Текст книги "Мона"

Автор книги: Лоуренс Блок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 11

Наутро, после завтрака, я выписался из «Эдем Рок». Портье простился со мной с сожалением. Однако улыбка ни на мгновение не покидала его лица.

Он проверил счет.

– Мистер Марлин, на вашем счету остается около тридцати долларов.

– Знаете, я забыл отблагодарить горничных, – ответил я. – Позаботьтесь об этом, хорошо?

Мои слова удивили и порадовали его. Мне же осталось только гадать, сколько денег прилипнет к его рукам. Впрочем, меня это не волновало. Я мог прекрасно обойтись без этих тридцати долларов и знать не хотел, кому они достанутся.

Вообще, в тот момент меня мало что волновало.

Телефон я нашел в баре, не в том, откуда звонил по отелям, разыскивая Мону, но и этот мало чем отличался от первого. Прежде всего я позвонил в Справочную службу Чешир-Пойнт и узнал телефон самой крупной риэлтерской конторы. Связался с ней и спросил, не числится ли в их списках дом 341 по Роскоммон-драйв. Не числился. Тогда я спросил, нельзя ли узнать, кто занимается продажей этого дома. Мне ответили, что можно и обещали перезвонить, при условии, что оплачивать разговор буду я.

Я не возражал. Перезвонили мне через несколько минут.

– Продажей дома занимается Луи Пирс. Из риэлтерской фирмы «Пирс и Пирс». – Мне продиктовали телефон, который я аккуратно записал на салфетку. – Начальная цена слишком высока, – поделился со мной мой собеседник. – Если хотите, я найду вам такой же дом, в том же районе, но стоить он будет на пять тысяч меньше. И это не последняя цена. Вас не заинтересует мое предложение?

Я ответил, что мне надо подумать, и пообещал перезвонить позже. Затем набрал номер «Пирса и Пирса» и попросил соединить с Луи Пирсом. Что было сделано незамедлительно.

– Фред Зиглер позвонил мне. Сказал, что вы положили глаз на дом 341 по Роскоммон-драйв. Правильный выбор. Прекрасный дом, чудесный участок. И деньги просят небольшие, – сообщил мне Пирс.

Я чуть не сказал ему, что Фред Зиглер придерживается иного мнения, но вовремя прикусил язык.

– Дом я видел и не собираюсь покупать его. Мне нужна кое-какая информация.

– О?

– О миссис Брассар.

– Слушаю вас. – От былой доброжелательности не осталось и следа. Голос звучал настороженно.

– Ее адрес.

Пауза, очень короткая.

– Мне очень жаль, но миссис Брассар оставила на этот счет четкие инструкции. Строго-настрого запретила сообщать кому-либо ее адрес. Так что, извините.

Я и не ожидал другого ответа. И достойно подготовился к продолжению разговора.

– Да нет, вы меня не так поняли. Она сама написала мне, сообщила, где остановилась. Но я потерял ее невадский адрес.

Он ждал продолжения. Но я держал паузу.

– Она написала вам? Сообщила, где остановилась, но вы потеряли письмо, так?

– Совершенно верно.

– Только прошу вас, не подумайте, что я вам не верю… однако, если бы кто-то упомянул в письме название отеля на Тахо, оно бы не выпало у меня из памяти. С другой стороны, память у меня получше, чем у многих. Но я могу лишь повторить то, что услышал от нее. Она запретила сообщать кому-либо ее новый адрес.

Но он его уже сообщил.

Как положено, я какое-то время еще уламывал его, потом признал, что иначе он поступить не может, поблагодарил и повесил трубку. Судя по всему, Луи Пирс так и не понял, что проболтался.

Я подхватил чемоданы, вышел из бара, поймал такси и попросил отвезти меня в аэропорт.

Удача явно была на моей стороне, когда я упомянул Неваду вместо Вегаса. Наверное, потому, что думал об адресе, а не о городе или штате. Мне ведь и в голову не приходило, что она могла поселиться в одном городе, а письмо отправить из другого. Но результат превзошел все мои ожидания. Я искал ее адрес и заполучил его с первой попытки.

