355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лоуренс Блок » Мона » Текст книги (страница 1)
Мона
  • Текст добавлен: 11 октября 2016, 23:19

Текст книги "Мона"


Автор книги: Лоуренс Блок



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Лоуренс Блок
Мона

Глава 1

В холле работал кондиционер, ворсинки толстого ковра расправлялись мгновенно, едва лишь нога отрывалась от них, коридорные прекрасно знали свое дело, как и миловидные регистраторши, жевавшие резинку только в нерабочее время. С высоких потолков свешивались хрустальные люстры.

И в голосе менеджера слышались просительные, извиняющиеся нотки. Впрочем, тональность голоса не меняла смысла его слов, и высказанное им пожелание не отличалось оригинальностью. Того же хотели в любом клоповнике, от Хакерсэка до Гонконга. То есть, денег.

– Извините, что беспокою вас, мистер Гэвилэн, но, по принятым в этом отеле правилам, счета должны оплачиваться каждые две недели. А поскольку вы проживаете у нас чуть больше трех… – Он не закончил фразу, улыбнулся и развел руки, показывая, что он не хочет говорить о деньгах.

На его улыбку я ответил своей.

– Что же вы не сказали мне об этом раньше? Время летит так быстро, что его не замечаешь. Послушайте, я хотел подняться наверх и переодеться. Почему бы вам не подготовить мне счет к тому моменту, когда я спущусь? Мне все равно надо в банк. Так что, как говорится, убью одним выстрелом двух зайцев. Возьму деньги и оплачу счет.

– Мистер Гэвилэн, мы готовы взять и ваш чек. Тогда…

– Нет смысла, – я покачал головой. – Счет у меня в дэнверском банке. Пройдет неделя, а то и больше, пока придет подтверждение. Но у меня есть депозит и в здешнем банке. Поэтому подготовьте счет, и я заплачу вам наличными. Вас это устроит?

Естественно, возражений у него не нашлось. Я вошел в лифт. Называть этаж не пришлось: достаточно пожить в «Бенджамине Франклине» пару дней, чтобы лифтер запомнил, где ты живешь.

Я вышел из кабины на седьмом этаже и зашагал к своему номеру. Горничная еще не прибралась, поэтому я нашел тот же беспорядок, что и оставил, уходя на завтрак. Посидел минуту-другую на смятых простынях, гадая, какой счет выставит мне лучший отель Филадельфии. Как ни крути, цифра получалась внушительная. Как минимум, пять сотен долларов. А скорее всего, и того больше.

Я сунул руку в карман, достал бумажник и пересчитал все мои деньги. Чуть больше ста баксов. И нет нужды упоминать о том, что не было у меня ни счета в дэнверском банке, ни депозита в филадельфийском банке, ни акций, ни ценных государственных бумаг. Ничего не было. Если не считать сотни с небольшим долларов.

Из другого кармана я выудил сигарету, думая о том, какой я счастливчик: почти месяц администрация отеля не заикалась о деньгах. Разумеется, я и не давал повода. Знал, как себя вести. Ничем не показывал, что с деньгами у меня напряженка.

Я разделся, прошел в ванную и встал под душ. Сначала пустил горячую воду, потом холодную. Душ – моя слабость. Под ним сразу чувствуешь себя человеком.

Вытираясь, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Внешне все, как надо. Рельефная мускулатура, загар, широкие плечи, узкая талия. Крепкий, здоровый, процветающий мужчина. Чемоданы из телячьей кожи, дорогие ботинки. Разумеется, и костюмы.

Я торопливо натянул на себя все, что только мог. Плавки – под трусы, трикотажную рубашку – под шелковую, две пары носков. Завязал на шее лучший галстук, второй сунул в карман. Взял все четыре заколки для галстука. На том и остановился. А уходя, оставил номер в еще большем беспорядке.

