Текст книги ""Смертоносцы""

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

В зоопарке находилось очень мало народа. Майкл купил два шоколадных мороженных. Один он сразу же протянул Келахану. Тот молча взял его из рук Майкла. Кушая мороженное, они подошли к так называемому «ряду обезьян». Здесь были всевозможные виды обезьян. Они были помещены как в большие закрытые помещения, так и в небольшие клетки. Возле одной из таких клеток, где сидели две маленькие мартышки, они и остановились. Обе мартышки сидели на одной ветке маленького дерева. У обеих был совершенно серьёзный вид. Они лишь изредка почёсывали свою голову лапками. А потом снова своеобразно вжимали голову в плечи и наблюдали за людьми, которые проходили мимо клетки. Напротив клетки продавали бананы. Майкл купил один банан и уже хотел кинуть его обезьянам, когда рядом послышался, чей-то строгий голос:

– Посетителям нельзя кормить животных!

Возле Майкла и Келахана возник невысокий мужчина в очках, одетый в грубую рабочую рубашку.

– Что ж… – Майк протянул ему банан, который собирался отдать мартышке.

Работник зоопарка с чинным видом принял банан. Потом подошёл вплотную к клетке и просунул руку с бананом через решётку. Одна из мартышек ловко спрыгнула с ветки, и быстро взобравшись на решётку, забрала банан из его рук. С бананом в лапках она вернулась на место. Мартышка аккуратно очистила банан от кожуры и подобно человеку начало его есть. Работник помахал рукой обезьянке. В ответ она неожиданно размахнулась и швырнула в него кожуру.

– Мерзавка, – грубо выругался мужчина, – и это вместо благодарности.

На губах Майкла и Келахана появились широкие улыбки. Они с удовольствием наблюдали за мартышкой. И это удовольствие удвоилось, когда мартышка внезапно заверещала. При этом она оскалилась на работника зоопарка. Видимо ей не понравилось грубость, с которой он произносил слова в её адрес. Работник, увидев реакцию мартышки, и вовсе разозлился.

– Ещё и ругается, сволочь. А ну быстро заткнулась, макака, – прикрикнул он, благо убрал руку обратно из клетки. В ответ на его реплику, мартышка с такой злостью заверещала, что сумела привлечь внимание прохожих. Несколько человек подошли к клетке. Они стали свидетелями настоящего скандала, который на их глазах разгорелся между мартышкой и работником зоопарка. Тот кричал, а мартышка в ответ верещала всё злее и злее. Она постоянно строила злые рожи, чем совсем вывела из себя оппонента. Вконец разозлившись её поведением, он поднял кожуру от банана и швырнул её обратно в мартышку. Кожура пролетела мимо. Но вызов был брошен. И мартышка не собиралась оставить это оскорбление безнаказанным. Она внезапно спрыгнула с ветки и, взобравшись на решётку, просунула лапу и вцепилась в карман рубашки своего врага. Вокруг грянул громкий смех…Пока бедняга пытался оторвать цепкие лапки обезьяны от своей рубашки, та свободной лапкой ухватила его очки и мгновенно стянула их с лица. Этот акт явной агрессии заставил работника зоопарка испуганно отпрянуть от клетки. Вокруг него разразился настоящий хохот. Все показывали руками на его испуганное лицо и заливались смехом. Келахан смеялся едва ли не громче всех. Майкл тоже не отставал от него. Всё ещё смеясь, они отошли от клетки с обезьяной и направились дальше. Они немного успокоились, когда достигли маленького пруда. На берегу полулежали несколько бегемотов. Оба, и Майкл и Келахан, облокотились на перила барьера, окружавшего территорию, в которой обитали бегемоты. Они молча следили за ленивыми движениями животных, пока голос Келахана не нарушил это молчание.

– Спасибо, Майкл, я никогда не забуду этого дня!

– Обезьянка в мои планы не входила, – Майкл снова подмигнул Келахану, состроив при этом смешную рожицу.

– Ты прекрасный человек, Майкл и… прекрасный доктор, – с чувством произнёс Келахан, – я даже не знаю, как смогу отблагодарить тебя за всё, что ты для меня делаешь? Если что-то понадобится,…всё, что будет в моих силах я сделаю.

