Текст книги "Неясные мечты"

Автор книги: Лори Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Джессика…

– Нет! Прекрати! Ты здесь всего несколько часов, а мы ведем себя как… как животные!

Мак осторожно потянул ее за косу, и Джессика, даже не глядя на него, почувствовала, что он улыбается.

– Ты говоришь таким тоном, словно в нашем поведении есть что-то неприличное.

Джессика воспламенялась все сильнее, а он дразнил ее. Да, он именно таков, каким она его себе представляла. С трудом сглотнув, она произнесла:

– Ты делаешь это для того, чтобы развлечься, да?

Мак усмехнулся:

– Черт! Даже если мы и развлекаемся, что в этом плохого?

Застонав, Джессика закрыла лицо руками.

– Джессика! – окликнул он ее интимным шепотом. – Тебе будет хорошо, дорогая, ты получишь удовольствие на все сто. Я об этом позабочусь.

Его пальцы прикоснулись к ее волосам, пробежали по косе до груди.

– Я думаю о тебе, дорогая.

Джессика знала, что близка к отступлению, особенно сейчас, когда он почти обнажен. Поэтому она решила, что не даст себя соблазнить и не будет на него смотреть. Судорожно, глубоко вздохнув, она прошептала:

– Если хочешь знать правду, я немного стесняюсь. Может, ты и привык к тому, что женщины сразу бросаются к тебе в объятия, но я не из таких.

– И это лишь доказывает, что мы неравнодушны друг к другу. Я тоже не такой, каким ты меня представляешь, – заверил ее Мак.

Господи, как же он ей нравился! Не до такой, правда, степени, чтобы поддаться на его уговоры. Наверняка все дело в богатом опыте Мака, подумала Джессика. Он знает, что и когда сказать женщине. Прикусив губу, она лихорадочно обдумывала, как правильно повести себя в сложившейся ситуации.

– Просто… просто… я так давно… – пролепетала она, – так давно… Думаю, поэтому…

– Как давно, дорогая? – Мак продолжал играть с ее косой, и это сводило ее с ума.

Джессике хотелось убежать от него, но она была не в силах сдвинуться с места. Ее тело по-прежнему пылало.

– Еще до развода…

Мак наклонился ближе к ней. Он был шокирован, ошарашен.

– Ты хочешь сказать, несколько лет?..

Джессика повернулась к Уинстону спиной. Если он хочет посмеяться над ней, она…

Мак подступил ближе, она ощутила, как он коснулся ее.

– Знаешь, может, ты и не поверишь, но я тоже давно не был с женщиной – конечно, не так давно, как ты, но тоже много времени назад… И не думал, что все так обернется. Ни один нормальный современный человек в здравом уме не решится недооценивать секс. – Джессика едва не подавилась от этого заявления, а Мак продолжил: – Знаю, что ты не слишком-то высокого мнения о моих моральных принци-. пах, но я не идиот.

– Но я не говорила…

– Ты же сама назвала меня клоуном, насмешником, не забыла?

Губы Джессики задрожали, но она решила, что скорее умрет, чем заплачет перед ним.

– Я не хотела оскорбить тебя, – прошептала она.

– А оскорбила, – заметил Уинстон. – И знаешь почему? Потому что мы тут немного развлеклись, и это тебя напугало.

– Нет!

– И еще потому, что ты хочешь меня. – Она чувствовала его горячее дыхание на своей шее, ощущала исходящее от Мака тепло. – И два года назад ты интересовалась мной так же, как и я тобой. И тебе это не нравилось – так же как и сейчас.

– Это неправда! – вскричала Джессика, поворачиваясь к нему.

Выражение его лица несколько смягчилось. Мак посмотрел ей в лицо, оглядел ее с ног до головы. Ее грудь трепетала под его взором, и Уинстон знал, что ее соски напряглись.

– Ты все еще хочешь меня, – проворчал он. – Почему бы тебе не признаться в этом и не посмотреть, что будет?

