Текст книги "Том-Укротитель"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 8

Возвращение супругов Диксон. – Ковбой приходит к сыщику. – Труп без головы. – В китайском квартале.

Том в отличие от своих спутников был молчалив и озабочен. Обеспокоенный Гризли-Бен, не удержавшись, спросил:

– Что-нибудь случилось, мой друг?

Миссис Диксон встревоженно добавила:

– Напоминает о себе ваша рана?

Молодой человек небрежно махнул рукой:

– Ничего страшного, уважаемая миссис Диксон.

– Но рану необходимо как следует перевязать!

– Видеть вас свободными и в безопасности – вот лучшее лекарство для моей царапины!

– И все-таки в чем дело?

– Я должен вас оставить.

– Что? Уже? – вмешался мистер Диксон.

– Даже не думайте об этом, – добавила миссис Диксон. – Вас ждет чистая, мягкая постель. Мы вызовем врача. Я буду за вами ухаживать.

– Я очень вам благодарен, но сейчас это невозможно… Нужно немедленно разыскать детектива и арестовать бандита, оставленного нами в подвале. Вы вполне могли бы вернуться домой одни, но вы слишком слабы, да и этот извозчик не внушает мне доверия… он так странно смотрит на нас.

– Но мы и в самом деле выглядим подозрительно… в ужасном тряпье и давно не мытые. А вы в разорванной рубашке и с окровавленной рукой тоже далеко не в лучшем виде.

– Да, вы правы. Но тем не менее мне надо уйти. По крайней мере, на несколько часов.

Хотя упряжка и так мчалась с бешеной скоростью, молодой человек нагнулся и крикнул извозчику:

– Давай, дорогой, жми! Пять долларов сверху!

Услышав магическую [112]112
  Магический – здесь: чудодейственный, волшебный.


[Закрыть]цифру, кучер налег на вожжи, и экипаж покатил еще быстрее.

Через несколько минут коляска остановилась перед отелем «Гамильтон».

К счастью, во дворе оказался Жакко. Том окликнул его, и канадец подбежал к воротам. Узнав хозяев, гигант побледнел от радости и испуга.

– Месье!.. Мадам! Ах! Слава Богу!.. Какая радость!

Он подхватил могучими руками миссис Диксон, помог ей сойти с коляски, затем поддержал Гризли-Бена. Тот улыбнулся канадцу:

– Здравствуй, мой добрый Жакко! Нас спас и привез домой Том. А… Джейн? Где Джейн?

У распахнутого окна появилась высокая стройная фигурка. Раздался крик:

– Папа! Мама! Живы!

Потеряв голову от радости, Джейн бросилась к родителям.

В этот момент сзади послышался топот копыт. Это стремительно удалялась упряжка.

Пока едва стоящие на ногах мать и отец обнимали свою дочь, Том вытащил из кармана несколько долларов, протянул их кучеру и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Держи, дорогой, и быстро жми в полицейское управление!

Через десять минут ковбой, войдя в большое красивое здание, обратился к дежурному:

– Я должен срочно видеть мистера Силквайера.

Полицейский критически посмотрел на молодого человека и сделал гримасу:

– Первый этаж… кабинет номер три. Кажется, он на месте.

Какая неудача! Детектив находился на совещании у начальника полиции.

Придется подождать. Проклиная все на свете, Том присел на стул. Прошло некоторое время. Сыщика все не было.

Наконец Силквайер освободился. Но в коридоре его отвлекли другие люди, пришедшие раньше ковбоя. Не обращая внимания на посетителей, Том первым ворвался в кабинет детектива и с порога закричал:

– Силквайер! Дорогой друг, идемте быстрее. Возьмите еще двух крепких вооруженных парней. Экипаж ждет на улице… я все расскажу по дороге.

– Но… хотя бы в двух словах…

– Я нашел супругов Диксон!

– Отлично! Едем…

Детектив нажал на какую-то кнопку два раза и тут же появились двое дюжих полицейских. Сыщик коротко бросил:

– Следуйте за нами. Мой друг, накиньте этот пиджак поверх вашего тряпья. Вы ранены?

– Да! Пуля в плече… пустяки!

– Рана перевязана?

– Я же говорю, чепуха!

