Текст книги "Человек из Скибберина"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

В ту ночь девушка необычайно долго расчесывала волосы, думая о Крисе. Едва вернулся отец, Барда бросилась к нему.

– Папа, нам следует сделать что-нибудь для Криспина Мэйо! Он показал себя таким храбрецом, он пришел нам на помощь, он спас мне жизнь и помог спасти тебя. А мы его даже не поблагодарили толком!

– Что ты предлагаешь?

– Почему бы нам на первый случай не пригласить его на обед? А там и выясним, что он намерен делать. Может быть, мы сможем ему помочь.

– Может быть, – протянул Маклин. – Но этот человек – профессиональный боксер, Барда. Может, еще настанут времена, когда подобный род занятий человеку перестанут вменять в вину, но сейчас эти люди по большей части – неотесанные дикари, якшаются с картежниками и всяким сбродом.

– Но он показался мне истинным джентльменом!

– Очень многие мужчины кажутся таковыми на первый взгляд. Я не хочу быть несправедливым, но мы его совсем не знаем. Если бы речь шла только обо мне, дело обстояло бы иначе, но у меня юная и очень впечатлительная дочь!

Барда рассмеялась.

– Не такая уж и впечатлительная, папа! Вспомни-ка: я оставалась с ним наедине и днем, и ночью, пока мы разъезжали по прерии, разыскивая тебя. Он для меня не чужой. Он всегда вел себя как джентльмен: он такой заботливый, такой великодушный, такой отважный!

– Кстати, – спросил полковник неожиданно, – нас пригласили на охоту за бизонами. Генерал Грант наказал мне взять тебя с собой, если, конечно, ты захочешь поехать.

– Еще бы! С удовольствием! Никогда не видела бизонов вблизи!

Глава 12

Погода в день поединка выдалась безоблачная. Крис выкатился из постели, в которой провел две долгих ночи, восстанавливая силы. Юноша потянулся, оделся и вышел за дверь, в утреннюю прохладу. Было еще совсем рано, город словно вымер.

Ирландец прошелся по улице; шаги его гулко отдавались эхом. Недавно прошедший дождь развел изрядную слякоть, в рытвинах все еще стояла вода, но грязь уже затвердевала.

Салун Бреннана еще не открылся, впрочем, равно как и прочие заведения. Крис чувствовал себя превосходно. «И отлично!» – сказал себе юноша. Он нимало не заблуждался на свой счет. Несмотря на всю свою уверенность, Мэйо отлично знал, что с борцами, по опыту равными Сэму Кокинсу, он еще не сталкивался, а заранее оценить возможности кондуктора не представлялось возможным, потому что общих противников у них не было. Но сомневаться не приходилось: Сэм – настоящий профессионал.

Крис не сомневался также и в том, что этот день станет для него решающим. В городе у него уже завелись друзья, однако кошелек отощал изрядно, а ирландец понимал – без денег ничего не добьешься. Одержать победу в поединке – вот его единственный шанс, лучший шанс из всех возможных. Кроме того, и Кокинса проучить следует.

Если погода продержится до завтра, генералам крупно повезет: отличный выдастся денек для охоты! Крис генералам ничуть не завидовал. Сам он на охоту ходил только для того, чтобы разжиться мясом к столу… ну, может быть, если откровенно, так еще и для того, чтобы подразнить лесничих. Он задумался о предстоящем поединке. Необходимо выбрать правильный темп. Кокинс опытен, стало быть, Кокинс постарается измотать противника в первых раундах. Нужно беречь силы и не двигаться слишком много; нужно вести себя осмотрительно, не позволить себя одурачить.

Крис остановился на углу какого-то строения и поглядел через улицу. На противоположной стороне у коновязи стоял гнедой конь: поджарый, с черными хвостом и гривой и с очень знакомым клеймом. Крис совершенно не умел читать клейма, но именно это клеймо он уже видел – видел отчетливо, в ясном лунном свете, на боку одной из тех лошадей, что они с Репом угнали из лагеря Джастина Парли.

Откуда он здесь взялся? Неужели кто-то из молодчиков Парли все еще в городе? Конь явно знакомый: такого не скоро забудешь. А привязан он неподалеку от заведения Бреннана!

