Текст книги "Обманутая любовь"
Автор книги: Лора Тейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
«Спасибо. Я рада слышать твое одобрение. Полагаю, это означает, что ты не разочарован».
«Я этого не говорил», – подвел он черту, задержав взгляд на ее груди. Она потянулась как кошка и медленно опустила руки на колени.
Челси с невинным видом встретила его взгляд, хотя оба прекрасно знали, что он понимал, что она так себя ведет намеренно. «Но ты подразумевал это», – заметила она, хотя особой уверенности не чувствовала. «Разве нет?».
Крейг пожал плечами и внезапно сменил тему. «Дождь прекратился, но тебе придется пробыть здесь несколько дней. Дороги должны хорошо просохнуть, иначе будет опасно добираться».
Она кивнула, в душе поблагодарив мать-Природу за возможность подольше быть с Крейгом.
«Я не возражаю. А ты?».
Он нахмурился, как будто ее нежный голос действовал ему на нервы. «Мне все равно».
«Прекрасно. Я заметила, что ты оставил нашу одежду на полу в ванной. Ты не против, если я ее постираю?» Челси взяла свой чай со льдом, опустила в стакан палец и стала им размешивать кубики льда. «Те грязные пятна превратятся в сущий кошмар, если я не предприму что-нибудь как можно скорее». Не сводя с него взгляда, она вытащила мокрый палец и стала посасывать его.
Перестань думать о прошлом, мысленно приказала ему она. Думай обо мне и о будущем. Дай мне возможность помочь тебе.
В замешательстве, Крейг спросил ее: «Что, черт возьми, ты собираешься делать?».
«Пытаюсь спасти свой свитер, брюки и быть хорошей гостьей, только и всего».
«Ты не гостья. Ты – моя бывшая жена».
«Правильно, но в твоих устах это звучит так, как будто быть твоей бывшей женой – хуже смерти».
«Я не верю тебе, Челси. И никогда не верил».
Его слова больно укололи ее. «Ты уже говорил, как ты ко мне относишься. И поскольку я не глухая и не слепая, то все прекрасно поняла и думаю, что твое отношение ко мне – это твоя проблема, а не моя».
С шумом отодвинув стул, Крейг поднялся с места. Он наклонился, опираясь о стол ладонями. «Осторожнее, детка! Это выше твоего понимания».
Челси безмятежно взглянула на него и, следуя испытанной женской уловке, сказала: «Ты опять весь в напряжении. Думаю, что мне нужно помочь тебе расслабиться». Она с трудом подавила смех, увидев его изумленное выражение лица. Ей нравилось удивлять его. Но ее возмущало то, что он относился к ней, как к исчадию ада. Крейг взвился, как ужаленный.
Челси была уверена, что он не причинит ей вреда, когда Крейг рывком поднял ее на ноги и прижал к груди. Она прилипла к его телу, как свежий слой краски и ухмыльнулась ему. «Ты ведь хочешь меня, да?».
Вместо ответа он крепко обхватил ее ягодицы и дал ей почувствовать свою твердую плоть. «Будь ты проклята», – глухо сказал он. По ее спине пробежал холодок.
Его слова прозвучали почти ласково, но она не обманывала себя, поскольку понимала, что он имеет в виду. У нее возникло чувство сожаления, сердце болезненно защемило. Проведя кончиками пальцев по его губам, она прижала ладонь к его щеке. «Не проклинай меня! Лучше займись со мной любовью. Я знаю, мы оба этого хотим».
«Ты – колдунья!» – равнодушно обвинил он ее.
Челси улыбнулась и решила поднять ему настроение. «Заколдовать тебя?» – спросила она, внезапно разразившись смехом. Она чувствовала себя счастливой с Крейгом, даже с таким неприступным и непредсказуемым, каким он был сейчас.
«Ты уже заколдовала», – пробормотал он с раздражением.
«Пожалуйста, избавься от своего гнева. А иначе, я съем тебя живьем».
«Я не могу», – буркнул он. В его взгляде промелькнула неизведанная боль и страх предательства. «И не хочу. Это помогает мне жить».