Менеджер уже подготовил счет. Как выяснилось, я недооценил свои расходы. В графе «Итого» значилось шестьсот семнадцать долларов и семнадцать центов. Я улыбнулся менеджеру, поблагодарил и направился к выходу, вроде бы внимательно изучая графы.

Счет выписали Дэвиду Гэвилэну.

А меня, естественно, звали иначе.

Передо мной стояли две задачи: найти деньги, чтобы тратить, и новый город, где я бы мог их потратить. У Филадельфии было немало достоинств, но у меня здесь как-то не сложилось. Я провел неделю, выискивая потенциальную жертву, вторую неделю подбивал к ней клинья, а на третью выяснил, что все мои усилия напрасны.

Речь я веду о женщине. Куда же без них?

И тут меня осенило. Атлантик-Сити! Три года тому назад некая миссис Ида Листер, лет сорока, но все еще фигуристая, все еще тигрица в постели, две недели щедро оплачивала мои услуги. Платила в барах и ресторанах, полностью обновила мой гардероб, дала пятьсот баксов на карманные расходы. А украшения, которые я у нее украл, потянули еще на три тысячи.

Атлантик-Сити.

Я остановил такси, попросил отвезти меня на железнодорожный вокзал. Ехал по Рыночной улице и гадал, когда же эти идиоты из «Франклина» сообразят, что я дал деру.

Поезд, наконец, въехал в Атлантик-Сити, и пассажиры начали подниматься с мест, готовясь к выходу.

Чтобы устроиться в отель, мне нужен был чемодан. В секцию получения багажа стояла небольшая очередь. Я встал последним. Оглядел выложенный товар, постарался выбрать самое лучшее. Особых усилий от меня не потребовалось. Мое внимание сразу привлекли два чемодана, побольше и поменьше, с монограммой «ЛКБ» каждый. Практически новые, из добротной кожи.

Я огляделся. Мистер Л. К. Б., видимо, занимался какими-то делами. Его чемоданы никого не интересовали, в том числе и служителя.

Я взял оба чемодана.

Проблем не возникло. Квитанции никто не проверял. Я взял чемоданы, дал служителю доллар и отбыл.

Такси отвезло меня в «Шелбурн». Швейцар распахнул дверь и взял мои чемоданы. Коридорный провел меня к регистрационной стойке. Я улыбнулся мужчине за стойкой и попросил поселить меня в лучшем из свободных номеров на одного. К моей просьбе отнеслись с пониманием. Портье лишь полюбопытствовал, надолго ли я останусь, и я ответил, что еще не решил: может, на неделю, может, и на две.

Ему мой ответ понравился.

Номер я получил на верхнем этаже, громадную комнату, в которой без труда разместились бы шестеро. С современной мебелью и толстым ковром на полу. Что еще нужно для счастья?

Я разделся и принял душ, чтобы избавиться от запаха поезда, потом подошел к окну. Вдоль берега – широкая набережная, за ней – частный пляж, исключительно для постояльцев «Шелбурна». Я решил, что мое место именно там. Мне хотелось поплавать и погреться на солнышке.

Я натянул плавки, повесил костюм в стенной шкаф, положил остальные вещи, в которых приехал, в комод. Чемоданы тоже отправились в шкаф. Распаковать их и посмотреть, какое мне досталось наследство, я мог и позже. Судя по качеству чемоданов, прежний хозяин отдавал предпочтение дорогой одежде. Оставалось надеяться, что размеры у нас с ним одинаковые.

На лифте для купальщиков я спустился на пляжный уровень, выбрал себе удобное местечко, расстелил полотенце и бросился в воду, предоставив волнам возможность покачать меня на своих «горбах». Потом выбрался на берег, улегся на полотенце и тут же заснул.

Разбудило меня ее прикосновение. Нежные руки, коснувшиеся шеи. Пальцы, выстукивавшие незамысловатый ритм.

Я перевернулся на спину и открыл глаза.

