Текст книги "Прогулка среди могил (другой перевод)"

Автор книги: Лоуренс Блок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 10

Вечером я пошел на встречу, а Элейн на лекцию, а потом мы с ней встретились в «Матушке Гусыне» и послушали музыку. Дэнни Звонарь появился где-то в половине двенадцатого и присоединился к нам. С ним была странная девушка-брюнетка, очень высокая и худая. Звонарь представил ее как Кали. Она кивнула в знак приветствия, но не произнесла ни звука. На протяжении примерно получаса казалось, что она ничего не слышала из того, что мы говорили, затем вдруг резко наклонилась к Элейн, уставилась ей в глаза и проговорила:

– Твоя аура ярко-синяя и очень ясная, очень красивая.

– Спасибо, – ответила Элейн.

– У тебя очень добрая душа, – добавила Кали, и это были последние слова, которые она произнесла, больше не подав признаков того, что она вообще замечает наше присутствие.

У Дэнни Звонаря не было для меня информации, и мы главным образом слушали музыку, в паузах беседуя ни о чем. Ушли мы довольно поздно. В такси, по дороге к дому Элейн, я сказал:

– У тебя очень добрая душа, ярко-синяя аура и милая попка.

– Девушка очень чувствительна, – сообщила Элейн. – Большинство замечает мою ярко-синюю ауру только при второй или третьей встрече.

– Не говоря уже о твоей древней душе.

– Кстати, было бы неплохо вообще не упоминать о моей душе. Можешь говорить что угодно о моей милой попке. Где он их выкапывает?

– Понятия не имею.

– Если бы таких было полно, это одно дело, но все девушки Звонаря не вписываются в общую картину. Как ты считаешь, эта, как там ее, Кали – шлюха?

– Без понятия.

– Совершенно очевидно, что она пребывает в каком-то другом измерении. Разве психотропные препараты сейчас кто-то еще принимает? Она скорее всего сидит либо на ядовитых грибах, либо на какой-то галлюциногенной плесени. Но одно я могу сказать совершенно точно – она заработала бы кучу денег в амплуа проститутки.

– Вряд ли, имея пристрастие к плесени. И уж наверняка только в том случае, если сможет сосредоточиться на работе.

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. У нее подходящая внешность и манеры. Разве ты не видишь себя ползающим у ее ног и получающим удовольствие от каждой минуты своего унижения?

– Нет.

– Ну, ты, воплощение маркиза де Ласка, помнишь, как я тебя однажды привязала?

Шофер тщетно пытался сдержать смех.

– Не могла бы ты заткнуться?

– Помнишь? Ты тогда заснул.

– Что доказывает, насколько я чувствую себя в безопасности рядом с тобой. А теперь, пожалуйста, заткнись!

– Я завернусь в мою ярко-синюю ауру и больше не издам ни звука.

Утром, перед тем как я ушел, Элейн сообщила, что у нее хорошее предчувствие относительно звонков от жертв изнасилований.

– Сегодня наш день! – бодро воскликнула она.

Но оказалась в корне не права, независимо от наличия ярко-синей ауры. Звонков не было вообще. Когда я позвонил ей вечером, она пребывала в расстройстве по этому поводу.

– Думаю, это конец, – мрачно пробурчала Элейн. – Три звонка в среду, один вчера и ни одного сегодня. Я-то думала, что буду героиней, сообщу тебе что-нибудь важное.

– При расследовании примерно девяносто восемь процентов работы идет впустую, – утешил я. – Предпринимаешь все, что можешь, потому что не знаешь, что именно может помочь. Ты могла получить кучу ответных звонков, но совершенно незачем воспринимать как неудачу то, что среди звонивших не окажется жертвы этих трех клоунов. Ты ведь, по сути, искала иголку в стоге сена, и по всей вероятности, в этом стогу иголки нет вовсе.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что такой женщины может не быть совсем. Они, вероятнее всего, убивали жертв, так чтобы подобных случаев убийств нельзя было найти.

