Текст книги "Помолвка с мечтой"

Автор книги: Лорин Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Помолвка действительно хорошая идея. Я имею в виду Лианн. Похоже, это может сработать, и это очень мило с твоей стороны… и вообще… Но я… я думаю… Я думаю, нам не следовало бы… Я не знаю, способна ли я… – бормотала она, пока он не сжал ее пальцы.

Они медленно шли по деревянной веранде.

– Ты доверишься мне, Аннабелл? Можешь ты сделать это и дать мне возможность помочь тебе?

Здравый смысл диктовал Аннабелл сказать «нет». Но его глаза были теплыми, и ее руку так надежно защищала его рука. Аннабелл в душе боролась с собой… И не знала – одержала ли она победу или потерпела поражение, когда кивнула в ответ.

Адам удовлетворенно улыбнулся.

– Мы отправим Лианн в школу, солнышко. Не волнуйся, ладно?

Его уверенность звучала так обнадеживающе, что Аннабелл не чувствовала ни малейшего желания протестовать, когда он наклонился к ней и его свободная рука – их пальцы были по-прежнему переплетены – коснулась завитка у нее на шее. Он изучал ее лицо. А потом притянул к себе, и их дыхание смешалось в прохладном воздухе.

Аннабелл не могла понять, каким образом он преодолел расстояние между ними, но неожиданно она ощутила его губы на своих. И это было все, что она ощущала… Мягкие, нежные, эти мужские губы, о которых она так часто думала… Сначала нерешительные, потом пробующие и испытывающие, его губы вызвали покалывающий жар во всем ее теле.

Ее губы раскрылись. Но вместо того, чтобы углубить поцелуй, Адам оторвался от нее.

Он поднял руку и погладил Аннабелл по щеке. Наклонившись к ее уху и обдавая ее теплым дыханием, он прошептал:

– Лианн наблюдает за нами из окна.

Аннабелл моргнула, ошеломленная. Он что, объясняет, почему он поцеловал ее или почему отстранился?

Ее щека и подбородок покоились у него в ладони. Она с трудом подавила в себе желание приблизить лицо к его лицу.

Адам отступил назад, отпустив Аннабелл. Но прежде чем отойти от нее, он взял ее левую руку и поднял, поглаживая большим пальцем ее средний палец.

– Тебе нужно кольцо. – Он хитро улыбнулся. – Я позабочусь об этом.

Когда смысл его слов дошел до нее, Аннабелл почувствовала трепет, который она тут же погасила, сказав себе, что это же игра. Ни на секунду она не позволит себе спутать реальность с притворством…

Она собиралась сказать ему, что ей не нужно никакого кольца, но запнулась, когда он поднес ее руку к губам.

– Увидимся завтра, Белл. Пожелай Лианн за меня спокойной ночи. – Он заговорщически подмигнул, напоминая, что теперь у них была общая тайна.

Аннабелл наблюдала, как он спустился со ступенек веранды в темноту ночи. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Аннабелл поднесла руку к губам. Она думала не о кольце, а о поцелуях. И о том, что завтра вновь увидит Адама.

В один миг ее здравый смысл был унесен потоком страстного желания. Ее сердце не слушало, что должно быть, а чего не должно быть… с Адамом, играющим возлюбленного, которого она хотела иметь взаправду.

Лианн подглядывала из окна. Поцелуй был нежным и… вероломным, напомнившим Аннабелл обо всем, чего она будет лишена в ближайшие годы, если случится так, что она останется одна. Лианн отправится в школу – Адам поможет этому осуществиться. Ее помолвка с Адамом окончится. Окончится скорее, чем ей хотелось бы. И в комнатах этого дома поселится эхо, когда она будет проходить по ним в одиночестве. Одиночество, ее проклятье…

Адам же будет в соседнем доме, за живой изгородью. Адам будет предлагать дружбу…

Она утратила власть над собой и призналась себе, что никто не пробуждал в ней такую бурю, как Адам.

Я бы хотела быть рядом с ним,явилась незваная мысль. Пусть ненадолго. И вновь почувствовать то, что я чувствовала…

Любя Адама, она чувствовала в себе жизнь, будто трава наполнялась соками, и наслаждалась ощущением, что лето для нее будет каждый день.

