Текст книги "Мона"

Автор книги: Лоуренс Блок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Я поселился в отеле «Коллингвуд», назвавшись Говардом Шоу. Мой номер, чистенький и уютный, обходился мне в тридцать два доллара в сутки. Отель располагался практически в центре Манхэттена, но здесь, в сравнении с отелями Таймс-сквер, у меня было куда меньше шансов столкнуться с каким-нибудь знакомцем.

В пятницу я попытался отыскать телефон и адрес конторы Брассара. Мне это удалось. Располагалась она в доме 117 по Чамберс-стрит. Имелся и телефон: 964 6363. Я вышел из отеля, в аптечном магазине на углу нашел телефон-автомат. Набрал номер, опустил трубку на рычаг после восьмого гудка. Прогулялся до Шестой Авеню, откуда поезд подземки доставил меня на Чамберс-стрит. Поиски дома 117 много времени не заняли.

Именно в таком доме и мог держать контору торговец героином. Кирпич, когда-то красный, выцвел. Стекла покрывал толстый слой грязи и пыли. Фирмы, арендующие помещения, писали свои названия на окнах. Девять этажей клетушек, девятиэтажный оплот свободного предпринимательства. С одной стороны, он мог бы позволить себе более солидный офис. С другой, я сомневался в том, что он вообще в нем бывал.

Его фамилия значилась в списке арендаторов, вывешенном в холле. На лифте я поднялся на пятый этаж. Вышел из кабины, нашел дверь с надписью «Л. К. Брассар». Матовое стекло не позволяло заглянуть вовнутрь, а дверь была плотно закрыта. Спросил себя, а сколько дают в Нью-Йорке за взлом.

Лезвие моего перочинного ножа справилось с замком менее чем за двадцать секунд. Я переступил порог и закрыл дверь за собой.

Кабинет не производил впечатления. В углу стоял один из немногих оставшихся в Америке столов со сдвижной крышкой. На нем – чернильница и с полдюжины кожаных папок. Я просмотрел все, но ничего нового не почерпнул, то есть зря потерял время. В ящиках стола обнаружились какие-то счета, чеки, банковские поручения. Похоже, Брассар занимался и законным бизнесом, который использовал для прикрытия операций с наркотиками. Как я выяснил, он импортировал всякую японскую ерунду: зажигалки, игрушки, бижутерию и тому подобное. Здравое решение, подумал я. Героин поступал в Японию из Китая, Гонконга или Макао, а оттуда заодно с игрушками переправлялся в США.

Я уселся в кожаное кресло, барабанил пальцами по столу и думал, а каким ветром меня занесло в контору Брассара? Что я мог здесь найти? Я лишь хотел убить Брассара и увести его жену. Так что же я здесь делал?

По пути в отель я купил несколько пар брюк и нижнее белье. Выбрал костюм и пиджак спортивного покроя и попросил доставить их в «Коллингвуд». Покупки обошлись мне в сотню с небольшим, так что денег у меня оставалось все меньше.

Суббота пришла и ушла, не принеся ничего нового.

В воскресенье, во второй половине дня, я пошел на Пенн-Стейшн и поискал Брассаров в телефонном справочнике Уэстчестера. Жили они на Розкоммон-драйв. Номер я запомнил наизусть и вечером позвонил.

Послышался гудок, потом мужской голос.

– Алле?

– Джерри дома?

– Боюсь, вы не туда попали.

– Разве это не телефон Джерри Хиллмана?

– Нет, – ответил мужчина. – Извините.

Я повесил трубку и вышел из будки. Они дома. Я понимал, что надо связаться с Моной, но не знал, как. Вдруг телефон прослушивается? Через некоторое время я снова позвонил. На этот раз трубку взяла Мона.

– Джерри Хиллман дома?

– Он тут не живет. Должно быть, вы не туда попали. – Она узнала мой голос. Тут сомнений быть не могло.