– Нельзя спать на таком солнце, – назидательно заявила она. – Вы можете сжечь спину.

Я улыбнулся.

– Благодарю за заботу.

– Не надо меня благодарить. Я хотела вас разбудить. Мне очень одиноко.

Я присмотрелся к ней. Прекрасная фигура в цельном красном купальнике. Она только что вышла из воды, так что купальник облегал ее, как вторая кожа. Светлые волосы, светлые до самых корней. Алые влажные губы. По привычке я взглянул на четвертый палец левой руки. Увидел полоску от кольца, но не само кольцо. Задался вопросом, сняла она кольцо перед выходом на пляж или когда я привлек ее внимание?

– А где муж?

– Далеко, – ее глаза смеялись. – Далеко от меня. Здесь его нет. Мне одиноко.

– Его нет в Атлантик-Сити?

Она протянула руку и пощекотала меня под подбородком.

– Он в Атлантик-Сити, но не здесь.

– Хотите поплавать?

Она скорчила гримаску.

– Уже поплавала. Вода холодная. И резиновая шапочка очень тугая. У меня даже заболела голова.

– Так искупайтесь без шапочки.

– Не хочу. Не люблю мочить волосы, особенно в соленой воде. Потом придется до ночи отмывать их. У меня очень хорошие волосы. Тонкие, шелковистые. Не думайте, что я хвалюсь.

– В этом нет нужды. Любой ваш собеседник первым делом должен похвалить ваши волосы. Они действительно прекрасные.

Она улыбнулась.

– Вы милы. Очень милы.

– А разве ваш муж не такой милый?

– Забудьте о нем.

– Как можно? Он женат на самой красивой женщине этой планеты.

– Но мне он совсем не мил. Старый, толстый урод. Еще и глупый. И мерзкий.

– Так чего вы вышли за него?

– Он богат, – без запинки ответила она, – очень, очень богат.

Мы забыли про ее мужа и с визгом бросились в воду.

Кувыркались мы довольно долго. Она сказал, что ее зовут Мона, я представился Ленни. С ней было очень весело, и иногда я даже забывал, что она – чья-то жена. Мне казалось, что мы – двое милых людей, случайно встретившихся на пляже.

Потом я вспоминал, кто – она, а кто – я, и мои фантазии таяли, как дым.

– Ленни… – Мы уже стояли на песке, и я вытирал ей спину большим полосатым полотенцем. – …Мне пора возвращаться в номер. Думаю, он уже ждет меня. Я провела на пляже слишком много времени.

– Когда я снова увижу тебя, Мона?

– Этим вечером.

– Ты сможешь вырваться?

– Естественно.

– Где и когда?

Задумалась она максимум на три секунды.

– Здесь. В полночь.

– Разве пляж не закрывают на ночь?

Она улыбнулась.

– Ты же у нас умница. Я уверена, что найдешь возможность пробраться сюда. Или думаешь, что у тебя не получится?

Я знал, что получится.

– В полночь, – повторила она. – Надеюсь, сегодня выйдет луна. Обожаю лунные ночи.

Подошло время обеда. Надевать костюм, в котором я приехал, не хотелось, поэтому я решил посмотреть, что скинул мне со своего плеча Л. К. Б.

Л. К. Б. запер чемоданы на замок, но замки-то на всех чемоданах одинаковые. И на связке своих ключей я без особого труда нашел тот, что открыл маленький чемодан.

Сразу выяснилось, что одежду мы с ним носили разных размеров. Брюки не доставали мне до лодыжек, талия и задница у Л. К. Б. были в два раза больше моих, так что трусы просто падали на пол. А вот нога, слава тебе. Господи, оказалась одного размера. В чемодане лежали две пары дорогих туфель, и обе мне подошли. Носки, десять пар, я примерять не стал. Если подходят туфли, с носками проблем возникнуть не могло.

