Текст книги "Романтическое приключение"

Автор книги: Лорна Теддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Хорошо. Когда позвонят в дверь, открывать пойдете вы.

– Ох, черт возьми, вы кого-то ждете?

– Естественно. Раз я не дозвонилась, моя мама заявит в полицию, чтобы выяснить почему. Я не собираюсь сидеть и дожидаться, когда состоится ваша торжественная встреча.

Глава 3

Было мокро, тепло, щекотно и пахло… странно. Дерек проснулся и краем глаза увидел розовый язык возле своей щеки.

– Р-р-р! – рыкнул он и спихнул с себя шерстяной клубок по кличке Митци. Терьер отпрянул и снова лизнул Дерека в нос. – Пошла отсюда! – Столкнув собаку, он рукавом вытер лицо. – Слюнявая псина, – пробормотал он. – Хорошенькое начало дня.

Дерек с трудом поднялся с пола, каждый позвонок ныл. На жестком полу не доводилось спать со времен тренировок на выживание. Он мог сносить холод и жару, даже саранчу есть, если очень надо, но ничто в его военной подготовке не имело отношения к охране строптивой молодой женщины, ее очаровательной дочки и их комнатной собачонки.

Встав на ноги, он потянулся и, подпрыгнув, дотронулся рукой до потолка. Собачонка крутилась вокруг, потом поплелась к своей подушке, плюхнулась и – ей-богу – улыбнулась ему.

Дерек не видел Мэллори и Кейти, но слышал, что они уже встали. Тихо вещало радио. Из кухни доносились звуки и запахи, так знакомые с детства. Он направился туда, но вынужден был замедлить шаги. Плечо ломило. Да, ему необходим горячий душ, чтобы утихомирить боль.

А Мэллори с Кейти толклись на кухне. Они заглядывали в окошко духовки. Их окутал аромат шоколадного печенья. А Дереку хотелось пить. Они не могли его видеть. Он наблюдал за ними, затаив дыхание. У них спокойные и счастливые лица. Наверное, именно так они проводят выходные.

– Это завтрак? – спросил он, входя и едва сдерживая улыбку.

Мэллори вздрогнула от неожиданности. Вот как расстроились нервы от чужого вмешательства в ее жизнь. Из кроткой молодой матери она превратилась в настороженную, как тигрица, женщину. Проклятие! Не надо было ему упоминать о еде. Это для нее больная тема. Она и вчера чуть не разрыдалась, когда подумала, что обязана еще и готовить ему еду за свой счет.

Кейти крутилась возле него и радостно улыбалась.

– Де-век, хочешь печенья? Шоколадное, твое любимое!

Медленно развернувшись, Мэллори подбоченилась и уставилась на него.

– Она имеет в виду, что это ее любимое. Думает, раз она его любит, значит, и все остальные тоже.

– Она оказалась права. – Дерек тихо вздохнул, и Мэллори не смогла произнести, насколько он раздражает ее, стоя здесь.

Она сменила прозрачную пижаму на джинсовые безрукавку и шорты. Она была босиком. Он задержал восхищенный взгляд на ее стройной фигуре. Мэллори повязала волосы широкой лентой. Вполне подойдет, чтобы затянуть ее на его шее, подумал Дерек. И он знал, что если не сможет и далее контролировать свои бурные эмоции и порывы так же, как сейчас, то она в конце концов крепко подцепит его на крючок.

– Де-век! Де-век, достань карандаш.

Он поднял брови и посмотрел на Кейти. Она указывала на холодильник. Сколько раз маленькая Тори подговаривала его достать что-нибудь, когда грозная мама прятала от нее игрушки в шкафу.

– Конечно, – ответил Дерек не раздумывая и положил карандаш рядом с раскраской.

Мэллори сердито хмыкнула и убрала карандаш обратно.

– Я ведь уже говорила вам, не давайте Кейти этот маркер. Она разрисует себя, стены и все вокруг. В доме полно карандашей. Почему надо давать ей тот, что не стирается?

Не стирается, не смывается. То, что не сойдет. То, что останется с ним навсегда. Как свет обожания в глазах Мэллори, когда она смотрит на дочь. Или тот страстный трепет восторга, который смутил его, потряс, когда она, упав в его объятия, вдруг ощутила его жгучее желание.