Аннабелл приблизилась к плетеному креслу. Осторожно присела. Ей казалось, что до сих пор все ее существо было словно бы втиснуто в холодную хрустальную оболочку, а сейчас эта оболочка, треснув, раскалывалась. В Аннабелл снова проснулись чувства.

– Господи! Я все еще люблю тебя, Адам Гарретт, – прошептала она, и в холодный ночной воздух вырвалась из ее рта струйка пара.

Я все еще люблю тебя.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лианн облокотилась о рабочий стол Аннабелл, который недавно был очищен от всех лишних бумаг.

– Помолвленные всегда так делают! – горячо воскликнула она, продолжая разговор, который они с сестрой вели уже четверть часа.

Точнее, разговор вела Лианн. Аннабелл лишь повторяла одно и то же слово «нет» на разные лады.

– Все устраивают ее хотя бы раз, Аннабелл. Это закон.

– Закон? – Аннабелл покачала головой, делая сестре знак, чтобы она убрала локти с полированной поверхности стола. – Я не хочу отмечать помолвку. Мы не устраивали вечеринку со Стивеном.

– И вспомни, к чему это привело. – Лианн держала в руках скрепку, которую она взяла с маленькой магнитной тарелочки и полностью распрямила, пока они разговаривали. – Обнаружить, что ты полюбила человека, которого знала сотню лет, так романтично. Но это может и повредить. Не отметив помолвку, можно нанести урон бизнесу. Подумай об этом. Организатор свадеб, которая отказывается устроить вечеринку?! Люди решат, что твоя помолвка ничего не стоит. Что ты готова отступить или что-нибудь другое в этом роде… – Она подозрительно нахмурилась. – Надеюсь, это не так?

Аннабелл выписывала чек своему любимцу – владельцу цветочного магазина. За цветы к свадьбе Марии Костелло. И ответила, не поднимая головы:

– Нет.

– Ну, тогда…

– Нет.

– Но если Адам устроит эту вечеринку? Держу пари, он захочет…

Аннабелл вырвала чек из чековой книжки.

– Он не захочет.

– Откуда ты знаешь?

Занятая своими проблемами, Аннабелл неопределенно махнула рукой в сторону сестры.

– Поверь мне, Адам не хочет этого.

– Адам не хочет – чего?

– Вечеринки по поводу по… – Аннабелл обернулась – Адам стоял в дверях.

– Привет, милая.

Лианн захихикала. Когда Адам взглянул на нее, она вскочила со стула и подбежала к нему.

– Ты хочешь отметить признание твоей любви моей сестрой, правда, Адам?

Он поднял брови.

– Конечно.

Лианн засияла.

– Вот, – сказала она, победоносно глядя на сестру. – Видишь? Твой жених хочет поделиться новостью, даже если ты против. – Она привстала на цыпочки, чтобы чмокнуть своего будущего родственника. – Пойду скажу тете Джесси, что вечеринка состоится. Тетя Джесси собиралась сделать астрологический прогноз – в какой день ее лучше всего устроить. – Лианн выбежала из комнаты.

– Скажи ей, что я – Лев, – бросил Адам вдогонку девушке.

Аннабелл положила ручку на стол.

– Почему ты сказал ей это?

Скрестив руки, он прислонился к дверному косяку.

– Но я действительно Лев.

– Я имею в виду вечеринку. – Она встала. – Одно дело лгать ради своей семьи, и совсем другое – распространять ложь среди друзей и соседей!

Аннабелл не спала всю ночь, беспокоясь о том, сможет ли она держать эмоциональную дистанцию с Адамом и сохранить ясность ума. Вид Адама заставил ее еще больше заволноваться. Сердце бешено заколотилось. Нет, совсем не та реакция, на которую она рассчитывала…

– Мы должны быть предельно сдержанными, – сказала она, начав мерить шагами маленький офис, – иначе мы никогда не выпутаемся из этой истории.

– Это всего-навсего вечеринка, Аннабелл. – Не двигаясь, Адам наблюдал за ней. – Думаю, мы можем немножко повеселиться после волнений последней недели. Что касается того, как выпутаться, я на твоем месте не беспокоился бы. По крайней мере, сейчас. – Он оттолкнулся от косяка. – У нас впереди целое лето, прежде чем Лианн отправится в колледж. На следующие несколько месяцев мы завязаны друг с другом, дорогая. – В его глазах был вызов. – Я смогу выдержать это, если ты сможешь.

