Текст книги "Фармацевтическая и продовольственная мафия"
Автор книги: Луи Броуэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
Микробы являются ни чем иным, как отягощающим фактором, порождающим видимые проявления болезни. И только вследствие какой-то небрежности или ошибки, ещё в XIX в. наука была направлена по ложному пути, рассматривая человека, как объект для физиологического и механического изучения и при этом, не учитывая жизненно важного принципа, формирующего из живых существ организмы невероятной сложности.Для Луи Пастера и Роберта Коха микроб представляется уже в виде болезни, а проявление болезни – следствием заражения микробом. Но теперь нам известно, что микроб не всегда вызывает болезнь, которую ему приписывают, а болезни могут возникать не только из-за присутствия микробов в живом организме.Большинство энциклопедий приписывает Луи Пастеру открытие – микробы не возникают на пустом месте, а появляются от других микробов и их может разрушить только высокая температура. Но такое открытие было сделано Ладзаро Спалланцани ещё в прошлом веке! В дальнейшем Луи Пастер лишь проверил на практике это открытие Спалланцани о том, что для гибели микробов необходима соответствующая температура.
Не нужно также забывать, что скромный Антуан Бешан, доктор медицинских наук, профессор химии и физики, лектор Парижского университета, первым сформулировал микробную теорию. Документы из официального архива доказывают также, что Бешан раньше, чем Луи Пастер, сделал открытие о происхождении болезни шелковичного червя. Поэтому сегодня мы вправе утверждать, что Пастер лишь успешно воспользовался открытием других учёных.Таким образом, можно констатировать тот факт, что медицину и её обязательное приложение – фармацию – нельзя рассматривать, как научные направления, а скорее, как искусство, которое, с большими трудностями, начало свой дебют ещё в XX в. А что можно ожидать на заре XXI в.? Медицина и фармация не опираются на какие-либо научные критерии, а скорее на ошибочные данные, и это вызывает особую тревогу, ибо они идут порой на плутовство, и поэтому в ближайшем будущем от них можно ожидать самого худшего.
Чего ожидали, то и произошло: были потрачены целые десятилетия на, так называемые, исследования, которые нанесли огромный ущерб как больным, так и здоровым.
Медицина – это наука?
Энциклопедический словарь Ларусс и некоторые другие энциклопедические издания дают следующие определения медицины: «Это наука, которая определяет способы сохранения здоровья и лечения болезней» и фармации: «Искусство изготовления лекарств».Эти определения неверны. Медицина не является наукой.Что касается фармации, то в старые времена аптекари отдавали все силы искусству изготовления лекарств, но с появлением фармацевтических предприятий это искусство превратилось в обычную коммерцию.Как правило, фармацевт обязан был знать о возможных последствиях химического взаимодействия лекарств, предписанных в рецепте, и вовремя принять решение о недопущении их содержания в одном и том же рецепте, если он отдавал себе отчёт в той опасности, которая может ожидать пациента. Но так не происходит или по причине незнания фармацевтом побочных явлений выписанных лекарств, или кого-то из продавцов лекарств устраивает подобный рецепт.
Вот почему в рамках моего труда можно проследить, в каких специфических взаимоотношениях находятся представители этих профессий, как между собой, так и с основной массой населения, которая, до последнего момента, выказывала им полное доверие.Но подобное доверие было подорвано. За последние пятьдесят лет внутри западного общества произошла значительная эволюция буквально во всех областях, и особенно в области экономики. Технический прогресс буквально потряс трудовой мир. Менталитет и нравы изменились сами и повлекли за собой изменение многих ценностей.Избежал ли мир медицины и фармации подобных изменений? Конечно, нет. Фармацевт, а прежде аптекарь, который мог гордиться своим искусством изготовления лекарств, с появлением новых лабораторий стал простым коммерсантом.
Что касается медицины, которая и прежде не претендовала называть себя наукой, то придерживается ли она своего рода искусства или стала простым распределителем медикаментов под влиянием тех же самых лабораторий?Вот те самые вопросы, на которые я попытаюсь ответить со всей объективностью.Ввиду того, что фармацевтические лаборатории занимают важное место в деятельности этих двух родственных профессий, я попытаюсь выяснить, что представляют собой эти предприятия, производящие не только медикаменты, но и химические субстанции в большинстве синтетического происхождения, предназначенные для растений, животных и человека. А также будет изучено, какой вред несут эти субстанции для почвы, воздуха, человека и, в конце концов, для продуктов питания.
Эти промышленные предприятия создали несоизмеримое загрязнение, поставив под угрозу существование многих, как неодушевленных, так и одушевленных видов. В Берне (Швейцария) во время последнего международного конгресса по вопросу охраны окружающей среды я закончил своё выступление следующими словами, которые прозвучали, как призыв международному общественному мнению:
«Защищать озонный слой – это хорошо, но более важно было бы позаботиться о решении проблемы медикаментозного и продовольственного загрязнения. Пришло время обратиться к разуму и начать биологический способ ведения сельского хозяйства. Наступило время возвратиться к гуманной медицине. Вопрос стоит о выживании человечества».
Подобные утверждения являются основой моей работы, и я прошу коллег извинить меня за некоторую жёсткость в изложении своей позиции.В конце 1989 г. один журнал с периодическим изданием 3,5 млн. экземпляров напечатал мою статью на шести страницах: « Медицина – роковая профессия». Со статьёй ознакомились более 10 млн. читателей и, возможно, сделали поспешные и ошибочные выводы.В феврале 1990 г. другой журнал, выпущенный практически таким же тиражом, напечатал мою статью «Врачи, начинается настоящий кризис...» на пяти страницах.Широкие массы читателей были проинформированы, почему медицина продолжает игнорировать сложившуюся обстановку, придерживаясь «страусиной» политики, и не стремится реформироваться. Для этого оказалось необходимым засвидетельствовать фактическое положение медицины, даже если это было кому-то неприятно. Вот именно поэтому я и посвятил себя экологии человечества.
Краткий исторический очерк о медицине
Весь мир согласится с тем, что Гиппократа можно считать самым выдающимся врачом античного мира, а некоторые считают его даже и самым великим врачом современности. Возможно, это и правильно. Он жил в V в. до н.э. и был, по словам историков, великим клиницистом. Между тем, следует отметить, что до нас не дошло ни одного из его произведений, только известно, что они существовали, так как на них ссылался в своих записях Платон.По словам историков всех времён, Гиппократ был достоин уважения, был одновременно и историком, и талантливым врачом, считал, что только природа может вылечить больного, а задача врача состоит в том, чтобы усиливать лечебную силу природы при лечении больного, направлять её и не создавать при этом препятствий.
Кроме того, Гиппократ отдавал предпочтение этическим ценностям в медицинской практике. Придерживаясь гигиены и диеты, он не упускал случая прописывать больному травы, прибегал к хирургии в том случае, если это оказывалось необходимым.Лечебное наследие Гиппократа, которое считалось совершенным на протяжении нескольких столетий, было забыто, и только в наши дни врачи выбрали его имя для названия своей профессиональной клятвы, принципы которой они, к сожалению, не выполняют.С появлением имени Галена, гуманные и гигиенические принципы Гиппократа были подвержены презрению, а его теория – отрицанию. Гален учил, что гной обладает лечебным свойством и является основным признаком выздоровления, что фрукты вредны, что моча выделяется прямо через полую вену, что кровь просачивается от правого предсердия в левое через невидимые поры, что у женщины две матки: одна для детей мужского пола, другая – для детей женского...Этот выдающийся практик никогда не признавал циркуляцию крови, советовал не соблюдать гигиену тела во имя своих религиозных принципов и забыть о каком-либо чувстве стыда.
Начиналась эпоха долгого сотрудничества между церковью и галенистами, которая продолжалась несколько веков. И во имя этого сотрудничества произошло несколько вспышек опасных эпидемий, поразивших эпоху средневековья из-за отсутствия гигиены.И только в 1628 г. появился трактат Вильяма Харвея о циркуляции крови, который воодушевил сторонников Гиппократа. Между прочим, китайцам было известно ещё в 2650 г. до н.э., что кровь контролируется сердцем и, что существует такой феномен, как постоянный прилив и отток крови.Позже появился Ладзаро Спалланцани, который впервые открыл, что микроб не возникает из ничего. И, наконец, Эдуард Дженнер со своей вакциной против оспы. Потом появились Луи Пастер и Роберт Кох.Вот очень короткое историческое резюме по медицине. Но стоит подчеркнуть с самого начала, что медики получили то, что им оставили в наследство Гиппократ, Гален, Пастер и Клод Бернар. Однако, стоит задуматься, почему произошло так, что ошибочные модели, созданные «учителями», не считая Гиппократа, были бездумно применены на практике их «учениками».Один простой пример: скольким сейчас больным с воспалительным процессом в костях прописываются противовоспалительные средства и кортикоиды!
Аллопатическая медицина лечит последствия, а не причины. Она облегчает, но не лечит. После прекращения приёма этих лекарств артритная боль возникает вновь.
Легко представить себе замешательство всего медицинского корпуса, которое стало сегодня обычным явлением, и как подобное замешательство сказывается на напряжённом характере отношений между самими врачами, которые не могут понять друг друга.
Формирование медицинского корпуса и отношения между его членами
Медицинских работников можно разделить на следующие главные категории: терапевты, специалисты биологи, специалисты производственной медицины, хирурги, врачи профилактической медицины и преподаватели университета.
