Текст книги "Неотразимый грешник"

Автор книги: Лорейн (Лорен) Хит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

На балу в Стоунхейвене собралось больше народа, чем когда-либо в этом сезоне.

Кейт уже станцевала с мужем один танец и с нетерпением ждала следующего. Ей нравилось, как он на нее смотрит: казалось, он ценит ее все больше и больше. Она и сама начинала ценить его. Временами он бывал мрачен и по-прежнему не очень охотно рассказывал о себе, но она должна была признать, что интимность, которую они пережили в постели, похоже, их сблизила. Теперь он часто стоял у нее за спиной, когда она за столом просматривала счета, и отмечал, что именно нужно купить. Иногда его щека почти касалась ее щеки, заставляя Кейт теряться в догадках, не находит ли он удовольствие в том, что мучает ее своей близостью.

– Почему ты покраснела? – спросила Дженни. Кейт помахала веером из слоновой кости.

– Здесь очень жарко.

– Я собираюсь выйти на воздух проветриться. Не хочешь ко мне присоединиться?

– С удовольствием.

Дженни взяла Кейт под руку.

– Сезон близится концу, и я ужасно по тебе скучаю.

– Уверена, тебя будут приглашать на вечеринки все соседи по округе.

– Я предпочла бы провести некоторое время в твоем поместье.

Они вышли на веранду.

– Я была бы этому рада, но мне нужно несколько месяцев, чтобы привести все в порядок.

– О, Кейт, меня все это не волнует! Я приеду к тебе, а не для того, чтобы проверить твою способность управляться с поместьем. – Внезапно Дженни остановилась на покрытой гравием дорожке и оглянулась через плечо. – О, дорогая, я кое-что забыла! Иди без меня. Я тебя догоню.

Кейт не успела спросить, что именно ее сестра забыла, как Дженни уже спешила к террасе. Кейт подумала – не вернуться ли ей в зал для балов, но на дворе была чудная ночь с легким туманом и гости прогуливались по дорожкам. Почему она должна быть исключением?

Хотя если бы она знала, что Дженни ее покинет, то попросила бы присоединиться к ней Майкла. Ей стала нравиться его компания, даже когда он молчал. Когда он был поблизости, она чувствовала себя в безопасности. Единственное, чего она не могла понять, – это почему он ее никогда не целует. И почему не спит в ее постели. Он желал ей доброй ночи и тотчас же уходил. А она хотела, чтобы он остался. Однако просить его об этом не стала.

– Привет, дорогая!

Кейт вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела Уэсли. Он пальцем манил ее к себе, приглашая за увитую розами решетку. Кейт украдкой обернулась, задержавшись взглядом на месте, где ее оставила Дженни. Не устроила ли эту встречу ее сестра?

– Я хочу сказать всего, пару слов, Кейт, – прошептал Уэсли.

Кейт видела, что он прибыл на бал со своей женой, и даже немного поговорила с ними обоими, недоумевая, почему Уэсли на ней женился. Разумеется, из-за денег. Привлекательной ее нельзя было назвать. Скорее, дурнушкой. Кейт подумала, что в постели Уэсли представляет, будто рядом с ним не Мелани, а она.

Кейт с неохотой подошла к Уэсли.

– Это совершенно не подхо…

Он стал целовать ее, словно они все еще были женаты, словно он имел на это право и до сих пор любил ее, словно от этого зависело все его счастье.

Он делал это с такой интимностью, какую она никогда не получала от мужа. Майкл занимался с ней любовью, но никогда не целовал ее в губы. Он целовал ее шею, грудь, бедра, даже большие пальцы ног. Он не прижимался губами к ее коже, никогда не проникал языком ей в рот.

Отстранившись от нее, Уэсли обхватил ее лицо ладонями.

– Я отчаянно по тебе скучаю.

Кейт смотрела на него, тяжело дыша.

– Ты забыл, что я замужем?

– Твое замужество сделало меня несчастным. Мелани, да благословит ее Господь, не ты.

– Но ты знал это, когда на ней женился.

– Да, но ни у меня, ни у тебя не было выбора. Твоя мать все решила за нас. Никогда ей этого не прощу.

– Не только мать виновата. Пока ты не женился, был шанс, что я уговорю их. Но ты не стал ждать.

– Да, я поспешил. Твоя мать не давала мне возможности даже повидать тебя. Возвращала все письма.

