Текст книги "Кровь Дракона"
Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 31
По крайней мере внизу теплее, чем на плато, отметил Думери. И лес такой красивый, весь пронизанный солнечными лучами, с шелестом листвы под легким ветерком. Белки прыгали по ветвям, бурундуки то и дело мелькали в траве.
Идти, однако, было куда сложнее. Он и не подозревал, насколько тропа, любая тропа, увеличивала скорость передвижения.
И уже в первую ночь у него возникло ощущение, что от драконьей фермы он ушел не больше чем на лигу. Он еще плотнее завернулся в теплое одеяло, которое Панча предусмотрительно сунула в походный тюк. Лежал он у дерева, надеясь, что хищников в округе нет. Вряд ли в лесу водились драконы, но вот волки-то охотились именно по ночам. Да и не только волки, но и другие ночные хищники.
Иногда в ночи пронзительно кричала птица, и в такие моменты Думери еще глубже вжимал голову в плечи. Он же вырос в городе, так что ночевка в лесу не доставляла ему никакой радости. Если бы он пошел на север, то через милю-другую наткнулся бы на жилой дом. Здесь же его шансы встретить живого человека равнялись нулю.
Он лежал, свернувшись в клубок, сжимая рукоятку ножа, подозрительно глядя на силуэты деревьев, такие зловещие в свете двух лун, пока наконец усталость не взяла свое и он не заснул.
На второй день он прошел еще меньше, часто останавливаясь для отдыха, успокаивая себя, что можно не спешить. Он никого не догоняет, идет домой, а туда всегда успеет. До его тринадцатого дня рождения еще много времени, у отца будет возможность купить ему драконьи яйца.
Пищевые припасы, которые он взял с собой, таяли на глазах. А в лесу гостиниц не было – эта мысль пришла ему в голову, и он сразу прибавил шагу.
На следующую ночь он опять устроился под деревом. Он заснул тотчас же, и ему приснилось, что он вновь в прихожей своего дома, а перед ним стоит Тетеран-маг.
– Привет, Думери, – поздоровался с ним маг. – Это еще один магический сон. Твои родители давно ничего о тебе не слышали и волнуются. Они кого-то послали за тобой, ученицу ведьмы, но от нее тоже нет никаких известий, так что мы решили, что она тебя не нашла. У тебя все в порядке, Думери?
– Да, – ответил мальчик. Его порадовало, что Тенерия не сообщила об их встрече. – Я возвращаюсь домой. В ученики меня не взяли. Теперь у меня другие планы. Думаю, родители останутся довольны.
– Что же это за планы? – полюбопытствовал Тетеран.
– А вот это не твое дело, маг! – Думери заметил, что во сне он куда смелее, чем наяву, и подумал, не сказывается ли влияние заклинания.
– Хорошо, хорошо. Только грубить мне ни к чему. Я задал этот вопрос по просьбе твоих родителей. Я уверен, они хотят знать, что ты задумал. Когда ждать тебя домой?
Вот это логичный вопрос, отметил Думери.
– Точно не знаю. Сейчас я еще в Алдагморе и не могу сказать, сколько времени уйдет на дорогу назад. Скажи им, что у меня все хорошо и я иду домой. На сегодня достаточно! – Он сердито махнул рукой, и, к его полному изумлению, поднявшийся ветер подхватил Тегерана и унес на кухню, где тот и исчез.
Думери вытаращился на свою поднятую руку.
– Неужели это сделал я?
На стене внезапно возник улыбающийся рот.
– Можно сказать, что ты. Заклинание Тетерана оказалось не слишком стойким. Большой практики у него нет, вот он и потерял контроль над заклинанием. Так что сон твой становится из магического самым обычным. Он, правда, сумел послать меня сюда, но, боюсь, вам двоим поговорить уже не удастся.
Думери не отрывал глаз ото рта.
– Почему я вижу тебя в моем сне? – спросил он.