Черт возьми, даже воспоминания о ней в его объятиях возбуждают в нем вожделение. Сейчас, кинув взгляд на его костюм ниже пояса, она бы решила, что у нее в доме поселился настоящий сексуальный маньяк. Наверняка она так подумает. Но он ведь военный летчик и обязан сохранять реноме.

Чтобы скрыть от нее мгновенную реакцию своего тела, Дерек ретировался в ванную и по пути оповестил:

– Приму душ, если не возражаете. Я быстро.

Обернувшись, он увидел, как Мэллори облизывает ложку.

– О! – произнесла она. – Вы спрашиваете моего разрешения? Это прогресс.

– Вы одолжите мне зубную щетку?

Она округлила глаза.

– Я не держу лишних. У меня нет и привычки оставлять спать на полу чужих мужчин. – Она бросила ложку в раковину. – Посмотрите в аптечке. Есть новая, еще в упаковке, для Кейти. Быть может, подойдет?

– Спасибо. – Дерек коснулся щетины на подбородке, хотел попросить еще и бритву, но передумал. Может, и она найдется в аптечке? Уже то, что он спросил про щетку, показалось неприличным. Будто про любовника спросил. Он все еще стоял спиной, наблюдая за ней через плечо. Должно быть, выглядел дурак дураком.

– Что-нибудь еще, капитан?

– Ничего не предпринимайте, пока я буду в ванной, – предупредил он. – Я оставлю дверь приоткрытой, так что смогу услышать, если вы попытаетесь…

Улыбка тронула ее губы.

– На вашем месте я бы не стала оставлять дверь открытой. У Митци есть ужасная привычка.

– Э-э, думаю, мне удастся справиться с такой собачонкой.

Она пожала плечами:

– Дело ваше. Потом пеняйте на себя.

– Извините, Мэллори. – Он намеренно не называл ее «миссис». Она не поправила его. – Я должен… Вчера вечером вы продемонстрировали, что доверять вам нельзя.

Она снова пожала плечами:

– Вы пожалеете о своем решении.

– Если я не оставлю дверь приоткрытой, возможно, еще больше пожалею.

Минут через двадцать он выйдет, а они – ушли? Этого не произойдет, наверное. Стеречь женщину с маленькой девочкой ему еще не доводилось, все было теперь в новинку.

Он толкнул дверь в ванную, и вдруг его осенило.

– Может, кому-то еще сюда надо?

– Мне нет. – Мэллори нахмурилась и повернулась к дочери, которая печенье приставила как усы: – Кейти, хочешь пи-пи?

– М-м, нет, хочу шоколадного молока.

Черты лица Мэллори внезапно смягчились.

– Нет, спасибо. И спасибо, что спросили. – Она, должно быть, вспомнила отказ лейтенанта Лоренса отпустить ребенка в туалет и как Дерек помог ей. Может, был сделан первый шаг к их примирению. Он мог быть, конечно, решительным и твердым, когда необходимо, но почему он должен быть жестоким с ней?

Мэллори сделала погромче радио на кухне и начала прибираться. Ее подбородок с вызовом вздернут, но выражение атаки в глазах погасло.

Дерек оставил дверь ванной открытой. Итак, его вежливая внимательность смягчила ее решимость. «Смягчила ли?» – думал он, снимая ботинки не расшнуровывая их. Им следует ладить друг с другом в эти несколько дней. Это условие совершенно обязательное, прежде всего потому, чтобы она никому не успела сообщить о времени запуска. И все же хотелось бы знать, действительно ли никто в детском саду у Кейти не видел этого документа. А воспитательница? Может, охранник? Другие родители? И сколько документов прислали в детский сад в качестве макулатуры? Вот, черт возьми, ему же надо позвонить Анджи Медина и сообщить, что все в порядке, а также спросить, как у нее идет расследование. Он взглянул на часы. Десятый час. Вероятно, лучше позвонить до принятия душа, решил он, расстегивая карман на боку и доставая микрофон.

Радио работало на всю мощность, когда он вернулся в гостиную. Что она пыталась сделать? Врубила громкость, чтобы услышали полиция или любопытные соседи? Он тяжело вздохнул, но его вздох заглушил голос Тома Джонса, который пел что-то о поцелуях.