– Обещаешь, Энтони?

– Конечно. Всё, что угодно.

– Ловлю тебя на слове. Тогда вот такая просьба. Ответь мне, почему бегемоты всегда широко раскрывают рот?

– Что? – Келахан так заразительно расхохотался, что Майкл не выдержал и широко заулыбался. – Не знаю Майкл. И почему же? Ты знаешь?

– Конечно, знаю. У бегемотов постоянно закладывает уши. Они у них слишком маленькие по сравнению с остальными частями тела. Вот они и раскрывают рот, чтобы прочистить их.

– Ты шутишь? – услышав необычный ответ, Келахан даже смеяться перестал. – Такого не может быть.

– Почему же не может? – невозмутимо отозвался Майкл. – Разве у тебя не закладывало уши в полёте? От шума двигателей самолёта? Что ты делаешь, когда это происходит?

– Я так не делаю, – неуверенно возразил Келахан, – бывает, конечно, закладывает уши, но потом,…всё очень быстро проходит.

– Многие делают, как бегемоты, когда закладывает в ушах. Проследи за собственными рефлексами, когда полетишь в очередной раз, – посоветовал Майкл.

Он оторвался от перил и пошёл дальше. Прежде чем отправиться за ним, Келахан с подозрением посмотрел на бегемотов, а потом несколько раз широко открыл рот, словно желая убедиться в том, что между ним и этими животными нет ничего общего. Неизвестно, какой он сделал вывод, однако на лице Келахана застыла неудовлетворённость.

– Я ведь не уверен, так ли это или нет, так зачем об этом думать, – пробормотал под нос Келахан, – когда полечу на самолёте, обязательно присмотрю за тем, что я делаю, когда закладывает в ушах.

Келахан пошёл вслед за Майклом. Тот уже стоял напротив клетки со львами.

– А что в них особенного? – спросил Келахан, останавливаясь за спиной Майкла.

– Посмотри на льва, – не оборачиваясь, ответил Майкл.

Келахан устремил взгляд на величественную фигуру льва. Лев разлёгся на солнышке и ленивым взглядом окидывал львицу, которая металась неподалеку от него.

– Лев одним своим видом внушает уважение к себе. Видишь, сколько в нём достоинства, благородства? Он находится в неволи, и, тем не менее,…не пал духом и сохранил подлинное величие. Чего нельзя сказать о львице. Она беспокоится и нервничает. Знаешь, почему это происходит, Энтони? – Майкл повернулся к Келахану. Тот с глубоким вниманием прислушивался к словам Майкла, пытаясь понять какую параллель, на сей раз, проводит его доктор.

– Она слабее?

– Вот именно, – подтвердил Майкл предположение Келахана. Его лицо снова стало задумчивым. – И вопрос здесь вовсе не в силе. Львица, в отличие ото льва, не может трезво оценить создавшую ситуацию. Она мечется в положении, когда можно только выжидать и наблюдать. Что и делает лев. Сильный человек, оказавшись в таком положении, поступил бы как лев. Слабый же…

– Как львица!

– Вот именно, Энтони. Вот именно, – Майкл устремил на Келахана выразительный взгляд и, взяв под руку, повёл его по аллее дальше, в сторону клеток с птицами. Они шли медленно, глядя только перед собой. Разговаривал только Майкл, а Келахан слушал, буквально впитывая в себя каждое слово.

– Страх ослепляет нас, Энтони. Мы начинаем метаться из стороны в сторону подобно львице, вместо того, чтобы остановиться и внимательно осмотреться. Сделать трезвый анализ создавшейся ситуации. Это действие, несомненно, поможет правильно оценить положение, в котором мы оказались. И это не зависит от того, реальна возникшая угроза или нет. Анализ необходим в любом случае. Иначе мы запутаемся или же изберём неверный способ решения проблемы, что ещё более усугубит наше положение.

– А если угроза реальна? – тихо, не глядя на Майкла, спросил Келахан.

– Что ж, Энтони, в таком случае необходимость в трезвой оценки ситуации возрастает в десять, может даже сто раз. У нас есть инстинкт самосохранения. Но это весьма жалкое оружие защиты. Наше сознание, умение думать, умение наблюдать, умение слушать,…вот оружие, котороё мы можем и должны всегда использовать для собственной защиты. Именно это оружие поможет нам найти выход из трудного положения, позволит справиться с собственным страхом, с собственным горем…да со всеми врагами, которые сидят внутри нас и не дают нам покоя.