Крис немного побродил вокруг, но за конем так никто и не вернулся, засим ирландец возвратился в гостиницу и снова растянулся на кровати. Очень скоро в дверь постучали. Крис отворил. На пороге стояли Реппато Пратт и кавалерист Халлоран.

– Как самочувствие? – хором спросили они.

– Отличное, – заверил Крис. – Я тут выходил поразмять ноги. Как насчет перекусить?

Халлоран уже позавтракал в форте, однако составить приятелям компанию не отказался. Друзья направились в харчевню. Здоровяк повар швырнул на стол несколько подносов и придирчиво оглядел Криса.

– Это ты собираешься биться с Кокинсом?

– Я.

– Следи за левой. Левый удар у него что надо, а бьет он на совесть.

– Ты видел его в деле?

– Видел? Я с ним дрался! Он меня отделал так, что вспоминать тошно. Гадина, иначе и не скажешь. Завтра, в это же время, ты уже на опыте будешь знать. Следи, чтобы он пальцем в глаз не ткнул. Это он любит! Выдавит тебе оба глаза, если не остережешься.

Сотрапезники ели молча. Крис Мэйо напрочь позабыл и о гнедом, и о Джастине Парли. Подкрепившись, друзья вернулись в гостиницу: время словно бы остановилось. Крис раздраженно расхаживал по комнате взад и вперед.

Где-то за полчаса до поединка появился Бреннан. Он пристально оглядел Криса.

– Что, готов?

– Готов.

– Пошли. У меня тут повозка.

– Да здесь всего несколько ярдов. Я сам дойду.

– Заткнись и полезай.

В повозке, что оказалась старым почтовым дилижансом, Крис блаженно откинулся на жестком сиденье. Оуэн Бреннан расположился напротив.

– Заключаются баснословные пари, – сообщил владелец салуна. – Я сам поставил на тебя три тысячи.

Крис заморгал.

– Три тысячи? Долларов?

– Ага, и это далеко не все. Полковник Маклин поставил пятьсот. – Бреннан усмехнулся. – Три к одному. Я надеюсь, что до того, как дадут сигнал начинать, прибавится еще тысчонка-другая, и ставки поднимутся до четырех-пяти к одному.

Халлоран принес Крису спортивный костюм: обтягивающее синее трико и пару превосходных легких кожаных башмаков с плоской подошвой, из тех, что носят единоборцы. Ирландец зашел в обнесенный стеною салун и переоделся.

На открытом пространстве за «Красоткой Запада» уже возвели ринг; ярусы посадочных мест пристроены были к ограждению загона, причем самый верхний ряд приходился на уровне последней перекладины.

Зрители уже собрались. На балконе, что красовался сразу над навесом заднего входа, рядами выстроились стулья. Там сидели двое офицеров в синем: вид с балкона открывался просто превосходный.

В разношерстной толпе можно было увидеть рабочих железной дороги и городских забияк, солдат и игроков и несколько развязных женщин; тут собрались и горожане, и фрахтовщики, и им подобные. Вдруг на балконе появился полковник Маклин.

– Джентльмены? Джентльмены! – Все головы повернулись к говорящему. – Я приказал этим людям, – полковник указал на двух вооруженных винтовками солдат, что застыли по обе стороны балкона, – пристрелить любого, кто попытается оборвать канаты или помешать единоборцам. Добавлю, что оба этих человека стреляют без промаха.

В одном конце толпы раздался одобрительный гул, в другом – негодующие вопли. Полковник с достоинством сел.

Набросив куртку на нагие плечи, Крис вышел на ринг.

Вскорости появился и Сэм Кокинс. Сторонники кондуктора разразились приветственными криками, а Халлоран шепнул что-то своему протеже, так что Крис узнал о появлении Сэма, однако ирландец не обернулся и не подал виду, что заметил противника.

– Деликатничать он не станет, – предупредил Халлоран. – Любит апперкоты.

– Ты говоришь об этом в сотый раз, – сообщил Крис.

Тучный сержант из форта играл роль рефери. Он внимательно осмотрел ладони единоборцев и велел Кокинсу подстричь ногти. Послышались возмущенные вопли.

Подняв руки и призывая к тишине, рефери объявил:

– Состязание проводится по правилам Лондонского Призового Ринга! Нокдаун означает конец раунда. Соприкосновение любой части тела, кроме подошв ног, с землей почитается нокдауном, и раунд заканчивается.

