Текст книги "Север"

Автор книги: Луи Фердинанд Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Здание и впрямь примечательное!.. девять этажей, не меньше… но в каком состоянии! окна зияют пустотой… отовсюду свисает… железная арматура… всякий хлам, осколки стекла… сплошным слоем… какие-то лохмотья… развеваются на ветру… не представляю, что здесь можно продавать! задыхаясь от пыли… под ураганным ветром… мы проникаем внутрь!.. бомбы превратили все в винегрет! от полок не осталось и следа… от лестниц тоже… ни витрин… ни лифтов… все в каше до самого подвала… ах, да тут еще и персонал!.. старые хрычи в роли продавцов… о, зато очень любезные… улыбающиеся… два, три в каждом отделе… отделе с пустотой… под вывесками… «Шелк»… «Фарфор»… «Костюмы»… ну а где же трости?.. костыли?..

– О, конечно!.. как же… как же!.. это на четвертом!

Наверх!.. лестниц нет… только стремянки и небольшие лесенки… мы проходим мимо «Галантереи»…

– Leider! Leider! это недалеко! bald!

Пожилые улыбающиеся господа отправляют нас дальше… трости – на «пятом».. еще несколько лесенок… есть!.. не может быть! единственный отдел с товарами! трости – на любой вкус! и народ!.. единственное место, где идет оживленная торговля! военные, штатские… детишки… и торгуют здесь уже не старики, а исключительно калеки!.. увечные… кривые… даже безногие… такие же точно инвалиды, как и покупатели… в общем, какая-то «Ярмарка чудес»!..

Я сразу же, без проволочек, выбираю себе две трости, две палки, легкие, с каучуковыми наконечниками, просто загляденье!.. беру их!.. и в кассу!.. двадцать марок!.. вот удовольствие!.. теперь мне никакие головокружения не страшны… абсурд, конечно!.. смешно радоваться, как мальчишка, когда ты дебютируешь в качестве хромого!.. но я был по-настоящему счастлив! от того, что в этом огромном и пустом магазине нашелся-таки единственный отдел с продавцами и тростями на любой вкус…

Где он теперь?.. в какой зоне?.. что с ним стало?.. с этим магазином без лестниц?.. я поспрашивал… здесь… там… на меня смотрят… как на ненормального… никто ничего не знает…

* * *

Я со своими палками, Лили и Бебер, теперь мы совсем как туристы… ищем отель! городу уже досталось… кругом дыры и вздыбленные мостовые!.. странно, но самолетов не слышно… может быть, Берлин их больше не интересует?.. поначалу я ничего не заметил, но постепенно врубился… в городе остались одни декорации… целые улицы фасадов с зияющей пустотой вместо интерьеров… за редкими исключениями… пожалуй, в Хиросиме все было уже гораздо чище, четче, ровнее… ведение бомбардировок – это тоже искусство, тогда оно еще не было доведено до совершенства… а там с двух сторон улиц как бы создавалась иллюзия… ставни закрыты… и что еще интересно, на тротуарах обломки, балки, черепица, трубы не валялись в кучах, как попало, а у каждого дома его обломки, аккуратно сложенные перед дверями, возвышались до второго или третьего этажа… причем обломки пронумерованные!.. если бы война вдруг завтра закончилась… не прошло бы и восьми дней, как они все бы расставили по своим местам… вот Хиросиму так восстановить было бы невозможно, прогресс имеет свои отрицательные стороны… а тут, в Берлине, все бы восстановили за восемь дней!.. балки, сточные трубы, каждый кирпичик уже пронумерованы и выкрашены в желтый и красный цвета… ярчайшее свидетельство непреодолимой тяги к порядку… дом уже мертв, остался один кратер, все его кишки, трубы, кожа, сердце, кости – снаружи, и тем не менее, эти внутренности разложены на тротуаре в определенном порядке… как животное на бойне… взмах волшебной палочкой! оп! и кишки опять на своем месте! оп!.. и уже опять скачет! если бы Париж был разрушен, представляю, как бы его стали восстанавливать!.. на что бы пошли все эти балки, кирпичи, сточные трубы!.. ну разве что на парочку баррикад?.. опять!.. а тут, в этом несчастном Берлине, я видел стариканов и старушенций моего возраста и даже старше, за семьдесят, а то и восемьдесят… некоторые уже слепые… и они все были заняты делом… складывали все на тротуарах перед фасадами, нумеровали… кирпичи сюда! желтую черепицу туда!.. осколки стекла в яму, все до одного!.. и ни секунды передышки!.. дождь, солнце, снег… Берлин никогда никого не настраивал на легкомысленный лад! под таким небом не до веселья… мы почувствовали это еще в Нанси… нужно готовиться к серьезным испытаниям, тяжелому труду, приступам тоски, семилетним войнам… тысячелетним… вечным!.. взгляните на их лица!.. или даже на их реки!.. их Шпрее… этот тевтонский Стикс… на ее медленное тяжелое течение… какая она илистая и темная… стоит на него посмотреть, как пропадает всякое желание смеяться… это сказалось сразу на нескольких народах… мы, я, Лили и Бебер смотрели на нее с парапета… и тут к нам подходит какая-то дама, немка… с явным намерением что-то нам сказать… она любит животных… и пытается погладить Бебера… его голова торчит из сумки… он тоже, как и мы, смотрит на Шпрее… эта дама интересуется: откуда мы… из Парижа!.. беженцы… у нее доброе сердце, и она нам сочувствует…