Аннабелл остановилась.

– Конечно, я смогу.

Адам кивнул.

– Отлично.

Он подошел к ней, и сердце у нее чуть не выскочило из груди. Опустив руку в карман коричневых вельветовых брюк, он извлек маленькую бархатную коробочку, которую ни одна женщина не спутает ни с чем.

Бросив на коробочку несколько виноватый взгляд, он сказал Аннабелл:

– Похоже, я все делаю задом наперед, но сейчас, когда мы объявили о помолвке, я надеюсь, ты будешь носить это.

Он поднял крышку коробочки, в которой лежало необыкновенной красоты кольцо из белого золота с круглым бриллиантом и двумя продолговатыми, обрамляющими центральный камень. Все три бриллианта были оправлены в желтое золото.

Аннабелл едва не задохнулась. Это было великолепное обручальное кольцо, не похожее ни на одно из тех, что ей доводилось видеть, – а она не однажды ахала по поводу колец на пальцах взволнованных невест.

Стивен подарил ей кольцо с изумрудом, простое, элегантное, подтверждающее факт помолвки. Кольцо в коробочке, которую держал Адам, было изысканное. Не на всякий вкус. Но оно пришлось по вкусу Аннабелл. Это было кольцо, которое она была готова носить каждый день… до конца жизни.

– Я не могу… – пробормотала она, испуганная внезапным желанием схватить и кольцо, и мужчину, который принес его, и никогда не отпускать обоих.

Адам не удивился ее отказу.

– Это старинная вещь, – заметил он спокойно. – Кольцо принадлежало трем поколениям моей семьи, и оно мое, уже несколько лет.

Известие о том, что он не покупал кольцо, совсем не успокоило Аннабелл. Наоборот – то, что передавалось по наследству, было самым дорогим и очень личным предметом.

– Я не могу, – повторила она, и неожиданная грусть окутала ее, словно туман. – Подобные вещи, – она нерешительно указала на кольцо, – не имеют цены. Его нужно сохранить для настоящей помолвки. Иначе какой смысл?..

Адам помотал головой.

– Моя вечно серьезная Аннабелл. – Он вздохнул.

Вынув кольцо, он положил коробочку на маленький столик, стоявший рядом.

Аннабелл попыталась запротестовать снова.

– У меня осталось кольцо, которое мне подарил Стивен, – сообщила она. – Солитер. Я могу носить его.

Выражение лица Адама изменилось быстрее, чем меняется погода в северном Орегоне.

– Нет, – произнес он, взял ее за руку и надел ей кольцо на палец, – не можешь. – Адам захлопнул пустую коробочку и положил в карман. – Носи это кольцо, Аннабелл, – сказал он хрипловатым голосом. – Оно подходит тебе.

Какое-то мгновение они не отрывали глаз друг от друга, причем Аннабелл не мечтала ни о чем другом, кроме как носить кольцо, но страшилась той боли, которую она испытает, когда придет время возвращать его.

К счастью, Адам по своему характеру просто не мог долго сердиться. Положив руки ей на плечи – определенно платонический жест, – он нежно сжал и потер ее предплечья. Мурашки побежали вдоль ее позвоночника, и волосы на затылке зашевелились.

Он стоял так близко от нее, что она видела тонкий шрам у него под носом – когда-то, еще детьми, они ходили в поход, и она случайно отпустила ветку, которая ударила его по лицу… Было невозможно не почувствовать запах его кожи и нового одеколона с лесным ароматом, не заметить, как плясали искорки в его зеленых глазах. Она не хотела замечать все это, нет, не хотела, но, когда он убрал руки с ее плеч, стоять прямо показалось вдруг тяжелее, чем прежде.

– Пойдем, – сказал Адам.

– Пойдем? – Она медленно покачала головой, пытаясь прийти в себя. – Куда?

– В кафе-мороженое к Харри. – Он усмехнулся.

При упоминании местного кафе, куда они с Адамом нередко ходили еще в средней школе, Аннабелл посмотрела на часы.

