Текст книги "Человек из Скибберина"
Автор книги: Луис Ламур
Жанр:
Вестерны
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Недалеко от того места, где некогда были привязаны лошади, ирландец отыскал следы здоровяка, а рядом – маленький, четко очерченный отпечаток каблучка в рыхлой земле между кустиками травы… Барда.
Все понятно. Тот же самый человек, что словил лошадей, обнаружил и Барду, но не стал возвращаться в лагерь Парли. Поискав вокруг, Крис нашел следы, уводящие на запад. Чужак явно держался низин и избегал возвышенностей. Теперь лошадей было шесть, включая кобылку Барды.
Ирландец натянул поводья и внимательно оглядел местность, которую предстояло пересечь. Он постепенно осваивался в этом краю; слух, зрение, прочие органы чувств теперь служили Крису куда лучше, чем поначалу. Железная дорога осталась где-то далеко… и казалась такой же недосягаемой, как графство Корк.
Мэйо окинул взглядом гряду холмов, уводящую на запад. Ударив пятками мерина, он погнал коня крупной рысью. В руках ирландец сжимал винтовку; ехать по следам оказалось нетрудно.
«Одно преимущество у меня есть, – размышлял Крис, -я отдаю себе отчет в том, что ничегошеньки не знаю». А это означало, что торопиться он не станет, покуда не представится возможность сделать правильный ход; а потом можно и напролом, главное – быстро. До сих пор он ничего ровным счетом не сделал, разве что открыл огонь, прикрывая Репа и Маклина… если, конечно, они и в самом деле спаслись. Барда в плену, и виноват в этом отчасти он, Крис. Он оказался в бескрайних прериях, вдали от всего привычного и родного, и, удаляясь все дальше в неведомые земли, гонится, видите ли, за человеком, который, скорее всего, знает и умеет много такого, чего Крису и не снилось. Юноша подумал, что сейчас находится к югу от маленькой красной хибарки, где отстал от поезда. Кавалерийские отряды наверняка уже выехали, вот только в здешние края доберутся не скоро.
Парли, безусловно, ситуацию прекрасно представляет и, несомненно, уже понял, что единственный его шанс – это найти лошадей и убраться из этих мест подобру-поздорову; стало быть, он и его люди явно покинули лагерь и отправились туда, где есть надежда достать лошадей.
Человек, захвативший Барду, держал путь на запад и еще чуть южнее. Крис Мэйо пришпорил мерина. Всаднику с четырьмя конями в поводу с ним тягаться бесполезно, разве что этот тип станет менять лошадей, пересаживаясь с одной на другую, чего до сих пор не делал, даже не подозревая о преследовании.
Ландшафт понемногу менялся: холмы поднимались выше, тут и там обнажалась горная порода, склоны поросли деревьями. Земля стала суше, растительность – жестче и грубее, зеленые краски поблекли, уступили место тускло-серым тонам. Опасность сбиться с пути ирландцу не угрожала. Поднимаясь на бугор, Крис видел, как цепочка следов, словно указующий перст, белесым штрихом перечеркнула травянистую равнину и уводит к скалистому холму, что возвышается на расстоянии нескольких миль.
Очень возможно, что похититель Барды наблюдает за равниной с этого самого холма, но Крис решил, что выбора у него нет. Он погнал коня галопом.
Пит Нобль оказался в затруднительном положении. Он отыскал лошадей именно в том месте, что подсказал Мюррей, и двинулся назад. Злополучный следопыт был уже в нескольких милях от лагеря, как вдруг заметил, что с холмов спустился всадник и поехал прямо к убежищу ренегатов. Великолепный конь: ни у кого из бандитов такого коня не было!
Скорее всего, это шпион, и скорее всего, там, откуда он выехал, в засаде залегает отряд вооруженных людей. Прежде чем возвращаться, Пит решил разведать местность. Парли следует знать, что происходит.
Следопыт уже подъезжал к реке, когда заметил, как из-за кустов появился второй всадник, ведя в поводу еще одну лошадь. У Нобля не осталось ни тени сомнения. Там – воинское подразделение или отряд полицейских. В любом случае, Парли следует об этом знать, чтобы избежать неприятных сюрпризов.