Тахо. Не Вегас. Прекрасное озеро Тахо, на берега которого меня еще не заносила судьба. Но кое-что я о Тахо знал. Курорт этот небольшой, и я мог не сомневаться, что найду ее, пусть риэлтер и не назвал мне название отеля, в котором она остановилась.

Тахо.

И тут же перед моим мысленным взором возникала забавная картинка: Мона Брассар бросает кости в одном из роскошных клубов-казино Тахо и смеется до слез, вспоминая дуралея, который разыскивает ее в Вегасе. Действительно, смешно. Пожалуй, решил я, она удивится, увидев меня.

Прямого рейса до озера Тахо не было. Зато компания «Транс уорлд эйрлайнз» бралась доставить меня в Вегас всего с одной промежуточной посадкой в Канзас-Сити. Меня это вполне устраивало. Я и не собирался сразу лететь на озеро Тахо. К встрече с Моной следовало подготовиться. А временем меня никто не ограничивал.

Мне не приходилось тревожиться из-за следующего шага: я точно знал, что и когда надо сделать. И конечный результат не составлял для меня тайны: и Мона, и деньги будут при мне.

Пилот изумил всех мягкой посадкой в Канзас-Сити. Двадцать пять минут я провел в новеньком здании аэровокзала, еще пахнущем краской и пластиком. Поиграл в китайский бильярд. Сыграл удачно. У меня было в запасе семь бесплатных партий, когда объявили посадку. Я кликнул какого-то скучающего парнишку и сказал ему, что он может сыграть эти партии за меня. Удостоился его изумленного взгляда и ретировался в самолет.

Вторая часть перелета прошла куда как лучше. То ли они поменяли пилота, то ли атмосферу, но до самого Лас-Вегаса самолет даже не качнуло. Я позволил стюардессе накормить меня вполне сносным обедом и дважды или трижды наполнить мою чашку кофе. Еда легко добралась до желудка и осталась там. Мое отношение к воздушным путешествиям начало меняться.

В Вегасе я сразу же отправился на такси в «Дюны». Номер я заказал заранее, по телефону, и он уже меня ждал.

Я принял горячий душ, вытерся, оделся, распаковал вещи. Спустился вниз, нашел казино. Там толпился народ: ни в одном городе не встретить столько праздношатающихся. Женщины, ждущие развода, гангстеры, приехавшие расслабиться…

На рулетке шесть раз подряд шарик остановился на красном. За столом для блэкджека какой-то невзрачный мужичонка выиграл семь раз подряд. Толстяк срубил «джекпот» у однорукого бандита, поменял десятицентовики на монеты в полдоллара и тут же спустил все у другого игрального автомата.

Вегас.

Я наблюдал, как люди выигрывали и проигрывали. Игра велась честно. Казино не жульничало. Зачем? С каждой сделки его хозяева имели процент и богатели. Деньги, сделанные на незаконной торговле спиртным, оружием, наркотиками, проституции, легально вкладывались в этот город ставший памятником человеческой глупости.

Вегас.

Я наблюдал за игроками три часа. Осушил за это время полдюжины стаканов. Ни один человек не подошел ко мне.

А потом я отправился спать. Со всеми своими деньгами. Я не поставил ни цента. Я же не игрок.

Глава 12

Чемоданы я оставил в своем номере в «Дюнах»: еще не пришло время выписываться. В половине четвертого сел в автобус на Тахо. В салоне хватало свободных мест. И на шоссе автомобили не шли в затылок друг другу, поэтому доехали мы быстро. Поездка мне понравилась. Яркое солнце, чистый воздух. Я сидел один, смотрел в окно и курил. В салоне работал кондиционер, и дымок быстро утягивало вверх.

К озеру Тахо мы прибыли аккурат в обеденное время. Есть действительно хотелось. Но сначала я заглянул в туалет автостанции, бросил четверть доллара в щель автоматически открываемой двери и закрылся в кабинке с чистыми полотенцами и большой раковиной. Помылся, вытерся, оделся, поправил галстук и вновь почувствовал себя человеком.