– Мэллори! – позвал Дерек из прохода между спальнями. – Сделайте… – Тут он увидел ее и прошептал едва слышно: – Чуть потише.

Мэллори не замечала его и была целиком поглощена песней. Она покачивалась в такт музыке со счастливой улыбкой на лице. Ее бедра плавно двигались, в руке она держала металлический дуршлаг, встряхивая им, как бубном.

Перед ней, менее грациозно, но все же попадая в такт, смеясь и топая ножками, кружилась маленькая Кейти. Она взяла Мэллори за руку и пыталась сделать пируэт. Должно быть, мать и дочь не в первый раз составляли танцевальную пару.

– Вот это да! – выдохнул он.

Женщина была прекрасна. Видеть ее такой счастливой было удивительно. Она совершенно преобразилась. Казалось, даже абсолютно забыла о нем.

Он не посмел окликнуть ее. Пусть танцует, раз ей так хочется. Он не станет ей мешать.

Дерек тихонько вернулся в ванную и прикрыл дверь, не защелкивая. Он опять ослабел и вынужден был опереться на раковину. Скорее бы все это закончилось, потому что у него нет больше сил смотреть, как она вот так танцует. Он тоже хотел бы стать ее партнером в танце, но это совершенно невозможно. Даже если бы она его пригласила.

Дерек ополоснул лицо холодной водой, но и это не укротило того желания, которое она невольно распалила в нем. Они поменялись ролями, не так ли? Вчера она жаловалась, что стала пленницей в собственном доме, его пленницей. Теперь, выходит, все как раз наоборот.

Дерек не спешил чистить зубы и принимать душ. Не спешил быстрее выйти, чтобы оказаться с Мэллори. Она выбивает его из колеи. Дойдет до того, что он забудет, что он офицер и джентльмен.

Сняв одежду, Дерек встал под теплые струи. С макушки капли скатывались по вискам. Он презирал эти калифорнийские тощие струйки. Не то что в Скалистых горах, где душ – горячий водопад. Когда-нибудь он вернется к той жизни, но не раньше, чем претворит в жизнь свою мечту, чего не осилил его отец.

Он подставлял спину под теплую воду, когда обратил внимание на скрип двери и шорох за шторкой. Прислушался, затем выключил воду. Музыка уже не играла, ее сменили голоса героев мультфильма по телевизору.

– Мэллори?..

Он выглянул из-за занавеси.

Никого. Какое-то сопение или ворчание заставило его отпрянуть. Возле унитаза и корзины для белья возилась Митци. Дверь открыта настежь, а за ней Мэллори чистит столешницу. Кейти сидит, скрестив ноги, перед телевизором.

Рыча и чихая, Митци пятилась задом. В зубах она держала, кажется, белый носовой платок. Она принялась трепать его. Дерек уставился на собачонку и пристальнее вгляделся в очень знакомый…

– Дай сюда! – прошипел он и, скатав шарик из оказавшегося под рукой бумажного полотенца, пульнул в наглую псину. – Отдай!.. – Он потянулся за белой тряпкой, но не достал. Митци звонко тявкнула и потащила в гостиную его плавки.

* * *

– Я искренне сожалею, – беспрестанно повторяла Мэллори. Ей вовсе, конечно, не жаль. Она едва сдерживается, чтобы не рассмеяться в голос. А если он осуждающе посмотрит ей прямо в глаза, то встретит самодовольную усмешку на серьезном лице. Поделом же ему!

Стоя в дверях ванной, Дерек сердито хмурился. Он ни слова не произнес с тех пор, как Мэллори отобрала у Митци в углу за диваном жалкое отрепье, в которое превратились его белая майка и трусы. Дерек вспыхнул. Раз уж так краснеет, быть может, он не столь враждебно к ней относится, думала она.

– Послушайте, капитан, мне действительно очень жаль.

От ущемленного самолюбия глаза застилались слезами.

– Я же просил вас не называть меня капитаном. – Он повернулся к зеркалу и стал сушить волосы полотенцем. – Тем более принимая во внимание, что держите в руках бренные останки моих трусов, – пробормотал он. – Обращаться в такой момент по званию чересчур официально, не находите?