У Джессики голова шла кругом от близости Мака Уинстона, который стоял рядом с ней практически обнаженным. А ведь она уже почти забыла, что значит быть рядом с мужчиной, обонять исходящий от его тела аромат, чувствовать его тепло. А может, все дело в том, что ни один мужчина не был похож на Мака. Хоть Джессика и пыталась отрицать это, между ними всегда существовало необъяснимое притяжение, сексуальный ток, который пробегал от одного к другому, подчиняя себе все их чувства. Когда они вместе находились в аудитории, Джессика не столько видела, сколько чувствовала все передвижения Мака, каждый его жест. Пожалуй, он прав.

– Думаю, на сегодня работу стоит закончить, – проговорила она тихо.

– Я пойду, – вздохнув, кивнул Мак Уинстон. – Но обещай, что ты подумаешь о том, что я сказал, хорошо?

– Мне не о чем думать, – отозвалась Джессика.

Мак наклонился к ней и быстро поцеловал, от чего по ее коже поползли мурашки, а в коленях она опять ощутила слабость. Потом он повернулся и направился за шторку, демонстрируя ей свою роскошную мускулатуру.

Джессика вышла из студии. Эта комната, переделанная из хозяйских спальни и ванной, всегда ошарашивала ее своими огромными размерами. Однако когда в ней находился Мак, там вдруг стало тесно и Джессике понадобилось свободное пространство.

Джессика ждала в соседней комнате, стоя у окна и наблюдая за снегопадом, слушая, как ветер бьется в окно. Она испытывала одновременно неловкость и стыд – за то, что, честно говоря, ей совсем не хотелось, чтобы Мак уходил.

Через некоторое время она услышала за спиной его шаги.

– Когда мне прийти в следующий раз? – спросил он, натягивая куртку. Джессика напряглась, но Мак тут же добавил: – Я имею в виду: когда мы продолжим съемку?

Господи, она понятия не имела, когда продолжить работу! Эта съемка была ей жизненно необходима. Договариваясь с Софи, Джессика рассчитывала хорошо заработать. И если она добавит каталог со снимками эротичного белья к своему портфолио, то это, несомненно, принесет ей дивиденды, расширит ее возможности. Она покачала головой, не в силах собраться с мыслями. И в это мгновение зазвонил телефон. Джессика была до того напряжена, что едва не подскочила от громкого звонка. Мак с недоумением наблюдал за тем, как хозяйка дома, обежав вокруг него, спешит к телефону. Он молча последовал за ней.

– Алло!

– Мам, ты можешь сейчас же приехать за мной? – раздался в трубке голос Тристы.

Джессика нахмурилась.

– Триста! – отозвалась она. – Что случилось, детка?

– Ничего, просто я хочу домой, – ответила девочка.

– Хорошо, моя маленькая. Я скоро приеду за тобой.

– Спасибо, мама.

Мак вопросительно взглянул на Джессику, когда та повесила трубку на рычаг:

– Что там такое?

Джессика направилась в комнату, чтобы взять пальто и ключи, Мак опять пошел следом за ней.

– Что-то произошло, – говорила Джессика на ходу. – Голос у Тристы звучал так, словно она готова разрыдаться. Я… мне надо немедленно ехать за ней.

Мак кивнул. Он ничуть не удивился, что Джессика, не договорившись о деле, спешит на помощь дочери. Он просто все время был рядом с ней и, помогая ей надеть пальто, спросил:

– Думаешь, там что-то серьезное?

– Нет. Родители Дженны очень милые люди. Может, она поссорилась с подружкой или… Я знаю, мы не завершили дела… Но я…

– Джессика, – Мак стиснул ее плечо, – Триста твоя дочь. Если она нуждается в помощи, ты, конечно же, должна ехать к ней. – Он говорил так серьезно и искренне, что Джессика, заморгав, уставилась на него.

– Ты правда так думаешь? – спросила она.

Мак ободряюще улыбнулся ей.

– Если ты считаешь, что ее голос звучал как-то необычно, ты, безусловно, права. Если бы у меня была дочь, я поступил бы так же.

Мак не кривил душой. Хоть это и удивляло Джессику, она чувствовала, что он каким-то поразительным образом понимает все, что связано с детьми. Она с сожалением вздохнула. Может, она судила его слишком строго.

– Мой муж то и дело повторял, что я ее испортила. – Едва сказав это, Джессика поняла, что сболтнула лишнее, ведь она не собиралась рассказывать Маку о своем муже.