Пообедал в первом попавшемся ресторане. Съел много, но вкуса еды практически не почувствовал. Потом вышел из ресторана и отправился на поиски Моны.

Я понимал, что еще очень рано, но хотел ознакомиться с обстановкой. Если она все еще в Тахо, решил я, то обязательно будет играть. Казино, в отличие от Вегаса, тут встречались не на каждом шагу. Так что я не сомневался, что рано или поздно наши пути пересекутся.

В первом казино я постоял у стола для игры в кости и даже выиграл несколько долларов.

Во втором оставил выигрыш в чреве игрального автомата. Моны не было, и я двинулся дальше. Проходя мимо магазина с товарами для мужчин, увидел в витрине шляпу и решил, что она мне очень даже нужна: будет лучше, если я засеку Мону, а вот она меня – нет. А шляпа могла послужить хорошим прикрытием. Благо, в большинстве казино насчет шляп никаких ограничений не было. Даже их владельцы заходили в игровые залы в шляпах.

Я завернул в магазин и купил шляпу. Итальянскую, «борзалино», за двадцать баксов. Глупо, конечно, тратить двадцать баксов на вещь, которая понадобится мне на один вечер, но я напомнил себе, теперь мне нет нужды заботиться о деньгах. Меня вполне устроила бы и шляпа за пять долларов, но в этом магазине продавали двадцатидолларовые. Я заплатил за «борзалино» и вышел из магазина уже в ней.

В начале десятого я наткнулся на них в «Чарлтон-рум». Я пил бурбон, стоя у рулетки, когда увидел их в нескольких ярдах от себя, за столом, где играли в кости. Не дожидаясь остановки шарика, я быстренько отошел, прихватив с собой стакан.

Я знал, что она будет не одна. Даже заранее мог описать ее спутника. Черные волосы, черные, не темно-каштановые, широкие плечи, дорогая одежда. Аккуратная прическа, волосок к волоску, костюм, как влитой. Так выглядят только жиголо и геи. Этот геем не был.

Я знал правила игры. Она дает ему определенную сумму, которая останется у него независимо от того, улыбалась ему удача или нет. Разумеется, потом он говорит ей, что все проиграл, а она может поверить этой байке или нет, в зависимости от сиюминутного настроения.

Но вот еще одного нюанса она точно не знала: он имел свою долю от ее проигрышей. Идея эта исходила от казино. Условие ставилось одно: она должна подольше задерживаться у игральных столов. Она не могла этого знать, но проигрыши ее особо не волновали. Денег у нее хватало с лихвой.

Я попытался возненавидеть этого жиголо, но у меня ничего не вышло. Во-первых, он не сделал мне ничего плохого, во-вторых, я так много знал о его способе зарабатывать на жизнь только потому, что и сам время от времени занимался тем же самым.

А вот Мона меня удивила. Вроде бы, она всего добилась, все получила, и теперь ей оставалось только одно: радоваться жизни. Она же откровенно скучала. На своего красавца-жиголо не обращала никакого внимания, кости бросала так, словно они вызывали у нее отвращение.

Я всматривался в ее лицо и пытался понять, как уживаются в одном человеке красота, невинность и черная, как смоль, душа. Пытался представить, как мне жить с ней… без нее. Не получалось ни первого, ни второго.

Я бросил пятицентовик в щель игрового автомата. Медленно потянул за рычаг, потом смотрел, как вертятся диски. Вот они застыли, показав мне колокольчик, вишенку и лимон. Я понял, что играть с автоматами, запрограммированными на пять центов, куда интереснее, чем с долларовыми. Ничего не выиграешь, зато ничего и не проиграешь. Только убьешь время. Именно такая задача и стояла передо мной: убить время.

Вторая попытка. Три лимона. И двенадцать монет, высыпавшихся на поддон.

