Текст книги "Романтическое приключение"

Автор книги: Лорна Теддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Позвольте напомнить вам, – сказал Дерек, и его голос стал резким, будто он докладывал генералу, – правила те же, что и дома. Вы не должны ни с кем разговаривать. Никаких форм общения. Даже визуальной.

У нее было озабоченное выражение лица. Нахмурившись, она отвернулась к окну.

Они свернули с шоссе на боковую улочку. Мэллори по-прежнему не смотрела на него.

– Если считаете, что не в состоянии выполнить эти условия, скажите сразу, и я отвезу вас на военную базу.

Она не повернула головы, но скосила глаза в его сторону.

– Я сделаю все, как вы просите, капитан.

– Будем надеяться.

– Не возражаете, если я составлю список?

– Правил?

– Покупок.

Пожав плечами, Дерек поймал себя на том, что любуется ее длинными ногами, и перевел взгляд на дорогу.

– Я думал, вам немного надо.

Мэллори вздернула подбородок, намереваясь выказать равнодушие.

– Не хотелось бы забыть что-нибудь, а потом возвращаться в магазин неоднократно, не правда ли? – Вдруг она стала заботливой. Что это с ней?

* * *

В одной руке Мэллори зажала список, а другой держала Кейти. Она никогда не видела магазин столь безлюдным.

Обычно, когда они делали покупки в субботу утром, пройти нельзя было, не столкнувшись с кем-нибудь. Большинство соседей отоваривались здесь и не только пополняли запасы продуктов, но и заходили пообщаться. Даже забежав после работы за шоколадным молоком или сыром, можно было перекинуться парой слов с кем-нибудь из соседей.

Сегодня, держа в руке записку, которая начиналась словами: «Пожалуйста, позвоните моей маме и скажите, что у меня все в порядке», она в магазине не увидела ни души.

Капитан огляделся вокруг, взял тележку и покатил к Мэллори.

– Что первое в нашем списке? – спросил он небрежным тоном.

– В нашем?

– Да, мне тоже кое-что надо купить.

Мэллори показала на тележку:

– Свои покупки кладите отдельно. – Она вздернула подбородок. – И не думайте, что я буду оплачивать… – она заметила щетину у него на щеках, и ей захотелось провести рукой по его лицу, – крем для бритья.

Будто прочитав ее мысли, он оглаживал подбородок.

– Будьте уверены, я буду класть свои в голове тележки, а вы в хвосте. Так вас устраивает?

– Повторяю, платить за ваши покупки я не стану.

– И не мечтаю об этом. Итак, что первое в нашем списке?

– Моем, – поправила она.

– О'кей. Так что же у вас первое? – Он потянулся за листком, но она отдернула руку. – Шоколадное молоко?

Мэллори согласно кивнула. Ни одно слово в ее записке не имело отношения к молоку, яблочному соку или даже крему для бритья. Второпях нацарапанные строчки умоляли того, кто их прочтет, позвонить миссис Джойс Чонси в Мемфис, штат Теннесси, и сказать, что ее дочь и внучка живы и здоровы, попросить ее не беспокоиться, так как все остальное Мэллори объяснит позднее. Каким-то образом нужно сунуть записку кассиру, когда будет расплачиваться. О Боже, вся надежда на то, что ее конвоир ничего не заметит.

Мэллори медленно продвигалась вперед, клала что-то в тележку, рассчитывая улучить момент, когда капитан упустит ее из виду. А он, держа Кейти на руках, шагал рядом. Он не сводил с Мэллори глаз, когда она брала с полки молоко или яйца. Пальцы ее задрожали. Он так и будет за ней следить?

– Мне казалось, вы тоже что-то хотели купить? – спросила она дрогнувшим голосом. Он не снял с полок ни одной вещицы. Слишком занят наблюдением за ней. Хоть бы он отвлекся…

– Полагаю, мне нужна другая зубная щетка, не детская. – Дерек взглянул на Кейти и засмеялся. Выбрал подходящую и кинул в тележку, туда же последовал тюбик зубной пасты, не той, какой чистила зубы она. Потом он остановился, чтобы взять дезодорант, крем для бритья и упаковку безопасных бритв.