– Я набрал 155 2504.

– Нет-нет, это другой телефон, вас неправильно соединили.

В будке я просидел пятнадцать минут, одной рукой держа трубку у уха, а другой нажимая на рычаг. Как только раздался гудок, я отпустил рычаг и сказал: «Привет».

– Джо! – воскликнула она. – Привет, Джо!

– Как дела?

– Нормально. Насколько возможно. Я скучаю по тебе, Джо.

– И я тут схожу с ума. Не терпится тебя увидеть. Я боялся, что ты не запомнишь номер. Откуда ты звонишь?

– Из аптечного магазина. Я… я ждала твоего звонка. Первый раз к телефону подходил Кейт и сказал, что ошиблись номером. Но я знала, что это ты.

Я глубоко вздохнул.

– Нам надо увидеться. Сможешь завтра приехать на Манхэттен?

– Думаю, что да. Он собирается на работу. Я поеду с ним и скажу, что мне надо кое-что купить. Я буду на Манхэттене от девяти до десяти. Тебя это устроит?

– Более чем.

– Где ты остановился?

– В отеле. «Коллингвуд».

– Мне прийти туда?

– Пожалуй, нет. На Тридцать четвертой, между Шестой и Седьмой авеню есть кафе-автомат. Встретимся там.

– Тридцать четвертая между Шестой и Седьмой. Найду. Я люблю тебя, Джо.

В трубке раздались гудки отбоя, а я еще долго стоял, сжимая ее в руке. Меня била дрожь.

Глава 6

В кафе-автомат я пришел ровно в девять. Девушка, сидевшая за кассовым аппаратом, поменяла мне долларовую бумажку на пригоршню пятицентовиков, и я начал обход автоматов. Вскоре на моем подносе стояли стакан апельсинового сока, большая миска овсянки и чашка черного кофе. Компанию им составляла пара рогаликов. Потом я нашел столик, с которого открывался прекрасный вид на входную дверь, и принялся за завтрак.

Она вошла, когда я уже выпил половину второй чашки кофе. Я посмотрел на нее, и голова у меня пошла кругом. В простеньком серовато-синем летнем платье с вертикальным рядом пуговичек на груди, такая красивая! Я с нетерпением ждал, что она бросится к моему столику, обнимет меня и поцелует. Но она так холодно глянула в мою сторону, что у меня внутри все похолодело. Затем чуть улыбнулась и проследовала мимо. Разменяла четвертак на пятаки, взяла чашку кофе и пончик в глазури. С подносом в руках огляделась, выискивая свободное место. Наконец, подошла к моему столику, села напротив и прошептала:

– Меня это очень увлекает.

Я затушил сигарету.

– Добралась без проблем?

– Естественно. Приехала с Кейтом на электричке. Сказала ему, что мне надо пройтись по магазинам. Кстати, надо действительно заглянуть хоть в один, купить пару туфель или что-нибудь еще.

– С деньгами и жизнь в радость. – Но я сразу же пожалел о том, что произнес эти слова.

– Джо…

– Что?

– Я вот подумала… может, не стоит нам убивать его?

– Не так громко!

– Никто меня не слушает. Мне кажется, есть другой путь. Если все получится, нам не придется убивать его.

– Дала слабину?

– Да нет.

– Тогда в чем дело?

– Может, испугалась. Как я понимаю, в Нью-Йорке убийц сажают на электрический стул. Я… я не хочу умереть на электрическом стуле.

– Сначала тебя должны приговорить к смертной казни.

Ее глаза сверкнули.

– У тебя такой голос, словно ты ненавидишь Кейта. Похоже, главное для тебя – его смерть, и ты не хочешь даже думать о том, что есть другой способ избавиться от него.