Я не мог жить с ней и не мог жить без нее. Проблема из проблем. Я уже пытался представить себе Мону в роли жены. Я знал, как устроена ее голова. Кейт умер не потому, что она его ненавидела, не потому, что возжелала меня. Просто она в нем больше не нуждалась. Он превратился в обузу, ненужную вещь. Вот она от этой вещи и избавилась. И мое появление на его месте принципиально ничего не меняло. Может, она не убила бы меня, но бросила бы или сделала так, чтобы я бросил ее. Такая перспектива меня не устраивала.

И я чертовски хорошо знал, что произойдет, если я попытаюсь жить без нее. Каждую ночь, независимо от того, кто будет рядом со мной, я буду думать о ней. Перед моим мысленным взором будет возникать она, ее тело, ее лицо, в голову полезут вопросы: где она сейчас, с кем спит, какие носит наряды…

Нельзя сказать, что я оказался в уникальной ситуации. Куда как часто, убивая женщину, мужчина заявлял: «Она не пожелала стать моей, так пусть не достанется никому». Раньше я не принимал этой логики, но теперь…

Однако я уже решил для себя, что не смогу ее убить.

Я не мог жить с ней и не мог жить без нее. Я не мог ее убить. И уж конечно не собирался свести счеты с жизнью. Задачка выглядела неразрешимой.

Я бросил в щель еще одну монетку и подумал о том, что, должно быть, очень умен, раз сумел найти ответ. Потянул за рычаг и уставился на вращающиеся диски.

Из «Чарлтон-рум» они направились еще в одно казино. И вышли оттуда уже за полночь. Потом пропустили по паре-тройке стаканчиков и, как мне показалось, немного захмелели. Я проводил их до «Ройкрофта», лучшего отеля в Тахо. В том, что они остановились именно там, сомнений у меня не было с самого начала.

Я задержался на улице и вошел в отель лишь после того, как они скрылись в кабине лифта. Огляделся. Большими деньгами здесь и не пахло. В сравнении с «Эдем Рок», «Ройкрофт» тянул разве что на ночлежку. Пожалуй, здесь я мог бы расплатиться по счету и сам.

Я нашел взглядом старшего коридорного и направился к нему. Первым делом он внимательно оглядел меня, от новой итальянской шляпы до туфель Кейта, потом встретился взглядом с моим.

– Пара, которая только что вошла в отель. Вы их заметили?

– Возможно.

Я позволил себе улыбнуться.

– Очень симпатичная парочка. Знаете, у меня сложилось ощущение, что вы не очень-то наблюдательный человек. Стоять рядом и не обратить на них внимания…

Он молчал.

– Я даже готов поспорить на двадцать долларов, что вы не знаете, в каком номере они остановились.

Несколько секунд он думал.

– Вы проспорили. В восемьсот четвертом.

Я дал ему двадцатку.

– Вы меня не убедили. Готов поспорить на сотню, что у вас нет ключа от их номера.

Он разве что не просиял.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Коридорный исчез, но вскоре вернулся. И я получил ключ в обмен на сотенную.

– Если возникнут осложнения, ключ я вам не давал.

– Я нашел его под ковриком.

– Вот-вот, – кивнул коридорный. – И, пожалуйста, без лишнего шума.

– Не извольте беспокоиться.

– Не понимаю.

– За сто двадцать баксов вам и не надо что-нибудь понимать.

Он пожал плечами.

– Любопытство-то гложет. Человеческая комедия.

– Любопытство наказуемо.

– Вы – ее муж?

Я покачал головой.

– Я так и думал. Но…

– Этот парень, что поднялся с ней. Вы его видели? С широкими плечами, аккуратно подстриженный.

По выражению лица я понял, что он думает об этом парне.

– Он – ее муж. А я всего лишь ревнивый любовник. Она дважды кинула меня.

– Можете не продолжать. Наверное, лучше смотреть телевизор. Там сюжеты поинтересней.

Я уселся в кресло, чтобы дать им время перейти к очередному номеру их программы. Смотрел на потолок, обитый звукоизолирующими панелями, и считал дырочки.