Рефери оглянулся на таймкипера и, по сигналу от него, крикнул:

– Время!

Единоборцы сошлись у черты и осторожно двинулись по кругу, не сводя друг с друга глаз. Мускулистое, волосатое тело Сэма Кокинса казалось сосредоточием грубой звериной силы. Крис Мэйо отличался более изящным сложением и белизной кожи, однако мускулы бицепсов и плеч производили впечатление не менее грозное, хотя Кокинс был покрупнее.

Кокинс Выбросил вперед левую руку. Мэйо отпрянул назад. Сэм сделал ложный выпад, однако Крис не поддался на провокацию. Кокинс собирается измотать противника в первых же раундах? Ну что ж, хотя Крис отроду не уставал в начале поединка, он заставит Кокинса попрыгать: пусть-ка подойдет поближе, пусть потрудится! Кокинс снова попробовал финт, но Мэйо увернулся.

– Давай его, Сэм! – заорал кто-то. – Он трусит!

Кокинс подступил ближе. Движения его казались молниеносными. Внезапно Сэм прыгнул вперед и ударил изо всех сил – сперва левой, затем правой. Левый кулак не попал в цель, но Крис замешкался, и сокрушительный удар правой пришелся ему точнехонько в грудь. Ирландцу Это нимало не повредило, но он получил наглядный урок: с Сэмом шутки плохи.

Крис отступил назад. Толпа выкрикивала что-то обидно-насмешливое. Кокинс неожиданно бросился вперед и замолотил обеими руками сразу. Крис прыгнул на него, вжал подбородок в грудь, чтобы избежать ударов, и, ухватив Сэма за талию, резко оторвал противника от земли и швырнул вниз.

Но Сэм оказался проворнее. Это была попытка окончить раунд, но здоровяк легко приземлился на ноги и нанес ответный удар: удар совершенно неожиданный. Крис рассчитывал, что противник его свалится в пыль, и, ослабив захват, отступил назад и на мгновение опустил руки. Коснувшись земли, Сэм Кокинс широко размахнулся правой рукой, могучий кулак впечатался Крису точнехонько промеж глаз, и ирландец рухнул на ковер.

Толпа взревела; Сэму бурно зааплодировали. Единоборец гоголем прошелся по рингу, возвратился в угол и уселся на табуретку.

Тряся головой, Крис побрел в свой угол. Удар оглушил его, потряс до основания и научил не полагаться на быстрый успех.

Минутная передышка – и снова зазвонил колокол. Улыбаясь, Сэм Кокинс вернулся на ринг.

– Все закончится очень быстро, ирландец! Очень-очень быстро! – заверил он.

Крис сделал ложный выпад, затем рубанул противника по ребрам. Именно этого шанса ирландец ждал! Он проворно нырнул под левую руку противника и нанес удар сбоку в то же место. Противники сошлись ступня к ступне, отчаянно тузя друг друга.

Ни один не сдавался. Толпа восторженно бесновалась. Крис чувствовал, что кулаки его попадают в цель. Вдруг кровь ирландца вскипела; ритм движений захватил его, увлек за собой; он увлеченно наносил удар за ударом, попутно ощущая, что и ему достается изрядно, однако это его не заботило. Мэйо любил битву ради битвы, упивался сокрушительной схваткой, свирепой последовательностью выпадов, неистовством побоища.

Кокинс уступил первым; Крис продолжал наступать. Кокинс внезапно вцепился в противника и толкнул его назад, и снова Крис рухнул в пыль. Удар оказался мощным; толпа насмешливо улюлюкала, аплодируя Сэму. Завершился второй раунд.

Темп был просто устрашающий, но Крис чувствовал себя превосходно. Нокдаун ничего не значит; в этом состязании исход зависел не от очков. Поединок закончится только тогда, когда один из единоборцев рухнет и не сможет вернуться к черте в оговоренное время. А Крис отлично себя чувствовал. Он разогрелся, двигался легко и проворно, и самые мощные удары Сэма, казалось, только взбадривали его.

Теперь Сэм Кокинс двинулся вперед: уверенно, не торопясь. Крис вильнул влево, уворачиваясь от хваленой Сэмовой руки, и нанес короткий прямой удар левой, целясь в рот. Затем еще один, подавшись вперед всем телом. Кулак смачно впечатался точно в цель, по подбородку Кокинса потекла струйка крови. Сторонники Криса одобрительно загудели.

