Текст книги "Одержимость Артура (ЛП)"

Автор книги: Лоррейн Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8

Син

Водитель останавливается перед роскошным зданием на двадцать минут позже назначенного мне времени. Я чуть не вываливаюсь из машины, торопясь попасть внутрь. При моем приближении швейцар приветствует меня дружелюбной улыбкой и открывает дверь.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Хорошего вечера.

– И вам тоже.

Удивительно, но Арт не звонил и не писал, но я не чувствую облегчения. Его молчание говорит о многом. Неизвестно, какие злые мысли роятся у него в голове в эту самую секунду. С убийственными шпильками в руках я бешено мчусь мимо консьержки к лифтам, босиком.

– Простите, – окликает женщина, сидящая за стойкой.

– Да?

– Вы должны предъявить удостоверение личности и зарегистрироваться.

– Я очень спешу. Вы можете сделать исключение?

– Извините, к сожалению, это невозможно. По правилам, гости должны предъявить удостоверение личности и зарегистрироваться.

Я нехотя подхожу и протягиваю ей свои водительские права, после чего записываю свои данные в журнал посетителей.

– Мисс Бело, для вас оставлен пропуск на лифт в пентхаус. Он последний справа.

Я киваю, принимая предложенный жетон. Прижимая к груди смертоносные шпильки и сумочку, как защитный щит, я вхожу в лифт, который доставит меня к вратам ада. Мурашки пробегают по телу, когда двери открываются. Арта нигде не видно, но я знаю, что он там, ждет. Что он сделает со мной? Неизвестность вызывает во мне дрожь.

– Чего ты ждешь? Вылетай и сыграй со мной, птичка. – Его голос отдается эхом, поэтому трудно понять, откуда он доносится.

– Я потеряла счет времени.

– Отговорки, сплошные отговорки.

Медленно я выхожу в тускло освещенное фойе, оглядываясь по сторонам в поисках любого признака опасности. Внезапно меня бросает на пол. От удара мои зубы вонзаются в язык, наполняя рот кровью. Шпильки и сумочка разлетаются по блестящему мрамору.

Я пытаюсь встать, но Арт ставит ногу на середину моей спины, заставляя лежать.

– Почему туфли не на твоих гребаных ногах?

– В них трудно ходить.

– Да мне похуй! Я приказал тебе их надеть! – Он убирает ногу. – Ползи.

Арт пинает меня под зад, когда я поднимаюсь, заставляя меня снова рухнуть на пол.

– Ублюдок, – бормочу я.

– Как ты, блядь, меня назвала? – рычит он.

– Ублюдок!

Он вцепляется в мои волосы и тащит в гостиную.

– Отпусти меня! – кричу я, кусая его за лодыжку.

– Твою мать!

Арт поднимает меня на ноги и жестоко сжимает горло, пока я бью его в грудь.

– Боец до самого конца, я вижу.

– Чертовски верно, – задыхаюсь я.

Он ударяет меня о стену, сотрясая мой мозг.

– Сдавайся, – советует он, сжимая сильнее.

Мои руки слабеют, и в конце концов падают по бокам из-за недостатка кислорода. Чернота танцует на краю моего зрения.

– Правильно, птичка. Сдавайся. Ты никогда не сможешь победить меня, но когда ты пытаешься, это очень забавно.

Воздух наполняет мои изголодавшиеся легкие, когда он освобождает мое горло.

– Я хочу тебя голой, сейчас же.

Арт расстегивает ремень, когда я не повинуюсь.

– Хочешь попробовать?

Я не готова узнать, действительно ли он отшлепает меня, поэтому вместо того, чтобы бросить ему вызов, как того требуют мои инстинкты, снимаю платье. Я дрожу под его пристальным взглядом. Эрекция Арта видна сквозь брюки. Затем я расстегиваю лифчик и спускаю бретельки вниз по рукам, чтобы они упали на пол. Он протягивает руку и скользит по моей коже легкими прикосновениями, прежде чем опуститься на колени.

– Я сниму это. – Он срывает с меня стринги. – Черт, да они промокли. Тебя возбуждает борьба со мной?

Да, но я отказываюсь признать его правоту.

– Нет.

Арт сильно шлепает меня по заднице.

– Не ври мне.

Встав, он подносит ткань к носу и глубоко вдыхает.

