Текст книги "Клеймо Сэкеттов"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Пыль набилась в глаза, мое тело яростно кололи осколки камней, но пули меня не достали. Я уцелел. А им через некоторое время надоела эта затея. Я выбрался из расщелины и стал изучать путь к реке. Не заметив никого из них, сделал выстрел, чтобы показать, что я жив и все еще здесь.

Стали сгущаться сумерки. Как известно, в горах они быстро переходят в полную темноту. И действительно, скоро на небе начали появляться звезды. «Ну, держитесь, – решил я. – Сейчас мы устроим грандиозное зрелище! Вы думаете, что поймали меня? Как бы не так! Мы еще повоюем».

Судя по стрельбе, внизу расположилась дюжина бойцов, а может, и больше. Я подумал о своих лошадях. Конь, на котором я ехал, упал, а вьючная лошадь убежала – наверное, уже добрый десяток миль отмахала по дороге домой.

Ночной воздух был чист. Когда спустилась ночь, мужчины, видно, собрались у костра и готовили ужин. Как всегда, завязался разговор, и, как бывает в такую пору у реки, каждый звук, каждое слово разносилось далеко. Я чувствовал запах дыма и казалось, что даже различаю аромат жареного мяса и кофе. От этого в желудке поднялась настоящая буря, потому что я ничего не ел с прошлого вечера.

Чем больше я думал о еде, тем больше мне хотелось есть. И умереть с полным желудком мне казалось гораздо приятнее. А что, если спуститься туда, внезапно на них наброситься, открыть стрельбу… Тогда уж точно, у меня будет полный желудок… пищи и свинца.

Как только совсем стемнело, к их бивуаку подъехал всадник. До меня донеслось, как они обменялись приветствиями. Я прислушался. В лесу было так тихо, что я стал различать слова.

– …адская стрельба, – говорил прибывший. – Не знаю, откуда взялись эти двое, но когда прозвучала их фамилия, они тут же появились.

– Где это было?

– В Соломонвилле. Доди Аллен пришел туда вместе с Пете Рилэндом и Коллинсом. Они вовсе не искали приключений на свою голову, но вы ведь знаете Доди. Только потому, что его дядя крупный скотовод, он думает, что тоже крутой. Или, лучше сказать, думал.

– Он что, погиб?

– Попал в точку. Какая еще неприятность, кроме смерти, могла произойти с этим молокососом?

– А кто зачинщик?

– Доди. Он все начал. С ним были двое крепких парней, и он попер, ничего не остерегаясь. А может, верил, что у него шкура непробиваемая. Как бы то ни было, он заявил, что эти двое выглядят так, словно только что спустились с холмов.

Один парень оглядел его с головы до ног и сказал: «Может быть».

Доди не успокоился и продолжал подначивать: мол, страна наша слишком крепкий орешек для слабаков из Теннесси. Одного уже загнали в горы, и, когда рассветет, на его шее затянут веревку покрепче.

Тут высокий спросил: «Вы все охотитесь за человеком, которого зовут Сэкетт?» И Доди подтвердил, что он за ним охотится. Коллинс толкал его локтем в бок, чтобы заткнулся, но вы знаете этого мальчишку. Он жутко упрям, как самый несносный теленок. А парень сделал шаг назад и произнес: «Перед тобой двое Сэкеттов. Доставай револьвер или предпочитаешь сразу получить пулю в живот?»

Доди не знал, что ему делать. Глупый язык завел его слишком далеко, и он показал всем, что из себя представляет. Он просто стоял на месте, глотая воздух и все больше зеленея.

Рилэнд поспешил замять дело. Но его не стали слушать.

«Вы все охотитесь за Сэкеттами? – спросил высокий. – Что ж, вы нашли двоих. Я Флэган Сэкетт, а это – Галлоуэй». И тут же раздались выстрелы.

– Кого еще убили?

– Всех троих… Они сделали четыре выстрела. Две пули достались Доди.