– А по твоему голосу чувствуется, что ты пытаешься дать задний ход. Может, ты этого и хочешь? Может, нам следует обо всем забыть? Ты пойдешь своим путем, я – своим. Купишь себе новые туфли. И что-нибудь меховое. А…

– Ты все неправильно понял, – перебила меня Мона. – Я не пытаюсь дать задний ход. Тебе-то легко так говорить. Ты с ним не живешь. Тебе не надо…

– Ближе к делу.

Она отпила из чашки, затем глубоко вдохнула.

– Героин. Он еще у тебя?

Я кивнул.

– Мы можем им воспользоваться.

– Продать его и убежать? – Я уже собрался объяснить ей, почему из этого ничего не выйдет, но она меня опередила.

– Спрятать его в автомобиле или где-нибудь в доме. Потом позвонить в полицию. Анонимно. Они проведут обыск, найдут героин и арестуют Кейта.

В голове у меня звякнул колокольчик тревоги, но я его проигнорировал.

– Только и всего? Подложить героин, позвонить копам, и твой муж отправится в тюрьму?

– Почему нет?

– Потому что не получится. Допустим, мы так и поступим. Полиция отреагирует на наш звонок и найдет героин. Спросят Кейта, как он туда попал, а тот ответит, что не имеет ни малейшего понятия. Они его арестуют и посадят в камеру. По обвинению в хранении наркотиков с целью последующей перепродажи. Но через десять минут стараниями адвоката его выпустят под залог. Десять месяцев спустя состоится суд. Он заявит, что ни в чем не виновен. Адвокат доложит суду, что его клиент – респектабельный бизнесмен, никоим образом не связанный с криминальным миром, которого подставили зловредные конкуренты. И присяжные, и судья ему поверят. Кейта оправдают.

– Но ведь наркотик найдут!

– И что? Вероятность того, что присяжные признают его виновным, ничтожно мала. А если и признают, то адвокат подаст апелляцию. И выиграет повторный процесс. Но дело-то в другом. Все это время, а речь идет не о днях, а о месяцах, он будет на свободе. Ждать нам придется слишком долго. И кто даст гарантию, что за эти месяцы он не сообразит, кто навел на него полицию. Тогда он наймет опытного киллера, который всадит пулю в твою очаровательную головку. Вот почему мы должны его убить.

– Я этого не хочу, – выдохнула Мона.

– Ты можешь предложить альтернативный вариант?

– Я думала… но ты прав. Ничего другого не остается. Мы должны… его убить. Но как?

– Помолчи, – оборвал я ее. – Мне надо подумать. – Я уперся локтем в стол, пальцами обхватил лоб. Закрыл глаза и действительно попытался что-то придумать. Ничего не получилось. Брассар, деньги, Мона, героин… Все смешалось, не желая выстраиваться в единый план.

– Как все-таки ты собираешься его убить? – Ты – не мы. Но тогда я не обратил внимания на этот нюанс.

– Я ничего тебе не скажу, Мона.

– Не скажешь?

Я покачал головой.

– Не доверяешь мне?

Я не мог не рассмеяться.

– Если бы я тебе не доверял, не имело смысла и начинать. Разумеется, я тебе доверяю.

– Тогда расскажи.

– Не могу.

– Почему?

Частично потому, что еще сам не знал, как я это сделаю. Но об этом я говорить ей не собирался. Тем более, что свое нежелание посвящать ее в подробности моего плана я мог объяснить другой причиной.

– Полиция будет допрашивать тебя. Делать они это умеют. Конечно, твой социальный статус и деньги не позволят им слепить тебя ярким светом и лупить резиновыми дубинками. Уэстчестерская полиция отнесется к тебе с должным уважением. Но он – богатый человек, а ты – молодая жена. Поэтому ты неизбежно окажешься под подозрением.

– У меня будет алиби.

– Естественно. У тебя обязательно будет алиби. Это полицейские выяснят сразу. И займутся поисками бой-френда, который и укокошил богатенького муженька. Чем меньше ты знаешь, тем легче тебе будет отвечать. Поэтому и буду рассказывать тебе как можно меньше.