– Мэйо – первая кровь! – заорал кто-то на балконе, и Кокинс полез напролом, колотя по чему попало.

Он оттеснил Криса к веревкам, ударил в живот, затем в голову. Кулак правой пришелся ирландцу прямо в ухо, Крис рубанул левой и едва не промахнулся, задев противника только кончиком пальца.

Острая боль пронзила все тело юноши, и Крис едва не закричал. Толпа это заметила, и Сэм Кокинс тоже, но никто не понял, в чем дело, ибо искалеченный палец Крис осмотрительно зажимал в кулаке. Сэм прыгнул вперед, ударил правой в подбородок, затем еще раз. Крис рубанул сбоку левой точнехонько по ребрам, уворачиваясь от правой руки противника, затем нанес еще три удара подряд в то же место, работая, словно отбойный молоток. Кокинс дернулся назад, но Крис не отставал: выпад правой заставил-таки кондуктора потерять равновесие. Толчок был не из самых сильных, однако ирландец правильно выбрал момент: Кокинс пошатнулся и сел на землю.

Начался новый раунд. Сэм Кокинс кружил по рингу, приглядываясь к Крису. Замысел измотать ирландца в первых же раундах себя не оправдал. Сэм резко прыгнул вперед, Крис вильнул вправо, затем ударил левой, не попал и, продолжая наступать, дважды крепко рубанул по ребрам.

– Здесь ты мне не повредишь, мальчик! – насмехался Сэм.

Он сделал короткий выпад правой, Крис качнулся назад и с трудом устоял на ногах. Левой Сэм заехал противнику в лицо и, как только они сцепились в клинче, попытался выдавить Крису глаз большим пальцем. Крис боднул кондуктора в переносицу; здоровяк отпрянул, и, широко размахнувшись правой, ирландец послал врага точнехонько на канаты.

Крис прыгнул на врага и, наскочив на железный правый кулак, качнулся назад. Удержавшись на ногах, он опять бросился на противника, молотя обеими руками. Кокинс яростно отбивался; враги снова сцепились в клинче, и Сэму удалось опрокинуть ирландца назад. Сокрушительный удар правой настиг падающего уже в воздухе. Оглушенный, Крис качнулся в сторону и рухнул на колени.

– Время!

В центр ринга подоспел Халлоран и помог Крису добрести до табуретки.

– Так-то! Так держать! Он уже все равно что готов, Сэм! Осталось всего ничего!

Начался очередной раунд. Халлоран, уже изрядно встревоженный, вытолкнул Криса на ринг. Сэм Кокинс устремился вперед, молотя кулаками в воздухе. Криса швыряло из стороны в сторону, ирландец шатался на ногах, колени его подгибались, он едва не падал. Взяв себя в руки, Мэйо бросился на Кокинса и снова ударил противника под ребро. Не сдаваясь, полагаясь только на силу собственных мускулов, Крис упрямо отражал все попытки Сэма бросить его на землю.

Ирландец держался изо всех сил, парируя выпады; затем он резко подался вперед, поймал локоть Сэма в захват, подобный тискам, и, крутнув здоровяка пару раз, отпихнул его от себя. Кокинс забалансировал на цыпочках, стараясь удержать равновесие. И тут ирландец врезал ему в живот, а затем снова занес руку, целясь в голову, но Сэм успел пригнуться, и удар пропал втуне.

Низко опустив голову, Крис кружил по рингу, медленно вращая руками – ни дать ни взять мельничные жернова! Сэм выбросил вперед левую руку, Крис поднырнул у него под локтем, одновременно заехав Сэму под ребро. Сэм поморщился от боли; мягко спружинив, Крис левой ударил противника в живот, а затем откачнулся назад, и правый кулак угодил кондуктору в голову. Кокинс пошатнулся и едва устоял на ногах.

В первый раз за все раунды Сэм Кокинс осознал, что именно этот поединок он может и проиграть. Эта мысль ужаснула кондуктора; он вцепился в Криса обеими руками и тряхнул противника хорошенько, заехав локтем в бровь, так что из пореза над правым глазом хлынула кровь. Затем левой ударил ирландца в пах.