– Мои люди имеют все необходимое в таких случаях. По дороге они окажут вам помощь.

Все четверо вышли на улицу. Поднялись в поджидавший их экипаж. Обращаясь к кучеру, Том произнес:

– Едем туда, откуда приехали: к дому у конечной остановки трамвая. Разумеется, опять заплачу сверх положенного. Только побыстрей.

– Все будет в порядке, шеф!

Наши герои окажутся на месте минут через пятнадцать.

И пока коляска катила по залитым солнцем улицам Сан-Франциско, Том поведал спутникам об удивительных событиях последних нескольких дней.

Под конец молодой человек сказал:

– А теперь нам остается арестовать этого проходимца Алькандера Остина, коротающего сейчас время в сыром подвале и размышляющего о превратностях человеческой судьбы.

Коляска уже достигла пригорода Сан-Франциско, и Силквайер собирался осмотреть рану своего друга, как сзади внезапно послышалась оглушительная сирена и резкие лающие звуки клаксона [113]113
  Клаксон – у старинных автомобилей звуковой сигнальный аппарат в виде резиновой груши с металлическим рожком.


[Закрыть].

Движение приостановилось: автомобили и экипажи прижались ближе к обочине, а трамваи притормозили. Раздались предостерегающие крики полицейских: «Пожар! Пожар!»

– Гляди! Пожарная машина! – встрепенулся детектив.

Два больших красных автомобиля, следуя один за другим на расстоянии десяти метров, вихрем промчались мимо полицейских. Пожарные проследовали в сторону пригорода.

– Странно! – задумчиво покачал головой сыщик.

Том беззаботно ответил:

– Фриско большой город. Пожары здесь – обычное дело.

– Гм! Посмотрим…

Через семь-восемь минут бешеной скачки спутники остановились у пожарной машины, стоящей на тротуаре недалеко от трамвайного депо. В двухстах метрах от нее горел уже полностью объятый пламенем дом, тот самый, где супруги Диксон провели несколько страшных дней и ночей.

– Черт побери! – выругался ковбой. – Это наш дом полыхает.

– Я так и думал! – спокойно ответил Силквайер.

– Почему?

– Предчувствие, мой друг, предчувствие.

Все спрыгнули на землю и немного приблизились к пылающему зданию.

Детектив задумчиво произнес:

– Друзья мои, это не случайный пожар. Посмотрите, дом горит весь, целиком, сверху донизу… а какое пламя! Шестьдесят футов высотой… И потом… чувствуете запах?

– Как будто пахнет бензином.

– Вот именно.

– Ну и что?

– А подумайте хорошенько: кто-то заинтересован в том, чтобы уничтожить дом, где прятали супругов Диксон, а заодно и все следы их пребывания. Не так ли?

– Но что же с тем прохвостом?

– Сгорел живьем… либо успел сбежать.

– Вы так спокойно об этом говорите!

– Мы скоро узнаем, что с ним. Эй! Капитан Адлер!

Командир группы пожарных немедленно подошел к сыщику и отрапортовал:

– К вашим услугам, мистер Силквайер!

– Скажите, любезный, что вы собираетесь делать?

– Да знаете ли… водой тушить бесполезно, кругом разлит бензин.

– У нас есть сведения, что в подвале находится человек.

– Что вы говорите? Надо посмотреть… помочь!

– Но ведь очень опасно.

– На то мы и пожарные.

– Я знаю, что этот тип – отъявленный негодяй.

– Человек есть человек. Наш долг – спасти любого.

Капитан вынул свисток и несколько раз дунул в него. Тотчас примчались двое пожарных и быстро переоделись в специальные огнестойкие комбинезоны. Силквайер, Том, капитан и двое его помощников поспешили к горевшему дому.

Несмотря на нестерпимый жар, они подошли к замурованному подвальному окошку. Несколько ударов небольшим ломиком хватило, чтобы разметать кладку, и пожарные, помогая друг другу, спустились вниз.

Прошли пять тревожных минут. Затем спасатели появились наверху, чем-то явно взволнованные.

– Что скажете, – обратился к ним детектив, – в подвале кто-нибудь есть?

– Простите нас, – извиняющимся голосом ответил один из пожарных.