– Джо… Я волнуюсь. Я старалась не думать об этом раньше, но ты прав. Они, конечно, будут допрашивать меня.

– Разумеется, будут.

– Я могу сломаться.

– Не говори глупостей.

– Может…

– Не волнуйся, Мона. Сильно они на тебя давить не будут. Ты же ничего не знаешь. Скажешь им то же самое, что говорила мне при нашей первой встрече. Ты не знаешь, как зарабатывает Кейт на жизнь. Врагов у него не было. Ты не знаешь, почему кому-то приспичило его убить. Ты и представить себе не можешь, в чем причина. Он был твоим мужем, ты его любила. С рыданиями и заламыванием рук не переусердствуй, держись естественно. Возможно, ты действительно пожалеешь его. Это же нормальная человеческая реакция. Выкажи ее, но не более того.

Она кивнула.

– И сохраняй хладнокровие. Это очень важно.

– Когда?

Я посмотрел на нее.

– Когда это случится?

– Я не знаю.

– Ты не знаешь или не хочешь мне говорить?

Я пожал плечами.

– И то, и другое. Скорее всего, на этой неделе, в один из дней, когда он ходит на работу.

– В его конторе?

– Может – там, а может, и нет. Не выходи из дома, пока он не уйдет на работу. Понятно?

Она кивнула.

– В доме есть служанка?

– Две. А что?

– Рассуждаю вслух. Будь у них на виду, когда он уходит на работу. И не волнуйся. Это очень важно. Он уходит на работу, обычное дело, поводов для волнения тут и быть не может. – Я раздавил окурок, как клопа, и глубоко задумался. Мозг заработал, как часы. Разрозненные мысли начали выстраиваться в затылок друг другу. Я превратился в машину, отчего все стало гораздо проще. Машина, которую звали «Джо Марлин», думала. – Очень важно не терять бдительности и потом. Если все пройдет гладко, они не будут прижимать тебя к стенке. Но и не забудут про тебя. Преступление перейдет в разряд нераскрытых, но дело они не закроют. Я не могу переселиться к тебе в тот день, когда его зароют в землю. Это опасно.

Она вновь задрожала.

– Репортеры будут досаждать тебе вопросами. Какое-то время ты посидишь дома, а потом пойдешь к риэлтеру. Скажешь, что больше не хочешь жить в Чешир-Пойнт. Тебе, мол, тут некомфортно. Пока хочешь поездить по белу свету, а потом подумать о новом доме.

– У нас такой хороший дом…

– Слушай и не перебивай. Ты попросишь риэлтера продать дом вместе с обстановкой. Не заламывай высокую цену. Денег тебе и так хватит. Скажешь ему, что полностью полагаешься на его мнение. Пусть запросит за дом сколько считает нужным. При этом с продажей его не торопи. Потом пойди в туристическое агентство и забронируй билет до Майами.

– Майами?

– Точно. Ты улетишь в Майами через неделю после убийства. Может, дней через десять. Денег тебе хватит. Страховка, остаток на банковском счете. Полетишь первым классом, остановишься в «Эдем Рок». Ты – вдова, из-за смерти мужа попавшая в центр скандала. И теперь хочешь обо всем этом забыть.

– Понятно.

Я закурил очередную сигарету и посмотрел на Мону. Женщина она неглупая и запомнит все, что я ей говорю. Меня это радовало. Если б она что-то забыла, у нас могли возникнуть неприятности.

– Я тоже буду в Майами. Сниму номер в «Эдем Рок». Видишь ли, после убийства я сразу уеду из Нью-Йорка. Может, в Кливленд может, в Чикаго. А уже оттуда отправлюсь в Майами. Со стороны все будет выглядеть так, что мы случайно оказались в одном отеле. Приедем из разных городов, в разное время. Встретились, познакомились, сошлись. Всем известно, как быстро развиваются отношения на курорте. Поговорили, пообщались, влюбились. Никто не сможет связать нас с Кейтом или Нью-Йорком. Для нас все начнется в Майами-Бич.