– Я скучал по этому запаху, – стонет он. – Ты побрилась для меня? – Он скользит пальцами по моему голому лобку.

– Нет, сделала это для Адриана, – усмехаюсь я.

Еще одна ложь, но мне нужна хотя бы одна маленькая победа в нашей игре в кошки-мышки. Тело Арта начинает слегка дрожать, а черты его лица превращаются в гранит. В глубине его ярко-зеленых глаз затаилась ярость. Он поглаживает тыльной стороной ладони мое лицо.

– Люди исчезают каждый день без следа, и их больше никогда не находят, птичка.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику от зловещей угрозы.

– Несчастные случаи тоже случаются каждый день. Будет очень жаль, если что-то случится с этим милым личиком. Кому ты тогда будешь интересна?

– Ты меня не запугаешь, – говорю я с ложной бравадой.

– Если бы это было правдой, ты бы не дрожала. – Ухмыляется он.

Опасная аура, которая окружала Арта в старших классах, увеличилась в десять раз. Он не тот человек, которому стоит перечить.

– Надень обувь. Я скоро вернусь.

Я с презрением смотрю на эти чудовища, пока иду к тому месту, где они лежат на полу. Подхватываю туфли, всерьез подумывая о том, чтобы выбросить их в чертово окно, пока не вспоминаю о ремне. Это не может быть так больно. В конце концов, я решаю надеть их на ноги. Несмотря на все мои усилия оставаться совершенно неподвижной, мои ноги шатаются.

Арт возвращается с зажженной сигарой в одной руке и бокалом, наполненным ликером янтарного цвета, в другой. Его взгляд блуждает по моему телу, пока он делает длинную затяжку сигарой, затем медленно выпускает дым из ноздрей и рта.

Он садится на диван.

– Иди сюда.

Мне требуется много сил и равновесия, чтобы не упасть на задницу, когда я медленно, спотыкаясь, подхожу к нему. Я останавливаюсь прямо перед Артом.

– В некоторых случаях тебе придется носить каблуки, когда ты будешь со мной, так что пришло время потренироваться. Ходи туда-сюда по прямой линии.

– А если я сломаю лодыжку?

– Практика будет продолжаться, пока я не скажу иначе, так что лучше надейся, что не сломаешь. Приступай. – Он потягивает темную жидкость.

Черт, зря я не выбросила эти ублюдочные туфли в чертово окно. Я поворачиваюсь, и спотыкаясь, прохожу через всю гостиную. Черт, это самое напряженное упражнение, которое я когда-либо выполняла. Моя левая лодыжка подводит, и я тяжело падаю на пол.

– То, как тряслась твоя задница при падении, просто охуенно, детка.

– Пошел ты, – огрызаюсь я, поднимаясь на ноги.

Мои глаза встречаются с глазами Арта, когда я начинаю снова идти. Он ставит стакан на пол, затем достает свой член из штанов и неторопливо проводит рукой по нему вверх и вниз. Мой рот наполняется слюной от этого эротического зрелища. Я вспоминаю ощущение его мужского достоинства, восхитительно заполняющего и растягивающего меня. Я меняю направление и делаю всего несколько шагов, прежде чем меня хватают сзади, одной рукой сжимая мою грудь, а другой – мою киску. Я стону, прикусив нижнюю губу.

– Знаешь, что идеально сочетается с сигарой и виски? – Он целует мое ухо.

Я качаю головой.

– Киска.

Он грубо бросает меня на пол.

– Ложись на спину и раздвинь ноги.

Я переворачиваюсь, открывая себя для него. Мое лоно сжимается в предвкушении, пока Арт раздевается, затем опускается на колени и зарывается лицом между моих бедер. Он пожирает мою киску. Нет другого слова, чтобы описать это. Мои бедра извиваются напротив его рта, когда он сосет и проводит языком по клитору. Я теряю себя в торнадо, нарастающем внутри меня, пока, наконец, не достигаю кульминации, вскрикивая от удовольствия. Арт ползет вверх по моему телу, захватывая мои губы в поцелуй. Нет, не поцелуй – клеймение. Наши языки борются за превосходство, мы прижимаемся друг к другу. Он поднимает мои ноги себе на плечи и вводит свой член в меня, растягивая до предела.

– О боже, – шепчу я, когда он стонет.

