неоткуда.

Верн снова ушел куда-то. Это был небольшого роста, хорошо сложенный человек с узким лицом и выдающимся подбородком. На голове у него была вязаная шапочка с кисточкой, а полотняные штаны были подпоясаны широким кожаным ремнем. Остальных она никогда раньше не встречала, а вот Верна однажды видела в Шомате, когда он выходил на берег из шлюпки.

Его не было среди похитителей, он дожидался их здесь. Скорее всего, он принес известие о том, что корабль задерживается, потому что после разговора с ним Лашан ругался, проклиная все на свете.

Диана заметила его на мгновение раньше, чем он ее. Равнодушно взглянув, она отвела взгляд, не выказав, что она его признала. Но он уж точно узнал ее, и время от времени его взгляд останавливался на ней.

С Дианой никто, кроме Лашана, не разговаривал. Толстяк, чье имя она однажды слышала, но не запомнила, этим утром тоже было попробовал заговорить с ней, но Лашану это не понравилось. Девушка не сомневалась, что ему дан приказ не допускать ничего такого.

Они заснули, затем проснулись. Костер догорал. Верн вернулся, налил себе сидра и снова ушел.

Было очень тихо.

В лесу она чувствовала себя как дома. Она могла бесшумно пробираться сквозь заросли, была выносливее многих мужчин, но среди тех, с кем она была знакома, и не было таких, кто знал бы лес и умел в нем хорошо ориентироваться. Сама она, может, и убежит, но как же Керри? Сможет ли такая малышка бежать так же быстро, как она, хватит ли у нее сил?

И все же другого выбора нет. Они должны хотя бы попытаться. Вне зависимости от того, станет Генри помогать им или нет.

Генри был немногословен, учтив и обходителен. Он держался с достоинством, к тому же Диана заметила, что в лесу он действовал со знанием дела, как заправский охотник.

День клонился к вечеру. Верн снова вышел из зарослей, сел у костра и принялся накладывать из котелка себе в миску того, что незадолго до этого состряпал Феебро; это была своего рода похлебка из мяса и лесных кореньев. Диана видела, что в ход пошло черепашье мясо, несколько кусков зайчатины, а также немного рыбы. И пахло вкусно, очень вкусно.

Скоро их будут кормить, а затем свяжут на ночь. Она уже заприметила один пень поблизости, оставшийся на месте сломанного бурей дерева, ощетинившийся острыми краями. Он был близко, совсем близко, и, если бы ей удалось подобраться к нему, можно было попробовать перепилить веревку об острые деревянные обломки. Но на это понадобилось бы время.

Она уже решила, что из лагеря они выберутся, пройдя между двумя деревьями, которые росли близко друг от друга, – там не было ни кустарника, ни шуршащих листьев, ни маленьких веточек, которые могли бы треснуть под ногой.

Верн улегся спать. Толстяк отправился на берег, в дозор.

В море ветер и волна делают свое дело, и поэтому корабли нередко приходят позже намеченного срока, задерживаясь порою на несколько недель. А иногда им и вовсе не суждено возвратиться к родным берегам.

Лашан расположился у костра, раскуривая трубку. Генри взял миски с похлебкой и отнес их пленницам. Передавая одну Керри, а вторую ей, он чуть слышно прошептал, глядя в сторону:

– Корабль близко. Я видел стеньги.

Корабль близко! Он уже здесь! И теперь…

– Сегодня ночью, – прошептал он, поднимаясь с колен и немедленно возвращаясь к костру.

Лашан пристально смотрел на них. Услышать он ничего не мог, а вдруг все же догадывается?

Сегодня ночью? Но как?

Глава 6

Призрачный лунный свет серебрил листву; в вышине, над пронзающими ночное небо верхушками деревьев неспешно проплывали легкие облачка. Мы лежали под сенью кленовых ветвей, прислушиваясь к звукам ночи.

– Мы недалеко от моря, – прошептал Янс. – В воздухе пахнет солью.

– Ага, а корабль еще не подошел к берегу. Очень хочется верить в то, что мы не опоздали.

– Шхуна еще не бросила якорь.

– Сам вижу. Ты что, и вправду считаешь, что мы сможем справиться с целой командой? – поинтересовался Янс.