– Ну так что? Он там?

– Да, там.

В разговор вмешался Том:

– Я же говорил… он прикован.

– Да, именно так.

– Держите… вот ключи от замка.

– Ключи ни к чему, мистер.

– То есть как? Он мертв?

– У него нет головы.

– Это невозможно!

– Он обезглавлен… Там лужа крови. Что касается головы, то, несмотря на все поиски, мы так и не смогли ее найти.

Все пятеро озадаченно посмотрели друг на друга. Капитан воскликнул:

– Странная история… Это больше по вашей части, мистер Силквайер!

Покачав головой, детектив задумался:

– Кажется, я все понимаю…

– Скажите же, в чем дело? Прошу вас! – умолял Том.

– Это те же бандиты, что действовали в отеле «Гамильтон».

– Вы так думаете?

– Уверен. Там один оставил ногу… здесь другой потерял голову. Почерк тот же! Мы имеем дело с очень сильными и жестокими людьми! Чтобы уничтожить следы, они не останавливаются ни перед чем.

– Но я знаю этого несчастного!

– Не хотите же вы сказать, что вам известно его подлинное имя… место жительства… его связи? То-то и оно! Мы могли получить от этого человека нужные сведения. Но нам оставили лишь безымянный обезображенный труп! Да, эти мерзавцы знают свое дело. Нам не за что зацепиться.

– Нам тут уже нечего делать, – сказал капитан. – Я не смогу спасти даже часть имущества. Этот чертов дом был буквально залит бензином и потому вспыхнул сразу весь целиком. Попытаемся погасить пламя с помощью динамитных шашек… самое верное средство. Интересно, потребует ли хозяин страховку?

Слово «хозяин» заставило Силквайера вздрогнуть.

Сыщик обратился к капитану:

– Вы подсказали мне очень хорошую мысль. Вам известен владелец дома?

– Нет! Но это легко выяснить.

Мистер Адлер вынул из бокового кармана небольшого формата толстую книжку с подробным планом города и указаниями, какое строение кому принадлежит и где застраховано.

Капитан поискал нужную страницу, посмотрел примечание и ответил:

– Так, нашел… владелец дома некто Фо Хи, китаец, проживает на улице Пагоды Мина, торговец чаем. Честное слово! Эти узкоглазые устраиваются здесь как в оккупированной стране… спекулируют, воруют, суют повсюду свой нос, скупают недвижимость…

Силквайер задумался:

– Опять китаец! И меня чуть не убили, уж не знаю настоящие или мнимые китайцы. Но спасибо Тому – он меня спас. Значит, Фо Хи… и в его доме происходят ужасные вещи… Надо выяснить, что за личность, во что бы то ни стало. Капитан Адлер! Я вас оставляю… Следуйте за мной, Том.

– Я готов!

Оба поднялись в экипаж, и только он тронулся, как Силквайер заметил, что ковбой очень бледен и может потерять сознание. Это увидели и полицейские. Прервав молчание, один из них сказал:

– Джентльмену, кажется, плохо.

Ковбой сделал попытку отшутиться:

– Ну что вы! Оставьте… скоро пройдет!

Но человеческие силы имеют свои пределы. А ведь после ранения в отеле «Джонатан» наш герой совершил немало такого, что за пределами возможного даже для очень выносливого человека.

Том почувствовал ужасную слабость. Дыхание стало прерывистым. В глазах зарябило. Он с трудом, словно сквозь туман, увидел обеспокоенное лицо Силквайера.

Детектив взял молодого человека за руку, нащупал едва слышный пульс и озабоченно сказал:

– Дорогой друг… Позвольте, я посмотрю вашу рану…

– Делайте, что нужно…

В эту минуту ковбой вспомнил добрую улыбку своей возлюбленной… материнские слова миссис Диксон… крепкие, ласковые объятия Гризли-Бена и, бессильно откинув голову, прошептал:

– Джейн! Отель «Гамильтон»… туда, только туда…

Том потерял сознание.

Силквайер открыл дверцу и крикнул кучеру:

– Отель «Гамильтон», быстро!

Сыщик расстегнул раненому рубашку, снял временную повязку Гризли-Бена и открыл рану. Маленькое, темное отверстие находилось чуть ниже подмышки.