Рот пропал, не ответив, оставив Думери одного. Он посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, и тут же из комнаты Дессы высунул голову громадный зеленый дракон. Думери повернулся и побежал, а шея дракона вытягивалась все больше и больше. В итоге сон превратился в обычный кошмар, в котором Думери пытался убежать от настигающего его дракона, то и дело щелкающего зубами у него за спиной.
Проснулся он, гадая, действительно ли часть сна наслал на него маг или все, от начала до конца, приснилось ему самому.
И понял: в родительский дом он попал не без помощи мага, что родители его не забыли и по-прежнему тревожились за него. Впрочем, теперь они знали о его скором возращении. Откровенно говоря, Думери не ожидал, что они будут так переживать, обращаться к магу, посылать ученицу ведьмы...
Он вздохнул, поднялся и зашагал на юг.
Ближе к полудню настроение у него заметно улучшилось. Родителям он небезразличен, погода прекрасная, даже идти стало легче.
Автоматически он обошел зловонную кучу, потом остановился.
Обернулся, присмотрелся к ней повнимательнее.
Наложило ее крупное животное. И совсем недавно. При мысли о том, что где-то рядом шныряют хищники, Думери стало не по себе. От хорошего настроения вмиг не осталось и следа.
Что-то знакомое почудилось ему и в форме кучи, и в запахе. Какое-то время он не отрывал глаз от кучи, огляделся.
Внимание его привлекли блестки на большом дубе. Он подошел поближе. Две или три золотисто-красные чешуйки четко выделялись на темной коре. Тут уж отпали последние сомнения.
Дракон! Здесь прошел дикий дракон, совсем недавно и внушительных размеров.
Думери не знал, что и делать.
Если это дракон, возможно, самка, дракониха, то где-то рядом могли быть яйца или птенцы. Боги могли послать ему этот шанс. Он должен идти по следу – да, след-то остался, чудовище ломилось через подлесок, – добраться до гнезда, а уж там разбираться что к чему. Что, если это его единственная возможность раздобыть драконьи яйца и разбогатеть, продавая драконью кровь и помыкая чародеями? Вдруг отец не сможет купить ему драконьих яиц или вылупившиеся драконы окажутся одного пола? А тут он мог взять яйца бесплатно, да не два, а больше.
Опять же, в гнезде он мог столкнуться с драконом, а драконы, как известно, ели мясо и при случае не брезговали и человеком. Он убедился в этом на ферме, выскользнув буквально из пасти сторожевого дракона. Дракон этот достаточно большой, не птенец, если оставил отметину на дубе над головой Думери, задев его боком. Любое животное отчаянно защищает свое жилище. А у драконов мощные когти и острые зубы. И ждать его будет не наполовину прирученный, а дикий дракон, возможно, даже огнедышащий и летающий. Вот и сейчас дракон мог парить над головой, выжидая удобного для нападения момента, пока он, Думери, стоял в нерешительности.
Он поднял голову, оглядел вершины деревьев, но не заметил среди них парящего золотисто-красного большого дракона.
Боги, возможно, послали ему этот шанс, но, будучи этшарцем, он помнил поговорку: «На Бога надейся, а сам не плошай». Боги могущественны и своенравны, так что не все их деяния шли на пользу. Если он пойдет за драконом, они скорее всего не помогут в схватке с ним. Так что, если какой-то добрый бог решил оказать ему услугу, выведя на дракона, сие не означало, что он, Думери, и в дальнейшем будет находиться под его защитой. Боги капризны и всегда сводят свое участие в жизни людей к минимуму.
Если в гнезде будут яйца или птенцы, ему придется украсть их у мамаши-наседки, а та, несомненно, постарается помешать ему. Лучше бы, конечно, убить мамашу, но как мог двенадцатилетний мальчик сразить взрослого дракона? Без меча и щита, с одним хлипким кинжалом.
И потом, если в гнезде птенцы, как он сумеет доставить их в Этшар? У него нет ни веревок, ни мешков, ни сетей, он сам еле идет, даже не зная куда. Где ему тащить на себе вылупившихся дракончиков.