Оставив лошадей в некотором отдалении, Пит осторожно подобрался поближе. Хоть Нобль и отличался богатырским сложением, в жилах его текла кровь индейцев чероки, большую часть жизни он провел среди краснокожих и умел передвигаться совершенно бесшумно. Храбростью Пит не отличался, но, полагаясь на собственную ловкость, почти не опасался, что попадется в руки врага.
Тут-то он и заметил лежащую на земле девушку. В неверном лунном свете Пит рассмотрел лицо спящей: молодая, красивая. Бандит вытер лоб и облизнул верхнюю губу. Девица… и одна?
Убедившись, что девица и в самом деле одна, Нобль свернул папиросу и осторожно зажег ее, закрывая пламя рукой. Рядом на привязи паслась кобылка. Пит Нобль напряженно размышлял; докурил одну папиросу, затем другую. Двое мужчин уехали, девица осталась…
Девица эта явно из числа трех угонщиков! То-то порадуется Джастин Парли, то-то поблагодарит Пита за такую добычу!
Парли? Зачем отдавать ее Парли? Почему бы не оставить девицу себе? Это он нашел ее, а вовсе не Парли. В конце концов, кто такой Парли? На черта этот Парли сдался Питу Ноблю? Задолго до того, как Парли впервые объявился на Западе, он, Нобль, прожил здесь немало лет. Половина его предков жили здесь испокон веков! А что, если он захватит девушку да сбежит с нею? Кто узнает?
Нобль шагнул на прогалину. Глаза девушки широко распахнулись.
– Мэм, – объявил бандит, – ежели вы закричите, мне придется пристрелить вас.
Барда Маклин испугалась не на шутку, однако знала, что страху поддаваться нельзя. Она села.
– Зачем мне кричать? Я знаю, что вы пришли отвести меня назад к железной дороге, чтобы получить обещанное вознаграждение.
– Вознаграждение? – Нобль умом не отличался, однако сразу почувствовал, что дело пахнет деньгами. – Какое такое вознаграждение?
– Ну как же, железная дорога предлагает огромное вознаграждение тому, кто доставит назад меня или моего отца. Я – дочь полковника Маклина.
Глава 7
Пит Нобль напряженно размышлял. Ума ему природа отпустила немного, и теперь бедняга был всерьез озабочен. Повезло: попалась девица, да еще какая – в жизни своей он таких не видел и вряд ли увидит еще раз.
С другой стороны, деньги – дело заманчивое. Сам он об обещанном вознаграждении слышал впервые, но удивляться тому не приходится, он же шатается по прерии, оторван от всего мира. Очень вероятно, что железная дорога и впрямь предлагает немалые деньги за девчонку и ее папашу. Пит был не настолько глуп, чтобы не понять: Парли всерьез намеревался пристрелить проштрафившегося сторожа. Парли карал людей смертью за куда меньшие проступки.
Так зачем возвращаться, зачем подвергать себя риску, навлекая неудовольствие Парли? Почему бы не отвезти девчонку в форт Сандерс и не загрести всю сумму? А если уж на то пошло… почему бы не сообщить тамошним ребятам, где находится полковник Маклин? Глядишь, награду и удвоят!
Барда видела, что похититель ее обдумывает, как поступить, и предусмотрительно молчала. По пути девушка обводила взглядом темные холмы, надеясь, что вот-вот покажутся Реп или Крис. Напрасные мечты. Что бы ни надумал в итоге этот человек, Барда понимала, что положение ее незавидно.
– Мой отец должен был прибыть в форт Сандерс двадцать третьего числа, – объявила она внезапно. – Там будет официальная встреча генералов Гранта, Шермана и Хейни с Томасом Дюррантом, Доджем и прочими. Разговор пойдет о том, чтобы изменить направление железной дороги или что-то в этом роде. Поэтому вам не составит труда получить обещанное вознаграждение.
Небо посветлело: близился рассвет.
Пит ничего не ответил. Всадники проехали несколько миль в полном молчании. Огибая подножие холма, девушка воспользовалась случаем, чтобы поглядеть назад, но ровным счетом ничего не увидела. Сердце у нее сжалось. Впереди темнела протяженная полоса деревьев; в первый раз в жизни Барда испытала настоящий страх. Этот здоровяк церемониться не станет, это же не человек, а грубое животное, а у нее даже оружия нет для самозащиты.