Он начинает неистово трахать меня, не давая моему телу времени привыкнуть к его вторжению.

Это рай и ад.

– Такая теплая и влажная, – рычит он.

Арт без устали долбит мое тугое отверстие, проникая глубже с каждым толчком вперед. Наши стоны вместе со звуком ударов плоти о плоть создают чувственную музыку. Я теряю рассудок от этой страсти, и мне наплевать. Он трахает меня со свирепостью, которая должна меня до смерти напугать, но этого не происходит. Вместо этого я впиваюсь ногтями в его задницу, подстегивая его.

– Ты не можешь кончить в меня. Я не принимаю противозачаточные.

– К черту, я не буду выходить.

– Я серьезно.

– Я не трахал тебя восемь лет. Я ни за что на свете не вытащу его.

Когда он двигает бедрами быстрее, еще один оргазм проносится через меня, заставляя мою плоть судорожно сжиматься. Это прекрасное мучение.

– Син, – кричит Арт, достигнув кульминации. – Блядь, как же ты довела меня до такого.

– Ты мог бы просто оставить меня в покое.

– Если бы только у меня хватило силы воли, но ты так сильно меня держишь. Может, если бы ты сказала правду, я бы смог жить дальше.

– Ты не веришь в правду.

Он встает, с силой поднимает меня на ноги. Тащит меня через всю гостиную к винтовой лестнице.

– Я еще не закончил с тобой.

Я несколько раз спотыкаюсь, пока Арт тянет меня вверх по лестнице.

– Притормози!

Он затаскивает меня в скудно обставленную, но огромную спальню с окнами от пола до потолка, выходящими на пляж. Подводит к деревянной доске, с прикрепленными к ней ремнями.

– Что ты делаешь? – Я изо всех сил пытаюсь вырваться.

– Не бойся, птичка.

Большой сильный ублюдок пристегивает оба моих запястья ремнями за пару минут.

Сейчас он будет меня пытать.

Я стою лицом к стене, поэтому понятия не имею, что будет дальше.

Арт встает на колени и стаскивает шпильки с моих ног. Без дополнительной высоты только кончики пальцев касаются пола. Он ошеломляет меня, раздвигая мои ягодицы и облизывая найденную там сморщенную дырочку.

– Я помню, как исследовал это место своими пальцами в старших классах. – Он целует девственную область. – У тебя когда-нибудь был анальный секс?

– Нет и не хочу.

– Очень жаль. – Он встает.

– Что это значит?

– Сейчас узнаешь. – Он уходит.

– Куда ты идешь?

Арт возвращается и удивляет меня, когда втирает прохладный гель между ягодиц.

– Что это?

– Смазка.

– Пожалуйста, не надо! – кричу я.

– Не напрягайся. Тебе будет легче.

– Нет!

Он размещает свой член у моего входа и начинает медленно проникать в меня.

– Я умоляю тебя не делать этого!

– Успокойся и сделай глубокий вдох. – Он проникает дальше, болезненно растягивая меня.

– Пожалуйста, – плачу я.

– Ш-ш-ш, все хорошо. – Он скользит рукой по моему дрожащему животу и останавливается, чтобы погладить и ущипнуть мой клитор.

Арт прижимает мое лицо к стене, целует шею, когда полностью входит в меня. Мой рот открывается в беззвучном крике. Наслаждение и боль восхитительны. Он стонет, делая паузу на мгновение, прежде чем начать трахать мою задницу глубокими длинными ударами. Я закрываю глаза, теряя себя в вихре, набирающем обороты внутри моего тела.

– Видишь? Все не так уж плохо, – бормочет он.

Я наклоняю голову и захватываю губы Арта в страстном поцелуе, заставляя его контроль над собой ослабнуть. Он начинает трахать меня как одержимый – дико и яростно. Мои пальцы ног отрываются от пола при каждом диком толчке. Наши стоны экстаза и тяжелое дыхание эхом разносятся по спальне. Запах секса пронизывает воздух вокруг нас. Оргазм овладевает моим телом с такой силой, что я почти теряю сознание. Это чувство не поддается описанию. Арт делает последний толчок, наполняя меня своей спермой. Я прижимаюсь к нему, когда он освобождает меня от кожаных ремней. Он поднимает меня на руки и несет в ванную комнату.