Разложив вещи по полкам, я закрыл маленький чемодан и убрал его в стенной шкаф. Положил на кровать большой, открыл его тем же ключом.

Развесил пиджаки, даже не взглянув на них. Во-первых, знал, что они мне не подойдут. Во-вторых, не хотел, чтобы Л. К. Б. случайно увидел меня в своем пиджаке. На обувь обычно внимания не обращают, а пиджак узнают с первого взгляда.

Повезло мне и с рубашками. Фигуры, как я уже отмечал, у нас были разные, а вот длина рук и окружность шеи совпадали. Рубашки мне подошли, а их он привез с собой много. Вслед за бельем и носками они перекочевали на полки. За рубашками последовали запонки и заколки для галстуков. Одежду Л. К. Б. покупал в Нью-Йорке – то ли жил там, то ли предпочитал тамошние магазины.

И, наконец, я обнаружил ящичек.

Первым делом подумал о деньгах. Ящичек-то из дорогого дерева, прямоугольный, в размер долларовой купюры, скорее, чуть больше. Я глубоко вздохнул, молясь, чтобы в нем лежала стопка сотенных. Может, Л. К. Б. был врачом и показывал не весь свой заработок, уходя от налогов. Да и не одни врачи брали черным налом.

С ящичком мне пришлось повозиться. Ни один ключ к нему не подходил. Вскоре я сдался и поставил ящичек на комод. Повернул к себе задним торцом. Внимательно осмотрел петли. У меня была маленькая пилка, которой я мог их подцепить.

Я уже достал ее, потом отложил в сторону, вытащил из пачки сигарету, закурил. Решил немного помечтать. Этот ящичек – подарок. Так чем же меня порадовала судьба? Деньгами? Трубочным табаком? Цветочными удобрениями?

В ящичке могло храниться все, что угодно.

Я разобрался с петлями и снял крышку. Увидел лист папиросной бумаги. Убрал и ее.

А под бумагой обнаружил белый порошок.

Находка повергла меня в уныние. Стоило потеть ради такой ерунды. Я-то рассчитывал, что Л. К. Б. хранит в ящичке целое состояние, а нашел какую-то белую пыль.

Может, что-то ценное лежит на дне, сокрытое порошком? И я уже хотел высыпать порошок на газету, когда у меня в голове звякнул колокольчик.

Я смотрел на порошок.

Порошок – на меня.

Тем временем от сигареты остался маленький окурок. Я затушил его в пепельнице, что стояла на столе, и вернулся к комоду. Поднес правую руку ко рту, облизал указательный палец, коснулся им мельчайшего порошка. Вновь облизал палец.

Фантастика!

Вкус я узнал, хотя прошло много лет с тех пор, как я имел дело с этой субстанцией. По молодости каких только глупостей не наделаешь. Так что теперь я понимал, что стоит на моем комоде.

А стоял там деревянный ящичек, в который насыпали шестьдесят кубических дюймов чистого героина.

Глава 2

Несколько минут я таращился на ящичек, словно никак не мог поверить своим глазам. На железнодорожном вокзале я добыл себе не только новую одежду. Я обеспечил себя на долгие, долгие годы. Сколько мог стоить этот героин? Точной цифры я и представить себе не мог. Может, сто тысяч, может, четверть миллиона, может, больше, может, меньше. Я не имел об этом ни малейшего представления, да и не хотелось мне пока об этом думать.

Я не мог хранить героин у себя, не мог продать его, не мог вернуть владельцу. Если Л. К. Б. узнает, что героин у меня, он меня просто убьет. Тут сомнений быть не могло. Если федеральные службы найдут героин, то упекут меня в тюремную камеру, а ключ забросят в Китайское море.

Я мог спустить героин в канализацию. Но кто спускает в канализацию сто тысяч баксов, а то и четверть миллиона?