Потом вошел в кабину лифта. Лифтер внимательно изучал расписание заездов завтрашних скачек. Люди никогда не перестанут удивлять меня: жить в Неваде и играть на скачках! Я печально покачал головой, а он тем временем вскинул на меня глаза.

– Восьмой этаж, – улыбнулся я.

Он молча нажал на нужную кнопку, кабина поплыла вверх, остановилась, двери раскрылись, и я, выйдя, зашагал по коридору. Как скоро выяснилось, не в ту сторону. Развернулся и быстро нашел 804-й номер. На ручке висела табличка с надписью «Не беспокоить». Я чуть не рассмеялся, даже хотел постучаться, чтобы они предложили мне проваливать.

Но не постучался.

Достал из кармана ключ и сунул в замочную скважину. Он вошел бесшумно, так же бесшумно повернулся. Я мысленно поблагодарил старшего коридорного. Конечно, я мог бы обойтись и перочинным ножом. Но ключ – элегантнее.

Отель явно дорожил своей репутацией. Дверь даже не скрипнула. Я открыл ее и увидел их.

Верхний свет они погасили, но оставили лампу на прикроватном столике, так что мне не пришлось даже прищуриваться, чтобы получше их разглядеть. А посмотреть было на что.

Она лежала на кровати. Голова на подушке, глаза закрыты, ноги широко раздвинуты и согнуты в коленях.

Я переступил порог. Не скрипнули и туфли Кейта. Повернулся, закрыл за собой дверь. Они меня не слышали, не замечали.

Занимались своим делом.

Я смотрел на них несколько долгих секунд, потом сбросил оцепенение и ограничился одной простой фразой:

– Привет, Мона!

Глава 13

Они даже не закончили начатое. Замерли оба. А потом он скатился с нее и вскочил на ноги, а она попыталась прикрыться руками. Смех, да и только.

Он мог бы одеться, завязать шнурки и пройти мимо меня. Я не держал на него зла. Конечно, не собирался раскрывать ему объятия, но и не испытывал желания врезать ему по морде. Он лишь выполнял работу, за которую ему платили. Поэтому возможность тихо-мирно уйти у него была.

Но он ею не воспользовался. Я ему помешал, нарушил заведенный порядок, а на такие отклонения от нормы он привык реагировать однозначно. Все это я прочитал в его небесно-синих глазах. И когда он бросился на меня, встретил его во всеоружии.

Должно быть, в молодости он играл в футбол. И прыгнул вперед, наклонив голову, выставив руки перед собой.

Я ударил ему в лицо ногой.

Он отпрянул, плюхнулся на задницу. Удар пришелся в челюсть, и он на мгновение потерял ориентировку, как при нокдауне. Но лишь на мгновение, после чего попытался встать.

Пусть это покажется странным, но я по-прежнему на него не злился. Однако понимал, что должен указать ему на его место. Опять же, мне хотелось, чтобы он отстал от меня раз и навсегда. Мне хватало забот и без этого сукиного сына.

Я позволил ему приподняться, а потом вновь врезал ногой по физиономии. Второй удар получился лучше. Я рассек ему губу и вышиб зуб. Так что красоты в нем сразу поубавилось.

Я не только разукрасил ему физиономию, но и лишил возможности зарабатывать на жизнь. По меньшей мере, на месяц. Потому что следующий удар пришелся ему между ног. Он жалобно вскрикнул, протяжно застонал и отключился.

Я повернулся к Моне. Она уже успела накинуть на себя халатик. Я чувствовал, что она испугана, однако, надо отдать ей должное, старалась не выказывать страха.

Я молча смотрел на нее. Она попыталась улыбнуться, поняла, что не получится, и вздохнула.

– Наверное, я должна что-то сказать. Наверное. Но с чего начать? Мне следовало приехать в Майами. Только я боялась, что…

– Заткнись.

Она уставилась на меня, словно я влепил ей оплеуху.

– Говорить тебе не обязательно. Я сам все скажу. Но сначала мы должны избавиться от твоего дружка.