– Вы имеете в виду совесть, Майкл?

– Нет, конечно же, нет, Энтони, – Майкл отрицательно покачал головой, – совесть имеет другое определение. Совесть сравнима с нашими родителями. Она не позволяет нам совершать неправильные поступки. А если мы не слушаемся её, она может очень долго нас ругать, или просто ворчать. Я говорю о другом, Энтони. Наверное, в душе каждого человека сидит враг. Часто именно этот враг приносит нам несчастья. Он, а не другие люди. Иногда этот враг слаб. А иногда может стать очень опасным. Нельзя его слушаться, нельзя бояться, надо с ним бороться, Энтони. Всеми силами бороться. Победить себя гораздо труднее, чем других людей. Но это возможно. Каждый способен это сделать. И ты, Энтони…тоже можешь.

– Так вы считаете, что опасность на самом деле не существует? Вы думаете это мой внутренний враг, с которым я не могу справиться? Скажи честно, Майкл! – попросил Келахан на этот раз обращая к нему своё лицо.

Майкл сделал неопределённое выражение лица и коротко ответил:

– У нас будет ещё время поговорить об этом, Энтони. А сейчас, посмотри на эту удивительную птицу.

Майкл оставил Келахана и подошёл к клетке, где, величаво вытянув голову, сидел стервятник. Он даже постучал пальцем по решётке. Однако птица не обратила на него ни малейшего внимания.

– Что же в ней удивительного? Отвратительная птица. Стоит подумать только о том, чем она питается и сразу возникает отвращение.

На лице Келахана появилось брезгливое выражение. Было заметно, что он недолюбливает эту птицу. Майкл понял это отношение, хотя и не видел выражение лица Келахана.

– На самом деле, Энтони, стервятник легендарная птица!

– И что же в ней легендарного? Я только и вижу, что самую настоящую уродливую птицу.

– И, тем не менее, с ней связана одна очень интересная легенда, – настойчиво повторил Майкл, втихомолку от Келахана ухмыляясь себе под нос.

– Я ничего такого не слышал!

– Это древнегреческая легенда. А смысл её заключен в следующем. Когда-то, очень давно, в древней Греции существовал обычай. Отцы, справляя свадьбу сына, давали ему в качестве подарка вот такую птицу.

– Зачем? – не понял Келахан.

– Если жена оказывалась сварливой, злой на язык или ещё хуже, изменяла мужу,…её отдавали на съедение этой птице.

– Вы издеваетесь надо мной? – Келахан с подозрением уставился на Майкла, но тот и бровью не повёл. Майкл выглядел совершенно серьёзно, чем совершенно обескуражил Келахана.

– Даже не думаю! Это же древние греки. У них имелось немало варварских обычаев!

Они и не заметили, что недалеко от них остановился молодой мужчина и внимательно прислушивался к их разговору. Чуть позади него стояла женщина с маленьким ребёнком. У женщины был весьма гневный вид. Мужчина же составлял ей полную противоположность. Он широко улыбался. И этот мужчина не преминул сделать замечание, приняв при этом глубокомысленный вид.

– Я вот что вам скажу. Греки знали толк в семейных вопросах. Пусть это и кажется дикостью, но совершенно правильный подход. Начинает жена тебе косточки перемывать, раз…и бросил её этой птичке. Все проблемы закончились.

– Может, вы телефон вашей жены дадите, чтобы я могла передать ей ваши слова? – раздался рядом с ним гневный женский голос.

Мужчина обернулся словно ужаленный. Увидев женщину с ребёнком, он устремил на неё неприязненный взгляд.

– Ещё чего? – бросил он, всем своим видом показывая, что собирается уходить. Но не тут-то было. Женщина вцепилась в него мёртвой хваткой.

– Все мужчины такие же мерзавцы, как вы, – гневно воскликнула женщина и, сверля его глазами, продолжала говорить повышенным тоном, – только и думают, как от нас избавиться. Будь моя воля, уже сегодня бы приняли закон, который отправлял бы вас после одного месяца брака на растерзание крокодилов или лучше львов.