Я вернул крышку на место и задумался, что же мне делать с этим ящичком? Срочно требовался тайник. Но не в номере. Я сунул ящичек под комод и постарался забыть о нем. Оделся и торопливо покинул отель. Нужный мне магазин я, отшагав от Набережной два длинных квартала, нашел на углу Атлантик– и Теннесси-авеню. Зашел в него и за двадцать с небольшим долларов купил отличный «дипломат».

С «дипломатом» в руке вернулся в отель, в холле купил пару филадельфийских газет и поднялся в свой номер. Деревянный ящичек лежал там, где я его и оставил: под комодом. Я вытащил его, плотно завернул в газеты, чтобы снятая с петель крышка случайно не соскочила, положил в «дипломат». Оставшиеся газеты смял и заполнил ими свободное пространство. Опустил крышку «дипломата», щелкнул замочком, закрыл его на ключ. Отметил для себя, что ключ надо выбросить. При необходимости я мог вскрыть «дипломат» и без него. А носить ключ с собой мне ну никак не хотелось.

Я поднял «дипломат». Не легкий, но и не тяжелый. В нем могло лежать все, что угодно.

Я спустился в холл и прямиком направился к регистрационной стойке. Портье почтительно ждал, пока я не подошел вплотную и не сунул «дипломат» ему под нос.

– Не смогли бы вы оказать мне небольшую услугу? У меня намечена коммерческая презентация. Образцы в чемодане. Ничего ценного они из себя не представляют, но всегда есть шанс, что кто-то позарится на «дипломат», не зная, что в нем лежит. И тогда компания учинит мне разнос. Вы не могли бы положить «дипломат» в сейф? А я заберу перед отъездом.

Я дал портье доллар и ушел. Теперь героин хранился в его сейфе.

Я лежал на пляже, смотрел на волны и прислушивался к ровному дыханию Моны.

Странные я испытывал ощущения. Казался себе одновременно и очень сильным, и очень слабым. Я помнил, по какой причине приехал в Атлантик-Сити, помнил, чем занимался последние годы, и теперь понимал, на какие глупости растратил столько времени. А теперь все изменилось. Мир предстал передо мной в ином свете.

– Ленни…

– Я знаю.

– Такого у меня…

– Я знаю, Мона. У меня тоже.

– Мне пора идти.

– Почему?

– Кейт. Он будет гадать, где я. На меня ему наплевать, но он хочет, чтобы я была при нем. – В ее голосе звучала горечь.

– Это его имя? Кейт?

Она кивнула.

– Давно вы женаты?

– Почти два года. Мне двадцать пять. В этом сентябре исполнится два года со дня нашей свадьбы. Тогда мне было двадцать три.

– Почему ты вышла за него?

– Деньги. И скука. Двадцать три уже не восемнадцать. Были и другие причины. Почему молоденькие девушки выходят замуж за старых богатых мужчин? Ответ ты и так знаешь.

– И теперь хочешь вернуться к нему?

– Я должна.

– А потом?

– Не знаю.

– Мы можем встречаться каждую полночь неделю или две. И каждую ночь ты будешь проводить с ним. А потом вы уедете, и ты забудешь про меня.

Мона молчала.

– Такая у нас перспектива?

– Не знаю. Такого раньше не было, Ленни.

– И мы поставим на этом крест?

– Не знаю. Больше я ничего не знаю. Я привыкла к тому, что на все вопросы у меня есть ответ. Теперь изменились вопросы.

Я понимал, о чем она толкует. А Мона продолжала:

– У нас дом в Чешир-Пойнт. Участок земли в два акра со старыми деревьями, дорогая мебель. И мой гардероб стоит немало. Соболиная шуба, горностаевая, палантин из шиншиллы. На норку мы даже и не смотрели. Такие вот у Кейта деньги.

– Как он их зарабатывает?

Она пожала плечами.

– Он – бизнесмен. Контора у него в центре, на Чамберс-стрит. Я понятия не имею, чем он занимается. На работу он ходит несколько раз в неделю. О бизнесе не говорит, деловых бумаг домой не приносит. По его словам, он что-то продает и что-то покупает. Это все, что мне известно.