– Не забывай, речь идет о твоей родственнице, – холодно заметил я. – Даже если нам придется сразиться со всеми, мы это сделаем. Там на борту не больше двенадцати стволов, а у нас с тобой их два.

Янс презрительно фыркнул. Он уже собирался что-то сказать, когда лес огласился гневным воплем, потом еще одним. За воплями последовала тирада проклятий и грязная брань.

– Сбежали! – вопил кто-то. – Сбежали, чтоб вам пусто было, идиотам! Кто был на карауле?

Послышались приглушенные голоса.

– Вот сам и отправляйся теперь за ними! – продолжал разоряться все тот же гневный голос. – Они не могли далеко уйти! Верни их, Генри, или же, клянусь Богом, я…

– Они убежали, – восторженно зашептал Янс. – Вот ведь чертовка! Никакому мужику с ней не справиться!

– Как далеко они смогут уйти? Девушка и ребенок, и к тому же в этих своих длинных юбках? Ведь лес кругом…

– Думаю, они успеют отойти на приличное расстояние, тем более, что мы им поможем.

– Это было бы неплохо, – сказал я, – но как? Они будут уходить в лес, а эти люди отправятся за ними в погоню, продираясь через заросли и затаптывая все следы. Хотя с их стороны это было бы в высшей степени глупо. Разумнее пересидеть эту ночь у костра и дождаться рассвета. В конце концов, далеко ли убегут две девчонки?

Поднявшись с земли, я настороженно прислушивался к каждому шороху, потому что те безмозглые идиоты разбрелись по округе, словно стадо коров, объевшихся забродившего кукурузного жмыха.

Легкий ветерок пробирался сквозь листву, и я попытался вообразить себя на ее месте, угадать, что она будет делать дальше, но на ум, как назло, ничего не приходило. Да уж, в сообразительности ей не откажешь, и это было как нельзя кстати. Только, как ни крути, а далеко уйти, да еще с ребенком, ей все равно не удастся.

Единственное, в чем я не сомневался, так это в том, что они постараются уйти как можно дальше от моря. На побережье их могли легко заметить с корабля, да и местность вдоль берега была по большей части открытая. С другой стороны, в лесу им следует опасаться индейцев, а эти девочки были воспитаны в страхе перед ними.

Мы отправились обратно в лесную чащу.

Час или два мы слушали, как преследователи рыскают по лесу, распугивая зверей и птиц, тщетно пытаясь отыскать и вернуть беглянок. Мы держали оружие наготове, на тот случай, если кто-нибудь из них вдруг наткнется на нас, но ничего подобного не произошло. Утром перед нами встала другая проблема.

Что делать дальше? Ясно, что девчонки убежали, но куда?

С первыми лучами рассвета мы покинули свой лагерь и, стараясь держаться ближе друг к другу, принялись искать следы. Положение наше было хуже некуда, это мы и сами прекрасно знали. У нас не было ни малейшего представления о том, в какую сторону отправились девчонки.

– Слушай, – сказал наконец Янс, опускаясь на землю под деревом, – нужно отдать им должное. Они не просто наугад бросились. Девчонка Маклина не дура. Она наверняка постарается уйти в глубь материка.

– Они могли бы пойти на юг, рассчитывая, что оттуда придет помощь, – предположил я, но в конце концов все же согласился с Янсом.

– Помощь оттуда прийти могла, но это было бы слишком просто. Думаю, они сначала отправятся на север, уповая на то, что им не придется столкнуться с индейцами, а потом, удалившись на достаточное расстояние от берега, вернутся назад, обходя то место стороной.

– И как нам теперь быть?

Янс пожал плечами.

– Можно было бы попытаться отыскать их следы, но не исключено, что таким образом мы выведем на них преследователей. Я бы предложил отправиться в глубь материка, а уже потом, после первого дня пути, повернуть на север.

Я и сам подумывал о такой возможности, и этот вариант представлялся мне наиболее удачным. У меня не было желания затевать перестрелку, тем более, что похитители, возможно, ничего не знают о нашем присутствии.

Без промедления мы тронулись в путь. Выбрали себе неприметную тропку и трусцой устремились по ней. Наши детство и юность прошли среди лесов; при необходимости мы могли бежать целый день, не уступая в выносливости любому из индейцев.