Детектив пробормотал:

– Легкие не должны быть задеты… но бедняга устал и, главное, потерял много крови. Однако этот здоровяк быстро поправится.

Детектив обратился к полицейским:

– Поезжайте в отель «Гамильтон» вместе с ним, не спускайте с него глаз. Отвечаете за парня головой и за всех, кто будет в доме. Ждите меня.

– Все ясно, шеф. Будет исполнено.

– Отлично! Теперь я вас оставлю.

Силквайер опять крикнул вконец ошалевшему от противоречивых указаний кучеру:

– Остановите! Остановите здесь!

Он спрыгнул на дорогу, перехватил первый попавшийся автомобиль и прибыл в управление.

– Необходимо как можно быстрее найти китайца Фо Хи, – размышлял детектив. – Быстрее, быстрее. Минуты дороже часов. Я распутаю этот клубок, происходящее стало мне порядком надоедать.

Через час два десятка конных полицейских ворвались в живописные, но грязные улочки китайского квартала.

Отрядом командовал Силквайер. Около дома Фо Хи он сделал знак, и полицейские быстро окружили здание.

Пять человек спешились и вошли в жилище торговца чаем. Их встретили рыдающие родственники. Заметив, что все одеты в белое – цвет траура жителей Поднебесной, детектив в сердцах выругался.

– Фо Хи, мне нужен Фо Хи!

Молодой китаец, горестно воздев руки к небу, ответил на хорошем английском:

– Увы! Джентльмены! Фо Хи – наш любимый отец – умер сегодня утром, с восходом солнца. Мы оплакиваем его кончину.

В глубине помещения, на низкой кровати в окружении канделябров с зажженными свечами, в роскошных одеяниях лежал маленький китаец с усами и небольшой седеющей бородкой.

Это и был Фо Хи!.. Покойник Фо Хи!

Детектив в бешенстве прошипел:

– Все интересующие меня люди умирают или исчезают раньше, чем я до них добираюсь. Но этот покойник… Действительно ли он Фо Хи?.. Надо проверить.

ГЛАВА 9

Несколько слов по-французски. – Исповедь Тома. – Дьявол и начинающий вор. – Событие, остановившее падение. – Приемный сын капитана. – Объяснение влюбленных.

Наконец-то супруги Диксон и Том – все трое, сильно ослабевшие, могли спокойно отдохнуть и подлечиться. Отель «Гамильтон», словно военный объект, охранялся днем и ночью. Благодаря стараниям Джейн ее пациенты быстро пошли на поправку.

Так продолжалось восемь дней.

Против всеобщего ожидания дела в цирке шли превосходно. Те, кто пророчил ему крах, ошиблись в своих прогнозах. Руководство цирка смогло как-то решить финансовые проблемы, и представления возобновились с прежним успехом. Конечно, такого ажиотажа [114]114
  Ажиотаж – здесь: сильное волнение, возбужденное состояние.


[Закрыть], как в первые дни, быть уже не могло, но все равно теперь можно было смотреть в будущее с надеждой.

А вокруг последних событий в цирке воцарилась непонятная тишина. И это в Америке – стране информационного бума [115]115
  Бум – здесь: шумиха, сенсация в средствах печати, информации.


[Закрыть], где газеты постоянно находят, раздувают и искажают любые факты и события. Несмотря на профессиональную пронырливость, репортеры местных газет так и не смогли найти здесь ничего нового.

Потеряв терпение, они потихоньку забросили дело под названием «Большой американский цирк». А вскоре и публика стала постепенно терять интерес к этим событиям.

Но непосредственные участники драмы не дремали и готовились кто к активным наступательным, кто к оборонительным действиям.

А пока настало своего рода негласное перемирие. Вооруженное перемирие.

На девятый день утром наши герои впервые после болезни вышли на прогулку. Стояла удивительная погода, на фоне изумрудной листвы больших деревьев ярко светило солнце.

Удобно устроившись в креслах-качалках, Гризли-Бен и его супруга доброжелательно наблюдали за дочерью и ковбоем. Молодые люди медленно прогуливались по песчаным дорожкам сада.

Оба были похожи на счастливых и довольных жизнью людей.