Похититель явно знал, куда везет свою жертву: всадники оказались в лощине, по форме напоминающей чашу; со всех сторон огражденная скалами, она имела только один выход – на реку. На дне протекал ручей; росли деревья, на земле валялось достаточно сушняка для костра. Акров на сорок раскинулся травяной ковер: отличный выпас для лошадей. Нобль решительно направился к кольцу камней у самого склона. Внутри кольца чернели старые кострища.
Бесцеремонно сбросив пленницу на траву, Пит повел лошадей к воде. О побеге лучше забыть: бандит выследит ее, куда бы она ни пошла. Негодяй вроде бы свыкается с мыслью о том, что девушку следует отвезти в форт: нельзя допустить, чтобы он передумал! В этом ее единственная надежда. Барда не спеша села, стараясь не делать лишних движений.
Этот человек опасен: опасен потому, что непроходимо глуп, просто-таки непробиваем; опасен потому, что доводы разума не имеют над ним власти. Вот силы ему не занимать. Она – не ребенок, а Нобль снял ее с седла, словно пушинку. Сам огромный, тучный, однако при необходимости крадется как кот; она уже убедилась, что передвигается бандит с невероятным проворством. Надо, ох, надо переманить его на свою сторону. Ну что ж, он уже к тому близок… почти.
Только не надо сбивать его с толку, предоставляя слишком много пищи для размышлений, и разговорами отвлекать не надо, пусть взойдут семена, уже брошенные на благоприятную почву. Она в его власти; он может заполучить награду, доставив девушку в форт живой и невредимой. На данный момент этого достаточно.
Большую часть своей жизни Барда провела на бивуаках и в гарнизонах, и жизнь знала отнюдь не по книгам; знала она и то, что уважение мужчин очень легко потерять. Пока что этот тип ее уважает, потому что она вела себя до крайности осмотрительно. Она – дочь полковника, и нельзя об этом забывать.
Возвратившись, Нобль принялся разводить костер – точно, быстро, ни одного лишнего движения. Ну что ж, дело привычки. Первый же его вопрос подсказал Барде, о чем бандит размышлял все это время.
– Чего ты тут делала, а?
– Я путешествовала вместе с отцом. У него дело в форте Сандерс, я же говорила.
– Да нет, тут, на равнине… с этими двумя парнями.
– Я искала отца. Одного из этих людей я сама не знаю, он подвернулся по пути. – Для пущего правдоподобия Барда предпочла солгать. – Второй – служащий железной дороги. Я пригрозила ему увольнением, и он поехал со мною как миленький.
Пит задумался. Встал, распаковал тюки, принес все необходимое и занялся кофе. Нарезал грудинку на сковороду. Толстые пальцы чистотою не отличались, но девушка знала, что виду подавать не следует, и предпочла отвернуться.
– Реп присоединился к нам в прерии. – Внезапно ее осенило. – Сдается мне, он прослышал о вознаграждении. Телеграф починили и обещают награду тому, кто отыщет отца и меня. Я была в поезде, но в форте Сандере почему-то решили, что меня тоже похитили.
Барда замолчала. Теперь Ноблю есть о чем подумать. Бандит напряженно размышлял про себя.
– Где гарантия, что деньги мне и впрямь достанутся?
Барда изобразила удивление.
– А как же иначе? Вы вели себя как джентльмен, я сама могу это подтвердить! Я всем скажу, как вы обо мне заботились. Вы спасли мне жизнь!
Нобль прополоскал чашку и налил в нее кофе. Девушка приняла грязную посудину не поморщившись и осторожно сделала глоток. Вкусно, очень вкусно. Барда не преминула похвалить своего похитителя. Пит передал девушке оловянную тарелку с грудинкой, и она приступила к еде: изящно, не торопясь. Бедняжка так проголодалась, что на тарелку даже внимания не обратила. Затем выпила еще кофе; Нобль воспользовался той же чашкой, а позже той же тарелкой.
Барда следила за тем, как бандит ест, вытирая жирные пальцы о траву рядом с нею. Она отвернулась, скользнула взглядом по стволам деревьев, по скалам… кажется, там что-то мелькнуло?
Нет…
Нобль напряженно размышлял, и девушка тревожилась о том, какое направление примут его мысли.
– Вы хорошо знаете равнину, так? Я заметила, как вы изучали местность и как обращались с лошадью.
– А то! – Бандит вытер жирные пальцы о штаны, затем о рубашку. – С любым чистокровным индейцем могу потягаться. Всю жизнь провел на равнине. Я и в болотах не промах, и в лесах тоже. Я вырос среди индейцев чероки.