– Ну, раз ее нет, то и черт с ней!

Ти-Джей звонил каждый день, иногда по нескольку раз. На поездку в Бруклин я дал ему пятьдесят долларов, но он мало что на этом заработал, потому что то, что не потратил на езду в подземке и автобусах, просаживал на телефонные звонки. Он получил бы больше, подрабатывая на всяких уличных работах, но паренек был настойчив в своем решении.

В понедельник я заполнил чек за жилье и погасил прочие счета за месяц: телефон, кредитную карточку и так далее. Глядя на счет за телефон, я снова вернулся к мысли о звонках Кенану Кури. Несколько дней назад я попробовал еще раз узнать у служащей другой телефонной компании о возможности отследить эти звонки, и мне снова ответили, что это невозможно.

Именно об этом я и размышлял, когда примерно в половине одиннадцатого позвонил Ти-Джей.

– Пошли меня осмотреть другие телефоны, – сказал он. – В Бронксе, Стейтен-Айленде или еще где.

– Я скажу, что ты можешь для меня сделать. Дам тебе номер телефона, а ты скажешь, кто на него звонил.

– Чего?

– Да так, ничего.

– Нет, старик, ты что-то сказал. Объясни, в чем дело.

– Может, ты-то как раз и сможешь, – задумчиво протянул я. – Помнишь, как ты вытянул у оператора номер телефона на Фаррагут-роуд?

– Моей речью от «Брукс Бразерс»?

– Именно. Может, ты воспользуешься этой своей речью, чтобы отыскать вице-президента какой-нибудь телефонной компании, который сможет объяснить, как можно получить список вызовов на определенный номер в Бэй-Ридж.

Ти-Джей задал ряд вопросов, и я объяснил, что именно ищу и почему не могу найти.

– Погоди-ка. Говоришь, они тебе их не дали?

– У них таких сведений нет. Все звонки хранятся в памяти компьютера, но нет возможности их отсортировать.

– Вот дерьмо! Первая телефонистка тоже сказала, что не может дать мне номер. Не стоит верить всему, что они говорят, старик.

– Да нет, я…

– Ну, ты и фрукт. Я названиваю ему каждый божий день, спрашиваю, что есть для Ти-Джея, и каждый раз он говорит, что ничего. Чего ты мне не сказал об этом раньше? Ты олух, друг!

– Это ты о чем?

– Если ты не говоришь, что тебе надо, то как я могу тебе помочь? Помнишь, когда мы с тобой впервые встретились, ты болтался вокруг «Игрока», не говоря никому ничего? Я что тебе тогда сказал? Расскажи, что тебе нужно, и я помогу. Помнишь?

– Помню.

– Так какого же черта ты обзваниваешь телефонные компании, когда у тебя есть Ти-Джей?

– Ты хочешь сказать, что знаешь, как получить нужные сведения от телефонной компании?

– Нет, но я знаю как найти Конгов.

– Конгов. Джимми и Дэвида.

– Они братья?

– Фамильного сходства я что-то не замечал. Джимми Гон китаец, а Дэвид Кинг – еврей. Во всяком случае, его папаша еврей. Думаю, что мать – американка.

– Тогда почему Конги?

– Джимми Гон и Дэвид Кинг? Гонконг и Кинг Конг?

– А!

– К тому же их любимая игра «Донки Конг».

– А это еще что? Видеоигра?

– И очень интересная, – кивнул Ти-Джей.

Мы сидели в баре на конечной остановке автобуса, где он назначил мне свидание. Я потягивал плохой кофе, а Ти-Джей лопал хот-дог и запивал его пепси.

– Помнишь Носка, за которым мы наблюдали в зале игровых автоматов? Он один из лучших, но и близко не стоит к Конгам. Знаешь, игроку все время нужно не отставать от машины. А Конгам нет. Они всегда ее опережали.