Уинстон прикоснулся к ее щеке и не опускал руку, будто не мог ею шевельнуть.

– Ребенка нельзя испортить избытком любви, – сказал он.

Они обошли дом и приблизились к стоянке. Подняв глаза на Мака, Джессика прошептала:

– Спасибо тебе.

– Пока меня не за что благодарить, – произнес он. – Почему-то у меня появилось чувство, что тебе понадобится моя помощь.

Джессика проследила за его взглядом и, к собственному ужасу, увидела, что ее автомобиль буквально зарос в толстом слое льда. В старом доме не было гаражей, поэтому ее машина была открыта всем ветрам. А поскольку Джессика вот уже дня два никуда не ездила, автомобиль подвергся воздействию всех возможных стихий.

Мак развел руками:

– Белый рыцарь к вашим услугам, леди! А может, стоило сказать, что к вашим услугам хороший шофер?

Мак стоял рядом, готовый прийти ей на помощь. В отличие от других мужчин, которые поспешили бы поскорее отделаться от женщины, не пожелавшей иметь с ними дела, Мак решил остаться галантным до конца. На его темных волосах уже серебрился иней, щеки покраснели. Мак Уинстон выглядел молодым, сильным и всемогущим, а ведь Джессика уже почти забыла, что такое иметь рядом мужчину, на которого можно частично переложить груз ответственности. В последнее время ей даже хотелось забыть об этом, доказать свою независимость, способность в одиночку справляться с любыми трудностями.

Но сейчас она испытывала огромное облегчение от того, что Мак был рядом.

Совершенно продрогнув на пронизывающем насквозь холодном ветру, она подняла кверху свой покрасневший, словно вишня, нос и ответила, соглашаясь:

– Отлично! Едем!

Глава 3

Ожидавший очередного приступа упрямства Мак был сражен неожиданной сговорчивостью Джессики. Но лишь на одно мгновение. Взяв под руку, он повел ее к своему грузовичку.

– Осторожнее, – предупредил ее он. – Тут очень скользко.

Грузовичок тоже был покрыт тонким слоем льда, но его оказалось нетрудно счистить, так что Мак быстро открыл дверцы. Сев в машину, Джессика, дрожа от холода, забилась в угол. Длинная коса была спрятана под пальто. Маку безумно хотелось привлечь ее к себе, поделиться теплом, но своей демонстративной позой она недвусмысленно давала понять, что думает о таком повороте дел.

Он сам виноват – нечего было так торопиться. И дело не в том, что он не мог сдержаться. Просто Мак уже так давно мечтал об этой женщине, так сильно хотел ее, что не смог избежать соблазна. А она смотрела на него своими глазами оленихи, полными страсти, и он едва не взорвался.

Вкус ее поцелуев оказался еще слаще, чем он себе представлял, да и вся она была просто потрясающей. Почти все его фантазии неожиданно превратились в реальность. Черт возьми, эта женщина сводила его с ума! Хотя она по непонятной причине явно сторонится мужчин. Но он не станет давить на нее. Он слишком сильно хочет ее, а потому постарается не спугнуть.

Мак пристегнул ремни безопасности, завел грузовичок и выехал на дорогу. Джессика молчала, и Мак чувствовал, что она погрузилась в размышления. Повернувшись к ней, Мак спросил, куда ехать, и она указала ему дорогу, а он вновь подумал о том, до чего она хороша, даже теперь, когда от мороза у нее покраснел носик и порозовели щеки.

Уже почти стемнело, на улицах был гололед, но, несмотря на это, они преодолели несколько кварталов и подъехали к дому, где ждала их Триста, всего минут за пять.

Мак остался в машине, с удовлетворением подумав о том, что термостат наконец-то обогрел машину, а Джессика вышла, чтобы забрать дочь. Триста ждала у дверей и вышла матери навстречу, с интересом поглядывая на незнакомую машину. Мак приветливо ей улыбнулся.

– Ты сможешь пристегнуться?

Триста кивнула, украдкой поглядывая то на одного, то на другого. Девочка была удивительно мрачной, и Мак улыбнулся, вспомнив о том, как остро переживают все жизненные события подростки.

– Тебе интересно, почему я здесь, верно? – спросил он.