– Тогда удивляться не приходится. Я думаю, вас охотно наймут в разведчики.
Это бандиту не понравилось.
– Еще чего не хватало. Терпеть не могу эту вашу армию. Я – сам себе хозяин, чужие мне не указ. Поэтому я и ушел от Парли.
– Парли?
– Ну да, он самый. Тот, что захватил твоего папашу. Раскомандовался тоже, словно мы ему – полк солдат. Называет себя «майор». Да он такой же майор) как я.
– Почему бы нам не поспешить в форт Сандерс? – спросила девушка в лоб. – Пора и в путь, задерживаться незачем. Вы легко найдете дорогу, я знаю, что найдете.
– Конечно, найду. Да вот только лошади устали.
– Мы можем пересаживаться с одной лошади на другую, как это делали монголы.
– Кто? Это еще кто такие?
– Да монголы! Под предводительством Чингисхана они покорили почти всю Азию и большую часть Восточной Европы. У каждого всадника было по нескольку коней, и он пересаживался с лошади на лошадь, не останавливаясь в пути. Монголы пили кобылье молоко и кровь своих же коней.
Бандит воззрился на девушку во все глаза.
– Да ну! И подраться небось не дураки?
– Воинов свирепее история не знала. Сровняли с землей сотни городов.
– Держу пари, что на племя черноногих им нарваться не доводилось. Эти черноногие – парни не промах! Тоже драться умеют. Я жил среди них. Вот возьму и вернусь к ним, и никто меня пальцем не тронет, даже армия. Буду делать все, что душе угодно, – бахвалился бандит. – А потом удеру к черноногим – только меня и видели. – Нобль поглядел на девушку, глаза его недобро вспыхнули. – Вот увезу тебя к ним, и даже твой папаша тебя не разыщет. Так и не узнает, что с тобой сталось.
Разговор принимал опасное направление.
– Я слышала, что индейцев разговорить непросто, но разве подарками их не подкупишь? Предположим, что отец предложит им богатые дары? – улыбнулась девушка.
Бандит покачал головой, но видно было, что эта мысль ему не пришлась по душе.
– Черта с два выгорит у него дело. Ему придется откупить тебя у меня, а ежели я не захочу продавать, так и не продам. А уж скво из племени черноногих, они из тебя всю душу вытрясут! Сущие стервы. Лучше попасться в руки индейцев-вождей, чем их скво!
– У моего отца много друзей среди индейцев. Он в большой дружбе с вождем Багряное Облако.
– Красное Облако из племени сиу. Черноногие плевать на него хотели, да и чероки тоже. – Нобль поднялся на ноги. – Спать будешь прямо здесь. Выедем ближе к полудню.
Нобль ушел приглядеть за лошадьми, а девушка принялась дергать траву, сооружая себе ложе помягче. Под руку ей попался округлый камень величиной с кулак. Барда осмотрела находку и положила поближе, так, чтобы можно было дотянуться. Девушка оглянулась по сторонам, ища, не найдется ли короткой палки, что при необходимости послужит оружием, но так ничего и не нашла. Все палки лежали в костре и уже изрядно обгорели.
Девушка опустилась на землю и устало откинулась к стволу дерева. Сквозь крону она различала небо, то же самое утреннее небо, что видела дома, в Мэриленде… Как это было давно, как далеко!
Барде вспомнились школьные годы, бабушка, дом… трудно поверить, что она здесь, и в таком отчаянном положении. Но никому не дано знать, что произойдет в следующую минуту. Одно мгновение – и мирной жизни конец, и впереди – сплошной ужас.
При этой мысли Барда вздрогнула. Она привыкла к легкой жизни. Не то чтобы поначалу ей нравились армейские гарнизоны, нет; тогда девушке казалось, что жизнь ее полна трудностей. Теперь-то она поняла, что до сих пор жила под колпаком, словно оранжерейное растение, надежно защищенная границами, заслонами, заборами, условностями и ритуалами цивилизации. Барда убедилась, что мира совсем не знает, благодаря многочисленным оградам, что возвели вокруг нее мужчины; однако как эфемерны эти ограды, как быстро могут растаять в воздухе, уничтожая даже тех, кто с нетерпением ждал перемен.