Мужчина, не оглядываясь, торопливо пошёл вперёд. Вслед ему понёсся тот же гневный голос:

– Вот так всегда. Чуть что, так сразу хвастаетесь, распустив хвост, словно павлины, а как до дела доходит, сбегаете…трусы. Пойдём, милый. Не будь тебя, я бы показала.

Женщина взяла мальчика за руку и повела по аллее. Майкл и Келахан смотрели ей вслед и улыбались. Чуть позже, Майкл нравоучительным тоном заметил Келахану:

– Видишь, Энтони, все скандалы начинаются с греков!

Глава 12

Они ещё несколько часов гуляли по зоопарку, а затем поехали и забрали со стоянки машину Майкла. Это был новенький двухдверный «Мерседес» зелёного цвета. Взяв машину, они поехали и плотно пообедали. Оба к тому времени изрядно проголодались. Отдав должное обеду, они вышли из ресторана и направились в сторону стоянки, к машине. Келахан по привычке подошёл к двери пассажира. Майкл тоже туда подошёл. Келахан удивлённо посмотрел на Майкла. В ответ, тот протянул ему ключи от машины. Увидев этот жест, Келахан побледнел и отрицательно покачал головой, отказываясь садиться за руль.

– Боитесь водить? Вам кажется, что если вы сядете за руль, то наверняка разобьётесь насмерть. Не так ли, Энтони?

– Да, – выдавил из себя Келахан, – я не могу. Я боюсь. Лучше вы.

– Вы боитесь доверить себе собственную жизнь?

Келахан кивнул.

– У меня вот создалось впечатление, что вы очень сильный человек. По этой причине, я готов вам доверить свою жизнь.

Ободряюще улыбнувшись Келахану, Майкл снова протянул ему ключи.

– Где вы только такие слова находите? – прошептал Келахан, с восхищением глядя на Майкла. Он был не только восхищён, но и поражён поступком Майкла. Зная все, что происходило с ним, зная его состояние, он с лёгкостью доверял ему самое дорогое, свою жизнь. Келахан не колеблясь, взял ключи и сел за руль. Майкл сел на пассажирское сиденье. Оба пристегнулись ремнями безопасности.

– Куда поедем? – коротко спросил Келахан.

– К вам домой!

– Ко мне домой? В Сан-Франциско? – в очередной раз Келахан не смог скрыть глубоко изумления. – Зачем ехать на машине? У меня самолёт есть.

– Мы поедем на машине, Энтони, – в голосе Майкла прозвучали твёрдые нотки, – это необходимо. Я хочу очень серьёзно поговорить с вами. А для этого нужно много времени. Будем сочетать приятное и полезное. Поехали, Энтони. По дороге я вам всё объясню.

– Как скажете, Майкл!

Келахан тронул машину. Он отлично управлялся с автомобилем. Это было заметно по уверенным движениям. Если Майкла и беспокоило то обстоятельство, что Келахан был за рулём, он ничем это не показывал. Едва машина тронулась, как он включил медленную мелодию и, откинув назад сиденье, закрыл глаза. Келахан изредка поглядывал на него. Ему казалось, что Майкл заснул.

«Как он может быть таким спокойным?» – поражался в душе Келахан, глядя на Майкла. Всё в нём восхищало Келахана. Он уже, вероятно, в сотый раз порадовался своему выбору. Как он был прав, обратившись к Майклу за помощью!

Без всяких происшествий Келахан выехал на автостраду. Дорога шла в пять полос, в одну сторону. Келахан занял третий ряд и повёл машину со скоростью семьдесят миль в час. Мягкая езда и средняя скорость приносили с собой успокоение и безмятежность. Они ехали около часа по автостраде, когда Майкл открыл глаза и потянулся всем телом на сиденье.

– Проснулись? – непонятно по какой причине Келахан обрадовался этому обстоятельству.

– Не совсем, – откликнулся Майкл, ещё раз потягиваясь и зевая, – прошлой ночью мне не удалось выспаться. Вот и навёрстываю.

– Это моя вина, – в голосе Келахана послышалось раскаяние, – я не должен был беспокоить вас, Майкл.

– Это не важно. Важно, что вы чувствуете сейчас, Энтони?

