Текст книги "Дурман"
Автор книги: Лорел Кей Гамильтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Минутку, доктор. Вы тоже транспортируетесь на «Энтерпрайз».
– Если эти двигатели не взорвутся, и Вы сможете говорить с ними, я Вам понадоблюсь. Эти двигатели живые, Джорди. Тут нужны и инженер, и доктор.
Джорди хотел было возразить, но рот её упрямо сжался, и в зелёных глазах появился жёсткий блеск. По-своему Крашер была не менее упряма, чем милгиане.
– Хорошо, Доктор. Вы займитесь эвакуацией, а я тем временем попробую пройти ускоренный курс механики милгианских двигателей.
Двумя часами позднее Джорди вновь стоял перед светящимися панелями. Слева и справа от него стояли Велек и доктор Крашер. Им не удалось уговорить больше ни одного из милгиан покинуть корабль. «Энтерпрайз» вместе с немногими эвакуированными отошёл на безопасное расстояние.
Велек пытался объяснить, что значит "говорить" с двигателями, но объяснение не поддавалось переводу. Джорди подумал, что это один из тех случаев, когда не поймёшь, пока не испытаешь. Либо Джорди поймёт это, вступив в контакт с двигателями, либо нет. Либо они взорвутся, либо нет. Хорошо, когда выбор так прост.
– Все готовы? – спросил Джорди.
– Милгианин всегда готов отдать жизнь за свой корабль, – сказал Велек.
– Извините, что спросил. Доктор Крашер?
– Я с Вами, Джорди.
– Что ж, поехали. – Он поднял руку и медленно поднёс её к панели. Когда его ладонь почти коснулась панели, он почувствовал, словно по руке прошёл ток, и она онемела, как от удара по электрической косточке.
Двигательный отсек исчез, и Джорди затянуло в длинный узкий тоннель. Пееред глазами вспыхивали и плясали разноцветные огни. Он зажмурился. но огни не исчезли. Он ничего не понимал, лишь чувствовал, как его поглощает водоворот цветов – красного, белого, жёлтого, розового, оранжевого. А затем всё внезапно стало понятным. Эти цвета были двигателями, и они говорили с ним.
У них не было ни голосов, ни органов слуха, и цвета, которые он видел, были лишь внешней оболочкой, как его кожа. Разговор происходил глубже, где нельзя было видеть, только чувствовать.
Двигатель, ибо он был единым существом, очень заинтересовался Джорди. Он никогда ещё не встречал не-милгианиа. Он мог воспринимать его сознание – не было необходимости в словах и даже в конкретных мыслях. Двигатель впитывал информацию непосредственно из его сознания.
Двигатель светился и пульсировал, и Джорди чувствовал его. Его сознание устремилось по электрическим цепям и проводящим трубкам. Он и двигатель были одно целое. Это было ошеломляюще и чудесно, и он знал, что так будет всегда…
– Джорди, Вы меня слышите? – Голос доктора Крашер прорвался сквозь разноцветные вспышки. Странно было услышать обычную речь.
– Слышу, доктор. – Собственный голос показался ему далёким и чужим.
– С Вами всё в порядке?
– Да. А что?
– Вы стоите неподвижно уже больше двадцати минут и не реагируете, когда я говорю с Вами. Велек хотел прервать контакт, но я боялась, что Вам это повредит. Если показания моих приборов правильны, двигатель подключился к Вашей нервной системе.
– Это плохо?
– Нет, если это Вам не вредит. – Тревога в её глосе была, как тёмно-фиолетовый цвет среди цветов двигателя.
– Со мной всё в порядке, доктор. Я понравился двигателю. Он хочет учиться у меня. Мне нужно время, чтобы разобраться, что он мне говорит, но, по-моему, мы поладили. Свяжитесь с «Энтерпрайзом», передайте, что с нами всё в порядке, и мы приступим к операции, как только наш пациент сообщит мне, в чём проблема.
– Он скажет Вам, в чём проблема?
– Да, его имя – две длинные жёлтые вспышки и затем одна короткая синяя. Жёлтый-Жёлтый-Синий. – Когда Джорди подумал об имени двигателя, цвета заплясали быстрее, закружились вокруг него, затянули в свой водоворот. Джорди не пытался сопротивляться. Он хотел узнать, как работает двигатель, и теперь двигатель мог показать это ему.
Глава 19
В плаще было жарко. И хотя дыхательные маски предназначались для того, чтобы помочь дышать, Трой хватала ртом воздух. Дышалось с трудом, по лбу катились капли пота. Она подняла руку, чтобы ветереть их, но рука наткнулась на маску. Вздохнув, Трой заставила себя опустить руку. Она должна была выглядеть, как орианка, а ориане не пытались отереть закрытые масками лица и не одёргивали плащей.
Стоявший рядом Ворф выглядел ещё более неловко. Он просто не походил на орианца. Даже плащ и маска не могли этого скрыть. Плащ был слишком коротким и едва доходил до колен. Перчаток, подходящих ему по размеру, вообще не нашлось, так что он был вынужден прятать руки под плащом. Маску ему выдали ещё на корабле; она подходила, но голову ему приходилось прикрывать капюшоном, иначе он выглядел, как… клингон, нарядившийся для хэлоуина.
Таланни вела их по пустым коридорам. Ей не больше, чем им, хотелось, чтобы их схватили; возможно, меньше. Брек был допущен к участию в этой экспедиции только потому, что Таланни теперь считала его членом группы Федерации. Трой и Ворфу до сих пор было не по себе оттого, как легко Таланни и Брек свыклись с новой лояльностью последнего. Сами же орианцы, насколько чувствовала Трой, не усматривали в этом ничего странного.
Коридоры сменились прорубленными в скале тоннелями. Ворфу пришлось согнуться чуть ли не вдвое. Клинкон не жаловался, но в тишине то и дело раздавалось его напряжённое пыхтение.
Трой было несколько высоковата для орианки. И хотя одежда подходила ей по размеру, всё же было очень жарко. И чем дальше уходили они по сужающемуся тоннелю, тем жарче становилось. Воздух был сухим и застоявшимся; им словно приходилось пробираться сквозь одеяло.
Фонарь Таланни бросал круги света на сужающиеся стены. Каменный пол был отполирован почти до гладкости множеством ног.
– Для чего прорубили эти тоннели? – спросила Трой. Голос её отдался эхом, так что ей самой показалось, что он слышится откуда-то издалека. Трой глотнула и взглянула вверх, на тёмный потолок. Если заблудиться здесь без фонаря, то даже звук не поможет. Неверное эхо обманет не хуже темноты.
– Этого никто не знает. – Таланни произнесла ответ шёпотом, но звук её голоса заструился, как вода в скалах.
Брек издал звук, похожий на смешок.
– Вы хотите что-то добавить, Брек? – спросил Ворф.
– Всего лишь старые солдатские сказки, посол. – Голос его прозвучал совсем рядом с Трой, словно в этой давящей темноте ему тоже было не себе. – Говорят, что это тоннели демонов, уничтоженных нашими предками в незапамятные времена.
– Сказки для того, чтобы пугать детей, Брек, но не воинов, – сказала Таланни. В её голосе слышалось презрение.
Брек ничего не ответил на эту насмешку. Происходящее, казалось, слегка забавляло его. И всё же ему было не по себе. Неужели он в самом деле боялся демонов? Трой не верила этому, но она впервые ощутила его обеспокоенность.
– Брек, – спросила Трой, полуобернувшись к нему, – Вы боитесь темноты? – Она хотела произнести это тихо, но предательское эхо понесло её голос по всему тоннелю.
– Я воин-торлик. Я не боюсь ничего, что ходит по земле или летает в воздухе.
– Но демонов боитесь? – поддразнила Таланни.
– Я ничего не боюсь, – твёрдо ответил он.
Трой пожалела, что завела этот разговор. Брек боялся – боялся темноты и сужающихся каменных стен. Он был клаустрофобиком, но только в темноте. Трой уже доводилось сталкиваться с подобными своеобразными фобиями. Люди, боящиеся высоты – но лишь на искусственных сооружениях. В этом не было ничего необычного, но фобия делала Брека… понятнее. Он казался, за неименеем лучшего слова, более человечным.
– Нам осталось совсем немного пройти по тоннелю, – сказала Таланни, – и мы выйдем на поверхность. Посол, целительница, держитесь за мной, не задерживайтесь на поверхности. Самое опасное для нас – блуждающие массы отравленного воздуха. Если мы столкнёмся с такой массой, мало что сможет нас спасти.
– Тогда почему нет более лёгкого пути к зелёным?– с едва заметным напряжением в голосе спросил Ворф.
– Немногие из нас рискнут выйти на поверхность в тех районах, которые не используются для регулярных маршрутов. За участками, которые используются для маршрутов, мы следим, чтобы там не было ядов и других опасностей. Этот смертельно опасный участок – лучшая защита для зелёных.
Каменная стена перед Таланни казалась сплошной, но тут они увидели просвет. Тени словно отступили, и стал виден узкий сводчатый тоннель – заметно уже того, через который они прошли.
– Как думаете, лейтенант Ворф? Сможете пройти?
Ворф опустился на одно колено, чтобы выпрямить спину, взглянул в тёмный тоннель.
– Дальше он ещё сужается?
– Нет, больше он не сужается.
Опустившись на четвереньки, он двинулся вперёд, ощупал края отверстия руками.
– Я пролезу, но… с трудом.
– Тогда я пойду вперёд. – Согнувшись чуть ли не вдвое, Таланни двинулась в тоннель. Свет от её фонаря заметался по скале, как живое существо.
– Теперь Вы, советница, – сказал Ворф.
– Думаю, лучше будет, если Вы пойдёте передо мной, – сказала Трой.
– Если я… застряну, Вы очутитесь в ловушке.
– Если Вы застрянете, я буду толкать Вас сзади, а Таланни – тянуть спереди.
– Надеюсь, это не понадобится, – сказал Ворф. Его смущение при мысли о подобной неловкости вызвало у Трой улыбку. Она была рада, что Ворф не может этого видеть. Ворф очень не любил, когда над ним смеются.
Ворф вполз в тоннель на четвереньках. Плечи его заскребли по стене с неприятным звуком, говорившем о коже, расцарапанной камнями.
Тоннель словно заткнули затычкой. Видно было лишь слабое сияние вокруг головы Ворфа от фонаря Таланни. Трой и Брек остались в сплошной темноте. Дыхание Брека сразу же сделалось шумным и прерывистым.
– Почему Вы не идёте следом? – спросила Трой.
– Нет, я телохранитель. Я буду охранять вас сзади. – Голос его был неуверенным, полным страха. – Пожалуйста, целительница, позвольте мне выполнять мою работу.
Трой не стала настаивать. Брек боялся, но он сумеет преодолеть свой страх, как надлежит воину.
Согнувшись, Трой шагнула в тоннель, не отрывая глаз от тёмной массы – фигуры Ворфа и слабого свечения вокруг его головы. Неподвижный воздух был словно рука, сжимающая горло, мешающая дышать. Ей показалось, что стены сжимаются вокруг неё, она покрылась потом. В состоянии стресса Брек также был телепатом-внушателем. Она находилась на планете, где почти каждый обладал эмпатическим талантом, совершенно при этом нетренированным. Неподходящее место для эмпата. А тоннель – неподходящее место для страдающего клаустрофобией.
Ворф остановился. Трой попыталась выглянуть из-за него, но слабый свет не позволял ничего разглядеть.
– Почему мы остановились? – спросил Брек. От панических ноток в его голосе у Трой сжалось горло.
– Не знаю.
В темноте слышался шум ветра. Поначалу Трой решила, что её это кажется, но в тоннеле действительно шумел ветер, и вокруг тела Ворфа просачивался тусклый жёлтый свет. Клингон снова пополз вперёд, а затем исчез в слепящем свете. От этого света Трой моргнула. Она не видела ничего, кроме сияния, точно глаза её настолько привыкли к темноте, что свет ошеломил их.
– Пожалуйста, целительница, идите вперёд, к свету. – Голос Брека заставил Трой очнуться, и она двинулась прямо в слепящий свет.
Сильные руки схватили её, подняли на ноги. Рядом с собой она увидела Ворфа, а чуть поодаль Таланни. Брек выбрался из тоннеля и прислонился к скале, словно переводя дыхание. Его радость очутиться снова на открытом пространстве не могла омрачить даже картина царившего вокруг опустошения.
Трой видела данные сканирования. Факты, цифры, проценты, количества, но эта сухая информация на самом деле ничего не значила для неё. Узнать, что планета гибнет, ужасно, но в такой ужас невозможно поверить. Его не возмёшь в руку, не почувствуешь. А теперь Трой смотрела и верила.
Небо было жёлтого цвета, как сера. Густые облака клубились, словно их размешивала гигантская рука. Сильный ветер трепал тяжелые плащи. От жары было трудно дышать, но при этом воздух был совершенно сухой. Жара в тоннеле была более влажной. Здесь, под отравленным небом, не было ничего, кроме воздуха и пыли.
Ветер взметнул тонкую пыль, закрутил в миниатюрные смерчи, пляшущие неровным кругом. У Трой возникло неприятное ощущение, что за ними следят. Глядя на танцующие пылевые смерчи, Ворф потянулся за фазером.
– Они настоящие? – ему приходилось кричать, чтобы перекрыть вой ветра.
– Это всего лишь ветер и пыль, – прокричала в ответ Таланни.
– Они следят за нами, – крикнул Ворф.
Значит, это чувствовала не только Трой. Ворф тоже. Только тут до Трой дошло, что она не чувствует ничего, кроме этого слежения. Злобно, полное безнадёжности слежение. Резко обернувшись, она стала разглядывать возвышающиеся позади скалы. Никого. Она знала это, но знала и то, что что-то там есть.
Ветер задул с другой стороны, швырнул в них пылью. Трой пыталась заслониться руками, но покалывание песка ощущалось даже сквозь плотную защитную одежду. Внезапно ветер прекратился, словно кто-то повернул выключатель. От тишины зазвенело в ушах.
– Что-то не так, – сказал Ворф. В наступившей тишине его голос прозвучал неожиданно громко.
– Да, клингон, нашу планету уносит ветром у нас на глазах. Почва, дающая жизнь растениям, исчезает с каждым порывом ветра.
Трой осторожно шагнула от холма на открытую местность, медленно передвигаясь, сделала маленький круг. Никаких живых существ, кроме двух орианцев и Ворфа, поблизости не было, и всё же…
– Здесь что-то есть, – сказала она. Даже для неё самой это прозвучало неопределённо, но у неё не нашлось слов для этого ощущения. Трой часто приходилось использовать слова, которые не могли точно передать то, что она чувствует.
– Пойдёмте, целительница, нам нельзя долго задерживаться на поверхности, – сказав это, Таланни направилась к соседнему холму. Этот холм покрывали остатки деревьев, словно кости какого-то уродливого зверя.
Ворф всё ещё держал наготове фазер, ощупывая взглядом небольшое открытое пространство. Брек шагнул ближе к Трой. Руки его нервно теребили ружьё. Он никуда определённо не целился, но держал оружие наготове.
– Это плохое место, целительница, – сказал Ворф. – То, что Вы чувствуете – глаза нашего мира.
– Что значит глаза мира?
– Говорят, наша планета смотрит, как мы убиваем её. Её гнев можно почувствовать.
– Вы чувствуете гнев? – Трой не пыталась скрыть изумления. Брек либо не заметил этого, либо не обратил внимания.
– Всегда, – сказал он.
– А гнев других людей Вы когда-нибудь чувствуете?
– Нет. Почему я должен чувствовать гнев других?
Брек не мог чувствовать чужих эмоций, но он ощущал это, ощущал его тяжесть. Было ли это глазами планеты? А если нет, то что?
– Трой. – Голос Ворфа заставил её вспомнить о бледной, раскалённой земле.
– Надо спешить, целительница, – сказала Таланни. – Я вижу приближение ядовитой бури. Здешние ветра непредсказуемы. Буря может начаться в любой момент. – Они с Ворфом стояли у двери, которой – Трой готова была в этом поклясться – не было, когда она смотрела туда.
Взяв её за руку, Брек повёл её к остальным. Трой не стала протестовать, потому что успела увидеть, как надвигается ядовитая буря. На горизонте клубились тучи, они были чёрные и изумрудно-зелёные. С облаков лился завесой золотистый свет. Даже с расстояния в несколько миль Трой видела, как от земли поднимается густой пар.
– Отчего это? – спросила она.
– Дождь – почти чистая кислота, – сказал Брек. – Там, где льётся, кипит земля. – Он подтолкнул её к двери вслед за Таланни и Ворфом.
Фонарь Таланни тускло светился, как далёкий маяк в конце довольно широкого коридора. Но в самом коридоре царила темнота, такая же непроглядная, как в пещере. Трой больше не ощущала страха от Брека. Она лишь чувствовала, что за ними следят.
Таланни и Ворф ждали их в конце коридора, заканчивавшегося, как показалось Трой, глухой стеной. Таланни провела рукой над определённым участком стены, и часть стены отошла. В сухой жар повеяло свежим воздухом. Этот воздух был влажным.
Таланни шагнула в тёмный вход, и свет от её фонаря тут же пропал. Ворф последовал за ней; чтобы пройти, ему пришлось низко пригнуться.
– Целительница, идите пожалуйста, – сказал Брек. Он почти втолкнул Трой в проход. Голос его выдал мгновенный страх перед темнотой, но Трой его не чувствовала.
Таланни ждала с той стороны прохода. Рукой, державшей фонарь, она сделала знак, приглашая их следовать за собой в темноту. Фигура Ворфа на миг стала видна в свете и тут же пропала. Только шуршание его плаща говорило, что он не исчез вместе со светом.
Брек стоял позади Трой. Его рука коснулась его плеча, и по нервам её словно прошёл ток. Его страх был в его коже. Трой охнула. Он сильнее сжал её плечо.
– С Вами всё в порядке, целительница? – Шёпот его, раздавшийся у самой её головы, был полон страха. Ощущение, что за ними следят, исчезло, когда Таланни закрыла дверь, и Трой была рада наступившей темноте.
– Со мной всё в порядке, Брек. – Она чуть подвинулась от него ближе к Ворфу. Пальцы телохранителя неохотно отпустили её плечо. Бреку хотелось коснуться кого-то, чувствовать, что он не один. Но Трой требовалось эмоциональное пространство. Слишком многое произошло за последний день, слишком много было эмоций, и её эмпатические способности были на пределе.
Сознание подобно телу; у него тоже есть предел выносливости, и Трой была опасно близко к этому пределу. Слишком много негативного; слишком много уничтожения. Смерть, страх, ненависть, гнев. Положительной эмоцией была только любовь Таланни к своему сыну, и ещё любовь доктора Зир к неживым детям.
Трой покачала головой. Ей требовались положительные эмоции, чтобы смыть отрицательные, как телу требцется окунуться в прохладную воду, чтобы смыть пот и грязь. Трой необходимо было переодеть своё сознание во что-нибудь чистое и приятное.
– Мы находимся возле первого форпоста, – сказала Таланни. – Теперь надо быть осторожными.
– Вы говорили, что зелёные не верят в насилие, – сказал Ворф.
Она взглянула на него. Её очки блеснули в сете фонаря, делая её похожей на какое-то гигантское насекомое.
– Они не верят в насилие, но они защищают себя. Если что-то не смертельно, это ещё не значит, что оно приятно.
– Вы говорите загадками, – сказал Ворф.
– Я не хотела. Они не отнимают жизнь, но они могут держать вас в плену до тех пор, пока не перенесут свой лагерь в другое место. К тому времени ваш капитан будет давно уже мёртв.
С этими словами она направилась дальше в тоннель. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ней. Становилось всё прохладнее. Даже сквозь плотную защитную одежду Трой ощущала влажность. Ворф провёл пальцами по ближайшей стене.
– Камни влажные.
Трой тоже прикоснулась к камню рукой в перчатке и ощутила прохладу сквозь плотную ткань.
– Это непохоже на другие пещеры, – сказала она. – Воздух здесь свежее, это чувствуется даже через маску.
– Да, – сказал Ворф.
Брек почти упирался Трой в спину, но страх его уменьшился. Дыхание его стало спокойнее, почти нормальным, он уже не хватал судорожно ртом воздух.
– Чувствуете запах?
– Какой запах?
– Не знаю, – сказал он. – Как будто запах воды. Только это не может быть вода.
– Почему? – спросил Ворф.
– Потому что он чистый. – В голосе его слышалось удивление.
В тоннель проникал слабый свет. Глаза Трой, уставшие от долгой темноты, были рады и этому. Она едва различала очертания своих спутников. Подняв голову, она увидела слабое свечение. Неверный дрожащий белый свет среди тьмы казался волшебным. В этом свечении смутно вырисовывалась фигура Таланни. Орианка оглядывалась на них, направляя фонарь на каждого по очереди, словно желая убедиться, что они по-прежнему с ней.
– Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь. – Она зашагала по направлению к свету. Теперь её было видно лучше. Её движения, цвета её плаща – всё стало ясным и чётким. На миг очертания Таланни сделались такими чёткими, что Трой показалось, что она вот-вот растворится в свете, оставив их в темноте.
Брек вышел вперёд, словно собираясь последовать за ней. Хотя возможно, он боялся, что Таланни оставит их тут – Трой не была уверена, что двигало им. Орианцы с такой лёгкостью проникали в её сознание. Нерпиятное чувство, но она начинала привыкать к этому. Они делали это ненамеренно, и не желали ей никакого зла.
Так стояли они втроём, радуясь свету, а в спину им давила тьма. Трой хотелось подойти ближе к свету, но она боялась, что это страх Брека, а не её желание. Как может эмпат тренировать свой дар на планете, где слияние сознаний происходит так легко и беспрепятственно?
В свете вновь возникла Таланни. За ней следовали двое орианцев без масок. Они были в простых синих комбинезонах, какие носили зелёные. Карманы их заметно оттопыривались. На поясах у них вмсели какие-то незнакомые Трой предметы. Это вполне могло быть оружие.
Под просторным плащом Ворф незаметно вынул фазер. Трой всей кожей ощущала его напряжённую готовность. Он не начнёт конфронтации, он вовсе не желает, чтбы миссия провалилась, но тело его было настроено на действие, на насилие. Для клингона будет разочарованием, если его готовность пропадёт зря. Отмена боевой готовности была психилогически трудна для клингонов.
– Они знают, что вы друзья, – сказала Таланни. – Остальные зелёные знают о вашем появлении. Они могут забеспокоиться, если мы заставим их ждать.
– Почему? – спросил Ворф.
– Будь вы орианцами, посол Ворф, для вас было бы логичным винить зелёных за то, что ваш капитан в опасности.
– Но мы не орианцы, – тихо сказал клингон.
– Нет, вы не орианцы. – В её голосе слышалось что-то, напоминающее сожаление. Возможно, сожаление, что даже клингон может быть более благоразумным, чем орианцы?
зелёные попытались встать позади них, чтобы сопровождать их, как предположила Трой.
– Идите впереди, мы пойдём за вами, – сказал Ворф.
Зелёные переглянулись.
– Мы всегда проверяем, не идёт ли кто следом.
– Не сочтите за обиду, – сказал Ворф, – но мне не нравится, когда воины стоят у меня за спиной.
Зелёные опять переглянулись, недоумённо нахмурились.
– Но мы не воины.
– Мне говорили, что каждый орианец воин.
Один из орианцев расплылся в улыбке.
– Вы увидите, что мы сильно отличаемся от остальных орианцев. – Он похлопал клингона по плечу, точно закадычного друга.
Трой не надо было видеть лицо Ворфа, чтобы знать, что он грозно хмурится.
– Я с нетерпением жду встречи с вашими лидерами, – сказал он. В голосе его слышались нотки гнева, но орианец воспринял его слова как дипломатическую речь, которой, по замыслу Ворфа, они и должны были быть.
– Наши лидеры с нетерпением ждут встречи с послом Федерации.
– Те лидеры, которые остались, – сказал другой зелёный. Его мягкие черты выражали гнев, тонкие губы были сжаты, отчего лицо выглядело напряжённым.
– Не их в том вина, что Аудуна и остальных арестовали, – сказал первый зелёный.
– Кто-то убил Алика, и это были не мы. – Он произнёс это, как вердикт.
– Именно это мы и хотим выяснить, – сказал Ворф. – Каждая секунда, которую мы пустые разговоры – это уходящее время наших лидеров.
Второй зелёный слегка покраснел и выпрямился.
– Что ж, посол, пойдёмте.
Первый зелёный улыбнулся Ворфу и пожал плечами.
– Морей немного горяч.
– Нет ничего предоссудительного в верности своим лидерам, – сказал Ворф.
– Хорошо сказано. – зелёный опять с улыбкой похлопал его по плечу.
У Ворфа вырвалось глухое рычание. Зелёный либо не расслышал, либо не понял. Всё ещё улыбаясь, он двинулся вперёд. Второй зелёный проскользнул за их спины и пошёл назад, в темноту.
– Я проверю, нет ли кого сзади. – В его словах содержалась угроза, но Трой не чувствовала от него гнева. Он не хотел им ничего плохого. Он просто им не доверял. Зная, каким преследованиям подвергались зелёные со стороны обеих враждующих партий, Трой не могла его винить. Кроме того, Ворф тоже не доверял зелёным.
А Трой? Доверяла ли она им? Она доверяла тем, кого встретила – а пока что она встретила пятерых из них; не слишком-то много. Возможно, большинство из них думает также, как этот недоверчивый зелёный, и винят Федерацию в аресте Аудуна. Знают ли зелёные о смерти Марит? Нет. Пока нет ни печали. ни того инстиктивного гнева, который часто предшествует печали. Они пока не знают.
Внезапно Трой стало не по себе от мысли, что она сейчас окажется в лагере зелёных. Что они сделают, когда узнают о смерти Марит? О смерти под пыткой. Имея на то причину, окажутся ли они так же склонны к насилию, как и остальные орианцы?
Таланни уверенно шагала рядом с оставшимся зелёным. Никакого страха от неё Трой не чувствовала. Она, по крайней мере, не ждала от зелёных подвоха. Брек просто чувствовал облегчение оттого, что выбрался из темноты.
Тоннель заканчивался огромной круглой пещерой. Каменная платформа, достаточно просторная, чтобы на ней мог поместиться шаттлкрафт, служила верхней площадкой лестницы с широкими ступенями. Всё было вырублено из камня и отполировано множеством ног.
Таланни сняла маску, и Трой услышала, как она глубоко вдохнула воздух. Советница не нуждалась в дополнительном приглашении, чтобы снять влажную от пота маску. Она сорвала её, чувствуя, как прилипают к лицу влажные пряди волос. Прохладный влажный воздух ласково коснулся её лица. Это было совсем не то, что сухой жар на поверхности или даже воздух в других тоннелях.
Запах, о котором говорил Брек, не был запахом воды. То был запах плодородной, здоровой земли. Запах зелени. Запах жизни. Словно ароматное облако окутало их.
– Что это? – спросил Брек. Он стоял на несколько ступеней ниже остальных. Его маска выскользнула из рук, но он этого не заметил. Брек стал медленно спускаться, глядя на что-то, чего они не могли видеть.
– Это то, чем когда-то был наш мир, – сказала Таланни.
Растительность, зелень, насколько хватало глаз. Густая растительнось, уходящая корнями в чёрную, жирную почву. Капли воды скатывались с широких листьев. Потолок пещеры был настолько высок, что создавал иллюзию каменного неба. На этом высоком каменном потолке светились ряды белых панелей, излучая тепло и жизнь.
Таланни подобрала обронённую Бреком маску.
– Я чувствовала то же самое, когда впервые увидела это, – сказала она, ни к кому не обращаясь.
Высокие деревья с ярко-красными плодами, бывшие основным мотивом всех гобеленов, прямые и стройные, окаймляли заросли. Стволы их были серебристо-серые, бледнее, чем на гобеленах.
Трой стояла на ступенях, охваченная не изумлением Брека, а своим собственным. И дело тут было не в деревьях, не в живой зелени – просто эта земля, само это место было живым.
– Здесь очень приятный воздух, – сказал Ворф. Его голос заставил её вернуться к реальности.
– Здесь всё живое. – Она произнесла это шёпотом.
– Конечно, – сказал Ворф. – Это же деревья.
– Нет, Ворф, они живые, как Вы, как я.
– Эти деревья обладают разумом?
– Нет, не разумом, но сознанием. – Она подыскивала слова, которые дали бы ему возможность почувствовать то, что переполняло её. – Сознанием благополучия, счастья, которого не может быть у растений. Они не думают, ка мы, но они живые. Они осознают.
Брек упал на колени среди густой зелени, опустился на четвереньки, погрузив руки в сплошной ковёр маленьких круглых листьев. Трой спустилась по ступеням, приблизилась к нему.
– Брек?
Он плакал. Прикосновение ног к пружинистой земле было подобно для неё электрическому шоку. Она охнула.
– Вы тоже чувствуете, да? – спросил Брек. Он смотрел на неё снизу вверх, и по лицу его катились слёзы.
Трой могла лишь кивнуть в ответ. Говорить она не решалась, боясь, что голос подведёт её. Теплота жизни переполняла её тело, пока её не стало казаться, что теплота эта вот-вот вырвется наружу. Ощущение это было настолько сильным, что она взглянула на свои руки, ожидая увидеть, как тепло изливается из пальцев.
Она могла лишь чувствовать, что кожу её покалывает. Ничего такого, что можно было бы увидеть, показать Ворфу. Она смотрела в лицо Бреку, и знала, что он понимает. Одна-единственная вспышка между ними значила больше, чем могли выразить слова. Это было то самое общее чувствование, которое было у неё с другими бетазоидами. То самое понимание, на которое неспособен был никто из её друзей-землян или клингонов, как бы они не старались.
В этот миг Трой поняла то, чего не понимала раньше. Брек был эмпатом, но талант его был связан с этой плодородной, живой землёй. Не именно с этим местом, а с поверхностью планеты. Брек был тем самым целителем земли, о которых говорили легенды. Его талант не проявлялся, потому что планета была мертва, но теперь Трой чувствовала, как его сознание распахивается. Все защитные барьеры, которые ему пришлось построить, всё, что делало эмпата способным убивать других, ничего при этом не чувствуя, рушилось. Его эмоции, его сознание оголялись этой пульсирующей, ошеломляющей силой жизни.
– Когда-то вся планета была такой, – сказал оставшийся зелёный. В голосе его слышалась грусть, непонятная для Трой. Эта земля, это место было переполнено радостью – радостью существования. Жизнью для того, чтобы жить. Как можно здесь быть грустным?
Зелёный спустился по ступеням и остановился рядом с Трой. Она плакала, не замечая этого. Радость может выражаться в слезах, как в смехе. Зелёный тронул её за плечо.
– Вы чувствуете нашу землю?
Его печаль волной прошла по её руке, проникла в тело. Потеря, огромная потеря. Внезапно она поняла, что когда-то вся планета была такой. Живой настолько, чтобы нашёптывать сознанию, успокаивать душу. Орианцы не просто погубили флору и фауну – они убили землю. Землю, которая была их сердцем.
Брек приблизился неверными шагами.
– Зелёные ухаживают за всем этим. Они это создали. Земля знает их. Она заботится о них. – Трой понимала, что это не совсем верно. Брек был вынужден объяснять словами то, чего слова выразить не могли.
– Они верят в жизнь, целительница. Те, кто создал это, не могли создать яд, убивший Алика. – В его голосе ощущалась непоколебимая уверенность. Земля сказала ему, а земля не лжёт.
– Я предпочёл бы поговорить с лидерами зелёных, если никто не возражает, – сказал Ворф.
Обернувшись, Трой снизу вверх смотрела на стоявшего на ступенях клингона. В лице его не было не изумления, ни изматывающей радости, которую выражали их лица. Не было и той грусти, которую Таланни чувствовала от зелёного. Он стоял один на ступенях над ними. Будь на месте Ворфа Пикард или Райкер, это ничего бы не изменило. Они не могли бы понять. Трой протянула руку, и Брек взял её.
Радость бытия, счастье – всё это удвоилось. Она жаждала чувствовать! Глядя в залитое слезами лицо Брека, Трой радовалась, что может с кем-то это разделить. Её было жалко Ворфа, неспособного понять, почему они плачут среди зарослей. Некоторые вещи Трой никогда даже не пыталась объяснить.