– О, но с котом у вас будут проблемы!

Раньше я ничего об этом не знал, и впервые услышал от нее, что домашние животные, «беспородные» кошки и собаки, «не подлежащие размножению», рассматриваются как ненужные… и в соответствии с Приказом Рейха должны быть в кратчайшие сроки переданы «Обществу защиты».

– Поосторожнее в отелях! там их представители под надуманным предлогом могут вам предложить… провести «ветеринарный осмотр»… и вы больше своего кота не увидите!.. на них тренируются в СС, вырывают им глаза…

Теперь мы предупреждены… я выражаю ей свою признательность… будем внимательней в отелях!.. Бебер не подлежит размножению, он не породистый… однако паспорт у него есть… я сам водил его на осмотр в Отель Крийон… к полковнику-ветеринару немецкой армии… «кот Бебер принадлежит доктору Детушу, проживающему на улице Жирардон, 4, и не является носителем какой-либо инфекции (фото Бебера)…» а насчет породы полковник-ветеринар ничего не написал… вот мы и посмотрим в полиции!.. но разговоры разговорами, а как же нам быть с нашей визой?.. о, я все время об этом думаю!.. без правильно оформленного паспорта нас нигде не примут… Шульце ведь нас предупредил… «первым делом идите в полицию!»

– Ладно, малыш! идем!

Пришлось еще немного прогуляться… я обращаюсь к первому же schuppo[15]15
  полицейский – (нем.)


[Закрыть]… сразу же за мостом… «отдел виз»?.. да, тут недалеко!.. он указывает мне на два… или даже три строения между Музеем и трамвайной остановкой… прекрасно!.. подходим… объявление… что-то про «перемещенных лиц»… уже даже слышна чья-то ломаная речь… дети, бабульки, девушки… на первый взгляд, полная неразбериха, однако таблички вносят некоторую ясность… как и в случае с кирпичами… «Балканы» здесь… «Россия» там!.. «Италия» дальше… ну а мы, Franzosen, в самом конце… направляемся туда… стучимся… небольшая очередь… herein[16]16
  Войдите (нем.)


[Закрыть]!.. вот мы и у цели!.. теперь нужно добраться до человека за печатной машинкой… нас человек двадцать, а он один… мы готовы ответить на вопросы за других… мы не эгоисты, ответим за всех… за всю очередь… беженцы из Нуармутье… Гаргана… Марли… Вилльтанез… и никто не умеет говорить по-немецки!.. мы можем им помочь… но этому типу за пишущей машинкой просто не дают открыть рта… все сами лезут к нему с вопросами… и отвечают тоже все вместе… хором… от него им нужны только подпись и печать! он бормочет, что хотел бы посмотреть… ах, бумаги! ему нужны наши бумаги!.. вот! вот! бумаг у нас навалом! можно продавать на вес! и в сумках, и в карманах!.. интересно, что он собирается с ними делать, этот идиот? я наблюдаю за тем, как он перебирает все эти «документы», сертификаты, книжечки!.. в определенном возрасте это начинает страшно тяготить! можно впасть в настоящую депрессию… от такого обилия всевозможных свидетельств, копий, крещений, контрибуций… да еще в двух, трех экземплярах!.. тут выскакивает еще один бумагомаратель… и требует наши фото… о, они у нас есть!.. особенно у Ля Виги!.. лучшие кадры его последнего фильма… служака пялится на нас… сравнивая наши физиономии… что-то его не устраивает! определенно!.. как, это вы?.. да не может быть!.. это не я, не Лили и не Ля Вига!.. никакого сходства!.. однако мы-то знаем, что это мы! мы! а не кто-то иной!