– Никакой он мне не дружок.

– Несколько секунд тому назад ты придерживалась другого мнения.

Она шумно сглотнула.

– Он тебе не ровня. Никто не может сравниться с тобой. Лучше тебя просто нет. Ты…

– Остынь, – оборвал я ее, жутко разозлившись. Не ожидал, что она попытается взять меня лестью. Все-таки это не первая наша встреча, так что она знала, с кем имеет дело. – Сначала избавимся от твоего дружка. Потом поговорим.

Я шагнул к телефону, снял трубку, попросил подозвать старшего коридорного. Тут же услышал его голос.

– Поднимитесь наверх. Номер восемьсот четвертый. Для вас есть маленькая работенка.

– Ревнивый любовник?

– Он самый.

– Настроение сорить деньгами не исчезло?

– Отнюдь. Поднимайтесь – не прогадаете.

Короткий смешок.

– Уже иду, – и гудки отбоя.

Я взглянул на жиголо – по-прежнему в отключке.

– Одень его, – бросил я Моне. – Быстро. Натяни на него одежду. Все пуговицы застегивать не обязательно.

Она подчинилась.

– Сейчас подойдет старший коридорный, – продолжил я. – И чтоб никаких фортелей. Учти, на электрический стул мы сядем оба.

– Ничего у тебя не выйдет.

– Ты в этом уверена?

Ответа не последовало. Она одевала жиголо, а я ждал старшего коридорного. Несколько минут спустя раздался осторожный стук, и я, открыв дверь, протянул коридорному вторую сотенную.

– С нашим другом приключилось несчастье. Слишком много выпил, упал, ударился. Его надо отвезти домой.

Он взглянул на жиголо, потом на меня.

– Да уж, не повезло. Впрочем, такая уж у него работа. Не помер?

Я покачал головой.

– Нет. Но притомился. Да и я тоже устал. Сам бы отнес его домой, но пора спать. Вот я и подумал, что вы окажете мне небольшую услугу.

Он улыбнулся.

– И еще, – добавил я. – Эта дама и я хотим побыть вдвоем. Чтобы нам не мешали ни телефонные звонки, ни стуки в дверь. Вы это устроите?

Он посмотрел на Мону, вновь на меня.

– Нет проблем.

Старший коридорный взвалил жиголо на плечо, словно мешок с грязным бельем, грустно мне улыбнулся и вышел в коридор. Я закрыл дверь, запер и на замок, и на задвижку и повернулся к Моне.

Она смотрела на меня. Теперь в глазах отчетливо читался страх.

– Ты убьешь меня, Джо?

Я покачал головой.

– Так чего ты хочешь? Денег? Возьми половину. Их очень много. Мне столько не надо. Половины вполне хватит. И мне, и тебе. Это же справедливо, не так ли? Я дам тебе половину, я все равно собиралась отдать тебе половину, и…

– Не лги мне.

– Это правда, Джо. Я…

– Не лги!

Она замолчала, но в глазах застыла обида.

– Хватит лжи. Мы начинаем новый этап наших отношений. Называется он «Только правда». Как телевизионная передача. – Я закурил, протянул сигарету ей. – Здорово у тебя все получилось. Ты так хорошо провела свою партию, что тебе даже не пришлось затыкать все прорехи своего плана. Ты оставила их на виду, а я решил, что это совпадения. Высший класс, иначе не скажешь. Смотри, что получается. Кейт приторговывал оптовыми партиями героина. Такая вот у него была работа. А ты вроде бы ничего об этом не знала. Концы с концами не сходятся. Не могла ты не знать, чем занимался твой муженек. И почему он взял тебя в Атлантик-Сити? Он же поехал туда не отдыхать, а по делам. Вез товар Максу Трейгеру, о чем тебе было хорошо известно. Не правда ли? А дальше произошло следующее. Ты увидела, как я забираю чемоданы Кейта. Он – нет, а ты увидела. Могла бы сразу остановить меня, но у тебя в голове зародился другой план. Ты решила, что вор может поработать и на тебя. И не сказала ни слова.