А ведь когда-то девушка ощущала себя как в клетке! Она чувствовала, что хочет большего, а сама понятия не имела, как мало приспособлена для тяжелых испытаний. Она мечтала о Диком Западе, а когда оказалась на его окраинах, так даже ленч готовила из покупных продуктов и шагу ступить не могла без защиты и поддержки, которыми неизменно обеспечивало девушку привычное ей общество.
А здесь – ничего подобного. Она оказалась один на один с мужчиной, который и на человека-то не похож, который полагает, что может безнаказанно сделать все что угодно и скрыться в становище черноногих.
Барда пододвинулась ближе к дереву и снова нащупала камень. Это успокаивало. Ружье пришлось бы более кстати, однако девушка помнила, что сказал ей отец, когда она с похвалою отозвалась о превосходном вооружении армии, что якобы делает армию непобедимой. А сказал полковник вот что: «Не забывай, дорогая, что за миллион лет до того, как изобрели винтовки, люди убивали друг друга дубинками и камнями. Метко брошенный камень может убить так же верно, как пуля».
Камень приятно холодил руку. Девушка положила его на землю, пожалев вдруг, что булыжник так мал, и сама удивилась пришедшей в голову мысли. Никогда не испытывала она желания убить и всегда говорила, что на подобное вовеки не осмелится, однако теперь обстоятельства изменились.
Девушка прислонилась к дереву; спустя мгновение усталость взяла верх, и Барда задремала. Вдруг совсем рядом послышался шорох; девушка резко открыла глаза. Бандит склонился над нею.
– Вставай! – приказал он. – Я не повезу тебя в форт.
Барда не двинулась с места.
– Тронь меня хоть пальцем, и тебя вздернут на первой же виселице.
– Проклятье! – зарычал Нобль. – Они меня не отыщут. Среди черноногих я…
Девушка вспыхнула от гнева.
– Не будь дураком! – бросила она, поднимаясь на ноги и отводя руку за спину, так, чтобы бандит не заметил зажатого в кулаке камня. – Только месяц назад солдаты явились к становищу черноногих и арестовали сына вождя по обвинению в убийстве. И никто из индейцев даже не пикнул! Времена меняются, друг мой.
– Ты врешь! – заорал бандит. – Гнусно врешь!
Девушка попала в самое больное место: всякий раз Нобль думал о становище черноногих как о спасительном убежище, как о земле обетованной, где он окажется в безопасности. А она, Барда, безжалостно развенчала этот миф.
– Это правда. – Гнев придал девушке храбрости: нет, этому громиле ее не запугать! – Это чистая правда, и если ты поднимешь на меня руку, от солдат тебе не уйти, уж об этом я позабочусь. Я же выросла среди военных! Они меня с детства знают и любят. Я для них – как сестра и дочь! Если ты…
Нобль отступил на шаг, не сводя с девушки глаз.
– Ты думаешь, я струшу? – Голос бандита звучал хрипло, он и в самом деле испугался или, по крайней мере, встревожился. – Да плевать я хотел на твоих солдат! – Глаза негодяя вспыхнули, во взгляде читалась одержимость, почти безумие. – Откуда им узнать про меня? Я свое возьму, а когда солдаты тебя найдут, они решат, что это сделали индейцы, и…
Нобль шагнул к своей жертве, одна рука потянулась к левому запястью девушки, а другая – к ее талии.
Девушка размахнулась и нанесла удар.
С самого детства Барда Маклин плавала и скакала верхом, играючи управляясь с самыми норовистыми лошадьми! Она ударила камнем – и ударила изо всех сил. Слишком поздно заметил бандит ее руку; он заслонился ладонью, и камень угодил прямо в висок. Нобль пошатнулся; не теряя времени, девушка снова ударила негодяя – на этот раз куда-то в ухо.
Нобль рухнул на колени. Попытался было встать и снова распростерся на земле.
Быстрее молнии девушка бросилась к лошадям. Проворнее, чем когда-либо в своей жизни, она оседлала кобылку и надела на нее узду. Затянула потуже подпругу, затем оглянулась на своего мучителя.
Нобль поднимался на ноги.
Девушка развернулась, подбежала к костру, схватила винтовку. Повернув голову, она прищелкнула языком, подзывая кобылку. Лошадь затрусила к хозяйке. Барда вскочила в седло.
Встав на колени, Пит Нобль шарил вокруг в поисках револьвера.