– Жизнь заново.

– Именно. Оттуда мы поедем, куда захотим. Может, посмотрим мир. Европа, Ривьера, далекие острова. Мы будем вдвоем, а денег нам хватит на две жизни.

– Звучит неплохо.

– Жалеть тебе не придется. А теперь повтори все, что я тебе сказал.

С этим она справилась не хуже магнитофона. Я внимательно выслушал ее, сделал пару незначительных уточнений, а потом сказал, что ей пора уходить.

– Тебе понадобятся деньги, – медленно протянула Мона, и в ее голосе не слышалось вопросительных интонаций.

– Безусловно.

– Мне удалось кое-что сэкономить в Атлантик-Сити. И дома у меня была заначка. Я принесла их с собой, но чуть не забыла отдать. Не знаю, сколько ты на них протянешь, но все лучше, чем ничего.

Она дала мне конверт. В левом верхнем углу стояли его адрес и фамилия. Не забыть бы уничтожить конверт, отметил я про себя.

– Больше ты мне не позвонишь?

Я покачал головой.

– И мы больше не увидимся?

– Только после того, как покончим с этим делом.

– А если что-то случится? Как я смогу связаться с тобой?

– Что может случиться?

– Мало ли что.

Я задумался.

– Никаких мало ли что. Так что связываться со мной незачем.

– Ты боишься, что я наведу на тебя полицию?

– Не болтай ерунды.

– Тогда…

– Я не знаю, где буду обретаться. И ничего не случится, во всяком случае ничего такого, что можно предотвратить, связавшись со мной. Выполняй мои указания, и все будет хорошо.

Она переминалась с ноги на ногу.

– Хорошо. Тогда… до встречи в Майами.

Я кивнул, потянулся к ней. Она с готовностью обняла меня за шею. Мы поцеловались. Я не знаю, был ли тот поцелуй знаком любви или скрепил нашу сделку. Потом я отпустил ее, наши взгляды встретились.

– Следующей встречи придется ждать долго. Чуть ли не месяц. – И она ушла.

Несколько секунд я смотрел ей вслед, потом надорвал конверт, вытряхнул из него деньги и сосчитал добычу.

Более семисот долларов. Не так уж и много, учитывая стоимость билетов на поезд до Чикаго и Кливленда и на самолет до Майами. Не так уж и много, учитывая предстоящие расходы. Но все-таки семьсот долларов. Больше, чем обычно.

И тут меня осенило. Второй раз Мона давала мне конверт с деньгами.

Мне это не понравилось.

Глава 7

Во сне один кошмар сменялся другим. Я куда-то бежал, то с Моной, то без нее, но спастись так и не удавалось. Мы мчались по черному тоннелю, но кто-то неумолимо настигал нас.

Проснувшись утром в холодном поту и закуривая сигарету, я обдумывал новую любопытную идею. Оставалось только удивляться, что она не пришла мне в голову раньше.

Брассар – преступник.

Мона, кстати, говорила о том, что можно его не убивать. Достаточно подложить в его автомобиль героин и дать знать полиции.

Я еще привел кучу аргументов, доказывая, что из этого ничего не выйдет. Но могло выйти с некоторыми коррективами.

На живого Брассара повесить обвинение в хранении и торговле героином нам бы не удалось. А вот на Брассара мертвого… Это уже совсем другая история.

Я сидел и думал, и чем дольше обдумывал новую идею, тем лучше она смотрелась. Отшлифовав ее, я поднялся с кровати и прошел в ванную, чтобы принять душ и почистить зубы.

Затем надел чистую белую рубашку и костюм. Спустился вниз, в закусочной напротив отеля съел яичницу из двух яиц, выпил две чашки черного кофе. Прогулялся до 34-й улицы, сел в автобус и доехал до Третьей авеню. Народу в автобусе было много, так что всю дорогу мне пришлось стоять. Я ничего не имел против.