– Ach!.. nein!.. nein!

Продолжает наглеть щелкопер!.. мы не так уж и изменились!.. он что, ослеп? времени-то всего прошло! но ему на это плевать! и за кого он нас принимает?.. я тоже смотрю, сравниваю… конечно, вид у нас усталый… мы немного похудели, но не более того! а он нас кем считает? диверсантами?.. саботажниками?.. в газетах у них только об этом и пишут!.. как бы там ни было, но факт остается фактом: ему нужны другие фотографии!.. необходимо сняться еще раз, и желательно в фас… в лачуге на другой стороне Шпрее… «Фотоматон»… вдалеке виднеется палатка, желтая с красным…

– Странный тип, честное слово!

А может, он просто связан с этой палаткой?.. во всяком случае, на несходстве он явно подвинулся… судите сами: еще одна пара!.. вполне приличный господин с бородкой и его плачущая жена… приехали в Берлин, чтобы навестить сына в больнице… местной «Богадельне»… сын был ранен на Востоке… маньяку в пенсне они тоже кажутся не похожими на себя… приехали они из Каркассона… они пытаются ему что-то объяснить… приглашают нас в свидетели…

– Возможно мы немного и изменились, но не настолько же, не правда ли, мадам?.. тяготы пути, переживания?..

Мы смотрим, сравниваем… небольшие перемены есть, но узнать их вполне можно!.. этот чиновник в пенсне – либо маньяк, либо мошенник… в лучшем случае, опасный шутник… но мы в его власти, и он в наказание отправляет нас в угол ангара, дабы мы не мешали ему снимать копии с наших бумаг… сначала он должен их переписать… а затем еще и перепечатать… господин с бородкой из Каркассона, тсс! довольно шуметь!.. и как же он собирается с нами поступить?.. что за шутки! о, Ля Вига с ним согласен!.. плевать он на нас хотел!.. с высокой башни!.. этот лягавый щелкопер явно зарвался!

– Подумать только, мсье! он нас не узнает!.. меня!.. да мое фото на всех стенах! по всей Европе! к несчастью! увы!.. и в Америке! а этот болван меня не узнает! интересно, откуда взялся этот кретин?.. вот вам и их хваленая полиция!.. свора тупых ублюдков!.. на наш поезд бы его, пусть бы покатался, как мы!.. а я там был, да, мсье!.. на последнем поезде с Восточного Вокзала… взгляните на мой чемодан!

Он направляется к скамейке напротив… достает из-под нее свой чемодан… ставит его наверх!.. открывает… оттуда вываливается куча изорванного в клочья белья… рубашки… носовые платки… штаны…

– Вот видите!.. как только мы проехали Эперне, мы превратились в мишень!.. поезд-мишень!.. две насыпи!.. то с одной стороны, то с другой! тю-ю! тю-ю! ррррт! да что там мои чемоданы!.. сколько трупов?.. никто не знает! у меня было еще три сумки!.. пришлось их оставить! маки́ теперь хозяйничают во всей Франции!.. я в этом убедился… на собственном опыте!.. а в Париже что, иначе?.. и в Париже тоже! как, вы не знали?.. можете мне поверить!..

Стоя здесь, он как бы заново рисовал себе всю картину…

– Вы не представляете! даже этих серых мышек, телефонисток!.. вырывают языки, связывают парами, и в Сену!.. с моста Конкорд!

Эти двое, бородач и его слезливая дама, кажется, сомневались… ах, не может быть!

– Вы мне не верите, мсье?.. что ж, тогда можете сами прогуляться сейчас по любому парижскому мосту, а потом поделитесь со мной впечатлениями!..

Их скептицизм его крайне раздражал! разве наши чемоданы не были в дырах?.. вот вам доказательство! три… четыре пули!

– Пошли, Фердина! я больше не могу тут находиться!

Он выходит и увлекает меня за собой… мы сразу же натыкаемся на дверь с табличкой… Abort… туалет… и заходим туда…

– Это же стукачи! ты что, не видишь? ну те, что якобы из Каркассона!.. очнись! они же хотят нас заложить!..