Вместо ответа Триста осторожно покосилась на мать.

– Знаешь, мне нравится твоя мама, она заторопилась, чтобы поехать за тобой, но выяснилось, что ее автомобиль вморозился в асфальт, вот я и предложил ей свои услуги, – объяснил Мак. – Надеюсь, ты не возражаешь. Просто представь, что меня здесь нет.

Обе – и Джессика и Триста – изумленно уставились на него. Мак счел необходимым ободряюще улыбнуться.

Молчание затянулось, и, чтобы разрядить обстановку, Мак спросил:

– Думаю, твое настроение связано с этим пареньком? Как его, Брайан?

Триста насупилась.

– Знаешь, я готов тебе помочь, – проговорил Уинстон. – Я хочу сказать, что лучше понимаю мужскую психику. Подумай только, что я мог бы тебе рассказать. – Придвинувшись к Тристе, Мак доверительно шепнул ей на ухо: – Мне тоже когда-то было тринадцать лет.

– М-м-м… Мак… – пробормотала Джессика.

Он остановил ее взмахом руки.

– Думаю, мы могли бы обсудить это за чашечкой шоколада. Что скажешь на это?

Теперь, когда Мак не держал Джессику в своих объятиях, когда он был в одежде, а его тело полностью поддавалось контролю – в основном благодаря промозглой февральской погоде, – Мак мог мыслить четко. Или, точнее говоря, ему удавалось отогнать от себя соблазнительные мысли на эту тему.

Он хотел ее. Хотел заниматься с ней любовью, исследовать ее тело, особенно ее невероятные груди. Хотел попробовать на вкус каждый дюйм ее плоти и слышать, как она стонет от удовольствия. А больше всего ему хотелось видеть ее глаза, когда она кончит вместе с ним.

Но Маку также хотелось говорить с Джессикой, дразнить ее, слушать, как она ворчит, наблюдать за ее лицом, когда она заливается краской. Он хотел разделить ее любовь к дочери, помочь ей справиться с трудностями. Хотел как можно больше узнать о ее работе, разводе, узнать ее мнение обо всем на свете и вообще составить представление о ее жизни.

Несмотря на явно возникшее между ними притяжение, Джессика была готова оттолкнуть его и не торопилась познакомиться поближе. И вовсе не от недостатка обоюдной симпатии, скрывать которую больше не имело смысла. Мак все еще чувствовал, как ее твердые соски прижались к его груди, как ее пальцы впились в его плечи, каким жарким был ее поцелуй. При этих воспоминаниях он поежился.

Сейчас ему нужно было сохранять хладнокровие, не обращать внимания на ее оскорбления и выяснить, почему она сторонится мужчин в целом и его в частности. Правда, Джессика говорила Маку, что он напоминает ей мужа, но за этим явно стояло еще что-то, он уверен в этом. Она была невероятно чувственной женщиной, хотя и не имела близости с мужчиной много лет.

Да, все, что ему нужно, – это терпение. Терпение и много решимости.

Зажав ладони коленями и глядя в ветровое, окно, Триста сказала:

– Мне наплевать, как ведет себя Брайан. Он ничтожество и подонок.

Притворившись обиженным, Мак воскликнул:

– Зачем ты опережаешь ход событий? Я сам об этом догадался и как раз хотел сообщить тебе о своей догадке.

– Правда?

– Конечно, – кивнул Мак. – Ты ушла из дома с улыбкой на губах, а возвращаешься мрачная. Лишь ничтожный человек и подонок мог довести тебя до такого состояния.

Триста улыбнулась, но тут же вспомнила о необходимости сохранять мрачное выражение.

– Я не очень-то хорошо учусь по естествознанию, а скоро у нас будет большая контрольная. Я думала, что Брайан будет моим партнером, а он назвал меня тупицей и попросил Дженну.

Джессика наклонилась к дочери и схватила ее за руку.

– Дай-ка я попробую догадаться, – попросила она. – Дженна сказала «да»?

– Он ей нравится лишь потому, что нравится мне, – буркнула девочка.

Мак остановил машину на стоянке, подъехав как можно ближе к кирпичной стене в надежде, что та хоть немного защитит кузов от ледяного снега и ветра.

