Текст книги "Фармацевтическая и продовольственная мафия"
Автор книги: Луи Броуэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Служба социального обеспечения, и её отношение ко всему обществу
Служба социального обеспечения, в противовес утверждениям наших руководителей, основывается не на принципе солидарности, а на принципе безответственности. Настоящая солидарность возможна лишь на принципе добровольности. Солидарными могут быть лишь те личности, которые решили ими быть, к примеру, войдя в ассоциацию или предприятие. Они связаны контрактом, по крайней мере, морально, и возлагают на себя персональную ответственность за сохранение добрых отношений. Они осознанно отвечают перед коммуной, к которой они захотели принадлежать и которая сохраняет за собой право исключать их из общего списка, если они не выполняют установленных правил. В противоположность всему этому Служба социального обеспечения является принудительной системой, которая вторгается в жизнь государственного служащего, даже не интересуясь его мнением. Вывод кажется очевидным: никто не берет на себя ответственность за эту организацию, а среди примкнувших к ней разобщенных членов не ощущается никакой солидарности. Организация, базирующаяся на безответственности ее членов, неизбежно обречена с самого начала на быструю гибель.
Так как все ее члены или партнеры постоянно пытаются извлечь из этой организации как можно больше выгоды без приложения каких-либо усилий и средств, то все это, и с этим можно согласиться, является антиподом какой-либо солидарности.Таким образом, Служба социального обеспечения стала дойной коровой медицины, фармацевтической промышленности. Она стала также манной небесной для случайных людей, лишенных всякой ответственности, то есть для всех тех, кто хотел бы взять, и которым внушается мысль, что они не несут никакой ответственности за возникновение каких-либо болезней или несчастных случаев, которые могут произойти. Наиболее ярким примером вышесказанного является факт возмещения Службой социального обеспечения затрат при случаях искусственного прерывания беременности.
Согласитесь, что за необдуманный поступок каждая личность должна нести индивидуальную ответственность, при этом персональная бдительность и предусмотрительность (предохранение против беременности) являются само собой разумеющимся фактом, но за все эти поступки все же расплачивается государственная служба, что является несправедливым и вопиюще беззаконным фактом.
Пока еще в сознании личности не укоренился принцип высокой индивидуальной ответственности, все меры по реорганизации и перестройке ни к чему не приведут, и со временем общество обязательно подойдет к необходимости налогообложения бюджета Службы социального обеспечения, что прямо подведет французскую экономику под систему коллективизма. Если бы прижился принцип персональной ответственности, или другими словами, принцип добровольности, то в этом случае никто не желал бы ничего, кроме социального страхования. В практическом плане это предполагает прекращение какого-либо насильственного удержания предпринимателем определенной суммы из оклада работника в общую кассу страхования. Работодатель должен выплачивать своему служащему полную заработную плату со всеми премиальными и доплатами к зарплате при условии, что служащий самостоятельно платит взнос в кассу социального обеспечения в том случае, если он добровольно в нее записался.
Первым результатом такой меры было бы достижение полной прозрачности и осознание каждым реальных и огромных издержек установленной системы. Немедленным последствием было бы массовое бегство из такой системы тех, кто справедливо или несправедливо предполагал извлечь для себя выгоду при меньших затратах. Единственным средством, способным их удержать, явилось бы значительное сокращение издержек с целью уменьшения суммы взносов. Сокращение издержек, прежде всего, предполагает отказ от возмещения медицинских расходов на оказание медицинских услуг больным алкоголизмом, злостным курильщикам, токсикоманам и всем тем, кого можно отнести к общей категории «индивидуального самоуничтожения», то есть, от всего того, за что каждая личность должна нести персональную ответственность.
Кроме того, это предполагает предпочтительное отношение к медикаментам природного происхождения, первенство врачей-практиков, а не теоретиков, строгое соблюдение диеты, улучшение образа жизни – все это предусматривает радикальное изменение системы образования, повышение ответственности врачей за поиск естественных способов улучшения здоровья.
Кто осмелится пойти на подобное революционное преобразование?
Современная служба социального обеспечения ответственна за кризис в медицине
Буквально несколько лет назад медицина еще не ощущала значительных проблем. Но вот уже 10 лет как ситуация изменилась в худшую сторону.