– Ты так думаешь?

– Уверен!.. в этой конуре полно микрофонов, они там всюду!..

Хорошо… я приму это к сведению…

– Фердина, если мы хоть чуть-чуть задержимся здесь и не уйдем отсюда!.. сейчас же… немедленно!.. мы не уйдем отсюда уже никогда!

Я с ним согласен.

– Сходи за Лили!.. а этому типу за столом мы скажем, что отправляемся пообедать напротив и скоро вернемся!.. мы оставляем ему наши бумаги! все наши бумаги! и вернемся с фотографиями!.. он вымогает у нас бабки, можешь мне поверить!

– Ты прав!

Я делаю знак Лили… подскакиваю к столу!.. естественно, в силу своих возможностей!.. нашего чиновника уже нет, он пошел есть… черт! там уже другой! тот выслушивает… он конечно не против, чтобы «мы вернулись», но он нас предупреждает, что мы останемся без еды, если не представим паспортов!

– Я дам вам «талоны»… пока это все!..

Hausgericht[17]17
  домашняя еда (нем.)


[Закрыть]!.. очень скромная пища!..

Да! да! конечно!.. главное, отвязаться от него, вырваться из этой конуры! а эти двое из Перпиньяна! может, тут и не причем? никакие не стукачи!.. странно, правда, что они никогда не видели Ля Вигу… ни в театре, ни в кино!.. что это за личности?.. непонятно!.. от таких лучше держаться подальше!..

– Давай, Фердина! пошевеливайся! надо успеть, пока другой лягавый не вернулся!

Поторапливает он нас…

– Сперва давай пожрем!.. нет, послушай, сначала сфотографируемся! я тебе еще не все рассказал, Фердина!.. про наш славный поезд! последний улетный с Восточного вокзала!.. нас обстреливали четыре раза, малыш!.. Эперне… Мезьер… и еще в Бельгии!.. две насыпи полны маки́! вот такие дела!

Он решил повторить все заново!

– Взгляни-ка на мой чемоданчик!

Он снова его открывает… и оттуда опять все вываливается… все его тряпье!.. стоящие в очереди должны знать, каково было ему ехать в этом последнем поезде!.. а эти двое из Каркассона, что заливаются слезами, вообще не нюхали пороха!

– Вот какова сегодняшняя Франция!

О, наконец-то! кто-то его узнал!.. один!.. еще десяток!..

– Ле Виган!.. Ле Виган!.. это же он!

Он раскланивается… направо… налево… выражает им свою признательность… и снова упаковывает свой скарб… все свои лохмотья… время не ждет…

– Ну что, малыш, в путь!

А путь не такой уж и далекий… на другую сторону проспекта, в «Тюрингер Хоф»… мы решили, что, в конце концов, сфотографироваться можно и потом… Лили несет Бебера в своей сумке…

– Ты что, уже совсем идти не можешь?

Спрашивает он меня.

– Могу! просто с ней как-то легче!

– Да, ты стареешь!

Себя самого он в старости просто не представлял! лучше об этом не думать!..

– Но послушай, дружище, ты же на десять лет моложе! посмотрим, что с тобой будет годика через два!..

Неудивительно, что я ковыляю, а он прямой как штык…

Вот мы и у «Тюрингер Хоф»!.. у дворца: о, правда, довольно обшарпанного… между развалинами двух домов… от которых, можно сказать, осталось мокрое место… а «Тюрингер» еще держался, разве что один балкон обвалился… ладно, входим… регистратура… в самом центре огромного зала с золоченым потолком… я достаю наше «разрешение»: «талон на питание»…

– Stimmt!.. хорошо!.. вы хотите есть?

– Да!.. да!.. конечно!..

Отвечает за всех Ле Виган…

– А комната вам нужна?

– Две комнаты!.. одна для меня и моей жены!.. а другая вот для него, нашего друга!..

Портье своим видом напоминает о лучших временах: более, чем просторный редингот, украшенный изящным золотым шитьем, и почти адмиральская фуражка… но тут он замечает Бебера!.. его голову!.. Бебер тоже пристально смотрит на него…

– У вас еще и кот?

Черт, увидел все-таки!.. хлоп!.. он закрывает свой журнал!.. мы его больше не интересуем!

– Животных здесь быть не должно!

– Ну так и что?

– И что теперь?