Майкл преобразился. Ещё недавно с Келаханом разговаривал друг, товарищ. А сейчас рядом с ним находился доктор, у которого на лице застыла обеспокоенность. И она не прошла, даже после слов Келахана.

– Отлично! – ответил бодрым голосом Келахан… Он говорил совершенно искренне. Это чувствовалось вполне отчётливо. – Я уже не помню, когда в последний раз ощущал такой подъём сил. Этот день я запомню надолго. Сегодня я забыл обо всём. Мне было весело и,…по настоящему хорошо. Сейчас, я чувствую себя полноценным человеком. Я в неоплатном долгу у вас, Майкл.

– Про долг поговорим позже, Энтони.

Келахан почувствовал напряжение Майкла. Его обеспокоенность мгновенно передалась ему. Он бросил вопросительный взгляд в сторону Майкла. Тот некоторое время молчал, размышляя о том, каким образом начать разговор о вещах, которые необходимо было обсудить. Помог Келахан своим вопросом.

– Вы не больны, Майкл? – участливо спросил он. – Возможно, вы слишком много сил потратили на меня и поэтому…

– Энтони, – Майкл не дал ему договорить. Вид у него оставался крайне озабоченный. – Признаюсь честно, мне просто необходима ваша помощь.

– Всё, что угодно, – начал было Келахан, но Майкл его снова оборвал.

– Не делайте поспешных выводов, Энтони. Прежде выслушайте. Мне нужна ваша помощь. Но в том состояние, в котором вы пребывали, вы не могли её оказать. Да и я вам ничего сказать не мог, по причине того, что вами владел только страх. Мои слова могли ухудшить ваше состояние. Сейчас всё изменилось. Вы прекрасно сознаёте своё положение. И у вас достаточно сил, чтобы без излишних эмоций разобраться в проблеме, которая, по моему мнению, действительно существует. Иначе говоря, я хочу вернуться к вопросу, который вы задали мне в зоопарке.

Келахан сразу понял, о чём пойдёт речь. Он опустил боковое стекло и высунул голову, подставляя лицо порывам ветра. Впереди ехал белый микроавтобус. Келахан хотел обогнать его, но потом передумал. Пристроившись к нему сзади, Келахан поднял окно.

– Я готов, – негромко произнёс он, не сводя взгляда с двигающегося впереди белого микроавтобуса.

– Отлично, – Майкл выключил музыку и только потом продолжил разговор, – речь, Энтони, пойдёт о моей версии происходящего с вами. Подчёркиваю сразу. Вы в отличной форме. Рассматривая эту версию, мы сможем исключить любую неожиданность. А может быть и предугадать развитие событий. Отлично, если все ваши сны ничего не значат. Но если в них есть смысл, мы будем готовы отразить возможную угрозу. Что вы на это скажете?

– Мне это нравится! Очень нравится, – Келахан воодушевился, – ни в коем случае не сдаваться, кто бы не противостоял нам. Сражаться, сражаться до полной победы.

– Вот именно, – поддержал с таким же воодушевлением Майкл, – будем сражаться. Но для борьбы нам необходимо оружие. И это оружие можете дать вы, Энтони. Помогите мне.

– Майкл, я готов сделать всё, что угодно. Говорите, что надо сделать.

– Вы готовы поговорить о ваших снах? Поговорить без эмоций, с холодной головой? Будто это касается не вас, а совершенно другого человека?

– Готов! – не задумываясь, ответил Келахан. Разговаривая с Майклом, он не упускал из-под обзора бежавшую впереди дорогу, и проезжающие мимо них автомобили.