– Вот что, Триста, я тоже неважно учился по естествознанию, – сказал Уинстон. – Невестка помогала мне в занятиях. Иногда человеку просто необходимо помочь.

Джессика с улыбкой похлопала дочь по колену.

– Не уверена, что меня можно назвать профессором по естествознанию, которое изучают в седьмом классе, но я думаю, вдвоем мы с тобой справимся.

Мак кашлянул и в нарушение всех приличий обратился прямо к Кристе:

– Вот что, учитывая, что я вообще-то учитель, думаю, меня можно назвать профессором естествознания. Что скажешь, если я позанимаюсь с тобой немного? Нет, не для того, чтобы доказать что-то Брайану, потому что его мнение нас не интересует, не так ли?

– Да, – усмехнулась Триста.

– Зато если он позволит себе сказать еще какую-нибудь гадость, ты будешь уверена, что он ошибается.

Девочка тут же повернулась к матери.

– Мам, можно? – спросила она.

Мак понял, что рыбка попалась на крючок. И для того, чтобы не упустить ее, он добавил:

– Все равно мне придется еще несколько раз приходить к вам, поскольку работа над фотографиями для каталога еще не завершена. Мы будем работать над ними, пока Триста в школе, а потом я буду задерживаться и заниматься с ней. Как тебе это предложение?

У Джессики был такой вид, словно она с радостью влепила бы Маку затрещину, но, поскольку Триста сидела между ними, она вынуждена была сдержаться.

– Но если ты учитель, то почему не бываешь в школе? – спросила Джессика.

Это был удар ниже пояса. Маку было неприятно признаваться в том, что у него нет постоянной работы, однако другого выхода не было и он слегка приукрасил правду:

– Я жду окончательного назначения. Школьный совет должен провести еще несколько интервью, и пока работа с ними не закончена, я свободен как ветер. Если, конечно, на мое предполагаемое место не примут кого-нибудь другого, однако это маловероятно.

Триста засияла от радости.

– Так вы будете преподавать в моей школе? – с надеждой спросила она.

– Нет, детка, извини. Я практикую в другом районе. Надеюсь получить работу в Мордмонте. – Он посмотрел на Джессику: – Я в самом деле очень хороший учитель. В Мордмонте я студентом проходил практику, привязался к детям и хотел бы вернуться туда на постоянную работу.

– Ну и ну! – покачала головой Джессика. – Представляю себе, что будет, когда выяснится, что на роль модели мы пригласили школьного учителя.

Маку и не приходило в голову, что это каким-то образом может дойти до учительского совета. Пытаясь избавиться от него, они заявили, что семейный бар позорит звание учителя, но обвинение это было несправедливо, потому что семьи остальных учителей чем только не занимались. Просто большинство из них являлись представителями старой школы педагогики, которым методы Мака Уинстона были не по нраву, поэтому они и не хотели принимать его. Он бросил им вызов, и это их пугало.

Если плохое обернется в худшее, ему придется уехать из города. Однако этот вариант Мак рассматривал как маловероятный.

В грузовичке тем временем стало почти жарко, но не могли же они вечно сидеть в нем. Взглянув на Джессику, Уинстон напомнил:

– Так как насчет горячего шоколада?

Джессика посмотрела прямо ему в глаза.

– Только не сегодня, Мак. Мне жаль, но день был таким долгим. Я начала работать рано утром и провела весь день в студии, а у меня еще масса дел по хозяйству. Весь уик-энд у меня расписан, и следующая неделя тоже. В общем, сможешь ли ты прийти на съемку в следующий четверг? Зато у нас будет время подготовиться и решить, как мы продолжим работу.

Ну да, и еще у нее будет время забыть о нем. Маку необходимо было немедленно придумать хитрый дипломатический ход, прежде чем она успеет отказать ему окончательно. Впрочем, окончательного отказа он не потерпит, тут же решил Мак.

– Отлично, – улыбнулся он. – Не буду тебе мешать. – Джессика была явно разочарована его мгновенным согласием, однако Мак тут же добавил: – Но нам с Тристой твоя помощь в занятиях не нужна. В субботу я занят, а вот в воскресенье и до четверга смогу приходить каждый день – до тех пор, пока ты будешь готова работать со мной.