Челси размышляла над тем, понимает ли он, насколько откровенно его признание. Она сама узнала, что гнев может быть огромной побуждающей силой. Слезы подступили к ее глазам, но она постаралась их прогнать. Челси не хотела, чтобы Крейг когда-либо думал, что она жалеет его, хотя ее убивала сама мысль о том, что он был предан и унижен той системой, поборником которой когда-то был.
«Тебе не нужно защищаться от меня. Я никогда не причиню тебе зла».
«Ты уже не имеешь надо мной такой власти», – отчеканил он.
Терпение, напомнила она себе. Ему необходима каждая капля ее терпения. «Я не о власти, Крейг. Я о нас двоих и о том, какой выбор мы сделали пока вместе».
Челси замолчала, отыскивая в его лице хоть какой-то намек на то, что он откажется от своего предубеждения против нее. Но ничего ободряющего не увидела, и тем не менее сдаваться не собиралась. Прежде чем он успел ее остановить, Челси обвила его шею руками, пригнула голову и впилась поцелуем в его горячие, полуоткрытые губы.
После минутного колебания, которое нисколько не удивило Челси. Крейг принял предложенный мир. Он жадно целовал ее. Он даже не оторвал своих губ, когда поднял ее и понес через комнату, усадив затем на овальный коврик перед камином. Опустившись на колени между ее ног, Крейг взялся за полы ее рубашки.
Челси нежными прикосновениями остановила его. «Мне придется пришивать пуговицы до конца моих дней, если ты будешь продолжать в том же духе».
«Тогда сними ее».
«Помоги мне», – предложила она, так сильно желая его, что ее голос дрогнул. «Я начну сверху, а ты снизу. Встретимся посередине».
Они управились менее, чем за пять секунд. Крейг распахнул рубашку, и его взгляд заскользил по ее наготе. «Твоя кожа всегда напоминала мне тончайший фарфор, в отличие от которого она никогда не бывает холодной». Он дотронулся до ее сосков, наблюдая, как они заострились, превращаясь в коралловые бугорки. На его щеке дернулся мускул.
Его слова поразили ее. Она вздрогнула, ее тело заявляло о своем желании. Крейг продолжал играть с ее сосками, пока у Челси не вырвался стон.
Его взгляд спустился к шелковистым кудряшкам, и пальцы двинулись следом, нежно поглаживая ее кожу. Положив руку на пушистый холмик, он с вызовом посмотрел на нее.
Она глубоко вздохнула. Необъяснимое блаженство охватило ее и разлилось по всему телу. «Никто не прикасался ко мне с тех пор, как мы расстались», – прошептала Челси, молясь, чтобы он поверил ей, хотя и опасалась, что поспешила сказать это.
Крейг замер. Его острый подозрительный взгляд больно ранил ее. Он все еще сомневался в ее искренности. Челси знала, что он считает ее лгуньей, но она не стала умолять его поверить ей.
Обхватив ее руками, Крейг наклонился и стал ласкать ее живот. Он касался губами нежной кожи, выписывая языком замысловатые линии, заставляя ее вздрагивать. Его длинные волосы нежно щекотали ее.
Она стала перебирать их, запустив пальцы в его гриву, но когда умелые губы добрались до груди, ее руки в изнеможении повисли. Челси едва могла дышать.
Крейг выпрямился. Она молча лежала под его внимательным взглядом. Любовь помогала ей найти выдержку и спокойствие в общении с бывшим мужем, имеющим такой сложный характер и скептическое отношение ко всему на свете.
«Ни у кого нет такого тела», – заметил он.
«Почему же», – прошептала она.
«Ты – ходячее искушение».
Она не смогла сдержать улыбки. «Я не могу ходить прямо сейчас, если моя жизнь зависит от этого, но так или иначе ты ведь уже соблазнился?» Руки, которые он жестом собственника положил ей на живот, говорили красноречивее глаз. «Я не хотел этого», – добавил Крейг.
«Я понимаю», – прошептала Челси, опечаленная его откровенностью и не скрывающая этого. Она протянула руки. Он взял их и потянул ее на себя.
Они сидели, упираясь коленями друг в друга. Крейг закрыл глаза и стал головой совершать круговые движения. Челси просто сидела в ожидании и наблюдала за ним, трепеща от желания. Она признавала за Крейгом инициативу в их любовных делах, ей хотелось, чтобы он задавал тон.