Упрямо и зло Мэйо отражал удары. Здоровяк наваливался на юношу всей тяжестью своего могучего тела, сбивал Криса с ног, колошматил, мордовал, теснил к краю ринга, швырял на канаты: от соприкосновения с ними тело словно огнем обжигало. Мэйо заехал противнику в ухо, затем боднул головой в грудь и яростной последовательностью ударов оттеснил Кокинса назад.

Набычившись и норовя тыкнуть пальцем в глаз, Кокинс наконец-то сбил Мэйо с ног, и тот снова рухнул на землю.

Поединщики разошлись по своим углам.

– Ты как? – поинтересовался Пратт.

– Все в порядке, – бодро отозвался Крис и вдруг понял, что не соврал.

Кокинс может бить его, колошматить что есть сил, теснить к краю, однако он, Крис, хотя и перемазанный кровью, по-прежнему был в отличной форме и ничуть не устал.

Судья объявил начало следующего раунда, и, не задержавшись ни на мгновение, ирландец вышел на ринг. Кокинс сделал ложный выпад левой, затем довершил удар. Нападение застало Криса врасплох: юноша снова рухнул на землю.

Начался новый раунд. Крис нарочно занес руку выше, чем нужно. Кокинс нырнул, подставляя подбородок под апперкот. Излюбленный прием самого Сэма, как говорили ирландцу перед поединком! Сэм взлетел в воздух, Крис широко размахнулся левой и ударил противника, не дожидаясь, покуда тот приземлится. Кокинс рухнул как подкошенный.

Новый раунд Кокинс начал с того, что обрушил правый кулак на раненую руку Мэйо. Выходит, углядел-таки искалеченный палец! Крис заскрипел зубами от боли; Сэм расхохотался, сделал ложный выпад и заехал правой прямо по ране, затем еще раз и еще. Противники сошлись в клинче, и, глядя мимо головы Сэма Кокинса, Мэйо заметил в углу ринга Мюррея. Тот злобно усмехался. Нос у Мюррея был перебинтован, усмешка открывала широкую брешь в зубах, которой раньше не наблюдалось; ренегат держался прямо, как шомпол, – неудивительно, ребра-то переломаны! Разумеется, именно он подсказал Сэму насчет раны.

Кокинс заехал по больной руке локтем, и Мэйо скривился от боли. Вдруг из самых глубин его существа поднялась волна ярости: поднялась, захлестнула, взорвалась пламенем в черепе. Обезумев от боли, ирландец врезал Кокинсу правой, затем обеими руками заехал в солнечное сплетение. Кокинс откачнулся назад, лицо его посерело; Крис ударил снова, на этот раз наотмашь, правой; могучий кулак рассек кожу над левым глазом противника. А теперь – сбоку! А теперь – справа! Так, хорошо… Сэм покачнулся и едва не упал, но Крис прыгнул вперед и левой ухватил противника за талию.

Три коротких, сокрушительных удара пришлись Сэму в голову. Затем, оттолкнув Кокинса, Крис далеко выбросил вперед правую руку, и кулак впечатался в подбородок противника. Глаза Сэма остекленели, и кондуктор бессильно рухнул в пыль. В то же самое мгновение рука Мюррея качнулась вверх, и в ней блеснул револьвер.

Спрятаться было негде, да Крис Мэйо и не искал укрытия. Последний удар его был настолько мощен, что ирландец по инерции развернулся вполоборота, едва дуло поползло вверх. Воспользовавшись силой толчка, ирландец бросился на Мюррея. Внезапно увидев прямо перед собою эти кошмарные кулаки, Мюррей выстрелил слишком поспешно. Пуля просвистела мимо; правая рука Криса описала широкий полукруг и пошла вниз.

При этом внезапном натиске зрители, что до сих пор напирали друг на друга, проталкиваясь поближе, отпрянули назад. Рука опустилась, могучий удар пришелся точно в плечо Мюррея, и тот рухнул на землю, выронив винтовку.

Растолкав толпу, к месту событий подоспели солдаты; двое снайперов метнулись вперед, но Мюррей уже проскользнул ужом у зрителей под ногами и исчез.

Крис Мэйо вернулся на ринг, но Сэм Кокинс по-прежнему лежал неподвижно и вставать явно не собирался.

Глава 13

Когда Крис возвратился в свой угол, там уже поджидал Бреннан.

