Текст книги "Неясные мечты"

Автор книги: Лори Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Мак возразил:

– Поскольку вы утверждаете, что едва помните меня, а я уверен, что никогда не делал ничего такого, что могло бы оскорбить вас, то ваше поведение, ваша явная враждебность ко мне кажется весьма странной.

– Послушайте, мистер Уинстон…

Мак не верил своим ушам.

– Мистер Уинстон? – переспросил он. – Вернитесь к реальности, Джессика. Вспомните хотя бы мое чертово имя!

Наступило напряженное молчание, а потом она взорвалась. Отбросив кимоно в сторону, Джессика дерзко вздернула подбородок.

– Что ж, вынуждена признаться, что, поскольку все девушки постоянно говорили только о вас, то, конечно же, ваше имя забыть было нелегко!

Внезапный приступ ее гнева распалил Мака еще больше. Темные глаза Джессики стали неправдоподобно яркими, ее щеки запылали, подбородок заострился. От волнения она часто дышала, ее полная грудь высоко поднималась и опадала. Джессика уперла кулаки в крутые бедра.

Маку до безумия захотелось поцеловать ее, захотелось увидеть, как гнев и огорчение сменяются страстью. При одной мысли об этом он заскрежетал зубами. Ему хотелось выть, потому что эта женщина действовала на него как целый султанский гарем, но, увы, она не подпускала его к себе. Джессика почему-то намеренно оскорбляла его, делая вид, что не помнит. Все это было совершенно непонятно, но Мак, как ни странно, почувствовал себя заинтригованным.

Сдержав ярость, он покачал головой и заставил себя спокойно ответить ей:

– Я не понимаю, чем вызвана такая враждебность, и почему бы вам не объяснить, в чем дело, Джессика? В чем проблема?

Джессика пожала плечами, ее ноздри трепетали от гнева, но она все-таки сумела взять себя в руки и сказала:

– Хорошо! – Вид у нее при этом был до того серьезным, что Мак затаил дыхание. Нервно облизнув губы, Джессика заявила: – Я обижена на вас, но обида эта давняя. Я уже говорила, что едва помню вас.

Ее грудь по-прежнему высоко вздымалась, выдавая волнение, и Мак терял голову, пытаясь сосредоточиться на ее словах.

– Ну хорошо-хорошо, – примирительно кивнул он. – Так на что же вы обиделись?

– Дело в том, что я серьезно относилась к учебе в колледже, – промолвила Джессика. – Мне было нелегко учиться, ведь я была старше остальных студентов, к тому же у меня было много других обязанностей. Я одна воспитывала Тристу, и каждый раз, когда преподаватель вынужден был прерывать занятие из-за вас, или когда одна из девушек просила меня передать вам записку, или когда вы сами строили девушкам глазки…

Мак обескураженно моргал, но признание его порадовало.

– Думается, если бы вы смотрели на преподавателя, а не на меня, то не заметили бы, что я строю девушкам глазки, не так ли? – перебил он ее.

Джессика покраснела еще больше – теперь пылали уже не только ее щеки, но и все лицо. У нее была очень нежная кожа – не совсем бледная, гладкая и шелковистая. «Интересно, – спросил себя Мак, – она заливается такой же краской, когда испытывает оргазм?»

Ее ненакрашенные глаза стали почти того же оттенка, что и волосы. Ох, эти волосы… Он обратил на них внимание еще в колледже. Они были очень длинными, но он ни разу не видел ее с распущенными волосами. В колледже Мак обычно дожидался, пока Джессика сядет за стол, и лишь потом занимал место позади нее. Она и не знала, что Мак тайком с нежностью поглаживает ее роскошную косу.

Во всяком случае, ему казалось, что Джессика этого не знает – до тех пор, пока она не села среди других студентов, позаботившись о том, чтобы задняя парта была занята.

Мак наблюдал за тем, как Джессика собирается с мыслями. Небольшая прядь волос упала ей на лицо, дразня его. Маку до боли хотелось убрать прядь ей за ухо, успокоить ее, но он понимал, что вызовет этим жестом лишь бурный приступ негодования. Она на мгновение закусила нижнюю губу, а потом вздохнула.