С яйцами-то особых проблем не будет: он завернет их в одеяло, если улучит момент, когда дракониха покинет гнездо, да в нем и понесет.
Если же нет и яиц, он сможет хотя бы найти гнездо. А потом, запомнив это место, вернуться, как следует подготовившись.
Думери все-таки решил пойти к гнезду, надеясь, что повезет и он не столкнется нос к носу с драконом.
Теперь оставалось решить, шел ли дракон к гнезду или от гнезда.
Полдень еще не наступил. Поэтому Думери предположил, что дракон уходил от гнезда, значит, ему надо идти в противоположном направлении.
Чем большее расстояние отделяло его от дракона, тем меньшей становилась вероятность того, что дракон слопает Думери за ленчем.
Он понимал, что рискует, выходя на тропу, проложенную драконом, но отдавал себе отчет, что без риска нельзя ни разбогатеть, ни стать великим героем.
Он пригляделся к дубу, задетому драконом, следам, сломанным кустам и направился на восток, откуда пришел дракон.
Глава 32
Шагая по проложенной драконом тропе, Думери гадал, а что же он, собственно, ищет. Он никогда не видел гнезда дикого дракона. В страшных историях драконы селились в пещерах, в древних могильных склепах, в покинутых замках, но он шел по заросшим лесом пологим холмам, где едва ли мог наткнуться на замок, пещеру, могильный склеп.
А если чудовище жило в потайной яме вроде охотничьей ловушки? Он мог свалиться в нее, и в результате дракон сытно поужинал бы.
А если гнезда нет вовсе и дракон просто кочует с места на место? Тогда он будет идти по следу до скончания века и, окончательно заплутав, не сможет найти дорогу домой.
Думери решил, что будет идти по тропе до захода солнца, а утром, если не найдет гнездо, вновь двинется на юго-запад.
По крайней мере дракон и не пытался замаскировать свою тропу: шел по прямой, не обращая внимания на препятствия.
Драконья тропа привела его на участок мягкой, болотистой земли, в которую впечаталось несколько следов, и Думери чуть не отказался от задуманного: тут прошел не годовалый десятифутовый дракон. Следы длиной превосходили руку Думери.
Оставалось только гадать, почему дракон шел, а не летел. Впрочем, разгадка не заставила себя долго ждать: Думери предположил, что наткнулся на одного из беглецов с фермы Кеншера. Крылья, сломанные два или три раза, даже после того как переломы срослись, не могли поднять его в воздух. А может, этот дракон просто привык ходить. Возможно, летать драконы учатся в молодости, а кто не успел, остался на земле.
В конце концов Думери решил, что ему безразлично, отчего этот дракон предпочитал ходить пешком.
Он отметил, что идти по проложенной драконом тропе очень удобно: ни ветвей, лезущих в глаза, ни шипов, цепляющихся за тунику.
Миновав очередную растоптанную драконом рощицу, он увидел впереди, как ему показалось, свалившееся дерево. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что деревьев несколько. Оставалось только гадать, то ли их свалил дракон, то ли вырвал из земли ураган.
Подойдя еще ближе, Думери понял, что последнее предположение не подходит: ни один ураган не мог так аккуратно уложить деревья.
Уложенные в несколько рядов, с переплетенными ветвями и корнями деревья образовывали огромный круг высотой десяток футов, а то и выше, напоминая гнездо гигантской птицы – роль пятидюймовых веточек выполняли пятидесятифутовые стволы.
Где еще могла откладывать дракониха яйца, как не в таком гнезде.
Думери стало не по себе. Не так-то легко заставить себя красть яйца у дракона, использующего громадные деревья в качестве строительного материала.
Вдруг дракон вернулся другим путем? А если его дракониха сидит на яйцах? А нет ли в гнезде драконов-однолеток, которые могут без труда сожрать корову, не то что двенадцатилетнего мальчика?
Думери двинулся к уложенным в круг деревьям.
Лежали они не очень плотно. Он решил заглянуть в один из просветов между стволами. Очень уж хотелось знать, есть в гнезде яйца или птенцы.