– Четыре часа. Скоро обед.

– Спасибо, я с удовольствием пообедал бы с тобой, но мне хочется просто перекусить. Я пропустил ленч.

Ему удалось притвориться голодным, и выглядел он так убедительно, что большинство женщин заохали бы: «Бедный малыш!» И немедленно повели бы его на кухню, чтобы предложить ему самую изысканную закуску.

Аннабелл закалила себя против подобных спектаклей, хотя и представила, как кормила бы Адама жареным цыпленком из собственных рук.

– Я думаю…

– Да, ты думаешь, – пробормотал он, играя аккуратной белокурой прядью ее челки, так что она упала ей на глаза. – Ты слишком много думаешь, Аннабелл… Аннабелл… – мягко попрекнул он ее, качая головой. – А у меня настроение отведать мороженое с орехами и свежими фруктами. Ты хочешь, чтобы я пошел один? Как это покажется любопытным кумушкам? Мы и так слишком долго были врозь.

– Мы были вместе вчера вечером.

Он кивнул.

– И весь день тосковали друг по другу… Ты ведь хочешь, чтобы это выглядело, как настоящая помолвка?

Она могла бы ответить, что они со Стивеном не виделись днями, иногда – даже целую неделю, а их помолвка была «настоящей». Но Аннабелл чувствовала, что этот аргумент можно расценить двояко. Они со Стивеном были практичными, трезвыми людьми, которые придерживались самоограничения…

Внезапно образ Стивена и «потрясающей новой леди» промелькнул у нее в голове.

Адам воспользовался ее нерешительностью, чтобы окончательно убедить ее.

– Лианн будет рада узнать, что мы часа не можем прожить друг без друга.

Но Аннабелл уже приняла решение.

– Я пойду.

Адам вознаградил ее улыбкой, гораздо более соблазнительной, чем мороженое у Харри.

В кафе каждый из них заказал порцию мороженого с сиропом, фруктами и орехами, а еще помадки для него и карамель для нее. Они устроились за столиком у окна в квадратном, лишенном каких-либо украшений зале. Аннабелл смотрела на свое лакомство.

Она вздохнула. Адам почти не разговаривал в машине, но казался, как обычно, раскованным. Включив радио, передававшее старые мелодии, он стал подпевать Джонни Мэтису note 7Note7
  Популярный американский певец 50-х годов, исполнитель лирических баллад.


[Закрыть], и звучный непринужденный голос Адама действовал на нее успокаивающе.

Он не смотрел в ее сторону, за исключением того момента, когда поворачивал машину вправо, и у Аннабелл сложилось впечатление, что для Адама это лишь еще одна прогулка с девушкой. Совершенно случайная. Но для нее этот десерт с Адамом был чем угодно, только не тривиальным событием.

Ей вдруг захотелось отбросить осторожность ко всем чертям. Как, должно быть, прекрасно не чувствовать тяжесть ответственности или бремя рационального мышления. Например, наслаждаться мороженым, не думая о весе! Наслаждаться жизнью…

– Что-нибудь не так?

– Что? – Аннабелл очнулась и увидела улыбку Адама – вероятно, он какое-то время наблюдал за ней.

– Ты смотришь на него так, словно не можешь решить, съесть его или заложить в капсулу и оставить потомкам. – Он кивнул на мороженое.

Аннабелл взглянула на свою вазочку.

– Оно тебе не нравится?

Она опять подняла взгляд, встретила теплые зеленовато-золотистые глаза Адама и кивнула. Аннабелл нравилось множество вещей. Но они не всегда подходили ей.

Большую часть жизни самодисциплина была для нее утешением, а не тяжелой обязанностью. Планирование наперед, контроль за своими желаниями, вели к предсказуемым результатам. Отказ от самозащиты вел в никуда. Когда дело касалось просторов эмоций, Аннабелл всегда путешествовала с картой.

Стивен никогда не предлагал ей отбросить благоразумие. Он говорил, что восхищается тем, как она управляет собой. Сейчас, однако, пока она изучала мороженое – мягкое, со взбитыми сливками, посыпанное сверху арахисом и увенчанное вишенкой, – она почувствовала, что утрачивает самоконтроль.