– Отлично, Мэйо, отлично. – Он вытащил из кармана две сотни долларов. – Победитель забирает все – и это твое по праву.

– Спасибо, мистер Бреннан.

– Ты еще подраться не собираешься?

Крис пожал плечами.

– Может быть; зарекаться не стоит. Но этой суммы мне для начала хватит. Вы и сами в проигрыше не остались, мистер Бреннан, и думается мне, что любой другой ирландец вам подойдет не хуже меня.

– Это наводит меня на другую мысль, – сказал Оуэн Бреннан. – Я на тебе целое состояние сделал. В таких случаях я привык поступать так, как принято в Ирландии и в Англии. Я поделюсь с тобой своим выигрышем. Я загреб больше пяти тысяч долларов… не скажу тебе, насколько больше… но к твоим двумстам я добавляю еще тысячу.

Крис открыл рот.

– Тысячу долларов? – Юноша с трудом мог поверить в подобную щедрость.

– Заходи ко мне завтра, деньги будут тебя ждать. Но на твоем месте я бы поостерегся. Я видел в городе людей из шайки Парли. Кроме того, эта сволочь Мюррей, что попытался подстрелить тебя, – он наверняка ошивается где-то неподалеку.

Реппато Пратт потянулся к револьверу и наполовину извлек его из кобуры.

– Ты уверен? Здесь ребята Парли?

– Ну, кое-кто из города прибился к шайке, и я их в Ларами давненько не видел, а несколько дней назад эти люди снова объявились.

– Хотел бы я добраться до этого самого Мюррея, – проворчал Реп. – Крис стоял точнехонько между нами, и я не мог выстрелить в гада. Но он напрашивается, ох напрашивается!

Итак, Крис Мэйо стал счастливым обладателем двенадцати сотен долларов: столько денег он в жизни своей не видел. Баснословное состояние для простого ирландского парня! Однако богатство заставляло задуматься об осторожности. Слишком долго он, Крис, нищенствовал, теперь нежданно-негаданно обретенный капитал открывал для ирландца многие двери, что в противном случае остались бы для него навеки закрытыми. Однако что же делать, какую дверь выбрать? Торопиться нельзя, нужно хорошенько обмозговать это дело!

Конечно, купить земли, только где? К тому же надо раздобыть подходящих лошадок, породистого жеребца и несколько кобыл. Разумно будет посоветоваться с Оуэном Бреннаном: он же приехал в эту страну примерно в том же положении, что и сам Крис. Можно спросить и у полковника Маклина: наверняка полковник много чего знает о здешних конезаводах. А ежели сам не знает, то уж верно есть у него подходящие знакомые.

Крис вернулся в гостиницу вместе с Реппато и Халлораном. Оказавшись в комнате, Пратт устроился на корточках у стены.

– Крис, ты сиди тут, никуда не выходи. Я вроде как пройдусь да погляжу; может, чего и узнаю.

– Ты думаешь, что люди Парли не отказались от своего намерения? – спросил Крис.

– От них дождешься! Этот Джастин, он же просто одержимый какой-то! Я понял это еще в шайке. Серебряный Дик осмотрителен, и при этом великий стратег, хотя при Парли старается стушеваться. Дел Робб… ну, за этим нужен глаз да глаз. Он вроде Мюррея: рад выстрелить в кого угодно – по поводу и без повода.

Крис слышал это и прежде, но не понимал, на что ему эти сведения сейчас. Грабить город Парли явно не станет; он, Крис, вскорости сядет в поезд и уедет на запад: поди достань его! Барда Маклин и отец ее в форте, и, стало быть, в безопасности.

Оставшись один, Крис погрузил лицо в теплую воду, прижимая тряпку к распухшему глазу. Глаз почти не открывался, рана над ним оказалась довольно глубокой. Рукам тоже изрядно досталось: руки покраснели и распухли. Неудивительно: ну и лупил же он этого Кокинса, ну и колошматил! С мизинца сорвало рубец, надо будет снова перевязать покрепче.

Боксеры поговаривали, что руки якобы следует защищать перчатками. Крис эту мысль охотно поддерживал. Зачастую поединок еще не заканчивался, а кулаки боксера так распухали, что единоборец опасался бить в полную силу. Перчатки непременно защитят пальцы; что станется с противником, когда отпадет необходимость сдерживать силу удара, это другой разговор. Крис видел перчатки такого рода; многие борцы уже употребляли их в спарринге, и оппонентам приходилось туго! Но руки надо защитить, факт.