Наконец, Крейг посмотрел ей в глаза. Его руки заскользили по ее бедрам. Он ласкал ее, пробуждая в ней жажду более острых ощущений.
«Я не ожидал, что так сильно буду хотеть тебя», – признался он. – «Я думал, что это прошло, что я покончил с тобой».
Челси накрыла ладонями его руки, отзываясь на его искренность. «Ты не обязан оправдываться за то, что случилось между нами, Крейг. Кроме того, я понимаю, что все это значит».
«И что же ты думаешь все это значит, кроме как секс?» – резко спросил он.
Прежде, чем ответить на его вопрос, она собралась с духом. «Это твоя игра и ты устанавливаешь правила. И если я их принимаю, не спрашивая ни о чем, я играю в нее, пока тебе не надоест».
«Я тебя больше не понимаю».
Челси нашла слабое утешение, увидев изумление на его лице. «Ты поймешь, но только если захочешь этого».
«Ты – не та женщина, на которой я женился восемь лет назад».
«А ты – не тот мужчина, которого я потеряла шесть лет назад. Не ставит ли это нас в равные условия? – спросила она. – Не значит ли это, что мы должны принять, как должное, перемены, произошедшие в нас, если мы собираемся проводить время вместе?».
«Ты слишком все упрощаешь».
Она взяла его руку и поднесла к своей груди. «Единственное, что просто между нами, так это то, что ты хочешь меня, а я – тебя».
«Но ты же говорила, что я использую тебя». Крейг нежно ласкал ее, и его чувственные прикосновения как бы насмехались над его грубоватыми словами и опровергали их, но казалось, он этого не замечал.
Челси таяла, как воск в его руках. Она едва сдерживалась, чтобы не броситься со стоном в объятия Крейга, но не двигалась и продолжала поддерживать нить его размышлений. «Я знаю, что так устроен мир. Люди используют друг друга, выживают сильнейшие».
«Я удивлен».
«Не удивляйся. Я жила в твоем мире, с тех пор, как мы расстались. Это огромная разница между тем миром, в котором мы жили вместе. Я могу ненавидеть его, но от этого он не исчезнет».
«Мы были наивными и глупыми. Мы заблудились, думая, что можем избежать темной стороны жизни».
Челси тут же возразила. «Нет, мы любим друг друга».
«Любовь, как и иллюзии, не помогает идти по жизни».
«Но и твоя жестокость тоже. Ты используешь ее, чтобы оградить себя от всего, но это заслоняет от тебя все то хорошее, что есть в жизни».
Он резко выдохнул. «Я не желаю больше разговаривать».
«Значит мы не будем разговаривать», – мягко согласилась она, и нежно покусывая его подбородок, потянулась к молнии на его джинсах.
Крейг освободился от ее рук, вскочил на ноги и разделся донага. Возвратившись на коврик, он взял ее руки и поднес к своей пульсирующей плоти. Челси осыпала поцелуями его лицо и нежно поглаживала его твердую плоть, предвкушая, как она войдет в глубины ее тела. Крейг неторопливо исследовал влажное лоно и так поцеловал ее в губы, что она впервые за долгие годы почувствовала себя любимой. Желание обладать друг другом, затмило все вокруг. Они молча предавались любви. Сладострастное путешествие навстречу удовлетворению было бесконечной эротической прелюдией к воссозданию их отношений.
Глава 8
Наконец после полудня гроза прекратилась. Вместе с ярким солнечным светом и нежным ветерком пришло лето. Угроза повторного наводнения отступила. Природа постепенно приходила в себя. Птицы восстанавливали свои гнезда, подсыхали лужи и ручейки. Дружная семья енотов прыгала на краю лужайки.
У Челси и Крейга установился определенный распорядок дня. Несмотря на неловкость и напряженность в их отношениях, им все же удавалось как-то сосуществовать. По утрам Крейг отправлялся восстанавливать мост через овраг.
На джипе с прицепом он перевозил лесоматериалы, хранившиеся под навесом за хижиной, инструменты и веревку.