Оживленно болтая, они ходили взад-вперед, пока не уединились в густой тени грабовой [116]116
  Граб – дерево с зазубренными складчатыми листьями. Древесина твердая, прочная, идет на столярные изделия.


[Закрыть]аллеи.

Том чувствовал себя превосходно. Он улыбался и много шутил. Но вот, вынув сигарету, Укротитель примолк и влюбленными глазами посмотрел на молодую женщину.

Канадец Жакко тотчас подал коробку спичек, повернулся и пошел прочь. Том крикнул вслед гиганту:

– Мерси, старина!

Его собеседница с интересом спросила:

– Вы говорите по-французски?

– Немного, мисс Джейн. В свое время я выучил язык, когда имел дело с матросами из этой прекрасной страны.

– Вы много плавали?

– Не только… я сменил множество профессий, побывал на всех континентах: Австралия, Перу, Бразилия, Япония, Индия и даже Франция, даже Париж! Затем долго жил в Америке: в городе, в пустыне, у индейцев.

До сегодняшнего дня Том избегал разговоров о своем прошлом.

И любопытная Джейн решила воспользоваться благоприятной обстановкой, чтобы как можно больше узнать об этом, весьма интересующем ее человеке.

Лукаво улыбаясь и становясь оттого еще прелестней, она спросила:

– Но для того, чтобы столько повидать, нужна долгая жизнь. Сколько же вам лет, мой друг?

Этот простой и вполне естественный вопрос привел Тома в замешательство. Он нахмурился и сделал неопределенный жест рукой:

– Говоря по правде, дорогая мисс, я не могу ответить точно. Может быть, двадцать три, а может, и двадцать пять, но не больше. Я не знаю, когда я родился.

– Но ваши родители?..

– Увы!

– Вы хотите сказать, что стали сиротой будучи еще ребенком?

– Не могу утверждать. Но рос я без отца и матери.

– Таким образом, вы не знаете своих родителей?

– В моей памяти осталось какое-то смутное, неясное воспоминание, похожее скорее на сон, как в общем-то у любого ребенка. Мне видится иногда красивая молодая женщина в нарядном одеянии. Она склоняется надо мной и нежно целует в лоб. Этот ласковый поцелуй, единственный в моей жизни, я не могу забыть. И все… сказочное видение исчезает, и я уже в грязном притоне. Нас там четверо или пятеро мальчишек, может и больше, босых, с непокрытой головой… в каких-то лохмотьях. С нами еще двое взрослых негодяев.

Старая пьянчужка, беззубая, вечно злая. От нее постоянно несло винным перегаром. Она часто нас колотила.

И такого же возраста мерзавец, с огромным красным носом, еще больший пьяница, чем его подружка. Иногда на него находили приступы какого-то демонического веселья. Негодяя величали Дьявол. По-другому никто его и не называл.

Эти скоты промышляли воровством и попрошайничеством. А мы им помогали.

– Боже! Как это ужасно! – содрогнулась Джейн.

Том печально улыбнулся:

– Что вы хотите, мисс Джейн? Должен признаться, что начинал я не как молодой князь… или отпрыск [117]117
  Отпрыск – ироническое название чьего-либо ребенка, обычно не вызывающего симпатии говорящего.


[Закрыть]одного из местных промышленных королей. Мы питались подобранными на свалке объедками. Старые подонки заставляли нас пить отвратительное вино.

– Какая мерзость!

– Для других, старших, ребят вино было своего рода вознаграждением, они это очень ценили. Для меня это был деморализующий напиток… по крайней мере, так думал Дьявол.

Как известно, постоянное употребление алкоголя притупляет волю, стимулирует [118]118
  Стимулировать – побуждать к действию; поощрять.


[Закрыть]воровство. Многие ребята из нашей конуры занимались этим, если можно так выразиться, ремеслом с удовольствием.

А я к такой работе приобщиться не мог. У меня не получалось… Мне было тогда всего четыре года, и негодяи, учитывая мой возраст, думали, что я постепенно втянусь.

Пьяные лица и молодые наглые воры – таковы воспоминания моего раннего детства.

Том рассказывал спокойно, без горечи, радуясь искреннему участию Джейн.