– Так ты притащил меня сюда на встречу с двумя мастерами китайского бильярда?

– Между китайским бильярдом и видеоиграми огромная разница, старик.

– Догадываюсь, но…

– Но это ерунда по сравнению с разницей между видеоиграми и тем, чем Конги занимаются сейчас. Я тебе говорил тогда в игровых автоматах, что как только ты достигаешь определенного уровня, то теряешь к ним интерес?

– Помню.

– И некоторые чудики начинают интересоваться компьютерами. Насколько я знаю, Конги давно занимаются компьютером. Именно компьютер говорил им, каким будет следующий шаг в игре, еще до того, как автомат его предпринимал. В шахматы играешь?

– Ходы знаю.

– Надо нам с тобой как-нибудь сыграть. Посмотрим, насколько ты хорош. Знаешь каменные столы в Вашингтон-сквер? Туда народ приносит шахматные часы, читает книги по шахматам, пока дожидаются своей очереди сыграть. Я там иногда играю.

– Тогда ты должен неплохо это делать.

Ти-Джей покачал головой.

– Кое-кто из этих чудиков играет так, что такое впечатление, что ты чувствуешь себя бегущим по грудь в воде. Что бы ты ни делал, они всегда просчитывают на пять-шесть ходов вперед.

– В моей работе тоже так бывает иногда.

– Да? Ну, примерно так Конги играли в видеоигры. Были всегда на пять-шесть ходов впереди. И занимаются компьютерами. Таких, как они, называют хакерами. Знаешь, что это такое?

– Слово слышал.

– Старик, если хочешь получить какую-то информацию от телефонной компании, не надо тревожить оператора. И связываться с вице-президентом тоже не стоит. Обратись к Конгам. Они пролезут в их компьютерную сеть, как если бы она была кровеносными сосудами. Помнишь фильм, как там его, а «Фантастическое путешествие»? Так вот и Конги путешествуют по компьютерной сети.

– Сомневаюсь. Если уж служащий компании не имеет представления, как извлечь эти данные…

– Старик, ты что, не слышишь меня? – Ти-Джей вздохнул, громко потянул через соломинку и допил пепси. – Когда тебе нужно узнать, что творится на улицах, что происходит в «Игроке», или в «Баррио», или в Гарлеме, ты к кому обращаешься? К долбаному мэру?

– А!

– Теперь понял, о чем я? Они влегкую надувают телефонные компании. Знаешь Ма Бель? Так вот Конги ей под юбку заглядывают.

– И где же мы их найдем? В зале игровых автоматов?

– Я же тебе сказал. Они давно потеряли к этому интерес. Иногда появляются, просто чтобы поглядеть, что новенького, но больше там не торчат. Мы не будем их искать. Они сами нас найдут. Я им сказал, что мы будем здесь.

– А как ты их нашел?

– А ты думаешь как? По пейджеру. Конги всегда возле телефонов. А знаешь, хот-дог был вкусным. Никогда не подумаешь, что в подобной забегаловке найдется что-нибудь приличное, а они вдруг подают хороший хот-дог.

– Это означает, что ты хочешь еще?

– Не прочь. Им потребуется время, чтобы приехать сюда, да еще они сначала посмотрят на тебя издали, прежде чем подойдут. Хотят убедиться, что ты один и что могут смыться в любую минуту, если ты их напугаешь.

– Что бы это им меня пугаться?

– Потому что ты можешь оказаться копом, работающим на телефонную компанию. Старик, ведь то, что делают Конги – незаконно! Если Ма Бель наложит на них лапы, она с них шкуру спустит!

– Дело в том, – объяснял Джимми Гон, – что нам приходится быть осторожными. Люди в костюмах и галстуках считают, что хакеры представляют наибольшую угрозу для корпоративной Америки со времен «желтой опасности». Пресса все время рассказывает байки о том, что могут сделать хакеры с системой, если захотят.