На расспросы Челси Крейг объяснил, что собирается перекинуть через овраг несколько длинных толстых бревен и закрепить их вместе с уцелевшим каркасом старого моста. Если все получится, то он сможет отвести ее к машине.
Она предлагала свою помощь, но Крейг так резко отказался, что Челси больше не упоминала об этом. Она оставалась в неведении насчет другой дороги, Крейг не говорил о ней, рассудив, что мост так или иначе должен быть починен.
Челси оставалась одна. Она отдыхала с книжкой в руках, которую отыскала в шкафу, иногда дремала или выходила размять ноги, прогуливаясь по окрестностям. Синяки на спине и бедрах отливали всеми цветами радуги, но все болезненные ощущения после падения быстро прошли.
Челси видела, что Крейга изнуряют долгие часы работы и подстрекала его на то, чтобы он замедлил темп. Она не чувствовала особого восторга по поводу своего скорого отъезда и втайне надеялась, что восстановление моста займет больше времени, чем он предполагает.
Бывшая миссис Уайлдер хлопотала по дому, используя содержимое кладовой и холодильника, готовила вкусную еду. Крейг не высказывался по поводу ее кулинарных способностей, но каждый раз съедал все до конца, требуя добавки.
Часто по вечерам он впадал в продолжительное молчание. Челси тоже помалкивала и не приставала к нему с расспросами. Она с готовностью шла в его объятия, и когда они занимались любовью, то замечала в его взгляде черты прежнего Крейга, хотя большей частью он все еще оставался равнодушным и погруженным в себя.
Они часто предавались любовным утехам, но Челси беспокоило его явное нежелание ночью спать вместе. Она воспринимала это как то, что он пытается избежать дальнейшего сближения между ними. Во время их пятого вместе проведенного вечера Челси осмелилась удовлетворить свое любопытство, но только после занятий любовью. «Почему ты не позволяешь мне спать с тобой в одной постели?».
Крейг застегнул молнию на джинсах и взглянул на нее. «Я сплю один, Челси, и причины глубоко личные».
«Все наши самые сокровенные беседы велись ночью», – мягко напомнила она.
«Нам не о чем разговаривать».
Челси молча подавила разочарование, но отказ причинил боль. По десять раз в день ей приходилось напоминать себе, что ее ждет только разочарование, если она думает получить от Крейга нечто большее, чем сексуальные отношения. Натянув на себя одеяло, Челси наблюдала за ним, полулежа на кушетке. У Крейга вошло в привычку просиживать перед сном у камина, уставившись на огонь. Он сидел, подпирая руками голову, и длинные волосы скрывали от нее его профиль. Она подавила в себе желание присоединиться к нему и дать утешение. Ее взгляд остановился на шрамах на его спине, но до сих пор ей не хватало смелости спросить об их происхождении.
Как будто прочитав ее мысли, Крейг резко повернулся. В выражении его лица сквозила враждебность. Челси похолодела, смущенная тем, что он перехватил ее взгляд.
Крейг рывком встал. Она видела, в каком напряжении находится все его мускулистое тело, пока он медленно выходил из комнаты, направляясь в свою спальню и вздохнула.
Чувство удовлетворенности, которое Челси совсем недавно находила в его объятиях, совершенно исчезло. Она молча сетовала на то, что Крейг постоянно одет в броню, и это вызывало в ней чувство собственной беспомощности.
Печальная и расстроенная, Челси свернулась клубком под одеялом, борясь со слезами. В конце концов ей удалось заснуть в своей неуютной постели, но через несколько часов она проснулась, как от толчка, услышав крики Крейга из спальни.
Завернувшись в одеяло, испуганная женщина подбежала к открытой двери его комнаты и остановилась на пороге, не решаясь войти.
Луна освещала его обнаженное тело. Челси видела, как он мечется во сне и горела желанием отогнать от него злых демонов.
Но она ждала. Внезапно Крейг замер и некоторое время лежал без движения. Выкрикнув проклятие, он заметался опять.
Челси приблизилась к нему, бесшумно ступая босыми ногами по полу. Стоя у его кровати, она нежно коснулась его плеча. Его имя замерло у нее на устах, когда откуда ни возьмись появились руки и, схватив ее, бросили на кровать, лицом вниз.