Арт ставит меня на нетвердые ноги, прежде чем включить свет. Черт, она размером вполовину моей квартиры. Он берет меня за руку и ведет к душевой кабинке, которая занимает целую стену. Раздвинув стеклянную дверь, поворачивает вентиль, затем ждет, пока вода нагреется. К потолку в центре кабинки прикреплена большая квадратная конструкция из нержавеющей стали, подвешенная на коротких балках.

– Как это называется?

– Тропический душ.

– Я никогда о таком не слышала.

– Тогда приготовься к умопомрачительным ощущениям.

Он тянет меня за собой внутрь, и горячая вода каскадом льется на меня, успокаивая мои больные конечности.

– Какие потрясающие ощущения.

– Это будет лучший душ в твоей жизни. – Арт двигается позади меня, скользит куском мыла по моей груди, затем вниз по животу.

– Думаю, я справлюсь с мытьем сама. Большое спасибо.

– Но я сделаю это гораздо лучше, – бормочет он, щипая мой левый сосок.

Я откидываю голову назад к его груди и стону от восторга, когда он быстро проводит мылом по моему клитору.

– Арт! – кричу я, впиваясь острыми ногтями в его предплечье, когда оргазм разрывает меня, оставляя слабость.

Я прижимаюсь к нему, истощенная и насытившаяся.

– Я же говорил тебе, что сделаю это намного лучше.

Двадцать минут спустя мы лежим вместе на двуспальной кровати, а моя голова лежит на его груди.

– Когда ты открыл свой некоммерческий проект?

– Год назад.

– Это потрясающий способ почтить память Коула.

– Моя долгосрочная цель – открыть несколько точек. Каждый ребенок должен научиться плавать. Мейсон ходит в бассейн с тех пор, как научился ползать. Он еще не научился хорошо плавать, но он к этому идет.

– Он твой сын?

– Нет, мой брат. Я его законный опекун.

– Где твоя мама?

– Я не знаю, и мне плевать. Мейсону лучше без нее. Она стала миллионершей после смерти моего отца и уехала.

– А что насчет его отца?

– Она не стала называть имя этого ублюдка. Скорее всего, какой-то женатый богатый кусок дерьма, который вышвырнул ее на обочину, как только узнал, что она беременна.

– Мне жаль твоего отца.

Арт пожимает плечами.

– После инсульта он уже не был прежним. Смерть стала для него избавлением.

– Это жестоко.

Он усмехается.

– Подожди, пока я достану свою маленькую скрипку.

– Можно не всегда быть засранцем.

– Но я так хорош в этом. – Он делает паузу на минуту. – Я не перестаю удивляться, почему ты не связалась со мной и не сообщила, что ждешь ребенка. Ты не могла знать, что Тревор – отец.

– Ты прав, я не знала. Подумала, что лучше не связываться с тобой, пока не буду на сто процентов уверена, что ты отец.

– Уверен, ты обрадовалась, когда поняла, что я не отец, представляя, что будешь жить долго и счастливо с Тревором. Просто чтобы ты знала, я никогда не отрекусь от своей плоти и крови, независимо от того, насколько сильно ненавижу мать.

Он цепляется за мою руку, когда я перекидываю ноги через край кровати.

– Куда это ты собралась?

– Я хочу, чтобы ты отвез меня домой, сейчас же. – Хватит с меня его дерьма этой ночью.

Он дергает меня назад.

– Я управляю этим гребаным шоу, а не ты. Ты остаешься на ночь, так что ложись и устраивайся поудобнее.

Интересно, как бы все изменилось, если бы Себастьян был сыном Арта.

Глава 9

Арт

Я чувствую отвращение к себе, глядя на нежное лицо Син, когда она спит. Густые брови над слегка раскосыми глазами, маленький вздернутый носик и мягкие розовые губы – гребаное совершенство. Она заманила меня в свою паутину после всего лишь одной ночи траха, и моя тупая задница легко попалась. Черт, эта гребаная самка всегда будет сводить меня с ума. По уму следовало бы выкинуть ее из машины, когда до меня дошло, кто она такая, но я чертовски слаб, когда дело касается Син, и всегда буду таким.

Мои эмоции похожи на бурлящий вулкан, нестабильный и склонный к неожиданному извержению. Я хочу ее, но при этом чертовски ненавижу. Мои руки дрожат, когда я думаю о том, как причинить ей боль. К черту прощение и забвение.