Наступила тишина. Потом кто-то заговорил вполголоса, и я ничего не смог разобрать.

– А что сказал босс? – Услышал я снова. – Он считал Доди наследником.

– Вы знаете Вэна. Он просто взбесился, услышав об этом. Устроил такое, лучше бы его связали. И Скитер тоже.

– Не хотел бы я оказаться на месте тех Сэкеттов, когда их схватят Скитер и Аллен.

– А я бы не хотел оказаться на месте Скитера. Вы не видели, как работают эти двое.

Все приумолкли. А потом кто-то предложил:

– Как насчет кофейку?

Теперь настала моя пора, если я действительно хотел попытаться выбраться отсюда. Все патроны, которые были у меня, я рассовал по карманам и патронташам, взял две винтовки и стал спускаться вниз между скал.

Мне не давала покоя мысль о тех двух Сэкеттах. Я и не представлял, чтобы здесь оказались Сэкетты. Все они, насколько мне известно, находились не ближе Моры или даже Нью-Мексико. Хотя мне говорили, что один человек по имени Флэган обосновался возле ущелья Денни. Человек из Соломонвилла мог оказаться его внуком или еще каким-нибудь родственником.

Если та история, которую я только что слышал, правда, то ее герои – истинные Сэкетты. Было приятно чувствовать, что я, может быть, все-таки не один.

Мне удалось незаметно спуститься вниз к реке. Мои преследователи разложили большой костер, и он ярко освещал все вокруг. Отлично. Посидев около костра, они не смогут сразу видеть в темноте и…

Внезапно как из-под земли передо мной возник индеец. Всполохи огня блеснули на лезвии его ножа. Я выстрелил из винтовки как из револьвера, приставив ее дуло прямо к груди индейца.

Когда он упал, я вскинул винтовку и выпустил все заряды в собравшихся у костра. Я никогда еще не видел, чтобы люди так быстро бросались врассыпную. Около меня пронеслась лошадь. Я бросил пустую винтовку и ухватился за поводья. Но конь сбил меня с ног, и я упал. Удача покинула меня. Теперь я мог полагаться только на свою винтовку.

Что ж, я все-таки доставил им кое-какие неприятности. Они должны будут это запомнить. Я вернулся на прежнее место, откуда еще недавно уходил с надеждой. Вэн Аллен… В первый раз я услышал полное имя человека, которого столько искал. Но где он? Как до него добраться? Я залег наверху, среди скал, страшно голодный и мучимый жаждой, и стал соображать, как мне отсюда выбраться. Если этому суждено случиться, то только ночью. Днем они непременно постараются меня взять, и у них это получится. Но дайте мне лошадь – и я умчусь отсюда так быстро, как если бы на мне были сапоги-скороходы.

Внизу происходило что-то новенькое. Чуть левее меня загорелся еще один костер. Рядом со мной, сзади, тоже трещали сухие ветки. Потом вспыхнул еще один, но уже справа. Теперь горело пять костров, и свет от них заливал весь берег Верд. Все вокруг теперь прекрасно просматривалось. Где-то за этими кострами находились люди с ружьями, а за ними стояли лошади, которые были мне так нужны.

Мне стало ясно – развязка приближается.

Глава 13

Я был окружен врагами, меня ждал горький конец. Но думал я в эту ночь не о смерти, а только о том, что погибнув, позволю жить этому человеку, который убил Энджи. Он убил ее и переступил через ее труп, как через нечто малозначительное, ненужное.

Где-то там бы Вэн Аллен. Он всегда держался на заднем плане, где безопаснее. Если бы мы даже и встретились, я бы не узнал его.

Костры, горевшие внизу, отрезали единственный для меня путь к спасению. Можно было бы взобраться по скале, что высилась у меня за спиной, но костры заливали светом и ее, а мне вовсе не улыбалось стать мишенью для стрелков, собравшихся внизу.