Чем ближе он подходил к гнезду, тем медленнее становился его шаг. Он все время смотрел себе под ноги, дабы не хрустнуть каким-нибудь сучком. Но вот наконец и бревенчатые стены.
Думери наклонился, приник к одной из щелей.
Увидел залитую солнцем, ровную площадку... и драконов.
Он насчитал четырех годовалых, из них трех зеленых и одного ярко-красного длиной от восьми до двенадцати футов. Еще один дракон, синий, размерами побольше, свернувшись клубочком, спал на солнышке. Думери предположил, что длиной он никак не меньше пятнадцати футов.
Он услышал, как что-то зашуршало под щелью, сквозь которую он разглядывал гнездо. Всунулся в щель поглубже, чтобы увидеть побольше. Шуршание прекратилось, а перед ним возникла маленькая драконья голова.
На него смотрел черный, желтоглазый птенец, птенец со зрачками-щелочками.
Как две капли воды похожий на черного птенца, которого он видел на ферме Кеншера.
Птенец громко зашипел, высовывая изо рта раздвоенный темно-красный язык.
Думери присел на корточки, спрятавшись от птенца за толстым стволом.
Шипение смолкло. Птенец затих. Думери оставалось только гадать, что он сейчас делает. Ждет, когда он вновь появится в щели? Или занимается своими делами?
Ему не хотелось, чтобы его заметили. Если этот птенец даст знать драконам постарше, что к ним в гости пожаловал человек, дело могло кончиться тем, что незваного гостя просто съедят.
Думери сидел, согнувшись в три погибели, напряженно прислушиваясь.
Но птенец больше не шипел, не услышал он и возмущенного рева других драконов.
Вероятно, тишина означала, что ему пока ничего не угрожает.
Однако он выжидал.
А выжидая, думал о черном птенце.
Если это тот самый птенец, которого он видел на ферме, крепкий, здоровый, очень подвижный, его бы надо взять с собой в Этшар. Тогда у него будет половина пары.
Но как этот птенец мог добраться сюда? Да, он убежал из клетки, когда Думери открыл дверцу, он мог пролезть через щель в изгороди, но как он сам нашел дорогу к драконьему гнезду?
И какое отношение имеют остальные драконы к тому, чей след вывел его на гнездо? Может, синий дракон – подруга красного, а остальные – их детеныши?
Все так, но тогда откуда взялся птенец? Драконы не откладывают по одному яйцу.
Впрочем, в гнезде могли быть и другие птенцы, которые не попались ему на глаза, когда он заглядывал в щель.
Допустим, однако, что годовалые драконы – детеныши синего, а черный птенец сбежал с фермы и каким-то чудом попал в гнездо.
Будут ли в этом случае драконы побольше возражать, если он поймает птенца и заберет с собой?
Только как он мог его поймать? Без веревки, сети, мешка. С крошечным кинжалом да одеялом дракона не поймаешь.
Однако видел ли он на ферме этого самого птенца или нет? А если нет, где остальные птенцы?
Из-за бревенчатой стены не доносилось ничего подозрительного. Думери справедливо предположил, что пока ему ничего не угрожает. И, все так же согнувшись, двинулся вдоль стены, чтобы найти более удобный наблюдательный пункт.
Оставив позади четверть периметра, он нашел подходящую щель на уровне груди. Здесь он мог забраться на ствол и заглянуть внутрь овала.
Он забрался, но выяснилось, что в этом месте деревья лежат в два ряда. И ему пришлось ползти в зазоре между стволами громадного дуба, пока он не нашел щель во внутреннем ряду. Он улегся на ствол дуба, высунулся из щели, оглядывая гнездо.
Большой синий дракон по-прежнему спал. Четверо годовалых играли друг с другом, толкались, переплетали шеи.
У стены Думери заметил птенца, который тоже обнаружил Думери.
И направился к нему по толстому слою сломанных ветвей, устилавших землю у стены. Хвост его извивался как змея, а крылья бессильно свисали вдоль боков.