– Уничтожат данные, – встрял Дэвид Кинг. – Изменят записи. Повредят сеть.

– Из этого получается хорошая страшилка, но фокус в том, что мы ничего такого не делаем. Они считают, что мы собираемся положить динамит на рельсы, а мы всего лишь хотим проехать «зайцем».

– Ой, ну, иногда, конечно, какой-нибудь обормот заносит вирус…

– Но, как правило, это делают не хакеры, а какой-нибудь придурок, имеющий на компанию зуб, или тот, кто пользуется ворованной программой.

– Дело в том, – сказал Дэвид, – что Джимми слишком стар для этой ерунды.

– Восемнадцать в прошлом месяце стукнуло, – сообщил Джимми Гон.

– Так что если нас поймают, то он потянет на взрослого. Это если они будут исходить из даты рождения, но вот если примут во внимание эмоциональную зрелость…

– Тогда Дэвид выйдет сухим из воды, – прокомментировал Джимми, – потому что разумом еще не достиг своего возраста.

– Которая наступила между Каменным и Железным веком.

Как только они решили, что я достоин доверия, заткнуть их стало невозможно. Джимми Гон представлял собой детину примерно метр девяносто ростом, с длинными прямыми черными волосами и мрачной физиономией. Нос его украшали темные очки-автостопы с зеркальными стеклами, которые он минут через десять наших посиделок сменил на обычные очки в роговой оправе, мгновенно превратившие его из хиппи в студента.

В Дэвиде Кинге было не больше метра семидесяти пяти. Его круглое сияющее лицо украшала россыпь веснушек, замечательно дополнявших рыжую шевелюру. Оба носили клетчатые куртки, джинсы в обтяжку и кроссовки «Рибок», но одинаковая одежда не превращала их в близнецов.

Но если прищурить глаза, то можно было и обмануться. Одинаковые голоса, одинаковые выражения и обороты речи, и они постоянно заканчивали фразы друг друга.

Идея поучаствовать в расследовании убийства им понравилась – в детали дела я не вдавался, – и их немало повеселил полученный мною ответ от служащих телефонной компании.

– Просто блеск! – прокомментировал Джимми Гон. – Сказать, что такое невозможно… Скорее всего они просто не знают, как это сделать.

– Это их система, – буркнул Дэвид Кинг. – И подразумевается, что они как минимум должны в ней разбираться.

– Но они не разбираются.

– И ненавидят нас, потому что мы понимаем в ней больше, чем они.

– И считают, что мы повредим систему…

– Тогда как на самом деле мы ее любим. Потому что если вы серьезно занимаетесь хакерством, то это стоит делать именно в системе НЙГТС.

– Прекрасная система.

– Невероятно сложная.

– Колесо в колесе.

– Лабиринт в лабиринте.

– Вершина видеоигр, вершина «Замков и драконов», и все в одном флаконе.

– Фантастика!

– Но это можно сделать? – вставил наконец я слово.

– Что «это»? А, номера телефонов! Звонки, сделанные в определенный день на определенный номер?

– Именно.

– Это задачка, – почесал голову Дэвид.

– Интересная задачка, он имеет в виду.

– Ага, очень интересная. Но она разрешима.

– Но хитроумная.

– Из-за кучи данных.

– Тонны данных, – уточнил Джимми. – Миллионы и миллионы данных.

– Под данными он подразумевает телефонные звонки.

– Миллиарды телефонных звонков. Много миллиардов.

– Которые вам надо обработать.

– Но прежде чем приступить к этому…

– Нужно войти в систему.

– Что просто.

– Проще пареной репы.

– Если дверь открыта.

– Но они ее, можно сказать, баррикадируют.

– Если вам требуется какое-то специальное оборудование… – произнес я.

– Да нет вообще-то.

– У нас уже есть практически все, что нужно.

