Текст книги "Не увянут цветы"

Автор книги: Лорен Уинберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

3

Линда была почти уверена, что Ралф захочет повторить вчерашний эксперимент, но, когда в обед муж не появился, запаниковала. При каждом звуке дверного колокольчика она выскакивала из кухни в зал. Поэтому, когда в одиннадцать вечера, закончив работу, она собралась уходить, голова у нее раскалывалась.

Едва Линда шагнула на тихую улицу, благоухающая прохлада, высокое чистое небо – все это целительным бальзамом смягчило ее душевные раны.

Она чуть задержалась на узкой каменной ступеньке, вдохнула побольше сладкого воздуха и закрыла глаза. А открыв их, поняла, что за столь короткое время произошли сразу два события. Крупная темная фигура отделилась от густой тени и направилась прямо к ней, в то время как Майкл окликнул ее из своего маленького смешного «моррис минори», припаркованного в нескольких метрах от ресторана.

– Линда? Иди сюда.

На секунду показалось, что с ее участием разыгрывается мрачная пьеса с лихо закрученным сюжетом. Ралф застыл, перевел взгляд с ее искаженного ужасом лица на машину, едва видневшуюся в темноте, и молнией метнулся туда, достигнув цели, прежде чем Линда успела тронуться с места.

– А, неуловимый Майкл Крофт, полагаю? Позвольте представиться: Ралф Бьюмонт, муж Линды. – Он рванул водительскую дверцу с такой силой, что Линда удивилась, как та не оказалась вырванной вместе с петлями. – Боюсь, нам с вами придется кое-что обсудить, мистер Крофт, если вы, конечно, соблаговолите выйти из машины.

– Оставь его в покое, Ралф.

Линда, наконец, подошла к ним, испуганно глядя в неподвижное лицо Майкла. Тот смотрел прямо на Ралфа, который казался воплощением гнева и ненависти.

– Оставить в покое? – выдохнул Ралф. – Позже, несколько позже, моя дражайшая неудавшаяся благоверная. Так вот, мистер Крофт, ты покинешь машину добровольно или мне применить силу?

– Что ж, похоже, у меня нет выбора, – пробормотал Майкл, покосившись на могучую, источающую флюиды ярости фигуру Ралфа. – Но раз вы настаиваете, не сочтите за труд подать мне костыли. Они на заднем сиденье.

– Что?

Впервые на памяти Линды Ралф не сумел скрыть замешательства.

– Костыли, – поморщившись, терпеливо повторил Майкл. – Несколько месяцев назад в горах Португалии я попал в передрягу и боюсь, мне без них не обойтись. Так что если вас не затруднит…

– Не могу поверить, – Ралф сердито смотрел на Линду. – Этот парень не врет?

– Все обстоит именно так, как он сказал. – Линда говорила спокойно, паника улеглась. – Майкл – писатель, он жил в Португалии, однажды пошел с друзьями в горы. Произошел несчастный случай…

– Меня не интересуют факты биографии, – прервал ее Ралф. – Он ходить может?

– Я могу ходить.

Разозлившись, Майкл говорил напряженно, что было совсем не похоже на него, обычно легкого в общении и сдержанного в проявлении эмоций. Линда уповала на то, что мимолетная вспышка не выведет его из равновесия.

– Тогда прошу тебя выйти из машины. Ралф извлек с заднего сиденья костыли и передал Майклу. У Линды заныло под ложечкой. Что он собирается предпринять? Ведь не набросится же на калеку! Она огляделась, нет ли кого поблизости, но улица была пустынна.

Не без труда Майкл вытащил свое тело из тесного автомобильчика, и Линда заметила, что делал он это неохотно. Его всегда бледное лицо покраснело, а невысокая фигура, съежившаяся от напряжения, казалась еще меньше. Тем не менее Майкл с вызовом смотрел на грозного противника.

– В чем, собственно, дело?

– В чем дело? – Ралф задохнулся от ярости. Этот недомерок на костылях позволяет себе подобный тон?! – А, ты же англичанин. В чем, черт возьми, дело, спрашиваешь? А адюльтер с моей женой? Запамятовал? – У Ралфа желваки заходили на скулах. – Или, может, собираешься это отрицать?

Круглое лицо Майкла вспыхнуло.

– Похоже, вы считаете, что я сплю с Линдой?

– Вот именно. И поверь, если б не твои костыли…

– Теперь понятно, почему ей пришлось уйти от вас. Меня удивляет только, что Линде потребовалось полгода, чтобы понять свою ошибку. Как вы смеете…

– Как смею?

Удивительно, но чем больше Майкл распалялся, тем спокойнее становился Ралф, резкие складки на его лице разгладились, черные глаза теперь смотрели на противника с холодным цинизмом, а губы искривились в ироничной усмешке.

– При данных обстоятельствах имею право. Как давно вы с моей женой знакомы?

– Несколько лет, – раздраженно ответил Майкл.

– Припомните, пожалуйста, поточнее. – Ралф без всякого выражения смотрел на невысокого молодого человека, произнося слова подчеркнуто вежливо.

– Мы встретились, когда Линда училась на первом курсе, – сухо начал Майкл. – Ее друзья по колледжу жили в соседнем доме, и по вечерам мы вместе ужинали. А через некоторое время она переселилась к ним, когда жизнь дома стала для нее невыносимой. Мы нашли, что у нас много общего, – добавил он злорадно, что вовсе не было ему свойственно.

Линда с ужасом взглянула на него. Что с ним? Можно подумать, что ему жить надоело.

– Как мило. – Ралф полоснул Линду неприязненным взглядом и вновь обратился к Майклу, лицо которого приняло вызывающе дерзкое выражение. – И ваши отношения развивались нормальным образом?

– Смотря, что вы называете нормальным, – пожал плечами тот.

– У Майкла в то время была подруга, – не смогла сдержаться Линда. – Очень милая девушка. Мы хорошо проводили время…

Ралф помолчал, одарив ее еще одним взглядом, и опять повернулся к Майклу.

– Разумеется, эта девушка давно канула в Лету?

– Последние три года я провел в Португалии, и вообще моя личная жизнь вас не касается. – Майкл выпрямился во весь рост и воинственно выпятил подбородок. – Линда мой близкий друг, и я горжусь, что, уйдя от вас, она обратилась ко мне.

– В самом деле?

Линде показалось, что Ралф готов наброситься на человека, много ниже его ростом и явно слабее невзирая даже на костыли. Зачем Майкл рассказывает все это? Он же сам уговаривал меня вернуться и все уладить. Почему не скажет, что не хотел меня прятать, особенно убедившись, что у меня нет ни одной серьезной причины для развода?

– Да, горжусь. И теперь понимаю, почему Линда была так испугана и подавлена, когда пришла ко мне. Что, черт возьми, вы ей сделали?

Линда, предвидя реакцию Ралфа, успела встать между мужчинами. Зря она не раскрыла единственному другу истинной причины ухода от мужа. Но так не хотелось жалости и сострадания, которые только сделали бы ее слабее. И это тогда, когда ей необходимо быть сильной! Линде пришлось сказать, что брак с Ралфом не удался, и Майкл поверил ей на слово. Но она ошиблась и поняла это только сейчас, когда Майкл заговорил у нее за спиной.

– Я могу сам о себе позаботиться, Линда. Лучше отойди в сторону.

– Ралф, пожалуйста, Ралф! – Она положила руки ему на грудь. – Пожалуйста…

Линда сама толком не знала, о чем просит, но страх в ее глазах о многом сказал. Ралф долго испытующе смотрел на нее, его напряженное тело слегка расслабилось, Линда почувствовала это и вздохнула с облегчением.

– Черт с вами обоими, – сказал он с усталым равнодушием. – Если это то, что тебе нужно…

Ралф резко развернулся и быстро пошел прочь, замедлив немного шаг, когда Майкл сердито крикнул ему вдогонку:

– Это совсем не то, что ты думаешь, эй!

Он успел заметить смертельную тоску в глазах Ралфа, когда тот на секунду обернулся на крик и затем вновь зашагал по дороге. Линда едва не лишилась чувств. От боли в груди у нее перехватило дыхание. Что я натворила? Что наделала?

– Линда, я ничего не понимаю. Почему ты ушла от него? Что значит «брак не удался»? Он обижал тебя?

– Нет. – Линда устало покачала головой. – Не могу говорить об этом, Майкл. Я должна была уйти. И я не могу вернуться назад. Это все.

– Хорошо, хорошо. Но ты наверняка хлебнула с ним. Он мне не понравился. Он Беда, дорогая, причем с заглавной буквы.

Ты не понимаешь, подумала она, прикрыв глаза, чтобы не видеть озлобленного и в то же время огорченного лица Майкла. Где ему понять Ралфа, полного теплоты, заботливого, как нянька, предупредительного, с чудесным чувством юмора. О таком муже мечтает любая женщина.

– Я отвезу тебя домой.

Майкл с трудом влез в машину, и Линда почувствовала себя виноватой за то, что втянула его во все это. У него и без того полно неприятностей. Чего стоит одно болезненное и изнурительное лечение, на которое Майкл согласился, лишь бы встать на ноги. Вот почему он обостренно отреагировал на враждебность Ралфа. И все-таки странно, ведь никогда и ни с кем Майкл не разговаривал резким тоном, по крайней мере, Линде этого слышать не доводилось. Какая муха его укусила?

Она села на переднее сиденье и увидела специальные приспособления, с помощью которых инвалиды управляют автомобилем, после чего чувство вины вспыхнуло с новой силой. Майкл и так страдает из-за своей беспомощности, а стычка с Ралфом подлила масла в огонь. Зря я приехала сюда, зря здесь осталась, ругала себя Линда всю дорогу.

Часом позже, собираясь лечь в постель, она долго разглядывала себя в большом зеркале, врезанном в дверцу шкафа. Лицо сердечком, большие фиалкового цвета глаза с пушистыми длинными ресницами, маленький прямой нос и традиционный для англичанок прелестный цвет лица «персик со сливками». Я ведь совсем не похожа на Мегги, подумала Линда с горькой усмешкой. У сестры тяжелое квадратное лицо, жидкие темные волосы без малейшего завитка, а темно-карие глаза делают ее похожей на отца. Нет, не надо думать о Мегги. Сердце Линды болезненно сжалось. Зачем я поехала к сестре, поддалась соблазну попытаться разрушить стену между ними… А в результате разбила сердце Ралфу и похоронила все хорошее, что было между нами. Нет, мне не вынести этой агонии, не вынести! Когда Линда спустя несколько часов погрузилась в тяжелый беспокойный сон, лицо ее было мокрым от слез.

Линда не любила воскресений. Все дни недели, особенно субботы, проходили в ресторанной суете с полудня до позднего вечера, да к тому же Майкл постоянно находился рядом. Но по воскресеньям он ездил проведать мать, живущую в соседнем графстве, а без его дружеского внимания у Линды оставалось чересчур много времени, чтобы думать о своем горе.

Лежа в постели в первое воскресное утро после возвращения в ее жизнь Ралфа, Линда тяжело вздохнула. На противоположной стене беззаботно отплясывал солнечный зайчик. Минули три дня после злополучной стычки у ресторана, и она ни разу больше не видела Ралфа, хотя от Майкла знала, что он где-то рядом. Майкл счел себя обязанным разузнать, что ее муж снял маленький коттедж на окраине городка.

– Он подписал договор аренды на три месяца, – заключил Майкл угрюмо, и обычно мягкий взгляд его голубых глаз посуровел. – Что он затевает, Линда, как ты думаешь?

Она пожала плечами. Хотелось бы знать. Очень хотелось бы. Но что бы он ни задумал, вряд ли пойдет ей на пользу, в этом она не сомневалась.

Линда спустилась вниз позавтракать вместе с миссис Хьюстон, соблюдая ритуал, которого особенно строго придерживалась старушка, большую часть времени проводившая в одиночестве. В это утро на завтрак были тосты со взбитыми яйцами, жуя которые Линда имела глупость задать вопрос, о чем вскоре пожалела.

– Вы ничего не слышали о Ралфе за последние два дня?

– О твоем муже? – Миссис Хьюстон внимательно посмотрела на Линду. – Ничего с тех пор, как он заходил сюда. Это было наутро после моего знакомства с ним, девочка.

– Он заходил к вам на следующее утро? У Линды душа ушла в пятки, но все же оставалась надежда, что она неправильно поняла слова хозяйки, и она с Ралфом встретилась где-то случайно.

– И вот что я тебе скажу, девочка. – Миссис Хьюстон продолжала изучающе смотреть на нее. – Я никогда не питала теплых чувств к американцам, но этот… – Она допила пятую за это утро чашечку чая и продолжила: – Он то, что надо.

Завуалированный упрек был для Линды сродни пощечине. Разве может она объяснить пожилой женщине, что полностью с ней согласна? Ралф действительно то, что надо. И даже лучше.

– Зачем он приходил? – тихо спросила она.

Миссис Хьюстон с легким укором покачала головой, не мигая глядя на вспыхнувшее лицо постоялицы.

– Мне кажется, это касается лишь меня и его, не так ли? Согласна? Не в моих правилах вмешиваться в чужую жизнь, ты ведь знаешь. Так что спроси у него, когда вы встретитесь.

В по-хозяйски властном голосе миссис Хьюстон не было и тени осуждения, но у Линды пропало желание продолжать беседу. При других обстоятельствах она по справедливости оценила бы твердость характера пожилой женщины, но сейчас ей захотелось вытрясти из бедняги душу.

– Вряд ли я когда-нибудь еще увижу его, – тихо ответила Линда, и в ту же секунду, будто в доказательство поспешности этого вывода, прозвенел звонок на входной двери.

– Она дома, миссис Хьюстон? Услышав голос Ралфа, Линда судорожно проглотила кусок тоста, который словно кость застрял в горле. Она попыталась запить его чаем, на глазах у нее выступили слезы. В этот момент гость лениво переступил порог маленькой, залитой солнцем комнаты.

– Доброе утро. – Он даже не улыбнулся, а его глаза все с той же холодной яростью изучали ее, лицо же словно окаменело.

– Я как раз говорила миссис Хьюстон, что вряд ли увижу тебя снова. – Линда, наконец, прокашлялась и смогла заговорить.

Прежде чем ответить, Ралф окинул ее долгим взглядом, от которого Линда затрепетала. В этот момент в комнату вошла миссис Хьюстон, и выражение его лица вновь стало учтивым.

– Размечталась?

Тон был самый сердечный и обманул миссис Хьюстон, спокойно отправившуюся на кухню еще за одной чашкой, но не Линду.

Она видела тяжелый взгляд угольно-черных глаз мужа.

– Мы идем на прогулку, пообедаем в каком-нибудь трактире, – сказал он негромко, нарушив напряженную тишину.

Миссис Хьюстон не спешила обратно, явно полагая, что поступает тактично.

– Если у тебя другие планы, отмени их.

Надменность последней фразы была просто вопиющей, все существо Линды воспротивилось беспардонному диктату. Сидя с непроницаемым лицом, она ответила как можно спокойнее:

– Мне очень жаль, Ралф. Боюсь, я не смогу…

– Виноват, я неясно выразился. Я не приглашаю тебя, я говорю, что тебе придется сделать.

– Но послушай…

Она не договорила. Глаза Ралфа сузились, подбородок вздернулся, и Линда беспомощно вжалась в кресло. В его глазах она вдруг заметила не просто злость, а почти животную ненависть. Я боюсь его! Эта догадка просто сокрушила Линду. Перед ней совсем не тот Ралф, которого она знала в короткий период головокружительного ухаживания и первые месяцы замужества. Неотразимый красавец, мужественный и чувственный, он был теперь бесконечно далек. А у этого человека угрюмое выражение лица, холодные глаза, которые прежде светились любовью и теплотой, а теперь дух захватывает от ужаса, когда заглядываешь в их бездонную черноту.

– Тебе здесь нравится?

Он медленно оглядел крохотную, заставленную мебелью комнатку, и Линда видела, что его раздражение сменилось любопытством. И тут же память услужливо подсунула картинку сказочного дома, который Ралф купил в Лондоне. Паркетный пол, покрытый дорогими персидскими коврами, изысканная антикварная мебель, одинаково комфортная и эффектная, прекрасные живописные картины, бассейн, размерами вполне пригодный для олимпийских состязаний, и повсюду густой аромат оранжерейных цветов, ежедневно меняемых в вазах одним из слуг задолго до пробуждения хозяев.

Именно изобилие цветов больше всего поразило Линду, когда она впервые переступила порог дома, а позже, после свадьбы, она однажды недоуменно спросила мужа, зачем он велит выбрасывать красивые и еще совсем свежие цветы. Его ответ запомнился ей дословно, она возвращалась к нему снова и снова последние три месяца.

– Мне так нравится. – С этими словами он, держа Линду за руки, поцеловал кончик ее носа. – Они должны радовать глаз своей красотой, а, когда их коснется увядание, на них будет больно смотреть. Мне не хочется видеть их умирающими или поблекшими, дорогая. Сам процесс тления мне отвратителен.

Линду тогда поразило его внезапно потемневшее лицо, но она не стала над этим задумываться – впереди вся жизнь и надо ей радоваться. Но потом, позже, после свидания с Мегги, слова Ралфа ожили в памяти с ясностью, причинявшей почти физическую боль.

– Да, мне нравится здесь, – спокойно ответила Линда. – Конечно, от твоего особняка мое жилище отличается как небо от земли, но и в скромности есть свое обаяние…

– Я совсем не то имел в виду, – довольно резко перебил ее Ралф. – Я не собирался ничего сравнивать, давай оставим все как есть. Просто мне казалось, что ты любишь Лондон, яркие огни, оживленные улицы…

– Может, я повзрослела, – просто ответила она, опустив глаза, в то время как его горящий взгляд пытался прочитать что-то по ее лицу.

– Это ведь был и твой дом, ты же знаешь. – Его голос вдруг зазвучал мягко и очень проникновенно. – Такой же твой, как и мой.

– Нет, неправда. – Линда произнесла эти слова не из желания противоречить или сделать больно – в роскошном особняке в пригороде Лондона она никогда не ощущала себя дома. – Он больше походил на дворец, жить в нем было лестно, но и только. Ничто мне не принадлежало. Все было отстроено задолго до моего появления и осталось без изменений после нашей свадьбы, вплоть до последней цветочной вазы.

– Если ты переживала из-за этого, почему же не сказала? – Он выглядел таким подавленным, что Линда почувствовала себя виноватой.

– Потому что тогда это было не важно, как, впрочем, и сейчас. Напрасно я завела этот разговор. – Линда резко выпрямилась, ее мягкие золотистые волосы рассыпались по плечам. – Это был прекрасный дом, мне очень повезло.

– К черту твое везение! – Прозвучавшие в его голосе угрожающие нотки заставили Линду вскинуть голову, но лицо Ралфа оставалось непроницаемым и отчужденным. – Вот уж не думал, что ты радовалась своей удачливости. Мне-то казалось, что мы любили друг друга, потому и поженились… – Он замолчал, порывисто повернувшись к ней спиной, двумя размашистыми шагами подошел к окну и замер, молча глядя на заросший сад.

– Догадываюсь, о чем вы думаете, молодой человек. – Линда совершенно забыла о существовании миссис Хьюстон. Между тем хозяйка появилась в дверях с чашкой и блюдцем в руках. – Настоящие джунгли, правда?

Ралф быстро повернулся, маска любезности снова была на месте.

– Скажем так: сад немного зарос. – Он приветливо улыбнулся, темная бровь изогнулась.

– Скажете тоже – немного. С тех пор как умер мистер Хьюстон, образовались прямо-таки дремучие заросли. Мне не под силу привести сад в порядок. Глазами бы все сделала, а вот руки-ноги уже не те. – Женщина удрученно покачала седой головой.

– Я бы мог провести тут часок-другой, если вы не возражаете, – непринужденно предложил Ралф. – Мне нравится между делом покопаться в земле. Так что давайте считать вопрос решенным и пить чай, а то он того и гляди остынет.

Ему нравится между делом копаться в земле?! У Линды рот приоткрылся от удивления. Насколько ей было известно, Ралф искренне считал, что вилы и вилки – это почти одно и то же, да и лопату он вряд ли держал в руках. Он никогда не обсуждал профессиональных проблем со своими садовниками, которых периодически нанимал на работу, дабы содержать в безукоризненном порядке клумбы и оранжерею.

– Конечно, если Линда не возражает, – мягко добавил он, повернув к ней улыбающееся, но ничего не выражающее лицо.

Линда с радостью бы выплеснула, ему в лицо все свои возражения, но, видя, какой восторг предложение Ралфа вызвало у миссис Хьюстон, лишь через силу улыбнулась.

– Что ж, решено. А теперь, если позволите, я заберу Линду до конца дня.

– Прекрасно! – Миссис Хьюстон сияла, будто Ралф ей был родным сыном. – Погуляйте вволю, доставьте себе удовольствие.

Линда сдерживалась, как могла, пока они шли к машине. Когда же очутилась в салоне безумно дорогого автомобиля, раздражение захлестнуло ее. Вылинявшие джинсы и старый, вышедший из моды джемпер резко диссонировали с великолепием салона. Мелькнула мысль пойти переодеться, но Линда отбросила ее. В конце концов, я собиралась провести весь день дома, разве что ближе к вечеру прогуляться. И если Ралфу не нравится, как я выгляжу, это его трудности. Вольному воля, думала Линда, пока муж усаживался на водительское сиденье – ухоженный, тщательно одетый, короче говоря, удачливый бизнесмен, собирающийся отдохнуть.

Но его, казалось, совсем не заботило, во что она одета. Линда заметила, как взгляд Ралфа скользнул по ее высокой груди, обтянутой тонким бледно-голубым джемпером, и тут же заволновалась, что вырез чересчур глубок, а джинсы немного тесноваты. Она слегка тряхнула головой, спрятав смущение за завесой светящихся золотом волос, и сердито заговорила:

– Чего ты добиваешься, Ралф? Это что, тоже часть наказания?

– Прошу покорно меня извинить. – Он холодно взглянул на жену из-под полуопущенных век, не спеша, устраиваясь поудобнее. – Не соблаговолит ли леди выразить свою мысль яснее?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем речь, – в ярости прошипела Линда. – Эта странная дружба с миссис Хьюстон, а теперь еще и затея с садом! Ты пытаешься навредить мне, дискредитировав в глазах приличных людей…

– Может, ты замолкнешь на минутку?

Его лицо потемнело от с трудом сдерживаемого гнева. – Я, помнится, уже говорил, что ты утратила право интересоваться моими действиями. Я теперь вольная птица, что хочу, то и делаю. Ты сама так пожелала, разве нет? Линда открыла было рот, чтобы возразить, но железная логика его слов не оставляла простора для каких бы то ни было аргументов.

– Если мое присутствие здесь, где все всё про всех знают, стесняет тебя и твоего уважаемого «друга», я тут ни при чем. И ты, и он настаивали, что вы добрые друзья, и только. Прекрасно! В таком случае я не вижу повода для разговоров о дискредитации. Ты не согласна? – Он с любопытством ждал ответа.

Линда подавленно молчала.

– Мне… я… – Слова никак не шли на ум, сердце бешено колотилось. Ну как объяснить, что смущает и беспокоит отнюдь не присутствие в городке Ралфа? Просто каждую минуту, каждую секунду находясь рядом с ним, она боится выдать себя. В любой момент Ралф может догадаться, что она все еще любит его. И что тогда?

– Ты не можешь подобрать слова? Что ж, понимаю. – В тихом голосе слышалась скрытая угроза. Он не спеша повернул ключ зажигания. – А что до моей помощи миссис Хьюстон, то предложение мое взаимовыгодное. – Мотор заурчал, и Ралф уверенно повел мощную машину по узкой дороге. – У меня переизбыток энергии, и уж лучше физический труд, чем стояние часами под холодным душем. Видишь ли, я не привык к воздержанию и не нахожу в нем ничего привлекательного. Линда вспыхнула, внутри у нее все сжалось, а в памяти всплыли моменты супружеской близости.

– Ты мог бы вернуться в Лондон к своей работе, к другим женщинам, раз тебе этого так недостает. – Говоря это, она не сумела скрыть горечи. И тут же почувствовала, что Ралф напрягся.

Он заговорил сердито, отрывисто:

– Видишь ли, дорогая, когда я принял тебя в мою жизнь и в мою постель, я взял на себя и пожизненные обязательства. Может быть, я старомоден, но мне не просто забыть об этом.

Линда откинулась на спинку мягкого кожаного сиденья. Господи, я сойду с ума, прежде чем все закончится.

– Куда мы едем? – спросила Линда потухшим голосом, после того как они проехали несколько миль в напряженном молчании.

– Понятия не имею. – Бросив быстрый взгляд на жену, Ралф вновь сосредоточил внимание на дороге. – Предлагаю немного покататься, а затем перекусить в каком-нибудь пабе. Согласна?

– Мне все равно.

Безразличный ответ разозлил Ралфа, но Линда ничего не могла с собой поделать. Душа ее истекала кровью медленно, капля за каплей. Раньше она ни за что бы не поверила, что душевные муки могут быть столь невыносимыми.

Автомобиль петлял по проселочной дороге. Все вокруг дышало негой и покоем: извилистые реки и характерные для этих мест серые каменные дома, поднимающиеся на гребни холмов и сбегающие вниз, к зеленым бархатистым полям. Полевые цветы наполняли прозрачный воздух нежным благоуханием. Душистый аромат разливался и над зелеными холмами, и в лощинах, где искрящиеся ручьи пели свою извечную песню, перекатывая круглые камешки. Волшебная красота поражала воображение, но Линда словно ослепла. Она отчетливо понимала, что совершенно запуталась. К тому же знакомый изысканный запах туалетной воды Ралфа затмевал даже аромат цветов. Я не могу видеться с мужем ежедневна и не выдать себя. Просто не могу.

– А ты не боишься надолго бросать бизнес? – Линда, наконец, осмелилась нарушить затянувшееся молчание. – Я подумала…

– Откуда такое трогательное внимание к финансовым проблемам? Только не говори, что ты и впрямь печешься о моем благополучии. Скорее всего, просто хочешь побыстрее от меня отделаться.

– Но ведь тогда, после нашего… – Линда запнулась. Ралф быстро взглянул на нее и снова стал следить за дорогой, но, похоже, он знал наперед все, что услышит. – После медового месяца тебе пришлось решать столько проблем.

Ну не дура ли я?! Говорить сейчас о медовом месяце – все равно, что размахивать красной тряпкой перед быком.

– Это мое дело и мои проблемы. – Ответ был столь же краток, сколь и холоден.

– Ралф… – Линда помолчала, беспомощно покусывая нижнюю губу. – Давай вести себя как цивилизованные люди, начнем бракоразводный процесс и разойдемся полюбовно.

– Но я не вижу никаких причин для развода. – Он почти кричал. – Я пытаюсь их найти и не могу. Все, что я хочу от тебя… – Ралф осекся, и прошло не меньше минуты, прежде чем он опять заговорил – ровно, с легкой циничной усмешкой. – Изволь довольствоваться тем, что я не нахожу развод разумным выходом, и оставим эту тему. Наслаждайся прогулкой, а после обеда мы немного поболтаем.

– Нам нечего сказать друг другу.

– Напротив. – Он посигналил двум воронам, выяснявшим отношения из-за какого-то лакомства прямо посреди дороги. – Перебирать грязное белье – занятие утомительное.

Линда откинулась на спинку удобного сиденья и прикрыла глаза. Следует быть настороже. Хоть бы намекнул, о чем пойдет речь…

– Полагаю, твой рыцарь помчался навестить свою обожаемую матушку? Не пойму только, почему он не спрятал тебя в багажнике, дабы уберечь от моих злых когтей?

– Откуда ты узнал о матери Майкла? – спросила Линда и тут же догадалась. – Ах да, миссис Хьюстон, кто же еще. – А про себя ужаснулась прогрессу в отношениях квартирной хозяйки и мужа.

– Он еще не познакомил тебя с матерью? Если она представительница старой формации, то вряд ли одобрит флирт своего мальчика с замужней женщиной.

– Не понимаю, зачем выставлять Майкла этаким маменькиным сынком? Он совсем не такой.

– Да ну? А какими же достоинствами отмечен благородный Майкл, позволь полюбопытствовать?

– Он добрый, мягкий и терпеливый. – Линда говорила запальчиво, разозлившись, что ее друга несправедливо обидели. Она ничего, кроме добра, от Майкла не видела и не позволит никому, даже Ралфу, насмехаться над ним.

– Качества, особо ценимые в коккер-спаниелях. Как бы то ни было, это не самая пристрастная характеристика из слышанных мною. И это все, что ты можешь сказать о бедняге?

– С тобой невозможно разговаривать, – сердито буркнула Линда, ее хваленый самоконтроль улетучился. – Не возьму в толк, что это ты сегодня засуетился?

– Ну, об этом не стоит и говорить, – негромко ответил Ралф, не отрывая глаз от дороги. – Ведь ты так и не ответила на мой вопрос. Надо еще разобраться, чего в ваших отношениях больше: корысти, физиологии или пустой болтовни. Но все выяснится впоследствии.

– Впоследствии? – Линда старалась говорить как можно небрежнее, но сердце при этом колотилось в бешеном ритме. – Неужели ты, в самом деле, думаешь…

– Ты будешь несказанно удивлена, узнав, что я думаю, и вряд ли удивлена приятно, так что не стоит усложнять ситуацию.

Они остановились перекусить в маленькой, точнее, крошечной придорожной гостинице, утопающей в огромном саду, полном цветов. Клумбы подбирались прямо к журчащей речке, к ее усыпанному галькой и валунами берегу. Несколько столиков стояло прямо на некошеной зеленой траве в тени великолепной вишни. Линда, взяв у Ралфа меню, сказала, что предпочла бы сидеть на воздухе. Уютный паб, обставленный добротной мебелью светлого дуба с медной инкрустацией, выглядел, по ее мнению, чересчур интимно.

Они пили мелкими глотками холодный эль. Солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви дерева, создавал причудливый узор на старой крышке стола.

– Ты похудела. – Когда Ралф заговорил, нарушив уже привычную напряженную тишину, Линда непроизвольно вздрогнула, и несколько капель густого золотистого напитка пролилось на столешницу. – И стала нервной. – Он дотронулся до ее волос, убрав выбившуюся шелковистую прядь. – Ты не поверишь, но порой меня тяготит бремя вины за твое… ммм легкомыслие.

– Ты, похоже, считаешь меня вавилонской блудницей, – отстраняясь, спокойно ответила Линда.

– А ты, конечно, не согласна с такой оценкой? – натянуто спросил Ралф, откинувшись на спинку стула и полуприкрыв веки. – Впрочем, лучше не отвечай. Не хочу выслушивать ложь. А вот и наш заказ!

Хозяйка принесла жареную форель с гарниром из молодого картофеля и зеленого горошка. Линда благодарно улыбнулась ей, радуясь, что неприятный разговор прервался. «Беда с заглавной буквы», всплыли в памяти слова Майкла. Точно! Линда взглянула на Ралфа, жующего с аппетитом и явным удовольствием. Волевое красивое лицо и большое сильное тело, знакомые до боли. Как-то сами собой вспомнились чувственные ласки Рал-фа, когда-то переполнявшие ее желанием.

Она покраснела, стыдясь неожиданного поворота собственных мыслей, опустила глаза и заставила себя проглотить ломтик картошки. Есть совершенно не хотелось, и уж, наверное, никогда не захочется. Она смогла одолеть лишь половину порции и отодвинула тарелку.

– Нет аппетита? Отчего же? – деланно удивился Ралф.

– Ради Бога! Я не голодна, только и всего.

– Похоже, ты вообще не испытываешь голода в последнее время. Наверное, слишком занята, чтобы думать о еде.

– Ралф, ты вправе не уважать меня, но, поверь, мне тоже не просто расторгнуть наш брак, который в основном меня устраивал…

– Да ну?! – Он неожиданно резко подался вперед, взял в ладони ее лицо и заставил смотреть ему прямо в глаза. – Это все, что ты можешь сказать? После того, что сделала? «Мне не просто расторгнуть наш брак, который в основном меня устраивал», – презрительно передразнил он.

– Оставь меня в покое! – Линда попыталась вырваться, но Ралф был готов к этому и усилил хватку.

– Не выйдет, моя милая! – Его американский акцент стал вдруг особенно заметным. – Нравится тебе или нет, на данный момент ты миссис Ралф Бьюмонт, и будь я проклят, если отступлюсь. В конце концов, я никогда не был размазней, не так ли?