Что ж, раз в этих местах есть еще Сэкетты, с моей гибелью история не закончится. Рядом с моим телом ляжет множество других. Вэн Аллен не представлял, какой ад он себе приготовил, когда потащился вслед за нами из Глоуба.

До меня донеслось едва уловимое шуршание. Я вслушался. Они полезли вверх по скалам, ползли, чтобы расправиться со мной. Когда они подойдут поближе, им понадобятся не винтовки, а револьверы. Я тоже поднялся.

Где-то рядом валялась сухая ветка, запримеченная еще днем. Я нашел ее, осторожно поднял вверх, воткнул в кустарник, росший футах в восьми или десяти у меня над головой, и слегка пошевелил его, надеясь, что они услышат шелест листьев.

Они услышали и выскочили на площадку, оказавшись прямо передо мной. Наверное, хотели взять меня живым. Я выпустил все заряды из своего кольта одним раскатистым залпом, так что гром пронесся по горам, потом бросился в сторону, схватил винтовку и пригнулся. Стрельба разорвала ночную тишину. Пули проносились над моей головой, как раз в ту сторону, где я только что находился. Опустив винтовку, я снова зарядил револьвер шестью патронами и стал ждать.

Кустарник ожесточенно обстреливали. Кто-то кричал от боли. Кто-то стонал – и это был ужасный, пробирающий до костей стон. Что ж, они сами просили об этом.

Стараясь двигаться чрезвычайно осторожно, я отступил назад, обошел валун, и тут злой рок снова сыграл против меня: мой сапог опустился на сухую ветку. Теперь бешеная стрельба велась по мне. Что-то сильно ударило меня, я почувствовал, как колени мои подгибаются, но я стрелял и стрелял, не останавливаясь.

Из последних сил я бросился на человека, у которого лицо было залито кровью. Отчаянно хватая ртом воздух и сжимая опустевший кольт, я ударил его кулаком по руке и выбил из нее револьвер. Раненый был не в состоянии сопротивляться.

Отыскав в темноте брошенное оружие, я почувствовал, как на меня накатывается легкая пьянящая слабость, вызванная потерей крови. Сунув за пояс захваченный револьвер, я перезарядил свой. С винчестером в одной руке и кольтом в другой я отошел подальше от распростертого на земле человека… мертвого или смертельно раненного.

Теперь я дышал с трудом, и мое дыхание сопровождалось хрипами. То ли у меня было прострелено легкое, то ли просто перехватило дыхание после отчаянной драки, я не имел понятия.

Откуда-то снизу донесся крик:

– Ну, что там у вас?

Совсем близко раздался стон. Других ответов не последовало. Скорее всего, те, что остались живы, не хотели стать мишенью и помалкивали.

Я продолжал отступать, испытывая слабость и боль. В голове у меня гудело.

Между мной и освещенным пространством появилось еще трое. Мне стоило больших усилий поднять винтовку, но я все же это сделал. Они подходили открыто. Полагаю, они считали, что здесь все мертвы. Я выстрелил и уложил замыкающего. Остальные бросились налево и направо, однако не настолько быстро, чтобы я не успел продырявить пулей еще одного. Он дико вскрикнул и скрылся в темноте.

Некоторое время все было спокойно. Может быть, я потерял сознание, не знаю. Только когда открыл глаза, надо мной сияли звезды и вокруг шумел лес. Костры еще пылали.

Я лежал, страдая от боли, и чувствовал себя страшно одиноким. У меня не было желания даже шевелиться… Я с удовольствием слушал крики диких индюков на Большой Южной Развилке, вдыхал тонкий аромат кизила, который поднимается в апреле над Диким Яблоневым Садом. Но эта ночь пахла и кровью и дымом костров, освещающих мой путь к смерти. Только в глубине души я почему-то знал, что не умру до тех пор, пока не убью Вэна Аллена. Пока не увижу мертвым этого таинственного человека, погубившего женщину, которую я любил. Эти мысли придали мне сил.