– Конечно, вы правы. Да, я действительно пыталась не обращать на вас внимания. Но вы невероятно раздражали меня, и, думаю, поэтому я и обиделась.

Мак был просто поражен ее признаниями.

– Я ничего не понимаю, – проговорил он, подступая ближе к Джессике. – Почему?

Она рассмеялась.

– Вы, конечно, подумаете, что все это ерунда, но вы напоминаете мне моего мужа.

Этого он никак не ожидал услышать. Мак удивленно пожал плечами. Она говорила, что одна воспитывает дочь, из чего он заключил, что Джессика не была замужем. Он надеялся, что она не замужем, черт побери! Лучше ей не иметь мужа!

– Вы… овдовели? – спросил он.

Джессика отрицательно покачала головой, от чего коса упала на левую половину ее груди. Мак сглотнул и заставил себя смотреть ей в лицо.

– Нет, я развелась, и уже довольно давно. А вы, похоже, такой же везунчик, как и мой бывший муж. Для него в жизни важно было только хорошо провести время, больше его ничто не волновало. Даже когда родилась Триста, он отказался повзрослеть, стать мужем или отцом. Кстати, он был примерно вашего возраста, когда я по глупости вышла за него замуж.

– Понятно, – кивнул Мак. Ничего ему не было понятно. Правда, он еще не был ни мужем, ни отцом, но знал, что отнесся бы к этим обязанностям очень серьезно.

Джессика улыбнулась и вновь покачала головой.

– Извините. Меня вовсе не касается, если вы в жизни предпочитаете развлечения и игры. Это ваш выбор, и я не имею права осуждать вас. – Она помолчала. – Ох! Вот теперь мне стало гораздо лучше.

Ей стало лучше? Мак заскрежетал зубами, до такой степени его все это раздражало. Он-то знал, чего хочет от жизни, и никогда не отказывался от своих целей. Никто в колледже не работал больше его и серьезнее не относился к занятиям. А она наклеила на него ярлык лишь по той простой причине, что он находил время для шуток. Кстати, он и со своими учениками любил шутить, это, если угодно, был один из основополагающих принципов его преподавательской методики. Кстати, именно по этой причине директор отказывался дать ему необходимые рекомендации. Похоже, у него с Джессикой было много общего. И директор, и она были слишком уверены в своей правоте и чересчур мрачно смотрели на жизнь.

Вот только директорша не волновала его так, как Джессика.

Мак старался держать себя в руках.

– И теперь вы испытываете облегчение? – спросил он.

– Совершенно верно, – кивнула Джессика. – Вы только представьте себе женщину моего возраста, которая обижается на молодого паренька. Ужас!

– Мне двадцать четыре года, – заметил Мак.

Джессика кивнула, словно его слова подтвердили ее подозрения.

– Это смешно! Разумеется, ваши взгляды отличаются от моих, – заявила она.

– Потому что вы такая… старая?

– Да, если, конечно, считать тридцать лет старостью, – ответила Джессика, – хотя, впрочем, для человека вашего возраста это и есть старость. – Она опять улыбнулась. – Словом, вы можете забыть мое к вам отношение? Как, по-вашему, могли бы мы начать все заново и взяться наконец за съемки?

Маку хотелось бы продолжить разговор с Джессикой, узнать ее получше. Но, увы, он дал обещание Софи и был уверен, что Зейн всю жизнь будет корить его, если он позволит себе забыть о деле. Он не мог обольщаться на свой счет и утешать себя тем, что она наконец-то заметила его, ведь прежде ей просто не хотелось обращать на него внимание.

Мак задумался. Джессика вновь вздохнула.

– Я не виню вас ни в чем, – сказала она. – Но я и в самом деле не принадлежу к числу тех несчастных женщин, которые не в состоянии говорить ни о чем другом, кроме своего развода. Обещаю, что никогда больше не упомяну о нем. Кстати, я с нетерпением ждала подобной съемки. Это прекрасная возможность показать себя, ведь до сих пор я в основном делала только фотопортреты.

– Так вам нужна эта работа?

– Разумеется, – согласно кивнула Джессика.

Мак был доволен: теперь у него появилось поле деятельности.