Служба социального обеспечения представляет для государства и большинства нации настоящую финансовую пропасть.
Поэтому настала необходимость, чтобы государственные органы вмешались и восстановили бы дефицитные счета. Все знают, каким путем нужно следовать:
отказаться от компенсации по отдельным медикаментам или уменьшить процент компенсации;
не компенсировать затраты на изготовление лекарств по специальной рецептуре для конкретного пациента;
упразднить государственный контроль над назначением лекарств;
не допускать ограничений отдельных исследований;
отменить государственный контроль над выплатой гонораров;
ограничить стоимость отдельных биологических исследований т.д. Суровая же государственная политика надзора оказалась роковой для всего медицинского корпуса.
Зависимость врачей от государства
Если врачи не на прямую зависят от такого государственного органа, как служба социального обеспечения, то они находятся в прямой зависимости от самого государства, которое регламентирует практику врачей.
Ответственность государства за здоровье нации
Взяв на себя ответственность за здоровье населения, государство было вынуждено издать специальные правила, по которым регламентировалась поставка на рынок отдельных медикаментов, не прошедших тестовых испытаний или недостаточно испытанных, которые могли бы принести вред здоровью населения.
Врач назначает лекарства. Аптекари продают лекарства, приобретая их в лабораториях. Лаборатории не могут поставить эти медикаменты без лицензии. Чтобы приобрести лицензию, фабриканту необходимо выполнить ряд предписаний.
И вот предписания выполнены, и врач оказывается в прямой зависимости от лабораторий и, следовательно, в не прямой зависимости от государства, которое издало вышеназванные правила.
Все это кажется абсолютно логичным, и здоровье населения, таким образом, теоретически оказывается защищенным.
Но, к сожалению, только теоретически, так как, если мы вернемся назад, чтобы понять, как государство регламентировало поступление на рынок новых медикаментов, то станет понятным, что подобное упорядочение основывается на малонадежных, ошибочных и не научных принципах.
В конце XIX в. государственные руководители оказались перед необходимостью ввести в практику систему регламентации производства и продажи медикаментов.
Чтобы этого добиться, некомпетентные личности обратились за советом к светилам медицины, которые все были физиологами.
Последние, сторонники опытов на животных, явились авторами изданных правил, получивших законодательную силу, и сохранились по сей день.
Эти правила обязывают проведение испытаний всех химических субстанций на животных, исходя из наивного принципа: если лекарство подошло животному, то оно непременно подойдет и человеку; если подлежащая тесту химическая субстанция вызвала гибель животного при определенной дозе, то нельзя такую же дозу назначать человеку, а просто уменьшить ее до допустимых пределов.
Первый этап: эксперименты
на животных
Стандартный тест DL50 предполагает на протяжении 14 дней назначение экспериментальным животным медикаментов с целью определения смертельной дозы. Уцелевшим животным вводят менее высокую дозу, которую исследователи считают безопасной дозой, хотя она считается безопасной лишь для того вида животных, на которых проводился эксперимент.
Затем исследователи устанавливают прямо пропорциональную зависимость между массой тела этого вида животного и массой тела человека. Можно себе представить, насколько может быть ошибочной подобная методика! Всемирная организация здравоохранения сама признает слабую надежность подобной практики.
Однако именно такая практика остается в силе и в наши дни. Даже подтверждается тот факт, что еще в начале XX в. была установлена договоренность в виде устного сговора между государством и лабораториями. В ее основу легли спорные с научной точки зрения экспериментальные методы.Вероятно, можно предположить, что медицина пошла по такому пути, не имея ничего лучшего.
Действительно, как можно практиковать иначе, если раньше игнорировалась клеточная структура и принцип выращивания в пробирках дрожжей и бактерий, клеток животных и людей, на которых сегодня разрешается экспериментировать.
В самом деле, подобный сговор между государством и лабораториями позволял обеим сторонам чувствовать себя совершенно спокойными. Тест DL50 представлял собой защитный экран против всех несчастных случаев. Лаборатории, что вполне легко понять, получали максимальные доходы и продолжают их получать, отвергая любые возможные судебные преследования при возникновении каких-либо несчастных случаев. Тесты были проведены, разрешение на реализацию медикамента получено министерской комиссией. Кто в этом случае посмеет преследовать лабораторию, реализующую лекарственный препарат, который вдруг оказался смертельно опасным?