– Мне правда очень-очень жаль. – На ее лице сменилось несколько оттенков смущения, когда она возвращала ему лохмотья только для того, чтобы он бросил их в мусорное ведро. – Простите Митци за порчу вашей, м-м, одежды…

Дерек повесил мокрое полотенце на крючок. Его светлые волосы спадали на глаза.

– Почему вы не предупредили, что ваша собаченция треплет нижнее белье?

– Я пыталась. – Мэллори пожала плечами. – Ведь говорила, чтобы не оставляли дверь открытой.

– Вы называете это предостережением? – Его синие глаза метали молнии, рот скривился. Он готов был произнести что-то резкое, но смолчал.

В удивлении подняв брови, Мэллори кротко кивнула. Он до половины застегнул молнию на своем костюме, оставив неприкрытой все еще влажную грудь. Она помнила, каким стройным и подтянутым он явился в комнату для допросов. Комбинезон сидел по фигуре, обтягивая широкие плечи, тонкую талию и узкие бедра. Но сейчас его грудь казалась шире из-за отсутствия майки. Очевидно, постоянные тренировочные полеты требовали от него содержать тело в хорошей физической форме.

– Что-нибудь не так? – спросил он.

– Все в порядке. – Ее голос прозвучал как-то неестественно. – А почему вы интересуетесь?

– Да вы уставились на мой костюм.

У нее перехватило дыхание, она напряглась.

– Нет, нет! Я не разглядывала ваш летный комбинезон.

– Нет, смотрели. – Дерек направился к ней, но внезапно остановился, не зная, насколько может приблизиться. – Вы боитесь мужчин в форме?

Она промолчала. Почему он сказал это? Мэллори ничего не боялась. Разве что потерять контроль над собой. «Я боюсь того, о чем думаю, глядя на вас. Даже в застегнутом на все пуговицы, кнопки и молнии костюме», – подумала она.

– Тогда что же? – Он пытался уловить ее взгляд. Мэллори велела себе быстро придумать что-нибудь. Она давно уже и не помышляла о мужчинах, особенно о полуодетых. Если он поймет, на что она уставилась, то легко прочтет ее мысли. Раз уж она размечталась о мужчине, почему бы ему не быть банкиром или бухгалтером? Кем-нибудь серьезным и надежным. И не таким сексапильным? Сейчас же она обязана придумать достоверный и остроумный ответ, раз капитану Дереку Тейту показалось, что она им заинтересовалась.

– Зачем вам столько карманов? – пролепетала Мэллори.

Капитан впился в нее глазами.

– Карманов? Только не говорите, что вы тоже любите, как вжикают молнии.

– Конечно, нет.

Мысль о молниях и о том, что за ними скрыто, привела ее в полное замешательство. Мэллори перевела взгляд с его лица и поймала себя на том, что снова пялится на его грудь. Совершив грациозный пируэт, она развернулась к стене и стала изучать фотографию Кейти, сидящей на коленях у Санта-Клауса.

– Это не праздный вопрос, – продолжила она, глядя на фото, – меня действительно интересует, м-м, функциональность вашей формы.

– Как налогоплательщика, я полагаю? – Он приблизился к ней. – Вы хотите убедиться, что не зря платите налоги?

Мэллори отступила, ее колени подкосились. Ей абсолютно все равно, что у него в карманах, волнуют только ее ключи от машины и микрофон, ведь она не утратила надежду дозвониться до мамы, которая уже, наверное, с ума сходит от волнения. Ее же больше всего бесило, как этот мужчина вторгся в ее личную жизнь, а также то, что его присутствие провоцирует ее задуматься, как хорошо бы снова иметь мужчину в доме. Ей срочно надо что-либо предпринять, чтобы дистанцироваться от него.

– Не зря, а? – продолжил он натиск.

Мэллори скрестила руки на груди. О Боже, она умная взрослая женщина с ребенком, которого надо растить. Он не подходит ей. Что-то слишком озаботилась она его сексапильностью.

– Вы правы. Я не бросаю деньги на ветер. И уже заплатила, как я говорила, за Кейти в детском саду за неделю вперед.

Мэллори ткнула его указательным пальцем в грудь, и он ощутил холод от ее прикосновения. С ее стороны это было большой ошибкой. Она отдернула руку и вцепилась пальцами в свой ворот.