Девушка дала шенкеля, лошадь скакнула в сторону и понеслась прочь. Непрестанно подгоняя кобылку, девушка сломя голову мчалась туда, где, по ее предположениям, находился север. Проехав около мили, Барда натянула поводья и прислушалась. Ни звука; только койот подвывает вдалеке.
По солнцу, что просвечивало за скользящей грядой облаков, Барда установила наконец нужное направление. Она поскачет на север, пока не доберется до железнодорожного полотна, а потом направится…
Куда – на запад или на восток? Может быть, она опознает места, да только как? Девушка предполагала, что находится далеко к западу от крохотной станции, рядом с которой остановился поезд. До следующей остановки в западном же направлении еще много миль, и повсюду рыщут индейцы.
Мгновение поколебавшись, Барда повернула коня на северо-восток. Поиски ведутся от станции, именно оттуда выступят отряды, так что если она поспешит туда, она окажется в безопасности, и чем ближе к станции, тем надежнее.
Далеко позади прозвучал выстрел – или это ей показалось? Барда прислушалась: тишина. Она шагом поехала вперед.
Девушка не сомневалась, что Пит Нобль бросится за нею в погоню, однако вряд ли бандит догадается, что его жертва поскакала в северо-восточном направлении. Грязное, мерзкое животное: страх перед ним все еще не оставлял Барду. При воспоминании о нем девушку бросало в дрожь.
Барда понятия не имела, что этого человека можно уже не бояться.
Оглушенный Пит Нобль с трудом поднялся на ноги: вид его ужаснул бы любого. По лицу ручейком стекала кровь, в голове мутилось. Бандит поднял руку, осторожно коснулся пальцами безжизненной кисти. На ощупь мягкая, надо полагать, кости поломаны; и в придачу один глаз видит не лучшим образом. Нобль прислонился к дереву, стараясь собраться с мыслями.
Девчонка исчезла. Он видел ее верхом на лошади с винтовкой в руке. Пит подошел к костру, рядом с которым оставил винтовку; винтовки на месте не оказалось. Бандит тупо заморгал. Череп болел все сильнее. Нобль налил себе кофе, осушил чашку одним глотком я снова наполнил, затем выпрямился – и все поплыло перед глазами.
Вдруг в глазах прояснилось: напротив, по другую сторону костра, стоял Мюррей: циничный, несгибаемый Мюррей с орлиным носом.
– Парли хочет знать, где лошади.
Нобль махнул рукой.
– Вон там, за деревьями. Я словил несколько штук.
– И позволил девчонке обвести себя вокруг пальца!
– Так ведь награду же обещали! Я…
– Я все видел, Пит. Я видел, чего ты от нее пытался добиться, и эта стерва тебя провела. Черт побери, Пит, Парли был прав. Ты ни на что не годен, и ранен к тому же. Думается мне, у тебя череп треснул, Пит, и ежели я оставлю тебя здесь и подоспеет армия…
– Я поеду с тобой. Я в полном порядке.
– Мы не можем рисковать, Пит. Стоит взять тебя на мушку, и ты поджимаешь хвост. Я Сам отведу лошадей в лагерь, Пит; так уж и быть, окажу тебе эту услугу. Я скажу, что ты чуть-чуть не дотянул. Я все объясню Парли, не сомневайся.
– Если ты это сделаешь, я…
– Я расскажу все, как было, Пит, – заверил Мюррей. – Но рисковать мы не можем. Ты, чего доброго, разболтаешь имена или еще что. Не можем мы рисковать, никак не можем.
– Тогда что ты задумал?..
– А вот что, Пит. Только-то и всего. – Мюррей молниеносно выхватил револьвер и выстрелил в упор. Нобль заметил движение руки и потянулся было к кобуре, но пальцы, что сомкнулись на рукояти револьвера, были уже пальцами мертвеца.
Мюррей склонился над телом, снял с Нобля часы, вытащил из кармана несколько долларов и забрал револьвер.
– Продам какому-нибудь индейцу, – пробормотал он. – Выручу доллара три, а то и все четыре.
Мюррей вскочил в седло и повернул коней на северо-восток.
– Ты проиграл, Пит, – объявил он вслух, – а я вот выиграю.
Проехав около мили, в серых предутренних сумерках Мюррей отыскал след одинокой кобылки, идущей шагом.