Джессика прищурила глаза и наверняка подумала о том, чем это Мак будет занят в субботу. «Думает, что у меня встреча с любовницей», – пришло в голову Уинстону. Эх, знала бы она, чем он вынужден будет заниматься! Его светская жизнь в последнее время ограничивалась лишь работой в семейном баре.

– В понедельник я принесу домой все, что мне нужно для подготовки к контрольной по естествознанию, – вмешалась в разговор Триста. – Я хочу, чтобы вы помогли мне.

– Буду рад, – кивнул Мак, выключив мотор. Он вышел из машины и распахнул дверь перед Джессикой. – Выходите, дамы. Я провожу вас в дом.

Триста захихикала, а Джессика – так, во всяком случае, показалось Маку – недовольно проворчала: «Но я вовсе не собиралась приглашать…»

Взяв мать и дочь под руки, Мак Уинстон повел их по покрытой гололедицей дороге к дому, невзирая на слабые протесты Джессики.

– Держись за меня крепче, – посоветовал он ей. – Тут очень скользко.

Джессика хотела было возразить, но быстро поняла, что у нее только два выхода: держаться за него или упасть.

– Ты решил, что крепче нас стоишь на ногах? – с сомнением спросила она.

– Конечно, у меня же нога больше твоей. – Джессику его заявление не удивило, а вот Триста усмехнулась.

Когда они подошли к двери, Джессика принялась рыться в сумочке в поисках ключей. Мак повернулся к Тристе.

– А учебник по естествознанию у тебя, случайно, не дома? – спросил он. – Мне было бы полезно ознакомиться с материалами.

– Учебника нет, а вот все тетрадки с записями за последнюю неделю дома, – сказала девочка.

– Может, дашь мне их? Я все просмотрю, а потом верну тебе. Тогда мы могли бы начать занятия прямо в воскресенье днем.

– Сейчас принесу! – Триста побежала в дом, и Джессика тоже хотела была улепетнуть от Мака.

Он схватил ее за руку.

– Постой! Мы могли бы перемолвиться словечком?

Джессика неохотно повернулась. Она явно была недовольна, и когда заговорила, Мак понял, чем именно.

– Мне не по душе, когда мною манипулируют, Мак.

Уинстон понимал, что, по сути, в данный момент она права, и даже огорчился, что оскорбил ее. Да и вообще Мак не привык навязывать свою компанию женщинам.

– Извини, – бросил он.

– Ты и не пытаешься возразить? – удивилась Джессика.

– А зачем? Мне хочется увидеться с тобой, и я решил, что для меня это единственный шанс. Ты ведь не думаешь, что я так просто брошу попытки завоевать тебя?

Джессика была изумлена и – если Мак научился правильно определять ее настроение – отчасти даже довольна.

– Это же смешно…

– Ты все время говоришь это, но черт меня побери, если я нахожу в этом что-то смешное.

– Я слишком стара для тебя.

Мак рассмеялся.

– Будь серьезнее!

Улыбка на его лице исчезла, но Джессика все еще видела некоторое удивление в его глазах.

– Ну хорошо, а мое предложение ты сочтешь серьезным? Если я поцелую тебя сейчас, ты будешь думать обо мне ночью? – Джессика судорожно вздохнула, и Мак попросил: – Попробуй хоть раз быть со мной честной, хорошо?

Джессика вздернула вверх подбородок.

– Ладно, – согласилась она. – Буду.

– Да? Ты будешь думать обо мне? – Уинстон был так рад, что ему захотелось схватить ее в объятия и закружить. Ему хотелось зацеловать ее, и даже холодный ветер не мог остудить его страсть.

– Да, я же пообещала, что буду. Но ты не будешь целовать меня, Мак, так что я была не совсем честна с тобой.

Мак не смог скрыть улыбку.

– Бьюсь об заклад, что ты будешь думать обо мне, даже если я не поцелую тебя.

Джессика застонала:

– Ох, ради Бога!..

– Так будешь? – Он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. – Скажи мне, что будешь думать обо мне, потому что я, черт возьми, буду думать о тебе каждую минуту.

– Нет.

– «Нет» – ты мне не скажешь или «нет» – ты не будешь думать обо мне?