– Хорошо, я остаюсь, – сказал он.

Джессика облегченно вздохнула, что не ускользнуло от внимания Мака.

– Отлично!

– Но у нас есть одна проблема, – заметил Мак.

– Да? Какая же?

– Вы обещали больше никогда не говорить о вашем муже и о разводе, так?

– Да-а…

Мак улыбнулся, его глаза запылали. Отлично, пусть знает, что от него так просто не отделаешься.

– Я хочу узнать о вашем муже как можно больше, – заявил он. – И о вашем разводе. Хочу услышать все подробности. Думаю, это справедливо, если уж я так напоминаю вам его. Как вы считаете?

Глава 2

Джессика изумленно уставилась на Мака Уинстона, не зная, то ли ей хочется рассмеяться, то ли ударить его. Она уже привыкла к такой реакции на чьи-то слова и к другой – сексуальной – реакции, если уж быть до конца честной с собой.

Ведь Мак так невообразимо хорош, молод, красив и сексуален. Он с легкостью учился в колледже, не думая о степенях, он вечно шутил, хорошо проводил время, а ей приходилось часами просиживать над учебниками, чтобы получить диплом.

Его беззаботность и чисто мужское очарование напомнили Джессике о бывшем муже, поэтому его привлекательность так пугала ее. Ну почему бы ей не обратить внимание на какого-нибудь состоявшегося, зрелого мужчину, с которым она будет спокойна, который сумеет защитить ее? После развода она несколько раз пыталась завязать знакомства с разными кавалерами, но, увы, подобные мужчины не обращали на нее ни малейшего внимания.

А тот, кто ей по-настоящему нравился, рядом с кем она вновь чувствовала себя молодой и жизнерадостной, принадлежал к типу мужчин, от которых она твердо решила держаться подальше.

Джессика была уверена, что после колледжа никогда не увидится с Маком. Это было большим облегчением, потому что он воплощал в себе настоящий соблазн, что причиняло ей острую боль, потому что Джессика по-прежнему часто думала о нем бессонными ночами. И вот на тебе, он перед нею во плоти и крови, за два прошедших года он стал еще привлекательнее и солиднее. Черт бы побрал Софи Уинстон!

Глубоко вздохнув и решившись еще раз улыбнуться, Джессика спросила:

– Что именно вас интересует? – Ей не хотелось, чтобы Мак догадался, как неловко она чувствует себя в его присутствии, как неудобно ей говорить на эту болезненную тему.

Мак с улыбкой подобрал с пола сексуальную пижаму.

– Что, если я переоденусь, пока мы разговариваем? В таком случае я не задержу вас слишком долго.

Джессика постаралась скрыть раздражение.

– Отлично, – кивнула она. – Вы можете переодеться за шторкой.

Мак наградил ее такой улыбкой, какая – Джессика была в этом уверена – растопила немало женских сердец. Улыбкой светилось все его лицо: темные глаза, которые всегда искрились от смеха, ямочки на впалых щеках, – она была заряжена теплом, которое исходило от него. Джессика считала, что каждая жительница Томасвилла, штат Кентукки, хоть раз в жизни, но мечтала об этом мужчине.

Но фантазировать дальше она себе не позволяла.

Пока Мак переодевался, Джессика безуспешно рылась в ящике в поисках вещей, которые не слишком оголят его тело.

– Расскажите мне, почему вы развелись с ним?

Джессика подняла глаза и увидела, что фланелевая рубашка Мака упала сверху на шторку. Она судорожно сглотнула, по ее спине побежали мурашки. За рубашкой последовала белая футболка и ремень. Воображение Джессики рисовало ей картины одна соблазнительнее другой.

– Джессика! – как бы издалека донесся до нее голос Мака.

– Я… Я говорила вам, – поспешно ответила она. – Он никак не хотел остепениться. То и дело терял работу, просаживал все деньги. Тристе не было и семи лет, когда я подала заявление на развод, и еще не исполнилось восьми, когда дело было сделано. Я решила вернуться в колледж, чтобы обучиться технике фотографии. Мне всегда нравилось этим заниматься, но сначала я должна была уговаривать Гарри учиться, потом появилась Триста, а потом… Словом, сразу у меня не получилось, а вот после развода мне необходимо было как-то зарабатывать…

– А он бывает у вас?