Сломанные крылья убедили Думери в том, что он видит перед собой птенца с фермы.
Он замер в нерешительности. Наверное, лучше податься назад и уползти в щель до того, как птенец доберется до него. Он хоть и маленький, но зубы-то у него не менее острые, чем у старших собратьев.
В то же время птенец не проявлял враждебности, только любопытство. И Думери ждал, пока расстояние между ними не сократилось до нескольких футов. Тут его внимание привлек цвет лежащих на земле ветвей: не коричневый или зеленый, а белый.
Дерево не бывает белым, сказал себе Думери. Наклонился вперед, чтобы получше разглядеть ветви.
И понял, что это не ветви.
Кости.
Наглядное напоминание о том, что драконы питались отнюдь не травкой или овсом, убедило его, что пора убираться восвояси. И уже начал уползать в щель между стволами.
Но тут над головой что-то грохнуло, а небо потемнело. Думери в страхе посмотрел вверх.
И увидел опускающегося на землю дракона, большого дракона, гигантского дракона. Он и представить себе не мог, что дракон может быть таким огромным. Его перепончатые зеленые крылья закрыли небо, за головой спряталось солнце, тело напоминало летающую гору. Что-то он держал в пасти, что-то извивалось в его когтях. Хлопнули громадные крылья, в лицо Думери ударил порыв ветра, на мгновение ослепив его. Он мигнул, вытер глаза от набежавших слез и, на секунду потеряв равновесие, чуть не свалился в гнездо.
Когда он вновь крепко уцепился за ствол, дракон уже сбросил свою ношу: три коричневых быка с грохотом ударились о землю.
Четыре годовалых дракона тут же начали раздирать их на куски, мгновением позже к ним присоединился синий дракон. Думери все еще думал о нем как о большом драконе.
Птенец не обращал внимания на суету вокруг быков, продолжая смотреть на Думери.
Думери коротко глянул на него, но тут в гнезде стало совсем темно.
Летающая громадина, сбросив груз, спускалась вниз. Теперь Думери видел, что чешуя на голове, боках, лапах, шее и хвосте изумрудно-зеленая, а вот на груди и животе – золотисто-желтая.
Размерами летающий дракон превосходил всех остальных, вместе взятых. Одна голова длиной не уступала годовалому дракону, а шея – синему. А когти... Каждый был никак не меньше Думери.
Впервые Думери видел настоящего, заматерелого дракона. Даже самые большие драконы с фермы рядом с ним напоминали птенцов-несмышленышей.
Думери уже понял, что шел по следу другого дракона, красно-желтого, да и этот оставил бы отметины гораздо выше. Впрочем, какое это имело теперь значение!
Годовалые драконы посмотрели вверх и разбежались в разные стороны, таща за собой быков.
Гигантский дракон опустился посередине гнезда, коснувшись земли сначала передними, а потом задними лапами. Хвост свернулся кольцом, громадные крылья широко раскрылись, по ним пробежала дрожь, а затем одним движением с оглушающим грохотом они сложились на широкой зеленой спине.
Поднявшийся ветер сбросил Думери с его насеста на выбеленные солнцем кости внутри гнезда.
Глава 33
Птенец зашипел и махнул хвостом, словно рассерженный кот. Годовалые и синий драконы продолжали закусывать, не обращая внимания ни на птенца, ни на Думери.
А вот зеленый гигант повернул голову, дабы разобраться что к чему, и взгляд двух гигантских золотистых глаз уперся в Думери.
Думери вскочил на ноги, выхватил кинжал. Невероятных размеров голова наклонялась все ближе, и Думери понял, что и крепкий меч в сильной мужской руке, не то что его жалкий кинжал, не оставит и царапины на зеленой броне.
Он хотел иметь много драконов, с горечью подумал он, так вот они, драконы, всех размеров и цветов, только ждать ему от них нечего, кроме смерти. Или его разом проглотит зеленый гигант, или разорвут на куски драконы поменьше. Так что ему разводить драконов не придется, и Тетерану он не отплатит за унижение, никогда не увидит родных, Этшара, не станет мужчиной.