Так что багаж Кейта остался у меня, а я оказался у тебя на крючке. Но за леску ты дернула не сразу. Как бы случайно познакомилась со мной, договорилась о встрече, пришла в полночь на пляж. А потом предоставила мне возможность выяснить, что передо мной – милая, очаровательная женушка Кейта Брассара. Великодушно позволила мне сложить два и два, с тем, чтобы в сумме они дали ровно пять.

– Ты мне понравился.

– Конечно, ты просто влюбилась в меня. И на следующее утро прекрасно исполнила роль служанки. Ты знала, что героин у меня, но ничего больше, поэтому решила его отыскать. И сцену моего пробуждения разыграла, как по нотам. Помнишь, как ты тряхнула меня за плечо и залепетала о чемоданах Кейта в стенном шкафу. Тебе даже не пришлось изображать замешательство. Ты действительно не понимала, куда подевался этот чертов героин. – Я покачал головой. Одно дело, прокручивать все это в голове, совсем другое – произнести вслух. Если у меня и были какие-то сомнения, то теперь отпали и они. – Если бы ты нашла героин, то, наверное, исчезла бы вместе с ним. Только Господу Богу известно, что бы ты с ним сделала. Может, попыталась продать Кейту. Но героин ты не нашла. И голова у тебя заработала в другом направлении. Почему бы моими руками не убрать Кейта? Неплохая идея, не правда ли? Реализовала ты ее блестяще. Обставила все так, чтобы я озвучил твою идею, да еще решил, что исходит она от меня. Тебе-то он уже изрядно поднадоел. Ты уже давненько подумывала о том, как от него избавиться. Но тебя удерживали деньги Кейта, вот ты и решила, что я смогу помочь тебе завладеть ими. И ты своего добилась, Мона. Молодец!

– Все было не совсем так, Джо.

– Черта с два. Именно так. Простенько и со вкусом. Ты просто вжилась в роль. Даже в постели не позволяла себе ни малейшей фальши. Ты притворялась, что влюбилась в меня. Да так удачно, что провела меня, как последнего идиота.

Продолжать я не стал. Сидел и смотрел на Мону, а она – на меня. Я закурил. А она шепотом заговорила. Я знал, что услышу правду, потому что ей не было смысла лгать. Я все знал, все понимал. Так чего зря сотрясать воздух ложью? Ложь теперь отлетала от меня, как мячик – от стенки.

– Это еще не все, Джо.

– Неужели? Тогда рассказывай. Слушать я умею.

– Тебе хотелось бы верить, что дело только в деньгах. Но это не так. Да, поначалу я думала лишь о них. Не могу этого не признать. Но потом… когда мы узнали друг друга… деньги отошли на второй план. Я думала о том, как нам будет хорошо вдвоем, как… – У нее перехватило дыхание. Звенящая тишина наполнила комнату.

– А потом деньги заслонили все остальное. Потому что ты уже могла обойтись без меня.

– Возможно.

– Я что-то упустил?

Ответила она после короткой паузы.

– Потому что ты его убил.

– Не понял.

– Ты его убил, – повторила она. – Да, вина лежит на нас обоих. По закону. Я все это знаю. Но… для себя… я решила, что его убил ты. Если б я приехала к тебе, то стала бы соучастницей убийства. А так я могла убедить себя в том, что он… просто умер. Кто-то его убил, но я не имею к этому ни малейшего отношения.

– Убедила?

Мона вздохнула.

– Частично. Не знаю. Потом я подумала о тебе. Я знала, что ты ждешь меня в Майами, волнуешься. И решила, что ты должен что-нибудь получить за… то, что сделал. Тогда я и послала тебе деньги. Три тысячи долларов.

– Вот уж не знал, что у тебя есть совесть.

Она выдавила из себя улыбку.

– Не такая уж я и плохая. Конечно, не ангел, но еще далеко не дьявол. Что теперь, Джо?

Я знал, что за этим последует, но говорить ей не хотел. И не хотел переходить к следующему этапу намеченного плана.