– Ты мне писал?

– Конечно. Я думал, что смогу быть счастливым с Мелани. Но у нее не было твоего огня. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь, Кейт, мы будем встречаться, не обязательно сочетаться браком…

– Уберите руки от моей жены, сэр, если не хотите, чтобы я их переломал.

Кейт обернулась и увидела мужа. Он весь кипел от ярости.

– Майкл…

– Сударыня, вам лучше не вмешиваться.

Уэсли вдруг рассмеялся:

– Вы не имеете на нее прав.

– Она моя жена.

– Только потому, что ее отец предложил больше денег, чем остальные.

Кейт ушам своим не поверила.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он не говорил тебе? Он выставил себя на аукцион среди самых богатых американцев, у которых были дочери на выданье.

Кейт повернулась к Майклу:

– Не понимаю. Отец говорил, что ты просил моей руки…

– Лишь после того, как удостоверился, что твой отец даст больше денег, чем остальные.

Кейт хотела, чтобы Уэсли замолчал, чтобы Майкл отрицал обвинения. Чтобы он сказал хоть что-нибудь, не важно что. Или громко рассмеялся. Или дал Уэсли пощечину.

– То, что он сказал, правда?

Даже в слабом свете фонарей она видела на лице Майкла внутреннюю борьбу. Он не решался ни признаться во всем, ни отрицать. Эта борьба была для нее достаточно ясным ответом. Глаза Кейт наполнились слезами.

– Ты приглашал людей, которые предлагали за тебя цену?

– Он приглашал, – произнес Уэсли.

– Откуда ты знаешь?

– Отец Мелани был одним из тех, кого он приглашал на аукцион.

– Мой отец не беспокоился, что я останусь без жениха… Он не стал бы себя так унижать… – Она посмотрела на Фолконриджа: – Я знала, что в этом деле замешаны деньги, но не представляла себе, что только деньги тебя и интересовали.

– Кейт…

– Иди к черту.

Она поспешила прочь из сада и, обойдя дом, направилась к воротам. Скоро она оказалась на кольцевой дороге, где экипажи ждали своих владельцев. Вытирая слезы, Кейт стала искать кучера Фолконриджа. Она должна покинуть это место, уехать отсюда прочь…

Когда наконец она нашла экипаж, лакей открыл перед ней дверцу.

– Отвезите меня к отцу, – приказала она, забираясь внутрь.

– А как его светлость?

– Он не поедет.

Даже несмотря на то что дом ее родителей находился недалеко, поездка показалась ей вечностью. В ее голове вспыхивали воспоминания: свадьба, испуганное выражение лица Фолконриджа, когда она упомянула, что он просил ее руки, как они вместе смеялись, его руки и губы…

Кучер остановил экипаж, и Кейт распахнула дверцу, не дожидаясь, когда это сделает лакей. Если бы она не боялась оступиться и сломать шею, то выскочила бы из кареты. Но вместо этого ей пришлось ждать помощи лакея.

Стремительно поднявшись по ступенькам, она начала барабанить в дверь. Как только дверь открылась, Кейт прошла мимо дворецкого.

– Миледи…

– Где мой отец? В библиотеке?

– Да, миледи. Я доложу о вас…

– Не нужно докладывать.

Отец находился именно там, где она и предполагала: он сидел за рабочим столом, глядя в расходные книги сквозь облако сигарного дыма. При ее появлении он поднял глаза, и они округлились. Потом сузились, брови сошлись на переносице, когда он стал медленно подниматься.

– Кейт, что случилось? Почему ты приехала среди ночи?

– Ты предлагал за него цену?

Отец устало опустил плечи, но почти тотчас же выпрямился.

– Черт побери, я думал, Фолконридж – человек слова.

– Человек слова?

– Этот аукцион держался в строжайшей тайне. Не думал, что ты когда-нибудь о нем узнаешь.

– Фолконридж мне ничего не говорил. Сказал Уэсли.

Глаза отца сузились еще больше, когда он взял сигару и сделал глубокую затяжку.

– Джефферс, – наконец произнес он. – Я начну против него дело за нарушение условий контракта.

Кейт сделала шаг ближе к рабочему столу, поставила на него руки и наклонилась вперед.

– Не могу поверить, что человека, выставившего себя на продажу, как… изысканную фамильную вещь, ты счел достойным жениться на твоей дочери.