Терапевты
Это врачи, которые имеют общую медицинскую подготовку, многое познают на практике, если они обладают большими способностями.
Как правило, независимо от того, способные они или нет, если в их практике встречается патологический случай, причину которого они не могут понять или боятся принять самостоятельное решение, то автоматически направляют пациента к специалисту.
Специалисты
Это врачи, которые считают, что они знают весь материал по своей специальности или претендуют на то, чтобы знать всё. Они представляют наиболее престижную категорию врачей и формируют резерв для пополнения элитных рядов хирургов. В общем, они свысока смотрят на терапевтов, как на малообеспеченных представителей медицинского корпуса и, напротив, с большой симпатией относятся к хирургам.Невозможно закончить этот обзор, ничего не сказав об анестезиологах, необходимых помощниках хирургов, которые отличаются высокой профессиональной этикой. То обстоятельство, что они всегда отвечают за жизнь пациентов, даёт им право занимать высокий ранг среди медицинских работников.
Именно от выбранной дозы анестезиологических препаратов и от профессионального опыта зависит успех хирургического вмешательства. Без них 95% операций просто бы не состоялось. Хирурги целиком и полностью зависят от анестезиологов. Если бы не надо было принимать во внимание восприимчивость пациентов к тем или иным лекарствам, перед этими врачами вообще никогда не стояло бы никаких проблем.
Но нужно отметить, что врачи-анестезиологи никогда не известны пациентам, которые их не знают, а благодарят только хирурга.
Преподаватели университетов
Одни врачи занимаются лечебной практикой, а другие не практикуют вообще. Поэтому легко понять, что первые имеют значительное преимущество перед другими.В той области, в которой практический опыт является необходимым условием для создания базы теоретических знаний (чтобы научить других тому, что тебе самому хорошо знакомо), кажется совершенно недопустимым, когда кто-то пытается, занимая должность преподавателя, научить кого-то, не имея при этом никакого практического медицинского опыта. Но, к сожалению, нам известно много преподавателей, знания которых ограничиваются лишь одной книжной теорией.
При таком положении вещей печально сознавать, что некоторые профессора университетов излагают сомнительные и непроверенные на практике теории, в зависимости от того, к какой медицинской школе они принадлежат, усвоенные во времена их собственной учёбы, и которые они пытаются навязать своим ученикам, потому что, кроме этого они ничего не знают.Существует опасный фактор поддержания высокого качественного уровня образования: всякая дискуссия о правильности какой-либо теории или её опровержении со стороны студентов является совершенно недопустимой, так как их опрашивают на экзаменах только в рамках той программы, которая им была дана во время лекций, и невозможно что-либо добавить или выбросить. Если бы можно было оспаривать некоторые преподаваемые принципы, то тогда можно было бы рассчитывать на какие-либо серьёзные размышления и, вполне вероятно, это могло способствовать прогрессу медицинских дисциплин.
Любое опровержение какой-либо теории обязательно повлечёт за собой, как вопросы, так и ответы. Поэтому, как правило, лекции в университетах проходят не в творческой обстановке. По крайней мере, так происходит во французских университетах, чего нельзя сказать об учебных заведениях США и англосаксонских государств.
«Сидячие» профессора, то есть, те, которые никогда не имели лечебной практики, в отличие от тех, кто постоянно практикует помимо преподавания в вузе, создают впечатление распространителей теоретических умений, а не знаний. На самом деле, они считают себя государственными служащими, наделёнными обязанностью преподавать только то, что им поручено государственной программой: раскрывать только одну проблему и никаких больше отступлений. За редким исключением это довольные собой и своей авторитарной властью люди, демонстративно уделяющие недостаточно внимания студентам, мало интересующиеся своим предметом, безразлично относящиеся к коллегам. Они презирают друг друга и пользуются недостойными способами для достижения удачной карьеры и чаще всего в ущерб интересам своих коллег.Стоит также заметить, что именно эти «сидячие» профессора назначаются министром здравоохранения на важные и ответственные должности. К примеру: комиссия по доверию, которая наделена полномочиями определения целесообразности выпуска того или иного лекарства перед его промышленным производством.
Подводя итог сказанному, отмечу, что книжные издательства не переполнены произведениями вышеуказанных учёных мужей, которым, очевидно, по большому счёту и сказать нечего...
Хирурги
Хирурги находятся на вершине мировой медицинской пирамиды, работают по призванию, их профессия требует от них огромной ответственности и профессионализма, несмотря на то, что они работают с медицинской техникой высокого качества. За последние пятьдесят лет именно хирурги и биологи способствовали значительному прогрессу в области медицины.
Они снисходительно относятся к терапевтам, не проявляя к ним никакого интереса, и напротив, много внимания уделяют специалистам, которые являются основным резервом для пополнения их рядов. Между ними существуют различного рода «договорённости» и «соглашения».
Как и во всякой профессии можно встретить «паршивую овцу, портящую всё стадо», так и среди хирургов, к сожалению, есть такие, которые делают совершенно ненужные операции с одной лишь целью – извлечь из этого любую выгоду. Хотя, последнее время это встречается реже.
В 1960-1970 гг. считалось, что одна треть всех хирургических вмешательств была нецелесообразна и (особенно в США).
В эти годы средства массовой информации муссировали в своих периодических изданиях несколько нашумевших процессов.
Биологи
Биология, которая аккумулировала в себя достижения всех наук, основным предметом своего изучения считает живые существа и те феномены, благодаря которым, они развиваются. Можно предположить, что каждый индивидуум является биологом, который в течение всей своей жизни продолжает свою познавательную практику. Находит ли он во время этих наблюдений для себя какие-либо закономерности? Но это уже другая тема для рассуждений.Биолог, посвятивший свою жизнь проведению основательных исследований, занимает очень важное место в медицинском мире. Именно его научные труды позволили медицине достичь за последние 10 лет фантастического прогресса.
Открытие молекулярной структуры живой клетки и сегодня можно считать самым важным достижением в истории человечества.
Исследования в области причин образования раковой клетки генной инженерией уже не считаются достижениями в области биологии. Всего лишь 25 лет назад молекулярная биология открыла перед человечеством невообразимые горизонты.
Она создала, в чём нет сомнения, основы медицины будущего. Она не изменила основы сегодняшней медицины, она её революционизировала, заняв в этой системе ведущее место.
Современная медицина всё больше начинает играть второстепенную роль. Это стало понятным, начиная с того момента, «когда биология стала способной управлять генами: дефектные гены, которые могли бы вызвать серьёзные заболевания, стало возможным заменять здоровыми. Открылась дорога к генетическим манипуляциям, путём изменения самих генов».Современное могущество биологии настолько велико, что она ставит перед медицинским миром этические проблемы. Теперь общество, с помощью органов государственной исполнительной власти, отныне и навсегда берёт на себя обязательство принимать необходимые меры по ограничению некоторых опытов или по запрещению их. Теперь молекулярной биологии дали раз и навсегда классификацию «генетического гения».Наряду с биологами высокого уровня встречаются биологи, работа которых сводится лишь к исследованию анализов в частных лабораториях. Если совсем недавно можно было отмечать их высокий профессионализм, качество проделанной работы, то сейчас об этом говорить не приходится.
С помощью, как простых, так и высококачественных приборов осуществляется автоматический анализ крови и мочи, вследствие этого получаются удивительно противоречивые результаты. Одна журналистка в один день сдала семь анализов крови в различных лабораториях. Полученные результаты представляли собой различные вариации в оценке отдельных элементов: как незначительных изменений, так и существенных. Биологи, работающие в лабораториях, а также отдельные медики стали или коммерсантами, или фабрикантами, живут за счёт большого количества выписываемых рецептов их коллегами, имеющими медицинскую практику.Что касается высококлассных биологов, имеющих намерение и дальше способствовать прогрессу медицины, то они продолжают рассматривать практическую медицину, как второстепенную дисциплину, которой предназначено исчезнуть в самое короткое время.Позволю заметить, что биологи лабораторий, и это всем известно, не заинтересованы в оказании какого-либо внимания, как больным, так и здоровым, являющимся их клиентами.
Их внимание привлекают лишь врачи, поставляющие им через пациентов щедро заполненные рецепты. Чтобы это понять, достаточно опросить одного из таких работников лаборатории о значении слишком завышенных или слишком заниженных процентов элементов в сделанном анализе. Он вам ответит, что он не обязан в это глубоко вникать, это дело лечащего врача, имеющего право на оценку полученных результатов и на предоставление соответствующих объяснений.
Несмотря на большие ошибки в результатах анализов, биологи лаборатории никогда не получают каких-либо претензий ни со стороны врачей, ни со стороны клиентов. Результаты никогда не ставятся под сомнение. На них никто не жалуется. Но можно себе представить последствия ошибки лечащего врача, который, ради денег, выписал здоровому пациенту рецепт, содержащий мочегонный препарат или средство, уменьшающее содержания холестерина. После подобного приёма лекарств в организме пациента резко возрастет процент холестерина или триглицеридов (нейтральных жиров).И, наконец, следует заметить, что врачи-биологи прямо конкурируют с фармацевтами-биологами и наоборот. Большое количество лабораторий объединяется в настоящее время в ассоциации медиков и фармацевтов, которые договариваются никогда не упускать такого выгодного рынка, каким является лабораторное исследование.
И чем дальше, тем больше мы убеждаемся, что эти исследования оказываются совершенно бесполезными, неверными или чрезмерно обобщёнными, а всё это стоит целого состояния Службе социального обеспечения, а, следовательно, и налогоплательщикам.