– Знаете, – она старалась говорить бесстрастно, – Кейти может доставить массу хлопот, если держать ее взаперти, а в саду у нее двадцать таких же ребятишек, с которыми она и поиграть может, и энергию выплеснуть.

Дерек только плечами пожал. Мэллори пришло в голову, раз он так мало знает о детях, как утверждает, заточение будет жестоким испытанием для него. Уроком, который он надолго усвоит.

– Думаю, будет справедливо, капитан, если вы разделите со мной заботу о ребенке на этой неделе.

У него отвисла челюсть.

– Разделю что?..

– Вот именно, капитан. – Мэллори усмехнулась. Пора применить к противнику его же методы борьбы и заставить любимого племянника Дядюшки Сэма скорбно сожалеть о том, что вообще согласился исполнить неблагородную роль – стать ее тюремщиком. К концу дня он и думать забудет о национальной безопасности и вообще о чем-либо, кроме сна. – Уверена, вы справитесь, ведь у вас вдесятеро больше энергии, чем у трехлетнего ребенка. – Мэллори едва удержалась, чтобы громко не рассмеяться. «К полудню, – подумала она, – он будет умолять о пощаде».

Глава 4

«К полудню он будет просить о пощаде», – как заклинание причитала про себя Мэллори.

Она разбиралась в нижнем ящике антикварного туалетного столика, который ей достался в наследство от деда с бабушкой. Вечно ей не хватало времени навести идеальный порядок в шкафах и тумбах. Трехлетняя дочурка мешалась обычно под ногами, настаивала на своей активной помощи, а то и просто вынимала все содержимое ящиков, как только Мэллори заканчивала уборку.

Сегодня же капитан Дерек Тейт будет иметь удовольствие развлекать ребенка. А Мэллори собирается насладиться каждой драгоценной минутой этого времени. Почему же она не подумала об этом раньше? Пусть Кейти замучит его донельзя, тогда он согласится, что все это «совершенно секретное» дело – нонсенс.

Затем он покинет их дом, перестанет нарушать их привычный быт, и жизнь ее вернется в старое русло и потечет как прежде, до того как Кейти принесла домой тот злополучный документ. Если ее планы поставить капитана на колени не сбудутся, то, может, он разрешит ей хотя бы позвонить маме в Мемфис.

Задвинув ящик, Мэллори разогнулась и прошлась по убранной комнате. Тишина висела в воздухе. В этой комнате давно уже царил покой, ведь никто, кроме нее, не спал в ней. Даже Кейти отказывалась спать в ее просторной постели, потому что, как она говорила, матрас стонал. Ей казалось, что какое-то чудовище прячется в шкафу. Но Мэллори-то знала: это не что иное, как призрак одиночества.

Она поправила покрывало. Дерек, возможно, думает, что она прячется от него. И он абсолютно прав. Но если ее долго не будет в гостиной, он в полной мере ощутит, как изнуряюще утомительно сутками пребывать с трехлетним ребенком в таком крошечном домике.

* * *

«С меня довольно!» – ожидала она услышать от капитана Тейта, как только войдет в комнату. Но он только улыбнулся.

Раскраски и карандаши раскиданы по всему полу. Половина картинок разрисованы с той тщательностью и аккуратностью, которая требуется только в военном деле. Остальные листы кое-как заштрихованы ярко-розовым маркером. Посреди всего этого буйства красок сидел по-турецки капитан Тейт, а Кейти забралась к нему на колени. Ее голова прильнула к его груди, а босые ножки двигались в такт музыке. Они вместе пели песенку из мультфильма «Скуби Ду». Капитан не выказывал ни малейшего раздражения.

Мэллори, прислонившись к косяку двери, продолжала смотреть на эту сценку. В другое время и в другом месте они могли бы так сидеть в субботу утром как отец с дочерью. Давным-давно ей о таком мечталось. Спустя год после смерти Тома она продолжала убеждать себя, что Кейти не нужен другой отец, раз у нее есть мать, которая возьмет весь груз ответственности за воспитание дочери без отца. Себе Мэллори уже вынесла приговор: ей другой муж не нужен, ей достаточно и воспоминаний об их счастливой любви.

Она забыла, как приятно ощущать мужчину в доме.