Девушка прервала Укротителя:

– Но ведь старикам так и не удалось вас испортить?

Видимо, вспомнив что-то смешное, Том широко заулыбался.

– Я пробовал красть с витрин, в основном продукты. Конечно, понимал, что это плохо, но был постоянно голоден и поэтому заставлял себя это делать.

Я был такой маленький, худенький, такой несчастный на вид, что никто меня не подозревал. Трепеща от страха, испытывая инстинктивное отвращение к тому, что делаю, я украдкой набивал себе карманы всякими банками, колбасой, конфетами.

А когда возвращался в отвратительный грязный притон, Дьявол награждал меня порцией вина.

– Какой негодяй! – возмутилась Джейн. От жалости на глазах у нее появились слезы.

Том посмотрел на свою подругу с нежностью и без всякого смущения продолжил рассказ, будто говорил о ком-то постороннем.

– Моя исповедь будет не вполне правдивой, если не сказать, что мало-помалу я начал испытывать пристрастие к алкоголю. Ну что вы хотите? Люди становятся такими, какими их воспитывают. Видимо, я должен был превратиться в отменного негодяя, если бы не событие, остановившее мое падение.

То, что произошло в тот день, одно из самых светлых воспоминаний моей жизни. Я до сих пор помню все до мелочей, будто это случилось вчера.

Я украл банку консервов. Меня привлекла этикетка, изображающая маленького поросенка с розовой смешной мордочкой, веселыми глазами и торчащими ушами.

От восхищения я стоял перед банкой как вкопанный, что вначале меня чуть не погубило, а потом, наоборот, спасло. Вместо того, чтобы сунуть банку в карман, я держал ее в руках и продолжал, разинув рот, любоваться поросенком. Меня заметили, надрали уши. Хозяин хотел вызвать полицию.

К великому счастью, в этот момент появилась его супруга. Несмотря на мои лохмотья и затравленный вид голодного волчонка, она повела меня к себе.

Вначале я был сильно напуган, но очень скоро освоился и открыв рот рассматривал красивую уютную комнату. Подошел к мальчикам, которые, по знаку своей матери, ответили мне рукопожатием. Страхи окончательно рассеялись, когда добрая женщина накормила меня, напоила горячим чаем. Она удивилась, увидев, что я совершенно не умею пользоваться столовыми приборами.

У Дьявола мы ели руками… прямо с тарелки… если на ней что-нибудь было.

Когда я насытился, она мне немного попеняла. Но так мягко и ненавязчиво, что мои глаза наполнились слезами.

Напоследок дама поцеловала меня, дала в руки маленькую белую монету. И подарила консервную банку с улыбающимся поросенком.

Меня никто никогда не целовал, и эта обычная материнская ласка перевернула мне душу. Глаза мгновенно высохли, на сердце стало тревожно. Неужели опять в притон? Там воровство, пьянство и порок! А эта удивительная женщина мягко и негромко продолжала:

– Воровать нехорошо! Ты ведь не будешь этого делать, мой маленький? Ты обещаешь мне?

Я твердо ответил:

– Клянусь, мадам! Подобное никогда не повторится! Никогда!

Она поцеловала меня еще раз и добавила:

– Когда тебе будет нечего есть, приходи к нам. Ты всегда найдешь здесь бутерброд и чашку чаю.

Во мне что-то перевернулось. Я ушел из этого дома другим человеком. Как вы думаете, мисс Джейн, что я сделал первым делом?

– Не знаю, не могу себе представить…

– Для начала я избавился от консервной банки, потому что улыбающийся поросенок напоминал мне о моих грехах и причинял боль. Я решительно выбросил жестяную банку в сточную канаву, даже не подумав о том, что буду есть вечером. Меня просто распирала гордость от такого поистине мужественного поступка. Я сжал в ладони монету достоинством в один шиллинг [119]119
  Шиллинг – английская монета, равная 1/20 основной денежной единицы – фунта стерлингов.


[Закрыть]и поклялся сохранить ее на всю жизнь.

Молодая женщина, слушавшая с напряженным вниманием, воскликнула:

– Вы сдержали слово! Я знаю! Уверена в этом!

Ковбой показал девушке маленькую цепочку на шее с блестящей монеткой посередине.