Во мне возникла какая-то бесшабашность. Она в конце концов и заставила меня подняться. Я вдруг поверил в то, что такой сильный и мужественный человек, как я, не имеет права умирать в унынии.

Движение вызвало острую боль. Я был ранен в бок. И это, когда едва только затянулась рана на голове, оставленная пулей Соноры Макона!

Кстати, вот еще один человек, который был мне нужен… Сонора Макон. И где же он?

Казалось, все мои враги были позади меня и вне пределов досягаемости, и даже если бы я бежал очень быстро и очень долго, я бы все равно не смог их достать.

Костры горели ярким пламенем. Их свет падал на те скалы, среди которых я прятался, и наверняка любое движение здесь было бы замечено снизу. Может быть, кто-то из них все еще лежит в засаде, поджидая, когда я пошевелюсь?

Меня очень обрадовало известие о появлении Сэкеттов. Я давно был один, но свою семью никогда не забывал, зная, что мои близкие тоже помнят обо мне. Мы всегда гордились нашим именем и были готовы умереть, защищая честь семьи. Есть люди, которые не только не разделяют, но и не понимают этих чувств. Для нас, Сэкеттов из Теннесси, на первом месте – семья. Мы верим в нее. Все остальное – жизнь, кров, богатство, популярность – все потом.

Уже сто лет в моей семье рассказывали детям истории о том, как Сэкетты мчались на помощь Сэкеттам, даже тем, которых не знали. Так было заведено у нас на холмах, где мы росли.

Сейчас я сидел, согнувшись, среди скал, на утесе, который находился всего в нескольких милях от того места, где была убита Энджи… может быть, в пяти или шести милях. Гора Бакхед возвышалась почти точно на севере.

Справа и слева от меня были глубокие каньоны, куда с головокружительной высоты срывались водопады, когда, конечно, для этого была вода. Я не знал, смогу ли взобраться наверх, но я должен был попытаться. А забраться мне предстояло достаточно высоко.

Дюйм за дюймом я стал прокладывать себе путь назад и вверх, стараясь, чтобы винтовка не стучала о камни. На скале были выступы и щели, росли трава и кустарники, встречались участки отвесной стены и несколько естественных лестниц. Я с трудом мог перемещать свое тело, но все же заставил себя подняться на несколько футов. Потом передохнул и двинулся дальше. Без сомнения, поблизости не было апачей, иначе они бы услышали меня.

В отраженном свете, исходившем от скалы, я увидел куст можжевельника и выступ за ним шириной не более трех футов. Очевидно, он вел вдоль склона, пусть даже и недалеко. Здесь был пласт песчаника, который остался после того, как более мягкие породы были смыты водой и выветрены – в этих горах такие места встречались часто. Это давало мне возможность передохнуть и хоть как-то скрыться от людей, находящихся внизу.

Тяжело дыша, я миновал можжевельник и устроился на выступе. Теперь, когда я нашел это маленькое укрытие, у меня уже не осталось больше сил. Очень трудные дни, которые мне пришлось провести в седле, пробираясь по горам, мои раны – все это внезапно дало о себе знать. Я лег на землю, и меня поглотила темнота. Ночь была ясной, воздух чистым, звезды яркими, и я заснул.

Разбудил меня крик. Я очнулся от тяжелого, глубокого сна, открыл глаза… и с трудом пришел в себя. Затем сел, обливаясь холодным потом. День был в разгаре. Внизу, среди скал, где я до этого скрывался, стояли люди.

Они были совсем близко. Я попробовал подняться, но не смог. Ноги оказались слишком слабы, чтобы держать мой вес, и я снова опустился на землю. Немного наклонившись, я смог разглядеть собравшихся внизу. Их было человек двадцать. Я видел лошадей, стоящих около реки в низине. Ковбой держал их в загоне, сооруженном с помощью натянутой веревки.

Откинувшись назад, я нащупал приклад винчестера и притянул винтовку к себе.

– Хорошо, – сказал я, – вы меня поймали. Но за то, чтобы меня схватить, вы заплатите.