Отец протянул руку и поднял крышку резного деревянного ящика, в котором хранились сигары.

– Хочешь одну?

Это был их секрет, ее тайное удовольствие. Кейт провела много часов, просматривая книги со своим отцом и пуская дым из сигары, словно она была не дочерью, а сыном. Но сейчас она покачала головой. Сегодня она была не в настроении участвовать в их маленьком ритуале.

Он прошел к шкафчику со спиртными напитками и плеснул виски в два стакана. Принес стаканы и протянул один Кейт:

– Тебе понравится. Садись, Кейт.

– Папа…

– Возьми виски и сядь, дорогая.

Она повиновалась. Отец поставил свой стул рядом с ее достаточно близко, чтобы в случае необходимости взять ее за руку. Отец сильно постарел.

– Отцу не полагается иметь любимчиков среди своих детей, – начал он. – Но Бог знает, ты знаешь, твоя мать знает, дьявол, Дженни и Джереми знают, что ты была моим любимым ребенком.

– Если ты любил меня так сильно, то почему не позволил остаться в браке с человеком, которого я любила? Ты сказал, что он охотник за приданым. Но как тогда назвать человека, который выставил себя на аукцион?

– Честным человеком, Ты должна это понять, Кейт, Человек честно говорит то, о чем думает, что он хочет и что предлагает.

– Я не хочу это понимать, – буркнула она, потом отпила виски и ощутила, как обжигающая жидкость прокатилась по языку и пошла вниз, в горло. – Он не любит меня, а я хочу любви. Уэсли по крайней мере меня любил.

– Могу с этим поспорить. Дьявол, я докажу тебе, что это не так, но не сегодня. Ты не для этого приехала ко мне.

– Да, не для этого. Я не могу понять, как ты мог заплатить цену за человека…

– Твоя мать хотела, чтобы ты вышла замуж за аристократа с титулом. Но на продаже был всего один, и я его купил.

– Потому что считал, что сама я не смогу найти достойного мужа?

– Потому что у меня не было времени, а ты вообще не хотела выходить замуж.

У Кейт вдруг появилось дурное предчувствие.

– Дженни думает, что мама серьезно больна и именно поэтому ты возишь ее к морю.

Отец отставил стакан и кивнул.

– Что с ней?

– Мама не хочет, чтобы вы, дочери, знали об этом.

– А Джереми знает? И поэтому находится в Лондоне с нами, вместо того чтобы путешествовать по миру?

Отец кивнул.

– Я не любил твою мать, когда женился на ней. Но понимал, что лучшей спутницы жизни мне не найти. Волевая, трудолюбивая, не боится трудностей. Вместе мы можем горы свернуть. Нью-йоркские снобы пренебрегали твоей матерью, не приглашали ее на балы, но у нас было больше денег, чем у любого из них. Мы построили самый красивый дом и носили самые изысканные одежды. А когда поженились, у нас ничего не было. Мама выходила замуж в поношенном платье, я выглядел не лучше.

На лице отца появилась печальная улыбка. Он залпом осушил стакан.

– Не знаю, когда я ее полюбил, Кейт. Однажды она отчитывала меня за что-то. Она всегда отчитывала меня, когда я брался за дело, которое мне не по плечу. Я посмотрел на нее и подумал: «Я люблю эту женщину. Люблю всем сердцем». Твоя мать в меня верила, даже когда я сам не верил в себя. – На его глаза навернулись слезы. – Я сделаю все, чтобы она умерла счастливой.

– Но если бы ты сказал мне…

– Тогда это станет реальным, дорогая. Если никто не знает, я могу притвориться, будто это неправда.

– Что у нее?..

– Рак, и я не собираюсь обсуждать подробности.

– И давно?

– С год. Может, больше. Ты знаешь свою мать. Она все делает по-своему. Подозреваю, что смерть захотела иметь хорошего управляющего для своих денег.

Кейт чувствовала себя так, словно знакомый мир рушится. Прошло много времени с тех пор, когда она хотела, чтобы ее обнимали мамины руки. Она всегда была ближе к отцу.

– Ты должен сказать это Дженни, папа.

Он кивнул:

– Я знаю.

Несколько мгновений они сидели молча, думая каждый о своем.

– Твой маркиз очень ужасен? – спросил наконец отец.