Холодок беспокойства пробежал у нее по спине. Она хмурилась, глядя, как растет кучка туалетных принадлежностей в передней части тележки. Все это неправильно. Эти слишком личные вещи не относились к ее части тележки, а этот мужчина не имеет отношения к ее жизни. Ей совсем не обязательно знать, какой бритвой он пользуется или как пахнет его дезодорант. Но раз он покупает все это, то, стало быть, собирается оставаться в ее доме достаточно долго, чтобы пользоваться этим. Мэллори передернула плечами. В ее жизни нет места для мужчины. Только для ее дочери.

– Вот то, что я искал, – произнес Дерек, свернув в отсек, куда она сроду не заходила. Помимо продуктов в этом магазине имелся выбор нижнего белья. Мэллори приостановилась.

– Не задерживайтесь, – проговорил он, развернувшись к ней спиной. – Катите тележку дальше.

– О-о! – Она почувствовала, что краснеет, но не смогла отвести взгляд, пока он брал с полки две упаковки плавок, по три штуки в каждой. Всего шесть. Одни взамен тех, что сжевала Митци. А остальные пять? Еще на пять дней, которые он, кажется, собирается проводить в ее доме? И ночи на полу возле ее спальни?

– А это обязательно покупать здесь? – прошипела она. Две упаковки трусов полетели в тележку, опрокинув дезодорант. Она хотела напомнить ему, что люди здесь ее знают. Но тут же ей пришла в голову другая мысль: если он поймет то, что ее беспокоит, то отвезет их с Кейти домой, и записку кассиру передать не придется.

– Извините, но мне не слишком удобно в моем летном костюме без плавок.

– Ой! – Мэллори закрыла ладонями лицо. Сквозь щелки между пальцами она видела, как он, довольный, усмехается. Она еще больше покраснела, ее взгляд упал на его костюм ниже пояса. Она только сейчас осознала, что капитан говорит чистую правду, – он был без нижнего белья. Облизнув враз пересохшие губы, Мэллори глубоко вздохнула и осторожно обмахнулась.

– Мамочка, что такое плавки? – пропищала Кейти.

– Это… это… – Она тяжело вздохнула. – Это трусы.

– О! – У Кейти загорелись глаза. – У меня на плавках птичка, – шепнула она капитану. – И у мамы тоже.

«Я готова провалиться сквозь землю», – в отчаянии подумала Мэллори.

– У мамы, как у дочки? – Он озорно глянул на Мэллори. – Мило, мило.

Мэллори стиснула кулаки. И провалиться некуда, и спрятаться негде.

Его взгляд скользнул по ее безрукавке, шортам и голым ногам. По искоркам в его глазах она поняла, что он мысленно ее раздевает. Если он подтрунивал над ней, чтобы разрядить обстановку, то вышло все наоборот. Она ощутила бурный прилив гнева и страстей.

– Это я вогнал вас в краску?

– Не льстите себе, капитан. Если вы все приобрели, тогда поспешим отсюда. – Мэллори так надеялась выбраться из дома, а сейчас единственное, чего хотела, так это, незаметно передав кассиру записку, скорее вернуться домой. По крайней мере там она может запереться у себя в спальне и спокойно разобраться во всем.

– Хм-м, мне надо постирать, когда вернемся. – Дерек пробежал рукой по стопкам спортивных шорт и футболок и, выбрав по две упаковки из каждой, бросил их в тележку. – Не могу же я просить вас выстирать мой летный костюм. Ваша собачонка на него не покусится?

– Очень смешно. Ха-ха! – Мэллори подвинула тележку. – Теперь на выход?

– М-м… нет.

– Нет?

– Нет. Я подумал, что могу приготовить вам ужин. – Он направился к мясному отделу и морским продуктам.

– Постойте. – Она схватила его за руку, когда он пересадил Кейти на другое плечо. Мэллори сдержала усмешку. Наверное, Кейти его утомила. – Я не хочу, чтобы вы готовили нам ужин.

– Почему нет?

– Потому что меня не интересуют ваши кулинарные способности.

Он помедлил, ожидая продолжения.

– То есть, я думаю, это не лучшая идея, если вы имеете в виду романтический ужин. – Что-то ее не туда повело, кажется.

Самодовольная улыбка заиграла у него на губах.

– Разве я упомянул о романтике? Я сказал – ужин. Еда. Пища.

– Я…

– Послушайте, вам надо есть, так? Вы сами говорили, что я должен вносить свою долю. Вот я и пытаюсь осуществить задуманное. Это моя доля, вам не придется оплачивать даже стоимость продуктов.

Мэллори закусила губу. О Боже, она чувствовала себя последней дурой. Ужин – это просто еда, и ничего больше. Размечталась об интимном ужине. Но ведь так и было. С тех пор как она последний раз обедала с мужчиной, прошло много времени. Возможно, поэтому она разочаровалась, когда капитан Тейт упомянул об ужине как о его вкладе в работу по дому.

– Тогда ладно.

– Хорошо. Я возьму креветки, свежие помидоры, хлеб, салат, грибы…

– Ого! Это не ужин, а недельный запас продуктов.

Он засмеялся, откидывая белокурые волосы привычным жестом руки.

– Но я имел в виду не только сегодняшний ужин, Мэллори, это самое малое, что я могу для вас сделать. – В тот момент, когда он произносил ее имя, его улыбка пропала. Он кашлянул. – Эта ситуация… Ну, она может продлиться несколько дней. Нам стоит заключить перемирие…

– Эй, Мэллори Гарретт!

«Спасена!» – подумала Мэллори, оборачиваясь. Она бы узнала голос миссис Каватини где угодно. Над ее соседкой – высокой, чуть сутулившейся женщиной – их общие знакомые подшучивали, говоря, что свои пятьдесят девять она отмечает вот уже двадцать лет. Мэллори думала, что будь старушка ее бабушкой, не пришлось бы той все воскресенья проводить у окна, ожидая родственников, которые так и не приезжали. Мэллори часто поглядывала на соседний дом и спешила навестить соседку, если в ее гостиной не горел свет.

Мэллори широко улыбнулась, заметив ошеломленное выражение лица капитана, и помахала старушке в ответ, когда та направилась к ним из отдела моющих средств.

– Не произносите ни слова, – тихо предупредил капитан.

Мэллори презрительно взглянула на него через плечо:

– Это миссис Каватини, моя соседка. Вы хотите сказать, что я ее не знаю?

– Да, хочу, – сквозь зубы процедил он.

– Я не могу… – прошептала она в ответ. – Она не поймет меня.

– Хотите, чтобы я отвез вас в отель?

Улыбаясь миссис Каватини, Мэллори говорила, почти не разжимая губ:

– Она поймет, что что-то не так, и позвонит в полицию.

– Хорошо, хорошо. Но ни слово о запуске.

– А как я объясню ваше присутствие?

– Скажете, что я ваш брат.

– Я еще и лгать должна?

– А вы в отель хотите?

– Во всяком случае, она знает, что я единственный ребенок. – Мэллори вновь помахала женщине рукой, украдкой разглядывая карман на ее розовой, связанной крючком кофточке как идеальное место, куда можно сунуть записку.

– Вы осмелитесь сказать ей, кто я на самом деле?

– С чего это? Она сама может прочитать ваше имя на нагрудном кармане.

Капитан взглянул на свой костюм. Мэллори усмехнулась. Так! Он слишком взволнован, потерял контроль над собой. Теперь он знает, каково это – не владеть собой.

– Тогда я сделаю так, чтобы ваша соседка не смогла этого разглядеть, – заключил Дерек и обхватил ее за талию. Кейти сидела у него на другой руке.

Мэллори слабо охнула. Ее спина тесно прижата к его груди. К тому летному костюму, который сидел как влитой и под которым ничего не было.

Она ощущала жар его тела.

– Боже, Мэллори! – Миссис Каватини оперлась на тележку, чтобы выровнять дыхание. – Не ожидала увидеть тебя здесь в середине дня. Почему ты не на работе, детка?

– Исполняю обязанности присяжного заседателя, – объявила Мэллори бодро. Рука капитана сильнее обхватила ее. Быть может, он не оценит ее чувство юмора, но именно так сам объяснял ее боссу отсутствие Мэллори Гарретт на работе. Почему же не предложить эту версию соседке? Она толкнула Дерека в бок.

Миссис Каватини кивнула, видимо, ожидая, что ее представят. Мэллори молчала. Пусть капитан сам выкручивается.

– Вы, должно быть, миссис Каватини? – из-за уха Мэллори раздался мягкий голос Дерека. – Мэллори много мне о вас рассказывала.

Польщенная женщина склонила голову к плечу.

– Должно быть, она мне тоже про вас рассказывала, сынок. – Она пыталась уловить подтверждение во взгляде Мэллори, но безуспешно. Тогда заглянула в их тележку. Две упаковки мужского белья лежали рядом с кремом для бритья и лезвиями. Глаза ее расширились. – Но Мэллори не говорила, что вы живете вместе.

– О нет, – начала было Мэллори. Временами миссис Каватини любила поговорить, особенно с теми, кто готов был слушать. Меньше всего Мэллори нужны были слухи о романе, которого не существует. – Нет, это совсем не так.

– Но разве он не твой?..

– …Двоюродный брат, – перебила ее Мэллори.

– Бойфренд, – сразу произнес капитан.

Мэллори сглотнула:

– Он мой двоюродный брат, Бобби Дин Чонси. Из Мемфиса.

Миссис Каватини нахмурилась:

– А он сказал – бойфренд.

Капитан прислонился виском к голове Мэллори.

– Двоюродные брат с сестрой, которые целуются. Знаете, какие мы, южане, – сказал он, намеренно растягивая слова.

Миссис Каватини пожала плечами.

– Ну, если вы это так называете… – Она потянулась и ущипнула Кейти за нос. – Ну а как ты сегодня поживаешь, ангелочек?

Девочка засмеялась.

– Мы едем в о-тель, – объявила она.

– Да? – выдохнула миссис Каватини.

– Так говорит Де-век. Он говорит, что хочет отвезти мамочку в о-тель.

Мэллори попыталась успокоить ее:

– Кейти…

– Де-век говорит, что нам нельзя разговаривать с вами.

Мэллори фальшиво засмеялась:

– Дети иногда такую ерунду говорят, не так ли?

– Знаете что, мисс Кабини? – Кейти заговорщицки склонилась к ней. – Де-век не носит плавки…

Миссис Каватини нахмурилась и поправила слуховой аппарат.

– Не носит что?

– Не обращайте внимания, – пролепетала Мэллори. – У этих малышей не разберешь ни слова. И позвольте поправить ваш карман. – Трясущейся рукой она неловко сунула записку в карман кофточки соседки и разгладила его. – Я думала, у вас петля спущена, миссис Каватини. Придете домой, посмотрите. А сейчас нам нужно торопиться.

– Да, – согласился капитан. – Пока не растаяли…

Как только миссис Каватини помахала им на прощание и заковыляла прочь, Мэллори сняла руку капитана со своей талии.

– Можете больше не обнимать меня, – прорычала она.

Он не трогался с места. Его дыхание, жаркое и учащенное, щекотало ей шею.

– Когда я подтвердил, что давно пора, пока не растаяли, я не имел в виду мороженое.

Глава 5

– Ну, давай, Кейти, – слезно умоляла Мэллори. – Солнышко, ты должна съесть хоть что-нибудь.

Дерек облокотился о стойку и улыбался про себя. Всего лишь начало первого, а терпение Мэллори уже на исходе. У него было такое чувство, что она взвинчена не из-за Кейти, потому что винит его во всем. Именно он лишил ее присутствия духа в магазине. Чего она не поняла – и он не собирается ей это разъяснять, – так это насколько его взволновала их тесная близость у стеллажей в магазине.

– Кейти, ну пожалуйста.

Мэллори предлагала девочке и яблочное пюре, и бананы, рыбные палочки, хот-доги, сыр, еще что-то. Ребенку ничего не нравилось. Кейти морщила носик на любое предложение – совсем как ее мать.

– Давай, дорогая. Тебе надо поесть. – Мэллори опустилась на колени перед дочкой. – Ну, хоть два кусочка.

– Не хочу есть, – отрезала Кейти.

– Вы всегда позволяете ей настоять на своем? – В тот же миг Дерек пожалел, что задал нетактичный вопрос.

Мэллори вскочила и уставилась ему прямо в глаза.

– Только странные мужчины могут следить за каждым твоим движением. А я слишком устала, чтобы быть дисциплинированной. Да, я забыла, вы ничего не знаете о маленьких детях, но, очевидно, знаете об аппетите моей дочери больше меня. – Она презрительно захихикала.

– Просто я хотел сказать, если бы у вас было хоть немного воображения…

– У меня не осталось воображения.

– А блинная мука у вас осталась?

Сердитое выражение на ее лице сменилось замешательством.

– Думаю, да. А что?

– Здорово. Тогда мы испечем лепешки Скуби.

– Лепешки Скуби? – пропищала Кейти. – Хочу лепешки Скуби.

Дерек подбоченился и постарался придать себе строгий вид.

– Ну, тогда тебе придется нарисовать для меня Скуби Ду. А я напеку тебе тарелку лепешек Скуби.

– Ладно, – согласилась она и побежала в гостиную. Пока Дерек искал пачку блинной муки в буфете и выпекал первые два блина на сковородке, Мэллори не проронила ни слова. Она притворялась, что следит за его руками, но он мог поклясться, что она смотрела не только на них. Когда они вернулись из магазина, он бросил свой костюм, защитного цвета рубашку и носки в стиральную машину, надел купленные белую футболку и спортивные шорты. Футболка была чуть маловата, в обтяжку, отчего Мэллори чувствовала себя еще более неловко рядом с ним.

– Ну? – спросил он, когда нарезал блины на маленькие квадратики. – Что-нибудь скажете?

– Кейти блины ненавидит.

Он пожал плечами:

– А это не блины. Это лепешки Скуби. Большая разница.

– Она откусит один раз и больше не притронется. Зря стараетесь.

Он не обращал внимания на слова, но зато не сводил глаз с ее губ. Ему нравилось, как она их облизывает, когда он так близко. Черт возьми, эти губы созданы для поцелуя. Нужно напомнить ей, что жизнь хороша, несмотря на все неприятности.

– Посмотрим, – сказал Дерек и лопаточкой переложил кусочки на тарелку. – Почему вы так переживаете, что она не ест? Захочет – поест.

– Дети могут целыми днями ничего не есть.

– Не есть – для нее обычно и нормально?

– К сожалению, да.

– Тогда не беспокойтесь. Она нормальный, здоровый ребенок.

Мэллори вздохнула:

– Знаю, знаю. Просто тяжело видеть, когда твой ребенок не ест.

– И из-за этого вам кажется, что вы плохая мать?

Она нахмурилась:

– Вы пытаетесь говорить как психоаналитик, или что?

– Или что. – Он улыбнулся.

– Я уже! – закричала Кейти из гостиной. Она подбежала к нему с листком в руке. Карандашные разводы могли означать что угодно. Или любимую собачку из мультика, или портрет лейтенанта Лоренса без прикрас.

– Вот это да! Похоже, ты заслуживаешь лепешек Скуби. – Дерек взял с тарелки квадратик блина и положил ей в рот.

– М-м. – Ее глаза заблестели. – Еще!

Мэллори усадила дочь за стол с тарелкой лепешек и стаканом шоколадного молока. Она молчала, засунув руки в карманы шорт. Голова ее склонилась, а пушистый каштановый хвост лежал на плече.

Дерек налил на сковороду и третий, и четвертый блин и поборол искушение коснуться ее волос и шеи.

– А вы будете лепешки Скуби? – спросил он, подмигнув ей в надежде разбить лед отчуждения.

Мэллори покачала головой.

– Не понимаю, – наконец произнесла она. – Я могу умолять Кейти, давать ей обещания, даже угрожать, а она все равно будет есть только тогда, когда сама захочет.

Вот здорово! Неужели она воспринимает его единственную удачу как доказательство того, что она несостоятельная мать?

– Я уверен, это потому, что все новое для нее интересно, – сказал он. – Когда в доме появляется кто-то незнакомый, дети ведут себя по-другому.

– Нет, я думаю, не только это. Превратить обычные блины в «лепешки Скуби» я бы не догадалась, – заключила она, посмотрела на него с грустью и отвела взгляд. На ее лице мелькнула тень поражения.

– Мэллори! – Дерек поднял ее подбородок указательным пальцем. Ее кожа была нежной и теплой. Он чуть не забыл, что хотел сказать. – Я бы тоже никогда не придумал этот трюк. Я уже говорил, что смотрел те же мультфильмы в детстве. – Ему бы убрать свою руку, но Мэллори не отстранялась, а он не в состоянии был оторваться от ее лица. – Когда я был ребенком, – продолжал он тихим голосом, – мой отец называл блины лепешками Скуби.

Слабая улыбка пробежала по ее губам.

– Похоже, у вашего отца было больше воображения, чем у нас обоих.

– Да. – Почуяв запах дыма, Дерек убрал руку от лица Мэллори и повернулся к сковороде.

– Вы его очень любили, да, капитан? Мне так показалось по вашей интонации.

– Да. Он был настоящий мечтатель. – Зачем он рассказывает это? И почему она уже не сердится на него? – К сожалению, он не дожил до того момента, когда его мечты сбылись.

– Мне очень жаль. – Мэллори дотронулась до его руки, сначала осторожно, потом сжала ее. – Хотите, поговорим об этом?

– Нет. Я не обсуждаю своего отца ни с кем.

– Но если когда-нибудь захотите этого, – прошептала она, все еще стискивая его руку, – я пойму и выслушаю вас.

Она поймет, не так ли? Что такое потерять близкого человека таким молодым? Она не упоминала, как умер ее муж, и Дерек боялся, что если спросит, то расстроит ее.

– Папа был тогда всего на пару лет старше, чем я сейчас, – сказал он. – Он о многом мечтал. Но у него были обязательства. На первое место он всегда ставил семью. А к тому времени, когда вроде бы мог поставить себя на первое место, было уже слишком поздно.

– Я понимаю. – Мэллори не выпускала его руку. – Расскажите о нем.

– Нет, не хочу. – Дерек высвободил руку, перебросил подгоревший блин на тарелку, оставшееся тесто вылил на сковороду. – Он был хорошим человеком. Он так много хотел сделать. Но семья – мама, я и Тори – для него всегда была превыше всего. – Он сглотнул комок, подкативший к горлу. – Я не такой. То, что случилось с ним, научило меня быть таким, каким он не был, – эгоистом. Я воплощу свою мечту в жизнь. Я был всегда очень осторожен, чтобы не обзавестись семьей, и она не стала преградой на моем пути к мечте.

– Разве вы не хотите иметь жену и детей когда-нибудь?

– Когда-нибудь. – Дерек сосредоточился на блинах. Искренность в ее лице – это уже слишком. Он не позволит ей вмешиваться в его жизнь. – Потом. У меня карьера на первом плане.

Она подняла бровь.

– Если будете ждать так долго, останетесь одиноким пенсионером. – Ее рука взметнулась к губам. – Я… простите, что-то не то говорю.

Он сглотнул. Может, она и сказала что-то не то, но ее слова попали в самую точку. Через восемь лет ему будет сорок. Если он до тех пор не найдет себе спутницу жизни, он, возможно, уже на пенсию выйдет, прежде чем его первенец окончит колледж. Дети заслуживают того, чтобы иметь отца не только когда они маленькие, но и когда уже взрослые. У него есть выбор: либо вообще не иметь семьи, либо надо было начинать вчера. Нет, есть еще один вариант. Он мог бы бросить карьеру – свою мечту. Не летать на самых быстрых в мире самолетах.

– А вы уверены, что у вас нет детей? – спросила Мэллори, чтобы нарушить молчание, повисшее между ними.

Пожав плечами, он перевернул блин.

– Не знаю. – Дерек посмотрел на нее, поймал замешательство во взоре и перевел взгляд на сковороду. – Вряд ли. Я всегда был крайне осторожен.

Она покраснела.

– Я спрашивала не об этом. Я сказала, что трудно поверить, что у вас нет детей. Вы так ладите с Кейти.

Дерек засмеялся и запустил руку в волосы.

– Не очень-то у меня получается. Я вообще думаю, что мне удается делать хорошо только свою работу.

– Это нечто большее, чем просто удача. Кейти обожает вас. Вы ее очаровали. – Она запнулась.

Очаровывал ли он и ее тоже?

– Мэллори, все, что ей понравилось, я и сам любил в детстве. Вот в чем мой секрет, если он существует. Вы разве не помните себя ребенком?

На этот раз Мэллори рассмеялась естественно, мелодично:

– Это было так давно.

– О, бросьте. Вспомните детство. Спорим, вы были точно такая же, как ваша дочь.

Ее улыбка погасла так же внезапно, как и появилась.

– Я не помню. Знаю, что это было счастливое время. У мамы есть куча альбомов с фотографиями, где я сижу на коленях у отца. Но я не помню того времени. Почти ничего не помню до того, как он умер. Мне еще десяти не было. – Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ее южный акцент усилился при воспоминаниях. – Начальник моего отца пришел к нам в тот день и сказал маме, что произошел несчастный случай. Внезапно я не смогла вспомнить, как выглядел мой отец. И мне стало так стыдно, что я выбежала из дома через заднюю дверь и спряталась под крыльцом вместе со старой собакой отца. Бедняга тоже поняла, что что-то случилось. Она лежала и скулила. – Мэллори нахмурилась. – По крайней мере я думаю, она одна выла. – Она откашлялась. – Моя мама тогда не плакала. Только позднее, когда думала, что я не вижу. В то время она была больше озабочена тем, чтобы найти меня. Ей нужно было убедиться, что с ее ребенком все в порядке. – Ее взор затуманился. – Мама очень волновалась за меня. Очень.

Дерек отвернулся к плите, только затем, чтобы не смотреть на Мэллори. Сейчас он не хотел блинов – подгоревших или нет. Ему не хотелось есть. Он причинял людям боль из-за того, что выполнял приказ. Расстроил невинную женщину. Беспокоил ее пожилую мать. Огорчал ее маленькую дочку. Если бы он мог как-то успокоить их…

– Знаете, – начал он, чеканя каждое слово и надеясь, что хорошая мысль придет в голову прежде, чем он закончит говорить. – Я мог бы позвонить вашей маме и сказать, что с вами все в порядке.

– Пожалуйста. – Надежда засветилась в ее глазах.

– Говорить буду я. Вы поняли?

Мэллори кивнула.

Дерек вынул микрофон из кармана и вставил его в трубку телефона. Он должен быть осторожен. Он может все испортить и разрушить свою карьеру. Ему никогда не присвоят майора, да еще выгонят из военно-воздушных сил.

– Так, набирайте номер, – велел Дерек.

Мэллори подошла. Ее голая рука касалась его руки, когда она набирала цифры. Ее рука намного меньше и бледнее, чем его. Такая хрупкая. Глубоко вздохнув, он заставил себя смотреть на ее палец, крутивший диск.

Хорошо. Она набрала длинный междугородный номер. Никаких трюков.

Он может сделать все быстро, решил он. Ее мать ответит. Дальше он объяснит, где Мэллори, заверит, что с ней все в порядке, и повесит трубку. Все просто. Если телефонный звонок домой – это все, что надо, чтобы укротить строптивость Мэллори, почему он не подумал об этом раньше?

– Алло? – Голос на том конце провода не был похож на старушечий, какой, ему представлялось, должен был быть у матери Мэллори.

– Мэм, – помедлил он. Наверное, лучше сменить строгий тон. Его голос смягчился, но все же был похож на тот, каким сообщают траурные вести, стараясь утешить собеседника. – Я звоню по поводу вашей дочери Мэллори Гарретт.

Он услышал всхлипы.

– О Боже! Она мертва, да?

– Мэм…

– Я говорила ей, чтобы возвращалась домой, в Мемфис. Я говорила, нечего ей там оставаться, в Лос-Анджелесе. Почему она меня не послушала?

– Мэм…

– А что с ребенком? С моей внучкой все в порядке? Ну, вы мне ответите?

– С Кейти все в порядке, – выдохнул он. – И с вашей дочерью тоже.

– С ней что-то случилось? С Мэллори что-то случилось?

– Нет, нет. Она в порядке. Правда. – Он взглянул на Мэллори и отвел глаза от ее взволнованного лица всего в нескольких дюймах от его. Она напрягалась, чтобы слышать голос матери.

– В какой она больнице?

– Мэллори не в больнице, мэм. Она не ранена.

Женщина презрительно фыркнула:

– Тогда кто вы такой? Почему звоните вы, а не моя дочь?

Что он мог сказать? Что Мэллори исполняет обязанности присяжного заседателя, а он у Кейти сиделка? Почему-то он сомневался, что это объяснение сработает и на этот раз.

– Меня зовут Дерек Тейт, и я работаю над специальным проектом с вашей дочерью. Это займет все наше внимание на пару дней, но когда все закончится, она позвонит вам и обо всем расскажет. Мэм?

– Что вы сделали с моей дочерью?

– Простите?

– Я знаю, вы лжете. Я не знаю, кто вы, мистер, но моя дочь никогда бы не позволила кому-то звонить вместо нее. Я знаю свою дочь.

Он взглянул на Мэллори, но она не могла слышать слова своей матери.

– Уверяю вас, мэм, ваша дочь в порядке. Мы должны вернуться к работе, и я обещаю, что она позвонит вам через несколько дней.

– Что вам надо, мистер? Денег?

– Я не поэтому звоню…

– Мне нужно время. У меня нет много денег, но у меня есть друзья. Я посмотрю, что смогу собрать. Но сначала я должна поговорить с моей дочерью.

– Послушайте, – заскрежетал он зубами, – я же сказал вам, это специальный проект. Она позвонит вам.

– У моей дочери нет специальных проектов. Она специалист по персоналу. Единственные ее проекты – это вести карточки по оплате труда и заполнять страховые бумаги. Вот где вы прокололись, мистер.

Мэллори напряженно следила за ним, ловя каждое его слово.

– С меня достаточно, – объявила мать Мэллори. – Я немедленно звоню в полицию.

– Нет! – прокричал Дерек, затем со вздохом добавил: – Не вешайте, пожалуйста, трубку.

Он повернулся к Мэллори. Она смотрела на него так, будто он забирал у нее свободу. Черт возьми, что он мог поделать? Позволить ей поговорить? Не надо было вообще звонить ее матери. Уж лучше пусть Мэллори Гарретт ненавидит его, чем подвергать риску запуск спутника-разведчика. Но поздно. Чересчур заботливая мамаша уже готова звонить в полицию. Меньше всего здесь нужны лос-анджелесская полиция и вездесущие криминальные репортеры. Сунут свои носы в сверхсекретное расследование, которое сразу станет разве что секретом Полишинеля.

– Поговорите с ней. – Дерек прикрыл трубку ладонью. – Но предупреждаю вас, ни слова о деле или секретных документах, ни о чем. Только о себе.

Кивнув, она потянулась за трубкой.

– Ладно.

Но прежде чем она взяла трубку, Дерек отдернул руку.

– Мне надо слышать вас обеих, или вы не будете разговаривать.

Он держал трубку, чуть отстранив ее от своего уха, а Мэллори придвинулась к нему ближе. Выбившийся локон у ее виска щекотал ему щеку. Он ощущал запах мыла, которым она пользовалась утром, и запах ее тела. У него участился пульс.

– Мама? – выпалила Мэллори. – Я в порядке.

– О, слава Богу! – воскликнули на том конце. – Мэллори, дорогая, что происходит?

– Все в порядке, мама. Я позвоню тебе через несколько дней. – Рука Мэллори потянулась к глазам и смахнула слезинку. – Это специальный проект, над которым я работаю. Мне нужно немного времени, чтобы его закончить.

– Но ты не позвонила мне вчера вечером.

– Извини. Я не могла прерваться. Я объясню позднее, ладно?

– Ну, если ты так говоришь… Ты уверена, что тебя не похитили или что-то в этом роде?

Мэллори засмеялась:

– Уверена.

– Какой у нас с тобой пароль, чтобы я знала, что все действительно в порядке?

– Макароны.

Макароны? Что, у всех родителей и детей есть пароль? Неужели у Мэллори и ее трехлетней дочки тоже есть пароль?

– Кто тот мужчина? – спросила ее мать.

Мэллори улыбнулась, ее щека коснулась его.

– Мы вместе работаем над проектом.

Дерек вдохнул ее запах. Теперь можно расслабиться, подумал он. Мэллори отлично справилась. Но расслабиться не получилось. Он ощущал тепло ее кожи. Ее губы были так близко. Так хотелось их поцеловать. А она опять их облизнула.

– Я позвоню тебе через несколько дней и расскажу обо всем, – пообещала Мэллори.

В ту секунду, когда ее мать сказала «до свидания», Дерек выхватил трубку. Он не сводил глаз с губ Мэллори. Полных, слегка приоткрытых, ожидающих.

Он заглянул ей в глаза. Она отвернулась. Никто не произнес ни слова.

Еще раз глубоко вздохнув, Дерек опустил трубку на рычаг. Они все еще находились так близко друг к другу. Он опять перевел взгляд на ее губы. Поцеловать ее так легко.

– У меня сердце колотится, – признался он.

– Это… – Мэллори судорожно вздохнула и закусила нижнюю губу. – Это обычно происходит, когда… – Она провела языком вокруг губ. – Это означает, что вы живы.

– Я имею в виду, у меня бешеный пульс.

– А… у меня тоже.

Она опустила ресницы. Приглашение к поцелую? Но он отстранился и улыбнулся ей. Возможно, когда задание будет выполнено? Может быть, тогда? Не сейчас. Вдруг она улизнет и что-нибудь наболтает соседке? Ему надо сосредоточиться. Нельзя увлечься женщиной, которую охраняешь. Даже если она этого хочет. И уж тем более, если хочет только он.