Я проговорил это вслух, пристраивая винчестер так, чтобы можно было из него стрелять.

И тогда раздался грохот над моей головой, галька посыпалась вниз, задела мое плечо и упала где-то внизу. За ней поднялось небольшое облачко пыли.

Так, значит, они вышли и наверх. Остается только достойно встретить судьбу.

Глава 14

Боб О'Лиэри посмотрел сквозь стакан, который вытирал, и поставил его к другим на полку буфета. Он делал вид, что все в порядке, но внимательный наблюдатель сразу бы понял, как бармен обеспокоен и напуган. Про себя Боб молил Бога, чтобы эта ночь наконец кончилась. Хотя бар был наполовину полон, в нем стояла глухая, взрывоопасная тишина.

Эл Забриски сидел за столиком в углу вместе с Барнсом и Бриско. О'Лиэри знал всех троих, они были из Мобити и Таскоса. О них ходили всякие слухи. О'Лиэри страстно желал, чтобы они ушли, но он был достаточно умным человеком, чтобы приказать им убраться. Забриски пил, и ирландец знал, чем такая гулянка может кончиться.

В салуне сидел и Свэндл. Он держался в стороне от всех, выглядел похудевшим, постаревшим. У него был усталый вид. О'Лиэри кое-что знал о событиях в «Ленивой А» и догадывался, чем это кончится. Свэндл вложил все до последнего цента в стада, вступив в долю с Вэном Алленом. Всего несколько недель назад животные закончили длинный переход по пустынным местам. При этом часть скота погибла. Чтобы восстановить качество скота, нужно было какое-то время пасти его на сочной траве Тонто. Свэндл не хотел принимать участия в той драке, в которую их втянул Аллен, но он не мог выйти из игры, не потеряв при этом всего.

О'Лиэри протирал очередной стакан, когда входная дверь открылась. Он взглянул на вошедшего и почувствовал, как мороз пробежал по коже. Ему показалось, что перед ним не кто иной, как Телль Сэкетт. Только потом он понял, что этот человек тяжелее и как-то массивнее Телля. Его волосы спускались до плеч, и на щеке белел шрам.

За поясом нового гостя торчали два револьвера, его куртка из оленьей кожи с бахромой была расстегнута, открывая рукоять третьего. Он только что прибыл, выглядел усталым и весь был покрыт пылью. На мгновение человек остановился в дверях, давая глазам привыкнуть к освещению. Носу его не раз доставалось в драках, и весь его вид выказывал необузданность характера, что заставило О'Лиэри замереть. Путник подошел к бару, гремя шпорами. Это был огромный, сильный человек с движениями гордо выступающего льва.

– Ржаной, – бросил он, а затем неспешно оглядел зал. Его глаза заметили Забриски, задержались на нем, потом изучили Барнса и Бриско.

Бриско, самый молодой из этой тройки, увидел его первым и что-то сказал остальным вполголоса. Забриски посмотрел в сторону бара.

Нолан Сэкетт заметил его взгляд и обратился к Элу:

– Там, внизу, на дороге, я встретил людей, которые говорили, что вы преследуете Сэкетта.

– И что же? – раздался голос Забриски.

– Мое имя – Нолан Сэкетт, я из рода Железных Горных Сэкеттов, и я прибыл сюда только для того, чтобы помочь своему родственнику.

Эл Забриски допил стакан. Он не был еще по-настоящему пьян, и остаток здравого смысла твердил ему, что плата идет только за убийство Телля Сэкетта. А этот огромный, ощетинившийся волк, который задирал его, вовсе ни при чем. Нолан Сэкетт пользовался всеобщим уважением… Его хорошо знали ганфайтеры и разбойники – от Майлс-Сити до Дюранго в Мексике.

Имя вновь прибывшего быстро облетело зал. Сразу возникло общее мнение, звучавшее довольно громко: «Нолан Сэкетт? Оставьте его в покое».