– Итак, вот моя версия, – голос Майкла звучал негромко, но с особой сосредоточенностью. Да и выглядел он так же. – Я полагаю, что в ваших снах, Энтони, есть некий смысл. Объясню причину. Со мной происходило подобное. Перед смертью родителей, например. Я видел очень странные сны. Я не придавал им значения. И лишь когда они умерли, я понял те незначительные признаки, которые мне снились всё это время. Я осознал, что меня кто-то предупреждал о том, что именно произойдёт. По этой причине, я очень серьёзно отношусь к такому понятию как сон. Идём дальше, – продолжал говорить Майкл, а Келахан в это время внимательно его слушал, не упуская из виду ни единого слова. – В отличие от вас, Энтони, я считаю, что это навязчивое поведение вашего отца имеет определённую цель. И эта цель состоит не в том, чтобы навредить вам, а наоборот,…помочь избавиться от некой опасности. Я объясню, почему сделал такой вывод. Очень серьёзный довод в пользу моей версии, заключён в ваших отношениях с отцом. Вы любили друг друга. Искренне любили. Учитывая это обстоятельство, ваш отец просто не может желать вам зла. Теперь второй довод. Почему он водил вас по всем этим местам и при этом, как вы говорите, постоянно твердил два слова? Не потому ли, что пытался показать, что вас ждет, если вы не прислушаетесь к его совету?

– А ведь и, правда, – Келахан поразился этому выводу, – как я об этом не подумал? На самом деле так и есть. Так и есть. Отец пытается спасти меня. Спасти! – радостно воскликнул Келахан. Он нечаянно нажал на педаль газа и как следствие, едва не въехал в зад микроавтобуса. Хорошо, он вовремя успел притормозить. Через мгновение, зелёный «Мерседес» с той же дистанцией поехал вслед за впереди идущей машиной.

Майк никак не среагировал на это маленькое происшествие. Он был занят собственными мыслями и старался воссоздать общую картину происходящего с Келаханом.

– Возьмём это за основу, – Майкл продолжал развивать свою мысль. – Ваш отец пытается спасти вас от некой угрозы. Он постоянно повторяет два слова. Нам архи важно знать, Энтони,…какие это слова?

– Я не слышал, Майкл. Я же говорил.

– Я помню, Энтони, помню. Но может, вы сможете вспомнить, как шевелились губы вашего отца? Сколько букв было в каждом слове? Хотя бы приблизительно. Это очень важно. Очень. Эти два слова могут как покончить с нашими сомнениями, так и дать представление о возможной угрозе.

– Как шевелились? – Келахан напряг лоб, пытаясь вспомнить, как всё происходило.

Майкл застыл в выжидательной позе. Он не отводил взгляда от Келахана.

– Нет, Майкл, не могу, – Келахан даже вспотел от напряжения, – не могу вспомнить.

– Постарайтесь, Энтони, постарайтесь. Я помогу вам, – неожиданно добавил Майкл и тут же спросил, – возможно, что первое слово вашего отца было «берегись»?

Келахан вначале напрягся, а потом внезапно побледнел.

– Да, Майкл, да, – прошептал в полном смятение Келахан, – его губы,…они именно это слово и произносили… «берегись». Чёрт бы меня побрал! «Берегись»,…он именно это слово повторял.

– Это первое слово. А второе? Что он говорил?

– Второе? – Келахан снова напрягся. По лицу от напряжения заходили желваки. – Не могу понять, – выдохнул он. – Может быть «берегись Энтони». Во всяком случае, похоже на то.

– Нет, нет Энтони, – не раздумывая, возразил Майкл, – второе слово другое. Скорее всего, оно должно указывать на угрозу. Он был рядом с вами. Исходя из этого, не было необходимости упоминать ваше имя. Это и так понятно.

– Скорее всего, вы правы, Майкл, – не мог не согласиться Келахан, – тогда что же это за слово?

– Вы только что упоминали об «Энтони». Следовательно, можно предположить, что это слово средней длины. Как вы думаете, в нём больше четырёх букв?

Келахан уверенно кивнул.

– Десять?

– Поменьше. Точно поменьше.

– Восемь?

– Возможно!

Итак, от четырёх до восьми букв, – задумчиво проговорил Майкл, пытаясь при этом вспомнить все возможные слова, которые могли дать продолжение слову «берегись». – Энтони, это не могло быть слово «воздух»? Возможно, ваш отец пытался уберечь вас от авиакатастрофы?

– Воздух? Нет. Не очень похоже, – после короткого раздумья ответил Келахан. – Точно нет.

– Вода? Огонь? Может машина?

– Не знаю. Мне надо подумать. Возможно, я и смогу понять, что он говорил.

– Подумайте, Энтони. А сейчас ещё один вопрос. Вы рассказывали о шахматной доске. А конкретно о фигуре королевы. По вашим словам, это была единственная фигура на доске. Вы не помните лицо этой фигуры? Возможно, оно вам было знакомо раньше?