Линялые джинсы Мака упали на ворох одежды. Во рту у Джессики пересохло. Мак обнаженным стоит за шторкой!

– Кто? – едва слышно спросила она.

– Ваш бывший.

– Ох! Нет! Иногда, – запинаясь, ответила она. – Он сейчас живет во Флориде и, как только вспоминает о существовании Тристы, посылает ей подарок или открытку. – Джессика растерянно посмотрела на груду плавок, лежащих перед ней, пытаясь представить, какие из них скроют больше.

– И он не платит алиментов?

– Ха!

– Вы могли бы подать на него в суд, – заметил Мак.

Какую бы вещь она ни брала, та оказывалась настолько крохотной и откровенной, что было невозможно представить себе, как он наденет это. Эта тридцатилетняя женщина так много лет жила без мужчины! Нет, ее сердцу этого не выдержать.

– Но в таком случае мне пришлось бы мириться с его присутствием, – проговорила Джессика. – А пока я молчу, он не вмешивается в мою жизнь, не огорчает Тристу.

– А что вы ей сказали об отце?

Джессика все еще смотрела на гору отобранных плавок, представляя себе, как они наполняются его мужественной плотью, и ей стало не по себе.

– Только то, что мы с ним не сумели поладить, но к ней это не имеет никакого отношения, – честно ответила она. – Когда Триста спрашивает, почему папа больше не приезжает, я отвечаю, что он по-прежнему любит ее, просто некоторым людям нелегко привыкнуть к новой жизни, поэтому он и не уезжает из своего дома.

– Вы мудро поступаете, – вымолвил Мак. – Ведь часто бывает, что родители втягивают детей в свои неприятности, пусть даже и невольно. И в результате дети оказываются пострадавшей стороной.

– Я бы никогда не сказала ей, что за тип ее папаша. Надеюсь, что, когда Триста подрастет, она сама все поймет.

Тут Мак вышел из-за занавески, и Джессика потеряла дар речи. Приспущенные пижамные штаны облегали его длинные стройные ноги. Халат он перекинул через руку. Мак был босиком, его волосы взъерошены, а широкая, покрытая курчавой порослью грудь казалась необыкновенно твердой и… сексуальной. Сквозь кожу на плоском животе проступали отлично развитые мускулы, а от пупка вниз спускалась темная дорожка жестких волос. Сердце Джессики забилось с такой скоростью, что она едва не застонала.

Господи! Как же давно она не видела почти полностью обнаженного мужчину!

Мак прошел в центр комнаты, остановился и, подбоченившись, взглянул на Джессику. Он слегка прищурился и дразняще, чувственно улыбнулся ей.

Сообразив через несколько мгновений, как долго они молчат, Джессика испуганно вскочила на ноги. Множество ярких, как бабочки, пестрых плавок с шорохом упали с ее колен на пол. Джессика огляделась по сторонам и, увидев, что сексуальное белье почти полностью завалило ее, едва не застонала.

– Я… я искала подходящие для вас плавки, – растерянно проговорила она, глядя на пестрый ворох.

– Нам будет нелегко выполнить эту работу, – сказал Мак.

Джессика почувствовала, что он подошел ближе.

Как будто она этого не знала!

– Мы как-нибудь справимся. – Она откашлялась. – А теперь вы не могли бы надеть халат? – Джессика вежливо улыбнулась и заставила себя смотреть только в лицо Мака, отведя взор от его обнаженного торса. Но потом ей пришло в голову, что она могла и не беспокоиться об этом: Мак был до того хорош, что у нее перехватило дыхание.

– Халат узковат в плечах, – вымолвил он. – Я надену его, когда вы будете готовы фотографировать.

Она кивнула, еще раз растерянно оглядела его фигуру, а потом встряхнулась. Никогда она не была легкомысленной особой, пустышкой! Нет, она мать и независимая деловая женщина.