– Мы охотимся не за тобой, – сказал Забриски.

– Мистер, вы охотитесь за Сэкеттом. Не сомневаюсь, тот, кого вы преследуете, заставит вас съесть револьвер, который вы заткнули за пояс. И учтите, когда охотитесь за одним Сэкеттом, вы просто вынуждаете остальных преследовать вас. Не знаю, успел ли я к жаркому делу, но решил подравнять все углы. Кажется, ты еще не клейменный теленок? Пора поставить на тебе клеймо Сэкеттов.

В комнате находилось еще пятеро вооруженных людей, сражающихся за «Ленивую А». Свэндл сидел возле бара почти на линии огня.

В первый раз в жизни Эл Забриски приготовился отказаться от своих обязательств. Он был наемником, а здесь его не ждало ничего, кроме неприятностей с большой буквы. Он уже начал было говорить, но рукоятка револьвера оказалась всего в нескольких дюймах от его руки. Что-то его толкнуло, он подумал: «Черт с ним!» и схватился за оружие.

Глаз у Забриски был быстрым и верным, но он опоздал, хотя и увидел, как шевельнулась рука Сэкетта, и ослепительно яркая вспышка взорвала полумрак зала. Пуля, вылетевшая из ствола сорок пятого калибра, ударила его в живот.

– Что?.. – Он хотел узнать, что с ним случилось, но об этом ему могла сказать только смерть. Оседая на пол, он услышал выстрелы, и тьма сомкнулась.

Барнс лежал на полу. Слишком резко отодвинувшись при первом выстреле от стола, он опрокинулся на стуле и когда поднялся, то получил пулю в правый висок.

Как только началась стрельба, Бриско кинулся в сторону, выбираясь с линии огня, и выронил револьвер. Тот лежал на полу в нескольких дюймах от его руки. Бриско посмотрел на револьвер, потом на Нолана Сэкетта, который стоял, широко расставив могучие ноги.

– Давай, сынок, – нежно проговорил Нолан, – давай, не падай духом, подними его. Ничто не вечно на земле.

Бриско обливался потом. Револьвер был рядом. Он мог схватить его, поднять и выстрелить. Честолюбие твердило ему, что он должен так сделать, но у тела было больше здравого смысла, и мышцы отказались повиноваться. Он медленно отполз назад.

Нолан Сэкетт шагнул к нему.

– Вот, мальчик, ты можешь взять его, – он толкнул револьвер ногой ближе к Бриско. Тот отпрянул назад, словно металл был раскален докрасна.

Нолан Сэкетт укоризненно покачал головой.

– Сынок, прими мой совет. Никогда больше не связывайся с этим. Кто-нибудь накормит тебя свинцом.

Он снова повернулся к бару и очень удивился при виде высокого элегантного молодого человека в костюме из мягкого черного сукна, черной плантаторской шляпе и в испанских сапогах, державшего под прицелом людей, сидящих за другим столом.

Его револьвер с перламутровой рукоятью был инкрустирован золотом. Товарищ этого великолепного оружия выглядывал из кобуры. Не отводя взгляда от цели, незнакомец сказал:

– Привет, Нолан. Я Пармали Сэкетт, с Хайлэнд-Рим.

– Сэкетт с Хайлэнд-Рим? Много о вас слышал, но никогда ни с кем не встречался.

– Эти парни, кажется, немного погорячились, – проговорил Пармали. – Думаю, это была хорошая мысль – привести их в чувство. – Он сунул револьвер в кобуру. – Я закажу выпить, Нолан, а если эти парни вздумают вспылить, мы их поделим. И поделим поровну.

– Только в том случае, если вы возьмете нас в компанию, – раздался голос от дверей.

Сэкетты повернулись, чтобы посмотреть на вновь вошедших.

Орландо Сэкетт и Жестянщик, только что приехавшие в Глоуб, прошли через зал к стойке и были радостно встречены.