Чья-то сильная рука заломила ей руки за спину. Челси попыталась было освободиться, но тщетно. Душа у нее ушла в пятки, когда другая рука схватила за волосы и рывком подняла ее голову.
«Крейг!» – завопила она, едва переводя дух. Никогда Челси еще не была так напугана. «Перестань, пожалуйста! Ты делаешь мне больно». Он отпустил ее и перевернул на спину. Раскинув ноги, она лежала, испуганно глядя на него. Крейг поднял ее руки и держа их у нее над головой, наклонился над ней. От него исходила угроза. Челси боялась пошевелиться.
«Что, черт возьми, ты пыталась сделать?».
«Ничего, клянусь тебе! Что случилось?» – прошептала она. – Что я такого сделала?»
«Отвечай на мой вопрос?».
«Я слышала, как ты кричал во сне. Я забеспокоилась», – пояснила испуганная женщина, все еще дрожа от потрясения.
«Я видел сон», – процедил он сквозь зубы.
Она видела, чего стоило ему это признание. «Я знаю».
«Как, черт побери, ты можешь знать?» Челси сглотнула, прочищая горло. «Я слышала твои крики прошлой ночью. И позапрошлой».
Крейг отпустил ее руки и вытянулся, навалившись на нее всем телом, прикрыв глаза ребром ладони. Она потерла свои запястья и тихо спросила: «Почему ты не позволял мне спать с тобой?».
Он опустил руку и посмотрел ей в глаза. «Я мог бы убить тебя, Челси, и не хочу, чтобы это было на моей совести». Челси положила ладонь на его бедра, ощущая, как жесткие волосы щекотят ее кожу.
«Извини, но я, действительно, не понимала, какому риску себя подвергаю».
«Никогда не подходи ко мне, когда я сплю».
«Хорошо», – кивнула она.
«Я серьезно. Если тебе что-то понадобится, то позови меня от двери».
«Это одна из причин, почему ты живешь здесь в одиночестве, да?».
Крейг долго не отвечал на ее вопрос, растянувшись рядом на спине и закинув руки за голову. Наконец выдавил из себя. «Яне гожусь для того, чтобы жить среди нормальных людей».
«Неправда, и ты это знаешь», – возразила Челси и взяла его руку, сплела их пальцы. «Я хотела бы, чтобы ты поделился со мной. Может я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе?».
«Это не твоя обязанность».
Челси осторожно села около него. Обнаженная, она сидела с какой-то неосознанной грацией. В лунном свете ее кожа казалась молочно-белой. Челси нежно посмотрела на него. «Крейг, мы сейчас не говорим об обязанностях Речь идет о простом сострадании. Я ничего не прошу взамен».
«Ты ничего не сможешь изменить, так что забудь об этом».
«Позволь мне помочь тебе», – упрашивала она, сжимая его руку. – Мне больно видеть тебя в постоянном напряжении» Слезы полились у нее из глаз, капая на их руки. «Пожалуйста, дай мне помочь тебе».
Челси почувствовала облегчение, когда он уложил ее рядом с собой. Она щекой прижалась к его плечу. Крейг обнял хрупкую фигурку и притянул поближе к себе.
«Я тебе не рассказывала еще о своей работе?» – спросила Челси, пытаясь хоть на время отвлечь его от черных мыслей и мучительных воспоминаний.
«Вряд ли тебе нужно работать».
«Дело не в этом».
«А в чем?».
«Знать, что я с пользой провожу свое время в отделе по опеке над детьми-сиротами».
«А я-то думал, что твой диплом где-нибудь пылится», – заметил Крейг. – С каким судьей ты работаешь?».
«С Мэри Темптон».
«Она хорошая?».
«Я всегда восхищалась ей. Но видеть ее в работе – одно удовольствие. Я попросилась работать с ней после одного сложного случая с девочкой, больной лейкемией, родители которой так были заняты выяснением отношений между собой, что не замечали, какой вред наносят девочке. Мэри заставила их обратить внимание на собственную дочь, пока еще не поздно. Теперь состояние девочки намного улучшилось».
«Ты всегда любила детей», – заметил он, и его голос дрогнул.
Я любила нашего ребенка, молча сказала она самой себе. Любила всем сердцем, хотя и потеряла его.
Челси пыталась не думать о своей беременности, которая закончилась выкидышем во время процесса над мужем, старалась отогнать воспоминания о ребенке, о существовании которого Крейг ничего не знал, о ребенке, которого все еще оплакивала.
«Мэри – одна из тех судей, которые всегда принимают Соломоново решение, когда дело касается судьбы детей, – продолжала Челси. – Она помогала мне, когда умирал отец, энергично взявшись за дело о моем наследстве. Мы стали хорошими подругами несмотря на разницу в возрасте». Челси почувствовала, как напрягся Крейг, когда она упомянула об отце, но не могли же они теперь вечно избегать этой темы.
«Как он умер?» – наконец спросил он.
«Рак печени. Отец умирал очень тяжело».
«Если ты ждешь моего сочувствия к старику, то у меня его не найдется».
«Я не жду этого, поскольку знаю, что он был за человек, Крейг. Мне пришлось общаться с ним, когда тебя отправили в тюрьму. Я ухаживала за отцом во время болезни. Это было нелегко, особенно, когда он настоял, чтобы его оставили дома».
«Почему ты не наняла сиделку?».
«Я нанимала семерых в течение трех месяцев. Отец превращал их жизнь в сущий ад. Восьмая сиделка продержалась до конца потому, что он был в коме».
«Ты преклонялась перед ним. Видеть его при смерти было для тебя тяжелым испытанием».
Удивленная его сочувствием, она согласилась. «Да, это было нелегко, но не потому, что я считала его идолом. По правде говоря, я всегда боялась его неодобрения и потратила годы, завоевывая уважение. Понадобилась его смерть, чтобы я поняла, что единственное одобрение, которое мне нужно – это мое собственное».
«Он был жалкий...».
Челси ладонью закрыла ему рот. «Послушай меня, пожалуйста. Я действительно верю, что бог наказал его, послав долгую и мучительную смерть за то, что он сделал тебе, поэтому не растрачивай себя понапрасну. Его больше нет, и он больше никому из нас не причинит вреда».
Крейг взял ее руку и, поцеловав середину ладони, сказал: «Здравый смысл говорит мне, что ты права, но душа требует мщения».
«Я не знаю, что еще тебе сказать, кроме как напомнить, что он мертв и твоего оправдания можно добиться только через суд».
Она слышала, как бьется его сердце под ее ладонью. Лежа неподвижно рядом с ним, Челси дала Крейгу время собраться с мыслями.
«Ты всегда легче прощала, чем я, но тебе меньше, что прощать, не так ли?»
«Это спорный вопрос», – возразила она, вспомнив, как лгал ей отец насчет Крейга.
«Что еще ты делала со своим временем?» – спросил он.
Она приподнялась и поцеловала его в подбородок, радуясь тому, что Крейг пытается побороть свой гнев. «Жила день за днем, как большинство людей».
Он внимательно посмотрел на нее. «Ты хотела поговорить. Помнишь?».
Челси ухмыльнулась. «Помню. Я добровольно работаю в больнице Святой Девы Марии. Они открыли отделение детской онкологии».
Крейг присвистнул от удивления. «Тяжелая работа, требующая огромной самоотдачи. Почему ты взялась за это?».
«Дети – замечательные создания. От них я научилась мужеству».
«Ты во многом изменилась».
«Я была такой наивной и незрелой, но сейчас... сейчас я более трезво смотрю на жизнь».
Внезапно, он перевернулся и улегся на бок лицом к ней, рукой придвинул ее поближе. Челси прижалась к нему всем телом, чувствуя его всего.
От ее прикосновения Крейг вздрогнул и весь напрягся. «Ты дразнила меня, рассказывая все эти истории о других мужчинах?».
«Ты мне говоришь это или спрашиваешь?».
«Говорю».
Она с облегчением кивнула. «Я дразнила тебя, но только потому, что ты грубо со мной обращался».
«И ты сказала правду о том, что никто не прикасался к тебе с тех пор, как мы расстались».
«Я никогда тебя не обманывала, Крейг. И не собираюсь. Слишком многое поставлено на карту».