– Хорошо, – согласилась Джессика. – Я сейчас все подготовлю. – Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы установить штатив. Потом она опустила экран с изображением кухни, поставила рядом высокий табурет и кофейную чашку. – Вы сделаете вид, будто только что встали с постели, о'кей?

– Считается, что я в этом спал?

– А что?

– Я обычно сплю нагишом, – заметил Мак.

Джессика опешила, но сумела взять себя в руки и смело посмотрела на него.

– Никого не интересует, как вы обычно спите, – отозвалась она через мгновение. – Нам нужно показать эту одежду в наиболее выгодном свете.

– Джессика, ни один мужчина в здравом уме и трезвой памяти в таких шмотках спать не ляжет, – заверил ее Мак. – Вы трогали ткань? – Он поднял ногу, чтобы она могла пощупать штанину.

Джессика попятилась назад, чувствуя себя полной идиоткой и смущаясь из-за того, что ей придется прикоснуться к его твердому мускулистому бедру.

Мак лениво моргнул, всем видом давая понять, что он знает, какое впечатление производит на нее. Джессика опять залилась краской.

– Штаны скользкие, но даже не в этом дело. Ни один мужчина не будет спать в…

– Тогда притворитесь, что вы натянули их сразу после того, как встали с постели, – перебила его Джессика.

– Когда я один? – удивился Мак. – А зачем?

Джессика закрыла глаза и сосчитала до десяти, стараясь не представлять себе, как обнаженный Мак ходит по своему дому. Но эта картина прочно отпечаталась в ее сознании и отказывалась покидать его.

Джессике казалось, что внутри у нее разгорается жаркое пламя, особенно в нижней части живота, где этот сладостный огонь словно пульсировал.

– Мак, – сквозь зубы произнесла она, – я умоляю, сядьте на этот чертов табурет и отпейте глоток кофе, хорошо?

– Ладно, я сяду, если вы так этого хотите, – пожав плечами, ответил Мак, – но поза эта совершенно идиотская, так и знайте.

Джессика сдалась:

– О'кей, а как, по-вашему, надо демонстрировать этот наряд?

Мак задумался и через мгновение ответил:

– Ну, мужчина может надеть его вечером, у камина… – Он выразительно посмотрел в глаза Джессике. – В компании…

– В компании? – переспросила она.

Мак подошел ближе, свет от ярких ламп освещал его мощные плечи, грел ему кожу.

– Конечно, – кивнул Мак. – Ведь эти шмотки должны понравиться женщинам, не так ли? Так поэтому мужчина и наденет их ради женщины.

Джессике было неприятно признавать это, но, похоже, Мак был прав.

– Хорошо, – согласилась она. – Давайте попробуем так. – Она убрала экран с изображением кухни и повесила другой, на котором был сфотографирован горящий камин. С помощью Мака табурет был заменен уютным креслом, обитым велюром. А на табурет Джессика положила руку от женского манекена, держащую бокал. Руку было видно сбоку от кресла. – На снимке, – объяснила она, – будет видно только часть руки – как будто женщина предлагает своему кавалеру бокал вина.

Такой вариант пришелся Маку по душе.

А потом Джессика сделала несколько снимков, на которых Мак, лениво раскинувшись в кресле, принимал вино из руки манекена. Кимоно на нем было распахнуто, демонстрируя его плоский живот и развитую мускулатуру.

Пожалуй, Джессика сделала больше снимков, чем надо, но, признаться, Мак был так естествен, что она даже слегка приревновала его к пластиковой руке.

После этого они сделали две серии кадров, на которых Мак был запечатлен в шелковых боксерских трусах. Мак даже признал, что такие трусы ему нравятся, а Джессика к этому моменту была готова подтвердить мнение Софи о том, что скульптурная фигура Мака привлечет к нему внимание большинства женщин.

Несмотря на то что за окном шел снег, а температура неуклонно понижалась, Джессике бьшо слишком тепло. Она уже успела понять, что даже фотографирование Мака возбуждает ее, и молилась про себя о том, чтобы ее модель никогда не догадалась об этом.

– Что теперь?

– Чтение утренней газеты на террасе, – ответила Джессика. – И ради Бога, не говорите мне, что вы не выходите на террасу в нижнем белье.

– Да нет же, могу и выйти.