Джессика рассмеялась, прикрыв лицо руками в перчатках:

– Ты невозможен!

Мак схватил ее руки и поцеловал в замерзший нос.

– Я схожу по тебе с ума! – Джессика пошла было в дом, но Мак последовал за ней, делая вид, что ее отступление его не волнует. – Я правда буду рад помочь Тристе. Только не подумай, что я несерьезно отнесусь к этим занятиям. Я действительно хочу видеть тебя и действительно хочу помочь Тристе. Я и в самом деле хороший учитель. – Скромность не позволила Маку Уинстону быть правдивым до конца. Потому что он был выдающимся учителем.

– Мне трудно представить тебя за классной доской.

Он отвернулся.

– Да, у нашего директора те же проблемы, – пробормотал он.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Джессика, поднимая на него глаза.

От дальнейших откровений Мака спасло возвращение Тристы. Девочка смущенно протянула ему тетрадки.

– У меня не очень-то хорошие отметки, – тихо произнесла она.

Мак не раз видел подобное смущение на лицах подростков и всегда сочувствовал им. По его мнению, школа должна была обращать больше внимания на достижения учеников, чем на их плохие оценки. Аккуратно скрутив тетрадки в трубочку, он засунул их во внутренний карман куртки.

– Но ты старалась как могла?

– Да.

– Вот и умница. Так что давай не будем больше думать о плохих отметках в прошлом, а подумаем о твоих успехах в будущем, о'кей?

– Вы правда считаете, что я добьюсь успехов?

– Мы оба приложим к этому максимум усилий.

Триста улыбнулась, при этом уличный фонарь отразился на ее скобках на зубах. Маку нравилось видеть детские улыбки. Мак протянул ей руку.

– Триста, рад был познакомиться.

Девочка со смехом потрясла ему руку и попрощалась, а потом, украдкой взглянув на мать, нырнула в дом и закрыла за собой дверь. Джессика застонала.

Мак тут же придвинулся к ней, желая поделиться своим теплом. Их дыхание смешалось.

– Я понравился твоей дочери.

– Моя дочь толком тебя не знает, – возразила Джессика.

Мак уперся ладонями в каменную стену. Он ощущал возбуждение и нервозность Джессики.

– Для тебя это может прозвучать несколько странно, но ты тоже меня не знаешь, – заметил он.

– Я знаю то, что могла наблюдать в колледже, – задрав подбородок вверх, сказала она. – У нас не такая уж огромная разница в возрасте…

– Всего несколько паршивых годков, – перебил ее Уин-стон.

– …но у нас всегда были разные взгляды, – договорила Джессика.

– Потому что мне нравится развлекаться, а тебе – нет? – Мак наклонился ниже и кончиком носа пощекотал ее замерзшую щеку. От Джессики пахло морозной свежестью. Мак снова прикоснулся носом к ее щеке, наслаждаясь исходящим от нее ароматом.

– Мак… – протестующе прошептала она. Впрочем, Мак был настоящим джентльменом и хотел, чтобы она стремилась к физической близости с ним так же, как и он. Уинстон на мгновение уткнулся лбом в ее голову.

– Если передумаешь насчет выходных, позвони мне, – шепнул он.

– Я не передумаю, – ответила Джессика. Однако в ее голосе недоставало уверенности.

– У Софи есть мой телефон, – с улыбкой промолвил Уинстон.

– Я не передумаю, – повторила она.

Мак выпрямился.

– Сегодня, когда ляжешь в постель, вспомни обо мне. – В темноте его глаза казались просто огромными. Джессика молча смотрела на него. Распахнув дверь, Уинстон слегка подтолкнул ее, проговорив: – Спокойной ночи, дорогая.

Он быстро направился к машине, и вдруг в морозном воздухе прозвучали слова:

– Мак, будь осторожнее на дороге.

Уинстон изумленно оглянулся, но услышал лишь, как она поворачивает в замке ключ. Он медленно улыбнулся, а потом даже рассмеялся, правда, его смех прозвучал несколько зловеще в эту промозглую ночь.

Черт возьми, как хорошо ему стало!

А потом Мак вспомнил про проклятие Уинстонов.