Пармали повернулся к Свэндлу:

– Насколько я понимаю, вы – один из владельцев «Ленивой А»?

Свэндл выпрямился.

– У меня нет при себе оружия!

– Вам оно не понадобится, – возразил Пармали. – У меня есть деловое предложение. Сколько имущества входит в вашу долю?

– Мы вели сюда три тысячи голов или чуть больше. Сколько-то потеряли при перегоне.

– Хотите все это продать?

– Что? – удивился Свэндл и уставился на него. – Продать вам?

– Почему бы и нет? Мне говорили, что вы вложили в эти стада все, что у вас было. По моим сведениям, вы не принимали участия в травле Телля.

– Нет, не принимал. Могу поклясться. Это дело одного Аллена.

– Прекрасно. Я выкуплю вашу долю, всю целиком.

– Вы становитесь партнером Аллена? – Совершенно верно.

– Послушайте, – запротестовал Свэндл, – скот рассеян по долинам. Никто даже не пытался обустроить его с тех пор, как случилась эта беда. Деньги почти кончились – они ушли на погоню за вашим родственником. Аллен никого не слушает. У него навязчивая идея… Или он просто боится смерти.

– Решайтесь: вы остаетесь в доле и рискуете потерять все или продаете свою долю сейчас.

– Я купил дешево и продам дешево. Мы приобрели наш скот в Чихуахуа почти даром.

– Назовите вашу цену.

Свэндл колебался, хотя знал: в его интересах согласиться. Уже несколько дней он думал об этом, даже порывался уехать. Теперь у него был шанс получить достаточную сумму, чтобы начать дело на новом месте.

Где правда в свалившейся на него беде, он не знал. История, рассказанная Теллем Сэкеттом, звучала убедительно. Аллен же вел себя странно. Большинство тех ребят, которых наняли еще в Техасе, ушли. Остались лишь наемные убийцы или бродяги.

Свэндл пытался урезонивать партнера, но тот не внял. Он предложил продать его, Аллена, долю скота и всего имущества, но тот отказался и продавать и покупать.

У Свэндла была хорошая репутация. Он дорожил этим, зная, что на Западе как нигде репутация играла в делах огромную роль. И он назвал свою цену. И она была очень низкой. Она была настолько низкой, что Пармали Сэкетт не смог бы отказаться от своего предложения, даже если бы изменил решение.

– Вы не представляете, во что себя втягиваете, – предупредил Свэндл. – Вэн Аллен – опасный человек, а сейчас он просто одержимый. Убить Телля Сэкетта – его навязчивая идея.

– Если он до сих пор его еще не убил, то уже и не сделает этого. – Пармали Сэкетт вынул из кармана письмо. – Вы знаете Фитча и Чарчилла, адвокатов из Прескотта?

– У меня было с ними дело.

– Они меня представляют. Их офисы находятся в Банке в Аризоне, и там на депозите достаточно денег, чтобы оплатить счет. Передайте это Тому Фитчу или Кларку Чарчиллу. Вы можете написать мне бумагу о продаже прямо сейчас?

Свэндл попросил принести лист бумаги. Пармали прочитал документ и повернулся к людям «Ленивой А»:

– Вы были свидетелями нашей сделки. Теперь я равный партнер в «Ленивой А». С этого момента вы уволены. Насколько я понимаю, вас наняли без ведома мистера Свэндла с целями, нисколько не касающимися ухода за скотом. Следовательно, плату за услуги взыщите с мистера Аллена… Или можете пойти в суд и подать на меня иск.

Мужчины медленно поднялись. Им не понравилось то, что они услышали, и еще меньше им понравился этот разряженный пижон. Он явился сюда без предупреждения, даже не поставив их в известность относительно своих планов, а теперь уволил.

– Мы найдем другой способ взыскать плату, – процедил сквозь зубы один из них.

Пармали кивнул:

– Конечно. Оружие у вас при себе. Можете свести счеты немедленно.

Оценив сложившуюся ситуацию, Барни Миффлин решил, что драться у него нет никакого желания. Очевидно, за всю – езду и стрельбу он уже ничего не получит. А тут можно и головы лишиться. Сэкетты доказали, что большие мастера «клеймить бычков».

– Как насчет него? – Барни указал на Нолана.

– Если вы будете стрелять по одному, он останется в стороне. Ну, давайте, джентльмены, очередь выстраивается справа. Начинайте или заткнитесь.

Барни постоял в нерешительности, потом пожал плечами.

– Ставка слишком высока, – сказал он. – Мы уедем!

Пармали демонстративно повернулся к ним спиной, но Барни, наблюдательный молодой человек, заметил, что он смотрит на них в зеркало.

Выйдя на улицу, он сказал:

– Хотел бы я работать на них. Вот это действительно хозяева!

– Черт! – проговорил другой и сплюнул в дорожную пыль. – Им не нужна помощь. А знаешь, – прибавил он, – я бы очень хотел оказаться маленькой птичкой и сидеть где-нибудь поблизости на дереве, когда разыграется главное представление.

Пармали вернулся к бару.

– Нолан, как насчет того, чтобы выпить? – Потом он посмотрел на Орландо и Жестянщика. – А вы, джентльмены, не окажете мне честь? – Его глаза внимательно изучили могучую фигуру Орландо. – Вы – Сэкетт, я правильно понял?

– Да, Орландо. А это Жестянщик. Там, на холмах, он был торговцем и кузнецом.

– О да, я слышал о вас, Жестянщик. – Пармали указал на бутылку. – Угощайтесь, – и прибавил: – вы – тот самый Жестянщик, который делает ножи? Самые лучшие ножи?

– Нам надо ехать, – сказал Орландо. – Тайрел и остальные отправились на рассвете.

– Конечно. Бармен, счет, пожалуйста. – Потом обратился к О'Лиэри: – Передайте всем из «Ленивой А», кто к вам забредет на огонек, что я теперь полноправный партнер и никому не буду выплачивать денег за стрельбу.

Нолан опорожнил стакан.

– Когда эта весть распространится, – улыбнулся он, – Аллен останется один.

Дверь за Сэкеттами закрылась. О'Лиэри повернулся к двум бродягам, которые все еще сидели за столом.

– Выручайте, ребята, отвезите эти тела на конюшню, а я налью вам что-нибудь выпить.

Бриско медленно поднялся со стула и подошел к бару.

– Я куплю стаканчик, – сказал он.

– Брось, я угощаю.

Бриско поднял стакан и посмотрел на ирландца.

– Думаешь, я испугался, так ведь?

О'Лиэри пожал плечами.

– Хочешь правду, Боб? – спросил Бриско. – Да, я испугался. И испугался до смерти… Никогда не думал, что позволю кому-нибудь проделать со мной такое.

– Он дал тебе добрый совет. Брось этих бандитов и уезжай отсюда.

Бриско кивнул. Допив вино, поставил стакан на стойку бара, поднял свои револьверы, завернул в пояс и положил на стойку бара.

– Возьми это, – сказал он. – Я не хочу еще раз пережить подобное… Никогда.

О'Лиэри взял кобуру и револьверы и повесил их на крючок позади бара.

Ополаскивая стаканы, он посмотрел на них и никак не мог припомнить точно тот день, когда сделал то же самое. Это было двадцать лет назад.

– И я все еще жив, – усмехнулся он.

В зале никого не было, когда открылась дверь и в салун вошла девушка.

– Меня зовут Лорна, – сказала она.

– Прошу прощения, мы не обслуживаем леди.

– О, перестаньте! Я не леди, и меня вы обслужите! – Она положила обе руки на стойку бара и посмотрела прямо в лицо Боба. – Они его еще не поймали?

– Нет.

– Надеюсь, они никогда его не поймают.

Далеко отсюда на тропе, ведущей в сторону Моголлона, четверо всадников поднимали облака пыли.