Можно, конечно, было с ходу на него наехать: бош, лакей, дерьмо и т. д… да пошел, мол, ты!.. но вряд ли бы нам это помогло…

– Покажи ему свой чемодан, болван!

Говорю я Ля Виге… он послушно демонстрирует свое рванье… все свои изодранные в клочья тряпки… а я пихаю ему в нос свои костыли… мол, я не могу стоять на ногах…

– Мы же ранены! ранены! verwundet[18]18
  ранены (нем.)


[Закрыть]! и моя жена тоже!..

– Тогда обратитесь туда!.. там принимают с животными…

Он пишет на карточке название… «Отель Зенит»…

Шинкельштрассе…

Мне не хочется, чтобы Ля Вига опять начал нести какой-нибудь бред, поэтому я стараюсь сам все уладить…

– Спасибо, господин портье, мы сейчас же туда отправляемся… а не могли бы вы позвонить в этот «Отель Зенит»… предупредить о нашем приходе?

Он явно рад, что от нас избавился!

– Ja!.. ja!.. ja!..

Я достаю бумажку в сто марок, складываю ее в четыре… восемь раз… потом пихаю ему в ладонь… и с силой стискиваю его руку в своих руках… он сразу же соединяется с «Зенитом»… я слышу приглушенный диалог… «все в порядке!.. stimmt! можно ехать!» они готовы нас принять! потому что мы не скупимся на чаевые…

Я заранее заготавливаю еще одну бумажку в сто марок, чтобы нас там должным образом приняли… надо же нам хоть где-то пристроиться!..

– Ну все, Ля Вига, трогаем!

Пошутили, и ладно!.. если нас еще и из «Отеля Зенит» выставят, то куда мы тогда пойдем?.. я предупреждаю Лили и нашего знаменитого друга… чтобы впредь, прежде чем что-либо сказать, они советовались со мной!.. во избежание каких-либо осложнений!..

Но сперва эту Шинкельштрассе нужно еще найти!.. адмирал-портье даже соблаговолили выйти… и все нам показать… а, четвертая?.. нет, третья?.. налево?.. теперь все понятно!.. еще бы!.. правда, я эти фасады уже знаю: кажется, что это самая обычная улица, а ее больше нет… все ее внутренности, балки, кирпичи, лестницы болтаются на окнах… или же свалены в груду перед дверями… небольшие кучки кирпичей, заметные издали, в сущности, это все, что осталось от большинства зданий… постепенно к этому привыкаешь… тротуар теперь так сузился, что по нему мог пройти только один человек… между высокой стеной обломков и так называемыми домами… ну а от «Тюрингера» до этой улицы Шинкель было две минуты ходьбы и все время вдоль раздолбанных фешенебельных витрин… и ставен… видели бы вы нас! ведь в городе, где уже нет настоящих домов, всегда очень ветрено… в Хиросиме, должно быть, было ужасно! трах!.. и в вас летит окно!.. того и гляди, прибьет… с костылями вы… или без… у меня эта Шинкельштрассе до сих пор перед глазами стоит… дом 15… куча обломков – на уровне первого балкона… «Отель Зенит»… на сохранившемся маленьком кусочке таблички: «нит»… все верно, значит!.. звонок не звонит! и черт с ним!.. вперед!.. нас никто не встречает! ладно, глянем хотя бы, что осталось от этого «Отеля Зенит»… может, кого-нибудь найдем… в глубине я замечаю что-то вроде дворика… на котором тоже полно обломков, кирпичей и прочего мусора… но совершенно не разобранного и не разложенного по кучкам… куда там!.. как на свалке… кроме того, там еще и экскременты… что ж!.. полный букет!.. и все это почти в абсолютной темноте… тьма и плесень… где-то там сбоку должен быть первый этаж… ни окон, ни дверей… одни драпировки… интересно, живут ли в этих развалинах?.. я кричу: эй! эй!.. из кучи трухи кто-то вылезает… да это мужик!.. вы не поверите, но самый что ни на есть настоящий!.. борода, сапоги, рубаха навыпуск… да еще скалится во весь рот… ну хоть этот с нами приветлив!.. он обращается ко мне на ломаном немецком… а я кое-как отвечаю ему по-бошски… в общем, мы друг друга понимаем… от тут в «Зените» за директора, а приехал он, по его словам, из Сибири… пленный, что ли? депортированный?.. власовец?.. я его ни о чем не спрашиваю… но его уже не остановить!.. он сам все выкладывает!.. слово за слово… хвалы Сибири!.. а как же без этого? насколько все-таки эта Сибирь богата! как там много дичи! цветов! деревьев! какие там все гостеприимные! нет, я и представления об этом не имею!.. об этих долинах! пастбищах!.. кустарниках!.. а какие там гардении! нет, мне этого не понять!.. он так мне все это расписывает, что мы, видимо, должны были бы тут же, сразу все бросить!.. и отправиться в Сибирь!.. но постойте! конечно! мы бы с радостью! да вот в Берлине застряли… а может быть, он на ставке в «Интуристе»? надо будет у него уточнить… а это, должно быть, его жена выглядывает из-за драпировки… тоже настоящая баба, с раскосыми глазами и в платке на голове… эта не так разговорчива… надо ее подбодрить… Ля Вига направляется к ней… с аккуратно сложенной сотенной в руке… ну, конечно, она видит, что мы люди приличные и показывает своему мужику, что нас можно принять… впустить внутрь…

– Комнату?

Конечно, комнату! и как можно быстрее!.. две комнаты! само собой!.. где угодно! на третьем этаже?.. и это неплохо… главное, не будем спать на улице… а жратва?.. тоже, что ли, по талонам?.. нет, он предлагает нам супа, своего собственного супа, целых три котелка, и еще черного хлеба, и пива… да этот отель только с виду неказистый, а принимают нас тут совсем неплохо!.. русская оккупация не так уж и страшна! спешно поднимаемся на этаж!.. лестница!.. многие ступеньки отсутствуют… выше подняться невозможно… «четвертого этажа» нет вообще… дальше – открытое небо… ладно, сойдет и «третий»! любые номера!.. какая разница!.. «открывайте! смотрите!»… есть вполне приличные!.. двери, правда, не открываются!.. разбухли и перекосились… ну-ка, попробуем все вместе!.. стены и перегородки сразу же подаются!.. отлично!.. на нас обрушивается целая стена!.. и в перегородке рядом образуется проход… мы видим комнату… входим в нее… полно алебастра, обои, кирпичи… о, целых две кровати!.. для Лили, меня и Бебера… а как же Ля Вига? в комнату рядом! черт, двери лучше не трогать!.. это мы уже поняли! если продолжать в них ломиться, может рухнуть весь коридор!.. а то и весь «Зенит»? легче просто проходить сквозь стены… достаточно найти трещинку и засунуть туда палец! Ля Вига своим ножичком ловко выковыривает кирпич за кирпичом… без видимого напряжения… главное, подальше от дверей!.. ну вот, готово!.. комната вроде нашей, правда, без ночного столика… и раковины… небольшое зеркальце… треснутое, но все-таки!..

– Послушай, Фердинанд, ну и вид у меня!..

– Да нет! немного усталый, но это же понятно!

Больше всего на свете он любит изображать из себя страдальца… Христос в оливковой роще… последствия фильма «Страсти»{31}31
  На самом деле, речь, видимо, идет о фильме «Голгофа» Жюльена Дювивье, где Ле Виган играл роль Христа.


[Закрыть]… а теперь еще Восточный вокзал, обстрел его поезда, его изодранные в клочья рубашки, общее состояние Франции и впрямь могли его слегка травмировать… но и Христа было бы достаточно… насколько я знаю этих актеров, да и режиссеров тоже, стоит им хоть раз сыграть Христа, это уже на всю жизнь… чуть что, они перевоплощаются в Христа… первым делом, поинтересуйтесь у актера, играл ли он Христа, если – да, значит приготовьтесь… ну а если женщина сыграла Деву? она будет продолжать ее изображать и в сто лет… мне вовсе не хотелось, чтобы Ля Вига прямо сейчас, войдя в роль, распластался крестом на железной кровати… наше положение, по моему мнению, и без того было в высшей степени драматичным… ну-ка, быстро! пошевеливайся!.. напоминаю я ему о нашем супе, мужике и наших котелках… было бы очень любезно с его стороны, если бы он сходил, глянул… не забыли ли там о нас… он вглядывается в глубину двора… кажется, там кто-то идет!.. шаги… это бородач!.. но меня интересует совсем другое… я спрашиваю его: давно была последняя тревога?

– О, каждую ночь! но уже не бомбят! с бомбами покончено!

Хочется в это верить, но мне кажется, что эти самолеты-лунатики запросто начнут все сначала… на самом деле, через несколько месяцев они обязательно вернутся и устроят здесь грандиозное шоу!.. просто мы попали в период небольшого затишья… пока они занимались границами и Лондоном, а не Берлином… и все-таки, мы нашли себе убежище, пусть не очень надежное, но все равно… выбора-то у нас не было!.. окажись мы в Париже, представляю, что бы с нами стало… да нас бы там заживо поджарили!.. так что жаловаться не на что! лучше уж «Зенит», чем пекло!..

Мы садимся на наши железные койки и думаем… а подумать есть о чем… Бебер отправляется на разведку… кошки так устроены, что, попав в новую обстановку, даже если они подвергаются большой опасности, им непременно нужно осмотреть всю местность и окрестности… все жизненное пространство вокруг… вот почему, вывозя их в деревню, надо быть предельно внимательным… повинуясь инстинкту, они убегают и могут плохо кончить… здесь, в «Зените», все «жизненное пространство» исчерпывалось коридором… Бебер тут же очутился в самом его конце… Лили его позвала… но он не вернулся… пришлось ей самой искать его… за обоями… я тоже отправляюсь вслед за ней, и мы втроем, Лили, я и Бебер вместе все кругом осматриваем… ничего! пустота… о, зияющая пустота в добрых семь этажей, воронка от огромной бомбы, в которой запросто могло поместиться несколько зданий… можно сказать, «Зенит» оказался на волосок от гибели!.. бомбардировки – это ведь как лотерея!.. тряхануло?.. и вы вычеркнуты из списка живых!.. если вам на сей раз повезло, значит, досталось другим! в сущности, тоже своего рода развлечение для досуга… на кого бог пошлет? на него? на нее? на меня?.. обследуя «Зенит», мы в этой игре здорово поднаторели… тем временем Ле Виган возвращается с котелками… и какими! борщ со сметаной… вслед за ним входит сам мужик с бутылками минеральной воды… какое это все-таки блаженство!.. ах, еще и хлеб… черный… этот мужик нас балует! и даже не просит талонов… а теперь и полежать не грех, имеем же мы право немного отдохнуть… окон тут больше нет… точнее, почти нет, одни рамы… с остатками стекол… а этот русский и впрямь симпатичный, он приносит нам два больших ковра, чтобы мы могли подвесить их вместо занавесок…так, цепляем…и готово… вот теперь можно и переждать… в уютной обстановке, можно сказать… каждый у себя!.. но в контакте друг с другом… чтобы пройти к Ле Вигану, например, нужно лишь поднять два квадратика гипса… а в коридор можно попасть только от него, повернув четыре кирпича… и двери не нужны!.. от дверей лучше держаться подальше!.. а то еще рухнет весь этаж! ну а Бебер, тот везде пролезет… через трещины… крысиные норы, занавески… через некоторые трещины пошире и Лили может пройти… она забралась в самый конец коридора… и зовет меня к себе… мне совсем не хочется туда идти…

– Ну иди же! иди!

– Что ты там нашла?

– Еще одну дыру!

Ладно!.. я делаю над собой усилие… на четвереньках… через небольшой проем внизу стены… Ля Вига тоже встает на четыре кости и ползет… вот мы и на другом конце этажа… еще один «обрыв» над кратером, но уже с другой стороны!.. от него нас отделяет только подвешенный к потолку ковер… а за ковром – пустота, еще одна пропасть… в которой запросто поместилось бы три дома… а может быть, они уже там?.. боюсь, что да… «Отелю Зенит» повезло, ведь он мог рухнуть в ту или другую сторону… и частично уже рухнул, так как уцелело лишь три этажа… чудом уцелело, можно сказать… кстати, надо бы поинтересоваться у мужика, где остальные постояльцы… «sight-seeing»[19]19
  осмотр достопримечательностей (англ.)


[Закрыть]?.. new-Berlin?.. шучу, конечно!.. но если серьезно! наши фотографии!..

– Ля Вига! наши фотоматоны!

Лягавый с паспортами, должно быть, ломает голову над тем, куда мы подевались, он, наверняка, уже вернулся с ужина… паршиво, если он решит, что мы плюем на него! черт!.. но сперва нам нужно отдохнуть! хоть немного!.. особенно после супа с капустой… грех жаловаться, но все-таки он тяжеловат… мы снова встаем на четвереньки и направляемся к другой щели, побольше и поудобней… это Бебер ее нашел, широченную… а я ее даже не заметил… так!.. вот мы и у себя! все в гипсе, песке и пепле… надо бы помыться!.. я кричу:

– Иван! Иван!

Я не знаю, как его зовут, но на Ивана он не должен обижаться… может быть, у него есть щетка? нам бы и скребок не помешал, чтобы соскребать с себя весь этот гипс… и всевозможную грязь…

– Иван! Иван!

Никто не отвечает… можно ложиться… Ля Вига почти сразу же начинает храпеть… да я и сам уже почти заснул… Лили дремлет… Бебер пристроился между нами…

Ближе к ночи вдруг завыли сирены… сперва одна… потом целых сто!.. они-то и нарушили наш безмятежный сон…

– Ля Вига!.. Ля Вига!

– Не обращай внимания! русский же сказал, что они больше не бомбят! они просто над нами пролетают!

Иван в коридоре, я слышу его шаги… что он там еще затеял?

– Но послушай, не от ветра же здесь все порушилось?

Пытаюсь я возразить…

– Брось! брось, говорят тебе!.. они летят по своим делам!

Ля Вигу не переубедишь.

А, вот и Иван! он заходит… с минеральной водой и еще тремя котелками картошки и свеклы! откуда он все это берет?..

– Иван, а нет у тебя немного мяса?.. не для нас!.. для кота?

– Да! да! да! Ich will[20]20
  Здесь: Я сейчас (нем.)


[Закрыть]!

Да, этот Иван совсем не промах, как я погляжу… он заслужил еще сто марок… ради Ивана я готов ими пожертвовать!

– Ля Вига!.. Ля Вига!.. к столу!

Он, зевая, вылезает из своей щели…

– Послушай, а в России все так живут?

Хочу я знать…

– О! viel besser! гораздо лучше!

– А в Сибири?

– Noch viel besser!.. еще лучше!

– Что ж, видимо, надо решаться!

– Решайтесь, не пожалеете!

Но это еще не все… Иван стоит и наблюдает… нравится ли нам содержимое котелков?

– Merkwurdig! Иван! замечательно!

Насчет Сибири, по-моему, нам и вправду надо подумать!

– Нет, ты лучше скажи, как быть с лягавым?

Размышляет вслух Ля Вига!

– Он, наверное, уж и думать о нас забыл!

– А как же фотографии?

Я решительно настаиваю на том, что они нужны! Иван возвращается с маленьким кусочком мяса… насколько я могу судить… это мясо не пахнет… хотя какое-то блеклое… не то, чтобы я хотел показаться привередливым, к тому же, принимая во внимание все обстоятельства… место… «видишь лишь то, на что смотришь, а смотришь на то, что уже запечатлено в уме»{32}32
  Цитата из произведения французского философа и психолога Теодюля Рибо (1839–1916), которую Селин уже приводил в романе «Из замка в замок» (см.: Л.-Ф. Селин. «Из замка в замок». стр.249. СПб, «Евразия», 1998)


[Закрыть]… Бебер принюхивается к этому кусочку блеклого мяса… и впивается в него, он и не думает отказываться… вопрос исчерпан… главное, он наелся!.. Ля Вига возвращается к своему матрасу и сразу же начинает храпеть… нам, я думаю, тоже пора… никаких разговоров… только вой сирен… они завывают уже целый час… даже два… трезвонят из-за пустяков… ни одной бомбы… как Иван и говорил… «сотрясение воздуха», не более!.. подремлем же, пока есть возможность… отдохнем!.. а я понаблюдаю за приближением зари… мне к подобным ночным бдениям не привыкать… интуиция мне подсказывала, что Иван где-то поблизости… должно быть, наблюдает за нами… через какую-нибудь щель или дыру…

– Komm, Иван! komm! заходи!

Пусть не стесняется!.. я хочу с ним немного поговорить… его хождение вокруг действует мне на нервы… а вот и он!..

– Иван! а где же другие постояльцы?

– All weg! все уехали!

Так понятно, с номерами здесь проблем нет!

– А как насчет кофе?

У его жены, внизу, наверняка найдется… я даю ему еще сто марок… если так будет продолжаться, он разбогатеет… Ивана это устраивает!.. он удаляется и вскоре появляется вновь, неся на подносе три чашки, кофейник, сухое молоко и гору черного хлеба… ломтей и краюшек…

– И сахару, Иван!

А сахар у него в кармане… пожалуйста… каждому по два больших куска!.. никто не внакладе!..