Его сожрут драконы. Он станет драконьим дерьмом.
Зря он не пошел с Тенерией.
Громадные челюсти начали раскрываться, и тут Думери осенило.
Гнездо построило именно это страшилище и перенесло сюда если не всех, то нескольких драконов, чтобы уберечь их от опасностей. Оно их кормило. Заботилось о них. Этот дракон мог быть для кого-то отцом или матерью.
Думери метнулся к черному птенцу, застав того врасплох. Левой рукой схватил за шею, а правой приставил нож к нижней челюсти.
– Я перережу этому малышу горло, если вы приблизитесь еще на дюйм!
Птенец извивался, ударил когтистой лапой по ноге Думери, но затих, почувствовав укол кинжала.
– Очень хорошо, – громовым голосом ответил зеленый дракон. – Тогда я не приближусь.
У Думери отвисла челюсть.
Он знал, что драконы могут говорить, по крайней мере теоретически. Но сколь суха теория в сравнении с практикой. К драконам, которых он видел, относились как к животным, да они, по существу, и были животные. Сидящие в клетках, более или менее прирученные или дикие, смертельно опасные. Несмотря на гигантские размеры, указывающие на почтенный возраст, Думери никак не ожидал, что дракон заговорит. И как он выучил этшарский язык, живя в лесах Алдагмора?
На мгновение Думери застыл, прижав голову птенца к своей груди, упершись ножом ему в горло, а дракон не отрывал от мальчика глаз.
В горле у Думери пересохло. Он шумно глотнул.
– Будь так добр и отпусти птенца, – прогремел голос.
Птенец вновь дернулся, на этот раз порвав правую брючину и когтями расцарапав ногу Думери. Он сильнее сжал шею птенца, и тот затих.
– Вы меня съедите, если я отпущу птенца.
– Нет, не съем, – ответил дракон. – Я только что откушала перед тем, как принести еду молодежи, так что сейчас у меня нет аппетита. Я поклянусь не причинять тебе вреда, если ты, в свою очередь, поклянешься не обижать собранных здесь малышей.
Думери глянул в огромные глаза, как он понял из сказанного, не дракона, а драконши, потом на пятерых других драконов, отвалившихся от бычков и с интересом наблюдавших за происходящим.
– Вы должны пообещать, что и их не подпустите ко мне.
– Будь уверен, – согласилась драконша.
Повернула огромную голову и зашипела. Шипение это напомнило Думери грохот волн, разбивающихся во время шторма о причалы в гавани Этшара. Пятерка драконов попятилась к дальней стене.
Затем драконша вновь посмотрела на Думери.
– Теперь отпусти птенца.
Думери взглянул на черного птенца. Тот опять дернулся, но на этот раз не попал лапой по ноге мальчика.
Он выронил кинжал, схватил птенца за шею обеими руками, отбросил от себя, а сам отступил на шаг.
Птенец, упав на землю, тут же поднялся, сердито зашипел и двинулся на Думери, вытягивая шею, словно змея, готовая ужалить.
Но громовое шипение драконши остановило его. Он повернулся, посмотрел на свою хозяйку.
А драконша, нагнувшись, осторожно подняла его, зажав в пасти, и поставила на землю рядом с остальными драконами.
И опять повернулась к Думери.
– Вы поклялись, – нервно напомнил тот.
– Да, я поклялась не причинять тебе вреда и не причиню оного. А теперь говори, отрок, рассказывай, что привело тебя сюда. Пошто ты пришел в мое обиталище?
Чудище говорило на этшарском ясно и четко, но как-то странно. Знакомые слова звучали не очень-то привычно, а некоторые показались Думери устаревшими, вышедшими из употребления. Думери попытался понять, что хочет узнать у него драконша. Почему он пришел в эти края или почему забрел в ее гнездо.
Он решил, что драконшу интересует последнее.
– Сюда я попал случайно. Увидел что-то необычное, подошел поближе, заглянул в щель между стволами, а ветер, поднятый вашими крыльями, сбросил меня вниз.