Джессика едва не рассмеялась – он был просто невыносим. Декорацию для этого снимка они приготовили вместе, использовав журнальный столик, стул, вазу с шелковыми цветами и экран с изображением утреннего солнца и голубого неба.

– А теперь нам надо выбрать мини-трусы, – заявила Джессика решительно.

Мак с сомнением посмотрел на кучу пестрых плавок, которые она оставила на полу.

– Уж я не знаю… – пробормотал он.

Джессика тоже задумалась. Ей вовсе не хотелось видеть его лишь в тонкой полоске шелка, сетки или винила. При одной мысли об этом у Джессики учащался пульс. Ей нелегко было смотреть на Мака, облаченного в относительно скромные боксерские трусы, а ведь они не были столь откровенными, потому что не обтягивали его бедра. А эти обтягивающие плавки…

Увы, выбора у них не было.

«А если их наденет кто-то другой, – подумала Джессика, – вид будет совсем иной».

Она посмотрела на часы, ужаснулась про себя тому, сколько времени они потратили, сделав не так уж много, а потом проговорила, стараясь придать своему голосу как можно более профессиональный тон:

– После этой съемки мы сделаем еще несколько снимков в разных плавках. На них будет виден лишь ваш пупок и верхняя часть бедер.

Мак изумленно взглянул на Джессику: ее голос звучал как кваканье полузадушенной лягушки.

– Хотите выбрать плавки сами или доверяете мне сделать это? – спросила она, шагнув вперед.

– Будьте моей гостьей, – пригласил Мак, махнув рукой на кучу плавок.

Полная решимости покончить со всем этим поскорее, Джессика схватила плавки, лежавшие сверху.

– Вот, – сказала она.

Мак нахмурился.

– Что это с ними такое? – спросил он, внимательно разглядывая плавки.

Джессика покосилась на тонкие голубые трусы и едва не ахнула.

– У них сзади шов, – объяснила она.

– Зачем?

– Он… там… то есть здесь, – запинаясь, объяснила Джессика. – Сейчас я прочитаю вам описание. – Она бросилась к столу и взяла в руки свою папку. Пролистав несколько страниц, Джессика нашла нужную. – Вот, тут написано, что шов сделан специально для того, чтобы изделие плотнее облегало…

– А вы не можете отложить эту пару, черт побери?

Джессика не решалась поднять на него глаза.

– Моя задница не нуждается в том, чтобы ее подчеркивать, так что спасибо, – съязвил Мак.

Она не могла больше спорить с ним.

– Ну хорошо, выбирайте сами, ведь именно вам придется надеть их. Но имейте в виду, что если вы выберете кожаную пару, то вам придется побриться.

– К чему это? – спросил Мак. – Вы же сами сказали, что на снимке будет видно лишь часть живота и бедра…

У Джессики было такое ощущение, словно в горле у нее застрял комок.

– Да, – кивнула она, – именно поэтому. Кожаные трусы резко выделяются на теле, поэтому вам придется сбрить с живота часть волос… Их слишком много…

– А нельзя и эти трусы отбросить? – взорвался Мак. Джессика испытала такое облегчение, что ее обуял приступ болтливости.

– Хорошо, отлично, – закивала она головой. – Я хочу сказать, все просто замечательно. Может, сделаем снимок того, как вы вешаете их на вешалку?

Мак усмехнулся с таким видом, словно это было ему более по душе, чем все остальное.

– Вы готовы? – Чем больше тянул Мак, тем нетерпеливее становилась Джессика.

– Погодите минутку, дайте мне еще подумать, – вымолвил он. – Вот что, давайте решим так: никаких кожаных и виниловых плавок, никаких отпечатков звериных лап.

Джессика уткнулась в бумаги, делая вид, что тщательно просматривает их, но при этом украдкой посматривала на Мака, а тот тем временем рылся в куче трусов, вытаскивая одни за другими, и наконец остановился на тех, которые были менее откровенными, чем остальные.

– Сейчас вернусь, – бросил он, исчезая за шторками.

Джессика перевела дыхание.