Таким образом, постепенно, на основе действующего сговора между государством и лабораториями, весь медицинский корпус, включая и фармацевтов, стал поглощаться самим государством. Первый рубеж к потере независимости медициной был пройден. На протяжении последних лет влияние государства на медицинский корпус продолжало усиливаться. Можно все время возражать против того, что только после принятия на вооружение теста DL50, которому не было аналогов, был сделан первый шаг к упорядочению изготовления медикаментов с целью возможного ограничения их отравляющего воздействия на человека. Возможно, что это и может быть ответом на поставленный вопрос. И, несмотря на то, что прошел почти век, ознаменовавшийся фантастическим прогрессом во всех областях науки, этот варварский и ненадежный метод до сих пор продолжает свое существование.
Из сказанного можно сделать следующий вывод: в методике испытаний химических субстанций, входящих в те или иные медикаменты, не было достигнуто какого-либо прогресса, однако используемый метод продолжает применяться и в настоящее время, получив силу закона.
Однако, являясь архаичным, продолжает представлять серьезную опасность для здоровья человека.
Так дальше не может продолжаться по двум причинам. Во-первых, вышеизложенная методика появилась из-за «отсутствия чего-то лучшего», основываясь на ненадежных принципах сомнительного характера. Но ее вынуждены были продолжать применять потому, что она была обязательна. От нее необходимо отказаться. Во-вторых, ученые уже достигли значительного прогресса, позволяющего проводить эксперименты в пробирках с практически полной надежностью.В настоящее время можно проводить эксперименты на культурах дрожжей и бактерий, культурах клеток животных и человека, культурах кожи. Существуют и другие практические методы – биоматематические, холистические и ряд других. Почему нужно любой ценой поддерживать этот злосчастный тест DL50?
Необходимо, чтобы лабораториям, наконец, поставили в вину выпуск медикаментов, явившихся причиной смерти сотен и тысяч людей, сделавших хронически больными сотни и тысячи других, поставить их перед трибуналом и потребовать по итогам долгого процесса возмещения ущерба несчастным жертвам.
Что касается государства, которое через посредство министерской комиссии позволило появиться таким лекарствам на рынке, то оно, конечно, останется неприкосновенным. Всю вину должны взять на себя члены комиссии, которые из-за своей некомпетентности, небрежности и допущенных ошибок дали разрешение на продажу опасных лекарств.
Для чего же служат эксперты?
Любой эксперт должен брать на себя определенную ответственность. Ответственность должна возрастать, если речь идет о продукции, оказывающей негативное воздействие на здоровье! На многих процессах эксперты заявляли одно и то же: «Наша добрая честь затронута... Лаборатория нас обманула... Результаты экспериментов подделаны... Врачи, ответственные за клинический эксперимент, сжульничали или были некомпетентны...»Я хочу привести пример, который мог бы наглядно подтвердить антинаучный подход к тестированию с помощью DL50.