Кейт покачала головой.

– Может быть, однажды ты посмотришь на него и подумаешь: «Я люблю этого человека». И не будешь думать обо мне так плохо. – Он легонько сжал ее руку. – Не говори матери, что знаешь… об этом.

– Не буду. – Она выпрямилась. – Я понимаю, почему ты так поступил. Я даже восхищаюсь тобой. Но простить тебе этого не могу.

Кейт повернулась и вышла из комнаты.

В саду Стоунхейвена Майкл хотел последовать за Кейт, но Уиггинз схватил его за руку.

– Пусть идет, – приказал он.

Майкл не собирался выяснять отношения, выслушивать, что хочет сказать ему этот человек. И это он ясно выразил, нанеся сильный удар Уиггинзу в лицо. Удар был такой силы, что Майкл подумал: не сломал ли он руку? После этого он наконец смог покинуть сад, но здесь обнаружил, что экипаж уехал.

Пройдя немного, он нашел наемный экипаж. Но когда он вернулся домой, то узнал, что его супруги дома нет.

И потому он стянул с рук перчатки, ослабил шейный платок, опустился на третью ступеньку лестницы и начал обдумывать, что может сделать.

Без сомнения, она отправилась в дом родителей и вряд ли вернется. Она никогда не простит Майклу, что он выставил себя на аукцион. Да и ему самому было противно об этом вспоминать. Да и как он посмотрит после этого ей в глаза? На душе у него кошки скребли. Но что сделано, то сделано. Деньги принадлежат ему, и достались они нелегко. Он должен забрать у родителей Кейт, которая верит, что любовь чертовски важна.

Он устал играть в ее игры. Любимые цвета, любимые цветы и книги…

С него достаточно. То, что дорого ему, Кейт не интересует. Ему она больше не нужна. Ему нужны ее деньги. А она пусть отправляется к Уэсли Уиггинзу.

Из груди Майкла вырвался крик. Для него была невыносима мысль, что с ней будет другой мужчина. Невыносима мысль о том, что он будет одаривать ее улыбками, что она будет смеяться с ним, язвительно смотреть на него, собираясь сделать какое-нибудь едкое замечание, чтобы поставить его на место.

Он не хотел, чтобы она была с мужчиной, который знает ее любимый цвет. Он хотел ее.

Хотел видеть ее улыбку, слышать ее смех. Он хотел научиться от нее ее способности брать на себя ответственность, ее серьезному подходу к жизни. Он хотел той удовлетворенности, которую чувствовал, когда танцевал с ней, радости, которая его охватывала, когда он смотрел на нее утром. Он хотел ее криков и стонов страсти ночью, даже если она представляла себе, что рядом с ней другой мужчина.

Майкл сидел на холодных ступеньках, размышляя о том, как убедить Кейт, что он достоин ее любви.

Глава 17

Майкл стоял в коридоре дома Роузов, ожидая, когда доложат о его прибытии. Он боролся с искушением броситься вверх по лестнице и начать колотить в каждую спальню, пока не найдет жену. Он сидел на ступеньках лестницы своего дома до рассвета, ожидая ее возвращения. Когда в дом проник солнечный свет, на душе у Майкла воцарился мрак.

Он не хотел потерять Кейт. И не из-за денег, а из-за смеха и улыбок, которые она принесла с собой, и даже из-за ее проклятого мнения, что он должен завоевать ее любовь. Пусть не любовь, хотя бы понимание.

Перед Майклом появился дворецкий.

– Милорд, следуйте за мной, вас ждет мистер Роуз.

Майкл последовал за ним в библиотеку и увидел Джеймса Роуза, разливавшего по двум стаканам янтарную жидкость. Роуз взглянул на него:

– Фолконридж.

– Роуз.

Роуз отвернулся от стола и протянул ему стакан.

– Я знаю, для этого еще рановато, но думаю, крепкий напиток нам сейчас не помешает. Кейт была здесь прошлой ночью и обо всем мне рассказала. Мы собираемся возбудить дело против Джефферса за то, что он разгласил условия нашего соглашения. – Он залпом осушил стакан. – Деньги, конечно, перейдут к вам, поскольку у меня в них нет нужды, но я нанял лучшего адвоката и заплатил ему аванс…

– Все это меня не интересует. Я приехал за Кейт.