– А как вы развлекаетесь?

– Даже не знаю, что тебе и сказать.

– У вас много друзей? Ты знакома с его коллегами? Вы играете в бридж по воскресеньям и жарите мясо во дворе?

– Перестань, Ленни.

– Так ты собираешься вернуться с ним в Чешир-Пойнт? Делить его постель, рожать ему детей и тратить его деньги? Ты…

– Замолчи!

Я замолчал. Мне хотелось потянуться к ней, обнять, сказать, что все у нас будет хорошо. Но я и сам в это не верил.

– Возможно, все это ничего не значит, – говорила она сама с собой. – Первый раз – не показатель. Нам этого хотелось, мы к этому готовились. Вот все и получилось, как надо. Но это еще ничего не значит. Я могу забыть тебя, а ты – меня. Через неделю мы можем забыть друг друга.

– Ты в это веришь?

– Нет, разумеется, нет. Я в это не верю.

– Ты уйдешь от него?

– Я бы ушла сию минуту. Но ты спрашиваешь не об этом. Тебя интересует, готова ли я уйти от его денег?

Я промолчал.

– У тебя есть деньги, Ленни?

– Пятьдесят долларов. Может, сто.

Она рассмеялась, потом вздохнула.

– Я не могу уйти от него, Ленни. Он дает мне деньги, сколько ни попроси, и я без них не проживу. Из этого ничего не выйдет. Почему я не встретила тебя два года тому назад? Почему?

– А что бы это изменило?

– Многое. К деньгам привыкаешь. Я же не родилась такой, Ленни. Я могла обходиться без денег. Другие же обходятся. Если бы я встретила тебя до того, как познакомилась с Кейтом…

– Если б у этого одеяла были крылья, мы могли бы улететь.

– Или оно называлось бы ковер-самолет, – улыбнулась Мона. – Но ты понимаешь меня, не так ли? Я привыкла к тому, что у меня много денег. Я знаю, как здорово, когда ты можешь делать все, что тебе вздумается, покупать, что душе угодно. И прежняя жизнь меня уже не устроит.

– А как ты жила раньше?

– Не так, чтобы плохо. Я не ходила в обносках. Не голодала. У нас был дом, мы ели утром, днем и вечером. Но на большее денег не хватало. Ты знаешь, о чем я.

Я знал. И удивлялся себе. Зачем я убеждал ее уйти от богатого мужа и стать моей женой? Чтобы мы могли голодать на пару? Воспитывать детей и жить в картонном домике в Яховилле? Чтобы я ходил на работу с сэндвичами, которые съедал бы на ленче, а банк, финансовая компания и прочие живоглоты опутали бы нас долгами? И ради чего ей идти на такое, если она даже не знала моего настоящего имени?

Но я произнес совсем другие слова.

– У нас все может получиться, Мона. Если мы постараемся.

Она посмотрела на меня, ее глаза блеснули. Хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Просто поднялась и начала одеваться. Я наблюдал за ней.

– Одеяло я оставлю здесь. Отель переживет. Меня могут не понять, если я появлюсь в холле с одеялом. – Она встретилась со мной взглядом. – Мне пора. Действительно, пора. Я… я свяжусь с тобой. Уж не знаю, как, но свяжусь. А сейчас мне надо возвращаться к Кейту. Я же его жена. Миссис Эл. Кейт Брассар.

Я не отреагировал на ее слова. Потому что наблюдал, как она уходит, покачивая бедрами. Наблюдал и думал о ней, думал о себе, о том, что уже произошло между нами и что еще могло произойти.

Она подходила к Набережной, когда меня словно громом поразило. Я понял, что она мне сказала на прощание.

На вокзале я украл чемоданы ее мужа.

Л. Кейта Брассара.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю