Текст книги "Крид (ЛП)"
Автор книги: Лорен Донер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Лорен Донер
Крид
Информация о переводе:
Автор: Лорен Донер
Название на русском: Крид
Серия: ВЛГ_8
Перевод: Оксана Ковальская
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление: Eva_Ber
Переводчик: Группа LOVE | BOOKS | TRANSLATE
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Пролог
Ярость вспыхнула внутри Крида, когда пьяная женщина погналась за ребенком, бегущим слишком близко к яме с огнем. На вид девочке было лет пять, и она была напугана. Малышка споткнулась, едва не упав в пламя. Женщина наклонилась, схватила ее за волосы и яростно дернула вверх, заставляя встать. Звук, с которым она ударила ребенка рукой, был отчетливо слышен даже с расстояния пятидесяти ярдов. Крид поморщился.
– Видишь, с чем мне приходится мириться? А ведь ты даже не моя, – завопила женщина. – Этот сукин сын, которого ты называешь папочкой, снова отправился в город пить и распутничать, оставив меня заботиться о твоей никчемной заднице. Мне стоило сделать тебе одолжение и утопить в реке. Сука, которая родила тебя, была права, когда сбежала и бросила вас на произвол судьбы.
Крид спрыгнул с низкой ветки и подошел поближе к ветхой хижине. Зловоние нагроможденного мусора, древесной гнили и туалета не мог перебить даже запах копоти от горящих поленьев в яме для костра.
Женщина встряхнула ребенка и швырнула на землю. Она еще не закончила. Женщина пнула маленькую девочку, когда та попыталась встать и снова убежать, заставив ее заскользить по грязи.
– Именно это давно нужно было сделать. Не то чтобы этому куску дерьма было на тебя наплевать. Но ты бесполезна. Всего лишь плаксивая маленькая соплячка, а я…
Крид подошел к ней со спины, размахнулся и ударил тыльной стороной ладони так сильно, что женщина отлетела. Удар не был смертельным, но, как был уверен Крид, принесет женщине не мало боли.
Она упала, неподвижно лежа на земле, но он уловил звук ее дыхания.
Крид присел на корточки, глядя в наполненные слезами голубые глаза. На бледной коже лица девочки уже проступали синяки. Окинув взглядом малышку, он понял, что на ее слишком тонких руках и ногах было огромное количество ссадин. Ее слезы оставляли дорожки на слое грязи, покрывавшей щеки. Крид изучал ее волосы. Сплошное белокурое месиво, которое, вероятно, не расчесывали и не мыли по крайней мере неделю.
– Привет, – он смягчил свой обычно резкий тон.
Ее маленькие губки задрожали, но она не произнесла ни слова. Девочка просто смотрела на него с выражением смиренного ужаса. В этот момент Крид пожалел, что не ударил женщину сильнее.
– Меня зовут Крид. А как твое имя?
Она не двигалась, напоминая ему испуганного оленя, загнанного в угол хищником. Он не осуждал малышку за страх. Крид не шевелился, давая ей возможность привыкнуть к его присутствию.
– Я не причиню тебе вреда. Ты знаешь, кто такой ангел-хранитель?
Она слегка кивнула.
– Сегодня это я, – он позволил своему взгляду пробежаться по двору. Рядом с хижиной стояли две ржавые разбитые машины. Крыша лачуги провисла, у крыльца остался только один столб, а все остальные уже лежали на земле. Повсюду росла высокая трава, показывая, что это печальное состояние продолжалось в течение долгого времени. Взрослые просто выбрасывали мешки с мусором за дверь, пока куча не выросла в восемь футов высотой и почти во всю длину хижины. В лачуге даже не было двери.
Крид попытался скрыть свой гнев. Он бы даже собаке не позволил жить в таких ужасных условиях. Его внимание вновь вернулось к маленькой девочке.
– Ты живешь здесь только с ней и папой?
Малышка снова кивнула, уже более уверено двигая головой. Ее страх немного ослаб.
Он выдавил из себя улыбку.
– У тебя есть еще родственники?
– Моя мама уехала. Я не помню ее. Тогда я была совсем маленькой.
У нее не хватало зубов. Крид ощутил запах крови, когда девочка заговорила. Ударившая ее женщина, вероятно, повредила ей щеку. От нежного голоса и слов у него защемило в груди. Мать бросила девочку отцу, который оставил ее с безумной пьянью. Детей нужно защищать, а не подвергать пренебрежению и жестокому обращению.
– Твой папа тоже бьет тебя?
Она опустила глаза и подняла руки, обнимая себя за талию.
Крид стиснул зубы, желая, чтобы сейчас ее отец оказался здесь и испытал силу его удара. Он понял ответ по поведению малышки. Оба взрослых были кусками дерьма. Он скрыл свои эмоции и постарался говорить нежно:
– Как тебя зовут?
Она подняла на него глаза.
– Анна.
– Тебе бы понравилось иметь маму и папу, которые любят тебя? Которые никогда не будут бить тебя и заставлять жить в таких условиях.
На ее лице отразилась неуверенность. Крид понимал, что несправедливо возлагать такой серьезный выбор на ребенка, но все же чувствовал необходимость спросить.
Она ничего не ответила.
Тогда он принял решение за нее.
– Тебе нужно что-нибудь захватить из дома? Любимую мягкую игрушку?
– Но моей кровати лежит розовое одеяло.
– Постой здесь. Я сейчас вернусь.
Он встал, двигаясь медленно, чтобы не спугнуть ребенка. Женщина до сих пор лежала на земле там, где приземлилась. Она дышала, но была без сознания. Впрочем, ему было наплевать, даже если она умрет.
Крид вошел в дом и задержал дыхание. Воняло немытыми телами, грязной посудой и гниющей едой. Он быстро выяснил, почему зловоние плесени заполнило всю лачугу. Крыша протекала. Полы не годились даже для ходьбы.
Он нашел место, где спал ребенок. Большая подушка с розовым одеялом, на котором были нарисованы выцветшие овцы. Они заставляли ее спать в углу кухни, рядом с переполненной мусорной корзиной и дырой размером с мужской ботинок в прогнившем полу. Крид тихо зарычал и, сжав в кулаке одеяло, выскочил из дома. Подойдя к Анне, он скрыл свои эмоции. Присев на корточки, Крид протянул девочке одеяло.
– Это оно?
Она робко взяла одеяло, словно боялась, что Крид ударит ее. Малышка имела причины для подобного страха. Крид снова взглянул на ее тело. На ней была только грязная и поношенная тонкая ночная рубашка с короткими рукавами. Большую часть ее кожи покрывали синяки от прошлых нападений. Она прижала одеяло к груди, словно это был щит.
– Я отведу тебя туда, где будет уютно и радостно. Я знаю пару, которая больше всего на свете хочет ребенка. Они будут любить тебя, – он медленно протянул руки, чтобы не напугать ее. Малышка не отпрянула, когда он нежно поднял ее. – Я дам тебе два обещания, на которые ты можешь положиться. Во-первых, ты больше никогда не будешь жить вот так. Во-вторых, у тебя будут любящие родители, которые позаботятся о том, чтобы ты была в безопасности и счастлива.
Он чувствовал каждую ее хрупкую косточку, отсутствие веса у девочки вызывало тревогу. Значит, они, вероятно, не часто кормили малышку. Крид встал, держа ее на руках.
– Ты знаешь, на что способны ангелы-хранители?
Она подняла подбородок, ее голубые глаза оставались настороженными, но слезы исчезли.
– На что?
– Мы можем летать, – Крид зашагал прочь от огня и проклятого дома, который она знала. – Тебе когда-нибудь хотелось взлететь в небо? Со мной это будет безопасно. Я не дам тебе упасть.
– У меня нет крыльев.
– Знаю, – он поправил девочку в своих объятиях, обернув жалкое подобие одеяла вокруг ее тонких ножек, чтобы согреть. – Хочешь их увидеть?
Она кивнула.
Он вышел на поляну. Было полнолуние, поэтому Крид решил, что малышке будет удобно наблюдать за ним. Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и позволил своим крыльям вырваться на свободу. Крид не хотел пугать девочку, поэтому, не торопясь, широко развел их. Крид открыл глаза, наблюдая за выражением ее лица.
Она улыбалась, демонстрируя отсутствие двух передних зубов, а в ее голубых глазах светилась радость.
– Ты человек-птичка!
Она была похожа на грязного маленького херувима с этой улыбкой и жизнью, которая горела в ее глазах.
– А ты замаскированный ангел. С этого момента я буду называть тебя именно так. Ладно?
Она кивнула.
– Обними меня за шею и держись крепче. Мы полетим, Ангел.
Девочка обвила руками его шею. Слабость ее хватки заставила Крида крепче прижать малышку к себе. Он сделал несколько шагов и прыгнул, взмахнув крыльями. Они полетели над верхушками деревьев. Он лишь надеялся, что она не испугается.
Ее смех был сюрпризом. А еще это был приятный звук.
– Мы летим!
– Летим, – он полетел быстрее. В эту ночь Крид отважился уйти далеко от своего поста, так как в клане проходило собрание. В итоге он случайно заметил этот огонь и увидел, как обращались с ребенком. – Весело, правда?
– Да! – в ее голосе звучала чистая радость.
Крид притянул ее чуть ближе к своей груди. Ему пришлось дышать ртом. Ей нужна была ванна и чистая одежда. В лачуге он не заметил проточной воды, значит, они, вероятно, могли мыться только в реке. Крид не чувствовал сожаления из-за спасения ребенка. Он спас бы даже животное из этой ужасной ситуации.
Ему потребовался почти час, чтобы разглядеть огни деревни. Было еще не так поздно, чтобы все легли спать. Он знал, что девочка несколько раз засыпала, но, когда он приземлился рядом с кострищем, где сидели и разговаривали старейшины, она зашевелилась. Все притихли, удивленно глядя на него. Причиной было то, кого Крид держал в своих объятиях, а не то, что он находился среди них. В этом не было ничего необычного.
– Позовите Раву и Ундо, – потребовал он.
Один из старейшин встал и, кивнув, поспешил к одной из хижин, расположенных неподалеку. Через несколько минут из темноты вышел альфа Пикоз с мрачным выражением лица.
– Крид, что происходит? – он взглянул на ребенка, потом снова на гар-ликана. – Кто она? Откуда?
Послышались шаги, и Крид повернул голову. Рава и Ундо были в халатах, с босыми ногами и выглядели так, словно их подняли с постели. Он проигнорировал альфу, повернувшись к супругам. Они остановились в нескольких футах, оба выглядели смущенными и немного встревоженными. Внимание Равы сосредоточилось на ребенке.
– Я принес вам подарок. Я знаю, что вы так и не сумели зачать ребенка.
Он увидел беспокойство в глазах Равы, а затем вспышку надежды, когда его слова и их значение, должно быть, дошли до нее. Крид решил, что принял правильное решение.
– Рава, Ундо, эту маленькую девочку зовут Ангел. Ей нужны хорошие родители. Я обещал ей, что вы будете любить ее и оберегать.
Рот Равы приоткрылся, глаза наполнились слезами. Она сделала неуверенный шаг вперед, подняв руки, чтобы взять ребенка.
Ее пара схватил Раву за плечо, останавливая. Ундо нахмурился.
– Все в порядке, – заверил Крид. – Она пришла из плохого места. Понимаешь? Увидишь, когда получше рассмотришь ее. Вы спасаете ей жизнь.
Рава вырвалась из объятий своей пары, когда Ундо ослабил хватку. Она раскрыла руки, и Крид вложил в них ребенка.
Ангел повернула голову и встретилась с Кридом встревоженным взглядом.
Он протянул руку и нежно прикоснулся к ее грязной щеке.
– Это твои новые мама и папа. Они никогда не ударят тебя и не пригрозят утопить в реке, – он произнес эти слова не только для нее, но и для всех присутствующих. – Что я обещал тебе? Помнишь?
Она кивнула.
– Я всегда держу свои обещания. Они будут любить тебя и оберегать. С ними ты обретешь счастливую жизнь, – Крид повернулся и посмотрел на альфу стаи. – Теперь девочка под моей защитой. Она остается, – это был приказ, не терпящий возражений. Стая примет человеческое дитя.
Крид подпрыгнул и полетел вверх, зная, что Ангел попала в лучшее место. Возможно, у него будут небольшие неприятности после доклада о произошедшем Кэлзебу. Лорда Эвиаса тоже введут в курс дела, но Крид был готов принять любое грозящее наказание. К тому же оно не было бы слишком серьезным. Он редко нарушал правила, вмешиваясь в чужую жизнь. Но эти полные слез голубые глаза каким-то образом затронули его сердце. В этот раз он что-то почувствовал. Возможно, речь шла о жалости, но это означало, что Крид был жив. Обычно его мало что волновало.
Он вернулся в свое логово через реку от деревни и приземлился на выступе скалы. Когда он вошел в пещеру, в которой жил, его встретила тишина.
Какая-то часть Крида хотела, чтобы кто-то спас его в детстве от судьбы, на которую его обрекли. Он вздохнул, снимая одежду, чтобы принять душ.
– Желания для дураков.
Глава 1
Двадцать четыре года спустя
Ангел припарковала взятый напрокат внедорожник рядом с домом родителей и выключила двигатель. Прошло всего четыре месяца с ее последнего визита, но она хотела бы видеть их чаще. В глуши, на Аляске, было трудно найти работу, поэтому она переехала в штат Вашингтон. Ангел уже использовала положенные две недели ежегодного отпуска, но получила неожиданный звонок, который заставил ее поспешно вылететь домой.
Она достала ключи из замка зажигания и открыла водительскую дверь, выходя наружу. Ее взгляд сразу сосредоточился на утесе, возвышающимся над долиной.
Неужели он все еще был там, наверху, и сейчас наблюдал за ней?
Ангел взглянула на часы, проверяя время. Немного перевалило за полдень. Ей удалось успеть на ранний рейс, а от маленького аэропорта было всего три часа езды до дома. Вероятно, он еще спал, так как нес караул по ночам.
Входная дверь дома открылась, и лицо Ангела расплылось в улыбке.
– Мама!
Женщина с черными волосами до пояса сбежала по ступенькам и улыбнулась в ответ, широко раскрыв руки. Они обнялись.
– Моя малышка.
Ангел закрыла глаза и крепко обняла ее в ответ.
– Что случилось? Я постаралась прибыть как можно быстрее. С папой все в порядке?
– Да. Он великолепно себя чувствует. И сейчас на охоте с мужчинами. Я же объясняла по телефону, что у нас все в порядке, – мама ослабила хватку и немного отстранилась, все еще улыбаясь. – Спасибо, что все бросила.
– Во время телефонного звонка ты утверждала, что дело важное. Мой босс недоволен, но как-нибудь переживет это. Я отработала достаточно сверхурочных часов, чтобы заслужить внеплановый отпуск по семейным обстоятельствам. Босс думает, что у меня умер дядя. А еще я напомнил ему, что у меня есть куча неиспользованных больничных.
Ее мать покачала головой, выглядя удивленной.
– Врать нехорошо.
– Увольнение тоже не приносит радости. Когда ты попадаешь в человеческий мир, то должна играть по их правилам.
– Жаль, что ты не живешь ближе.
– Мне тоже, но я люблю свою работу. Зимы там менее суровы, чем здесь. Это плюс. Так в чем дело? – она огляделась. – А где все?
– Младшие охотятся, а старшие сидят у Джо, наслаждаясь кондиционером и спутниковым телевидением. Думаю, они смотрят какую-то спортивную игру.
Это позабавило Ангела. Она забыла, насколько оторванными от мира могут быть жители деревни.
– Спортивную игру? Дашь хотя бы маленький намек о какой игре идет речь?
– Да кого это волнует? – мать протянула руку и коснулась ее волос. – Когда ты перестала краситься в черный?
Она так волновалась, когда ей позвонили, что забыла о покраске.
– Хм…
– Светлый цвет тоже прекрасен. Я не жалуюсь. Просто с тех пор, как ты попала к нам, твои волосы всегда были черными.
Ангел решила быть честной. Она ненавидела лгать матери.
– Когда я собираюсь приехать домой, то тонирую волосы. А в обычной жизни я предпочитаю свой естественный цвет.
– Почему?
– Эм…
Ее мать выгнула брови.
– Я знаю, что в детстве мне пришлось перекрасить волосы, чтобы никто не задался вопросом, почему у маленькой светловолосой девочки, живущей здесь, черноволосые родители. Но мне надоело постоянно краситься, тогда я решила оставить естественный цвет. Я не хотела обидеть тебя или папу, поэтому, перед тем как приехать сюда летом, пользовалась краской, которая держится всего несколько недель.
На лице матери появилась печаль, из-за чего Ангел захотела надрать себе задницу.
– Прости меня, мама. Я бы покрасилась, но забыла. Когда ты позвонила, я буквально запихнула вещи в рюкзак и поехала в аэропорт, чтобы попасть на первый рейс. Что случилось?
Рава протянула ее за руку.
– Все в порядке. Пойдем внутрь. Как только твой отец вернется, то занесет багаж. Я хотела бы поговорить с тобой до его появления. Это женский разговор.
– Ох, нет, – она с ужасом сжала ладонь матери. – Знаю, в конце года мне исполнится тридцать, а вернее мы предполагаем, будто мне именно столько лет, но, пожалуйста, не говори, что опять решила попробовать найти для меня мужчину, чтобы посмотреть, сумеем ли мы поладить. Меня вполне устраивает одинокая жизнь. Тем более мне всегда не везло с мужчинами. Я уже перепробовала все свидание-с-оборотнем-из-одной-стаи, но из этого ничего не вышло. Помнишь? Я человек, а они не дают мне забыть об этом.
Мать усмехнулась, затем открыла дверь и повела Ангела на кухню.
– Сядь. Я принесу тебе молоко и печенье.
– Черт, – Ангел рухнула в кресло. – Это плохо. Ты идешь за печеньем и молоком лишь тогда, когда хочешь поделиться печальными новостями. Только не говори, что вы с папой прислушались к старейшинам и устроили мне брак с незнакомцем из какой-то стаи в Вашингтоне. Я не пойду на это. Перед отъездом со мной уже разговаривали старейшины. Впрочем, они твердят об этом каждый мой визит. Их мышление, что якобы после двадцати пяти неправильно оставаться без пары и детей, устарело. Новое время и все такое.
Мать поставила на стол два стакана молока и тарелку с шоколадным печеньем, только что вынутым из духовки. Она села напротив Ангела.
– Мы никогда не согласимся на это предложение. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты нашла того, с кем могла бы быть счастлива. К тому же нам уже давно известно, что тебя, вероятно, не устроит хороший ликан.
Ангел взяла печенье и откусила. Она скучала по ним.
– Вкуснятина.
Ее мать улыбнулась.
– Я помню, что они твои любимые.
– В чем же вопрос? Перейдем к делу, – в ней вновь вспыхнул страх. – Это из-за Анны? Неужели кто-то искал меня? – Ангел едва помнила свою жизнь до того, как ее привели в стаю. А те старые немногочисленные воспоминания не были хорошими. Ее биологический отец был подлым пьянчугой, а его подружка по сравнению с ним казалась просто душкой. Ангел была в таком юном возрасте, что довольно легко привыкла жить с оборотнями. Стая приняла ее и полюбила. Ангел всегда будет чувствовать благодарность по отношению к стае и своим обретенным родителям. Они подарили ей чудесную жизнь. – Раньше никто никогда не искал меня. Им либо было все равно на мое исчезновение, либо они вздохнули с облегчением. Черт, они, вероятно, думали, что убили меня, поэтому так и не сообщили об инциденте в полицию штата.
Гнев исказил черты лица Равы.
– Как бы мне хотелось выяснить, где они живут. Я бы убила их, – слезы наполнили ее глаза. – Ты была такой голодной и с головы до ног покрытой синяками. К твоим маленьким ножкам присосалось множество клопов, которые в последующем стали причиной перенесенной болезни.
Ангел протянула руку через стол и сжала ладонь матери.
– Вы спасли меня. Я так люблю вас. Вы с папой самые лучшие.
– Ты была и остаешься нашим величайшим даром. Мы так хотели тебя.
Ангел сморгнула слезы.
– Прекрати, или мы обе в итоге разревемся. А когда папа вернется, то расстроится при виде наших слез.
– Ты права.
– Так что произошло и почему я здесь?
Мать закусила губу.
– Я когда-нибудь рассказывала, какой дикой была до встречи с твоим отцом?
– Ты же оборотень. Нет нужды объяснять. Все эти сумасшедшие гормоны и отсутствие пары. Ты по любому заигрывала с какими-нибудь горячими парнями.
Рава рассмеялась.
– Ликан. Ты провела слишком много времени в человеческом мире, но да, я наслаждалась заигрываниями, как ты называешь это.
– Ох-ох. На горизонте появился какой-то старый любовник, и тебе понадобилась моя помощь, чтобы отговорить папу от убийства, так как отец рычит и отказывается с тобой разговаривать? Неужели он попытался разлучить тебя с парой? Этот мужчина настолько глуп?
– Нет, – Рава рассмеялась. – Дело не в этом. Я просто хотела напомнить тебе, что у меня была жизнь до встречи с твоим отцом. Мы познакомились, когда мне исполнился двадцать один год. Я поняла, что это он, с первого взгляда. Сейчас мы обсудим то, что происходило в моем девятнадцатилетнем возрасте.
– Ладно. Ты очень заинтриговала меня, – призналась Ангел.
– У нас уже давно есть страж. И это не всегда был Крид.
При упоминании его имени сердце Ангела забилось быстрее.
– Я знаю эту историю. Давным-давно стая заключила сделку с его народом. Они должны были охранять нашу долину, защищая по ночам от вампиров и других существ, которые хотели причинить вред стае, в обмен любая из неспаренных женщин могла отправиться в их клан для знакомства с некоторыми из одиноких мужчин, чтобы, возможно, взять их в качестве пары, – ее желудок сжался. – Нет. Я не собираюсь отправляться туда, чтобы пообщаться со свободными мужчинами.
– Дело не в этом.
Ангел облегченно выдохнула.
– Хорошо.
– Сейчас разговор идет только обо мне и моем прошлом. Стража до Крида звали Монолит. Он был великолепным мужчиной. У него были серебристо-светлые волосы и поразительные голубые глаза.
Ангел усмехнулась.
– Ты завалила его?
Мать покраснела.
Она никогда не видела, чтобы ее мама так краснела, поэтому рассмеялась.
– Ты легла в постель с гар-ликаном? Подожди-ка. Имел ли он смешанную кровь ликана и горгульи или речь о чистокровной гаргульи? Я знаю, что в том клане до сих пор живут чистокровные представители расы.
– Он был полукровкой. И нечего так веселиться. Я была любопытна и молода. Тогда в нашей стае было гораздо больше женщин, чем мужчин. Вот почему мне было так трудно найти пару. Всех хороших парней сразу разбирали, а остатки были не очень-то привлекательны. Старшие девочки цепляли сильных, красивых молодых мужчин еще до достижения возраста согласия, поэтому в день совершеннолетия они уже знали, на кого будут претендовать. У меня не было ни единого шанса, пока твой отец не посетил нашу стаю. Он искал новый дом. А я нашла свою пару.
– Ты когда-то задумывалась о спаривании с гар-ликаном?
Ее мать замешкала.
– Все не так просто. Помнишь, как у нас начинается горячка?
– У тебя началась горячка, поэтому ты решила завалить этого Монолита?
– Нет. У гар-ликанов нет горячки, но есть такая штука, которая называется опустошение.
Ангел рассмеялась.
– Ух ты. Он опустошил тебя?
– Будь серьезна. Это очень важно.
– Ладно, – она перестала смеяться.
– Гар-ликаны переживают опустошение раз в тридцать лет. Это длится всего одну ночь. Ты же знаешь, что они не самые чувствительные и эмоциональные существа.
Боль пронзила Ангела. Она слишком хорошо это знала.
– Знаю. Их девиз – холоден, как камень. По крайней мере, они создают такое впечатление.
– Так и есть. Но на одну ночь они теряют всякий контроль. Гар-ликаны теряются в наплыве эмоций. Я не знаю, как это объяснить, кроме начала их версии горячки. Какая-то инстинктивная и гормональная реакция, которая обеспечивает выживание их расы. Будто прохождение горячки гарантирует рождение детей. Монолит знал, что его опустошение близилось, поэтому попросил одиноких женщин из нашей стаи добровольно провести с ним эту ночь. Я вписала свое имя и оказалась той, кого он выбрал.
Ангел внимательно посмотрела на мать. Ликаны медленно старели. Рава выглядела не старше двадцати шести, хотя на самом деле ей было пятьдесят пять.
– Конечно, выбрал. Ты прекрасна, мама.
– Спасибо. У них существует кое-какой ритуал. Меня нервировала обязанность проходить через это, но во мне всегда была авантюрная жилка. Монолит не искал себе пару. Ему просто было нужно, чтобы кто-то побыл рядом.
– Хочешь сказать, что ему требовался только секс?
Мать кивнула.
– Что за ритуал? Мне любопытно.
– Они просят, чтобы одинокие женщине участвовали добровольно. Страж же должен выбрать только одну. В вечер опустошения он готовит свою спальню для вызвавшейся женщины, а она приводит в порядок свое тело.
– Ладно. Загадочно.
– Женщина должна удалить все волосы на теле ниже шеи и принять ванну, чтобы избавиться от всех искусственных ароматов, оставив только естественный. Они не любят никаких химических запахов, – мать посмотрела на ее волосы и прикусила губу. – Потом они привязывают женщину к кровати. Это для того, чтобы она не пострадала.
– Он связал тебя? Это странно, мама.
– Это было ради моей безопасности. Монолит заранее разъяснил мне все. Он знал, что потеряет контроль, а я не хотела брать его в пару. Да и он не искал супругу. Они стараются избегать спаривания как можно дольше. Для них такая связь – это слабость или что-то в этом роде. Ты же знаешь, как они одиноки.
Горечь от воспоминаний о ее подростковом возрасте прямо перед отъездом все еще оставляла неприятный привкус во рту Ангела. Она кивнула.
– Гар-ликаны никогда не раздеваются полностью. Он заставил меня надеть тонкое платье. Оно похоже на лоскут ткани, обернутой вокруг тела и застегнутой над левой рукой. Материя ниспадает от груди до середины бедра. Такой же кусок Монолит обернул вокруг своего пояса. Просто когда стало необходимо, он откинул подол. Это делается для того, чтобы избежать прямого контакта с кожей, так у них не возникает желания претендовать на женщину, как на пару.
– Звучит холодно.
Мать снова покраснела.
– Не совсем.
Ангел выгнула брови.
– Не хочешь ли подробнее рассказать об этом?
Ее мать выглянула за дверь, а когда вновь посмотрела на Ангела, то понизила голос:
– Сначала он заставил меня выпить немного его гормонов.
– Что? – это ошеломило ее. – Тебе пришлось укусить его?
– Нет. Сложно объяснить, но даже маленький глоток вызвал у меня горячку, к тому же более сильную, чем обычно. Это состояние соответствует тому, что ощущает гар-ликан.
– Только не говори, что тебе пришлось сделать ему минет или что-то в этом роде. Я не хочу это слышать. Ты же моя мама.
Рава рассмеялась.
– Нет. Хотя, наверное, если бы он попросил, то я бы согласилась, ведь цель моего присутствия заключалась именно в этом. Никаких прикосновений. Это помогает им не спариться с женщиной во время опустошения.
– Тебе пришлось его поцеловать?
Она повернула голову и указала на основание своего черепа.
– Вот здесь у них находится небольшая шишка. Со временем она наполняется гормонами. Только никому не рассказывай об этом. Монолит поклялся хранить эту тайну, но мне было так же любопытно, как и тебе. Я не очень хотела пить все то, что он дал мне. Гар-ликаны используют иглу, чтобы извлечь гормон. Так они узнают, что надвигается опустошение. Чувствуют, как жидкость накапливается в шишке. В любом случае, – ее мать сделала паузу. – Это было потрясающе. У меня и раньше был отличный секс, но тот раз оказался очень запоминающимся. На следующий день я не могла даже говорить. Я охрипла от криков.
– Без подробностей, мам.
– Твой клитор набухает и пульсирует. Ты испытываешь боль из-за желания заняться сексом. Когда он прикоснулся ко мне, я сразу кончила. Потом он вошел в меня, и мы часами занимались этим. Мужчины-ликаны отличные любовники, но гар-ликаны во время опустошения гораздо активнее. Я потеряла счет тому, сколько раз он заставлял меня кон…
– Ладно. Достаточно. Я все поняла. Переходи к делу и прекрати шокировать меня своими прошлыми сексуальными подвигами.
Мать снова прикусила губу.
– Вчера приходил Крид, чтобы поговорить со старейшинами. Его опустошение близко. Он попросил выделить добровольцев. Выбор произойдет завтра вечером.
Ангел на несколько секунд забыла, как дышать. Боль сдавила ее грудь.
– И ради этого ты притащила меня сюда? Чтобы я увидела, какую женщину он выберет? – она так резко встала, что чуть не опрокинула стул. – Ты же знаешь, что он отверг меня, хотя я чуть ли не повисла на его шее. Я… – она сморгнула слезы. – Я была влюблена в него. У меня нет желания видеть его выбор. Зачем ты попросила меня приехать?
Ее мать встала и обошла стол. Она приобняла Ангела за плечи и встретилась с ней взглядом.
– Я позвонила, потому что добровольцев нет. Крид не так общителен, как Монолит во время службы нашим стражем. Крид редко разговаривает с кем-либо, кроме старейшин и альфы. Женщины боятся его. К тому же осталось совсем мало женщин, которые не успели обзавестись парой.
Ангел позволила этой информации осесть в своем разуме, из-за чего на нее нахлынуло еще больше боли.
– Значит, ты позвонила, потому что считаешь, что я все еще хочу его? Даже на одну ночь? Я практически умоляла его дать нам шанс. А после он стал улетать каждый раз, когда я приближалась. Крид постоянно был на утесе, отказываясь спускаться. Нет, спасибо. Он откажет, даже если я предложу. Я же человек. Он пошел к старейшинам, прося женщину-ликана, не так ли?
Ее мать усилила свою хватку.
– Да, он просил ликана. Я никогда не лгала тебе. И не стану начинать сейчас. Я знаю, что он причинил тебе боль. Ты всегда была влюблена в него. Крид привел тебя в стаю и спас от прежней жизни. Ты поклонялась ему, словно герою. Также я помню, какую боль ты испытала, когда призналась в своих чувствах, а Крид просто перестал с тобой разговаривать.
– Он разбил мне сердце, – Ангел сморгнула слезы.
Мать кивнула.
– Знаю.
– Тогда зачем ты позвонила мне?
– Монолит поделился со мной еще кое-чем, когда я была с ним во время опустошения. Крид может умереть, если пройдет через это в одиночку, – ее мать быстро продолжила: – Я долго раздумывала, звонить ли тебе. В конце концов я решила, что ты не простишь меня, если он умрет, а ты даже не попытаешь его спасти.
Эта информация ошеломила ее.
Мать кивнула.
– Представь, что тридцать лет ты ничего не чувствовала, а потом вдруг все эмоции разом захлестнули тебя. Вот что происходит с гар-ликанами. Они не знают, как с этим справиться. Опустошение может свести с ума, если им не на ком сосредоточиться. Монолит рассказывал, что некоторые набирают скорость и врезаются в скалы, нанося себе увечья. Другие поступают еще хуже. Так он потерял брата. Он взлетел в воздух так высоко, как только мог, а затем позволил себе упасть и разбиться насмерть. Они так сильно травмируют себя, что не могут достаточно быстро исцелиться. Монолит утверждал, что подобные случае – редкость, но все же происходят. Я не говорю, что Крида ждет такая же ужасная судьба, но он в опасности.
Ангел закрыла глаза.
– Я хотела, чтобы у тебя был выбор, малышка.
Ангел кивнула.
– Вот только он не согласится, – она посмотрела на маму. – Я же человек.
– Возможно, но у него есть только ты. Ты нужна ему, Ангел.
– Я должна подумать.
Мама отпустила ее.
– Понимаю.