Любой, кто перейдет мне дорогу, навсегда останется в моем списке дерьма, и она там – номер один. Я хочу, чтобы она испытала ту же боль, что причинила мне.

Син стала моим спасением, помогала мне, когда никто другой не мог помочь. Боже, она сделала меня таким чертовски счастливым. Я бы отдал ей любую чертову вещь. Те последние слова, которые она сказала мне восемь лет назад, до сих пор преследуют меня. «Ты должен был умереть в тот день, когда перерезал себе вены». Я был готов посвятить ей свою жизнь, но та ночь все изменила.

Из-за Син теперь я каждый год посещаю могилу Коула в день его рождения.

Что делает ее такой невероятно особенной? В ней нет абсолютно ничего уникального. Я трахал множество великолепных женщин, от супермоделей до актрис.

Я стягиваю плед с ее тела, открывая сексуальный изгиб спины. Мой член встает дыбом. Как, блядь, спина может заставить меня возбудиться? Я тяну плед еще ниже, обнажая ее наготу. Она бормочет, но продолжает спать, когда я сжимаю ее восхитительную круглую попку – это как прикосновение к хлопку. Я накрываю ее своим большим телом, мгновенно пробуждая ее.

– Прекрати! Что ты делаешь?

– Я готов снова овладеть тобой, – говорю я, входя в ее гостеприимное тепло.

Она извивается подо мной, пытаясь освободиться.

– Мне слишком больно.

Я кладу предплечье на ее шею, вдавливая ее лицо в матрас.

– Мне плевать. Тебе понадобится трость, чтобы ходить, когда я закончу с тобой.

Может она и Син, но клянусь, я в ебаном раю. Ее горячее и влажное лоно жадно поглощает мой член. Я трахаю ее безжалостно, без угрызений совести, терзая уже воспаленную плоть – каждый удар более жестокий и мощный, чем предыдущий. Ее пальцы впиваются в постельное белье, Син нечленораздельно мычит.

– Если ты трахнешься с другим мужчиной, я буду пытать его, прежде чем растворить его останки в кислоте. И ты не избежишь моей ярости, о нет. Я убью и тебя.

Я взорвался, когда ее сладкая киска обхватила мой член. Черт, эта гребаная самка всегда будет сводить меня с ума.

На улице еще темно, когда я просыпаюсь в постели один. Не потрудившись одеться, спускаюсь в поисках Син. Если она убежала, я пойду за ней. Я не позволю ей отказаться от нашей договоренности. Поворачиваю в сторону кухни, когда слышу шум, доносящийся оттуда. Я смотрю, как она роется в шкафах, выглядя в моей рубашке как воплощение секса.

– Что ты делаешь?

Она вскрикивает, крутится на месте, прижимая руку к груди.

– Ты напугал меня.

Ее взгляд пробегает по моему обнаженному телу.

Я ухмыляюсь.

– Нравится то, что ты видишь?

– Как мне может не нравится? У тебя потрясающее тело.

Глаза Син расширяются, когда я надвигаюсь на нее. Я кладу обе руки на стойку, загоняя ее в клетку.

– Я проголодалась. Здесь нет никакой еды.

– Это место для траха, а не для еды.

– Ты здесь не живешь?

– У меня есть особняк. Ни одна женщина никогда там не бывала.

– Скольких женщин ты трахнул на этой кровати?

– Я не считаю. Черт, я не помню, когда в последний раз меняли постельное белье. Думала, ты особенная?

Я хватаю ее за запястье, когда она пытается дать мне пощечину.

– Подумай хорошенько, когда в следующий раз поднимешь на меня руку, потому что я ударю в ответ. – Я сгибаю ее запястье внутрь.

– Ты его сломаешь! – кричит она.

Я отбрасываю ее руку.

– Помни, что я сказал.

– Я единственная, кто обязан хранить верность на время нашего соглашения?

– Чертовски верно.

– Значит, ты можешь засунуть свой язык и член в кого угодно?

– Я помню, как ты трахалась со мной, находясь в отношениях с Тревором. Не очень приятно сейчас, когда бумеранг возвращается, а?

Я разрываю рубашку, которая на ней, рассыпая пуговицы по полу кухни.