– Мамочка! – Лицо Кейти сияло. – Хочешь смотреть с нами мультики? – Она похлопала по колену капитана. – Садись со мной на Де-века.

Он имел наглость взглянуть на нее.

Сдержав смешок, Мэллори яростно замотала головой. Казалось, он не только вполне справлялся с такой непоседой, как Кейти, но и чувствовал себя как дома. Если Мэллори порой окончательно выматывали заботы о Кейти, то на мужчину, который никогда не имел дел с детьми, капризы малышки должны были подействовать отрезвляюще.

– Ну, что вы смотрите? – Мэллори приблизилась к ним, проявляя заинтересованность. Мэллори не собиралась показывать Дереку, насколько теряется в его присутствии.

– «Скуби Ду», – ответил капитан. – Моя младшая сестра тоже любила этот мультфильм. Я смотрел его, еще когда мальчишкой бегал.

– И я.

Он с воодушевлением кивнул.

– Я, бывало, просыпался в субботу рано утром и пробирался в комнату родителей, чтобы посмотреть утренний сеанс мультфильмов, пока мама не проснулась. – Его воспоминания вызывали добрую улыбку. Он все больше походил на обычного человека, а не на грозного вояку. – В будни она не могла меня добудиться, но в субботу я сам вскакивал не позднее половины восьмого. Это выводило мою маму из терпения, потому что суббота была единственным днем, когда она мечтала отоспаться за неделю.

Мэллори присела на боковину дивана.

– Ваш отец тоже мог бы встать вместе с вами и дать матери поспать. Обязанности по воспитанию детей следует разделять между мужем и женой.

Улыбка на его лице вдруг угасла. Ее сменила гневная гримаса.

– Вы не согласны, капитан? – настаивала она.

Дерек снял Кейти с колен и поднялся, отряхивая брюки.

– Что я думаю, не имеет значения. Я ведь просил вас не называть меня капитаном! У меня есть имя.

– Попридержите язык! – Да как он смеет? Она встала перед ним. – Вы не отделаетесь от меня так просто. Спорим, вы один из тех старомодных типов, которые думают, что женщина должна сидеть дома с детьми несмотря ни на что. Но, капитан, теперь времена другие. Я, например, не богата, – она указала на убранство гостиной, – как вы могли заметить. Единственный способ оставаться весь день с дочерью – это позволить кому-либо поддерживать меня материально. Но я не хочу быть никому обузой, так как сама могу работать. Понятно?

– Я никогда не утверждал, что думаю так, миссис Гарретт. – Он сделал ударение на ее имени, как напоминание о том, что не хочет, чтобы она обращалась к нему по званию. – Но я не считаю, что мужчина должен отказаться от своей мечты ради женщины и ее ребенка.

Что он говорит?! Она поднялась на мысочки, но все же ей не удалось заглянуть ему прямо в глаза.

– Если вы думаете, что я…

– …Не вы. – Он отступил назад и запустил руку в волосы. Сжав челюсти, надменно покачал головой и направился из гостиной. – Я говорил не о вас. – Его передернуло. – Я вспомнил свое детство.

– Ваше? – Ее голос стих до шепота. Она внимательно изучала его лицо. Что было в его глазах – боль или тень гнева?

– Мамочка! – Что есть силы Кейти дернула ее за штанину шорт. – Я хочу шоколадного молока.

Автоматически рука Мэллори опустилась к детскому личику и погладила ее длинные, тонкие, как паутинка, волосы.

– Попозже, золотко. Дерек и я хотим поговорить.

– Мамочка! – В ее голосе сквозило раздражение. – Хочу шоколадного молока.

– Его нет, дорогая. Потом купим. – Мэллори отвела волосы с глаз Кейти и добавила, оживившись: – Могу предложить тебе яблочного сока.

Капитан кашлянул в кулак.

– М-м, его тоже нет.

– Нет есть. По крайней мере есть полгаллона в холодильнике.

Он намеренно уставился на экран.

– У вас было полгаллона. Я… выпил его, пока вы дулись на меня в своей комнате.

Она открыла рот, ее кулаки уперлись в бока.

– Вы выпили у Кейти весь сок? – И он еще имеет наглость говорить, что она дулась на него в своей комнате! Да как такое в голову пришло?

Дерек пожал плечами, вдруг превратившись в озорного мальчишку.

– Ну, это единственное, что было в холодильнике без кофеина.

Мэллори развела руками, затем скрестила их на груди.

– Не могу поверить, что вы выпили дочкин сок! Что же она теперь будет пить? Или мне поить ее кока-колой, которую вы не захотели пить? – Она взглянула на Кейти, которая – о Боже! – была абсолютно спокойна.

– Я не подумал…

– Да, не подумали. – Она надеялась, что ее голос звучит так же твердо, как у сержанта, командующего строем. Он почти свирепо посмотрел на нее. Почти. Возможно, он не привык, чтобы женщины им командовали.

– Как я вам говорил, я многого не знаю о маленьких детях.

– Тогда это оправдание, конечно. В прошлый раз вы сказали, что ничего не знаете о детях.

Она говорила отрывисто. Если бы Кейти не принесла домой тот листок со словами «совершенно секретно», их привычная жизнь не была бы нарушена и тогда Мэллори была бы сейчас на работе, Кейти в саду, а в холодильнике была бы уйма яблочного сока.

– Эй! – Дерек разгладил нахмуренные бровки Кейти. – Это не моя вина, что у вас в холодильнике нет шоколадного молока.

– Это ваша вина! – Почему капитан Тейт все время обвиняет ее? – Когда я забрала ее из детского сада, мы собирались заехать в магазин и купить все, что надо. Молоко в том числе. Затем мы собирались приехать домой, поужинать и позвонить моей маме. Так что это ваша вина. – Она покачала головой. – Я не могу поверить, что вы выпили весь сок.

– Мамочка, – снова заскулила Кейти, – я хочу шоколадного молока. – Она чеканила каждое слово. В руке она вертела куклу Барби, которую бабушка подарила ей на день рождения.

– Что с твоей куклой? – спросила Мэллори, забрав Барби из рук Кейти и разглядывая ее. Барби была одной из тех кукол, у которых неправдоподобно дистрофичные фигуры, прямые белокурые блестящие волосы и синие глаза. Но сегодня ее волосы превратились в ярко-розовые. Мэллори проверила на ощупь шелковистые искусственные пряди, затем посмотрела на свои порозовевшие пальцы.

– Маркер, – буркнула она. Оглянувшись, быстро нашла его – он ярко выделялся на коричневом ковре. Схватила его, надела колпачок и швырнула в открытое мусорное ведро на кухне.

– Разве я не говорила вам, – начала она, глядя Дереку прямо в лицо, – что Кейти не надо давать этот несмывающийся маркер. Я была бы благодарна вам, если бы вы не подрывали мой авторитет.

– Скажите, как далеко отсюда бакалейный магазин?

Вот опять это мальчишеское выражение лица. Как будто его застали за какой-то проделкой. Он хочет сменить пластинку?

– Что?

– Вы сказали, вам нужно в магазин. – Его голубые глаза сияли. – Знаете, я не хочу причинять вам неудобства. Ведь я лишил десерта Кейти. Поэтому… Почему бы нам, если это недалеко, не съездить и не купить шоколадного молока? А вам я куплю яблочный сок, если это вас осчастливит. – Его губы расплылись в улыбке, а морщинка меж бровей разгладилась. – Пожалуйста!

Мэллори хотела возразить на все предложения разом, но сдержалась. Несмотря на его предупреждения не контактировать ни с кем, не покидать дом, он предоставляет ей возможность выйти? Она получит шанс дать знать матери, что с ней все в порядке?

– Конечно, – невозмутимо ответила Мэллори. – В трех кварталах отсюда есть магазин.

* * *

Глупость, конечно, позволить ей вот так выйти из дома, где она легко могла подойти к кому угодно и разболтать все, что знает о времени запуска спутника. Но он уже больше не хотел выслушивать очередную лекцию об этом чертовом маркере.

Он не должен был предлагать подобное и соглашаться везти Мэллори в магазин. Это было ошибкой с его стороны. Но она была не первой.

Первым промахом стало то, что Мэллори Гарретт не все двадцать четыре часа в сутки находилась в его поле зрения. Ведь он как коршун должен был следить за ней, вместо того чтобы наслаждаться мультиками с ее дочуркой или надолго отлучаться из комнаты, принимая душ.