На бегу я вновь принялся размышлять. Скорее всего, девчонки устроили побег уже после полуночи. В час или два ночи. А это означает, что, когда их хватились, они могли отсутствовать всего несколько минут. Или час, не больше.

По всей видимости, для начала они отбежали на некоторое расстояние и затаились, выжидая. А после продолжили путь. Путешествие по ночному лесу – затея не из легких. Но тут слишком многое поставлено на карту, поэтому они будут идти вперед, не останавливаясь.

Предположим, что до тех пор, как их хватились, они успели отойти, скажем, на пару миль, а после прошли еще четыре. Я замедлил шаг.

– Янс, нам лучше постоять и прислушаться. Очень скоро они должны повернуть на юг.

Он остановился.

– С чего ты взял?

– Я вспомнил о той большой реке, помнишь? Еще говорили, что она течет откуда-то с севера, а потом делает большой крюк, поворачивая на восток, к морю. Что устье этой реки образует гавань, отделенную от моря песчаными островами, похожими на те, что встречаются у нас, в Каролине.

Мне кажется, что девчонки пошли на запад. Как только они дойдут до реки или хотя бы завидят ее издалека, им не останется ничего другого, как повернуть к югу.

Помнишь того моряка, который встретился нам в Джеймстауне? Он рассказывал об этой реке и еще начертил на земле карту. Он сказал, что эта река служит торговым путем, по которому можно попасть к индейцам.

Мы больше не бежали. В этом лесу росли по большей части дубы и клены, а на склонах холмов то здесь, то там виднелись белые, стройные стволы берез. Было очень тихо. Невдалеке раздавался стук дятла, и мы видели, как низко над землей пролетела стайка птиц. Птицы скрылись в ветвях кустарника, заросли которого раскинулись вокруг небольшой поляны.

Мы были обуты в мокасины и теперь неслышно ступали по траве, время от времени замирая и прислушиваясь. Наш слух был привычен к лесным шорохам, так что мы без труда распознали бы любой посторонний звук.

Прокладывая путь среди деревьев, мы поднимались вверх по склону. Я шел впереди, вдоль опушки. Мы зашли уже довольно высоко – с холма открывался вид на окрестности, когда я заметил внизу какое-то движение. Янс его тоже увидел.

– Кин!..

– Я вижу их.

Затаившись под деревьями, мы смотрели, как по нашим следам идут шестеро. Человека, возглавлявшего это шествие, я узнал сразу: вряд ли можно было бы найти второго человека подобного телосложения и с такой походкой. Это был Макс Бауэр.

– Ну, что скажешь? – прошептал Янс. – Ты думаешь, они идут на помощь?

– Вряд ли.

– Нас выслеживают, – сказал Янс. – По-моему…

– Нет, – перебил его я. – Но мы можем усложнить им задачу. Разумеется, не сразу, а не то они догадаются, что мы их заметили. Давай сделаем так, что наши следы постепенно, как бы сами собой исчезнут.

В нескольких милях перед собой мы видели еще один склон.

– Видишь холм? Встретимся там.

Янс беззвучно скрылся в зарослях. Готов поклясться, что мой брат ступал мягко и бесшумно, словно пума, и был столь же коварен и безжалостен по отношению к недругам.

Дождавшись, пока он уйдет, я отправился к другой стороне холма, оставляя достаточно заметные следы. Затем я наткнулся на поваленный ствол, лежавший поверх других таких же стволов. Засохшая кора давно отвалилась, отчего дерево было голым и гладким, словно обглоданная кость. Я влез на бревно, пошел по нему, затем перешел на другое, перепрыгнул на лежавший поблизости валун, а с него на другой. Оттуда я спустился к ручью и еще примерно с четверть мили шел по воде, которая была мутной из-за сбегавших сюда с гор дождевых потоков.

Выбравшись на один из каменных уступов, я подождал, пока с меня стечет вода, и отправился дальше по каменистому берегу. По пути я набрел на оленей. Бросил в них палкой, и животные бросились бежать через полянку, оставляя следы, и вскоре скрылись за деревьями. Усмехнувшись, я обошел полянку стороной. Теперь им придется проверять следы каждого оленя, чтобы убедиться, что там не прошел человек. Конечно, на это у них уйдет не слишком много времени, но все же они, несомненно, задержатся.

Добравшись до подножия холма, я пригнулся за стволом одного из деревьев и принялся обозревать близлежащую местность. Далеко в стороне, к северо-западу, сплошная стена деревьев прерывалась. Скорее всего, именно там и протекала река, что впадала в море севернее мыса Анны. К тому же мне было известно, что река делает множество изгибов.

Если девчонки до сих пор продолжали идти и если мы не ошиблись в расчетах, они неизбежно должны оказаться в нескольких милях севернее или западнее нас. Те люди, что шли по следу, выслеживали именно нас. Вскоре ко мне присоединился Янс.

– Как ты думаешь, они знают о реке?

– Вряд ли. Им не приходилось общаться с охотниками. Не та компания. Конечно, эта девица Маклин умела слушать других и слышать, о чем они говорят. Когда, например, я рассказывал Темперанс о наших краях, она буквально забросала меня вопросами, и причем каждый был по существу. И все же очень немногие отваживались уходить далеко от поселения. Скорее всего, эта девчонка тоже не была исключением.

Тут было о чем задуматься, хотя бы потому, что среди лесных зарослей мы могли запросто, сами о том не подозревая, пройти мимо. Не догадываясь о нашем присутствии, они могли притаиться, заслышав наши шаги. Принять нас за врагов.

По нашим предположениям, от побережья до берега реки было около пятнадцати миль. Девчонки, скорее всего, поначалу отправившиеся на запад, вскоре должны будут повернуть к югу. Место, где они могли свернуть, находилось менее чем в пяти, а возможно, даже в трех милях отсюда.

Мы обозревали окрестности, пытаясь решить, какой путь они могли выбрать. Янс сделал широкий жест:

– Трудно поверить – с одной стороны, всем постоянно не хватает земли, с другой стороны, эти земли остаются в запустении.

– А мне больше нравится так, как есть, – сказал я, зная, что он со мной согласен. – Хотя, конечно, стоит подумать и о тех бедняках, что остались в Англии. Они, наверное, не отказались бы получить здесь хотя бы небольшой надел.

– Ага. – Янс пристально оглядывал местность. От его глаза не ускользнуло бы ни малейшее движение. – Я всё же думаю, что они нас нагонят, Кин. Это обширный и пустынный край, но только ждать нам осталось совсем недолго.

Поднявшись с земли, мы двинулись вперед.

– Ты иди. Только не спеши и держи все время на запад, – предложил я. – Я же пройду вперед и разведаю путь к той большой реке.

Итак, наши пути снова разошлись. Мы нередко пользовались этим приемом, отправляясь на охоту, и перекликались издалека, подражая крику птиц; мы часто действовали поодиночке, делая при этом общее дело.

Теперь нужно действовать быстро, потому что нашим преследователям очень скоро станет известно, что рабыни вырвались на свободу. Тогда они отправятся в погоню за ними, попутно выслеживая и нас.

Никто не знает, что может случиться в этих лесах. Наверняка многие и раньше здесь погибали, да и немудрено бесследно сгинуть в такой глуши. Подобная участь может быть уготована и для нас.

Я едва успел пройти милю и остановился, чтобы прислушаться, как где-то совсем рядом раздался шорох. Обернувшись, я встретился взглядом с молоденькой девушкой.

Ни один из нас не произнес и слова и не двинулся с места. Она стояла неподвижно, изящная и стройная, как молодая березка, разглядывая меня, а затем улыбнулась. Вслед за ней из укрытия вышли еще двое: девчушка и высокий чернокожий юноша. В руке у него было копье, у пояса висел нож.

– Все в порядке, Генри, – сказала она. – Это Сэкетт.

– Что такое Сэкетт? – поинтересовался негр.

Она неожиданно рассмеялась.

– Откуда мне знать, Генри? По-моему, это такой странный хищник, который приходит на север из южных лесов и сначала приносит мясо, а затем взамен него крадет из дома молоденьких девиц.

– Теперь я понимаю, – сказал я, – почему человек может решиться похитить девушку, хотя раньше мне это даже в голову не могло прийти.