– Для этого не очень много надо. Более-менее сносный лэптоп, модем, прослушивающее устройство…

– Все вместе тянет не больше чем долларов на сто двадцать.

– Если, конечно, у тебя не едет крыша и ты не покупаешь дорогой лэптоп, но в этом нет необходимости.

– Тот, которым мы пользуемся, стоил семьдесят пять, и в нем есть все, что нужно.

– Значит, вы могли бы это сделать?

Парни обменялись взглядами, затем посмотрели на меня.

– Конечно, мы могли бы, – сообщил Джимми.

– Кстати, это должно быть интересно, – добавил Дэвид.

– Займет целую ночь.

– Сегодняшняя отпадает.

– Да, сегодня не выйдет. Как скоро вам это надо?

– Ну…

– Завтра воскресенье. Ночь с воскресенья на понедельник вас устроит, Мэтт?

– Вполне.

– Вас, мистер Кинг?

– Вполне подходит, мистер Гон.

– Ти-Джей? Ты собираешься присутствовать?

– Завтра ночью? – Это были первые произнесенные Ти-Джеем слова после того, как он познакомил меня с Конгами. – Дайте подумать. Что там у меня запланировано на завтрашнюю ночь? Пресс-конференция в Грэси-Мэнш или ужин с Генри Киссинджером в «Окнах в Мир?» – Он сделал вид, что листает записную книжку, затем окинул нас сияющим взором. – Можете себе представить? Я завтра свободен!

– Предстоят кое-какие траты, Мэтт, – сказал Джимми. – Потребуется номер в гостинице.

– У меня есть номер.

– Там, где вы живете? – Конги ухмыльнулись моей наивности. – Нет, понадобится нейтральное место. Понимаете, мы ведь собираемся влезть в систему НЙГТС…

– Заползти в брюхо зверя, можно сказать.

– …и можем наследить.

– …или оставить отпечатки, если вам так больше нравится.

– …или отпечаток голоса. Метафора, конечно.

– Так что не следует этим заниматься с телефона, принадлежащего кому-нибудь из нас. Вам нужно снять комнату под фальшивым именем и заплатить за нее наликом.

– В меру приличную комнату.

– Не обязательно отеля «Ритц».

– Лишь бы был прямой телефон.

– Которыми сейчас оснащены большинство гостиниц. И обязательно кнопочный.

– А не старый дисковый.

– Ну, это несложно, – ответил я. – Вы обычно так и поступаете? Снимаете гостиничный номер?

Парни опять переглянулись.

– Я к тому, что если есть гостиница, которую вы предпочитаете…

– Дело в том, Мэтт, – сказал Дэвид, – что когда мы хакерствуем, у нас, как правило, нет лишних ста – ста пятидесяти долларов на приличный гостиничный номер.

– …даже семидесяти пяти на паршивый…

– …или пятидесяти на отвратительный. Так что мы поступаем следующим образом…

– Находим зал телефонов-автоматов, не сильно загруженный, например, в зале ожидания Центрального вокзала поздно вечером…

– …потому что ночью отходит мало поездов…

– Или в офисном здании, например.

– Раньше мы залезали в какой-нибудь офис…

– Что было крайне глупо, старик, и я никогда больше этого не сделаю.

– Мы туда лазили, чтобы воспользоваться телефоном, только и всего.

– И что бы ты стал объяснять копам? «Это не ограбление, офицер, мы просто зашли позвонить»?

– Ну, это было клево, но мы больше так делать не будем. Нам придется висеть на телефоне много часов, Мэтт…

– И вам вряд ли понравится, если кто-то будет заходить или переключать телефон, когда мы с него звоним.

– Нет проблем, – сказал я. – Найдем номер в приличной гостинице. Что еще?

– Кока-кола.

– Или пепси.

– Лучше кола.

– Или «Джолт, много сахара и двойной кофеин».

– Может, немного жратвы. Пирожки, например.

– С курицей, не с мясом.