***

Когда Мак вошел, Софи разговаривала по телефону с клиентом. Над дверью звякнул маленький колокольчик, и она с приветливой улыбкой подняла голову. Три женщины, находившиеся в помещении, тоже посмотрели в его сторону достаточно неприязненно, словно он без приглашения вторгся на их территорию. Мак ухмыльнулся и покосился на кружевные лифчики.

Тут из задней комнаты вышла Эллисон и тут же заметила родственника.

– Привет, Мак, – поздоровалась она. – Ну и как прошла съемка?

Интересно, почему это у Эллисон такой подозрительный вид? Мак прищурился, потом пожал плечами. Может, она ждала, что семейное проклятие уже поразило его? Не могла же Эллисон знать, что Мак решил не подчиняться судьбе. Черт, он отчасти даже ждал мгновения, когда можно будет начать ей противодействовать.

– Все прошло нормально, – ответил он. – Правда, кое-что из этого шмотья не подходило к моей фигуре.

– Ерунда!

К ним подошла Софи.

– Какого такого шмотья? – с подозрением спросила она.

– Например, кожаные плавки, – ответил он, – или прозрачные, в которых спереди вообще все видно. Или одна из тех виниловых штучек, которые…

Рассмеявшись, Софи приложила палец к губам.

– Тише, тише, – попросила она. – Все дамы подслушивают.

Эллисон посмотрела на Мака поверх своих круглых очков, – Что еще за прозрачный винил? – изумилась она.

– Да-да, есть такой. Прикупи Чейзу парочку таких трусов. – Похоже, Эллисон обо всем этом слышала впервые.

Софи взяла его под руку и отвела в противоположный конец комнаты, откуда их было не так слышно.

– Видишь ли, Мак, некоторые из этих вещей – исключительно для забавы, – промолвила она. – К ним не следует относиться серьезно.

– И я о том же, – кивнул Уинстон. – Поэтому серьезно не собираюсь сниматься в них.

– Так вот для чего ты пришел?! – вскричала Софи. – Явился сюда, чтобы сказать, что прекращаешь съемку, потому что некоторые из вещей тебе, видите ли, не подходят?

– Нет, я не собираюсь отступать, – ответил Мак.

– Погоди! Ты получил известие от школьного совета? Тебе дали место?

– Нет, я до сих пор не получал никаких известий. – Маку было неприятно, что Софи напомнила ему о школе. В последнее время его мысли бьши так заняты Джессикой, что он почти забыл о своих неприятностях. И это было к лучшему, потому что Уинстону до чертиков надоело сокрушаться по этому поводу.

Судя по виду, Софи была готова заключить его в объятия. Мак на всякий случай решил отступить в сторонку. Проснувшийся в ней материнский инстинкт временами пугал его.

– Со мной все в порядке, Софи, честное слово, – пробормотал он. – Ты не беспокойся.

– Ну да! Я же знаю, сколько ты работал, чтобы стать хорошим учителем. А что, если школьный совет увидит твои снимки в каталоге?

– Ничего страшного в этом нет, – заверил ее Мак. – Во-первых, я не надевал ничего особенно откровенного, к тому же я серьезно сомневаюсь в том, что они доберутся сюда. Ты уж не обижайся, Софи, но твой бутик известен далеко не всему штату.

– Нет, это просто милый местный магазинчик, – фыркнув, заметила Софи.

– Совершенно верно, – кивнул Мак. – К тому же школьный совет не сможет обвинить меня в моральной неустойчивости. Потому что всем известно, что один из учителей по ночам торчит в стриптиз-баре, а другого уже дважды арестовывали за драку. Больше всего на меня обижаются за то, что я не придерживаюсь старых методов преподавания, а предпочитаю собственные, современные, более эффективные, на мой взгляд.

Софи печально улыбнулась.

– Это ведь так важно для тебя, да?

Черт возьми! Как он мог допустить, чтобы она начала жалеть его?

– Да, так и есть, – признался Уинстон, стараясь не показывать, какие чувства обуревают его. – Но я пришел сюда не для того, чтобы это обсуждать. – Внезапно он обрел некоторую уверенность и, прикоснувшись к шелковому лифчику, висевшему на вешалке, сказал: – Я… м-м-м… вообще-то хотел попросить у тебя совета.