Она слишком долго пыталась во всем поступать правильно.

Когда мороженое начало таять, вишня, пропитанная ликером, скатилась по взбитым сливкам, оставив за собой длинный красный след. Скользя ложечкой по горке мороженого, Аннабелл зачерпнула вишневый крем и поднесла ко рту.

Божественно. Это действительно был вкус небес – легкий, холодный, сладостный. Она уже сто лет не ела ничего такого, чем можно было бы по-детски восхищаться, чего-нибудь до восторга… пустячного.

Много лет способность Адама наслаждаться жизнью вызывала у нее в душе негодование… Хорошо жить было искусством, которым он, похоже, давно овладел, в то время, как она большую часть времени чувствовала себя словно лосось, пытающийся плыть против течения.

– Можно многое узнать о человеке по тому, как он ест мороженое.

Глаза Адама блестели. Интуиция подсказывала ей, что его слова следует оставить без ответа, однако вызов, который слышался за ними, раздразнил ее.

– Действительно?

– Да. – Он кивнул головой. – Возьмем тебя, например.

– Давай возьмем.

– Ты – пробовательница.

– Кто?

– Пробовательница, – повторил он. – Чуточку того, чуточку этого. Здесь букет вкусов. – Он показал ложечкой на мороженое. – Ты слишком робка, чтобы попробовать их все одновременно. Я не осуждаю тебя, – поспешил он добавить. – Пробователи хотятвсе попробовать. Однако они не на сто процентов уверены, что им следует это делать. – Он пожал плечами. – Ничего плохого тут нет. За исключением того, что мороженое растает, прежде чем бедный пробователь соберется попробовать его.

– А ты, как я понимаю, не относишься к этой категории.

Он покачал головой.

– Слишком медленный темп для меня.

– Что же делаешь ты? – спросила она, погружаясь все глубже в разговор, хотя внутренний голос говорил ей, что вода неспокойна.

– Я? – Адам подцепил ложечкой огромную порцию мороженого – перемешав помадку, крем и орешки в одно целое. Он расплылся в улыбке. – Я откусываю.

Весьма образно.

Ее сощуренные, оценивающие глаза встретили взгляд Адама. Похоже, они говорили о чем-то более важном, чем мороженое.

– Возможно, мы, пробователи, и есть истинные ценители жизни, – бросила вызов она. – Ты когда-нибудь думал об этом? – Воткнув ложечку в свое мороженое, она подцепила порцию ванильного лакомства и сделала ложечкой томный жест, чтобы подтвердить свою точку зрения. – Мы наслаждаемся каждым моментом.

Медленно поднеся ложечку ко рту, она положила мороженое на язык и начала перекатывать его, наслаждаясь тем больше, чем шире раскрывались глаза Адама при виде этого представления.

– В отличие от вас, откусывателей, – добавила она, облизнув ложечку, – мы предпочитаем не торопиться. – Приблизив к нему свои большие и простодушные глаза, она похлопала его по руке. – Я не осуждаю тебя.

Улыбка Адама растеклась, словно мед по теплому гренку.

Он оценил ее юмор. Искорка неподдельного удивления в его глазах развеселила Аннабелл.

– Может быть, ты и права, – пробормотал он. – В некоторых вещах действительно не стоит спешить. – Он бросил на нее задумчивый взгляд. – Итак, что же произошло со Стивензом?

Аннабелл покраснела так, что стала одного цвета с вишенкой в ее мороженом. Сейчас ей не хотелось вспоминать о прошлой помолвке. Будучи, дважды отвергнутой за свою относительно короткую жизнь, она не стремилась к откровенности, особенно с человеком, сидевшим сейчас напротив нее.

Заставив себя бросить салфетку, которую она теребила, Аннабелл улыбнулась.

– Стивен и я почувствовали, что нам следует прервать наши отношения, хотя они у нас были прекрасные. Это не то…

Адам нахмурился, словно ему было тяжело проглотить услышанное, и ее настороженность усилилась. Аннабелл очень хотелось, чтобы они со Стивеном составили прекрасную пару. Пару, чье будущее можно было предсказать с первого взгляда: приятный дом, хорошие друзья, счастливые дети, огромная страховка. Двухнедельные каникулы летом, уик-энды для всей семьи… И никаких неприятных сюрпризов.