– Это понятно, а вот что отрок из Этшара, ибо заметила я, что говоришь ты на Древнем языке, что отрок из Этшара делает в краях, где не ступала нога человека, за исключением ворлоков, обреченных прилетать сюда.
В голове у Думери все перепуталось – ворлоки, Древний язык, обреченность.
– Что? – переспросил он.
В горле драконши что-то зарокотало.
– Ты не разбираешь моих слов? Признаю, произношение у меня не из лучших.
– Что? – вырвалось у Думери.
– Ты не очень-то понимаешь, о чем я толкую, отрок?
Думери кивнул.
– Да.
– Я тоже понимаю тебя не без труда. Боюсь, наш общий язык изрядно изменился с той поры, как я последний раз говорила на нем.
– Вы используете какие-то странные слова.
– Разумеется, использую по стандартам таких отроков, как ты. Что ж, попытаюсь говорить проще. Извини меня.
Думери молча смотрел на драконшу.
– А теперь, мальчик, скажи, как этшарец оказался в этом нехоженом лесу?
– Я... я шел домой.
– Ага. И путь твой пролегал через эти девственные холмы.
– Что?
– А где ты был, отрок?
– В Алдагморе.
Снова в горле драконши раздался рокочущий звук. Означал ли он, что драконша смеется? Думери надеялся, что так оно и есть и звук этот не предвещает для него ничего дурного.
– Заверяю тебя, отрок, что ты по-прежнему в Алдагморе, как люди называют эту местность, в самом его сердце. Не хочешь ли ты сказать, что тебя удерживал в своем замке тот, кто незаконно объявил себя здешним правителем, нарекшись бароном Алдагмора?
– Нет. – Думери помялся, потом выдавил из себя: – Я опять не все понимаю.
– Прости меня, дитя. Так приятно говорить с человеком после стольких лет общения с молодыми глупыми драконами, вот я иной раз и забываюсь. Так ты был в гостях у барона Алдагмора?
– Нет. – Думери никак не мог решить, рассказывать ей о себе или нет.
– Ты, однако, немногословный отрок, приходится все из тебя вытягивать. Так где же ты был, если не в замке?
– Я хотел поступить в ученики, но меня не взяли. Я заблудился и пошел на юг, зная, что обязательно выйду к реке или к морю.
– И вправду выйдешь, но разве тебя не предупреждали об опасности этого путешествия? Земля эта считается проклятой для тебе подобных, и, должна признать, людям тут на самом деле появляться опасно. Неужели тебе никто этого не сказал, отрок?
– Нет. – Постепенно Думери начал привыкать к оборотам речи драконши.
– Напрасно. Не говоря об обитающих здесь драконах, в этих краях исчезают ворлоки, а обычные люди становятся ворлоками, чтобы тоже исчезнуть. Опять же дикая природа
– Я этого не знал.
И он не особо грешил против истины. Он и впрямь не знал, что тут водятся драконы, как и о том, что Камень Ворлоков действительно опасен.
– И ты отправился в это путешествие один, без попутчиков? – спросила драконша. – Ни мать, ни отец, ни старший брат, ни добрый друг не сопровождали тебя?
– Нет, я ушел один. Отец не одобрил мое решение.
– Ага. – В голосе драконши Думери уловил нотки сочувствия. – Тебя изгнали из семьи. Нечто похожее произошло и со мной несколько столетий тому назад. Как зовут тебя, отрок?
– Думери. Думери-из-Гавани.
– Превосходное имя, просто превосходное. Без ссылки на родителя, просто место жительства.
– Я – третий сын, – пояснил Думери. О том, что в Этшаре имена вроде Кеншер сын Киннера были не в моде, он говорить не стал.
– Понятно, Думери-из-Гавани. А меня зовут Алдагон, что на языке древних означает «Та, что самая великая среди драконов». Во всяком случае, мне так говорили. Некоторые называют меня Алдагон-из-Алдагмора, но мне это не нравится, потому что здешний край назвали в мою честь.