– Картофельные чипсы, сырные палочки…

– Только не сырные палочки!

– Мне нравятся сырные палочки!

– Старик, это же самая дерьмовая жрачка во всем мире! Назови хоть что-нибудь более съедобное!

– Лепешки.

– Нечестно! Это не еда. Мэтт, вы должны рассудить нас. Как вы считаете? Лепешки – это еда?

– Ну…

– Нет! Гон, ты тошнотворен! Лепешки – это тонюсенькие скукоженные фрисби, вот что это такое, а не еда!

Телефон Кенана Кури не отвечал, и я позвонил его брату. Питер ответил хриплым со сна голосом, и я извинился, что разбудил.

– Опять я тебя разбудил, – сказал я. – Извини.

– Да нет, я сам виноват, заснул средь бела дня. У меня в последнее время со сном проблемы. Что случилось?

– Да ничего особенного. Я пытался связаться с Кенаном.

– Он еще в Европе. Звонил прошлой ночью.

– О!

– Вернется в понедельник. А что, у тебя есть для него хорошие новости?

– Пока нет. Но мне понадобится поездить на такси.

– А?

– Предстоят траты, – пояснил я. – Мне завтра понадобится примерно две тысячи. Я хотел поговорить с ним на эту тему.

– Да нет проблем! Уверен, он согласится. Он же сказал, что покроет все твои расходы, не так ли?

– Говорил.

– Так что не волнуйся, трать свои. Он тебе компенсирует.

– В этом-то и проблема. У меня деньги в банке, а сегодня воскресенье.

– А ты не можешь воспользоваться банкоматом?

– Нет. У меня деньги в сейфе. И с чекового счета я столько снять не могу, потому что только что оплатил месячные счета.

– Так выпиши чек, а оплатишь в понедельник.

– Это не тот случай, когда люди принимают к оплате чеки.

– Ясно. – Питер помолчал. – Право, не знаю, что тебе сказать, Мэтт. У меня найдется пара сотен, но двух штук у меня сроду не водилось.

– А разве у Кенана в сейфе нет?

– Наверняка есть, и намного больше, но я не могу его открыть. Никто не даст нарику шифр от своего сейфа, даже если этот нарик – собственный брат. Разве что только сумасшедший на такое способен.

Я промолчал.

– Я не ерничаю, – сказал Питер, – просто констатирую факт. Нет никакого основания доверять мне шифр от сейфа. И должен тебе сказать, что я рад этому. Я бы сам себе его не доверил.

– Ты сейчас не пьешь и не принимаешь наркотики, Пит. Сколько ты уже держишься? Год-полтора?

– Но я по-прежнему остаюсь нариком и алкашом, старина. Знаешь разницу между ними? Алкаш украдет твой кошелек.

– А нарик?

– Он тоже украдет, а потом будет помогать тебе искать его.

Я чуть было не спросил Питера, не хочет ли он снова пойти на встречу в Челси, но что-то удержало меня. Может, вспомнил, что не являюсь его опекуном, а это не то занятие, на которое я вызвался бы добровольно.

Позвонив Элейн, я поинтересовался, как у нее с наличными.

– Приезжай, – пригласила она. – У меня дома полно бабок.

У нее было полторы тысячи пятидесятками и сотенными, и она сказала, что может снять еще в банкомате, но не более пятисот в день. Я забрал тысячу двести, чтобы не оставлять ее совсем без гроша. В сумме с деньгами, имеющимися у меня в кармане, и теми, которые я сам мог снять в банкомате, получалось то, что нужно.

Я объяснил Элейн, для чего мне нужны деньги, и ей идея очень понравилась.

– Но это не опасно? – спросила она. – Ясно, что это нелегально, но насколько?