До самой темноты Крис ухаживал за своим изрядно пострадавшим телом. Мускулы ныли во многих местах, а синяков было куда больше, чем казалось раньше, во время поединка. Мэйо извел полбутыли конского эликсира и почти всю жестянку какой-то синей мази, купленной вчера Репом. Бедняга сделался липким и скользким, и несло от него за версту. Ирландец растянулся на кровати, надеясь подремать до того, как вернутся остальные.

Благодаря состязанию, Халлоран получил увольнительную и был таким образом избавлен от необходимости эскортировать генералов на охоту. Завтра вместо него отправится кто-то другой. «А ведь мог бы и сам съездить, – подумал Крис. – Поединок-то закончен, и в услугах его больше не нуждаются».

Уже засыпая, Крис вспомнил о гнедом коне. Надо сказать об этом Репу. Надо выяснить, кто его хозяин. Все, что связано с Парли, – очень важно.

Разбудил Криса стук в дверь. Юноша резко разлепил сонные веки и мгновение глядел в потолок, вспоминая, где находится. Стук повторился.

– Сейчас, минуточку! – крикнул ирландец и кубарем скатился с постели.

Все болело, руки и ноги не гнулись. Снаружи занимался рассвет; Крис вдруг понял, что, должно быть, проспал всю ночь напролет. Шатаясь, ирландец подошел к двери: бедняга еще не проснулся толком. За дверью обнаружились Реп и кавалерист Халлоран.

– Как дела, парень? Жив пока? – усмехнулся Реп.

– Скорее мертв, чем жив. Кости болят так, что ужас. Этот Кокинс бить умеет, – признал ирландец.

– А я вот всю ночь резался в карты, – смущенно сообщил Реп. – Обоих лошадей потерял, но у меня хватило ума выйти из игры, пока еще оружие при мне.

Внезапно в голову юноши пришла мысль, та самая, что мучила его накануне вечером.

– Реп, пока я помню: кто из людей Парли разъезжает на породистом гнедом жеребце с черными хвостом и гривой? Клеймо – прямая линия, еще одна прямая линия прямо над нею, а от нее, в свой черед, отходят три вертикальные черты.

– Если ты намерен осесть на Западе, Крис, ты лучше поучись читать клейма. Это клеймо называется «Е-над-чертой». Хозяин коня – Холли Барнс; а жаль, что не я.

Халлоран резко обернулся.

– Холли Барнс? Не может быть! Холли Барнс едет с генералами на охоту в качестве проводника.

Криспин Мэйо похолодел. Руки его, неловко ощупывающие распухшее лицо, застыли в воздухе. Генералы – все до одного – едут на охоту за бизонами, а проводником у них – человек из шайки Парли. Совпадение? Вряд ли!

– Хал, – спросил он, – как так случилось? Ты знаешь?

– Охоту затеял Дюррант. Тот самый инженер железной дороги, что спорит с Доджем касательно прокладки путей. Кто-то навел его на Барнса, а Барнс якобы хвалился, что видел бизонов к северу у реки, так что Дюррант нанял его проводником. – Халлоран уставился на Репа, Крис тоже. – Ты говоришь, что Барнс – из шайки Парли? Того самого Парли, что собирался похитить Шермана, а умыкнул Маклина?

– Ну да, Хал. А теперь его, Парли, ставленник поведет их всех – Гранта, Шермана, Шеридана, Хейни, Доджа, – и поведет туда, куда скажет Парли.

– Может быть, Холли откололся от шайки? – протянул Реп. – Бывает и такое.

– Ты бы в том поручился? – спросил Крис напрямую.

– Нет, конечно, нет, – отвечал Реп. – Я скажу тебе, что я еще узнал: в городе полным-полно дружков Парли. Его банда значительно выросла с тех пор, как мы с ней поцапались.

Крис уставился на Халлорана.

– Нельзя терять ни минуты! Давай быстро в форт, скажи там, чтобы всполошили солдат – и в погоню!