– Это мой талисман [120]120
  Талисман – предмет, который, по суеверным представлениям, приносит счастье, удачу.


[Закрыть], и я не променяю его ни на что на свете!

– Я вижу в этом проявление у ребенка необычайной душевной стойкости и врожденного чувства чести. Что же было дальше?

– Я долго шел все время прямо, никуда не сворачивая, твердо решив уйти как можно дальше от притона и больше не видеть Дьявола, спаивавшего меня и учившего воровать.

В конце концов я затерялся в огромном Нью-Йорке, и уже даже при желании не смог бы найти своих старых друзей.

Началась другая, более трудная, чем раньше, жизнь.

У меня ведь не было крыши над головой. Я коротал ночи где-нибудь под дверью, на стройках, в автомашинах или вагонах. Словом, везде, кроме нормальной постели.

Мне не было и шести лет, а я уже дрался с крысами и собаками за кусок хлеба или что-нибудь съедобное.

Иногда мне удавалось немного подработать.

Скверно одетый, постоянно босой и с непокрытой головой, я мерз зимой и изнемогал от жары летом, питался тем, что Бог пошлет. Другой на моем месте не выжил бы. Но я был крепок и, насколько помню, не знал даже, что такое простуда.

– И всегда один, без любви, без ласки! Какое страшное одиночество!

– Страшное и мучительное, поскольку я всегда был общительным и нуждался в участии.

У меня появились новые знакомые… В основном отъявленные мошенники, прошедшие хорошую школу у людей, подобных Дьяволу. Но ближе всего для меня стали бродячие собаки… эти уличные мудрецы, жившие не лучше и не хуже меня.

– Вы больше не встречали ту женщину, которой обязаны своим спасением?

– Я бы многое отдал, чтобы найти это доброе создание, спасшее мою душу. Но я был очень мал и не запомнил улицы, где находился благословенный дом.

Уже в восемь лет я часто приходил в порт и мечтал о морских путешествиях. Случай помог мне познакомиться с капитаном французского судна. Я узнал, что ему нужен юнга [121]121
  Юнга – подросток на судне, готовящийся стать матросом, обучающийся морскому делу; молодой матрос.


[Закрыть], и, не веря в удачу, не сомневаясь в отказе, все же пришел к нему наниматься.

Капитан неожиданно согласился и взял меня на судно без лишних слов. С этого дня я впервые почувствовал себя самостоятельным человеком. У меня появилась крыша над головой, кровать, нормальная еда.

Для некоторых мальчиков профессия юнги – сущий ад… для меня же – ни с чем не сравнимое удовольствие. Я выполнял свои обязанности с таким усердием, что вскоре стал всеобщим любимцем. Сам капитан – бретонец [122]122
  Бретонец – уроженец или житель Бретани, исторической области на северо-западе Франции.


[Закрыть]с суровой, грубоватой внешностью, но с добрым сердцем привязался ко мне. Он заменил мне отца, терпеливо учил читать, писать, считать. Капитан сделал из меня хорошего моряка, и я могу с гордостью добавить: честного человека. Я провел с ним десять лет и никогда его не забуду!

Джейн сразу догадалась:

– Ужасное расставание. Да, понимаю.

– Вечное, мисс Джейн… Моего приемного отца унесла смерть.

Голос ковбоя дрогнул, глаза увлажнились.

– Это случилось, когда мы возвращались во Францию, где я однажды провел несколько удивительных месяцев в семье моего капитана, в его небольшом имении в Сен-Мало [123]123
  Сен-Мало – город и порт во Франции, на западном побережье страны, на берегу Бискайского залива Атлантического океана.


[Закрыть].

Мы заканчивали погрузку в Веракрусе [124]124
  Веракрус – штат, город и порт Мексики, на ее юго-востоке, у берегов Мексиканского залива.


[Закрыть]и тут узнали, что на судне желтая лихорадка [125]125
  Желтая лихорадка – острое заразное заболевание человека. Встречается в Южной Америке и Африке. Переносчик – комар.


[Закрыть]. Погибли все матросы один за другим. Капитан умирал на моих руках последним… Но меня страшная болезнь пощадила.