Все мы помним о громком судебном процессе по делу авторов транквилизатора талидомида, который был рекомендован для приема беременным женщинам. Этот препарат вызвал тяжелые врожденные пороки у 10 тыс. новорожденных. Рождались маленькие уродцы с укороченными конечностями. У некоторых из них вообще отсутствовали конечности, было одно легкое, деформированы глаза и уши. Половина детей рождалась мертвыми, матери сходили с ума, родители и врачи оказались на пути детоубийства! И это несмотря на то, что талидомид испытывался на животных на протяжении нескольких лет.23 февраля 1962 г. журнал «Тайм» писал: «После трехлетних тестов на животных этот транквилизатор вошел в разряд настолько безвредных, что была разрешена его свободная реализация без всяких рецептов на территории всей Западной Германии». Этот медикамент поступил на немецкий рынок под названием «контерган» в октябре 1957 г. Затем была продана лицензия семи африканским странам, 17 азиатским государствам и 11 странам западного полушария. 01.08.1958 г. лаборатория, производившая препарат, обратилась с письмом к 40 тыс. немецких врачей, рекламируя контерган как лучшее лекарство для беременных и рожениц, так как оно не вредно ни для матери, ни для ребенка!В 1961 г. лаборатория Chemie-Grünenthal, создатель данного транквилизатора, уже получила 1,6 тыс. сообщений относительно отрицательного его воздействия на организм. Завоевав 40% немецкого рынка транквилизаторов и возобновив эксперименты на животных, результаты которых были негативными, фирма не видела никакого смысла изымать его с продажи. Кроме того, в европейских государствах, а именно в Англии и Швеции, производители талидомида, получив разрешение, провели независимо от Chemie-Grünenthal множество тестов на животных и пришли к одному и тому же выводу: никакой опасности для человека. В 1961 г. английский концессионер Distillers Company выпустил талидомид на британский рынок под названием «Диставал» со следующей гарантией: «Диставал может приниматься в абсолютной безопасности беременными и роженицами без всякого вреда как для матери, так и для ребенка». Результат всем известен.
Во время судебного процесса исследователи различных лабораторий продолжали тщательные тесты на животных, вводя повышенные дозы талидомида собакам, кошкам, крысам, морским свинкам, 150 видам и подвидам различных кроликов, пытаясь получить положительный результат. Но напрасно. И только тогда, когда препарат ввели белому новозеландскому кролику, удалось получить несколько уродливых крольчат. И это после многочисленных экспериментов, проведенных в течение нескольких лет в различных странах на сотнях тысяч животных.Во время этого процесса немецкий исследователь профессор Видукинд Ленд, которому удалось во время опытов на приматах (обезьянах) получить изуродованных маленьких детенышей, свидетельствовал следующее: «Не существует тестов на животных, способных указать заранее, что человеческий организм, находящийся в похожих экспериментальных условиях, среагирует подобным же образом».
Турецкий профессор С.Т. Айгюн, вирусолог университета в Анкаре, используя эмбрионы кур, в течение нескольких недель обнаружил опасность, которую представлял талидомид для человеческого зародыша. Несмотря на то, что это лекарство уже поступило в продажу в других странах, он помешал выдаче разрешения на его использование в Турции.
Перечень медикаментов, вызвавших множество трагедий, достаточно длинный, однако широкой публике стали известны только единицы, о которых сообщила пресса: клиокинол, эралдин, Сталиной, изопреналин, стильбэстрол, амидопирин, Мэр 29, аспарагиназа, хлорамфеникол, меносил, фенформин. Однако и эти медикаменты прошли тесты на животных. В моем труде «Черное досье синтетических лекарств» (издательство «Анкр», июль 1989 г.) было названо 220 химических субстанций синтетического происхождения, вошедших в состав 1400 фармацевтических препаратов и вызывающих нежелательные или серьезные побочные действия, однако оказавшихся в употреблении.
В настоящее время они находятся в широкой продаже.
После поступления соответствующих регистрационных карточек в Национальный центр фармакологического наблюдения Франции в течение 15 лет было изъято из продажи примерно 650 препаратов. Этот центр, созданный в январе 1974 г., уже к 31.12.1976 г. получил 47 % карточек об опасности и 110 писем, информирующих о нежелательных последствиях отдельных препаратов, при этом не учитываются корреспонденции, раскрывающие результаты расследований по применению висмута и резерпина. В 1990 г. была создана ассоциация Pro-Amina с целью внедрения методик без проведения тестов на животных. Штаб ассоциации находится в Париже. В эту ассоциацию входят только ученые.
При экспериментах на животных используемые вещества, как правило, вводятся внутривенно, подкожно или с пищей. Затем симптомы отравленного животного анализируются подобным образом: устанавливается наличие поражения дыхательных путей, повышенного давления, рвоты, конвульсий, язвы, кровотечения. Агония может длиться от 8 до 15 дней. Выживших животных убивают для последующего изучения внутренних органов. Проведение подобных тестов, когда погибает 200-300 животных в каждой лаборатории и по каждой исследуемой субстанции, меняется в зависимости от вида исследуемых животных. При этом учитывается, что всякое прямое перенесение полученных данных с животного на человека является очень рискованным занятием. Владельцы фармакологических предприятий это признают, но продолжают использовать только тест DL50 потому, что нынешние законы их к этому обязывают.