Нет, и это не первая его ошибка. Он потерял контроль над ситуацией, когда позволил Мэллори убедить себя, что дома девочке будет гораздо лучше. Если бы его собственная мать не ушла бы из дому, когда Тори было всего пять лет, может, обстоятельства сложились бы иначе. Он повез бы тогда Мэллори с Кейти только в отель. Ему не следовало отступать от первоначального плана.

Нет, первая промашка – взять ее под свою ответственность. Лейтенант Дик Лоренс, конечно же, не повез бы их домой. Возможно, он вообще их никуда не повез бы. Он оставил бы их на всю ночь на жестких стульях. Лишил бы Мэллори сна. Понуждал бы признаться. Давил бы на нее. Бедную Кейти, возможно, до сих пор бы не отпустили в туалет.

Разве для них не лучше оставаться с ним, чем с Лоренсом? Неужели Мэллори этого не понимает? Но этот вариант оказался не лучшим для него. Из-за них он может не получить повышения.

А она, наверное, воспринимает его как племянника Дядюшки Сэма, кулак которого опустился на нее, разрушил ее жизнь, сокрушил свободу и волю. Прекрасно. Пускай сердится. Но почему именно на него? Неужели она не осознает, что ее коварство может спровоцировать мужчину отказаться от своей мечты.

– Ну? – нетерпеливо обратилась Мэллори. Ее бровь выразительно поползла вверх. – Чего мы ждем?..

Дерек проторчал у входной двери, наверное, полчаса.

– Ах да, я все забываю, что вы ничего не смыслите в детях. Нужна целая вечность, чтобы собрать ее.

Он пропустил их вперед. Они прошли к калитке, встали у старого «бьюика». Закрыв двери, он полез в карман за ключами от машины.

– Возможно, я не все знаю о детях, – сказал он, открывая дверцу и помогая Кейти забраться на заднее сиденье, – но кое-что я знаю о женщинах. К примеру, что у них на сборы уходит целая вечность. На свидание ли, на деловую ли встречу… Одной моей знакомой на это требовалось два часа. На макияж ухлопать уйму времени!

Опершись на машину, Мэллори с презрением взирала на него.

– Он еще высчитывает!

– Что?

– Ничего. – Она занялась ремнем безопасности на сиденье Кейти. – Таких женщин себе выбираете. Только и всего.

Он хмыкнул.

– Кейти, ты готова?

– Именно это я и пыталась объяснить вам, капитан. – Мэллори прыснула. – У нее сейчас период самостоятельности. Кейти хочет все делать сама, и, раз вы позволили ей разрисовать всю одежду несмывающимся розовым маркером, ей пришлось переодеваться.

– Начинается!.. – простонал Дерек. Она опять собирается попрекать его маркером.

– Конечно, она не желала надевать то, что я ей достала. Роясь в шкафу, она минут десять выбирала то, что ей нравится, и пыталась нарядиться сама. Затем захотела завязать себе волосы в хвост.

Дерек развеселился:

– Догадываюсь, откуда это у нее.

Мэллори не обратила внимания на комментарий:

– Затем нам пришлось искать ее туфли. Конечно же, их на месте не оказалось. Почему-то лежали на кухонной стойке под газетами.

– Ох, извините. Так мы уже можем ехать?

Мэллори щелкнула замком ремня безопасности на сиденье Кейти и кивнула с таким видом, что Дерек понял – она не из тех женщин, с которыми он встречался раньше.

– Мы готовы, – произнесла она с высокомерием принцессы. Она направилась к водительскому сиденью. Дерек преградил ей дорогу:

– Мне казалось, вчера мы все выяснили. Я поведу.

Мэллори откинула хвост с плеча, скривилась, затем обошла машину, уселась на пассажирское сиденье и захлопнула дверцу.

Дерек нащупал ключи, исподтишка наблюдая за ней. Румянец ярости вновь оживил ее лицо. Что-то затаилось в ее глазах. Наверное, сердится из-за того, что не она хозяйка положения. Лучше уж так, чем истерика. Большинство других женщин на ее месте давно смирились бы и не сопротивлялись.

Но не Мэллори Гарретт. Она боец. И это вызволение из плена превратилось в весьма проблематичное мероприятие.