Воздав должное самому дорогому мне человеку, я уехал в Мексику. Мне казалось, что я не смогу плавать на другом судне, с другим капитаном.

Снова я брался за любую работу, но теперь все было гораздо легче. Ничто уже не могло меня напугать.

Оказавшись на границе Соединенных Штатов, я полюбил ковбойскую жизнь.

Девушка внимательно слушала исповедь бесстрашного друга, не спуская с него сочувственного взгляда.

Взволнованная до глубины души страданиями ребенка, бесконечно восхищаясь его могучей волей и жизнестойкостью, она воскликнула:

– Господи! Как иногда бывает жестока жизнь к бедным маленьким созданиям! Конечно, и нам бывало трудно! Но что такое наши страдания в сравнении с тем, что перенесли вы в годы обездоленного, безрадостного детства!

– Все это, мисс Джейн, давно забыто. Вернее, я вспоминаю сейчас о прошлом без горечи, а кое-что и с удовольствием. Я, видите ли, немного фаталист [126]126
  Фаталист – человек, верящий в предопределение, в «рок», судьбу.


[Закрыть]и верю, если что-то случилось, то так и должно было быть… Последние события развивались тоже вполне логично и столкнули меня с реальностью, которая бесконечно меня радует.

– Вы верите в судьбу?

– Да, мисс Джейн… очень верю. Именно она привела меня из Лос-Анджелеса [127]127
  Лос-Анджелес – город и порт на юге тихоокеанского побережья США. Основан в 1781 году испанцами. Промышленный центр. Курорт.


[Закрыть], где сгорело мое небольшое ранчо, в Сан-Франциско…

– Опять не повезло!

– Наоборот! Если бы не сгорело ранчо, я не стал бы жертвой железнодорожной катастрофы.

– О, Боже!..

– Да, мисс, судьба. Сошел с рельсов и опрокинулся вагон. Меня – полумертвого, контуженного – привезли в госпиталь в Сан-Франциско. Там у вашего покорного слуги украли последние несколько долларов. И, немного подлечившись, я оказался на улице без цента в кармане.

Но непонятно почему я был уверен, что впереди меня ждет счастье.

– Не понимаю!

– Слушайте дальше. Я бесцельно бродил по улицам очень голодный и случайно прочел афишу Большого американского цирка, узнал о премии, обещанной укротителю Манкиллера. И я решил попытать счастья, принять участие в этом номере. Остальное, мисс Джейн, вам известно. А теперь скажите, должен ли я оплакивать судьбу, сетовать на все, что случилось?

– О да, я знаю, что без вас погибла бы на манеже. Вы спасли меня. Без вас мои родители умерли бы, не выдержав мучительных страданий. И без вас я была бы одна на этом свете… без поддержки, без надежды… наедине с болью в сердце.

– Я не это хотел сказать, мисс Джейн. Не стоит преувеличивать мои скромные заслуги. Любой уважающий себя мужчина поступил бы точно так же на моем месте. А судьбу я благодарю за то, что могу видеть вас, слышать, разделять ваши радости и надежды, что-то значить в вашей жизни, в конце концов!

Девушка с волнением слушала Тома и вспоминала его недавнее признание в любви. А наш герой, понимая, что наступает решающий момент в его жизни, тоже начал волноваться:

– Если б я мог сказать, мог выразить…

– Говорите, говорите же, не бойтесь!

– Хорошо! Дорогая мисс!.. Дорогая Джейн! Я хочу быть всегда рядом с вами! Стать самым преданным другом, защищать вас от опасностей!

Она медленно поднялась, протянула ему руку, решительно и нежно ответила:

– Я стану вашей преданной подругой, мой дорогой!.. Рядом с вами мне ничего не страшно!

Том молча склонился и поцеловал девушке руку. Она тихо добавила:

– Вместе на всю жизнь.

Мистер Диксон и его жена продолжали издали наблюдать за Томом и Джейн. Догадываясь, о чем говорят молодые, Гризли-Бен не смог сдержать довольной улыбки:

– Дорогая, вы не находите, что эти дети составляют великолепную пару?

– Еще как нахожу!

– А что вы думаете о нашем Томе?

– Я была бы счастлива назвать его своим сыном и полагаю, что мы будем иметь такую возможность очень скоро.