– Правда? – искренне удивился Думери.
– Да. На том же языке древних Алдагмор означает «Горы Алдагона», а Алдагон – это я. Но мы удаляемся от темы. Я спросила, что привело тебя сюда, а ты еще не дал мне ответа.
Думери молчал, не из упрямства, а потому что не знал, что сказать.
Алдагон шумно выдохнула.
– Говори, отрок, поведай мне всю историю, от начала и до конца. Я тебя внимательно слушаю.
Думери не слишком связно начал объяснять, что он хотел увидеть драконов, а потому последовал за Кеншером сыном Киннера на драконью ферму. Там он попросил взять его в ученики, но ему отказали, и он ушел в отчаянии, заблудился и пошел на юг, напрямую, к Этшару.
Алдагон приняла его рассказ за чистую монету. О попытке кражи и о ведьме Думери говорить не стал.
– Ты искал драконов, и ты их нашел. Сначала ты попал на эту проклятую ферму, а потом в мое гнездо, где мы все и живем. – Она чуть мотнула головой в сторону пятерых молодых драконов и птенца.
Думери кивнул.
– Мне представляется, что тебе улыбнулась судьба. Здесь я бываю нечасто. Обычно я живу на востоке, за горами, где тебе подобные редко беспокоят меня. Мне нравится говорить с людьми, но, увы, мало кто идет на это. Чаще меня встречают копьями и заклинаниями из страха передо мной.
– Но вы же едите людей, не так ли? – дрогнувшим голосом спросил Думери.
– Нет. – Алдагон качнула головой. – Я не пробовала человечины уже больше двухсот лет, с той поры, как окончилась Великая война.
– Понятно. – Поначалу Думери не верилось, что драконша могла участвовать в Великой войне, но потом, учитывая ее размеры, пришел к выводу, что она говорит правду. Одна ее голова размерами превосходила самого большого дракона с фермы. Чтобы вырасти до таких габаритов, требовалось очень много времени.
А если она действительно участвовала в войне, то вполне возможно, что Алдагмор назвали в ее честь. Думери не был силен в истории, но полагал, что Алдагмор, как и большая часть Сардирона до войны, входил в Северную Империю. А значит, получил свое название после победы Этшара.
– Вы так долго живете? – спросил он.
– Да, разумеется, – ответила Алдагон. – Я родилась четыреста лет назад. Вылупилась из яйца на ферме, мало чем отличающейся от той, на которой ты недавно побывал. Разумеется, находилась она гораздо южнее. Войска Этшара еще не продвинулись так далеко. С самого рождения меня готовили к боям на стороне Священного Королевства Этшар против войск Империи. И не меньше ста лет я сжигала города и военные лагеря северян, убивала колдунов и чудовищ, которые колдуны посылали против меня. Я многое отдала этой войне, практически ничего не получив взамен.
– Правда? – спросил Думери.
– Да, правда. Первое время я была не более чем животное, и приказы мне отдавали жестами, которые меня научили распознавать. Со временем я научилась говорить, и задания стали усложняться. Меня посылали за линию фронта, я обеспечила успех многих боевых операций. Взамен я получала новые приказы и минимум еды. Мои хозяева предпочитали, чтобы я закусывала северянами, что, надо отметить, я и делала.
Думери сочувственно покивал.
– Наконец я решила, что с меня хватит. Перелетела через горы и поселилась на восточных склонах, где могла питаться дикими животными да патрулями северян, которые смели сунуться в мои владения.
– И там вы и обитаете? – спросил Думери.
– Совершенно верно, за исключением тех случаев, когда мне хочется отведать говядины или спасти моих братьев от ужасов фермы, на которой ты недавно побывал. – Опять Алдагон указала на молодых драконов.
– Значит, они не убежали?
– Нет, я перенесла их сюда, за исключением этого черного птенца, которого я нашла блуждающим по горному склону у фермы, потерявшегося, одинокого. Я не знаю, как он попал туда.
Думери потупился.
– Думаю, моими стараниями.