Я остановил свой выбор на ломбарде, находившемся на углу 32-й улицы и Третьей авеню, где хозяйничал невысокий, неприметный человечек в очках с проволочной оправой и глубокими морщинами на лбу. Звали его Мо Рейдер, и он не брезговал скупкой краденого.

– Мне нужно что-нибудь стреляющее, – обрисовал я Мо цель своего визита.

– Винтовка, дробовик, револьвер?

– Револьвер. Тридцать восьмого калибра или около того.

– У вас, разумеется, есть разрешение на ношение оружия?

Я покачал головой, а он грустно улыбнулся, продемонстрировав золотые коронки.

– Если у вас нет разрешения, я не могу продать вам револьвер.

Я промолчал.

– Таков закон, – добавил Мо.

Я по-прежнему молчал, однако вытащил из кармана бумажник, нашел в нем две купюры по пятьдесят долларов и положил на прилавок. Мо посмотрел на меня, на деньги, снова на меня. Он пытался понять, можно ли иметь со мной дело.

Я решил ему помочь.

– В Нью-Йорке живет много интересных людей. Огги Маннерс, Банни Дифацио, Руби Крейн.

– Вы их знаете?

Я энергично кивнул.

– Расскажите мне о них.

Я назвал два ночных клуба, которыми, пусть и через подставных людей, владел Огюст Маннерс. Сказал, когда Банни Дифацио стал работать в паре с Даннеморром и почему. И уже перешел к Руби Крейну, когда Мо махнул рукой.

– Достаточно. Пройдите, пожалуйста, в подсобку.

Я прошел мимо него в подсобку, а он закрыл дверь ломбарда на замок и опустил жалюзи. В подсобке пошарил на полке, достал револьвер тридцать восьмого калибра, «смит-и-вессон».

– Он не засвечен?

Губы Мо изогнулись все в той же грустной улыбке.

– Не могу знать. Какой-то мальчишка нашел его в бардачке автомобиля и принес мне на продажу. Владелец о пропаже в полицию не заявлял. Мы регулярно получаем перечни краденого, и я их внимательно просматриваю. Так что у меня есть основания полагать, что этот револьвер не зарегистрирован. Вас интересует именно это?

Меня интересовало именно это. Револьвер чист. По нему нельзя выйти на Мо, а уж тем более на меня.

– Мне нужны патроны.

– Коробка?

– Нет, шесть штук.

– Вы хотите воспользоваться оружием только один раз?

Отвечать я не стал. Да он и не рассчитывал услышать ответ. Положил шесть патронов в маленький мешочек, сам мешочек и револьвер – в коробку и протянул мне.

Ушел я, не попрощавшись. Я получил револьвер и патроны, он – две купюры по пятьдесят долларов. И никаких проблем.

В своем номере я ножичком вскрыл ящичек.

Я поднял его, тряхнул, вновь положил в «дипломат» и закрыл его на замок.

У меня поджилки тряслись, пока я вез героин в подземке, но все обошлось.

На лифте я поднялся на пятый этаж, этакий молодой бизнесмен, спешащий по делам: костюм отглажен, узел галстука затянут, в руке дорогой «дипломат».

С замком в конторе Брассара я справился даже быстрее, чем в первый раз. Переступил порог, закрыл за собой дверь и огляделся. Поначалу мне показалось, что ничего не изменилось. Потом я заметил, что исчез листок с четырьмя телефонными номерами. Подумав с минуту, я решил, что эти номера могут заинтересовать полицию. Поэтому нашел карандаш в одном из ящиков и, стараясь имитировать почерк Брассара, записал их в блокнот, что лежал на столе.

Затем открыл «дипломат». Вытащил ящичек с героином, поставил перед собой. Из ящика стола достал четыре простых белых конверта.