Роуз ошеломленно посмотрел на него:

– Кейт вернулась к вам прошлой ночью?

– Не вернулась.

– Ей больше некуда ехать. Вы просто не видели ее прибытия.

– Поскольку я сидел на лестнице холла до рассвета, я не мог не видеть ее прибытия. Вы уверены, что ее здесь нет?

Роуз кивнул:

– Совершенно уверен. Она разочаровалась во мне, и ее можно понять. Она выбежала, я последовал за ней и увидел, как она садилась в экипаж. Я предположил… – Он сел на стул и опустил голову. – Думаю, она чувствует себя преданной. И не в первый раз. Я объяснил ей, что не присутствовал бы на этом аукционе, если бы она пыталась найти себе мужа, но она предпочитала сидеть у себя в комнате и читать. Мне нужно было выдать ее замуж.

Майкл поставил на стол свой все еще полный стакан. Ему сейчас не до питья. Он должен выяснить, что произошло. Куда девалась Кейт. Именно этим он и намерен заняться.

– Вы знаете, куда она могла уйти?

Роуз поднял голову и встретился взглядом с Майклом.

– Нет. У нее здесь нет друзей. – Внезапно он поднялся. – Проклятие! Я дал ей право распоряжаться деньгами. Она может купить билет в любое место мира. И мы никогда ее не найдем.

– Я ее найду. – Майкл повернулся, чтобы уйти.

– Мне следовало передать деньги вам.

Майкл снова посмотрел на него.

– Нет. Кейт прекрасно управляется с деньгами, вы сами мне об этом говорили. В ежегодном жалованье, которое вы обещали, не будет необходимости.

Роуз выглядел так, словно сделал ставку на бегах и только что увидел, как его лошадь пересекла финишную ленточку далеко впереди остальных.

– Никогда не думал, что такое может произойти.

– Лучше бы я действительно просил ее руки. Она этого заслуживает.

– Позвольте, я оденусь и помогу вам ее искать.

– В этом нет необходимости. – Майкл улыбнулся. Может, он и не знал ее любимый цвет, однако кое-что он знал. – Мне известно, где она находится.

– Это так любезно с вашей стороны, милорд, даже если сейчас слишком рано для визитов, – произнесла герцогиня Хокхерст, наливая чай в фарфоровую чашечку. – У вас есть обыкновение наносить визиты в неподходящее для этого время.

После прибытия Майклу пришлось долго ждать после доклада дворецкого о его прибытии ее светлости. Видимо, она решила, что может надлежащим образом приветствовать гостя, лишь когда чай будет заварен и можно будет приступить к чаепитию.

– Я хочу ее увидеть.

Она удивленно посмотрела на Майкла:

– Кого именно, милорд?

– Мою жену, – процедил он сквозь зубы.

Хокхерст, который стоял у стены с отстраненным видом, словно является статуей, поддерживающей стену, кашлянул, и это сделало Майкла еще нетерпеливее.

– Она здесь, не так ли?

– Вы положили сахар в чай?

– Я здесь не для чая, ваша светлость. Я приехал за женой.

– С чего вы взяли, что она здесь?

– Ради Бога, Луиза, перестань мучить человека, – произнес Хокхерст. – Она здесь, еще в постели, после того как прибыла в середине ночи.

У Майкла словно камень с души свалился.

– Вы не дадите ей знать, что я здесь?

– Я обещала предоставить ей убежище на любой срок, который ей понадобится, – произнесла графиня.

– Убежище? Я не собираюсь ее бить.

– А что вы собираетесь делать?

Черт бы побрал всех женщин!

– Простите мне мое нетерпение, ваша светлость, но мне бы не хотелось объяснять, как я собираюсь поступить. Я все объясню моей жене.

– Она сейчас слишком взволнованна.

– Я просто хочу поговорить с ней. Если она не согласится вернуться домой, я упакую ее вещи и доставлю их ей. Я буду так любезен, как только смогу.

Герцогиня взглянула на мужа. Хокхерст кивнул:

– Я сообщу ей, что вы здесь, но не буду настаивать, чтобы она встретилась с вами. Ее слишком часто заставляли делать то, чего она не хотела. Я не собираюсь усложнять ей жизнь, которая и без того была нелегкой.

Она поднялась и вышла из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, Хокхерст пробормотал:

– Я пытался предупредить тебя, что тайны…

– Да, да, да. Ты всегда был мудрым и все знал. Как мне повезло, что у меня столь умный друг.

– Определенно умнее, чем ты, поскольку я знаю, что нельзя доводить женщину до слез. Она была буквально обезумевшей, когда появилась здесь. Луиза провела с ней почти всю ночь.

Слова Хокхерста развеяли раздражение, которое Майкл испытывал по отношению к нему.

– Я не собирался скрывать от нее, как она появилась в моей жизни, но потом понял, что ее родители говорили ей совсем другое. И что я должен был делать? Разоблачать их во лжи?

– Пожалуй, это лучше, чем увековечивать ложь.

Майкл махнул рукой:

– Теперь это не имеет значения. Главное, чтобы она поняла причины.

– Ты думаешь, что ваша встреча сейчас действительно поможет делу? – негромко произнес Хокхерст.

– Что бы ты сделал на моем месте, если бы Луиза не хотела иметь с тобой ничего общего?

Хокхерст удивленно поднял бровь.

– Похоже, ты всем сердцем прикипел к этой девушке.

«Прикипел» не то слово. За короткое время она стала для Майкла смыслом жизни.

– Она хотела, чтобы ее желали не только за деньги. Однако мы не сможем выжить без денег, которые ей дал отец за то, что она вышла за меня замуж. Как теперь я могу убедить ее, что она для меня важнее денег?

– Просто скажи ей это.

Майкл покачал головой:

– Если я и узнал что-нибудь о Кейт за эти последние несколько недель, так это то, что ей нужны не слова, а дела.

И, судя по делам, он с большой долей вероятности мог потерять ее навсегда.

– Кейт?

Кейт услышала ее мягкий голос, но хотела оставаться под одеялами, куда не проникал даже лучик солнечного света. У нее болела голова, глаза воспалились, как будто в них попал песок. Она не переставая плакала.

– Кейт, тебе надо проснуться.

Кейт спустила одеяла только для того, чтобы выглянуть из кокона и посмотреть на стоявшую над ней герцогиню Хокхерст.

– Я не могу проснуться, потому что не спала.

Луиза села на край кровати, стянула одеяло вниз и нежно отвела сбившуюся прядь с лица Кейт.

– Здесь Фолконридж. Он хочет тебя видеть.

– Ты скажешь ему…

– Нет. Он прибыл и просит встречи со своей женой. Он как будто знал, что ты здесь. Ни я, ни Хокхерст не говорили ему о тебе ни слова.

– Тогда как он узнал? – озадаченно спросила Кейт.

– Понятия не имею. Но выглядит он ужасно. Не лучше тебя. Я помогу тебе одеться.

Кейт покачала головой:

– Мне нужно время, чтобы все обдумать. Скажи ему, что я вернусь домой, когда буду готова.

– Не думаю, что он удовлетворится подобным ответом.

– Все так плохо. Он продал себя, Луиза. Мой отец купил его, назначив цену не только ему, но и мне. Я не хочу участвовать в этом. Я не его собственность.

– Должно быть, он был в полном отчаянии…

– Или просто ленив. Я слышала ехидные замечания об американских наследницах, которые покупают дворян на аукционе, но не верила в это. – Она вздохнула. – Скажи ему, что меня здесь нет. Что я отправилась к черту.

Луиза с раздражением глубоко выдохнула.

– Постараюсь, но вряд ли мне это удастся. Он, похоже, полон решимости поступить по-своему.

– Да, но я могу быть такой же упрямой, и он хорошо это знает. – Как он смог сообразить, что она находится именно здесь? – Он сначала был в доме моих родителей? – подумала Кейт вслух.

– Я не уверена, – произнесла Луиза. – Думаю, ты должна спуститься вниз и спросить его.

– Я не хочу его видеть. Скажи ему, что я прошу его уйти. Он всегда старается мне угодить.

– Чего еще может желать женщина от мужа?

– Любви, – тихо произнесла Кейт.

– Должно быть, он питает к тебе какие-то чувства, иначе не приехал бы за тобой.

– Я полностью контролирую наши расходы, Луиза. Без меня он останется без денег. А ему требуются большие средства, чтобы обновить свои дома. Передай ему то, что я сказала, и он уйдет. – Кейт снова натянула на голову одеяла.

Прошло несколько минут, и она услышала как открывается дверь.

– Он уехал?

– Нет, не уехал, – ответил знакомый голос. – Не сердись на Луизу. Она считает, что я ушел. Она совершила ошибку, поверив мне на слово и не проводив до двери.

– Значит, ты солгал ей так же, как лгал и мне.

– Я тебе никогда не лгал. А правды не сказал, чтобы не подвести твоих родителей. Они не хотели, чтобы ты знала.

– Ты говорил, что обратился к моему отцу.

– Так оно и было. Я пригласил его на аукцион.

– Кого еще ты пригласил?

– Твоего отца. Джефферса, Блэра, Хэддока и Кина.

Кейт откинулась на подушки и опустила одеяло к талии.

– Довольно суровая компания. Богатейшие из богатых. По крайней мере тебя нельзя винить за то, что ты целил слишком низко.

Майкл подошел к окну и выглянул наружу.

– Когда в молодости я гостил у Хокхерста, то останавливался в этой комнате.

– Но твой дом совсем близко отсюда.

– Тем не менее я чувствовал себя гораздо лучше. Мать Хокхерста была очень добра.

– А твоя собственная мать?

– Моя мать редко появлялась дома. И для нее, и для отца я был неустранимой помехой. Они родили наследника и считали, что больше беспокоиться незачем. За мной присматривали няня и гувернантка. Обе плохо относились ко мне.

– У меня тоже была гувернантка. Но вполне сносная.

Майкл посмотрел на нее через плечо:

– Тебя запирали в шкаф, если ты не ела свой горох?

Кейт медленно покачала головой.

– А тебя?

– До того дня, как заперли, отказывался.

– Но ты был молодым лордом, наследником…

– Подозреваю, что именно по этой причине гувернантка надо мной издевалась. Она внушила мне, что родители разочаруются, если узнают о моем поведении, поэтому приходилось ее терпеть.

– Это потому, что она тебя запирала, ты не выносишь замкнутых пространств?

– Возможно.

– И ты возненавидел свою мать и даже не хочешь навещать ее?

– Наоборот, я всегда ее любил, хотя она не уделяла мне внимания.

– Но ты даже не познакомил меня с ней.

– На то были свои причины.

Он пересек комнату, встал по обратную сторону изголовья и взялся за столбик кровати. Теперь она могла видеть его более ясно. Он выглядел так, словно провел такую же ужасную ночь, как и она. Глаза его опухли и покраснели. Неужели он плакал?

Кейт почувствовала, что ее оборона рушится, и постаралась возобновить сопротивление. Но не смогла. Кейт перевела взгляд на его руку, с силой сжимавшую столбик кровати.

– У тебя опухли руки.

– Я ушиб их обо что-то прошлой ночью.

– От злости?

Он кивнул.

– Они болят?

– Эта боль несравнима с той, которую испытываешь ты.

– После того как мой отец предложил самую высокую цену, ты сказал ему, что хочешь жениться именно на мне?

– Нет.

– Ты хотел жениться на Дженни?

– Я думал, она не будет так расстроена, как ты.

– Потому что ты не можешь меня любить?

– Я не знаю, что такое любовь. Могу лишь сказать, что никогда не хотел причинить тебе боль.

– Как же тогда ты собирался сообщить мне о том, что выбрал жену, чьи родители заплатили самую высокую цену? Ты даже не стал ухаживать за мной. Хотел сделать все быстро и легко.

– То, что я сделал, было нелегко. Это стоило мне всего, что я в себе ценил, – моей гордости и моего мужского достоинства. А теперь я могу потерять и тебя. Я хочу, чтобы ты поняла, почему я так поступил.

– Твои причины понятны. Состояние твоего поместья, твоего лондонского дома…

– Я мог бы как-то прожить. Есть еще кое-что, но это я должен тебе показать. Удели мне хотя бы час, и если после этого ты не передумаешь и захочешь от меня избавиться, мы найдем способ это сделать.

Даже сейчас, когда она чувствовала душевную боль, она не хотела от него избавляться. Кейт сама не знала, чего хочет на самом деле. Но знала, чего не хочет.

– У меня нет здесь надлежащей одежды. Все, чем я располагаю, – это платье, которое было на мне во время бала, а это вряд ли подходящий наряд.

– Наш дом совсем недалеко. Мы сначала остановимся там.

– А куда мы отправимся после этого?

– Нанесем визит дьяволу.