– Ничего не выйдет, – возразил Халлоран. Вытянутое лицо кавалериста было смертельно бледно. – Два патруля в составе двадцати человек в каждом выехали сегодня на рассвете, один – на восток, другой – на запад, вдоль трассы. В форте осталось не более четырех-пяти солдат.

Крис пораскинул мозгами.

– Реп, хватай коня и дуй вдоль путей на запад, скажи патрулю, пусть едет на север вдоль реки, или притока, или что уж там есть, навстречу генералам. Я поскачу прямо к ним. А ты, Хал, гони на восток и направь тамошний патруль в нужном направлении или пошли кого-нибудь вместо себя, только быстро! Нельзя сидеть сложа руки!

Халлоран покачал головой.

– Крис, ты сам не знаешь, что говоришь. Во главе этих патрулей стоят офицеры, и они получили приказ – четкий и ясный. Ты можешь сообщить им о случившемся, а уж послушаются они или нет – кто знает! В нашей власти только рассказать им все, что нам известно, а уж решат они сами.

– Так и расскажи им, черт побери! Расскажи!

Реп уже исчез. Крис Мэйо пристегнул к поясу шестизарядный револьвер, схватил винтовку и выбежал в коридор. Все тело ныло, но ирландец не сбавил темпа. У дверей гостиницы он быстро огляделся. По улицам бродили праздные зеваки, лениво переговариваясь между собой.

Мэйо помчался прямиком к салуну Бреннана; при виде его люди тоже потянулись в ту сторону, гадая, что происходит: в Ларами ирландец сделался заметной фигурой. Владелец салуна как раз открывал заведение, как на него налетел Крис.

– Бреннан, мне нужна лошадь! Лучшая, какую только можно достать за деньги! Быстро! – закричал он.

Бреннан взревел как пароходная сирена.

– Хэнк! Джо! Эй, Свед! Джордж! Пошевеливайтесь там!

Работники Бреннана выросли как из-под земли; зеваки теснились сзади. До Криса донеслись слова: «Парли… Грант и Шерман… засада».

– Я видел Холли верхом на гнедом не далее чем этим утром! Но я даже представить себе не мог…

Из-за угла появился человек, ведя в поводу первоклассного вороного жеребца.

– Держи, Крис! Поезжай – и удачи тебе!

– Я поеду с ним! – Это сказал Джо Хейзл, один из тех, кто поспешил явиться к Бреннану. Юношу тут же поддержали.

– Торопись, парень! – Бреннан хлопнул ирландца по плечу.

– Я догоню тебя с тридцатью – сорока молодцами! Эй, да в городе наберется с сотню парней, и сторонников бывшего Союза, и солдат-конфедератов, что за тебя глотки перегрызут! Все как один – законопослушные граждане!

Крис вскочил в седло и ударил жеребца пятками. В мгновение ока город остался позади. Река протекала чуть севернее; до охотников не больше часа езды, едут они неспешно, потому что никуда не торопятся и еще потому, что за отрядом следует обоз.

Крис пораскинул мозгами. С бизонами он сталкивался только в ту памятную ночь у железнодорожного полотна и ничего о них толком не знал. Тут юноша вспомнил слышанные краем уха обрывки разговоров: выходило, что бизоны якобы пасутся у реки к северу и к югу от форта.

А вот и следы охотников! Тут у юноши перехватило дыхание. На траве четко выделялись отпечатки копыт той самой кобылки, на которой ездила Барда. Их Крис хорошо запомнил. Неужели Барда тоже отправилась на охоту? Или одолжила кому-то свою лошадь?

Барда… скорее всего, это и впрямь она. А Мюррей – в числе бандитов!

Барда. Страх отозвался в сердце острой болью. Снова Барда и Мюррей… Крис осмотрел винтовку. Заряжена. Хорошо!

Здешняя местность ничуть не походила на ту равнину, по которой Крис разъезжал прежде. Не такая открытая, пересеченная, куда больше обнажений породы, тут и там виднеются рощи. Ехать по следу охотничьего отряда оказалось делом несложным. Но вдруг, перпендикулярно ему, обнаружился еще один след. Одинокий всадник промчался во весь опор на северо-запад.

– К бандитам послан, не иначе!

Крис тут же принял решение и, позабыв об охотниках, последовал за одиноким всадником. Ирландец ехал быстро, останавливаясь на каждом холме, чтобы с вершины его внимательно оглядеть местность.