На Адама ее отношения со Стивеном не произвели никакого впечатления. Напротив, он, казалось, жалел ее. Она почувствовала себя задетой и заявила ему:

– Ты никогда не любил Стивена. Почему? Он делает блестящую карьеру. На него можно положиться.

Адам прищурился.

– Мне с тобой так хорошо. Зачем все портить?

– Стивен очень ответственный человек, – упрямо продолжала она. – Успех ему предопределен. Мужчину его типа каждая женщина была бы счастлива привести в семью.

Какое-то мгновение Адам выглядел так, словно он переел мороженого. Затем на лице его появилось выражение отвращения. Он медленно покачал головой.

– Не в твоюсемью.

Меткий выстрел. Ее родители ценили удовольствия больше, чем надежность. Они жили в полную силу, словно знали, сколь краткое время отпущено им на этом свете, и стремились наслаждаться каждым мгновением. Для них всякий новый день был приключение, и они пытались передать это мироощущение детям. Человеку, заботящемуся о том, чтобы цвет его носков гармонировал с цветом галстука, вряд ли стоило претендовать на роль их зятя.

– Я многому научился у твоих родителей. – Адам сидел напротив нее. Одна его сильная рука лежала на столе, другая на спинке кресла. – Они знали, кем они были и в чем нуждались. Многие жизнь проживут и не поймут этого.

Он имеет в виду меня? – подумала Аннабелл. Оторвав взгляд от него, она повернула голову и посмотрела в окно. То, что Адам сказан о ее родителях, было правдой, но Аннабелл испытывала боль, слыша это. Она часто размышляла – одобрили бы родители ее образ жизни, ее мысли, ее чувства? Джека и Лайлу завораживало неизвестное. Уже потому, что жизнь была загадкой, стоило жить… Ее родители как бы обнимали настоящее и тянулись к будущему.

Аннабелл тоже хотела бы раскрыть объятия будущему. Но лишь в случае, если она будет знать, чего ожидать от жизни.

Тайны угнетали ее. Неизвестность вызывала у нее дрожь. Что плохого в желании иметь в жизни некоторые гарантии?

– Стивен собирается баллотироваться в Сенат. Он все спланировал.

Верхняя губа Адама изогнулась в гримасе отвращения.

– Возможно, он выиграет.

Аннабелл застонала.

– Только не говори мне, что ты из тех, кто ненавидит всех без исключения политиков.

– Я отнюдь не ненавижу всех политиков, – спокойно ответил он. – Это относится лишь к высокомерным пустозвонам, которые пытаются манипулировать людьми и событиями, чтобы все соответствовало их собственным представлениям о будущем.

– Стивен не пустозвон, – горячо заявила она, желая скорее оправдать свой выбор, чем защитить Стивена.

– Тогда почему я слышу звон каждый раз, как вижу его?

Аннабелл чуть не заскрипела зубами.

– Желание взять на себя ответственность отнюдь не высокомерие и не манипулирование, – настаивала она, нападая на вторую часть его утверждения. – Политики принимают участие в планировании нашего будущего. Что в этом плохого? Планирование придает форму и структуру иначе непредсказуемой серии событий. – Она махнула рукой в сторону окна. – Если не контролировать обстоятельства, наступит хаос.

– Нет, – возразил Адам. – Нет, это не хаос, это жизнь. – Понимая, что вокруг люди, он заставил свой голос звучать спокойно, хотя был далек от спокойствия. – Тебе не нужен был Стивенз. Никогда не был нужен. Что тебе нужно, так это человеческий транквилизатор. Стивенз, похоже, отвечал этому требованию.

– Что ты имеешь в виду?

Адам начал было объяснять, затем спохватился и покачал головой, прижав два пальца к переносице.

– Что, черт побери, я делаю? – пробормотал он. – Я не хочу сражаться с тобой.

– Слишком поздно. Договаривай!

Он кивнул.