– Джо? – повторила Мона.

Я молчал.

– Ты сказал, что не убьешь меня. Ты не передумал, Джо?

Я подтвердил, что не собираюсь убивать ее.

– Так чего ты хочешь?

Я вдавил окурок в пепельницу. Глубоко вдохнул. Воздух в комнате стал густым, как сметана.

– Жениться на мне?

Я кивнул.

– Ты хочешь жениться на мне, – в ее голосе зазвенели колокольчики. – Что ж, хорошо. Я… это не очень романтично. Но, если ты этого хочешь, пусть так и будет. Спорить не стану.

Я слышал голос Моны, но ее слова до меня не доходили. Попытался представить себе нашу счастливую семейную жизнь. Не получалось.

Видит Бог, я этого очень хотел, но не получалось. Не получалось без реализации моего плана, пусть он мне уже совсем не нравился.

Поэтому я пододвинулся к ней, нежно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, вновь возвращаясь в привычный ей мир. Мы сидели рядом, улыбаясь друг другу, и она уже не сомневалась, что скоро все образуется, и мое появление не приведет к кардинальным изменениям.

– Извини, Мона, – неожиданно произнес я и ударил ее. Чуть повыше переносицы и не очень сильно.

Я не перестарался: она лишь потеряла сознание и кулем привалилась ко мне.

Несколько минут спустя Мона пришла в себя с кляпом во рту, связанная по рукам и ногам. Глаза ее переполнял ужас.

– Ты к этому привыкнешь. И все поймешь. Разумеется, не сейчас. Но со временем обязательно поймешь.

Из кармана я достал бумажный пакет и «готовальню». Вытащил из пакета маленькую черную капсулу. Открыл «готовальню» и показал Моне ее содержимое.

Она ахнула.

– Смех, да и только, – я покачал головой. – Кейт продавал героин, я его купил. Ты не поверишь, но я заплатил за него хорошие деньги. Выбросил целый ящик героина, чтобы подставить Кейта, а теперь вот покупаю то, что держал в руках. Круг замкнулся.

Из «готовальни» я достал маленькую ложечку. Такой помешивают кофе в Грин-Виллидж. Положил капсулу на ложечку, чиркнул зажигалкой. Подержал ложечку над язычком пламени, наблюдая, как плавится героин. Руки у меня не дрожали.

Посмотрел на Мону. Она не отрывала взгляда от огонька. Смотрела на него, как удав на кролика.

– Ты слишком независима, – поставил я диагноз. – Ни с кем не считаешься. И если берешь на себя какие-то обязательства, то убегаешь, вместо того, чтобы выполнить их. Это нехорошо.

Она, естественно, мне не ответила. С кляпом во рту не поговоришь. Но мне хотелось бы знать, что она думает по этому поводу.

– Теперь независимости у тебя поубавится. Посидишь на цепи.

Я взял шприц, загнал поршень вниз, до упора, сунул кончик иглы в расплавившийся героин. Затем потянул поршень, втягивая героин в шприц.

Игла казалась огромной и страшной. У Моны округлились глаза. Она не могла поверить, что все это происходит наяву, а не в кошмарном сне.

– Не бойся, – проворковал я. – Если у тебя есть деньги, все не так уж и плохо. Главное – вовремя сделать укол, а в остальном жизнь у тебя будет, как у любого человека. Знаешь, почему среди наркоманов много врачей? Потому что у них есть доступ к наркотикам. Они, конечно, в основном, морфинисты, но в принципе это то же самое. А в морфии у них недостатка нет. Ломка им не грозит. Так же, как и тебе. А похмелья, в отличие от спиртного, наркотики не дают.

Она меня даже не слышала. И я замолчал.

Нашел хорошую точку на внутренней стороне бедра, нацелил шприц, воткнул иглу и нажал на поршень. Она пыталась кричать, но кляп глушил все звуки. Лишь воздух вырывался из ноздрей.

Потом героин подействовал, и она отправилась в Страну грез.