«Все это просто смешно», – пронеслось у нее в голове. Ей тридцать лет, она была замужем и развелась. Она независимая женщина. И получила отличный урок, однажды по ошибке связав свою жизнь с легкомысленным, безответственным человеком, который…

В это мгновение Мак вышел из-за шторки.

Все доводы разума, которые приходили Джессике на ум, мгновенно улетучились. Она даже зажмурила глаза. Невероятно! Господи, о чем можно говорить, когда перед ней такой мужчина! Что скрывать, она женщина, истосковавшаяся по сексу, а Мак… Он выглядел просто потрясающе. Нет, он был безупречен. Потрясающий образец идеального мужчины.

Мак нетерпеливо кашлянул, Джессика открыла глаза. Это потребовало от нее немалого усилия, она старалась принять равнодушный вид, но все ее тело болезненно реагировало на его близость.

Мак вышел на середину комнаты, и вдруг на свету его плавки стали… прозрачными. Господи!

– Джессика, вы неприлично глазеете на меня, – улыбнулся Мак.

Черные плавки смотрелись на свету как едва заметная тень. Джессика в жизни не видела более притягательного зрелища.

– Если вы не прекратите так рассматривать меня, за последствия я не отвечаю, – заявил Уинстон.

Джессика попыталась отвести взгляд, но это ей не удалось. Мак казался совершенно обнаженным. Должно быть, лишь святая решилась бы отвернуться от такого зрелища.

– Совершенно естественно, когда сексуальная женщина смотрит на сексуального мужчину с таким видом, словно она хочет его, – сказал Мак.

Эта фраза наконец-то привлекла ее внимание, и Джессика перевела взор на лицо Мака.

– Сексуальная женщина? – переспросила она.

Мак не шевельнулся, лишь слегка нахмурился.

– Я говорю о вас, – уточнил он.

– Но я не…

– Да-да, именно вы, – перебил ее Мак. В его голосе слышалось явное одобрение, его глаза зажглись неистовым огнем. – Вы очень сексуальны, так сексуальны, как только может быть женщина. – Джессика изумленно смотрела на Мака, и выражение его лица стало мягче. – Вы не знали об этом?

– Но это же… это смешно, – пролепетала Джессика.

– Боюсь, что нет.

– Но вы же никогда не обращали на меня ни малейшего внимания, – в отчаянии проговорила она.

Мак шагнул вперед, Джессика попятилась. К счастью, он вышел из светового круга и плавки на нем опять обрели черный цвет. Благодаря этому Джессика смогла овладеть собой.

– Мак, мы целых два семестра были в одной группе, и если не считать пары рассеянных улыбок, вроде бы обращенных ко мне, вы меня полностью игнорировали.

– А я все помню иначе, – возразил Уинстон. – И я готов биться об заклад, что если вы подумаете, то припомните, что все было не совсем так, как вы описываете. – Он шел вперед до тех пор, пока не оказался в каком-нибудь футе от Джессики. Мак испытующе заглянул в ее глаза, потом его взор задержался на ее губах. – Джессика, вы всегда сводили меня с ума. Чего только я не делал, чтобы привлечь ваше внимание, но вы лишь отворачивали от меня свой хорошенький носик.

Джессика пятилась назад до тех пор, пока ее спина не уперлась в столешницу. Она схватилась за край стола, чтобы удержаться на ногах, которые вдруг стали ослабевать.

– Но у вас был миллион подружек, – проговорила она. – И все такие глупые, молодые и…

– Так то были подружки, дорогая. – Мак покачал головой. – Не более того.

Джессика фыркнула – в точности как Чейз.

– И вы хотите, чтобы я в это поверила? – возмутилась она. И не успел Уинстон ответить, как добавила: – Впрочем, это не важно! Вы могли спать и с преподавателем, мне все равно.

– А мне кажется, что вам далеко не все равно, – многозначительно произнес Мак.

– Нет, вы ошибаетесь, – возразила Джессика.

– Джессика, у меня полно друзей, среди которых немало женщин. Но это вовсе не означает, что я со всеми сплю. И не на каждую из них я реагирую так, как на вас.

Сердце Джессики гулко колотилось в груди, она дрожала.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – прошептала она.

На губах Мака заиграла озорная мальчишеская улыбка.