«Почему, Челси? Мы разведены. Ты имеешь полное право начать новую жизнь».
Ее сердце упало. Почему, хотелось ей знать, ты не видишь, как сильно я тебя люблю и как сильно я всегда буду любить тебя? «Я не искала себе мужа». У меня был муж и я хочу его вернуть.
«Челси...»
Она проглотила комок в горле и прошептала: «Мне больше никто не нужен».
Крейг перестал дышать и только смотрел на нее. Челси понимала, насколько хрупкое еще его доверие и не давила на него. Она вздохнула с облегчением, когда он нежно положил ее голову к себе на плечо и обнял, прижав ее вздрагивающее тело. Как ей не хватало его объятий! Как она скучала по тихим беседам в темноте их спальни! И как она скучала по нему, ее мужу, ее любовнику, ее лучшему другу.
«Я верю тебе, Челси».
«Это уже кое-что».
«Мне хотелось думать о тебе самое худшее», – сознался Крейг. – Так легче тебя ненавидеть».
«Возможно, я была плохой женой, но я не лгунья».
«Ты не была плохой женой».
«Не защищай меня. Все дело в том, что меня не было рядом, когда ты нуждался во мне. А я не могла».
«Подозреваю, что за это мы должны благодарить твоего отца».
Крейг еще крепче прижал ее к себе. «Будь он проклят. Он не должен был отнимать у меня все самое ценное в жизни».
«Как бы я хотела, чтобы отец был другим человеком. Сейчас все было бы по-другому».
Крейг перекатился на спину и подняв ее, как пушинку, усадил на себя верхом. Челси наклонилась к нему, обхватив руками его голову. Он смотрел на тонкие черты ее лица в обрамлении роскошных волос. Она еще ниже наклонилась к нему, ее груди почти касались его. «О чем ты думаешь?» – спросила Челси.
Как бы избегая соблазна. Крейг оторвал ее от своей груди. «Я до сих пор не понимаю, зачем ты приехала?».
«Дневник», – напомнила она. – Он нужен тебе».
«Почта работает, хотя временами и не очень хорошо».
«Когда я обнаружила его среди книг и бумаг, то не переставала об этом думать. Мне хотелось поскорее привезти дневник тебе».
Крейг обхватил ее талию, все больше возбуждаясь от ее близости. Челси плавно вытянулась на нем, зажав между бедер твердую плоть.
«А других причин не было?» – хрипло пробормотал он, едва сдерживая себя.
«Ты мне небезразличен. Я никогда не переставала думать о тебе».
«Я не хочу тебе верить».
«Это твое дело», – сказала она. Его губы были так близко, что их дыхание смешалось.
«Я не гожусь для тебя или кого бы то ни было. Черт! Даже ночью я не могу спать!».
«Из-за воспоминаний о тюрьме?».
Крейг угрюмо кивнул.
«Кто-то однажды сказал мне, что хорошие воспоминания могут вытеснять плохие». Она замолчала, опасаясь, что вызовет его недовольство, если будет продолжать. «Может быть твои кошмары прекратятся, если ты расскажешь о своей жизни в тюрьме».
«Нечего рассказывать».
«Как это нечего. Например, как вы проводили свои дни?».
«Я проводил время».
«С тобой трудно разговаривать», – упрекнула Челси и положила голову ему на плечо, обняв его за шею.
«Ладно, Челси. Я поиграю в твою игру, но только до конца. Что ты хочешь знать?»
«Все, что ты захочешь мне рассказать».
«Я вставал в шесть утра, умывался, чистил зубы и ждал, когда меня выпустят из клетки».
«Ты находился в одиночной камере?».
«Большую часть времени».
«Что происходило после завтрака?».
«Я шел на свою работу».
«Какую?».
«Я работал в библиотеке». «Что ты еще делал?».
«Писал апелляции заключенным, которым не на кого было положиться».
«Ты занимался адвокатской практикой?» «Меня ее лишили», – жестко напомнил он.
«Но ты использовал свои знания, чтобы помочь другим, – внесла она ясность. – Почему?».
«Чтобы выжить. Это давало мне защиту, членство в наиболее влиятельных тюремных кругах и место в совете заключенных».