– Обычная шахматная фигура. Ничего особенного. Подождите, Майкл, – Келахан напрягся. Прошло некоторое время. Прежде чем его лицо снова приняло осмысленное выражение. – Я что-то припоминаю,…да точно припоминаю. Вспомнил, – вскричал радостно Келахан, – когда я подошёл, королева скосила правый глаз и криво усмехнулась. Именно криво. У неё верхняя губа немного приподнялась.

– А лицо, Энтони? Вы запомнили лицо фигуры?

– Обычная шахматная фигура, Майкл. Точно.

– Жаль, – разочарованно протянул Майкл, снова откидываясь на сиденье, – я надеялся, что это фигура поможет нам. У нас остаётся второе слово. Необходимо поразмыслить над возможными вариантами. Этим я займусь по возвращении домой.

– Я тоже подумаю над этим, – подал голос Келахан.

Машина ускорила ход и обогнала белый микроавтобус. Келахан перестроился на вторую полосу и включил фары, так как за окном сгущались сумерки.

– Значит, мы расстанемся? – негромко и с неприкрытым разочарованием спросил он у Майкла.

– Ненадолго. До следующей недели. Мне необходимо привести свои дела в порядок. Я постараюсь взять отпуск, чтобы мы могли чаще общаться. Хотя, честно говоря, особой необходимости в этом нет. Вы находитесь в отличной форме, Энтони. И мне кажется, что вы и без меня справитесь с собой.

Майкл ничуть не преувеличил в своей оценке. Он действительно так считал.

– А как же сон? И отец?

– Вот для этого мы и будем с вами встречаться. Попробуем отгадать эту тайну. Хотя нельзя исключать того факта, что всё это лишь плод нашего с вами воображения. Возможно, сейчас мы сами себя накручиваем, придумывая объяснения вашим снам. Однако я полагаю, мы должны заниматься этой проблемой. Для вас, Энтони, это возможность раз и навсегда покончить со своими страхами и сомнениями. Я не могу не учитывать этого обстоятельства.

– Спасибо!

– Пожалуйста, Энтони. Пожалуйста, – Майкл легко улыбнулся, – и не говорите больше о том, что вы обязаны мне. Вы более чем щедро оплатили мой труд.

– Я хочу сделать вам подарок, – неожиданно для Майкла признался Энтони, – купить вам дом ил даже виллу. Как вы на это посмотрите, Майкл?

– Отрицательно, Энтони. Я не приму такого подарка, – твёрдость, прозвучавшая в голосе Майкла, не оставляла сомнений в сказанных словах. – Хотите сделать мне приятное? Тогда поговорите со своей женой. Успокойте её. Пригласите куда-нибудь. Устройте для неё настоящий праздник. Она этого заслуживает, Энтони. Ей ведь сейчас приходится гораздо тяжелее, чем вам. Она видит, что любимый человек страдает и понимает, что не может ему помочь. Потому что, он отгородился от неё стеной молчания. Возможно, вам она ничего не говорит. Но, несомненно, она тяжело переживает происходящее.

– Конечно, Майкл, конечно. Я сам об этом думал.

– Ну, вот и отлично, – подытожил разговор Майкл, – до понедельника вы займётесь налаживанием отношений с женой, а я – своих дел. Хотя, возможно, и мне придётся последовать вашему примеру, Энтони. В любом случае, мы с вами увидимся в понедельник. Тогда мы и продолжим этот разговор. Как вам моё предложение, Энтони?

– Принято без возражений!

– Отлично, – в который раз повторил Майкл. Он включил музыку и поёрзал, удобно устраиваясь на сиденье. – С вашего разрешения, Энтони, я немного посплю. Нам ещё ехать несколько часов. Воспользуюсь моментом.

Майкл скрестил руки на груди и закрыл глаза. Бросив на него очень странный взгляд, Келахан усмехнулся. А через мгновение, всё его внимание сосредоточилось на автостраде. Он взглянул в боковое зеркало и после этого ускорил ход машины. Келахан чувствовал, что в нём появилась уверенность в себе. И всё благодаря человеку, который мирно посапывал рядом с ним.