Каждый на треть наполнил героином. Запечатал конверты. Три сунул в средний ящик стола, четвертый подложил под кожаные папки, так, чтобы торчал край. А сам ящичек поставил в глубь нижнего ящика стола.

Я решил, что копам придется немного попотеть, чтобы найти весь героин, но их поиски не могли закончиться безрезультатно. Первый конверт лежал на виду. Самый тупой детектив не смог бы не заметить его. Еще три – в среднем ящике, который копы выдвинули бы первым. А уж после этого им не оставалось ничего другого, как перевернуть весь кабинет вверх дном. В итоге они обнаружили бы основную часть героина, и на том игра бы закончилась.

Вдруг зазвонил телефон.

Я позеленел. Отпрянул от стола. Прижался спиной к стене и начал считать звонки.

Двенадцатый стал последним.

Кто-то пытался связаться с Брассаром. Кто-то знал, что он должен быть в конторе. Если, конечно, не ошиблись номером.

Телефон зазвонил вновь.

В голове промелькнула жуткая мысль: Брассар может в любую минуту войти в кабинет и найти героин. У меня подогнулись колени. Конверты с героином – изящный ход, но я не мог идти на такой риск. Я выхватил один из-под кожаных папок, три достал из среднего ящика и рассовал все по карманам. Ящичек решил не трогать. С чего Брассару выдвигать нижний ящик стола?

Его выдвинут копы, когда будут проводить обыск.

Подхватив «дипломат», я торопливо вышел из кабинета и направился к лифту.

На другой стороне улицы увидел киоск, где продавали соки. Сел на стул у стойки, заказал хот-дог и стакан кока-колы, ни на секунду не упуская из виду входную дверь административного здания, в котором располагалась его контора. Время близилось к пяти, и я уже отругал себя за то, что поддался панике. Конечно, не следовало трогать конверты. В такой час на работу он не придет.

Но тут к тротуару подкатило такси, из которого вышел Брассар. Он расплатился с водителем и скрылся за дверью.

В конторе Брассар провел пятнадцать минут, затем снова вышел на улицу.

Я видел, как он поймал такси, сел на заднее сиденье и уехал. После чего пересек улицу, вошел в подъезд и в очередной раз поднялся на лифте на пятый этаж.

Перочинным ножом открыл замок. Эта рутина уже начала мне надоедать. Выдвинул нижний ящик стола. Героин он не нашел. Ящичек стоял у дальней стенки.

Напряжение разом схлынуло. Я достал из карманов конверты разложил их на прежние места. Посмотрел на блокнот. Листок с записанными мною телефонными номерами он оторвал.

Я вздохнул. Повторение – мать учения, вытащил бумажник, выудил из него листок с телефонными номерами, записал в блокнот.

Стер свои отпечатки пальцев, выскользнул из кабинета и покинул здание.

Отшагал несколько кварталов, бросил «дипломат» в приглянувшуюся мне урну. Он мне больше не требовался. Больше я не собирался таскать героин по городу. Я уже доставил его в нужное место.

Я слишком устал, чтобы спускаться в подземку, поэтому остановил такси и плюхнулся на заднее сиденье. Трудный выдался у меня денек. Очень трудный.

Тут я подумал о телефонных номерах. Этот сукин сын наверняка знал собственный почерк и наверняка помнил, что записывал эти телефоны на листке, а не переписывал их в блокнот. У него, скорее всего, зародились какие-то подозрения. Может, он ударится в панику. Может, позвонит, кому следует, и скажет, что дело нечисто. Это меня устраивало. Полиция через своих осведомителей узнает, что Брассар задергался. Естественно, после его смерти.

Но я точно знал, что в этот вечер он в свою контору не вернется. Он проведет его с Моной. И эти четыре номера останутся в блокноте до следующего утра.

Мне же предстояло позаботиться о том, чтобы Брассар их уже не увидел.