Всемирная организация здравоохранения признает недостаток данного теста, который лишает жизни до 100 млн. животных в год. Одной из целей ассоциации Pro-Amina является изыскание возможностей прекращения практики, недостойной нашей эпохи, и предоставление исследователям права поиска других тестов без использования животных. И хотя такие методики еще не известны широкой публике, но они уже широко используются в различных странах. Это тот случай, когда эксперименты проводятся на культурах клеток животных или человека. Сегодня, к примеру, все производители косметики могли бы использовать подобные тесты на культурах человеческой кожи, что оказалось бы более надежным, чем тесты на коже животных. Научный комитет ассоциации Pro-Amina предлагает сегодня тесты на животных в косметологии заменить тестами на клеточных культурах эквивалентной кожи. Техника исследований на культурах эквивалентной кожи позволила бы внедрить в практику тесты по клеточным изменениям под влиянием первичных раздражителей и исследовать всю косметику, уже подготовленную для реализации. Осталось бы только составить протокол испытания на токсичность или на тест по клеточному беспорядку, или же на тест по подсчету неповрежденных клеток.
Точные условия применения тестов в косметике нужно будет только систематизировать и утвердить для каждого типа косметического средства.
Второй этап: клинические испытания
После достижения определенного результата в ходе эксперимента на животных потенциальное лекарство должно теперь пройти «испытание» на человеке, для которого оно в конечном итоге и предназначено. Все терапевтические испытания осуществляет лаборатория или фармакологическая фирма – автор формулы. Опыты проводятся под руководством служащего-руководителя одним или несколькими врачами-экспериментаторами на пациентах (добровольцах или ничего об этом не подозревающих). Ко второму этапу эксперимента дополнительно подключают этический комитет госпиталя, в котором проходит эксперимент, аптекоуправление Министерства социальных вопросов, комиссия по выдаче разрешения на реализацию.
Данная комиссия наделена правом выдачи разрешений или запрета на продажу лекарства после подробного изучения представленного отчета врачами-экспериментаторами.Таким образом, создается внешняя видимость обеспечения всех возможных гарантий этого этапа эксперимента как наиболее значительного, потому что именно здесь доказывается, говоря научным языком, ненадежность первого этапа эксперимента на животных, что лишний раз подтверждает мнение по этому поводу Всемирной организации здравоохранения и многих опытных научных работников.
Как логически, так и с научной точки зрения немыслимо считать результаты положительными, если они получены в ходе экспериментов на различных видах животных. Результаты, полученные на животных одного вида, не могут соответствовать результатам, полученным на животных другого вида, а тем более они не могут быть применены к человеку. В противном случае используемые критерии нельзя считать какой-либо научной версией. В подтверждение сказанному, к примеру, лаборатория, которая изучает полученную молекулу будущего лекарства, проводит эксперименты на крысах, полученные при этом результаты будут существенно отличаться от тех, которые были получены на собаках, кошках, свиньях или птицах.
Отсюда возникает вопрос, какими методами должны пользоваться экспериментаторы в ходе первого этапа эксперимента, какими нелепыми должны быть умозаключения, если они пытаются доказать эффективность изучаемой молекулы, вводимой совершенно различным видам животных, для человека?!! Предположим, что им все же удалось установить нужную дозу тестируемого на подопытных животных препарата (было бы, конечно, справедливо, если бы лаборатория проводила эксперименты на животных каждого вида в отдельности, но ей это обошлось бы намного дороже, а это, в свою очередь, не было бы одобрено руководством). Но становится совершенно непонятным, как могли экспериментаторы вывести дозу лекарства для человека, если его физиология фундаментально отличается от физиологии животных.
Антинаучно рекомендовать какое-либо лекарство большому количеству пациентов без учета их особенностей и наследственных признаков (из системы HLA – тесты на кровь, мочу, наследственные признаки и т.д.). Прописывать одно и то же лекарство всем пациентам, заболевшим одной и той же болезнью, также является не только медицинской ошибкой, но и лженаучным действием.