«Но ты до сих пор двадцать четыре часа в сутки находишься под наблюдением и не можешь никому доверять».
«Совершенно верно».
«Напряжение должно быть ужасное».
«Я привык».
«А когда вы работали снаружи?».
Крейг нахмурился. «Каждый день после полудня. Но почему ты спрашиваешь?».
Она подняла голову. «Мне нравится результат».
«Я рад», – хрипловато буркнул Крейг.
Челси провела рукой по его могучей груди, по упругому животу, спустилась к бедрам. «Мне это очень нравится». Проведя рукой по его боку, она скользнула пальцами к шраму, который заметила еще раньше. Крейг вздрогнул, и тогда она спросила: «Что случилось с твоей спиной?»
«Драка с ножом».
«Кто-то напал на тебя? С ножом?» Боясь услышать подтверждение своим догадкам, Челси втянула воздух, чтобы как-то успокоиться. «Где были охранники?».
«Их было двое, а ножи легко сделать из столового серебра или обломка металлической кровати. Охранники обычно стараются держаться подальше от потасовок».
«Почему это случилось?».
«А ты как думаешь?».
Ей представились жуткие картины, и она почувствовала себя плохо. «Сколько тебе пришлось пережить».
«Они проиграли, Челси. Я доказал, что они всегда проигрывают. И угрозы закончились в тот день, когда я вышел за главные ворота».
«Но угрозы еще не закончились, раз тебя мучают ночные кошмары».
«Со временем они прекратятся».
«Но, Крейг...».
Он столкнул ее с себя и повернулся лицом к стене. «Перемени тему. Я не хочу больше об этом говорить».
Челси села на колени позади него. «Перевернись на живот».
«Зачем?».
«Доверься мне, пожалуйста», – прошептала она, и ее пальцы заскользили по его широким плечам.
Крейг подчинился, но Челси знала, что он сделал это только потому, что она не представляла для него физической угрозы. Челси нежно делала ему массаж, разминая пальцами его мышцы, чувствуя, как Крейг немного расслабился.
Наконец, он полностью расслабился, его дыхание стало глубже. Ему нравилось ощущать ее руки по всему телу.
Челси время от времени повторяла приемы, заканчивая нежным поглаживанием. Когда она добралась до шрама в нижней части его спины, то на минуту заколебалась, решая, что делать, а затем наклонилась и прижалась губами к поврежденной коже.
Горячие слезы полились из глаз против ее воли. Челси старалась своей любовью исцелить его.
Крейг накинулся на нее, как дикий зверь на свою жертву, и повалил на спину. С бьющимся сердцем, она удивленно смотрела на него.
«Что ты пытаешься мне сделать?» – грубо поинтересовался он.
Челси проглотила слезы. «Я только хотела дать тебе новые воспоминания, чтобы они вытеснили все плохое из твоей памяти».
«Не беспокойся. Они всегда со временем исчезают».
«Все?».
«Все, Челси».
Она кивнула, чтобы скрыть свое разочарование. «Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь. Воспоминания причиняют боль, и ты стараешься отогнать их от себя, пока однажды они не исчезнут совсем».
Челси попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась какая-то гримаса. «После того, как мы расстались, я не хотела находиться среди влюбленных. Я до такой степени не могла выносить их счастья, что перестала вообще выходить. Так и сидела взаперти в нашем доме. Я перестала жить и старалась, как могла перестать чувствовать».
«Но почему?» – спросил Крейг, совершенно сбитый с толку. «Ты такая общительная. Ты любишь бывать среди людей, и люди любят тебя».
Челси заколебалась, зная, что цена за ее искренность будет слишком высока, если Крейг не поверит ей.
«Скажи мне», – приказал он, приподнявшись на локтях и пристально глядя на нее в полумраке.
«Больно было выносить напоминание о том, что мы потеряли», – сказала она, сдерживая новый поток слез. «Я ужасно скучала по тебе».
Крейг вздрогнул, как от удара. «Я не понимаю, для чего ты все это затеяла? Тебе не следовало приезжать сюда и не нужно разыгрывать передо мной искренние признания. Я никогда не просил об этом и никогда не ожидал ничего подобного от тебя».
«Но мне нужно, чтобы ты понял».