– Я голоден, но не для еды.

Сажаю ее голой задницей на стойку и перемещаюсь между ее пышными бедрами. Сведя ее груди вместе, я посасываю ее чудесные соски, двигаясь слева направо, затем обратно, доводя их до твердых пиков. Син откидывает голову назад и стонет от блаженства, запустив пальцы в мои волосы, подталкивая меня ближе к ее роскошным вершинам. Я опускаюсь на колени, целуя ее по пути. Раздвигаю половые губы, чтобы рассмотреть рай между ее ног, который пробуждает во мне психованного ублюдка.

– В твоей киске, наверное, кокаин.

Этот гребаный перевернутый треугольник полностью уничтожает меня. Прошло менее сорока восьми часов, а она снова держит меня в своих чарах. Син – единственный человек на этой планете, который может довести меня до состояния безумия, и я страшно ненавижу ее за это. Я скольжу языком по клитору, вырисовывая невидимую букву «А» на киске, помечая ее своей. Схватив Син за бедра, раздвигая их шире, а затем приникаю к ее набухшему узлу и быстро сосу. Она кончает в считанные минуты, умоляя меня остановиться, пытаясь вывернуться, но я продолжаю атаку, пока очередной оргазм не накрывает ее.

Мои чувства переполнены ею. Она везде, блядь, повсюду. Прошлой ночью я так и не смог заснуть из-за нее. Я вылизываю дрожащее тело Син, и, черт возьми, вид ее розовой блестящей киски, покрасневшей кожи и тяжелого взгляда вызывает у меня желание запереть ее навсегда от любопытных глаз других мужчин.

Я сжимаю свой налившийся член, останавливаясь у ее центра, но вместо того, чтобы протолкнуть его внутрь, провожу кончиком по ее щели, чтобы поиграть с собравшейся там влагой, а затем качаюсь вперед, дрожа, как маленькая сучка. Вот насколько сильное воздействие она оказывает на меня. Ее дырочка поддается, принимая мое вторжение, и я теряю себя в ее невероятной киске, без устали вбиваясь в тело Син.

– Тебе нравится трахать мои мысли, сводить меня с ума. – Это обвинение.

– Думаешь, только ты страдаешь? Я наполовину умерла после тебя, – признается она.

Зацепившись руками за ее колени, я поднимаю ее с барной стойки и прижимаю спиной к холодильнику. Кручу бедрами, проникая в ее тугие ножны, пока наши языки переплетаются, создавая чувственный ритм. Киска Син сжимается на моем члене, когда она достигает кульминации. Я глотаю ее крик удовольствия, наполняя до краев своей густой спермой. Обессиленный, я опускаюсь на пол.

– Так-так-так, хватит ли места еще для двоих?

Я оглядываюсь через плечо и вижу Джоша, стоящего с девушкой. Я дал ему разрешение приводить сюда своих блядей, если возникнет необходимость, но сейчас не самое подходящее время.

– Прикройся и держись позади меня, – шепчу я, когда мы поднимаемся на ноги.

– Извини, сегодня тебе придется пойти в другое место.

– Да ладно, здесь полно…

– Убирайся на хрен отсюда!

– Раньше тебя это не волновало. Теперь мне даже любопытно познакомиться с твоей подружкой. – Он идет вперед.

– Не подходи ближе, – требую я. Не хочу, чтобы Джош находился рядом с Син.

– Пойдем в другое место, – говорит девушка, ерзая.

– Обязательно, милая, после того, как я увижу, кто прячется за моим дорогим кузеном.

– Клянусь, если ты сейчас же не уйдешь, я надеру тебе задницу.

Син делает шаг в сторону.

– Привет, Джош.

Его взгляд перескакивает на нее, потом снова на меня.

– Иди наверх, мать твою! – кричу я, грубо толкая ее.

– Урод! – кричит она, выбегая из кухни.

– Какого хрена она здесь делает?

– Тебя это не касается.

– Я подожду снаружи. – Девушка поспешно удаляется.

– Ты все еще одержим ею, – раздраженно бросает Джош.

– Думаю, справедливо будет сказать, что я уже прошел этот этап.

– Лучше не будить лихо.

– Не могу, – вздыхаю я.

Он подходит ко мне, пока мы не становимся нос к носу.

– Не говори потом, что я тебя не предупреждал.