– Хорошо. Ты могла бы быть великой женщиной, Аннабелл. Львицей. Но ты испугалась. Ты поступила со своей жизнью так, как ты поступаешь со счетами, – все разложено аккуратно и ровненько, никаких уголков. Стивенз идеально подходил тебе – постольку, поскольку ты не возражала прожить жизнь в определенных рамках. У него воображение, как у колоды, он слишком увлечен карабканьем по политической лестнице, чтобы решиться на оригинальную мысль. Если ты хочешь в страну предсказуемости, то он – «билет» туда. Но не ожидай гарантий, потому что жизнь не предусматривает их.

– Я не столь наивна, – заявила Аннабелл.

– Согласен, но когда ты последний раз рисковала? Когда в последний раз твои действия отвечали твоим чувствам? – Его взгляд сверлил ее. – Что-то подсказывает мне, что твоя помолвка со Стивеном Стивензом не имела ничего общего со страстью.

Потрясенная его откровенным тоном, Аннабелл с трудом смогла выдохнуть. Поднявшись на ноги, она ткнула в него пальцем, и, когда заговорила, ее голос дрожал от охвативших ее чувств.

– Я рискую каждый раз, когда просыпаюсь утром и пытаюсь создать стабильную жизнь для себя и своей сестры. Какое ты имеешь право судить обо мне? О ком ты ежедневно заботишься, за чье благополучие отвечаешь? Не думаю, что нуждаюсь в лекциях о жизни от человека, чье понятие об обязанностях весьма условно.

Не дожидаясь его ответа, она повернулась и быстро пошла к выходу.

Адам, подавив желание выругаться, поднялся, чтобы догнать ее. Он был уверен, что мог бы получить приз за то, что так «наехал» на женщину.

А все потому, что ревновал.

Черт побери, последнее, что ему хотелось сделать, так это поссориться с ней, но, когда она защищала Стивенза, он приходил в бешенство. Представлять Стивенза Идеальным Женихом! Какая ошибка! Если бы Аннабелл вышла за него замуж, вся ее оставшаяся жизнь была бы полностью подчинена его интересам.

С другой стороны, Стивенз был всем, чем Адам не был. Поэтому Аннабелл, которая, как Адам знал, предпочитала планировать жизнь наперед, а не жить сегодняшним днем, чувствовала бы себя комфортно, выйдя за него замуж.

Но тогда бы она исчезла – постепенно, с годами. Иногда за деловым костюмом и жестким самоконтролем проглядывала другая Аннабелл – организованная, да, но полная мечтаний, и страсти, и веселья. Он знал это так же хорошо, как знал себя.

Возможно, он никогда не был подходящей для нее парой, возможно, никогда и не будет, но он был готов поставить на свой катер, что мог бы кое-чему научить ее в жизни. И у него на это было целое лето – если, конечно, они переживут их первую ссору в качестве помолвленных.

Аннабелл была на полдороге к машине, когда он догнал ее и схватил за руку, чтобы остановить. Выражение ее лица было таким обиженным, сердитым и одновременно смущенным, что он почувствовал себя настоящим негодяем. Он знал, что ему следовало начать с извинений, но она тоже нанесла ему обиду и что-то – гордость ли, негодование, он не разобрался в собственных чувствах, – заставило его попытаться прояснить ситуацию.

– Я понимаю, что такое ответственность, – произнес он, не отпуская ее, хотевшую отвернуться, и заставляя выслушать его. – Именно ответственность удержала меня в Колье-Бей после окончания школы. Ответственность скручивала мои кишки в узел каждый раз, когда я думал об отъезде. – Он наблюдал за ее глазами и увидел, что его слова попали в цель. – Но ты права, – признался он. – Не мое дело – обсуждать твои отношения со Стивеном. Меня не должна касаться твоя личная жизнь. Извини.

Его извинения, прямые и искренние, заставили Аннабелл выпустить пар. Ей не хотелось ссориться. Она глубоко вздохнула и покачала головой.

– Мы помолвлены меньше суток и уже критикуем друг друга. Прости и ты, – проговорила она, пытаясь сохранить твердость в голосе. – Я знаю, ты много работал для своей семьи.

Ей было не легко допустить это. Гораздо легче было поверить, что его нежелание нести ответственность давно уже стало хроническим и не ограничивалось его отношениями с ней.

Адам коснулся ее левой руки. Его большой палец погладил ее палец, на который было надето кольцо.

– Все наладится. Ведь это не так трудно. Люди обручаются каждый день, и все обходится без кровопролитий.