– Хуже, чем перейти улицу в неположенном месте. Взлом компьютера – преступление, как и изъятие данных, а Конги, насколько мне известно, собираются завтра ночью сделать и то, и другое. Я планирую им в этом помочь и являюсь, таким образом, соучастником. К тому же я подстрекал их. Должен заметить, в наши дни невозможно шагу ступить, чтобы не нарушить уголовное законодательство.

– Но ты считаешь, овчинка стоит выделки?

– Думаю, да.

– Но они всего лишь дети. Ты же не хочешь втянуть их в неприятности.

– Я сам не горю желанием нажить проблем. А им это не впервой. В этот раз, они по крайней мере получат за это плату.

– И сколько ты собираешься им заплатить?

– По пятьсот каждому.

– Неплохо за одну ночь! – присвистнула Элейн.

– Да, неплохо, и если бы они сами назвали сумму, она была бы на порядок ниже, полагаю. Когда я спросил, сколько они хотят, ребята совершенно растерялись, поэтому я предложил им по пять сотен. Их это вполне устроило. Они ведь выходцы из средних слоев. У меня такое ощущение, что я вполне мог уговорить их сделать все это задаром.

– Воззвав к их лучшим внутренним качествам.

– И желанию поучаствовать в чем-то захватывающем. Но я не стал этого делать. Почему бы не позволить им заработать? Я собирался дать гораздо больше какому-нибудь сотруднику телефонной компании, если бы сумел найти, кого подкупить. Но никто так и не подтвердил, что сделать то, что мне нужно, технически возможно. Так почему не заплатить Конгам? К тому же деньги не мои, а Кенан Кури говорит, что мы можем позволить себе быть великодушными.

– А если он решит выйти из игры?

– Вряд ли.

– Если его не арестуют на таможне с карманами, набитыми порошком.

– Такой вариант не исключен, – признал я. – Но это будет означать всего-навсего, что я потерял около пары штук, а я начал с того, что взял у Кенана десять тысяч две недели назад. Да, примерно так. Две недели будет в понедельник.

– В чем дело?

– Ну, понимаешь, я не очень-то продвинулся в расследовании за это время. Такое впечатление… А, черт с ним со всем! Я делаю все, что в моих силах! Короче, я вполне могу рискнуть, даже если мне не компенсируют затрат.

– Думаю, можешь. – Элейн нахмурилась. – А как ты насчитал две тысячи долларов? Ну, скажем, полторы сотни за гостиничный номер, тысячу – Конгам. Сколько колы могут выдуть двое мальчишек?

– Я тоже пью колу. И не забудь Ти-Джея.

– А он пьет много?

– Океан. И ему тоже положено пятьсот долларов.

– За то, что познакомил тебя с Конгами. Да, я как-то об этом не подумала.

– Да, именно за то. Эти двое – прекрасное средство выудить сведения у телефонной компании. Я бы в жизни не догадался обратиться к кому-то подобному.

– Да, слышать о компьютерных хакерах доводится, но вот как на них выйти? Их телефонов нет в справочнике. Мэтт, а сколько Ти-Джею лет?

– Не знаю.

– Ты никогда у него не спрашивал?

– Никогда не получал прямого ответа. Думаю, лет пятнадцать-шестнадцать. Плюс минус год.

– И он живет на улице? Где он ночует?

– Говорит, есть где, но никогда не уточняет, где или с кем. На улице быстро обучаешься не рассказывать другим ничего лишнего о себе.

– Даже настоящее имя. Он знает, сколько получит?

– Мы этого вопроса не касались, – покачал я головой.

– Он и не догадывается, что так много, не так ли?

– Нет. Но почему бы ему их не получить?

– Да я вовсе не спорю. Просто любопытно, что он будет делать с пятью сотнями.

– Все, что пожелает. Например, сможет позвонить мне две тысячи раз.

– Это уж точно. Господи, с каким же разнообразным людом мы с тобой знакомы. Дэнни Звонарь, Кали, Мик. Ти-Джей, Конги… Мэтт? Давай никогда не покидать Нью-Йорк, хорошо?