– У меня эрекция, детка, вот в чем дело. И я не могу скрыть этого в таких нелепых трусах!

Надо ли говорить, что Джессика тут же посмотрела вниз, на что Мак и рассчитывал. Он усмехнулся.

– Именно ваш взгляд в первую очередь и вызвал такую реакцию, – заявил Мак. – И если мы хотим сегодня продолжить съемку, нам бы надо слегка охладиться.

Он хочет ее? Для Джессики это было как удар грома. Ее руки дрожали, и она сжала их в кулаки. Ее дыхание стало прерывистым, лицо запылало. Силясь овладеть собой, женщина медленно набрала полную грудь воздуха, но это не помогло.

– Ну вот, опять, – проникновенным низким голосом произнес Мак, наблюдая за тем, как Джессику охватывает возбуждение. – А вы отрицаете…

Она ощущала исходящее от него тепло, чувствовала его сексуальное напряжение. Джессика подняла взор и… пропала. Глаза Мака потемнели, он слегка прищурился. Прикоснувшись к ее подбородку, Мак слегка приподнял ее голову. А потом очень медленно, давая ей возможность отпрянуть, склонился к ее лицу.

Но Джессика не захотела удаляться от него. В ее жизни так давно не было мужчины – даже себе она не решалась признаваться в том, что временами ее тело попросту изнывало без мужской ласки. Она и не думала, что желание может быть таким сильным, охватившим каждую клеточку ее тела.

Его губы слегка коснулись ее рта, оторвались от него и снова вернулись. Поцелуй был неспешным, дразнящим. Он пробовал ее губы на вкус, ласкал губами ее подбородок, нос, щеки. Джессика млела от этого поцелуя и даже слегка привстала, чтобы быть ближе к Маку.

Он прикасался к Джессике лишь одной рукой, чтобы не спугнуть ее. И похоже, тактика Мака себя оправдала: Джессика отступила от стола и шагнула вперед, чтобы оказаться поближе к нему. Их тела соприкоснулись.

– Черт… – простонал Мак. – Сколько я мечтал об этом мгновении!

– Мак…

Пальцы Мака ласкали ее лицо, волосы, язык все настойчивее стремился проникнуть в теплую сладость ее рта, его возбужденная плоть упиралась ей в живот.

– Мак… – Задыхаясь, Джессика слегка толкнула его.

– Как замечательно слышать, что ты называешь меня по имени! – говорил он, осыпая поцелуями ее плечи и шею. – Я не слишком тороплюсь, Джессика?

В ответ она смогла лишь застонать, что Мак принял за одобрение его действий. Вновь впившись в губы Джессики, он положил ладонь ей на ягодицы и крепче прижал ее к своему естеству.

– Господи, еще немного, и я потеряю над собой контроль, – простонал Мак. – Ты такая потрясающая, сексуальная, мягкая…

Муж никогда не говорил ей такого. Правда, в начале их брака он всегда горел страстью, но предпочитал в постели поскорее сделать свое дело, не утруждая себя разговорами. А вскоре после свадьбы жена ему надоела, и он стал искать развлечений на стороне.

Вспомнив об этом, Джессика напряглась. Мак тут же заметил перемену. Взяв ее лицо в ладони, он еще раз поцеловал ее, а потом внимательно посмотрел ей в глаза.

– В чем дело, детка? Что случилось?

Мак был полон нежности к этой женщине, полон желания. Причем желания столь горячего, что Джессика даже сквозь слой одежды ощущала его, но при этом Мак проявлял заботу о ней, его интересовало ее состояние. Она внезапно почувствовала себя такой слабой и ранимой. И отвернулась в сторону, чтобы скрыть смятение. Ей не следовало поддаваться слабости.

– Это безумие, – прошептала Джессика.

Большой палец Мака скользнул по ее виску, а потом он ласково повернул к себе ее голову.

– А мне это безумием не кажется, – сказал он, заглядывая ей в глаза.

– Мак… – Схватив его за руки, Джессика отвела их от себя и отступила назад. Ноги по-прежнему почти не держали ее, и Джессика оперлась рукой о стол. – Как это может быть, ведь мы едва знаем друг друга!