Его улыбка была такой обаятельной, в ней было столько самоиронии, что Аннабелл захотелось согласиться.

– Я тоже думаю, что это так, но…

Он сжал ее руку.

– Отлично. Все начинается с веры.

Домой ехали в молчании. Адам настоял на том, чтобы войти с ней в дом, заявив, что ни один уважающий себя жених не раскланивается около входной двери.

На мгновение они остановились у порога ее офиса.

– Спасибо за мороженое. – Аннабелл чувствовала себя неловко, не зная, протянуть ли ему руку. Всю дорогу домой она думала о страстях и о риске. И пришла к заключению, что, подав руку, она ничем не рискует. Адаму же не потребовалось много времени, чтобы решить, как следует расстаться помолвленной паре. Рукопожатие?.. Ну, нет. Он коснулся ее подбородка, приподнял лицо и прижался губами к ее губам. Поцелуй был иным, чем в прошлый вечер, – он длился дольше. И был приятнее.

Это был поцелуй, который нельзя не запомнить.

– Белл, – прошептал он, на миг оторвавшись от ее губ, так, чтобы она услышала, – помнишь прошлый вечер, когда Лианн наблюдала за нами?

– Угу.

– Никто не наблюдает за нами сейчас. – Этой фразой и вздохом удовольствия он предварил поцелуй, который был более продолжительным, возбуждающим и захватывающим, чем первый. Кто-то из них двоих – кто, Аннабелл не могла сказать с уверенностью, – тихонько застонал, когда поцелуй закончился. Адам отпрянул и провел большим пальцем по ее губам. – Не работай слишком много.

Она была так потрясена, что не ответила улыбкой на его улыбку.

На пути к выходу Адам приказал себе успокоиться. Это был лишь поцелуй. Флирт. Забава. Только и всего. Тогда почему его сердце билось так, будто бы он пробежал стометровку?

Быть женихом – задача не из легких.

Он покачал головой, поражаясь тому, что он, повидавший весь мир, был чертовски наивен, когда дело касалось его собственных чувств. Он думал, что мог поцеловать Аннабелл просто так. Теперь же он знал – все совсем не просто. Ценой поцелуя была лавина воспоминаний шестилетней давности: что он чувствовал, прижавшись к ней… ощущение ее тела, дрожавшего от желания.

На этот раз он лишь прижался губами к ее губам и уже жаждал большего. Гораздо большего. Они стали на шесть лет старше – шесть лет они сталкивались с превратностями судьбы. То, что их отношения будут временными, не исключало близости. Или вероятности того, что близость будет фантастически прекрасной.

Желание, более сильное, чем все, что он испытал раньше, обожгло Адама будто огонь. Однажды долг чести остановил его, но теперь Аннабелл была взрослой, она могла позаботиться о себе, о чем не раз ему напоминала. И его поцелуи, похоже, не были ей неприятны.

Задумавшись, отдавшись своим ощущениям, он не услышал голоса Лианн, пока она не окликнула его дважды – когда он уже приблизился к двери.

Повернувшись, он придал лицу беззаботное выражение. Лианн подошла к нему.

– Адам, я рада, что поймала тебя, – сказала она, переводя дыхание. – Я могу поговорить с тобой, прежде чем ты уйдешь?

– Конечно, малыш, – ответил он, мысленно пребывая где-то далеко. Он испытал лишь легкое любопытство, когда она попросила его зайти в гостиную.

Закрыв за собой дверь, Лианн указала Адаму на диван, а сама примостилась на краешке кресла напротив него.

– Я знаю, что вы с Аннабелл делаете.

Думая о другом, Адам спокойно смотрел на нее.

– Что мы делаем?

– Притворяетесь, что вы помолвлены, чтобы я спокойно уехала учиться.

Она ждала, что он опровергнет ее слова, но он не сделал этого.

– Спасибо, что не пытаешься убедить меня, что я не права.

– Разве я сумел бы?

Лианн поджала губы.

– Конечно, нет. – Она тряхнула головой. – Как будто я не знаю, что моя сестра никогда не выйдет за тебя замуж.

На лице Адама появилось жесткое выражение.

– Благодарю, – сухо сказал он.